Текст книги "Стрелок из-за кромки (СИ)"

Автор книги: Владислав Колмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

Глава 21.

Мятежники.

К лету 1859 года моя жизнь вошла в спокойное русло. Наш русский анклав в Калифорнии разрастался и креп. Экономика Китежленда тоже процветала и набирала обороты. К этому времени на моих землях проживало уже: две тысячи семьсот сорок шесть русских и сто пятнадцать человек других национальностей. Да, у нас каждые шесть месяцев проводилась перепись населения. Благодаря своим землям и доходам, я стал одним из богатейших людей Калифорнии. И из обычного владельца крупного ранчо превратился в политическую фигуру. Представители властей теперь начали со мной общаться. Приглашать на разные официальные мероприятия, праздники и балы, которые проводились в столице штата Калифорния городе Сакраменто. Мы туда ездили с моей супругой.

Анна там довольно быстро завоевала авторитет светской львицы и стала блистать на балах. Ее как и меня теперь многие влиятельные люди Калифорнии начали узнавать. Мы как-то быстро и незаметно вошли в высшее общество этого американского штата. Впрочем, в отличие от восточного побережья САСШ, где сейчас обитала старая американская аристократия. Потомки тех самых первопоселенцев. Здесь же в Калифорнии такой аристократии пока не было еще. Ведь эти земли до недавнего времени принадлежали Мексике. И по итогам Американо-Мексиканской войны 1846-1848 годов перешли под юрисдикцию Северо-Американских Соединенных Штатов. То есть они совсем недавно стали американскими территориями. И сама Калифорния до этого момента все еще была очень слабо заселена белыми переселенцами. Поэтому богатых и влиятельных людей тут имелось не очень много пока. Пока местная правящая элита тут еще не успела заматереть и устояться. Поэтому нас так легко и быстро пустили в ее ряды, приняв за своих. За людей своего круга.

Я ведь уже был не каким-то там неизвестным и нищим авантюристом. Про свое солидное состояние, составлявшее к этому моменту уже пять миллионов долларов (громадная сумма для здешних мест), я уже упоминал ранее. Кроме этого моя слава талантливого изобретателя летела впереди меня. Ну, и мое боевое прошлое в рядах сторонников борьбы против рабства в Канзасе тоже здесь многим было известно. Журналисты и газеты ведь и в Калифорнии также имеются. И конечно же, мои владения в Китежленде, бывшие одними из крупнейших землевладений Калифорнии, тоже сыграли свою роль в нашем признании высшим светом этого штата. И еще всем представителям здешней элиты пришлись по вкусу мои дефицитные товары для богатых людей. Икра, рыбные деликатесы, вино, чача и дорогая мебель из красного дерева. Да, и динамит, производимый на моей фабрике, многие богатые золотодобытчики также уже успели оценить по достоинству. В общем, для местных богачей я смог стать своим чуваком. Уважаемым человеком из их круга.

И вроде бы ничего не предвещало беды, когда случилась эта неприятность. В порту Сан-Франциско был задержан пароход, на котором находилась партия оружия для моих русских переселенцев в Китежленд. Я ведь покупал у Сэмюэля Кольта винтовки, револьверы и карабины системы «Кольта-Сноу» с патронами для своих нужд. Мы ими вооружали новых переселенцев прибывающих к нам. И вдруг даже не городские власти Сан-Франциско, а какой-то непонятный «Комитет бдительности» арестовывает мой груз оружия. И ладно бы, если это была контрабанда какая-нибудь. Но, нет! Этот груз моего оружия был вполне законным и оформлен по всем правилам и юридическим нормам. Это в Канзасе я был джейхокером, который не один раз нарушал закон. Здесь же в Калифорнии я предпочитал все дела вести честно, соблюдая местное законодательство. Не хотелось мне просто запятнать свою кристально чистую репутацию в здешнем высшем свете.

