Текст книги "Неудобный наследник (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 26. Выходы из безвыходного

Я тяжело вздохнул, глядя на плачущую девочку. Как это не удручает, но эта была проблема, которую не решит один хороший удар меча. Или? Хотя, у меня и меча нет.

Я заткнул за пояс коготь и осторожно присел рядом с Гвеной. И начал действовать как с незнакомой собакой. Протянул к ней руки, показывая что они пусты. Она не залаяла и не шарахнулась в сторону. Тогда я осторожно погладил её по плечу и привлек к себе. Если до этого она всхлипывала, то теперь дала себе волю и разрыдалась прямо как нормальная человеческая девушка. А я пока мягким, спокойным голосом говорил ей банальности вроде “Всё будет хорошо”.

Тут самый важный момент, нельзя пытаться перевести все в конструктивное русло. Девушки всегда держатся до последнего, поэтому часто их ломает мелочь, которая не важна. Не важно, плохая ли это прическа, или ты забыл купить редиску в магазине – суть не в том, чтобы исправить ситуацию. Если уж женщину накрывает эмоциями, то все твои попытки найти решение проблемы вроде: “Ну давай подумаем. Может сделать так?”, будет восприниматься ей как “ты тупая, вот так надо было делать!”. А это вызовет только ответную агрессию.

Разумеется, я понятия не имел, что случилось, но ценой пяти минут и подавленного недоумения я добился того, что Гвена успокоилась. И, против своего обыкновения заигрывать при каждом случае, отодвинулась от меня. Еще пару раз всхлипнув и вытерев лицо грязными руками, она сказала:

– Меня убьют.

– Это из-за рожек? – на всякий случай задал уточняющий вопрос я. Хотя это был риск, но и риск что я не понимаю причины и ляпну не то, тоже был довольно высок. Как правило, непосредственная причина слез не является настоящей причиной. Однако, прояснить ситуацию надо было как можно быстрее. Несмотря на моё резкое неприятие девушек на войне, еще с прошлой жизни (их по другому надо использовать, я считаю) Гвена на данный момент мой лучший актив.

Нет, Сперат тоже не так плох. Он доказал свою верность делом. Но вот прямо сейчас, в данный конкретный момент, Гвена мне была нужна хотя бы как лишняя пара глаз. Не говоря уже о её скрытых талантах. Как минимум, она видит в темноте и на неё не действует парализующий ужас нежити. Поэтому я задал вопрос и тут же пожалел об этом – ступаю по тонкому льду. Если я неверно истолковал её поведение, а снова начнет вести себя как человек, есть вероятность нового круга истерики.

– Да, – легко согласилась Гвена. И, хвала Всепобеждающему Солнцу, выдала и основную причину. – А истинную трансформацию я не смогу совершить еще месяца три… В демона то я могу. А вот в человека… Это все эта дрянь! В груди до сих пор жжется! – Она зло ткнула пальчиком в коготь за моим поясом.

– Можно же прикрыть… – начал было я и наткнулся на грустный и осуждающий взгляд Гвены. Ну да, рога прятать можно в нашем мире, где есть отдельные квартиры, как минимум. И люди часто не знают имен соседей. А тут же все на виду. И у женщин нет моды покрывать головы. Хотя… Я глянул на Сперата. Свой шикарный берет тот, разумеется во время нашего заплыва потерял. – Оденешься как паж. И держись меня.

– Если ты попытаешься защитить демона… – начала было Гвена.

– Я глава семьи Итвис. А это значит, что я могу заткнуть пасть всем, кто начнет задавать вопросы. Тебе достаточно просто вызывать вопросы. Главное, не давать повода искать ответы.

Гвена задумчиво посмотрела на меня.

– А пока… – я снял камзол и рубашку. В свете фонарика блеснули зубки Гвены. Она насмешливо улыбнулась. Клыки длинноваты, но в человеческих рамках.

– На! – сунул я ей рубашку. – Придумай себе повязку на голову.

