Текст книги "Альтернатива маршала Тухачевского (СИ)"

Автор книги: Владислав Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Святая правда, Михаил Николаевич – подтвердил Григорий Иванович.

– Выходит, что у нас получается – в общественном отношении у нас самый передовой строй, а в хозяйственном – мы отстаем даже от Николашкиных времен. Получается, тут у нас непорядок – если у нас самый передовой строй, то и в хозяйственном отношении мы должны быть, самое малое, не хуже самых передовых капиталистических стран. Так, Григорий Иванович? – плавно подвел к нужной мысли собеседников Вячеслав Владимирович.

– Так – снова согласился Кулик.

– Не согласен, Михаил Николаевич – мы должны быть лучше! – ожидаемо вступил в беседу Буденный. – И не только в хозяйственном деле, но и по военной части, и, вообще во всем!

– Спасибо, Семен Михайлович, за то, что Вы меня поправили – недодумал я, не совсем ладно вышло – искренне поблагодарил Ленков, мысленно тоже говоря Буденному "спасибо" – очень тот сейчас ему помог своим высказыванием.

– Но, ведь "по щучьему велению, по моему хотению", как в сказке, этого ведь никак не добиться? Придется многому учиться, работать до кровавых мозолей – постепенно, шаг за шагом, сперва, выйти на уровень царской России, потом, к примеру, Франции, затем, дотянуться до Англии, выйти на уровень Германии, догнать и перегнать Америку – примерно так выходит, или я опять ошибаюсь? – спросил у Буденного Ленков.

– Ни хрена ты не ошибаешься, Михаил Николаевич – решительно высказался командарм. – Все так и есть: не зря ведь в народе говорят, что "Ученье свет, а неученье тьма", и, что "Без труда не вытянешь и рыбку из пруда". А нам надо сделать то, чего никто не делал – переплюнуть всех капиталистов, в мировом масштабе, по всем статьям! Без ученья и труда этого сделать никак не возможно. И в другом ты прав – разом это не осилить, придется делать постепенно.

– Спасибо, Семен Михайлович, на добром слове – улыбнулся Вячеслав Владимирович. – Значит, придется много и тяжело учиться да работать, иначе наших целей не достичь. А чем занимаются троцкисты с зиновьевцами, кроме болтовни?

– Ну, Зиновьев возглавлял Коминтерн – счел нужным вмешаться Ворошилов, пока беседа не свернула куда-то совсем не туда.

– Именно что возглавлял, Климент Ефремович – покладисто согласился Тухачевский. – Вот Вы наркомом обороны служите полтора года – мало за это время полезного сделано под Вашим руководством?

– По совести говоря, хотелось бы много большего – Ворошилов был не настолько примитивен, чтобы купиться на простенькую лесть.

– Так кому не хочется? Во всяком случае, из присутствующих – уточнил Ленков. – Вот только и времени прошло немного, и денег почти нет. Да и промышленность наша многого пока что дать не может. Но, что могли, Вы делали. А что сделал Зиновьев за то время, что руководил Коминтерном? Хоть одну революцию он смог организовать? Пусть в небольшой стране? А ведь ему ни в чем отказа не было – давали все, без счета.

– Все ты верно говоришь, Михаил Николаевич – подтвердил Семен Михайлович. – Кроме как языком молоть да деньги на ветер кидать, эти недоделки ничего не способны. Надо работать, а не болтать.

– Ваша правда, Михаил Николаевич – твердо сказал Григорий Иванович. – Все вы правильно сказали.

Ворошилов слушал это, внимательно смотрел на Тухачевского и верных сподвижников, и, делал свои выводы. Выводы были неоднозначными, но, далеко не самыми плохими: "А ты, голубь наш хитрозадый, только что дал понять, что готов работать подо мной. Это хорошо, спору нет – а если ты действительно будешь давать настоящие результаты, так и вовсе замечательно. Коба будет видеть, что я не только держу в руках Красную Армию, но и, под моим руководством она неуклонно улучшается. Вот только ты, на моих глазах, перетащил на свои позиции Семена с Гришкой – несколькими фразами, слова против линии ЦК не сказав, наоборот, в момент подвел под это капитальную базу, так что хрен оспоришь. В связи с чем, возникает вопрос – а не выйдет ли так, что группировкой "линии Сталина" в РККА будешь рулить ты? А я буду не пришей к известному месту рукав?".

