Текст книги "Стрелок из-за кромки (СИ)"

Автор книги: Владислав Колмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Глава 3.

Неожиданная встреча.

Так, теперь бы еще определиться, а куда мне, собственно говоря, ехать то? Где я, вообще, нахожусь то? К сожалению из памяти прежнего владельца этого тела я мало сведений по здешней географии почерпнул. Он местности вокруг совсем не знал. И ориентировался на ней плохо. Ну, а чего вы хотите то от типичного горожанина? Я то хоть в этом плане более подкованный. Я ведь и в армии этому учился. А потом еще и на охоту в Техасе ездил. В общем, где север и юг я могу даже без компаса определить. Что сейчас уже и сделал. Вот только никакой карты у меня сейчас при себе не было. И я не представлял себе, а где тут находятся хоть какие-то населенные пункты. И желательно, чтобы это были не поселения индейцев. А то ведь они сейчас в 1856 году здесь ни разу не мирные аборигены. И белых людей ненавидят. И убивают их при каждом удобном случае. Впрочем, белые поселенцы тоже в долгу не остаются и без колебаний сгоняют с земли краснокожих варваров и стреляют в них. Тут между белыми и краснокожими идет настоящая война, которая ни на миг не прекращается. Конечно, и белые люди тоже бывают очень опасны для таких же белых поселенцев. Здесь на Диком Западе хватает сейчас всякого отребья. Бандитов, убийц, конокрадов и контрабандистов. С ними мне тоже лучше не встречаться на дороге. Эти могут меня просто пристрелить ради моих вещей и коня.

Вот с такими невеселыми мыслями я и решаю двигать на юг. Почему туда? А там всегда теплее. И вообще, тропа между высоких холмов, поросших лесом, на которой я и очнулся в этом мире, идет как-раз на юг. А по воспоминаниям Вани он приехал по ней с севера. Значит, там он уже побывал. Но никаких поселений людей в тех местах не нашел. А вот на юге он еще не был. Поэтому мой путь лежит по этой тропе на юг. И еще это единственная нормальная дорога, по которой пройдет всадник на лошади. Лезть на эти лесистые холмы я не горю желанием. Там мой конь точно себе ноги переломает.

Первые два часа моего путешествия в этом новом мире прошли на редкость спокойно. Я даже успел расслабиться. От Дикого Запада я чего-то более драйвового ожидал на подсознательном уровне. Поэтому особо коня своего не подгонял и старался первое время держать руки на оружии. Но пока на меня никто нападать не спешил. Ни люди, ни дикие звери. Кстати, зверушек и птичек вокруг меня хватало. Даже если учесть, что многие из них разбегались или прятались, заслышав перестук копыт моего Черныша. Я все равно видел несколько раз оленей и куропаток.

А потом мой живот басовито так забурчал, намекая мне, что пора бы уже что-нибудь подстрелить себе на обед. Ведь прежний то хозяин моего нового тела именно за этим поперся в дикую природу. Хотел свежей дичи настрелять. Да заблудился в этих лесистых холмах. Значит, и мне не мешает поохотиться немного. Поэтому я вытащил из чехла свой дробовик и зарядил его патронами с дробью. Буду птичек стрелять. Крупную дичь пока убивать не буду. Вот куда мне здесь посреди этих диких мест оленя девать? Я же с собой смогу только не много мяса прихватить. А всю остальную оленью тушу придется бросить. А я пока еще не совсем оскотинился, чтобы убивать крупное животное. И затем его бросать на поживу каким-нибудь стервятникам или койотам.

