Текст книги "Фрегат Звенящий (сборник)"

Автор книги: Владислав Крапивин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Начнем с одномачтовых судов.

1. Одномачтовые суда

Самое простое судно в этом семействе – КЭТ…

– Мяу! – откликнулись Василиса и Синька.

– Они решили, что это про них! – догадался Слава. – «Кэт» по-английски «кот».

– Да, но в нашем случае речь идет не про котов, а про одномачтовое судно с одним парусом.

Никаких стакселей и кливеров у кэта не бывает. А парус на мачте может быть каким угодно из всех известных нам видов косого вооружения. По парусу это судно и получает более полное название: «бермудский кэт», «гафельный кэт», «кэт гуари», «люгерный кэт» и так далее.

Слава поднял руку:

– А как быть, если на судне разрезной фок? Вроде бы один парус, и в то же время два. Будет шлюпка с таким вооружением считаться кэтом?

Яков Платонович задергал усы.

– Гм… Задачка. Я как-то не задумывался. Обычно говорят «ял с разрезным фоком». Пожалуй, все-таки это не кэт. Фактически парусов-то два: фок и кливер…

А что касается кэтов, то их немало среди современных яхт. Вооружение шпринтового кэта у детских «оптимистов». Бермудский кэт – известные гоночные яхты класса «Финн»…

Идем дальше.

Если на одномачтовом судне впереди главного паруса мы поставим на штаге стаксель, это будет уже не кэт, а ШЛЮП (не путайте с большими трехмачтовыми шлюпами девятнадцатого века).

Современный шлюп – это судно с одной мачтой, с одним парусом на мачте и со стакселем… Впрочем, надо уточнить: не всегда на мачте только один парус. Если там гафельный трисель, то над ним может стоять топсель. А вообще-то шлюпы, как и кэты, могут быть разными: бермудскими, гафельными и так далее.

Бермудский шлюп – это самое типичное вооружение нынешних спортивных яхт – от маленьких, юношеских класса «Кадет» до могучих морских гонщиков.

А теперь еще один вид одномачтового парусника.

Бывает, что у похожего на шлюп судна есть бушприт и над бушпритом ставится кливер. А иногда еще и бом-кливер. Случается видеть над этими треугольниками и кливер-летучку.

Судно с одной мачтой, с парусами на этой мачте, со стакселем, а также с кливером или несколькими кливерами называется ТЕНДЕР.

В девятнадцатом веке, во времена военного парусного флота, тендеры были посыльными и разведывательными судами. Но в случае чего могли ввязаться и в бой – на них стояло десять-двенадцать пушек. Главный парус на них был гафельный, а топсель чаще всего – рейковый. Такой тендер отличался вертикальным форштевнем и низким горизонтальным бушпритом.

Были такие тендеры достаточно большими судами, с экипажем около полусотни человек. Об этом можно судить по записи в старинной книге о кораблекрушениях, которая называется «Летопись крушений и пожаров Российского флота» и напечатана в 1855 году.

В этой записи речь идет о трагической судьбе тендера «Струя». Он стоял на рейде Новороссийска, когда с берега ударил страшный зимний ветер норд-ост. Он называется «бора»…

Яков Платонович взял с полки тяжелую книгу с кожаным корешком, между листов была закладка.

– Послушайте, что здесь написано.

«1848 год, тендер «Струя». Командир капитан-лейтенант П. А. Леонов-первый. (Черное море). Стоял на бриделе и, вероятно, залитый и обледенелый, потонул…»

– Кстати, «стоял на бриделе», значит, держался на канате, протянутом к плавучей бочке (а она, в свою очередь, держалась на якоре)…

«Поутру 14 января, когда мрак бывшей бури прочистился, на месте, где стоял этот несчастный тендер, виднелась только наклоненная вершина мачты, с ее салингом, как крест, нагнутый несколько на левую сторону, над влажною и холодною могилою пятидесяти двух человек, нисшедших в нее в одно мгновение, во цвете лет и здоровья. Ужасная участь!… Тендер впоследствии поднят…

Поднятие этого тендера, одна из искуснейших механических работ на море, делает великую честь контр-адмиралу П. С. Нахимову, под непосредственным руководством которого проводилось оно».