Все еще влажная шерсть камзола неприятно колола кожу. Но я готов был на это пойти. А вот с выпавшей из-за пазухи “пудреницой”, которую я нашел в шкафу, я некоторое время не знал что делать. В какой-то момент хотел зашвырнуть её в темноту воды, но остановился. И засунул штуковину в сапог.

Видимо, на мне тоже начали сказываться последние события. Слишком уж много всего. Утомительное сидение взаперти, очень неприятная ночь в родном поместье и недавнее вынужденное купание – поводов для радости было мало. Но, в отличии от Гвены, мне хотелось не плакать а орать и пинать все вокруг. Раздражение накапливалась, и оно было верным свидетельством, что внутри я чувствую безысходность. Будь я дома, я бы сел поиграть в комп, отвлечься, развеяться и набраться душевных сил. Вместо этого, оставив Гвену наедине с моей рубашкой, я вернулся к штурвалу.

Осмотрев его еще раз, я убедился, что эта штука открывает дверь. Она вызывала у меня небольшую растерянность. В моем мире, эта штука была бы удручающе утилитарна – никаких украшений, просто гладкие поверхности. Тут же колесо было выполнено в виде солнца с человеческом лицом, от которого отходили лучи сплетающиеся в обод. Не ручка для двери, а произведение искусства. А вот для Магна эта штука выглядела вполне естественно. Учитывая, что в этом мире всё штучный хендмейд, тут даже деревянная ложка обычно несет на себе следы мастерства изготовителя. Узорчик например. А уж любая вещь сложнее табуретки просто по определению должна быть украшена. Потому что в любом случае в неё вложено куча труда.

Я лениво подумал, что надо запомнить символ. Но, честно говоря, было не до того. Я еще раз подергал колесо. В обе стороны. Сидит как влитое. Логично подумать, что если крутить его в право, то оно запирает. А если влево, то отпирает. А если нет? Я вспомнил, что мне попадался гаечный ключ. Значит, есть гайки.

К тому времени как любопытная Гвена с тюрбаном из моей рубашки на голове начала заглядывать мне под руку, я уже успел найти здоровенные болты, которыми крепились шлемы к водолазным костюмам. И убедиться что люди тут, в общем, похожи на людей – закручивалось все в правую сторону.

Захватив штуку, похожую на багор, и валяющуюся на полу кувалду, я вернулся к штурвалу в стене.

Итак, что нужно для того, чтобы отвернуть заржавевший болт? Немного его нагреть, постучать, смазать и отворачивать. Нужен рычаг и небольшой навык. Например, лучше всего идет, если усилие прикладывается короткими импульсами, а не равномерно. Дергать надо, а не тянуть.

Я оказался прав. Штурвал поддался к тому времени, когда я до тошноты хотел есть и вымотался так, что еле руками шевелил. Ещё и левая нога разболелась адски, потому как я по ней, и так с первого дня больной, еще и кувалдой случайно ударил. А ведь я мануалист-экстрасенс междумирового класса, спешу напомнить. В общем, мы с Гвеной были на краю поражения от этого штурвала множество раз. А раза два он засталял нас сдаться. Но эту войну мы все же выиграли – поворот за поворотом мы провернули штурвал. Пока наконец внутри что-то гулко не стукнуло и стена медленно опустилась вниз. И нам в лицо хлынул солнечный свет. И надо же было так совпасть, что именно в этот момент Сперат проснулся.

Вопли, грохот и металлический стон от гнущихся бронзовых рукоятей его не разбудили, а от солнечного зайчика вскочил как от будильника. Я посмотрел на него с большим подозрением, но он промчал мимо меня к выходу. Впрочем, соблюдая осторожность – по устоявшейся привычке Гвена шла впереди. Судя по тому, как он пялился на её весьма мало прикрытые ножки, зрение к нему вернулось в достаточной мере.

Я вышел из помещения с водолазными костюмами, на всякий случай захватив нечто вроде бронзовых граблей в качестве оружия.