Охотничья удача улыбнулась мне буквально за следующим поворотом тропы. Когда я внезапно выехал к небольшому и быстрому ручью. Возле которого паслись несколько диких индеек. Эти птицы до самого последнего момента не слышали топот копыт моего коня. Видимо, из-за шума бегущей воды в ручье? И ветер очень удачно дул не в их сторону. Поэтому я смог появиться перед ними неожиданно. Чем и не преминул воспользоваться, выстрелив из дробовика, прямо не слезая с коня по пасущимся у воды индейкам. Правда, при этом я опасался, что Черныш испугается выстрелов и взбрыкнет. Я то помнил, что это из-за этого коня его прежний хозяин трагически погиб. Когда Черныш испугался змеи. Но к счастью, выстрелов он совершенно не боялся. Видимо, ковбой, что продал Черныша Ване Снегову, хорошо его выдрессировал и приучил не бояться стрельбы. Поэтому на мой выстрел из дробовика этот черный жеребец лишь фыркнул и дернул ушами. Но вставать в страхе на дыбы он даже и не думал.

И мой выстрел пришелся прямо в цель. Одну самочку индейки я все же подстрелил с первого выстрела. А по остальным стрелять не стал, когда они в панике улетали прочь. А зачем? Я не жадный идиот. И сейчас убил птичку, чтобы только покушать. Зачем же мне стрелять в других индеек? Мне и одной за глаза хватит. В этой же птице килограмм восемь веса будет. Не меньше. А холодильника у меня нет. Поэтому больше мяса мне добывать сейчас ни к чему.

Спрыгнув с коня, я оглянулся по сторонам, а затем направился, чтобы подобрать свою добычу. А что неплохое тут место для пикника? Рядом бежит прозрачный ручей. В нем я могу набрать воды, помыть руки и выпотрошить подстреленную птицу. И голову, наконец-то, помою. А то ведь она у меня все еще в засохшей крови. Да и рубаху надо от крови застирать. На нее тоже натекло. Мыло то у меня имеется. А рубашку в ручье замочу, а потом и простирну. Хорошо, что сейчас тепло. Ведь сейчас, вроде бы, начало июня или конец мая 1856 года на дворе? Прежний Ваня Снегов в датах немного запутался. Поэтому точное число из его воспоминаний я достать не смог. Ну, хорошо, что хоть год с месяцем узнал. И на том спасибо. Кстати, я все это время пытался докричаться до прежнего хозяина этого тела. Глухо как в танке. Никто мне не ответил. Этот Ваня Снегов родом из Российской империи исчез, оставив мне лишь свои обрывочные воспоминания. И в этой голове я теперь единственный хозяин. Никакого раздвоения личности попаданца не произошло. Сейчас это на сто процентов мое тело. И точка!

Решив остановиться здесь у ручья, я снял седло с потником и седельные сумки с коня, оставив его пастись рядом со мной. Привязав на всякий случай, чтобы он не убежал и не оставил меня здесь одного. И не забыв его напоить перед этим. Потом стал потрошить и ощипывать подстреленную индейку, омывая руки в ручье. Затем тушку птицы я тоже хорошенько промыл от грязи и крови. После чего собрал сухой хворост, которого тут хватало, и разжег костер. Подвесив над ним на рогатульках котелок с водой из ручья. Когда вода закипела, то залил ее в кружку с перетертыми зернами кофе и сахаром. Да, я люблю пить черный кофе без всяких сливок или молока. Но чтобы обязательно с сахаром. Затем я кинул несколько кусков мяса индейки в котелок. Насыпал туда еще крупы. Добавил специй и дикого лука, который нашел здесь неподалеку. И уже полный котелок подвесил вариться на костре. Еще я планировал обмазать глиной посоленную и поперченную тушку индейки, а затем уже запечь ее, закопав в горячих углях от костра.

Когда суп в котелке начал закипать, то Черныш, пасшийся рядом, внезапно встрепенулся и заржал. Я уже раньше имел дело с лошадьми. Поэтому прекрасно знал, что означает такое вот поведение. Мой конь только что почуял каких-то лошадей. И заржал, чтобы привлечь их внимание. А где лошади – там и люди. Встреча с которыми в этой глуши может закончиться для меня очень печально. Если я, конечно, буду хлопать ушами и не приготовлюсь к встрече с ними. Быстро подхватываю дробовик и заряжаю его картечью, выбрасывая на землю дробовые патроны. Которые там раньше были заряжены. А ремень с кобурой моего кольта я так и не снимал с себя все это время. Вот теперь я был готов к встрече.