Адмирал Нахимов, конечно, молодец. Он был не только талантливый военный командир, но и морское инженерное дело знал прекрасно, и был опытным мореплавателем… А матросов и офицеров «Струи» очень жаль, хотя дело давнее… Может быть, вам кажется, что я слишком много рассказываю про корабельные катастрофы. Но, что поделаешь, море есть море, и оно не шутит. И в наши дни то и дело слышишь сообщения об авариях разных судов. Морская профессия всегда связана с опасностью, и чтобы эта опасность была как можно меньше, каждый моряк должен отлично знать свое дело…

Ну, а теперь еще о тендерах.

В наше время тендеры чаще всего – бермудские. Это, как правило, крупные яхты – те, что участвуют в многодневных океанских гонках.

Но есть еще в некоторых странах рыбачьи и грузовые тендеры – гафельные суденышки старинного вида. Например, в Голландии и Германии. Иногда между ними устраиваются любительские гонки…

Когда я работал в юношеском яхт-клубе, ребята затеяли там построить тендер своими руками. Взяли корпус старой шлюпки, нарастили и укрепили борта, настелили палубу, поставили мачту со стеньгой и бушприт. Получилось маленькое красивое судно с триселем и топселем на мачте, со стакселем, кливером и даже «летучкой». Ну прямо как из приключенческого кино.

Кстати, ребята и вправду снимали кино, где участвовал этот наш тендер. Любительской камерой. Фильм назывался «На абор-рдаж!». Этакая комедия из пиратской жизни. Зрители потом удивлялись: «Где вы взяли такое судно?» А назывался этот тендер «Дик Сэнд» – по имени пятнадцатилетнего капитана из книги Жюля Верна.

Ребята посмотрели друг на друга. Слава поднял руку.

– Яков Платонович! А нельзя ли и нам построить что-то похожее? Не воображаемый фрегат, а настоящее судно, пускай самое маленькое, чтобы летом ходить по озеру…

Яков Платонович погладил усы.

– Это вопрос серьезный. И скоро мы к нему вернемся.

– Ты ведь уже обещал, – напомнила Ксеня.

– Да… А пока закончим разговор о малых судах.

С одномачтовыми мы разобрались. Остались малые двухмачтовые суда. А точнее – полуторамачтовые. Помните, мы говорили об этом? Впереди у них грот-мачта, а сзади бизань-мачта.

2. Полуторамачтовые суда

Суда эти могут быть с бушпритом и без бушприта. Могут нести разное количество стакселей и кливеров. На определение типа такого судна это не влияет. А типов всего два: ИОЛ и КЕЧ.

Они бывают очень похожи друг на друга. Принципиальное различие вот в чем: где стоит бизань-мачта. Впереди или позади головки руля.

Помните, когда Мотя рассказывал вам о рулевом устройстве, то упоминал балл ер. Это ось руля, которая идет вверх, сквозь корпус. Верхняя часть балл ера и называется головкой руля. Рядом с ней вставляют румпель для ручного управления или крепят специальные рычаги, к которым подходят штуртросы от рулевого колеса.

Здесь надо смотреть. Если бизань-мачта находится впереди головки руля, это кеч. Если позади – это иол.

Иногда говорят не «впереди или позади головки руля», а «впереди или позади гельмпорта». Гельмпорт – водонепроницаемая труба, по которой баллер руля проходит через корпус судна. Она нужна, чтобы через отверстие в днище, где баллер выходит наружу, в корпус не попала вода…

Как видите, иол и кеч похожи. Издалека не всегда отличишь. Ну, правда, у иола бизань-мачта и парус на ней бывают поменьше, чем у кеча таких же размеров. Но не обязательно. Парусное вооружение иола и кеча сейчас тоже применяется прежде всего на больших яхтах. Но встречаются среди кечей и иолов и рыболовные, и даже гидрографические суда – те, на которых ученые изучают тайны морских глубин.

