Текст книги "ТАЙНА КАТЫНИ"

Автор книги: Владислав Швед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Бывший посол Великобритании в России сэр Родерик Брейтвейт на основе собранного им огромного документального материала и массы свидетельств очевидцев подготовил книгу "Москва, 1941 г. Город и его люди на войне", презентация которой состоялась в британском посольстве в Москве 5 декабря 2006 г.

Сэр Р. Брейтвейт подтвердил вывод генерала Г. Блюментрита о том, что русские продолжали сражаться даже тогда, когда сражаться было нельзя. Он категорически опроверг усиленно тиражируемый на Западе тезис о том, русские якобы "были серой массой, которую гнали на немецкие пули заградотряды НКВД".

По свидетельству фельдмаршала Бока, командовавшего наступлением на Москву, в ноябре 1941 г. русские из-за отсутствия боеприпасов отбили атаку немецкой дивизии, в которой, правда, к этому времени тоже осталось всего 950 человек, молотками и лопатами.

Масштабы советско-немецких сражений были поистине грандиозны и не могут быть сопоставимы с другими сражениями Второй мировой войны, тем более 1939 года. Битва за Москву осенью и зимой 1941 г., в которой вермахту было нанесено первое сокрушительное поражение, стоила нацистам полмиллиона, а Красной Армии – миллион солдат. Еще более грандиозными по своим масштабам были Сталинградская и Курская битвы. Беспримерной по стойкости и героизму мирного советского населения была 900-дневная оборона Ленинграда.

При этом необходимо отдать должное польским солдатам, героически оборонявшим Вестерплатте и Варшаву. но надо помнить и о том, что командующий польскими вооруженными силами Рыдз-Смиглы, уже 7 сентября перебравшись со своим штабом в Брест, перебросил туда оставшуюся польскую авиацию, тем самым лишил Варшаву воздушного прикрытия. Результат известен.

Как известно, в Бресте Рыдз-Смиглы был лишен радиосвязи и фактически потерял управление войсками. Говорить о каком-то единоначалии в управлении польскими вооруженными силами, а также о согласованном взаимодействии польских армий после 7 сентября не приходится. Они были обречены на поражение.

17 сентября 1939 г.

П. Вечоркевич считает день 17 сентября 1939, когда части Красной Армии вступили на территорию тогдашней Польши днем, «который предопределил судьбу войны. И не только в военном аспекте. Потому что Сталин знал, что французы должны начать кампанию на 15-й день после объявления мобилизации, т. е. 17 либо 18 сентября».

Польский профессор вновь демонстрирует незнание или нежелание знать исторические факты. Выше уже говорилось, что 9 сентября 1939 г. французские дивизии вторглись на территорию Германии, но в связи с катастрофическим развитием военной ситуации в Польше отошли назад.

Генерал Йодль на Нюрнбергском процессе свидетельствовал: "Если мы не потерпели катастрофы в 1939 г., то это объясняется только тем, что во время польской кампании примерно 110 французских и британских дивизий на Западе полностью бездействовали против 23 немецких дивизий" (Мелыпюхов. Упущенный шанс Сталина, с. 84). Вот кто держал судьбу Польши в своих руках. но об этом в Польше не принято говорить.

Сталин ждал реальных военных действий Франции и Англии против Германии, поэтому оттягивал момент вступление частей Красной Армии на территорию Польши. При реальных военных действиях Франции и Англии ситуация могла кардинально измениться и вряд ли Сталин рискнул бы проводить польскую акцию. Однако по логике польских историков виноват оказался Советский Союз.

Вся доказательная база польских рассуждений относительно решающего значения для разгрома Польши "предательского" удара СССР 17 сентября 1939 г. в основном базируется на победных реляциях советской прессы и грозных приказах по частям Красной Армии. А также известном выступлении В. Молотова. На самом деле советская пресса, поддерживая ореол "непобедимой и легендарной" Красной Армии, выдавала желаемое за действительное. А приказы были рассчитаны на сопротивление польских военных частей, которого фактически не было.

Так, Ю. Мацкевич в книге "Катынь" приводит выдержки из статьи, опубликованной в газете "Красная Звезда" от 17.09.1940 г., к первой годовщине польской акции СССР: "… В течение 12-15 дней враг был полностью разбит и уничтожен". На самом деле Красной Армии не потребовалось ни разбивать, ни уничтожать польскую армию. Все сделал вермахт.