В этот раз, для разнообразия, никто меня в кровати не подкарауливал. Стена за нашими спинами со скрипом стала подниматься, но все отнеслись к этому индифферентно – возвращаться в сырое подземелье никто не торопился. Мы попали в нечто, сильно напоминающее внутренний дворик обычного местного городского дома В силу ограниченности места, дома в городах часто строили очень плотно. Но воздуха и солнышка хотелось. Поэтому местные делали крохотные внутренние дворики, патио. Пара лавочек, на которые могут присесть старики, обязательно резервуар с водой посередине, клумба или несколько горшков с цветами. Свет попадал в такие дворики сверху, давая достаточно тени. Все двери из комнат дома выходили в такой патио. В какой-то степени и поместье Итвис повторяло такую традиционную планировку, разве что с поправкой на размеры и безопасность.

Нечто очень похожее мы наблюдали и тут. Вот только это место было заброшено как минимум сотню лет. Среди разрушенных камней проросли деревья, жадно тянущие корявые и тощие ветви к дыре в своде, через которое в это подземелье попадали лучи солнца. А из отверстия, в свою очередь, свешивались длинные корни кустарников.

Затхлая вода в неглубоком бассейне дополняла картину запустения.

Беглый осмотр показал, что все, что было можно, уже было украдено до нас. После чего мы собрались и, задрав головы вверх, начали думать, как же отсюда выбраться. Поскольку вход, через который мы попали сюда закрылся, а другого мы не нашли – оставалась только дыра в потолке.

– Дерево слишком тонкое, да и до дыры не достает, – рассуждала вслух Гвена, придерживая рукой импровизированный тюрбан из моей рубашки. – Если вы меня меня подсадите, то я могу ухватиться вон за тот корень и попытаться вылезти по нему. А потом поискать веревку, чтобы вытащить вас.

– Оборвется, упадешь и кирпичи поколешь, – выразил я сомнение в надежности корней и камней.

– Эгегей! Людиии! – неожиданно заорал Сперат. – Мы тут! Люююди!

Гвена среагировала первая, напрыгнув на Сперата и зажав ему рот.

– Ты зачем орешь, осёл! Нас же могут искать! – вызверился я.

Сперат вывернулся из хватки Гвены.

– Кто? Гонорат? – крикнул он мне. – Да ему бы город удержать, он за стены не сунется…

Я сделал быстрый шаг к своему пажу и занес руку для пощечины. Это Магна фишка. Вовремя сдержался, вместо этого ткнул в вскинувшегося Сперата пальцем и проорал:

– Я тут принимаю решения! Сначала ты спрашиваешь, потом орешь! Ты можешь спросить, прежде чем делать?

Я немного отдышался. Отступил на шаг от Сперата. Гвена кстати уже держала дистанцию, тихонько отойдя подальше от нас обоих.

– Прости, Сперат. Это я от нервов. В следующий раз, если есть возможность, давай будем обсуждать наши действия. Хорошо?

Ответить Сперат не успел.

– Сеньор Магн? Магн Итвис? – раздался сверху знакомый голос.

Я хотел было сигануть в сторону от освещенного пространства. Но я устал и мне было лень. И все же я попытался перехватить инициативу.

– А кто спрашивает?

– Гриф. Помните меня? Вы нас наняли пару недель назад, – отозвался голос.

Я прикрыв глаза от солнца рукой посмотрел на верх. У края стояло несколько человек. Хорошо стояли, не тревожа тенями круг света.

– И что ты тут делаешь? – осторожно спросил я.

– Да пара пехотинцев услышали странный шум под землей. И примчались в лагерь. Наврали про то, что из под земли лезет то ли армия демонов, то ли сам Мертвый Король со всеми своими умертвиями. Сеньор Фредерик послал меня глянуть. Мы нашли эту дыру и представьте мое удивление, когда сначала я услышал человеческий голос, зовущий на помощь, а подойдя ближе понял, что тут вы! Я уже послал в лагерь за веревками, думаю не успеет пьяница выпить пары кружек пива, как мы вас вытащим.

Я некоторое время думал. Поняв эту паузу по своему, Гриф продолжил:

– В лагере сеньор Фредерик и он вас ждет. Не думайте плохого, мы всегда верны нанимателю.

– Покажи лицо, – крикнул я. Кто-то склонился над краем, но на фоне вечернего неба я видел только силуэт.