Разумеется, иолы и кечи тоже бывают разных видов – и гафельные, и бермудские, и всякие другие. Раньше даже встречались с прямыми парусами на грот-мачте…

А теперь, господа гардемарины, делаем глубокий вдох и подводим черту под малыми парусными судами.

К малым парусным судамотносятся одномачтовые: кэт, шлюп и тендер; полуторамачтовые: иол и кеч.

Вот, друзья мои, и все о типах современных парусников.

– А что будем делать дальше? – нетерпеливо спросил Вася.

– Отдыхать. Завтра в плавание. Вы ведь именно так решили?

– Да! – сказали четверо друзей. А Василиса и Синтаксис в знак одобрения вздыбили трубой хвосты.

Третья часть
ПЛАВАНИЕ

Корабельный колокол с надписью «Звенящий» ударил в полдень, и плавание началось.

Впереди расстилался пустынный безбрежный океан. Фрегат мчался под всеми парусами. Ветер был попутный, корабль догонял невысокие зеленоватые волны с шипучими гребешками.

Так сказал Яков Платонович. И ребята все это увидели очень ясно: и море, и круглые белые облака, и похожие на эти облака паруса, и тени чаек, проносящиеся по желтой чистой палубе. И самих крикливых чаек…

Все ощущали на плечах и затылках горячее южное солнце. И запах соленой воды и смоленых канатов.

Конечно, в этом было волшебство. Вася даже подумал: уж не Мотя ли старается, чтобы все чувствовалось и виделось так по-настоящему. Может, он пробрался в «боцманскую каюту» со своего старого корабля в волшебном городе и колдует потихоньку? Иногда казалось даже, что кто-то шебуршит за шкафом и торчит оттуда растрепанная гномья (или «гномовская»?) борода…

Договорились, что капитанами будут все по очереди. А Яков Платонович заявил, что берет на себя роль капитана-наставника.

– Есть такая должность на флоте. В жизни-то мне командовать на капитанском мостике не приходилось, так хоть нынче побуду главным начальником. Конечно, высшего морского училища я не кончал, но среди собравшихся здесь понимаю в корабельных делах больше всех.

Никто, разумеется, не спорил.

Решили, что в первый день плавания капитаном будет Ксеня – девочек следует пропускать вперед.

Слава сказал, что будет вести судовой журнал. Антон объявил себя впередсмотрящим и залез на марсовую площадку (на подоконник). Вася встал к штурвалу. Это было приделанное к стулу колесо от детского велосипеда с примотанными проволокой самодельными рукоятками.

Ксеня – в морской фуражке деда – взошла на полуют (на диван). Посмотрела в бинокль сквозь окно. И… растерянно оглянулась:

– А что теперь делать? Плывем и плывем… Что командовать-то?

Яков Платонович прищурился, глянул вверх (видимо, на паруса) и зычно прогудел:

– Ветер совсем зашел к корме!.. Эй, на руле! Два румба влево! Приводись, пусть будет бакштаг левого галса, чтобы работали все паруса! А на траверзе Волчьего мыса увалишься опять до фордевинда, чтобы на компасе был зюйд-тень-вест!

Рулевому полагается говорить «есть», повторять команду и выполнять ее. Но рулевой Вася Лис оглянулся и растерянно сказал:

– Чего?

– Та-ак… – грустно протянул капитан-наставник. – Значит, «чего»?.. Помню случай из своего давнего-давнего детства. У нас во дворе был предводитель, Вовка Кучин.

По прозвищу, конечно же, Куча. Этакая самоуверенная личность двенадцати лет…

Однажды во двор на своем старом грузовичке-полуторке приехал сосед дядя Вася, шофер. Заскочил домой пообедать. Куча и говорит:

«Хотите, пока Василий ест свои щи из кислой капусты, я вас покатаю? Айда в кузов!» – А сам залез в кабину. Включил зажигание, скорость…

Как включать, Куча знал, а вертеть баранку и тормозить опыта не имел. Хорошо, что полуторка через несколько метров ткнулась в забор и заглохла…

До сих пор помню, какую великолепную шишку набил я на лбу, когда сиганул вместе с другими «пассажирами» через борт кузова. И какие слова кричал дядя Вася, приплясывая на крыльце и размахивая своим солдатским ремнем…

Нынешняя ситуация на нашем фрегате кажется мне чем-то похожей…

– Только давайте без ремня, – строго предупредила капитан Ксеня Пёрышкина. – Ты, Платоныч, лучше объясни по порядку.