Незнакомцы появились с юга. Они тоже, получается, ехали мне навстречу по этой же тропе. Всадников всего было шестеро. То есть шесть человек сидели в седлах своих лошадей. А вот уже за ними шли еще четыре лошади. Которые везли очень странный и тревожный груз. Сначала то я подумал, что это вьючные лошади тащат какие-то странные длинные тюки. Но потом понял, что на тех четырех лошадках сейчас передвигались люди, перекинутые поперек седел. И руки с ногами у тех людей были крепко связаны. А сами эти бедолаги также были привязаны к седлам. Чтобы не выпали с лошадей при скачке. И эта картина мне сразу же очень сильно не понравилась, заставив посильнее сжать в руках свою двустволку. Те шесть всадников, что ехали впереди выглядели очень подозрительно. Да, на их рожи стоило только один раз взглянуть, чтобы понять, что перед тобой самые настоящие вооруженные головорезы. А не какие-то добропорядочные поселенцы. Это, конечно, не индейцы, но тоже очень тревожные товарищи. И мне с ними лучше не общаться. А последние мои сомнения в намерениях этих мутных типов развеялись когда они подъехали поближе.

– Смотри, Бобби, тут еще один аболиционист нам попался на дороге! – проорал с каким-то злым хохотом вдруг один из головорезов с длинными висячими усами рыжего цвета, направляя на меня свою винтовку с длинным восьмигранным стволом. – Этого тоже вяжем? Повезло нам! Мы еще одного любителя негров к Пейту привезем!

После этих слов мне все стало предельно ясно. Эти люди сейчас будут меня вязать и грабить. У них всех это желание буквально на лицах было написано. И время разговоров прошло. Теперь надо было действовать. Если я хочу, конечно, выбраться из этой переделки живым. Эти люди являются убийцами и головорезами. Которые занимаются сейчас противозаконной деятельностью. А значит, и меня просто убьют, не задумавшись. Видимо, они меня с кем-то перепутали? Или им просто мои вещи понравились. И они решили раскулачить богатенького лоха. Который, конечно же, сейчас сдастся и все им отдаст, испуганно виляя хвостиком. Их же шестеро, а я один. Потом они надо мной хорошо так поглумятся. После чего могут и убить. Возможно не сразу? А вместе с теми вон связанными бедолагами. Которых эти бандиты куда-то везут. Все это я увидел в предвкушающих взглядах моих противников. Которые очень уверенно переходили в категорию врагов. Вот только я не хочу быть жертвой. Хрен вам по всей морде, господа грабители! Жертва внезапно показала зубы. Понеслась!

Резко вскидываю дробовик и стреляю по тому самому длинноусому крикуну. Картечь, разлетаясь конусом, на такой близкой дистанции задела еще одного бандита, ехавшего рядом с говорливым усачем. Второй заряд картечи я отправил в третьего всадника, который уже выворачивал руку, вооруженную револьвером в мою сторону. Ишь быстрый какой? Но моя картечь быстрее! Этот выстрел, кстати, тоже задел еще двоих врагов. И не только людей. Там и их лошадям тоже прилетело. Картечь же не разбирает в кого попадать. Она не очень точная. Зато имеет большую площадь поражения. И сейчас резко поплохело всем, кто оказался на ее пути. Но я любоваться не стал на эффект от своих выстрелов. А отбросил пустой дробовик в сторону и выхватил свой морской кольт образца 1851 года.