Обдумав это – а жизнь приучила Климента Ефремовича мыслить быстро и здраво – нарком пришел к следующим умозаключениям: "Покамест это не угроза – и, даже, не первая тучка на горизонте. Первое. То, что Семен с Гришей прислушались к Мишке, еще не значит, что они переметнутся к нему – Семен дружбу ценит, да и Гришка человек верный. Тем паче, что он, отродье дворянское, с. ка золотопогонная, положа руку на сердце, дело говорил. Второе. Врагов у Миши – отсюда до Луганска в известной позе не переставить. Так что если и будет у него крепкая группировка, я всегда смогу ему кого-нибудь противопоставить. Третье. Пока Коба у власти, он никогда не поменяет меня на "наполеончика" – потому, что я никогда не замахнусь на верховную власть, а, что ему стукнет в башку, если он будет наркомом, только черти в аду знают. Четвертое. Дело делать надо, дальше откладывать нельзя. Нашим это доверять никак невозможно – вон, Гришка мне с Семеном все уши прожужжал пушками Курчевского, а, мы уши и развесили. Хорошо, Мишка вовремя растолковал, в чем тут соль – а как бы я объяснял Кобе, что мы вбухали деньги и время в откровенное вредительство? Иосиф бы этого не одобрил. Пятое. Пусть работает – если он и вправду будет давать результаты, и, самое главное, останется подо мной, то, черт с ним".

В это же время, на сходные темы размышлял другой человек, расхаживавший по кабинету с трубкой в руке. Мысли его свелись к следующему: "А имеем мы следующие моменты. Момент первый: Тухачевский готов к серьезной работе. Поправка – по его словам и словам Клима с Семеном. Врать мне они не будут, это исключено – но, Тухачевский сам не специалист в артиллерии, и мог быть введен кем-то в заблуждение, мог и обмануть Клима, Семена и Григория, которые являются специалистами в этом деле еще в меньшей степени. Вывод: надо его выслушать, поскольку хоть я и сам не разбираюсь в делах пушечных и гаубичных, но, когда мне пытаются врать, чувствую. Поправка вторая: если он искренне заблуждается, если его самого кто-то обманул, то, я этого не пойму и не почувствую. Значит, нужен настоящий специалист артиллерийского дела, на всем этом собаку съевший. И, верный – это обязательно".

Приостановившись в середине кабинета, Иосиф Джугашвили пару раз затянулся, после чего продолжил свои размышления: "Человек такой есть – зовут его Владимир Давыдовыч Грендаль. Это хорошо – плохо другое, как его подвести к этому делу так, чтобы не навредить? При бешеном самолюбии Тухачевского, он плохо отреагирует на то, что к нему приставили надсмотрщика. Или, все-таки, он умеет придерживать свое самолюбие, раз, когда с ним заговорили о деле, он не стал упорствовать в своих заблуждениях, а ответил на серьезный разговор словами мужчины, а не страданиями молодого Вертера? Может, просто перебесился со временем? Не мальчик, давно пора".

Еще пару раз пройдя кабинет из конца в конец, Сталин, наконец, нашел приемлемый вариант действий: "Я приглашу товарищей в гости, чтобы сугубо неофициально посоветоваться с ними относительно текущего состояния артиллерии РККА. И, узнать их мнение относительно того, что надо сделать для ее развития. Такая постановка вопроса ничьего самолюбия не заденет. Тогда и присутствие Грендаля будет в порядке вещей – пригласили на шашлык самых уважаемых в Красной Армии людей, специалистов по этому вопросу, спросить у них совета, выслушать их мнения. Вот тогда и посмотрим на Тухачевского – что и как он будет говорить, как станет аргументировать свою точку зрения. Если он действительно готов работать – Михаил Николаевич будет дискутировать, выстраивая логическую аргументацию. Если нет – то он станет на позицию "Есть две точки зрения, моя и неправильная". Пусть я не специалист в артиллерийском деле, но, отличить первое от второго нетрудно даже для человека, не знающего разницы между пушкой и гаубицей".

– Исходя же из поведения Тухачевского, надо будет решать, что ему поручать. Если он взялся за ум – очень хорошо, работы в Красной Армии непочатый край; если же опять что-то крутит, сам или по поручению Троцкого – тоже поручим, но, так, чтобы как можно меньше напортил – подвел итог своим размышлениям Сталин.

К тому времени, как Сталин закончил свои размышления, подошел к концу и обед в комнате отдыха наркома обороны. Тухачевский, поблагодарив за гостеприимство, извинился, сославшись на занятость, доброжелательно распрощался и уехал. Ветераны Первой Конной армии продолжили беседу.

– Гришка, мать твою поперек! Ты каким местом думал, головой или ж…й, когда эти ДРП гребаные расхваливал? – осведомился у Кулика командарм.

– Виноват, Семен Михалыч – честно признал свою ошибку Григорий Иванович. – Все было так красиво расписано, дескать, все будет лучше некуда – я и поверил. Сами знаете, с образованием у меня не очень.