– «Объясни»… Хорошо, что ветер ровный и попутный, впереди – ни земли, ни встречных судов, ни рифов и мелей. Можно пока плыть без опаски. А когда придется делать поворот, менять курс, расходиться с другими кораблями или идти в лавировку, что вы будете делать?

– Куда идти? – опасливо спросил с подоконника «впередсмотрящий» Антон.

– Не «куда», а «как»… Вы торопились: давайте скорее в плавание! И оказались как Вовка Куча в кабине грузовика…

– Дед, ты не ворчи, а лучше скорее объясни, как правильно управлять фрегатом, – потребовала Ксеня.

– «Скорее объясни»! Это дело не простое. Ты, пока на велосипеде научилась ездить, сколько синяков заработала! А тут – целый корабль.

– Но ведь он воображаемый, – виновато напомнил Слава. – И мы можем представить, что впереди не будет никаких опасностей, пока вы нас не научите всему, что надо.

– Ну, вот это уже другой разговор, – ворчливо согласился старый боцман Пёрышкин. – А то надо же, сунулись в открытое море, не умея сделать простого поворота… Ладно. Плывем пока ровно и благополучно. К рулю поставим опытного матроса из нашего воображаемого экипажа, а сами сядем на баке. В кружок…

Сели на деревянные половицы (Яков Платонович не терпел всяких ковров и половиков).

– Хорошо, – сказал Слава. – Фрегат покачивается, палуба теплая от солнца, ветерок приятный… Василиса дремлет на крышке люка, а Синтаксис подпрыгивает, стараясь поймать проносящихся над палубой летучих рыб… – На самом деле это были ожившие на апрельском солнышке мухи.

– Да, прекрасная погода, – согласился капитан-наставник. – Но прошу не разнеживаться и не дремать. Речь пойдет о важных вещах. Вы же сами видите: вам необходимы кое-какие знания из обширной науки о кораблевождении.

Слушайте…

В науку о кораблевождении входят: навигация, лоция, мореходная астрономия, теория маневрированияи многое другое.

Все это изучают по нескольку лет в морских училищах и институтах. Такое учение у вас впереди, если всерьез решите стать моряками.

А пока – самые простые сведения, которые должен знать любой человек, имеющий отношение к морю и кораблям.

Прежде всего —

НАВИГАЦИЯ

Это слово латинское…

– Как латинские паруса, – ввернул замечание Антон.

– Да… Означает оно «искусство управления судами».

Чтобы хоть немного овладеть этим искусством, надо знать кое-что о нашей планете Земля, надо уметь определять на море направления и расстояния…

– Земля – шар, – опять подал голос первоклассник Штукин. – Нам про это еще в детском саду говорили.

– Вообще-то она не совсем шарообразной формы, но в навигациипринято рассматривать Землю именно как гладкий ровный шар. Такой гладкой кажется наша планета, когда мы плывем по спокойному морю.

Возникает впечатление, что в этом спокойном море нас опоясывает по окружности громадная линия – граница воды и неба. Это горизонт. Причем горизонт видимый. Он очень важен для штурмана, который делает в море всякие наблюдения и расчеты, чтобы определить, где находится судно.

Бывает, однако, что этот горизонт неразличим за островами, за высокими берегами, а то и за гребнями штормовых океанских волн. Тогда используют специальный мореходный инструмент – искусственный горизонтс гладкой отражающей поверхностью…

Но вернемся к земному шару. Взгляните на глобус. Он весь в нарисованной сетке – в продольных и поперечных линиях. Самая широкая из поперечных линий, «пояс Земли» – экватор. Его длина около сорока тысяч километров.

В тех точках, где глобус проткнут осью, – два полюса…

– Северный и Южный! – опять подскочил Антон. – Это нам тоже рассказывали.