Поэтому я и сейчас пороть горячку не стал. А поехал разбираться со своей проблемой прямо к губернатору Калифорнии Джону Нили Джонсону. С которым я к этому моменту был уже хорошо знаком. И мне глубоко импонировал этот тридцатилетний человек, который довольно искренне болел за развитие своего штата. Редко можно встретить такого политика, который, действительно, хочет улучшить жизнь своих избирателей. А не ворует деньги из бюджета, прикрываясь своей высокой должностью. И коррупцию не разводит.

Губернатор меня принял в очень расстроенных чувствах. Оказывается, этот самый «Комитет бдительности» не только мне успел пакостей наделать. Он сейчас по-сути захватил власть в городе Сан-Франциско, начал устраивать там суды Линча и наводить свои порядки. Там даже шли разговоры об отделении Сан-Франциско от штата Калифорния и, вообще, от САСШ. В общем, это был самый настоящий мятеж против властей штата Калифорния. Для тех кто не в курсе, что такое суд Линча, я сейчас поясню. Это когда толпа разъяренных граждан начинает вершить самосуд по своему усмотрению, отбросив в сторону все законодательные нормы и законы.

На мой взгляд – это просто те же убийцы, которые прикрываются заботой о правосудии. Прерогатива вершить правосудие принадлежит государству и его представителям на местах, которыми и являлись власти штата Калифорния. И которых пьяная толпа линчевателей в данный момент лишила этого права. То есть для меня этот «Комитет бдительности» являлся обыкновенными бандитами и убийцами. Которые еще и мою собственность захватили в свои потные лапы. Поэтому я выразил свое негодование по этому поводу. И призвал губернатора Джонсона решить эту проблему и вернуть мне мое оружие.

На что получил ответ, что тут власти штата оказались бессильными. Оказывается, сам губернатор уже пытался решить эту проблему. Он объявил членов «Комитета бдительности» бунтовщиками против федеральных властей. И начал даже собирать ополчение для восстановления законности и порядка в городе Сан-Франциско. Но тут сразу же появились большие сложности. И самая главная заключалась в том, что по конституции штата Калифорния ополченцев следовало вооружать и экипировать за счет властей. Но когда командир ополчения Уильям Шерман обратился к армии для получения оружия из арсеналов. То ему было в этом отказано. Военные здесь просто самоустранились и отказались помогать губернатору в урегулировании этого конфликта. Кстати, члены «Комитета бдительности» уже успели к этому времени повесить несколько человек в городе и захватили корабль, везший оружие для ополчения, которое как-раз и собирал губернатор. И под это дело попал и мой груз оружия. Который бунтовщики также арестовали. На лицо у нас вырисовывался кризис власти. Когда губернатор штата оказался бессильным против линчевателей из Сан-Франциско.

И если бы здесь не оказались затронуты и мои финансовые интересы. То я бы просто не стал вмешиваться в эти разборки местных жителей с властью. Но теперь когда бунтовщики из Сан-Франциско наложили лапу на мой груз оружия. Это стало личным. А свое я хрен кому отдам. Тут же на Диком Западе ни в коем случае нельзя показывать слабину. А иначе люди решат, что ты слабак. И тебя можно безнаказанно грабить. Тут уважают силу и решительность. И если ты сразу же покажешь, что можешь отреагировать очень жестоко на любой наезд. То все твои недруги сто раз подумают потом, а стоит ли риска нападение на тебя и твои интересы. Поэтому сейчас я предложил губернатору свои услуги по решению проблемы с этим долбанным «Комитетом бдительности».

