Текст книги "Морской волк. 1-я Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владислав Савин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 65 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Капитан первого ранга
Лазарев Михаил Петрович

Подводная лодка «Морской волк». Карское море.

Ну вот он, «Шеер». Как и в нашей истории, вошел в Карское море вечером восемнадцатого, обойдя с севера острова Новой Земли. Севернее мыса Желания мы успели его перехватить.

Акустики не подвели – первый контакт поймали почти за сто миль. Устойчиво взяли на сопровождение – за пятьдесят. Еще три часа ожидания – и вот, наблюдаем в перископ.

Он самый, который год назад устроил англичанам хороший сабантуй в Атлантике и Индийском океане.

Сколько он там потопил, два или три десятка транспортов, не помню, надо после у Саныча спросить. Теперь прется устроить то же самое на нашем Севморпути, по которому сейчас идут два каравана, на восток и ему навстречу. Ведь навигация здесь такая короткая. Море ото льда освободится лишь в начале августа. А в октябре – уже вовсю зима.

Торпеды готовы – и БИУС загружен. Сейчас отдам приказ – и полетят от фрицев клочки по закоулочкам, потому что больше ничего не останется, видели уже, что сделала 65-я с «Лютцовом», его систер-шипом. И мы никого вылавливать не будем принципиально, так что те из фрицев, кто успеет выпасть за борт в ледяную воду, будут завидовать своим товарищам, умершим быстро. И спасти фрицев теперь может лишь прямое божественное вмешательство – но, надо думать, Всевышний давно забил болт на земные дела, иначе как допустил бы он блокаду и Бабий Яр?

Но, сейчас нельзя. Потому, выждав, идем в пяти милях позади. Акустики уже списали «портреты» во всех ракурсах – узнаем теперь издали. А вам, фрицы, не всякая отсрочка во благо: даже вашему фюреру было бы куда как почетнее погибнуть на своем посту, от рук заговорщиков, в июле сорок четвертого, чем через девять месяцев сдохнуть от самолично принятого яда, как крысе, в окруженном нами бункере, не командуя уже ничем. Так будет и с «Шеером», если наш план удастся.

Но, расскажу все по порядку. Все началось с того, что утром шестнадцатого родилось следующее послание:

* * *

«Будущему фюреру германского племени, большому адмиралу Карлуше Деницу. Предупреждаю тебя, если ты, мужичок со взглядом цыпленка, не уберешь подлодки из территориальных вод СССР, в течение трех суток быть им всем стальными гробиками на дне морском. Это также касается и кораблей, можно сказать, уже опального адмирала Редера, они уже утюгами идут на дно с полными отсеками рыбьего корма. И попросите своего пока еще живого, который для других давно ходячий труп, чокнутого припадочного неврастеника с соплей под носом и обрезком в штанах, великого художника Шикльгрубера Адольфишку. Отпрыска еврейского народа, который он из-за этого так и ненавидит, убрать остатки своих консервных банок в свои порты, чтоб нам не пришлось ими засорять морское дно. И куда только садист Гиммлер, борец за чистоту фашистского народа смотрит, ими же управляет этот недотравленный даун, чтоб ему два х… в зад для полного счастья. А также большая просьба к бегемоту в мундире: ты, пережравшийся кабан, из тебя получится очень много ливерной колбасы для пропитания ваших собственных вояк, когда они будут подыхать на берегах Волги. Не быть тебе наследником немецкого престола, твой обожаемый придурок власть отдаст другому, а тебя наркомана прикажет расстрелять, а если твои общипанные вороны не перестанут бомбить мирное население в городах в течение трех суток, то тебя кончат чуть раньше, чем всех остальных дебилов из упомянутых в этом послании. И напоследок, это об ошибке природы – колченогом мышином докторе, жополизе великого художника и попугае фашистского племени, если не перестанешь вякать в эфире, то твой поганый язык пришьют к заду твоего любимого неврастеника.

Командир подводной лодки «Морской волк». Стратегические Силы Марса. Суперкоманданте первого ранга Ламипет».