Можно ли говорить о решающем ударе по польским вооруженным силам, если, во-первых, восточную польскую границу охраняло всего 25 батальонов и 7 эскадронов пограничной стражи (около 12 тыс. человек.), а с советской стороны в Польшу вошло более 600 тыс. человек личного состава, которых поддерживали 5000 танков и 4700 самолетов. Во-вторых, польский главнокомандующий Рыдз-Смиглы отдал приказ: "Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей…" (Пленники необъявленной войны, с. 65).

Серьезных столкновений Красной Армии с поляками не было. Об этом говорит незначительное количество потерь с обеих сторон в живой силе. С советской стороны погибло 1173 человека, с польской – 3500 человек. (Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина, с. 108). Некоторое сопротивление поляки оказали лишь на северном фланге. Надо учитывать, что к 17 сентября основные польские силы были разгромлены или окружены немцами.

Возникает вопрос: когда и каким значительным польским военным формированиям был нанесен "решающий" удар? Аргументация "решающего удара" большим количеством польских военнопленных, захваченных Красной Армией, некорректна. Это результат того, что Красная Армия перекрыла пути отступления польских частей в Венгрию, Румынию и Прибалтику. Учитывая многолетнюю враждебную позицию Польши, это было логично. Польша в подобной ситуации поступила бы аналогично.

В заключение следует рассказать о сногсшибательном "открытии", совершенном западными историками, консультирующими создание эпического многосерийного фильма "Войны нашего столетия", регулярно демонстрируемого по телеканалу "Discovery civilization". В 10-ой серии этого фильма утверждается, что "поразительно быстрое продвижение русских войск по территории Польши" в сентябре 1939 г. было обусловлено тем, что Сталин к тому времени (??) якобы "уничтожил цвет польской армии". Это "открытие" может быть поставлено в один ряд с "историческими открытиями" профессора Вечерковича. Комментарии излишни.

Крессы всходние

Особо следует высказаться по поводу «дорогих сердцу каждого поляка Восточных землях», так называемых «крессов всходних». Профессор Вечеркович считает, что в сентябре 1939 г. «на этих землях необходимы были польские Фермопилы, чтобы продемонстрировать всему миру наши права на эти территории». Удивительная для профессора истории логика. Хотя это извечная логика польских политиков и историков – подтверждать право на захваченные территории не историческими основаниями, а силой оружия.

Уважаемый профессор не видит разницы между греческими воинами царя Леонида, защищавшими родную землю, и польскими легионерами, вынужденными оборонять земли, захваченные в 1920 г. Более того, в своем интервью "Новой газете" (№ 32, 5 мая 2005 г.) П. Вечоркевич утверждает, что "восточные земли издавна принадлежали Польше". Однако многочисленные исторические документы свидетельствуют, что так называемые польские "восточные земли" никогда не являлись исконно польскими.

Исторически сложилось так, что "восточные земли" на протяжении последних 400 лет несколько раз входили в состав польского государства. Поэтому с этими землями у значительной части поляков связаны личные воспоминания. Не случайно сердце "начальника польского государства" маршала Пилсудского, родившегося на "крессах всходних", захоронено в могиле матери на Вильнюсском кладбище Расу. На этой могиле мне довелось не раз бывать. Известный польский поэт и прозаик, лауреат Нобелевской премии Чеслав Милош – также уроженец восточных земель. Немало других известных людей тоже родилось там. Однако это не основание считать восточные земли исконно польскими. Вместе с тем следует признать, что достаточно спорным является вопрос о Львове. Но эта тема для украинских историков.

Немного истории. В XIII и XIV веках, в период междоусобицы русских князей и тяжелых поражений, понесенных ими от монголов, "восточные земли", являющиеся частью древнерусских западных княжеств, были включены в состав Великого княжества Литовского. Так, после завоевания в 1262 г. великим князем Литовским Миндаугасом (Миндовг) Полоцкого княжества в название Литовского княжества было добавлено и "Русское".

В 1321 г. великий князь Литовский Гедиминас (Гедимин) взял Киев. В 1322 г. Гедиминас стал официально именовать себя великим князем Литовским и Русским. В 1351-1352 гг. великий князь Литовский и Русский Альгирдас (Ольгерд) захватил Волынь. В 1362 г. Альгирдас завоевал Киевское княжество, княжить которым стал его сына Владимир. В 1363 г. в состав Великого княжества Литовского и Русского вошли земли Черниговского княжества и т. д. (Хроноскоп, с. 120– 121, 128, 130).