Оружие для вооружения трех сотен ополченцев у меня имелось. В арсенале Форта Росс. Это был наш стратегический запас. Но теперь я мог бы сдать это оружие в аренду властям штата Калифорния. Кроме этому я также мог хоть сейчас собрать сотню своих людей, вооруженных новейшим оружием системы «Кольта-Сноу». Мы же там в Китежленде свое собственное ополчение тоже тренировали. А то земли Калифорнии пока еще остаются довольно враждебными и опасными для белых колонистов. Тут все еще проживает довольно много индейцев, которые нас не очень-то любят. И в любой момент готовы напасть с целью грабежа и убийства. У индейцев же не было своего единого государства. И какой-нибудь вождь мог в любой момент поднять свое племя на войну с белыми захватчиками индейских земель. Что индейцы регулярно и делали, между прочим.

Кстати, мы ведь тоже в Китежленде являемся такими вот коварными захватчиками в глазах соседствующих с нами племён индейцев. Русская же колония тут появилась не на пустом месте. Раньше на этих землях тоже жили племена индейцев. Но потом русские колонисты у них эту землю просто отобрали, якобы заплатив за нее вождям связками стеклянных бус, несколькими топорами и парой штанов. В общем, приобретение земель Форта Росс Российской империей в этих местах было самой настоящей аферой. Здешних аборигенов русские колонизаторы просто и незатейливо обманули. А потом согнали с их земель. Впрочем, такими методами здесь на Американском континенте все колониальные державы действовали. Просто отбирая у индейцев их земли. Поэтому мы предпочитали держать оружие под рукой и все наши взрослые мужчины входили в ополчение Китежленда. Которое мы регулярно тренировали отдельными подразделениями. Поэтому сейчас я мог спокойно выделить для войны с бунтовщиками из Сан-Франциско целую сотню прекрасно вооруженных и неплохо обученных ополченцев из Китежленда.

Губернатор Джонсон был очень рад этой моей инициативе. Он долго благодарил меня за помощь. Ну, еще бы! Его карьера политика сейчас же висит на волоске. Скоро выборы. И если действующий губернатор штата Калифорния покажет свою полную несостоятельность в этом конфликте с «Комитетом бдительности» Сан-Франциско. То люди вряд ли за него проголосуют. Избиратели в Америке любят политиков, которые не боятся применять силу, могут твердо управлять и использовать свою власть. А пока губернатор Джонсон в противостоянии с мятежниками показал себя не очень хорошо. Но я предложил ему выход из этой ситуации. И глава правительства Калифорнии с отчаянной надеждой за него ухватился.

Поэтому все происходило очень быстро. Губернатор вызвал к себе командира ополчения Калифорнии Уильяма Шермана. Кстати, этого человека я тоже неплохо знал. Еще одна легендарная личность, между прочим. Генерал Шерман будет служить в Армии Северного Союза и прославится в боях против южан в ходе Гражданской Войны в США 1861-1865 годов. Но сейчас и здесь губернатор Джонсон назначил Шермана командовать местным ополчением, которое должно было подавить мятеж в Сан-Франциско. Однако, из-за нехватки оружия ополченцы просто оказались небоеспособны. Поэтому Уильям Шерман тоже заметно обрадовался, когда узнал, что я хочу выдать в аренду ополченцам Калифорнии три сотни современных магазинных винтовок и карабинов. Вместе с боеприпасами к ним. Ну, а присоединение моей роты из сотни бойцов из Китежленда он воспринял с большим энтузиазмом. Заявив, что им такая помощь явно не помешает. И хотя в ополчении штата Калифорния сейчас официально числилось несколько тысяч человек. Но на самом деле Уильям Шерман смог собрать для боевых действий только три сотни стрелков, которых и было решено вооружить моим оружием.

По данным разведки у наших противников в Сан-Франциско сейчас имелось около тысячи бойцов. Однако, тут надо было учитывать тот факт, что «Комитет бдительности» – это вам не регулярная армия. Поэтому вооружены те люди были не очень хорошо. И в большинстве своем были обычными обывателями и мирными горожанами. Которые просто не умели воевать нормально. И я сильно сомневаюсь, что прямо все члены этого самого «Комитета бдительности» будут с нами воевать до последней капли крови. Это собравшись толпой, чтобы линчевать и повесить какого-нибудь безоружного бедолагу. Эти кадры все были смельчаками. А вот когда они столкнутся в бою с хорошо вооруженными противниками. И кругом начнут свистеть пули. То многие из тех любителей суда Линча просто разбегутся от греха подальше, спасая свою жизнь. Я в этом просто уверен.