Одновременно с этим смещаясь влево под прикрытием порохового дымного облака, которое возникло передо мной в результате выстрелов из моего ружья. Не зря же этот черный порох называют дымным? Да, он очень сильно дымит при выстреле, создавая плотную и дымную завесу перед стрелком. Поэтому я и ушел влево, чтобы самому видеть цели, по которым мне надо стрелять. А вот мои противники протупили. И начали палить по тому месту. Где я до этого находился. Видимо, не ожидали они такой прыти от одинокого путника, который внезапно напал на шестерых головорезов, увешанных оружием? И они при этом своей суматошной стрельбой создали перед собой тоже облака плотного порохового дыма. И совершенно потеряли меня из вида. А вот я их прекрасно вижу. И начинаю посылать по их силуэтам пулю за пулей из своего револьвера. Я уже говорил, что умею очень неплохо стрелять из револьверов. Набил на этом руку, репетируя стрелковые фокусы. Да, и в живых людей мне тоже когда-то стрелять уже приходилось. И убивать тоже. И нет, я этим совсем не горжусь. Я просто это уже делал раньше. Поэтому сейчас не чувствовал никаких волнений или сомнений по этому поводу. Тут или я их убью, или они меня пристрелят. Все честно и быстро. Когда я расстрелял последний патрон в своем кольте, то пятеро моих противников лежали на земле. А шестой, получив пулю в правое плечо, в панике скакал прочь отсюда. Зараза! Я в него тоже попал, но не убил. И этот гад пупырчатый смог удрать от меня. Пока я лихорадочно перезаряжал револьвер. А этот процесс занимает много времени. Это вам не современный пистолет. Где одним движением ты выбрасываешь пустую обойму из рукоятки оружия. А другим движением вставляешь туда заряженную патронами обойму. У профессионалов на это секунда уходит. А тут надо сначала вытолкнуть при помощи специального шомпола-экстрактора стреляные гильзы из барабана, которые там застряли. Потом необходимо вставить новые патроны в гнезда барабана кольта по одной штуке. Взвести курок и только после этого уже можно продолжать стрельбу. Хорошо, что мой единственный оставшийся враг уронил свой револьвер и просто ускакал прочь. В общем, пока я перезарядился, то его и след простыл. Ушел, собака серая переодетая!

Глава 4

Глава 4.

Новые знакомые.

Когда дым рассеялся, я с уже заряженным револьвером осторожно двинулся в сторону упавших противников, проверяя их состояние и отбирая у них оружие. Просто не хотелось мне получить потом пулю от какого-нибудь недобитка. Когда я отвернусь. Я такое ведь на войне раньше видел. Как погибали хорошие, но беспечные люди, не проверившие подстреленного ими противника. Я вот не беспечный. Поэтому все негодяи были мною обысканы и лишены оружия. При этом трое из них к этому моменту уже были мертвы. А вот двое еще пока дышали. Правда, один из раненых врагов уже доживал свои последние мгновения. С простреленными легкими люди долго не живут. Если им, конечно, вовремя первую медицинскую помощь не оказать. Я такого делать не собирался. Эти неприятные товарищи хотели меня ограбить и, возможно, потом убить. Поэтому я лишь равнодушно обыскал умирающего бандита, который сейчас давился кровью из своих простреленных легких. Второй пока еще живой враг был ранен картечью в правую руку, голову и грудь. Но к моему удивлению он умирать пока не собирался, а лишь громко стонал от боли. Хотя и крови при этом он потерял очень много. Кстати, это как-раз и был тот крикливый бандит с длинными висячими усами рыжей масти. Его оружие меня особо заинтересовало.