– Правильно. Северный обычно изображают вверху, а Южный внизу…

Конечно, на самом деле ни точки полюсов, ни линия экватора на земном шаре не нарисованы, но их можно определить с помощью вычислений.

Севернее и южнее экватора тоже проведены кольцевые линии. Они идут параллельноэкватору, поэтому называются параллели.

– Мы это проходили по географии, – заметил Слава, и на всякий случай сказал: – Ой, извините…

– Вы проходили, а третьеклассники еще нет… Параллели – неодинаковые. Чем ближе к полюсам, тем они меньше.

– А у самого полюса параллель совсем крошечная, как обручальное колечко, – вставила Ксеня. Яков Платонович засмеялся:

– Получается, что так. Ведь полюс – это точка, а параллелей вокруг него при желании можно провести сколько угодно. Значит, и совсем рядышком с ним…

А другие линии – те, что идут поперек параллелей от полюса к полюсу – все одинаковые. Называется каждая такая линия меридиан…

– Как твоя баркентина! – обрадовалась Ксеня. И все посмотрели на модель. Яков Платонович вздохнул, вспомнив плавания:

– Да… Меридианов можно провести на земном шаре тоже сколько угодно. Мысленно, конечно. Однако есть один самый главный меридиан. Ученые договорились, что он проходит через обсерваторию в Гринвиче (в том районе Лондона, где стоит клипер «Катти Сарк»). Этот меридиан так и называют – Гринвичский. Или – нулевой. Потому что он отмечается цифрой «ноль».

А строго против него, с другой стороны земного шара, проходит от полюса к полюсу другой меридиан. С числом 180. Точнее, 180 градусов.

– Почему? – удивилась Ксеня. – Разве меридианов всего сто восемьдесят? Ты же сам говорил, что их можно провести сколько угодно, видимо-невидимо!

– Можно. Однако при этом у каждого меридиана (кстати, и у параллели тоже) будет свой номер. Свое цифровое имя, если хотите. Оно выражается в градусах, минутах и секундах.

Может быть, вы уже слышали в школе, что линия любого круга – какой бы она ни была: и крошечной, и громадной (например, горизонт), – всегда делится на триста шестьдесят градусов. Градусы обозначаются кружочком, стоящим у числа. Вот так:

360°

– Мы проходили, – сказал Слава.

– Я тоже про это слышал, – вспомнил Вася. – Градусы круга делятся на минуты. В каждом градусе их шестьдесят, как в часе!

– А каждая минута градуса делится на шестьдесят секунд. Тоже как на часах, – добавил Слава.

– Видите, вы уже кое-что знаете по навигации! Теперь смотрите. Экватор – это, конечно, очень большая окружность, но градусов-то в нем все равно триста шестьдесят, ни на один больше.

Все меридианы проходят через экватор. Значит, так или иначе они попадают на тот или иной градус. Или на градус с минутами. Или на градус с минутами, секундами и их частичками.

Если разделить окружность пополам (360:2), будет 180.

Поэтому такое обозначение и носит меридиан, который стоит точно против нулевого.

Когда нулевой и сто восьмидесятый меридианы соединяются, они образуют окружность. Окружность эта делит земной шар на два полушария: Западное и Восточное. В Восточном, как известно, расположены части света: Европа, Азия, Африка, Австралия. А в Западном – Северная и Южная Америки. Антарктида, которая раскинула свои льды вокруг Южного полюса, оказалась сразу в двух полушариях.

Те меридианы, которые идут в Западном полушарии, показывают западную долготуместа (они ведь продольныелинии). В Восточном полушарии – восточную долготу. Какое число у меридиана, такая и долгота.

Например, наш город стоит в Восточном полушарии на меридиане, проходящем через шестидесятый градус. Значит, он на линии 60° восточной долготы (сокращенно «в.д.»). Впрочем, это приблизительно. На разные части города попадут меридианы с минутами и секундами. Кстати, минуты обозначаются одной черточкой (например, 15' минут), а секунды – двумя (32»). В целом обозначение какого-нибудь близкого к нам меридиана может выглядеть так: 60°15′ 32» в.д.