Подготовка нашей небольшой армии много времени не заняла. Так как губернатор Джонсон и Уильям Шерман были настроены очень решительно. Еще и из-за того, что бунтовщики их прилюдно унизили, отказавшись с ними вести переговоры и демонстративно повесив у них на глазах несколько человек при этом. Полностью тем самым наплевав на власть, закон и его представителей в лице губернатора и командира ополчения Калифорнии. В общем, такое оскорбление тут смывалось только кровью. И я тоже горел желанием лично поквитаться с расхитителями моей собственности. Поэтому я тоже принимал личное участие в этой военной кампании против мятежников Сан-Франциско.

С собой я взял в этот бой пятнадцать гвардейцев и восемьдесят пять ополченцев из Китежленда. Все эти мои ополченцы были, кстати, добровольцами. Я русским переселенцам пообещал хорошую плату за участие в этой военной авантюре. Поэтому от добровольцев у меня отбоя не было. И я смог выбрать из них самых лучших стрелков. Ну, а мои гвардейцы и так обязаны были следовать за мной. Я же их ради таких случаев как-раз нанимал и платил очень приличную зарплату. Да, и истосковались бывшие канзасские джейхокеры по хорошей драке. Скучно им было в Китежленде. Поэтому поход на эту небольшую войнушку с «Комитетом бдительности» они восприняли с огромным энтузиазмом. Конечно, и им за участие в боевых действиях была обещана солидная премия. Я считаю, что люди не должны воевать за бесплатно или за жалкие гроши. Как это сейчас практиковалось во многих европейских армиях. Я же достойно буду платить своим людям за риск. Так будет честно по отношению к ним. И еще больше укрепит их преданность и лояльность лично мне.

Уже 26 мая 1858 года наша маленькая армия подошла к пригородам Сан-Франциско. Мятежники наше появление ушами не прохлопали. В принципе, это и неудивительно. Ведь о сборе ополчения, которое должно было идти воевать с «Комитетом бдительности», в Калифорнии не знал только ленивый или глухой. Слухи в этих местах без всякого интернета распространялись с очень большой скоростью. Поэтому к нашему подходу мятежники нас уже поджидали в полной боевой готовности. Бойцы «Комитета бдительности» заняли позиции на южной окраине города Сан-Франциско и приготовились дать нам отпор. При этом у них даже две пушки имелось в наличии. А стрелки засели от них на флангах в импровизированных баррикадах, перегораживающих улицы.

Мы с Шерманом, которому губернатор присвоим звание генерал-майора ополчения Калифорнии, наблюдали с высокого холма за противником. Кстати, мне тоже Джонсон щедрой рукой присвоил звание полковника ополчения. И я считался заместителем генерала Шермана сейчас. У нас, пушек не было, кстати. И это могло стать огромной проблемой. О чем Шерман мне и сообщил, когда прекратил рассматривать позиции врагов в свою подзорную трубу. На что я ответил, что мои снайпера с этой проблемой могут легко справиться. Генерал скептически хмыкнул, но все же выслушал что я ему предлагал. Потом немного подумал и согласился попробовать.

По его команде три сотни ополченцев Калифорнии начали выстраиваться для атаки. Мятежники это заметили и заволновались. Их пушки открыли пальбу. Правда, до цели ни одно из их ядер не долетело. Генерал Шерман ведь тоже был не дурак. Он специально построил своих людей на такой дистанции. Куда вражеские пушки добить никак не могли. Я же увидел дистанцию, на которую сейчас могли стрелять эти старенькие бронзовые орудия, и лишь удовлетворенно кивнул. Все правильно я рассчитал. Мои стрелки с новенькими магазинными винтовками сейчас могли поражать цели на гораздо большей дистанции чем эти устаревшие пушки, которым наверное уже лет сто исполнилось.