Я поднял с земли винтовку системы «Шарпа» с длинным восьмигранным стволом. Солидный агрегат. Пятьдесят второй калибр – это 13,2 миллиметров диаметр пули. Если такая дура в вас влетит, то вам мало не покажется. Вот только эта однозарядная винтовка хоть и заряжалась с казенной части, а не с дула. Но использовала для выстрела не нормальные унитарные, а эрзац-патроны. Где к бумажной гильзе с дымным черным порохом приклеивалась конусообразная пуля. Правда, такой патрончик не имел капсюля. Его вставляли в патронник, который открывался поворотом рычага возле курка. Такие вот рычажные скобы появятся в скором времени на знаменитых карабинах «Винчестер». Правда, пока здесь в 1856 году это легендарное для Дикого Запада оружие еще не изобрели. И вместо пантовых и многозарядных «Винчестеров» мы пока имеем вот такую однозарядную винтовочку «Шарп» тоже с рычажным затвором. И процесс заряжания в ней происходит следующим образом. При помощи рычага на спусковой скобе вы открываете затвор в казенной части винтовки. Вкладываете бумажный эрзац-патрон в патронник пулей в ствол. Потом тем же рычагом закрываете затвор. При этом там специальное лезвие отрезает донце бумажного патрона, открывая доступ к черному пороху внутри него. Затем надо надеть медный колпачок капсюля на бранд-трубку. Взвести курок большим пальцем. После чего уже можно производить выстрел. Между прочим, сейчас такие вот винтовки системы «Шарпа» считаются одними из самых дальнобойных и точных на Диком Западе. Прицельная дальность стрельбы у винтовки «Шарпа» составляет девятьсот метров. Конечно, редкие стрелки сейчас на такой дистанции попадут в цель. Но тем не менее – это очень хорошее оружие по нынешним временам. Однозначно – беру. Мне такая вот «длинная рука» пригодится. Тем более, что с такой винтовкой я тоже раньше имел дело еще в прошлой жизни. Техасцы же в двадцать первом веке обожают оружие эпохи Дикого Запада. Поэтому мне там пришлось много пострелять из различных образчиков таких вот старинных стволов. Поэтому с этой винтовкой «Шарпа» я обращался довольно уверенно.

Кроме оружия и патронов я забрал у павших бандитов еще и все ценные вещи с деньгами. При этом мне достались три серебряных портсигара, два серебряных нательных католических креста, карманные часы в посеребренном корпусе и семьдесят восемь долларов наличкой. Кстати, если монеты сейчас в 1856 году в САСШ делают довольно приличные. Красивые и ровные из золота, серебра и меди. То вот банкноты меня как-то сильно не впечатлили своим внешним видом. Какие-то здесь сейчас бумажные доллары убогие получились. Слишком серые и на довольно паршивой бумаге. Это вам не баксы, которые мы все знаем в будущем. Тут в середине девятнадцатого века такие вот невзрачные банкноты ходят. Интересно, а подделок то среди них много при этом имеется? Я же только в современных баксах могу еще отличить подделку от оригинала. А тут вон, вообще, никакой нормальной защиты от подделок бумажных долларов нет. Даже бумага в них не самого лучшего качества используется. Фигня какая-то, а не деньги.

Впрочем, какая страна – такие и деньги. Ведь сейчас еще США не стали мировым гегемоном. В 1856 году это довольно убогая страна, которая только начинает развиваться. И ей до статуса Великой Мировой державы еще очень долго идти. Сейчас же здесь только восточное побережье еще можно назвать довольно цивилизованным. Там есть крупные города, где хоть и со скрипом, но работают законы. И люди живут в относительном спокойствии и достатке. А вот центральная и западная часть САСШ пока еще составляет из себя дикие территории. Где не так уж и много поселений белых людей имеется. И все они являются не сильно большими. Да, и законы там не очень хорошо действуют. Кроме этого большая часть той обширной территории заселена враждебными индейцами или дикими зверями. Ведь заселение Дикого Запада белыми поселенцами началось относительно недавно.

Пока я обыскивал бандитов, то рыжеусый тип затих, потеряв сознание. Вот и ладушки. А то он меня своими стонами нервировал. Второй же бандит с раной в легком к этому моменту уже благополучно помер. И тут голос подал один из пленников моих противников. Ох, ты черт! Я то про этих четверых бедолаг и забыл совсем. Удивительно, но лошади, к которым эти люди были привязаны, почему-то не удрали. Когда мы начали стрелять. Может потому, что все они были между собой соединены длинной веревкой, которая в свою очередь была привязана к седлу одного из бандитов? Чью лошадь я вместе с хозяином и пристрелил, попав по ним картечью из своего дробовика еще в самом начале перестрелки. Поэтому с таким якорем те четыре лошади и не смогли отсюда ускакать. Кстати, из пяти лошадей павших бандитов три умудрились как-то выжить в перестрелке. А вот две я все же подстрелил картечью. И не скажу, что я сделал это намеренно. Нет, я же не в лошадей стрелял из дробовика, а в их хозяев. Но от той картечи пострадали еще и коняжки. Жалко. Лошади мне нравятся. Не хотел я их убивать. Вот честное слово. Они же мне ничего плохого не сделали. И те убитые кони совсем не виноваты, что их хозяева решили на меня наехать. А получили жесткий свинцовый ответ.