* * *

Хохот личного состава, свободного от вахты, я услышал еще издали. Подойдя, обнаружил на стене столовой, рядом с плакатом, где по-прежнему скалили клыки орки со «шмайсерами», это «послание моряков немецкому султану». Григорич времени не теряет. Любопытно, он сам писал или кого-то загрузил? А, вот и он сам, с довольной физиономией, как кот у банки сметаны.

– Стараемся, тащ командир! – поспешил он отрапортовать. – У меня еще мысль хорошая, а что если это на немецкий перевести и по радио адресатам послать?

Стоящие рядом матросы заулыбались. Я деликатно взял Григорича за локоть, и мы вышли в соседний отсек, чтоб не ронять перед личным составом авторитет их воспитателя. И там начал свою воспитательную работу.

– Какое радио, ты что, оху…? С фрицами ладно – а если союзники услышат, как отмываться будем, мы и товарищ Сталин? Когда спросит его их посол: «А кто это у вас там геройствует, во флоте вашем не состоя, и чем это они половину Кригсмарине перетопили? Ах, из будущего… Такие вещи ни в коем случае не должны быть достоянием одной страны, а лишь всей мировой общественности!» Короче – предоставьте и нам, а то ленд-лиз перекроем! И что тогда? Я уже беспокоюсь, что бритты думают – они ж тоже не слепые и глухие! А давать им хоть что-то, зная о будущей «холодной войне» – хрен вам!

– Так не узнают, – ответил Григорич. – В сводке Совинформбюро было уже – подводная лодка К-25 Северного флота потопила броненосец «Лютцов» и крейсер «Кельн», флотская авиация нанесла удар по Киркенесу… Я сначала обиделся даже, что наши победы кому-то присудили, так Саныч меня просветил: не было у нас в войну такой лодки К-25. Выходит, это нас так обозвали, чтоб не выплыло. Тоже, значит, думают о том же?

– Ага! – усмехнулся я. – Вот будет номер, если их атташе или журналюги захотят на эту геройскую лодку взглянуть? Или наши тогда додумаются на другой лодке «тип К» этот номер нарисовать и экипаж проинструктировать говорить что надо?

– А все ж жаль, – заметил Григорич. – В эфир передать, это ж у фрицев такое начнется… Особенно после того, как их корабли и лодки станут просто исчезать бесследно. Да все их Кригсмарине по-пластунски ползать станет, боясь голову поднять. Прямо по «Лю Тао».

– А это что такое?

– А разве вам, Михаил Петрович, Саныч книжку эту еще не предлагал прочесть? Это трактат такой китайский, двух– или даже трехтысячелетней давности, из серии «Искусство войны». Он считался настолько секретным, что хранение и прочтение его лицом, не принадлежащим к правящей династии, считалось государственной изменой, попыткой захвата власти и влекло немедленное усекновение головы. Поскольку воевали древние китайцы в основном друг с другом – то еще там было подробно описано, как свергать правителя и самому усидеть. В общем, китайский дедушка Ленин, но, читать любопытно даже сейчас.

– Спасибо, что напомнил – мне как раз к Санычу нужно, книжку вернуть.

Санычева библиотека, в свете наших обстоятельств, стала у экипажа очень популярной. Все хотели узнать, в какое время мы попали и что там, собственно, происходит. Петрович даже выступал в столовой: «Народ, книг не зачитывать, страниц не пачкать – помните, что они не вам одним нужны. А ты, Сан Саныч, хоть тетрадь заведи – записывай, что выдал и кому».

Мною это приветствовалось как занятие полезное и занимающее у людей время, свободное от вахты. Сам я излишним временем не располагал, предпочитая спрашивать у Саныча уже готовый «экстракт» – что, где, когда. Но, вот сейчас я нес возвращать ему книжку про тот самый бой «Сибирякова» с «Шеером» с укоренившейся в душе решимостью сейчас этого категорически не допустить.