Но секунды указываются лишь тогда, когда нужна очень большая точность…

Итак, меридианы делят на градусы экватор и параллели. А параллели, в свою очередь, так же поступают с меридианами. И с них как бы снимают для себя числа-имена.

Экватор – самая большая параллель. У него поэтому число 0°. От экватора параллели как бы карабкаются вверх и вниз по половинкам меридианов (а в каждой такой половинке – девяносто градусов). Поэтому самая северная и самая южная параллели имеют число 90°. Но это уже и не кольца, а просто точки – ведь они оказались прямехонько на полюсе!

Экватор делит Землю на Северное и Южное полушария.

Параллели указывают в каждом полушарии широту: в Северном – северную, в Южном – южную, («с.ш.» и «ю.ш.»).

Чем ближе к полюсу, тем широта считается выше (если даже речь идет о Южном полушарии, которое со своим полюсом на глобусе внизу). Значит, самая низкая широта – на экваторе, 0°. Самая высокая – на полюсах, 90°.

Теперь пример.

Наш дом стоит на меридиане 60°15′ восточной долготы (так мы условились). Кроме того, через город проходит параллель 56° с минутами. Скажем, наш дом оказался на параллели 56°12′. Мы, конечно, в Северном полушарии. Значит, получилось 56°12′ северной широты.

Наши меридиан и параллель здесь пересекаются. Место их пересечения называется географические координаты.

Координаты – это очень точное место. Ведь на пересечении двух линий может находиться только одна точка.

Получилось, что географические координаты нашего дома: 60°15′ в.д. и 56°12′ с.ш. И никуда с них не денешься.

С помощью географических координат можно указать место любого предмета на земном шаре. И отметить его на карте. Но это, если широта и долгота вам известны, а если нет?

Тогда их надо найти.

Вот эти-то поиски координат судна в море – одна из важных задач, которую решает в плавании капитан и его помощники – штурманы…

– «Штуур» – руль, «ман»– человек, – заметил Слава. – Получается «человек у руля», да?

– Да, но в более широком смысле: человек, управляющий судном. Он прокладывает курс и отдает рулевому матросу команды…

Для определения координат в море есть много способов, но об этом позже. А пока вернемся к меридиану. Он нам необходим для разговора о морской миле.

Как измеряют расстояния

на море

– На корабле вы не услышите: «Судно прошло столько-то километров». Говорят: «Судно прошло столько-то миль». Как по-вашему, какой длины МОРСКАЯ МИЛЯ?

Слава поднял руку.

– Я читал, что это 1852 метра. Но не могу понять: почему такое неровное число? Ни два, ни полтора…

– Это лишь на первый взгляд неровное… Возьмем снова меридиан. Его длина от полюса до полюса 20 000 километров (кропотливые ученые считают чуть точнее, но для нас это не столь важно). Градусов в меридиане – сто восемьдесят (половина круга). Сколько же километров в одном градусе?

Все (кроме котов) старательно зашевелили губами.

– Не старайтесь, это давно подсчитано. Чуть больше ста одиннадцати километров. Теперь поделим градус на шестьдесят минут. Здесь-то и получается: одна минута географического меридиана равна 1852 метрам!

– А одна секунда примерно тридцати одному метру! – воскликнул Слава. – Всего-то!

– Да… Когда, скажем, наш Синька с севера на юг через двор удирает от соседского пуделя Фантомаса, он за весьма короткое время пересекает несколько секунд меридиана…

Синтаксис оскорбленно фыркнул: не было такого! Наоборот, это они с Василисой устроили нахальному Фантомасу взбучку, и тот с визгом пересекал географические секунды одну за другой!

Впрочем, для навигации это не играло роли, и Яков Платонович продолжал:

– Но больше про секунды мы говорить не будем, они для навигационных расчетов мелковаты. А вот минута – в самый раз. Она очень удобна для штурманских вычислений на карте. Поэтому ее и сделали морской милей.

А если при измерении расстояний нужна более высокая точность, используют кабельтов. Это одна десятая часть мили: 185 метров и 20 сантиметров. Для тех, кто изучал десятичные дроби, – 185,2 метра.