Парень, который ко мне обратился сейчас, вися перекинутым через седло одной из лошадей, слабым голосом попросил освободить его и его друзей. Но я сразу не стал кидаться выполнять его просьбу. А начал задавать вопросы. И постепенно в моей голове сложилась картина того, а что здесь собственно происходит. И почему те шестеро типов везли связанными этих четверых людей. Оказывается, здесь в Канзасе уже два года кипят нешуточные страсти. Если точнее, то эта территория была сформирована как штат только в 1854 году. Когда был принят «Закон о Канзасе и Небраске», который призывал граждан Канзаса решить вопрос с тем, каким будет их штат в составе САСШ. Присоединится ли Канзас к Союзу штатов как рабовладельческий или свободный от рабства штат? И тут здешнее общество раскололось на два лагеря. Аболиционисты, боровшиеся против рабства, хотели видеть Канзас свободным штатом. А вот сторонники рабства наоборот мечтали о том, что тут будут царить порядки рабовладельческого юга. И у тех, и у других нашлись сторонники в иных штатах.

В малонаселенный до этого момента Канзас ринулись как борцы против рабства, так и сторонники рабовладения. И если первые ехали в основном с севера. То вторые прибывали из рабовладельческого штата Миссури. И все они были вооружены и готовы отстаивать свои взгляды путем насилия. Значит, сейчас в Канзасе шла необъявленная война между аболиционистами, ратовавшими за свободу и равенство, и прорабовладельческими «пограничными хулиганами из Миссури». Конфликт, который сначала был политическим, теперь уже перерос в бандитское насилие и настоящую партизанскую войну. Оказывается, что в Канзасе уже два года шла гражданская война на уровне штата, которая вскоре будет воспроизведена и в масштабах всей страны. Удивительная информация! Я ведь про эту прелюдию к большой гражданской войне в США даже и не слышал раньше. Нет, в том же Техасе про войну Севера и Юга мне приходилось слышать и читать довольно часто. Там, вообще, все на той гражданской войне помешаны. Но вот про то, что весь этот замес с борьбой против рабства случился гораздо раньше и в отдельном штате Канзас. Этого я не слышал ни разу.

И еще обстановка здесь была очень запутанной. Противоборствующие стороны имели две столицы. В Лекомптоне засели рабовладельцы, а в Лоуренсе всем рулили борцы против рабства. У них даже две конституции имелось. Охренеть! Куда я попал? Вот тебе и тихий Дикий Запад. Тут же настоящая война кипит. Почему то во всех тех вестернах в будущем, что здесь пока еще не сняли, ни разу не поднималась вот эта тема о гражданской войне в Канзасе. Странно это. Кстати, недавно 21 мая 1856 года пограничные хулиганы из Миссури вторглись в столицу аболиционистов город Лоуренс, хорошо его пограбили и разрушили. А я, наконец-то, определился с точной датой своего попадания в этот мир. Парень, которого звали Джейсоном Брауном, сообщил, что сегодня было 1 июня 1856 года. Я, между прочим, его уже освободил от пут, узнав, что Джейсона, его брата Джона и еще двоих их друзей сегодня утром захватили в плен те самые шестеро типов, оказавшихся пограничными хулиганами из отряда Генри Клея Пейта. А сам Джейсон и его товарищи были аболиционистами соответственно. И по его словам их схватили люди Пейта, когда они были по делам в Пальмире. Это небольшой городок в трех часах пути отсюда. И те шестеро сторонников рабства как-раз везли четверых борцов за права негров в свой лагерь. Когда на их пути встретился я. И пограничные хулиганы из Миссури захотели к своим пленникам еще и меня присоединить до кучи. Но у меня на этот счет было иное мнение. И в результате пятеро рабовладельцев остались лежать на камнях, а один из них удрал отсюда с пулей в плече.