– Я не могу тебя разглядеть, – сказал я.

– Зато я отлично вижу вас. И вы, кажется, без меча. Возьмите пока мой, – крикнул человек, отстегнул свой меч и бросил мне под ноги. Сделав шаг вперед я поймал его, не дав оружию удариться о камни. Это был фламберг мертвеца. Тот самый, что показывал мне однажды Гриф. Вручил мне визитку. Визитку-ножик. Умный жест. Но лица я его так и не разглядел.

– Может спрятаться? Или эту дверь открыть и обратно убежать? – тихо спросил Сперат. Я посмотрел на Гвену. Та посмотрела на стену, в которую превратился проход через который мы попали сюда и скорчила мордочку. Я решил, что это означает "маловероятно что у нас получится снова это открыть".

Я осторожно вытащил клинок из ножен. Волнистое лезвие отразило солнечные лучи, окутавшись золотистым ореолом. В животе было больно. Похоже желудок все же решил начать переваривать сам себя.

Как человек осторожный, я хотел бежать и прятаться. Как человек уставший, я был готов сдаться.

– У вас есть еда и питье? – спросил я. Надоела сырая вода. К тому же, она тут может быть очень не полезна для здоровья.

– Конечно! – ответили сверху. – Сейчас вам что-нибудь спустим. Подкрепитесь, пока ждете.

– Хорошо! – ответил я. Повернулся к своим и скомандовал: – Ждем тут.

– А если это… Ну… – засомневался Сперат, как будто это не он орал как резанный пять минут назад.

– Голос похож на Грифа, – осторожно сказала Гвена.

– Вам в любом случае опасность почти не угрожает. Если даже наемники продадут меня брату, вы ведь ему не нужны, – подвел черту я. – И убивать вас смысла нет. А я готов рискнуть.

– В случае чего, я тебя просто опять вытащу, – кивнул Сперат. И бросился к упавшему сверху кожаному свертку. Еще до того как он его развернул, я учуял запах без дрожжевого горелого хлеба и слегка заветренного сыра. Никогда не чуял более вкусных запахов.

– Я вижу всадников. Скорее всего, это сеньор Фредерик. Уже скоро он будет здесь! – крикнули сверху. Я принял от Сперата кусок сыра и жадно вгрызся в него зубами. Мало ли, как оно там скоро повернется. А так, хоть пожру.

Глава 27. Блудный принц идет домой

Возможно, я начинаю скучать по моему миру. Впрочем нет. Тут весело. Как будто периодически прыгаешь с тарзанки, в то время как твой брат пытается её перерезать. А ты, пока тебя мотает вверх-вниз, пытаешься в свою очередь перерезать его. Даже без особой злости. Такие правила игры. И в принципе, я пока не проиграл.

Нет, что меня действительно начинает утомлять, это особенности местных реалий. Итак, меня вытащили из под земли, слегка отряхнули, и… вот тут у меня, как у человека из другого мира, и случился малый малый цивилизационный шок.

Если подумать логично – вы потеряли принца, а потом его нашли – надо бы оказать ему медицинскую помощь, если он в ней нуждается, помочь вернутся домой к родственникам (с этим туго, пока вычеркиваем), покормить, напоить, но главное, я на подсознательном уровне ожидал проявления некой поддержки и заботы. Одеялом там укрыть, приобнять, пивка в руки дать. Что бы я отсиделся и смог осознать, что все опасности и трудности остались позади.

Ладно, прозвучало как будто я тряпка. Тут таких вообще не терпят. Но все равно, можно бы было проявить хоть немного человеческого тепла.

Хрена с два. Буквально на пороге, то есть на краю дыры, я сразу попал в долбанное средневековье. Меня встречало моё выгодное приобретение в лице Фредерика и пары рыцарей с сопровождающими. Едва мой капо утвердил меня на земле, то тут же преклонил колено. Его примеру последовали остальные. Я растрогался было, но тут инстинкты Магна пинком открыли двери и заорали, что нельзя стоять и улыбаться как дебил. Это сигнал к действию такой.