Надо иметь в виду, что преобладающим этническим компонентом Великого княжества Литовского, Жемайтского и Русского был славяно-русский, а сама государственность в определенной мере являлась продолжением древнерусской. "Статут Вялiкаго княства Лiтоускага 1588 г. " был написан на старорусском языке, традиции которого более всего сохранились в современном белорусском языке. В период татаро-монгольского нашествия на Русь Великое княжество Литовское стало вторым центром собрания земель бывшей Киевской Руси.

Женой великого князя Литовского и Русского Альгирдаса (Ольгерда) была тверская княжна Ульяна. В "Послании Спиридона-Саввы" говорится, что в ответ на просьбу Ольгерда о помощи к тверскому великому князю Михаилу Александровичу тот "возлюбил его и и вдаде за него сестру свою великую княжну Ульяну". Основатель известной польской королевской династии Ягеллонов Йогайла (Ягайло) был сыном Ольгерда и Ульяны.

По Люблинской унии в 1596 г. земли древнерусских княжеств, ставшие частью Великого княжества Литовского, Жемайтского и Русского (наследниками которого являются Украина, Белоруссия и Литва, а не Польша) были принесены на алтарь совместного государства Речи Посполитой. Второй раз восточные земли были включены в состав Польши по итогам договора о "Вечном мире" 1686 г. Третий – после поражения Советской России в войне 1920 г. Если на этом основании восточные земли считать польскими, то Варшаву следует считать русским городом, каковым она и являлась на протяжении более ста лет.

По поводу принадлежности Вильнюсского края к Польше также отсутствуют какие-либо исторические свидетельства. Основатель Вильнюса великий князь Гедиминас правил в 1316-1340 гг. Согласно историческим документам Вильнюс уже в 1323 г. считался столицей Великого княжества Литовского. В 30 км от вильнюсского замка Гедиминас построил тракайский, который считался второй по значению резиденцией литовского князя. Никаких свидетельств о наличии в тех краях польских поселений нет.

Нельзя же серьезно полагать, что данная территория была "приданым" великого князя литовского Йогайлы (Ягайло) при вступлении на польский трон в 1386 г.

Вильнюс во время существования польско-литовской федерации Речи Посполитой и позднее, в период нахождения Литвы в составе Российской Империи, подвергся этнической и культурной экспансии поляков. В результате к Первой мировой войне Вильнюс, исторически являясь государственным и культурным центром Литвы, стал городом с преимущественно польским населением. По переписи 1931 г. литовское население Вильнюса составляло всего 1,8%. Лишь немногим больше литовцы составляли в 1920 г. Но является ли это основанием считать Вильнюс польским городом?

В таком случае прародину сербов Косово следует считать албанской. В 1945 г. Б. Тито разрешил поселиться в древнейшей сербской провинции Косово 70 000 албанцам. В результате многолетней "ползучей" экспансии албанское население сербского края Косово к 2000 г. перевалило за миллион и составило большинство в Косово. После "свободных" выборов в 2005 г. албанцы заявили о своем намерении выйти из состава Сербии.

В качестве серьезного аргумента также нельзя рассматривать созданное в результате "неподвластного" Варшаве "бунта" частей польского генерала Люциана Желиговского некое государственное образование с центром в городе Вильнюсе (Sapoka. Lienuvos istorija. С. 561-562.). Об этом мистифицированном "бунте" польских воинских частей генерала Л. Желиговского следует сказать особо.

Известно, что в октябре 1920 г. воинские части генерала Желиговского, состоящие в основном из уроженцев Виленского края, якобы, игнорируя прямые указания властей Польши, захватили часть южной и восточной Литвы и город Вильнюс, создав там формально независимую псевдореспублику "Центральная, или Срединная Литва". Основанием для создания этого полугосударства явилось польское большинство населения этого региона.

В феврале 1921 г. это марионеточное полугосударство, после "убедительной" победы сторонников Л. Желиговского на плебисците, заявило о полной интеграции с Польшей. Далее польский Сейм принимает Виленский край в состав Польши. Потом это решение подтверждает парижская конференция стран Антанты.