У Саныча сидел Сирый. Кап-два Сирый Сергей Николаевич, наш командир БЧ-5. Я не упомянул его в своем повествовании раньше, потому что был он личностью абсолютно не героической. Причем – в хорошем смысле. Ведь что такое подвиг – это когда что-то пошло не так, и кому-то надо на амбразуру, чтоб выправить дело. А в идеале, конечно недостижимом, но, к которому нужно стремиться – все должно быть предусмотрено, учтено, включено в планы и делаться без всякого геройства.

У моего приятеля – того самого, которому жена сюрприз «мы из будущего» устроила – была фирма. Не олигарх конечно, но, все ж, – эх, Илюха, а ведь когда-то, в одной каюте, еще старлеями! – дослужил ты до кап-три, и в отставку, бизнес свой завел, чего-то там купи-продай, офис, бухгалтерия, склад. Однако, же друзей старых не забываешь, отчего, бывая в Мурманске, часто я к тебе заходил. Текучка на тебя скуку навевала, был у тебя на то наемный гендиректор. И был, как водится, компьютерщик – сисадмин: сидел в отдельном закутке, в серверной, чем занимался – неизвестно. Ну и решил гендиректор его сократить – раз все идет и так, зачем лишние расходы? Назавтра в офисе начались Содом и Гоморра: бухгалтерша не могла провести документы в 1C, один комп перестал видеть сеть, с другого нельзя было ничего вывести на принтер. Затем начались проблемы с почтой и где-то обнаружились вирусы. Короче, через три дня мой приятель самолично поехал к этому админу домой с коньяком и пухлым конвертом «в компенсацию». Сисадмин снова сидел в серверной, обнаглев настолько, что стал иногда приходить к десяти, а уходить в пять и часто отпрашивался «по личным». Гендиректор, помня о полученной накачке, в этот раз никаких мер принимать не решился и пожаловался Илюхе. На что тот ответил – компы работают нормально? Ну и не трогай ничего!

Сергей Николаевич был как раз таким. На виду быть не стремился, больше молчал, но, исправно делал свое дело. И с начала этого похода как-то сдружился с Санычем. Вот и сейчас они пили чай, активно что-то обсуждая.

При моем появлении они хотели встать. Я махнул рукой – сидите! Положил на стол книжку, хотел уже уйти, но, вспомнив, спросил из чистого любопытства:

– Саныч, а вот скажи, что в «Лю Тао» современного? Мне Григорич сказал – но, я думаю, что Древний Китай это все ж специфика. Нет, читать ее всю у меня времени не найдется – ты вкратце расскажи.

– Люди те же: вряд ли древние китайцы сильно от нас отличались, – ответил Саныч. – Но, именно они склонны были за всем психологию видеть. И достигли больших высот – три тысячи лет, а вот прямо «план Даллеса» или «Оранжевая революция» – послушай.

Он взял какую-то книжку, раскрыл почти не глядя:

– «Быть в согласии с теми, к кому благоволит правитель противного государства, чтобы приспособиться к его желаниям; со временем тот станет высокомерным и обязательно совершит что-то порочное, что позволит его устранить.

Познакомиться с теми, кого он любит, чтобы сломать его «устрашающую силу»; если люди имеют две различные наклонности, их преданность разрушается; когда в окружении больше нет преданных министров, государство непременно окажется в опасности.

Тайно подкупать его помощников, сближаясь с ними; хотя телом они будут со своим государем, их мысли будут отдаляться от двора; государство противник определенно понесет ущерб.

Потворствовать враждебному правителю во всех его пороках, чтобы ослабить его волю; «говори почтительно, слушай с уважением, следуй его приказам и соглашайся с ним во всем»».

И таких – считай, вся книга! И в завершение:

«Необходимо, чтобы противный правитель, получив богатые дары, понял свою выгоду и поверил в искренность готовящего переворот; это называется «быть в тесном взаимопонимании»; если кто-то управляет государством, но, при этом сам управляем, его государство непременно потерпит поражение.

Восхищайся им. Не делай ничего, что неудобно ему. Изобрази соответствующее уважение к великой власти, и твоему уважению будут доверять. Преувеличивай его достоинства; будь первым, кто с почтением возносит его, смиренно провозглашает его Совершенномудрым.