Первое, что от меня требовалось – подтвердить статус. И Фредерик предоставил мне такую возможность. То есть это не просто приветствие как дань уважения – типо перстень поцеловать. Тут глубже. Это как будто стендапера посидеть пригласили в малознакомую компанию, и все на него пырятся, шутки ждут. Вот мо иной сейчас примерно так же. Только мне надо как-то так пошутить, чтобы присутствующие и посмеялись, и зарезали кого надо.

– Я Магн Итвис. Наследник Великой Семьи Итвис, – зычно заявил я, на вбитых еще в Магна инстинктах. Начало хорошее, конечно, но немного спорное. Тем более, дальше шло про отца и то, что он глава Собрания благородных семей города Караэн. Всего этого больше не было. Кроме Караэна – но и в нем сидел брат-Гонорат. Поэтому я запнулся. И растерялся. Фредерик с кряхтением и слегка разочарованной рожей начал подниматься с колена.

– Я рад видеть вас, сеньор Магн… – начал было он. Я вспомнил нашу первую встречу. Что же я там говорил им?

– Я ведь говорил тебе, Фредерик, что меня преследует удача? – громко спросил я. Положил ему руку на плечо, по-дружески так. Фредерик скосил глаза на мои пальцы, оставляющие грязные следы на его блестящем наплечники, но промолчал. А я чуть обошел его, и уже вещал остальным. – Я выжил там, где выжить было нельзя. Я сбежал оттуда, откуда еще никто не сбегает. И я выбрался туда, где меня ждут верные люди! Ахаха!

Последнее было лишним. Горло пересохло и рассмеялся я зловеще. Но некоторые из присутствующих заулыбались. Скорее за компанию. Некоторые задумчиво посмотрели на дыру за моей спиной. И в самом деле, мне ведь крупно повезло. Дядя Бруно не раз повторял, что люди идут не за тем, кто знатен, богат или опытен. А за тем, кто удачлив. И наш казначей, Джакоб, тоже любил говорить, что как бы не было хорошо поставлено дело, прибыль чаще зависит от удачи. Поэтому я и напирал на то, что мне по жизни фартит. Но, кажись перемудрил. Рожи у ребят с острыми железяками были мало похожи на ценителей полунамеков. Надо было выдать что-то простое и понятное. Чтобы люди потянулись. Поэтому я повысил голос и закончил:

– Держитесь меня, и ещё до конца года вам придется нанимать писаря, чтобы он считал вам дукаты!

Вот последнее, пусть не сразу, но их проняло. Послышался одобрительный гул. Фредерик предусмотрительно перехватил инициативу, поднялся наконец на ноги и вытащил меч с криком:

– За сеньора Магна!

Ну и тут они, понятное дело, заорали “Магн”, мечи повытаскивали, копьями потрясли. Нет, вообще-то было приятно. Первые раза три. За то время, пока мы добирались до лагеря и шли по нему, мне приходилось периодически останавливаться и проговаривать кто я, что я, и обещать лучшей доли. Сперат и Гвена, которых тоже вытащили из дыры в земле, тихонько плелись позади (мне то, понятно, коняшку выделили) и не отсвечивали.

Между прочим, я отметил, что лагерь был заметно больше чем я рассчитывал. Видя, как я считаю шатры, Фредерик тихонько сказал:

– Под моим знаменем уже двенадцать копий. А еще к нам присоединилась рота лучников, что нанял ваш отец.

Так вот кто эти оборванцы с уголовными рожами. Луки я заметил максимум у половины. Зато это были внушающие уважения луки – здоровенные, чуть выше человеческого роста в натянутом состоянии, и толстенные. Лагерь лучников стоял чуть особняком, зато на холме. Том самом, который Синего камня. Естественное укрепление.

Фредерик уступил мне свой шатер. Гвена вызвала свою служанку – у неё тут был свой шатер со слугами и даже две здоровенные телеги. Я уже и забыл, что она, так сказать, тоже в отряде. А периодически и он в ней.