Но от этого "восточные земли" не стали польскими. не случайно патриарх польских историков 3. Залусский . Об этом писал так: "… Созданный генералом Желиговским сейм Центральной Литвы отверг все концепции самостоятельности или автономии литовско-белорусских земель и потребовал полной интеграции Вильно с Варшавой" (Наленчи. Ю. Пилсудский. С. 267).

Залусский высказался предельно ясно: Вильнюсский край – это "литовско-белорусские земли". В целом "восточные земли" Польши являлись "литовско-белорусско-украинскими". Как уже говорилось, в тот период Белоруссия и Украина входили в состав СССР и поэтому советские претензии на "восточные земли", в отличие от польских, были вполне обоснованными.

Говорить о польских Фермопилах на территории "восточных земель", по меньшей мере, некорректно. В данном случае пану Вечоркевичу следовало бы сослаться не на греков, а на Гитлера, который в 1943 г. призывал сделать Восточный вал на Днепре "могилой для Красной Армии". Это было бы ближе к истине.

О польском коллаборационизме

Корреспондент газеты «Rzeczpospolita», задавая вопрос проф. Вечоркевичу, отметил, что «на Востоке мы столкнулись с массовыми проявлениями коллаборационизма граждан, особенно еврейского происхождения». Официально в Польше о польском коллаборационизме предпочитают не говорить. Не стал о нем говорить и П. Вечоркевич, хотя все его рассуждения свидетельствуют о том, что он сожалеет, что Польша не стала коллективным коллаборантом, сотрудничая с нацистской Германией.

Главный акцент Вечеркович сделал на коллаборационизме еврейского населения Польши. надо полагать, что он, как и многие польские историки, считает, что среди поляков не было коллаборационистов. Так ли это?

При глубоком изучении ситуации выясняется, что это миф, за который Польша должна быть благодарна Сталину, который во имя дружбы с новой социалистической Польшей, после войны заблокировал информацию о поляках, воевавших на стороне Германии, и 60 тысячах из них, попавших в советский плен. Неверующим рекомендуем прочитать книгу австрийского историка Стефана Карнера "Архипелаг ГУПВИ" (ARCHIPEL GUPVI), изданную в 1995 г. в Мюнхене и в 2002 г. в Москве.

Помимо этого необходимо обратиться к польскому историку Цезары Гмызу, который на страницах еженедельника "Wprost" в октябре 2005 г. Сообщил, что во время Второй мировой войны через службу в вермахте прошло около полумиллиона поляков. Особого рвения на службе и в боях они не проявляли, т.к. многие были мобилизованы насильно, но факт службы у нацистов остается фактом.

Поляки сотрудничали с нацистами и в концлагерях. В изданной в 1960 г. книге "Фабрика смерти", написанной заключенными из Освенцима, рассказывается о "враче из заключенных поляке Владиславе Деринге" (с. 112), который участвовал в бесчеловечных экспериментах над заключенными, о старшем по блоку Стефане Вежбиче из Верхней Силезии, который предпочитал убивать заключенных "тремя ударами палкой" (С. 53), описывается своеобразный метод лечения больных побоями "у польского врача заключенного Зенктеллера" (С. 82).

Польскими фашистами называют авторы книги старшего по блоку Бруно Броневича, рапортшрейбера Казимежа Госка из Варшавы, Юлиуса Миклуса и Виктора Ткоза (С. 252-253). Немало польских фамилий встречается в списке тех эсэсовцев, которые в Освенциме проявляли особую жестокость в отношении заключенных (С. 231).

Понятно, что в каждом стаде есть паршивая овца. Возможно, что поляки, как нация, были менее других склонны к коллаборационизму. О количестве русских, по различным причинам сотрудничавших с нацистами, также известно. Но это не аргумент для скрытия польского коллаборационизма.

О «зверствах» большевиков

П. Вечоркевич в своем «историческом» интервью решил «сорвать маску» с «бесчеловечных» большевиков и показать, что они творили на «польских восточных» землях.

Профессор бездоказательно и безапелляционно утверждает: "Совершаемые Советами преступления отличались еще большей жестокостью, чем преступления Вермахта на Западе. Недавно одна женщина, в то время еще маленькая девочка, рассказала мне о такой, запомнившейся ей картине. Где-то на Подоле или Волыни, в деревне, в которой она жила, большевики взяли в плен польского полковника, врача. "Развлекались" они с ним следующим образом: распороли ему живот, накрутили внутренности на лебедку колодца и, приведя в движение ручку, вынудили его бегать по кругу, коля его штыками под смех и крики".