Будь смиренным, и тогда он будет доверять тебе, тем самым узнаешь об истинном положении вещей. Принимай его взгляды и откликайся на его действия, как будто бы вы близнецы. Когда узнаешь все, незаметно прибери к рукам (его власть). Когда наступит срок, то покажется, будто само Небо уничтожило его…»

Ну прямо Меченый и «его друг Буш»! – И взглянул на Сергея Николаевича: – Что добавишь?

– Классика: что древнее – кажется ого! А что ближе, это так… – заговорил Сирый. – Кстати, Ильича нашего, который дедушка Ленин, замылили зря! Экономика – это все до него бородачи накопали; а вот как брать власть, тут именно у него расписано гениально, куда там какому-то Даллесу-недоучке; тут и Че Гевара – не больше чем тактик и «полевой командир». Все разобрано, проанализировано – стратегия, тактика, с чего начинать, чего бояться – настоящий системный подход! Начать с пропаганды, с общерусской политической газеты – прям по «Лю Тао» – добиваться авторитета в массах не одними словами, а конкретикой. Помните «болотную копейку» у Горького? Стать для масс защитником, выступать за справедливость – и вперед, долой и даешь! Эх, хотелось бы узнать, чем там, в двадцать первом веке закончится! Часто говорили тогда – вот Сталина бы! Только там, по уму, не Сталин, а Ленин нужен: Иосиф Виссарионыч все-таки уже после пришел, когда власть уже принадлежала народу.

– Думаю, запретят там Ильича, – усмехнулся Саныч, – объявят экстремистом. За несанкционированное хранение-прочтение-распространение – статья. Чтоб народ не научился, как правильно у богатых власть брать. Или, например, такое – точно не помню, но, по сути: создание, обучение, вооружение тайных боевых отрядов. Заранее узнать врага, имена и адреса активистов «черных сотен», полицейских агентов, самых опасных чиновников. И в час решительных действий… – ну, в общем, ясно. Это – Ленин, «Задачи отрядов революционной армии», тысяча девятьсот пятый год. А если это и у нас кто-то за руководство к действию примет? Ильич ведь пока еще не под запретом!

– Вот за этим мы и здесь, – ответил я, – чтобы такого не было. Снова революция с гражданской – не многовато ли? Ты, Саныч, мне рассказывал про китайское проклятие – «чтоб ты жил в эпоху перемен»? Когда три четверти китайского населения в расход – такой был семнадцатый по-древнекитайски? А не про революцию, а собственно про войну там есть?

– А как же! – сказал Саныч. – Особенно начало. Подготовка к войне – всецело укрепи себя, свой дух, свой порядок, свою веру – и, соответственно, ослабь все это у врага. Глава первая – как делать это, пока еще мир; и вторая – когда уже началось. В наше время это психологической войной называется, что американцы выдают за последний писк. «Мы не воюем, мы восстанавливаем демократию и порядок от гнилого и антинародного режима Хусейна, Каддафи (подставь фамилию). Он – воплощение мирового зла, а мы белые и пушистые, на белом коне». В отличие от немцев, хорошо ведь понимали, сво… что победить и убить – не всегда одно и то же. Как в той песне: «в безнадежном бою победителей нет».

В безнадежном бою – победителей нет. Ага, великая победа линкора «Шеер» над старым пароходом – назвать ее таковой даже сами немцы постыдились. И этот утюг бежал от «Дежнева» с его 2x76,2 и 2х45-мм, вооруженных пароходов «Кара» и «Революционер» и пары старых шестидюймовых гаубиц образца 1910/30 годов на острове – причем с сухопутными расчетами, никогда не стрелявшими по морской цели! А ведь по «Лю Тао»: что должны подумать немцы – если пароходик, едва вооруженный, без брони, оказал такое сопротивление, то что же будет при встрече с равным?

Но, «Сибирякова» все же жалко. И таких людей, что на нем погибли. А ведь они детей могли оставить – достойных. Или нет – вспомним писателя Гайдара и его внука – но, лучше будем думать о людях хорошо.