Фредерик достал из сундука роскошный камзол из синего бархата, берет к нему и новую рубаху. И со всем уважением преподнес это шмотье мне в дар. У камзола на спине было четыре небольшие дырочки, как от арбалетных болтов. И видок застиранный. Но я не привередничал – моя одежда совсем потеряла товарный вид. А что вы хотите, это не синтетика, чтобы по подземельям лазить а потом высох и нормально. Натуральные волокна, теперь двум служанкам три дня отстирывать и на пару гладить.

Я наскоро перекусил и привел себя в порядок – каждые пять минут в шатер заглядывал Карман и докладывал, что меня хотят видеть. Каждый раз это был кто-то новый. Я задумался, что я до сих пор думаю про себя на русском. Вот и сейчас, увидел его жуткую рожу, и про себя подумал “О, Карман!”. Даже обрадованно ему улыбнулся. Вообще-то, правильно было перевести его кличку как “Нычка”.

Я порадовался, что начинаю тоньше чувствовать нюансы языка. Гвена со служанкой наскоро привели в порядок Сперата – он нужен был мне для солидности – и я вышел в люди.

Дальше не происходило ничего, чего бы я не видел во всяких около исторических фильмах. Мне поставили рядом с шатром сиденье по внушительной. Бочонок с накинутой на него шкурой и флаг на заднем плане. Рядом с бочонком несколько солдат, что делало бочонок не просто бочонком, а бочонком уважаемого человека, как позолоченные загогулины в интерьере обычной квартиры. Самым красивым предметом мебели был я сам – усаженный на бочонок сверху. По бокам от меня встали Фредерик с Нычкой, Сперат прикрывал мне спину. А дальше рутина – начали появляться люди, которые хотели выказать мне верноподданические чувства.

Ладно, я все же не королевских кровей. Никаких верных подданных. Люди пришли подтвердить старые договоренности. И засвидетельствовать свою верность на людях. Фактически, это как в моем мире у нотариуса бумагу заверить. Так что все серьезно.

Первым до моей тушки был допущен командир сотни наемных лучников. Представился он как Вилла Дура.

Я ему улыбнулся, огляделся вокруг. Все серьезные и торжественные. Я перестал улыбаться и тяжело вздохнул. Эх.Такие шутки пропадают.

“Дура” на местном – “крепкий”, “твердый”. Язык Туманных островов был похож на язык Регенства, но некоторые слова означали другое, изменились окончания и произношение, так что понимал я его через слово. К счастью, он пришел с переводчиком из своих. Тот говорил со смешным акцентом, но его было хотя бы понятно.

Я внимательно осмотрел командира лучников. Мелкие черты лица, очень толстые мышцы руки в районе локтя и неброская, почти крестьянская одежда. Вернее, вполне крестьянская, если бы не кольчуга и наборные наручи из стальных пластинок. Я встал и очень душевно его приветствовал. Хотел обнять, но Вилла отстранился. И сухо спросил, подтверждаю ли я соглашения моего отца с его отрядом. Я осторожно кивнул. Вилли поклонился и ушел, так ни разу и не улыбнувшись. Я смотрел ему вслед и думал, что видок у него бомжеватый. Как и у его лучников. Но из таких и получаются самые лучшие солдаты.

Сразу после этого ко мне была допущена тетя Роза, которая слегка присела, одновременно склонившись в глубоком поклоне. Её низкое декольте заворожило меня а Сперат за креслом выпустил воздух с присвистом, как будто его кто-то схватил поперек туловища и сжал, как надувную игрушку.

Я помнил тетушку по свадебному пиру. Магн её избегал – в семье она считалась слишком экстравагантной. Скорее всего это из-за того, что тетя Роза все еще была красива. А ведь ей уже сорок. Четыре взрослых дочери, все замужем. Ей бы уже давно быть нормальной бабушкой, а она все девицу из себя строит.

Закончив с приличиями, тетя Роза заключила меня в ласковые объятия, прижала к пышной груди, расцеловала, и между делом сообщила, что у неё под рукой полтора десятка вооруженных мужчин. А еще она поднимает рыцарей по всему контадо. И мужей дочерей. И уверена, что еще до конца недели, сможет поставить под мои знамена сорок копий. То есть, минимум полторы сотни вооруженных всадников.