Поэтому мои парни спокойно и скрытно заняли позиции на холмах перед городом. После чего открыли огонь по артиллеристам противника. А стреляли они довольно неплохо. Особенно мои гвардейцы. Те, вообще, были уже крутыми снайперами. Я же не за красивые глаза им такие большие деньги плачу. А за боевые качества и очень меткую стрельбу, которую они сейчас и демонстрировали шокированным членам «Комитета бдительности». Другие русские ополченцы тоже неплохо стреляли. Я же в это сражение специально только самых лучших стрелков отобрал. Поэтому сначала наши пули выкосили всю орудийную прислугу мятежников. После чего начали попадать уже по людям, прятавшимся за баррикадами.

Нет, наши враги тоже стреляли в ответ. Но моих бойцов я учил очень хорошо прятаться и менять позицию после выстрела. Да, и оружие наше было более дальнобойным и современным чем у наших противников. Поэтому такого избиения младенцев мятежники выдержать смогли не очень долго. И понеся значительные потери, они стали в панике отступать к центру города. Где располагалось здание правительства города Сан-Франциско. А теперь там находился штаб «Комитета бдительности». Поэтому мятежники и удирали сейчас в ту сторону со всех ног. При этом свои бесполезные пушки эти горе-вояки тоже бросили нафиг. И они достались нам в качестве трофеев, когда мы по приказу Шермана вошли в город.

В самом городе, к моему большому облегчению, нам не пришлось воевать за каждый дом. Мятежники нашей армии этот большой город прямо на блюде отдали без особого сопротивления. При этом большая часть членов «Комитета бдительности» просто побросала оружие и разбежалась по домам. Не ожидали они такого натиска с нашей стороны и таких больших потерь в своих рядах. Как я и предсказывал, но эти бравые линчеватели были храбры только со своими беззащитными жертвами, которых они вешали без суда и следствия. А вот столкнувшись с теми, кто мог дать этой трусливой толпе жестокий и кровавый отпор. Эти оборзевшие обыватели просто сдулись и струсили. И хотя мы там в первой стычке убили всего лишь тридцать восемь человек и еще пятьдесят два мятежника получили ранения. Но этого той толпе хватило, чтобы начать удирать в панике, бросая оружие. Поэтому наша карательная армия прошла без особого сопротивления прямо до штаба «Комитета бдительности». Где наши противники все же попытались дать нам отпор. Но их там к тому моменту было не очень много. Поэтому мы очень быстро подавили сопротивление, забросав динамитными шашками хлипкие баррикады и перестреляв тех, кто за ними прятался. Да, применять динамит в этом бою. Это была моя идея. Мои гвардейцы с ним научились работать вполне профессионально. Взрывы и большие потери от нашей меткой стрельбы вынудили оставшихся защитников штаба «Комитета бдительности» поднять белый флаг и капитулировать.

Так кризис в Сан-Франциско был благополучно преодолен. А губернатор Джонсон впоследствии, благодаря этому, смог победить на выборах и остался на своем посту еще на один срок. Избирателям очень понравилось, как решительно он разобрался с мятежниками. И за это Джонсон был мне искренне благодарен. Он ведь прекрасно помнил, как я спас его политическую карьеру в самый критический момент. Когда все другие от него отвернулись и уже списали со счетов. После этих событий для моего Китежленда в Калифорнии начался режим наибольшего благоприятствования со стороны властей штата. Да, и с генералом Уильямом Шерманом я тогда тоже подружился. До этого мятежа мы с ним были просто знакомыми. А после него стали добрыми друзьями. Я также не возражал против дружбы с этим великим человеком. Который должен был прославиться в будущем на полях гражданской войны.