Значит, для достижения морального результата надо, оставив сибиряковцев жить, фрицев взамен опустить ниже плинтуса. Ха, а ведь задача имеет решение! У торпед МТТ, или Т-15, которыми стреляет «Пакет», есть такой режим… Надо у Бурова уточнить – но, в общем ясно.

Нет, «Шеер», не будет тебе ни геройства, ни даже честной солдатской смерти в бою! А будет такое – от чего сами фрицы, вспоминая, станут плеваться, стараясь забыть!

Иду к Бурову – едва сдерживаясь, чтоб не ускориться. Но, нельзя, потому что бегущий командир, как и генерал, вызывает у личного состава либо смех, либо панику. Меня перехватывает Леня Ухов.

– Товарищ командир! Михаил Петрович!

– Ну что там еще?

– Радиограмма. Вам. С Большой Земли.

Читаю.

* * *

«Вам рекомендуется отменить операцию.

Возвращайтесь. В Карское море выходят лодки Щ-422 и К-22. Утопленный «Шеер» не стоит вашего риска».

* * *

И что? Ну вышли. И как они будут искать одинокий рейдер в Карском море? Мы-то знаем, где он будет: сначала «Сибирякова» утопит, затем к Диксону – так ведь на послезнание не сошлешься. Нам остаться и наводить, как на конвои, – так тогда проще отработать самим. Ну не смогут наши предки, без нас, сыграть как мы – два шара через все поле, в лузу! А вот мы сумеем.

– Леня, зашифруй и ответь: «А стоит ли риска «Шеер» в составе Северного флота под нашим флагом?»

Вот предки сейчас рты разинут!

Что нам известно о противнике? Кроме «Шеера», еще пять подлодок – тоже участники операции «Вундерланд». U-601 с пятнадцатого числа торчит у северной оконечности Новой Земли – блин, и топить ее пока нельзя, она передает на «Шеер» инфу о текущей погоде и состоянии льдов, еще спугнем ненароком самого главного зверя. U-251 еще четырнадцатого вошла в Карское море с юга, через пролив Карские Ворота, но, вроде никого там не утопит – ею займемся позже. U-255 болтается аж у Шпицбергена, как заправщик для разведывательного гидросамолета – разведчика погоды. Но, когда самолет разобьется, причем сам, без всякой нашей помощи, она тоже перейдет в Карское, обстреляет нашу метеостанцию на мысе Желания – но, это случится только двадцать пятого. Наконец, у западного берега Новой Земли действуют еще две лодки, U-209 и U-456, для отвлечения наших сил и внимания. Причем одна из них, 209-я, утром семнадцатого потопит нашу баржу с людьми и будет расстреливать плававших в воде из пулеметов – и это случится севернее острова Матвеев, по эту сторону Карских Ворот.

Ими и займемся в первую очередь. Тем более, это лишь статисты. Главную дичь – не потревожим.

Как там было, в оставленном нами мире?

Из воспоминаний Г. Шульца, в тот период вахтенного офицера лодки U-209.

Как я понял, после предыдущего похода у Генриха появилась новая отговорка – русские береговые батареи.

Мы отошли мористее и провели остаток дня в надводном положении возле острова Матвеев. 17 августа в 03.15 впереди по курсу была обнаружена полоса дыма. Лодка тут же погрузилась и застопорила ход, чтобы не выдавать себя буруном от перископа. Несчастный Генрих заметался по центральному посту, проклиная свое недавнее публичное геройство. Пока он суетился и, закусив губу, пытался выдумать очередную причину для отказа от атаки, я успел разглядеть приближающиеся суда – это был небольшой сторожевик, два маленьких парохода, один из которых волокли на буксире, и две баржи, одна из которых была набита людьми. Поскольку мой доклад о характере целей был тут же записан в вахтенный журнал, то Генрих, взглянув на меня со злостью, понял, что отвертеться от атаки не удастся. Тем более что при повторном рассмотрении выяснилось, что пароход, принятый за сторожевик, таковым не являлся, а на барже помимо мужчин в телогрейках было полно женщин и детей.