Кстати, спасенных мною людей звали Джейсон Браун, его младший брат Джон Браун, Гарри Хортон и Винсент Фальгор. Я же представился на американский манер Джоном Сноу. А что тут такого? Иван по-английски – это Джон. Ну, а сноу – это снег. Вот и выходит, что я самый настоящий Джон Сноу. Прямо как персонаж из киносаги «Игра Престолов». Только я совсем на него сейчас не похож. Я то высокий и зеленоглазый блондин с довольно мужественным лицом с пышными закрученными усами, бакенбардами и спортивной фигурой. Хорошо, что меня проведение не забросило в какого-нибудь низенького, плешивого и толстого человечка. Мне это новое тело нравится. Впрочем, прежний я тоже не был толстяком и коротышкой.

За свое спасение все четверо людей были мне искренне благодарны. Ведь их там в плену у головорезов Генри Пейта ничего хорошего не ждало. Скорее всего, их бы просто потом казнили путем повешения за шею. Сейчас среди белых поселенцев на Диком Западе такая казнь очень популярна. Тут постоянно кого-то вешают. Бандитов, скотокрадов, беглых негров, индейцев или просто каких-нибудь неудачников, подвернувшихся под горячую руку сторонникам суда Линча. В общем, я все правильно сделал, когда стал стрелять по тем шестерым всадникам. Они бы меня точно в покое не оставили. Уф! У меня прямо гора с плеч свалилась. А то я ведь тогда действовал на одних рефлексах, не подумав о последствиях. Вдруг те шестеро подозрительных типов были на самом деле добропорядочными представителями закона? А эти четверо бедолаг являлись злобными преступниками?

Но нет! Оказывается, что я своей меткой стрельбой спас жизни четверым хорошим парням, постреляв нафиг белокожих нацистов. Вот признаюсь вам честно. Негров я тоже не особо люблю. Я насмотрелся на их наглое и агрессивное поведение еще там в двадцать первом веке. Поэтому любителем негров меня назвать нельзя. Кстати, их в будущем в Техасе как-то маловато живет. Не любят негров и мексиканцев в этом штате. Ой, не любят! И поэтому они там себя ведут довольно смирно. Все же инстинкт самосохранения у этих цветных ребятишек есть. И они прекрасно понимают, что если ты начнешь качать права и вести себя агрессивно в Техасе, то очень быстро словишь пулю от какого-нибудь белого гражданина. Там же почти у всех белых имеется оружие на руках. Поэтому негры и прочие латиносы в Техасе еще довольно тихие живут. Но это не делает их более симпатичными для меня. Я их там предпочитал просто не замечать.

Однако, это не делало меня сторонником рабовладельцев. Я таких людей на генетическом уровне не перевариваю. Для меня все эти белые расисты, ратующие за то, что они должны владеть людьми с другим цветом кожи как скотом. Они у меня на одной доске с разными нацистами и фашистами стоят. Эти моральные уроды никогда мной не воспринимались как нормальные и цивилизованные люди. Давить таких гнид надо. И точка! И сегодня я пятерых таких тварей в человеческом обличье приземлил. И горжусь этим. Мне с теми рабовладельцами точно не по пути. И из двух сторон этого гражданского конфликта мне больше импонируют аболиционисты, которые борются против рабства. Хотя я сильно в эти разборки тоже не горю желанием влезать. Тут же легко можно пулю словить, не получив за это ни цента.