Корр. Это был единичный случай?

"Нет, было их сотни, если не тысячи. например, один советский лейтенант проверял пушки таким образом, что ставил перед стволом орудия в ряд несколько пленных и производил выстрел. Изучал, сколько поляков можно убить за один раз. Таких примеров много".

И далее П. Вечеркович озвучивает традиционное польское требование: "Необходимо в полный голос потребовать от России от имени польского правительства и поляков выяснения, а также символичного, посмертного наказания виновных в этих военных преступлениях".

Подобные утверждения можно расценивать лишь как шизофреническую русофобию. Описание этих омерзительных пыток, вероятно, взято из истории инквизиции и нацистских концлагерей, специализировавшихся на экзотических способах умерщвления людей. Существует немало документально подтвержденных свидетельств изуверских способов умерщвления узников в нацистских лагерях. Комендант Маутхаузена Цирайс, которому "наскучили" массовые убийства, собственноручно раскалывал людям головы топором.

В уже упомянутой книге "Фабрика смерти", рассказывается об эсэсовце из Освенцима Паличе, который одним выстрелом убивал пятерых заключенных (С. 171). Наиболее полное исследование о нацистских лагерях подготовил немецкий профессор философии Ойген Когон. Он с 1939 по 1945 г. был узником гестаповских тюрем, а потом концлагеря Бухенвальд. В 1946 г. О. Когон издал книгу "Государство СС", являющуюся основополагающим трудом по гитлеровским концлагерям, которую проф. П. Вечоркевич, видимо, использовал в качестве пособия, подыскивая примеры жестокости советских солдат.

Случаи, приведенные П. Вечоркевичем, невероятны не только по жестокости, но и по способу исполнения. Ясно, что профессор, видимо, никогда не доставал воду из колодца при помощи ворота или лебедки, а то ему было бы абсолютно ясно, что, если на горизонтальный ворот колодца накрутить внутренности человека, то, приведя в движение ручку, вы его просто подвесите, а не заставите бегать по кругу.

Удивительно, что профессор так и не сообщил читателям имя женщины, а также не удосужился узнать, где она находилась в 1939 г. Волынь и Подол хоть и граничат, но это разные территории. Несомненно одно, место своего проживания во время такого кошмарного преступления ребенок запомнил бы. Для историка, который хочет от имени польского правительства и поляков "в полный голос" потребовать от России "символичного, посмертного наказания виновных в этих военных преступлениях", это непростительно.

Заявления Вечоркевича перекликаются с Геббельсом, который, начиная с 1944 г, постоянно пугал немцев "большевистскими армиями сарваров". Польский профессор оказался достойным наследником имперского министра пропаганды. Он даже не удосужился выяснить, как во время войны советским руководством каралось любое насилие в отношении местного населения.

Вместе с тем следует признать, что в ходе "сентябрьской кампании" в Красной Армии действительно имели факты мародерства, самосудов, расстрелов без суда и др. преступлений, а что было осуждено 49 военнослужащих РККА (Мельтюхов. С. 560. Сиполс. С. 108).

Факты насилия и мародерства со стороны красноармейцев жесточайшим образом пресекались военными трибуналами. Так, политрук школы 131-го кавполка Бердников за убийство семьи помещика был осужден к расстрелу. За мародерство и изнасилование польской женщины-беженки был расстрелян красноармеец Фролов и т. д.

О случаях "грубейшего произвола и преступных действий со стороны ряда командно-политического состава" частей Красной Армии был информирован Сталин и нарком обороны Ворошилов. В результате нарком обороны издал приказ за № 0059 от 10 ноября 1939 г., в котором "начсостав предупреждался о недопустимости повторения в будущем всяких самочинных действий, противоречащих духу и уставам Красной Армии". В приказе также предписывалось установить всех лиц, виновных в самочинных действиях и привлечь их к ответственности (Мельтюхов. Сов.-польские войны. С. 561-565).

Помимо этого в октябре 1939 г. Ворошилов издал приказ, согласно которому войсковые не имели права занимать особняки, замки, здания, представляющие культурную и историческую ценность и должны были принять все меры к их сохранности.