Наконец-то наша первая настоящая атака! Генрих, узнав, что противник безоружен, сам громогласно заявил, что нечего тратить торпеды на этих русских свиней – расстреляем из орудия! В 05.26 наша лодка всплыла в надводное положение, а на палубу был вызван орудийный расчет. В качестве первой цели была выбрана баржа с женщинами и детьми.

* * *

Но, Сан Саныч еще вчера рассчитал время и проложил курс. Мы будем на месте вечером сегодняшнего дня, шестнадцатого августа, максимум к полуночи. Так что теперь этого не будет – потому что мы успеем.

Мы успели.

– Боевая тревога! Торпедная атака!

Все – сплошной адреналин. Слились с лодкой в одно целое. Действуют без суеты – быстро и четко. Может, вышколенный экипаж моей прежней 971-й сработал бы быстрей – но, где сейчас тот экипаж? А вот чувство – прежнее. Упоение боем, Когда даже страха уже нет.

– Цель надводная, пеленг девяносто пять, дистанция…

Правильно, это появились наши. Тот самый караван – суда «Комсомолец», «Комилес», тянущие на буксире лихтер и баржу. А на барже – триста человек из числа семей полярников, строителей «Норильскстроя», рыбаков, следующие из Хабарово в Нарьян-Мар. Как было в том, нашем мире.

– Лодка пошла на погружение.

И это – как там. Командир U-209, капитан-лейтенант Генрих Брода сначала принял караван за конвой, охраняемый эсминцами. Убедившись, что это всего лишь невооруженные пароходики, он всплыл, сыграл артиллерийскую тревогу и вызвал на палубу матросов с пулеметами и автоматами. Он погибнет в сорок третьем, в Атлантике, не одержав ни до ни после ни единой победы. Не только мразь, но, еще и трус.

Гоша и Родик фиксируют в специальных блокнотах все операции и ведут хронометраж. Бурый хотел на них цыкнуть, но, я остановил. Если все ж чудо случится вторично, и мы вернемся – предъявим материал самой первой в истории боевой стрельбы «Пакетом-П».

На всякий случай в одном из аппаратов готова УГСТ – как тогда в Атлантике возле конвоя. И данные заряжены в БИУС. Но, надеюсь, этого не понадобится. Потому что в случае успеха у нас останется еще полтора десятка боеприпасов, годных против подлодок.

– Пли!

– Есть пли!

Пошло время. Акустики доложили – «малютка» ушла хорошо. Не увернется U-бот от ГСН двадцать первого века!

– Лодка продувает ЦГБ.

Рассмотрел, увидел, что опасности нет – и решил всплыть. Но, медленно – в штатном режиме, продувает одну лишь среднюю, а не весь балласт. А когда всплывет, отработает на все ЦГБ выхлопом дизелей.

– Взрыв торпеды! Пеленги совпали – попадание! Лодка погружается – пытается продуться. Слышу звук разрушения прочного корпуса.

– Локация, активный!

– Объект на дне, глубина пятьдесят пять. Слышны звуки ударов по металлу.

Песец тебе, фриц. Не лечится этот случай. Кто остался жив – будет умирать медленно и мучительно, как наши на С-80 в шестьдесят первом. А если у немцев есть идашки – изолирующие дыхательные аппараты, и кто-то сумеет выйти через торпедный аппарат – он будет не менее мучительно замерзать в холодной воде.

В перископ видим, как наш караван сбавляет ход, что-то обследует на поверхности. Наверное, там плавают обломки и соляр. А нам тут больше нечего делать.

Ложимся на курс отхода. Посылаем радиосообщение на волне нашего подплава: «По флоту. Потоплена подводная лодка U-209, в точке с координатами… Морской Волк».

Из материалов отчета работы межведомственной комиссии НКВД, СМП и ВМФ.