Закончив с отчетом о готовности войск, тетя Роза выпустила меня из мягкого плена и, роняя скупую слезу, рассказала, что на её дом напал троюродный дядя.

Я не понял чей – её, или мой. К тому же даже Магн немного запутался в степенях родства. Поэтому я решил не уточнять.

Старый злодей, оказывается, давно жаждал заполучить её земли и хозяйства, и вот решился. Значит он знал о заговоре Гонората, но решил под прикрытием его обтяпать свои темные делишке. К счастью, в процессе умер. К несчастью, не всем так повезло. Похоже Гонорат выпустил в банку пауков – в городе второй день идет резня. Не только наших дальних и близких родственников – похоже у людей поднакопились невысказанные вопросы, но пока Старый змей был жив, они как-то стеснялись их задавать. Впрочем и сейчас, претензии предпочитали высказывать сразу железом и молча.

Ополчение городских гильдий перекрыло входы в Старый город, пока аристократы выясняют отношения. Если в первую ночь напали только на поместье Итвис и еще на пару мест, то уже во вторую схватки шли в десятках мест.

Обнуление семьи Итвис открыло возможность и для обнуления долгов и старых обид.

Сразу после тети Розы, которая не смотря на очень женственные вздохи и всхлипывания доложилась по-военному четко и много времени не отняла, ко мне пришел секретарь городского совета. И ничего толком не сказал. Вернее, говорил он много, но так туманно, что даже призвав на помощь все умения понимать намеки Магна, я ничего не уловил. Но само появление в лагере секретаря предполагало, что Городской совет, как минимум, пока не выбрал сторону. А значит, и наемники города останутся в казармах.

Очень быстро я понял, что мое положение вовсе не так уж и плохо. Вдобавок к отрядам Фредерика и Вилли, у меня было около трех десятков всадников и не меньше сотни вооруженных людей из сохранивших верность вассалов. Или тех, кто был обязан всему моему отцу и теперь боялся потерять честно отнятое с его помощью. А также те, кто уже пострадал от начавшегося передела. И из города постоянно приходили новые.

– Пропустите, пропустите, прошу! – прервал мои размышления крик из толпы. Я привстал, высматривая нарушителя спокойствия. Им оказался начальник стражи у ворот, знакомый мне по первому дню моего здесь пребывания. Выглядел он немного загнанно.

– Пропустите его! – дал я команду.

У него отняли меч и допустили поближе к моей драгоценной тушке. Он был в доспехах, на лошадином лице было выражение меланхоличной жестокости.

– Сеньор Магн Итвис, – сказал он, низко поклонившись. – Заговорщики задумали отравить воду в городе. Прошу вас, спасите Караэн! Военные ворота открыты для вас!

Я ничего не ответил, задумчиво рассматривая начальника стражи. Вместо меня заговорил Фредерик. Собственно, начал он с того, что в лоб спросил:

– С чего бы мне тебе верить?

– Я капо стражи Военных ворот! Идемте, и если они закрыты, я буду у вас в руках! Сделаете со мной, что захотите! Но я вас уверяю, что…

Рядом появился Вилла Дура. Умение замечать важное и оказываться в нужном месте – бесценно для снайпера.

– А где твоя семья? – спросил я капо стражи.

Тот бросил на меня равнодушный взгляд, хотя его глаза на миг зло блеснули. Но потом он опустил голову, и сказал:

– В башне стражи. Многие из моих парней перевезли семьи туда. А это не самое удобное место. Но не у всех есть имение за городом…

– Ты боишься, что их ограбят? – снова перебил я его.

Он вскинул голову. И смотрел на меня слишком долго, чтобы показаться вежливым. И когда он ответил, его голос звенел от злости:

– Всегда во всем виноваты чужаки. И ваш брат, этот… Он привел с собой северян. Они убивают и грабят. А я тоже северянин. Мой сеньор.

– Напомни, как тебя зовут? – попросил я.

– Сакс. Сакс Поло. Так меня называют люди, – ответил он. “Поло” можно было перевести и как “конная схватка” или “конный выезд”, и просто как “лошадь”. Жестко они тут клички дают.