А скорость измеряют так: смотрят, сколько миль судно прошло за один час.

– А я читал, что скорость корабля измеряют в узлах, – опять не выдержал Слава. – Простите…

– Нечего извиняться, ты правильно говоришь. Узел– это и есть одна морская миля в час.

Откуда взялся узел

– Узел, как единица скорости, имеет самое прямое отношение к обыкновенным узлам, – сказал Яков Платонович. – Точнее, к узлам, завязанным на лаглине.

«Линь» – это тонкий шнур.

А лаг– инструмент для измерения скорости судна. Сейчас лаги бывают самых разных сложных устройств: механические, электромеханические, электронные… Механические, например, работают от брошенной с кормы вертушки. Вертушка крутится в воде во время движения и через жесткий лаглинь передает свои обороты на счетчик, который и указывает скорость.

А в эпоху парусного флота применялся ручной лаг.

Иначе он называется «голландский». Видимо, изобрели его в Голландии.

Прибор этот несложный. Главная его часть – деревянная треугольная дощечка, нижний край у которой полукруглый. Называется она «сектор». В полукруглой части сектора – грузик. К углам привязываются три шнурка, которые соединяются и образуют уздечку. Похоже на уздечку воздушного змея. Дальше – как нить от змея – тянется тонкий лаглинь. Он наматывается на катушку с ручкой. Точнее, на вьюшку.

Длина у лаглиня большая. Он разделен узелками на равные куски около пятнадцати с половиной метров.

Кто хочет узнать точнее – разделите 1852 метра, то есть милю, на 120…

– А почему на 120? – не удержался Слава.

– Потому что на это же число делят час – получается полминуты. Именно в течение такого времени работает лаг.

Матрос с кормы бросает сектор лага в воду. Сектор не тонет, но благодаря грузику встает в воде торчком. И останавливается – сопротивление воды не дает ему плыть за судном. А судно-то уходит! И вьюшка в руке матроса вертится, потому что разматывается привязанный к сектору лаглинь.

Матрос держит рукоять вьюшки в одной руке, а лаглинь пропускает через пальцы другой. И узелки лаглиня проскакивают через них один за другим. Потом полминуты кончаются. И сколько узелков за это время проскочило, столько миль, значит, проходит судно за час.

Если матрос отсчитал за полминуты пятнадцать узелков, он так и докладывает: «Скорость пятнадцать узлов»! И всем ясно, что это значит…

Но имейте в виду: говорить «столько-то узлов в час» – неправильно. Говорят просто: «столько-то узлов». В понятие «узел» включены уже слова «миля» и «час».

Когда занятия кончились, Ксеня, Вася и Антон сделали лаг из фанерки, длинного шпагата и бабушкиной скалки с вращающимися ручками. И таскали его по лужам. Фанерка в лужах задерживаться не хотела – не хватало глубины. Но на помощь пришли Василиса и Синтаксис. Коты вцепились в сектор самодельного лага мертвой хваткой – решили, что с ними играют.

Слава в этой забаве не участвовал, он пошел домой рисовать новую картину из морской жизни.

Яков Платонович вышел на двор, когда через лужи мчалась с «вьюшкой» в руке Ксеня.

– Ого! Ты летишь со скоростью клипера! – воскликнул дед.

– А какая у клиперов была скорость? – спросил Вася.

– Всегда считалось, что рекорд был у «Джеймса Бейнса» – двадцать один узел. Но недавно я прочитал в «Морском энциклопедическом справочнике», что клипер «Соверин оф зэ Сиз» (не путайте его с одноименным старинным кораблем) при переходе из Нью-Йорка в Ливерпуль показал двадцать два узла. Но это все не обычная скорость, а наивысшие достижения. «Катти Сарк» иногда давала восемнадцать узлов, многие бегали – шестнадцать-семнадцать…. И нынешние парусные суда при хорошем ветре могут так же.

– У-у! Это не так уж много… – Вася позагибал пальцы. – Это… километров тридцать в час.