16 августа 1942 года около полуночи из поселка Хабарово в Нарьян-Мар, без согласования с командиром Северного отряда БВФ капитаном первого ранга Н. П. Анниным, вышла группа кораблей, принадлежащая НКВД. В состав группы входили: буксирные пароходы «Комсомолец», «Норд» и «Комилес». «Норд» буксировал неисправный «Комилес» и лихтер Ш, а «Комсомолец» баржу П-4. На последней находилось 267–300 человек из числа семей полярников, строителей «Норильскстроя», отправленных на работы на объекте НКВД № 300, а также рыбаков. Суда направились в Нарьян-Мар, несмотря на наличие информации о действии немецких подводных лодок, отказавшись от эскорта находящихся в Хабарово ТЩ-54 и ТЩ-62. Старший каравана… (фамилия неразборчиво), движимый личными мотивами (торопился на день рождения к жене), нарушил действующие инструкции об обеспечении безопасности мореплавания. Проведенная проверка вскрыла целый ряд случаев, когда подобные переходы совершались в нарушение инструкций без охранения как НКВД, так и Северным морским пароходством (см. приложение № 2), из-за чего постоянно возникали конфликты с командованием Беломорской военной флотилией.

До утра 17 августа с. г. плавание проходило без происшествий. Караван двигался со скоростью 6 узлов. Головным шел буксир «Комсомолец» с баржей П-4 на буксире. 17 августа около 7.00, когда караван проходил в 2 милях от северного побережья острова Матвеев, вблизи него всплыла немецкая подводная лодка с очевидным намерением открыть по безоружным кораблям артиллерийский огонь. От тяжких последствий спасло лишь то, что в этот момент противник был атакован и потоплен нашей подводной лодкой К-25. Из воды поднято двое немцев, один из которых, по его словам, является командиром подводной лодки U-209, капитан-лейтенантом Генрихом Бродой.

Наложена резолюция: старшего каравана предать суду военного трибунала.

* * *

Вторую лодку, U-456, обнаружили и потопили около полудня. Мы шли со скоростью двадцать узлов, сканируя глубины сонаром, – наплевав на скрытность, ввиду отсутствия противника, могущего достать нас на глубине. Когда акустики доложили – контакт, пеленг, мы изменили курс в том направлении. Фриц, наверное, был удивлен, поначалу приняв нас за стаю белух, полярных дельфинов, также использующих эхолокацию, а что еще могло двигаться под водой с такой скоростью длительное время? Все же он принял решение уклониться от непонятного объекта – мы догоняли, тогда фриц пошел на погружение, что не спасло его, а наоборот. На поверхности лодка теоретически может выдержать затопление одного отсека и прилегающей группы ЦГБ – при прочих «сухих»; под водой, также теоретически, спасением могут стать рули на всплытие, машине самый полный, экстренное продувание всех ЦГБ. Но, это если все системы остались целы, а счет буквально на секунды, отрицательная плавучесть растет стремительно, вода под давлением глубины затопляет смежные отсеки, рвет переборки, как бумагу. Надо полагать, все это было на U-456, упавшей на дно на двухстах метрах; даже если в отсеках-«убежищах» остались живые – выброситься наверх через торпедные аппараты можно максимум со ста двадцати, и это в наших ИСП-60. Еще одна вражеская пешка с доски – идем за следующей.

К утру восемнадцатого мы подходили к мысу Желания с юго-запада. Подходили осторожно, помня о U-601, болтающейся где-то здесь, трогать которую, повторяю, было пока нельзя! Но, акустики не обнаружили никого – наверное, лодка ушла восточнее, в Карское море.

Мы ждали двенадцать часов. И вот он – «Шеер»!

* * *

От Советского Информбюро.

19 августа 1942 года.

Перешедший на сторону Красной Армии ефрейтор 96-го немецкого артиллерийского полка Август П. заявил: «Мне хочется рассказать о нескольких фактах, свидетелем которых я был. Немецкие солдаты не просят и не берут, а отнимают у населения силой продукты и вещи. В селе Балаклея солдаты только одной батареи во главе с обер-фельдфебелем Грюнбихлером отобрали у крестьян 59 голов рогатого скота. В одном колхозе солдаты ограбили всех жителей и избили многих крестьян до полусмерти за то, что они негостеприимно их встретили. 10 июня 1942 года в районе Гракова в канаве мы нашли двух тяжелораненых красноармейцев. Лейтенант Клейст приказал немедленно расстрелять их. На наших глазах обер-ефрейтор Фюрст прикончил их из пистолета. 28 июля я видел, как группа немецких солдат расстреляла 8 раненых и 6 здоровых русских военнопленных».