Глава 22

Глава 22.

Апачи.

После разгрома «Комитета бдительности» следующий год у нас прошел довольно тихо и прибыльно. Благодаря покровительству губернатора Джонсона, мне удалось значительно расширить территорию Китежленда. Теперь она выросла больше чем процентов на шестьдесят от прежнего размера. И вся эта земля мне досталась либо даром, либо довольно дешево. Это позволило мне нарастить к нам приток переселенцев, говорящих на русском языке. Схема с покупкой русскоговорящих рабов в Османской империи и последующим их вывозом кораблями в Калифорнию работала отлично. Для турецких работорговцев я стал желанным покупателем. Турок не интересовала дальнейшая судьба русских рабов. Главное – что богатый американец им за них платил хорошие деньги. Поэтому всех там все устраивало. Кроме того, мне удалось потом связаться с теми самыми хитромудрыми армянами, продававшими крепостных крестьян из Российской империи в турецкое рабство. Точнее говоря, это они сами на меня вышли. Узнав, что это именно я скупаю в Турции рабов из России. И мы начали с ними работать напрямую без турецких посредников. Поэтому и цены на невольников снизились для меня. Теперь то не приходилась еще и туркам переплачивать за посредничество. Новые земли я усиленно заселял бывшими россиянами. Также снабжая их всем необходимым для ведения хозяйства.

Еще я начал развивать на своих землях систему начального образования. Для этого были построены несколько школ, в которых обучались мои арендаторы и их дети. А то ведь почти все бывшие крепостные крестьяне, что в данный момент проживали в Китежленде, были изначально неграмотными. То есть эти люди не умели ни читать, ни писать. Что довольно сильно осложняло им ведение хозяйства. Конечно, я понимал, что у этих людей не так уж и много свободного времени есть, чтобы тратить его еще и на учебу. Поэтому основная учеба у нас в Китежленде проходила зимой. Когда урожай на полях уже был снят. И дел по хозяйству становилось меньше. Вот тогда наши фермеры могли уделить время еще и учебе. Кстати, я чтобы их дополнительно стимулировать еще и всем учащимся в наших школах платил по десять долларов в месяц. Ничему запредельно сложному мы наших бывших крепостных крестьян не обучали. Умение читать и писать на русском и английском языках. Простейший счет и Закон божий. Для середины девятнадцатого века таких знаний человеку бы вполне хватило для нормальной жизни. Учителей для наших школ я тоже нашел без труда среди тех же эмигрантов, прибывающих в Америку за лучшей жизнью. Были среди них и русские люди. Которые в большинстве своем были довольно грамотными кадрами. В принципе, логично. Ведь неграмотные крепостные крестьяне сейчас даже чисто теоретически не смогли бы добраться до Америки.

Кроме этого я старался не ссориться с индейскими племенами, живущими по соседству. Кстати, тут нам повезло. И рядом с Китежлендом жили довольно мирные индейцы. Которые нам особых проблем не доставляли. Мы им даже иногда помогали с едой. Когда эти аборигены голодали. Кстати, многие эти индейцы впоследствии стали охотно работать на моей земле в качестве подсобных рабочих. За их работу мы им довольно щедро платили едой. Это чтобы отучить индейцев просто воровать еду у моих арендаторов. Вместо этого аборигены привыкали эту еду зарабатывать своим трудом. Ее ведь у нас тут теперь довольно много стало. Я даже ввел на своих землях посадки не только пшеницы, ячменя и фруктов, но и картошки. Ее тоже мои арендаторы начали здесь сажать в больших количествах. Странно, но раньше картофель в Форте Росс почему-то русские колонисты не выращивали. Но я изменил эту порочную практику.