– Но ведь и грузовые теплоходы, всякие там ролкеры и танкеры редко ходят быстрее. А сколько они съедают горючего!.. Парусник же летит с ветром – бесшумный, легкий, без всяких выхлопов газа, которые губят атмосферу. Он сам – как частичка моря, облаков и ветра… – Яков Платонович покашлял и отвернулся. Видимо, опять вспомнил свой «Меридиан».

Как устроен морской компас

На следующий день фрегат «Звенящий» снова беспечно бежал под парусами в открытом океане, а на его палубе продолжались занятия.

– Прежде всего хочу вам сказать, что моряки говорят не «к омпас», а «комп ас», – сообщил Яков Платонович, потому что пришла очередь познакомиться с этим мореходным инструментом. Доказательство тому еще одна морская песня писателя Александра Грина, она мне очень нравится.

 
Южный Крест там сияет вдали,
С первым ветром проснется компАс.
Бог, храня корабли,
Да помилует нас…
 

Чтобы Бог действительно хранил корабль в дальнем плавании, моряки сами должны умело управлять своим судном. И компас в этом деле – их главный и надежный помощник.

Конечно, морской компас отличается от сухопутного компаса не только ударением в названии…

– Еще и величиной, да? – спросил Вася.

– Величина – это само собой. – Но есть и принципиальная разница в конструкции.

В обычном туристическом или школьном компасе на игле ходит магнитная стрелка. Ходит своим концом над круглой шкалой с делениями и буквами.

А в морском компасе на игле устроилась сама шкала.

Называется она КАРТУШКА. Похоже на слово «карточка». Такая круглая карточка с делениями градусов, из непромокаемого картона или пластмассы.

– Разве компас заливает волнами? – удивился Антон.

– Нет, конечно. Он закрыт сверху водонепроницаемым стеклом с резиновой прокладкой. Непромокаемость картушке нужна для другого… Давайте разберем устройство морского компаса подробнее, тогда вы все поймете.

Яков Платонович открыл шкаф и достал небольшую черную посудину. Вместо ручек у посудины вокруг верхней части располагалось кольцо.

– Котелок! – удивился Антон. – На костре закоптился…

– Ты прав. Этот корпус корабельного магнитного компаса так и называется – котелок. Дно у него тяжелое. Поэтому, когда котелок подвешивают в этом кольце (оно называется кардановое кольцо), компас сохраняет ровное горизонтальное положение при любой качке.

Но, конечно, котелок не закопченый, а покрашен в черный цвет. Вообще-то он латунный. Железным его делать нельзя, магнитные стрелки сразу сбились бы с толку.

На дне котелка устанавливаетя шпилькас острием из очень прочного металла. На шпильке и сидит картушка.

Картушка компаса устроена так. В центре ее укреплен пустотелый, из тонкой латуни, поплавок. Он похож на приплюснутый шарик. В нижней части его – маленькая перевернутая чашечка из твердого камня (обычно из агата). Называется она топка (похоже на слово «топ», не правда ли?). Топкой поплавок и надевается на острие шпильки. Сидит на шпильке он очень легко. В котелок налита специальная жидкость, а в жидкости поплавок делает картушку почти невесомой…

– Так вот зачем картушка непромокаемая! Потому что в жидкости! – догадался Антон.

– Невесомая картушка, конечно, легче вертится на игле, – заметил Слава.

– И кроме того, – сказал Яков Платонович, – жидкость служит для картушки тормозом: не дает ей крутиться без цели и слишком сильно болтаться…

Но, если говорить точно, картушка внутри компаса и не вертится. Почти. По крайней мере, она всегда старается остаться неподвижной. А вертится вокруг нее компасный котелок. Вместе с кораблем. Да-да!.. Дело в том, что внизу к поплавку прикреплены стрелки – намагниченные стальные полоски в свинцовых пенальчиках. Их несколько. В некоторых компасах бывает две, а вот в этом, российского образца, целых шесть…

– Для равновесия? – спросил Слава.

– Не только. Несколько стрелок точнее, чем одна, выдерживают направление «север – юг».

Сохраняя такое положение, стрелки удерживают и поплавок с картушкой. Поэтому картушка своей северной отметкой (там цифра 0 и буква N) всегда смотрит на север, в какую бы сторону ни шло судно.