* * *

Как и в нашем мире, девятнадцатого утром «Шеер» встретился со своей лодкой U-601, получив от нее свежую информацию о состоянии льдов. Затем они разошлись, а мы, решив, что «Шеер» сумеем обнаружить легче, двинулись за лодкой. Карманный линкор ушел на юго-запад, но, наши акустики его слышали хорошо. U-601 неспешно шла на юг, в надводном положении, а за ней, на глубине ста пятидесяти метров, двигались мы. Когда сочли, что дистанция достаточна, чтобы на «Шеере» ничего не заметили, мы потопили лодку. Это было проще, чем стрельба по мишеням на торпедном полигоне. В отличие от Атлантики, у меня в душе не шевельнулось ничего, кроме удовлетворения от хорошо проделанной работы и радости, что мир стал чище, если сколько-то фашистских убийц отправились на тот свет. Наверное, непрерывная пропаганда стала действовать и на меня – а может, мы уже привыкли убивать; и фраза «хороший фашист – это мертвый фашист» незаметно трансформировалась у нас в «хороший немец – мертвый немец».

Когда-нибудь после нам будут говорить, что не все немцы были ублюдками. И что будет неправильно валить вину кого-то на всех. Бабушка моего школьного друга была в оккупации, в деревне под Псковом. Она рассказывала, что немцев проходило через деревню много, и все разные. Шоколад впервые попробовала – которым немец угостил. Были немцы, которые предупреждали ее мать: прячь детей, за нами идут эсэс. Были – которые отобрали всю еду. А другие наоборот едой поделились. Но, после ее угнали в Германию, где не эсэсовцы, а хозяйка с дочерьми били ее плетью «за плохое старание», морили голодом, травили собаками – ее и других. Не все немцы сво…? А как на войне вы будете взвешивать степень виновности каждого встреченного врага? Невиноватых нет – вы виновны в том, что не выступали против своего режима. Читал, что был такой Шменкель, ефрейтор вермахта, который в сорок первом (!) перешел к партизанам и воевал у них так, что получил Звезду Героя – этакий местный Кузнецов-Зиберт. Хорошо зная немецкие реалии, устав, орднунг, он помогал партизанам, переодетым в немецкие мундиры, проводить диверсии, вести разведку; на его счету несколько десятков лично уничтоженных фрицев; он погиб одновременно с Кузнецовым – весной сорок четвертого был взят в плен раненым, опознан и расстрелян. Вот это был правильный немец – прочие же, безусловно, виновны, и чем больше их сдохнет, тем скорее кончится война.

Однако, же вернемся к нашим баранам. Для которых мы – волк.

Из описания реальной операции «Вундерланд» в нашем мире.

Разойдясь с U-601 уже в ранние часы 19 августа «Адмирал Шеер» первоначально направился на юго-запад, к мысу Желания. Увидев вдалеке землю, Меендсен-Болькен приказал повернуть на восток и двинулся по направлению к острову Уединения. Во второй половине дня крейсер обогнул два больших ледяных поля, но, вскоре столкнулся с плотным паковым льдом. В конце концов, не дойдя ста миль до острова, «Шеер» был вынужден повернуть на запад. Непосвященному смысл этих маневров понять непросто – немцы верили в существование судоходного маршрута вдоль западного побережья Новой Земли, вокруг мыса Желания и далее по направлению к проливу Вилькицкого. Сутки были потрачены лишь на то, чтобы убедиться в истинности данных, полученных с U-601, – никаких судов в этом районе нет.

В течение всего дня бортовой «Арадо» находился в воздухе, главным образом решая задачи ледовой разведки. Внезапно выяснилось, что компас самолета показывает неправильное направление, из-за чего «Арадо» пришлось использовать только лишь в пределах визуальной видимости с «Шеера».