– Так учись, кол тебе в печенку! – высказался Буденный. – Ты хоть понимаешь, в каком г. не мы могли оказаться, если б ты не догадался у Михал Николаича спросить, что это за хрень такая?

– Буду учиться – пообещал Кулик.

– Ладно, с ДРП этими понятно – перехватил инициативу Ворошилов. – Тут дело такое, нас к себе Коба приглашает на дачу, в субботу, к двенадцати. Шашлыку поесть, о пушках-гаубицах поговорить. Тухачевского он тоже пригласит.

– Дело хорошее – кивнул Семен Михайлович. – Может, найдутся, наконец, денежки обновить царскую рухлядь, до бесконечности ее ремонтировать нельзя.

– Давайте думать, что Кобе говорить будем, какую позицию займем – предложил Климент Ефремович.

– Поручить это дело Тухачевскому, в помощники ему отрядить Гришу, пусть уму-разуму учится – пожал плечами командарм. – Гриш, пойдешь в помощники к Михаилу Николаевичу? У Вас вроде отношения неплохие?

– Пойду – согласился Кулик, к его чести, не упускавший возможности научиться чему-нибудь полезному – другое дело, что шло это у него, как правило, бессистемно. – А отношения у нас с ним и правда неплохие.

– Семен, а не много власти Тухачевскому перепадет, как думаешь? – в кругу своих Ворошилов мог позволить себе роскошь быть откровенным.

– Какой власти, Клим? – Буденный был человеком практичным, очень трезво мыслящим. – Нынче у него Штаб, из которого ты все серьезное забрал, да полк охраны при Штабе. Вот и все, чем он распоряжаться может. Настоящей власти, которую войска дают, у него меньше, чем у любого комдива. Займется он артиллерией – какая власть у него будет, над ГАУ да инженерами? Сильную прибавку они ему дадут, али как?

– Никакой – признал нарком.

– Вот то-то и оно – подвел итог командарм. – Я твои опасения очень хорошо понимаю, Троцкий с. а еще та, и выкормыши у него гады отборные, того же Эйдемана взять, зверь хуже любых беляков (Роберт Петрович Эйдеман в годы Гражданской войны действительно выделялся какой-то уже совершенно запредельной жестокостью, сравнимой разве что с жестокостью Семенова, Унгерна и поляков – В.Т.). Вот только Тухачевский, очень на то похоже, дурью маяться перестал, а, решил за ум взяться. И что с того худого, скажи на милость?

– Если так, то ничего, кроме доброго – признал Ворошилов. – Только сомневаюсь я, Семен.

– Так не верь ему на слово, а погляди на дела – пожал плечами Семен Михайлович. – Язык соврет – недорого возьмет, а дело – штука основательная. Если он вправду дело будет делать на пользу Красной Армии, и, ничего такого мутить не станет, так это лучшее доказательство и будет.

Ворошилов молча кивнул, соглашаясь. Климент Ефремович понимал, что должность наркома обороны на три, если не на четыре ступени выше того, чего бы он мог достичь своими силами в руководстве Красной Армии, со всеми своими большевистскими заслугами. Так же он понимал и то, что его задача состоит из двух, равно важных, компонент – обеспечить лояльность Красной Армии Сталину и, суметь так поднять ее боеготовность, чтобы РККА могла защитить страну от совершенно реальной внешней агрессии. С первой задачей он справлялся неплохо – со второй же дела обстояли, как у негра внутри. Не был Ворошилов глупым человеком – и, оттого хорошо понимал, что у него самого, что у краскомов, на которых он опирался, с образованием хуже некуда. Классовое чутье штука необходимая – только при расчетах военной экономики и баллистики от него толку никакого. Вот и выходили натуральные вилы – у своих, верных и надежных, нужных знаний ни хрена нет, а, чужаков, у которых эти знания имеются, к штурвалу армейского парохода допускать никак нельзя – и, потому, что проконтролировать, что они будут делать, сплошь и рядом невозможно, и, потому, что окажись они у штурвала, сам Ворошилов им нужен не будет. Если Тухачевский не врал в том, что он действительно собирается поднимать обороноспособность под ним, не покушаясь на его власть – это было счастье, как в сказке. Вот только Климент Ефремович давно вышел из того возраста, когда верят в сказки. Да и самого Михаила Николаевича он знал слишком хорошо, чтобы поверить в его искренность. Но другого выхода не было – если он не пойдет навстречу Тухачевскому, то, его не поймут даже Семен с Гришей. И, не факт, что поймет Коба. Слишком на тонком волоске все висело, чтобы можно было позволить себе роскошь отвергать любую помощь, любое предложение совместной работы.