Климат в Китежленде ведь не такой уж засушливый и жаркий как в Южной Калифорнии. Тут в течение года, в основном преобладали температуры от двенадцати до двадцати трех градусов по Цельсию. И довольно часто шли дожди с туманами. Море то было рядом. Поэтому картошка здесь прижилась очень хорошо. А вот кукуруза росла плохо. Она же любит более жаркий и сухой климат. Зато мы также еще начали выращивать сахарную свеклу и варить из нее сахар. Который тоже очень быстро стал довольно популярным товаром в Калифорнии. Можно сказать, что Китежленд теперь стал самым крупным производителем сельскохозяйственной продукции в штате Калифорния. Мы создали крепкую и самодостаточную экономику на моих землях. Которая позволила нам не зависеть от внешних факторов. Теперь мы выращивали достаточно еды для того, чтобы обменивать ее на все необходимое нам для жизни.

Еще стоит упомянуть о том, что моя любимая супруга родила мне дочку. Которую мы назвали Катя в честь покойной матери моей жены. Дела на других финансовых фронтах шли тоже довольно не плохо. Выплаты по моим патентам стремительно росли. Производители оружия в разных странах наращивали его производство, стабильно повышая и мои патентные отчисления. За производство динамита немцы и французы также стали платить мне по патенту. Они же у себя там сразу несколько фабрик забабахали. И теперь начали усиленно клепать на них динамитные шашки. А мне тем временем также усиленно капала прибыль. Что не могло не радовать. Кроме этого производством динамита и патронами центрального боя заинтересовались еще и англичане. Видимо, эти хитропопые выходцы с туманного Альбиона сначала пытались как-то обойти мои патенты. Но жестоко обломались. Ведь свои патенты я зарегистрировал, по всем юридическим нормам и правилам. И теперь обойти их не представлялось возможным. Поэтому хоть со скрипом, но англичане тоже согласились платить по моим патентам. Но вот оружие под мой патрон они также свое конструировали. Не хотели покупать его у Кольта. Ну хозяин-барин. Меня и так все пока устраивает. Денег мне сейчас вполне хватает на мои задумки и развитие нашего русского анклава в Калифорнии. Ведь именно этот проект я считаю своим основным делом.

Наступивший 1860 год принес Калифорнии новую угрозу. С юго-востока из аризонской пустыни в наш штат вторглись апачи. Эти воинственные индейцы доставляли большие проблемы всем своим соседям. Как и команчи апачи жили в основном за счет ограбления соседей. Я, конечно, сочувствую индейцам. Но индейцы то тоже бывают разные. Были вполне себе нормальные и мирные племена вроде тех, которые жили по соседству с Китежлендом. Эти аборигены за все эти годы моего пребывания в Калифорнии ни разу не доставили нам неприятностей. Не нападали, не грабили и не убивали моих арендаторов. Впрочем, я своим людям тоже строго-настрого запретил обижать индейцев, живущих рядом с нами. Хотя наши русские поселенцы и так с ними не конфликтовали. Русские люди ведь по природе своей являются довольно добрыми и жалостливыми к разным дикарям. Это вам не беспринципные англосаксы или другие цивилизованные европейцы, которые и русских также считаю варварами и дикарями. Поэтому жители Китежленда с соседними индейцами не ругались и не обижали их. От чего у нас с теми дикарями царили нормальные отношения.

И я их даже защищал от нападок других белых поселенцев, которые пытались этих индейцев притеснять и отбирать у них землю. Эти племена находились как-бы под нашей защитой. И все белые в округе это очень быстро усвоили. И старались не лезть к нашим индейцам. Которые тоже были не дураки. И все прекрасно понимали. Ведь хорошее отношение оно и кошке приятно. А тут люди. Они хоть и дикие, но довольно умные. Апачей же никто не мог назвать мирными индейцами. Эти кадры жили войной и набегами на соседей. Не столько чтобы убить, а сколько для того чтобы ограбить и угнать ваших лошадей. Вот лошадей эти воинственные индейцы особо ценили и считали их главной ценностью. У них важность и крутизна воина высчитывались по тому, сколько лошадей этот бравый индеец смог угнать в ходе рейда на соседей.