Ох, да, да! Вот такой я меркантильный тип. В отличие от типичных попаданцев, я считаю, что рисковать своей жизнью надо только за солидное вознаграждение. А не за бесплатно. И уж не, прости Господи, за такую дурную идею. Как это делает тот же Джейсон с братом и товарищами. Вот глупые какие-то у местных фермеров разборки возникли. Не стоят негры того, чтобы ради них убивать людей. Не стоят. По мне бы все эти борцы за права негров или сторонники рабства не маялись ерундой. И не конфликтовали. Негры все равно этих жертв не оценят. А еще и будут в будущем заставлять всех белых каяться и вставать на колени. Тьфу! Для меня Джейсон и компания – это просто безобидные дураки, которые сцепились с такими же идиотами ради каких-то прав негров. Хрень какая-то, а не повод для междоусобной войны. Лучше бы они тогда уж права индейцев защищали. А то ведь все эти борцуны за свободу негров в упор не замечают геноцида индейского народа, который здесь и сейчас происходит. Поэтому борьба за права негров мне чужда и смешна.

Но в отличие от тех же сторонников рабства, аболиционисты мне симпатичны как люди. Нормальные и честные ребята. Не гнилые. С рабовладельцами я бы точно не договорился. А с этими аболиционистами нормально могу общаться. И, кстати, они даже слово не сказали, когда я присвоил себе вещи поверженных врагов. Только озаботились перевязкой того длинноусого пограничного хулигана, у которого я отжал винтовку «Шарпа». На что я лишь плечами пожал. Мне было неинтересно, что они потом с тем бандитом сделают. Главное – что из этой перестрелки я вышел без единой царапины. А еще и трофеи поимел солидные с павших врагов. Стоит заметить, что кроме оружия, денег и ценных вещей мне с моих противников достались еще и три верховых лошади. Которые в этих местах являются самым настоящим сокровищем. Без хорошей верховой лошади в этих краях людям трудно выжить.

Чтобы вы себе представляли, о чем я говорю. Я немного разовью эту тему. Здесь на Диком Западе существует градация лошадей. Есть лошади вьючные, годные лишь для перевозки грузов. А вот для верховой езды используют более крупных, быстрых и выносливых лошадей. Которых тут и называют верховыми. И так как лошади являются в этих диких местах основным видом транспорта. То вы и сами уже поняли, что без хорошей верховой лошади человеку будет очень трудно выжить на Диком Западе. Поэтому и цены на лошадей тут сильно разнятся. Если вьючные лошадки здесь обычно стоят от сорока до пятидесяти долларов за голову. То верховые скакуны уже продаются раза в два или три дороже. Вот мне как-раз и достались три отличные верховые лошадки. И по моим прикидкам я смогу за них выручить по сотне долларов. Не меньше. А это уже очень неплохая сумма по здешним реалиям набегает. На триста баксов тут можно очень хорошо пожить пол года примерно в нормальной гостинице. Не особо шикуя, но и не питаясь объедками.

Да, и оружие с вещами бандитов я тоже продам в ближайшем городке. Себе, пожалуй, только винтовку «Шарпа» оставлю. Она мне понравилась сразу, как только я взял это солидное оружие в руки. Из вещей часы и один портсигар еще оставлю. Кстати, в одном портсигаре я обнаружил восемь кубинских сигар. А в остальных были сигареты. Класс! Особенно меня сигары порадовали. Я же к ним пристрастился еще в прошлой моей жизни, когда в Техас переехал. Там многие мужчины любят выкурить сигару вместо сигарет. И я тоже подсел на это дело. Поэтому так и обрадовался, увидев эти сигары в одном из трофейных портсигаров. Сигареты тоже в дело пойдут. А то я тут попробовал курить трубку прежнего Вани Снегова. И признаюсь честно. Не мое это. Мне сигареты и сигары более привычны.

Пока Джейсон бинтовал раненного рыжеусого пограничного хулигана. Я решил сготовить тушку индейки, которую закопал в горячие угли. А то костер то уже почти потух. Пока я тут отвлекался на перестрелки и мародерку. Кстати, суп тоже был готов уже. В общем, потом я предложил четверым аболиционистам пообедать, чем Бог послал. И они с удовольствием согласились на это. Видимо, тоже как и я проголодаться успели. А я заметил, что после выброса адреналина и прочих волнений организм всегда хочет жрать. Не зря же многие люди стресс заедают. Вот и мы заели. И вскоре от большой индейки ничего не осталось. Пятеро здоровых мужиков ее быстро слопали. Как и суп из моего котелка.