С учетом вышесказанного бессмысленно говорить о каком-то поощрении советским руководством актов насилия и вандализма в отношении граждан бывшей Польши. Информация о массовых случаях зверств, подобных упомянутых профессором, отсутствует. Известен только единственный факт расстрела 15 польских солдат из пушки по приказу старшего лейтенанта Булгакова, который был арестован и осужден военным трибуналом. Однако если бы таких фактов были "тысячи", как утверждает Вечоркевич, то эта тема давно бы стала второй "Катынью".

Миф о жестокости Красной Армии давно культивируется в польской научной литературе и публицистике. Впервые эта тема возникла летом 1920 г., когда части Красной Армии вторглись на польскую территорию. О реальном поведении красноармейцев свидетельствует "инвазионный рапорт" от 19 сентября 1920 г. такого компетентного польского военного учреждения, как 6-я экспозитура II отдела (т.е. Военной разведки и контрразведки) штаба Варшавского военного округа: "Поведение советских войск на всем протяжении оккупации было безупречным, доказано, что до момента отступления они не допускали никаких ненужных грабежей и насилия. Реквизиции они старались проводить формально и платили требуемые цены деньгами, хотя и обесцененными. Безупречное поведение советских войск по сравнению с насилиями и ненужным грабежом отступающих наших частей существенно подорвало доверие к польским властям" (CAW. SRI DOK 1. 1. 371 Л/А). 29 Z doswiadczeri ostatnich tygodni. – Bellona, 1920, № 7, s. 484. Из статьи Матвеева "Еще раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919-1920 годах". новая и новейшая история. № 3, 2006).

Напомним, что массовые случаи бесчеловечной расправы поляков с гражданским населением на оккупированных территориях Западной Украины и Белоруссии в 1919-1920 гг. остались не только безнаказанными, но исполнители даже бравировали ими.

Так, будущий министр иностранных дел Польши в 1930-е годы Юзеф Бек рассказывал своему отцу, вице-министру внутренних дел в правительстве Падеревского, как он и его товарищи действовали на "большевизированной Украине в конце 1918 г: "В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом" (Мельтюхов. Сов. -польские войны. С. 40)

По свидетельству зам. Генерального комиссара Гражданского управления восточных земель Михала Коссаковского, убить или замучить большевика не считалось грехом. Он вспоминает, что "в присутствии генерала Листовского (командующего оперативной группой в Полесье) застрелили мальчика лишь за то, что якобы он недобро улыбался" (Мельтюхов. Сов. -польские войны. С. 42).

В 1920 г. Украинские газеты писали: "В Черкассы 4 мая доставлено 290 раненых из городов и местечек, занятых поляками. В основном женщины и дети. есть дети в возрасте от года до двух лет… Раны нанесены холодным оружием" (Мельтюхов. Сов.-польские войны. С. 70)

За отказ дать польским оккупантам продовольствие в 1920 г. на Украине были полностью сожжены деревни Ивановцы, Куча, Собачи, Яблуновка, Новая Гребля, Мельничи, Кирилловка и др. Жителей этих деревень расстреляли из пулеметов. В местечке Тетиево во время еврейского погрома было вырезано 4 тыс. человек. Вот предтечи Хатыни, Орадура, Лидице и других деревень, сожженных через 20 лет нацистами (Мельтюхов. Сов.-польские войны. С. 69).

Эти изуверские традиции поляки продолжили в сентябре 1939 г., когда, накануне сдачи немцам городов с преимущественно немецким населением – Быдгоща (бывший немецкий Бромберг) и Шулитце, устоили резню немецких женщин и детей. Профессор истории Павел Вечоркевич не только не чувствует вины поляков за это преступление, но и утверждает, что "кровавое воскресенье в г. Быдгоще" – дело немцев ("Rzeczpospolita", 28 сентября 2005).

Однако еще в начале 1940 г. немецкий МИД опроверг это утверждение, издав книгу о событиях в Быдгоще и Шулитце. Эти события также достаточно подробно описаны в фундаментальной монографии американского историка Р. Герцштейна "Война, которую выиграл Гитлер", посвященной методам ведения пропаганды в третьем рейхе (Герценштейн. С. 320– 321).