И от апачей доставалось всем соседям. И белым, и индейцам, и мексиканцам. Все одинаково отгребали от них горячих люлей. Короче говоря, на юго-западе САСШ апачи и команчи считались самыми опасными и воинственными товарищами. Которых хлебом не корми, а дай только повоевать и пограбить. В общем, к этим конкретным индейцам я особых симпатий не питал. Это были наши естественные враги. И мы с ними никак не договоримся жить мирно и дружно. Слишком уж апачи агрессивные. И привыкли жить грабежами. Вот если бы эти кадры свою агрессию направили в другое русло. Например – сплотили вокруг себя другие индейские племена. И дали решительный отпор белым колонизаторам. Но ведь нет! Эти воинственные краснокожие чудики предпочитают просто грабить всех подряд. Это просто откровенные бандиты, а совсем не борцы за свои права и свободы. Которых стоило бы уважать.

И вот теперь около трех сотен апачей вторглись из Аризоны в Калифорнию и начали тут всех грабить. А к ним еще и присоединились горные племена индейцев, живших на границе Калифорнии и Аризоны. Эти тоже грабили и убивали всех кого встретят на пути. Так началась очередная Апачская война. Таких войн в этих местах уже несколько отгремело за пару десятилетий. Апачи постоянно же на кого-то нападали и с кем-то резались.

Губернатор Джонсон начал собирать местное ополчение. Пригласил и меня поучаствовать в этой войне против апачей. Я задумался. Сейчас то этиагрессивные индейцы еще довольно далеко бесчинствуют на юге штата Калифорния. Но если их не остановить вовремя, то ведь могут и до Китежленда добраться. И все нам тут порушить и пограбить. Что мы с такими трудами тут построили и сделали за эти годы. Поэтому надо нам вписаться в эту заварушку.

В общем, я дал свое согласие на эту экспедицию против апачей. Да, тут почему-то такие вот карательные походы против индейцев белые поселенцы скромно называли экспедициями. А вот военные конфликты между белыми колонизаторами гордо обзывались здесь войнами. Даже если там пара десятков фермеров друг с другом ради двух коров перестреливалась. То это все равно пафосно обзывалось войной. В общем, по понятиям американцев войну могут между собой вести только полноценные и цивилизованные люди. Ну, а дикие индейцы в категорию полноценных не попадали. Поэтому действия против них цинично и толерантно назывались экспедициями. Как сафари против диких животных.

И сейчас в экспедицию против апачей, бесчинствующих на юге Калифорнии, отправлялись две сотни моих бойцов из Китежленда. Мои люди ехали на эту войну с энтузиазмом. Все они были отлично вооружены и неплохо обучены. Я на тренировках ополчения Китежленда заострял особое внимание. Земля ведь здесь вокруг не самая мирная. Поэтому все мои люди должны были уметь защитить себя и свои дома от любых агрессоров. Да, и понравилось моим ополченцам воевать против тех же мятежников из Сан-Франциско. Тогда же все, кто со мной участвовал в той заварушке, очень неплохо так заработали. Поэтому на этот раз также от добровольцев отбоя не было. Когда я начал собирать отряд для войны с апачами.

Кроме этого с нами в поход против индейцев выступили еще семьдесят семь ополченцев Калифорнии. Мда! Со сбором ополчения в этом штате дела обстоят совсем плохо. Формально то численность ополчения штата Калифорния составляет несколько тысяч человек. А вот в действительности обычно для какой-нибудь реальной заварушки удается собирать лишь до нескольких сотен бойцов. Да, и то не всегда. Вот сейчас даже меньше сотни среди калифорнийцев набралось охотников повоевать с кровожадными апачами. Которые славились тут как очень опасные и коварные воины.