К сожалению, это не единственный пример польской "объективности". "Гитлеровские гестапо и жандармерия" в течение 60 лет выдавались в Польше за виновников уничтожения в июне-июле 1941 г. 4 тысяч евреев, жителей городка Едвабне, находившегося на разделительной линии между СССР и Германией. Только в 2000 г. пришлось признать, что зверскую расправу над соседями – евреями учинило местное польское население ("Газета выборча". 19.10.2000).

Случаи привлечения виновных в этих преступления к уголовной ответственности не известны. Вот чем надо было бы поинтересоваться профессору Вечоркевичу. А заодно "в полный голос" потребовать от польских властей "символичного, посмертного наказания виновных в этих военных преступлениях". Но банальная русофобия душит профессора. Он весь в поисках, что бы еще придумать в подтверждение своей теории о "зверском большевизме". Правда, ответа на вопрос, по какой причине русские "массово и зверски" в 1939 г. расправлялись с поляками, у профессора нет. Без сомнения, это такой же миф, как и "расправы" большевиков с мирными польскими жителями в 1920 г.

Аналогичный миф сегодня насаждается о "зверствах" русских в оккупированной Германии в 1945 г., хотя известно, что сами немцы отмечали достаточно лояльное отношение русских. Это при том, что практически каждый советский солдат и офицер имел личный счет к гитлеровцам. У всех была жива память об их зверствах на оккупированных советских территориях.

Надо заметить, что большое воздействие на поведение советских солдат оказала позиция советских публицистов и поэтов, возглавляемых И. Эренбургом. За годы войны И. Эренбург написал почти две тысячи статей, призывающие отомстить немцам. Все они издавались огромными тиражами. Вот что написал Эренбург в статье от 24 июля 1942 г.: "Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово "немец" для нас самое страшное проклятье. Отныне слово "немец" заряжает ружье. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать…"

Поэт К. Симонов в то время написал стихотворение "Убей его".

 
Так убей же его скорей!
Так убей же хоть одного!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!
 

Однако после победы под Москвой в приказе Сталин от 23 февраля 1942 г. подчеркнул: «Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории учит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское – остаются». В приказе отвергнуто обвинение в том, что «советские люди ненавидят немцев как немцев, что Красная Армия уничтожает немецких солдат именно как немцев, из-за ненависти ко всему немецкому. Это, конечно, неумная клевета».

Тем не менее Эренбург в статье "Хватит!", написанной после вступления Красной Армии на территорию Германии, озвучил призыв "Только бы не смягчиться, только бы не забыть!". Эта позиция Эренбурга осуждена в статье заведующего агитпропом ЦК ВКП(б) Г. Александрова "Товарищ Эренбург упрощает". В дополнение к этому Сталин 20 апреля 1945 г., издает директиву № 11042, в которой было потребовано "от войск изменить отношение к немцам, как к военнослужащим, так и к гражданскому населению, и обращаться с немцами лучше".

Однако полностью пресечь случаи насилия над немцами не удалось. По данным Главной военной прокуратуры, в первые месяцы 1945 г. за бесчинства по отношению к местному населению военными трибуналами было осуждено 4148 офицеров и рядовых. Но, согласитесь, для территории врага, который в течение 4 лет бесчинствовал в России, это не так много.

Объяснить утверждения профессора Вечоркевича о массовых случаях зверств советских солдат в Польше в 1939 г. можно только одним – они ложны.

Крайняя односторонность и ограниченность исторических "откровений" проф. Вечоркевича становится предельно ясной из его высказывания о природе холокоста. "Грустную ассоциацию, конечно, вызывает холокост. Однако, если хорошо над этим задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось. Поскольку холокост был в значительной мере следствием германских военных поражений".

Это действительно самое сногсшибательное открытие профессора. неясно, чего здесь больше, нежелания знать историю Холокоста или сознательной дезинформации. Надо полагать, последнего. Вывод из итогов Второй мировой войны, по профессору, предельно ясен: если бы мир не оказал сопротивления нацистам, не нанес им поражений, а сдался, как в 1938 г. в Мюнхене, то не было бы ни холокоста, ни других преступлений нацистов против человечности. Все (не попавшие в крематорий) мирно и очень счастливо жили бы в "тысячелетнем" рейхе. Такая позиция является кощунственной и оскорбляет память тех, кто сражался против нацизма и пал его жертвой.