– Хорошо, Сакс. Можешь идти. Фредерик, Вилла, подойдите ближе, – я попытался устроиться на бочонке поудобнее. Мне не удалось. Вышеназванные приблизились, каждый со своим близким помощником. Фредерик с Нычкой, Вилла с тем же парнишкой, что работал при нем переводчиком. Я едва сдержался, чтобы не хихикнуть. Мой первый военный совет. Прям всамделишный. Поняв, что пауза затягивается, я сказал:

– Сеньор Фредерик, я хочу услышать ваше мнение.

Капо наемников переглянулся с Нычкой. Нычка, выглядел на удивление спокойным. разве что осторожно водил пальцами левой руки по шрамам на черепе. Несмотря на отсутствие резких движений, выглядел он как свирепый пес, который вот-вот кинется.

– Тут мы много не высидим. Мы уже подъели запасы. начнем трясти местных, нас возненавидят. Обложить город мы не сможем, он слишком большой. Штурмовать стены я бы не хотел. Даже если это ловушка, все равно стоит рискнуть. Хотя я не верю этому лошадиномордому.

– Он не врет, – сказал Вилла Дура. Подождал пока его слова переведут, продолжил:

– Он злится. Увидел, что лорд не обрадовался, не показал благодарности. Начал злиться. Те, кто готовят подлость, никогда не будут злиться. Они готовы к тому, что им не поверят. А этот, Сакс, он ждал благодарности, а не подозрений.

Неожиданно подал голос Сперат из-за моей спины.

– Их там не может быть больше двух сотен. У Гонората было полсотни северян. Еще полсотни присоединилось к нему в первый день. Потом, может, кто-то ещё. Но не может быть, чтобы много. Город не любит тех, кто убивает по ночам. Тем более, свою же семью.

Фредерик задумчиво почесал гладковыбритый подбородок.

– Люди редко убивают из-за любви. Обычно, они убивали из ненависти. А Старого змея ненавидели многие. Что, если их ты ошибаешься, малец, и их там тысяча?

– Стрелой трудно убить медведя. Но если я его встречу, я все же попробую, – сказал Вилла.

Я прокашлялся.

– Даже если их там пять сотен, это все равно не армия. Если бы Гонорат смог договориться с гильдиями, мы бы уже об этом знали. Они бы облепили стену и орали нам оскорбления. Если бы у на его сторону переметнулись аристократы, то мы бы об этом знали. Они бы уже сели на лошадей и выехали из города, чтобы напасть на нас. Горожане не терпеливы и легко увлекаются. Я не верю, что за воротами можно спрятать хотя бы два десятка Караэнцев так, чтобы их не было слышно за триста шагов. Но мы будем действовать осторожно. Выберите одного толкового парня, сеньор Фредерик. Мы подъедем к воротам и пошлем его проверить. А вы отберите пару десятков людей, Вилла. Если разведчик ничего не найдет, они займут надвратные башни. И только после этого мы войдем в город.

– А дальше? – пробурчал Нычка. – Войдем в город, и что?

– Война укажет путь, – немного коряво перевел я поговорку “Война план покажет”. Впрочем, местным воякам эта фраза понравилась. Фредерик и Вилла очень похоже хмыкнули и кивнули.

– Выступаем как можно быстрее. Прямо сейчас, – раскомандовался я. – Возьмите только боевых коней, сеньор Фредерик. Пусть заводных пажи соберут и приведут позже, ждать их не будем.

– Я знаю что делать. Налейте себе пива. И еще до того как вы закончите его пить, я уже подниму знамя над своим отрядом, – перебил меня капо наемников. Развернулся и пошел прочь, почти тут же начав орать приказы.

– Я тоже знаю что делать, – в тон ему ответил Вилла. Так же развернулся и зашагал прочь, в сторону своего лагеря.

Я задумчиво осмотрелся. Пива поблизости не было.

– А если… Когда мы вернемся в Караэн, – испуганно спросил Сперат, выглянув из-за моей спины. – То вы… Что вы… Что там будет?

Я не ответил сразу. Просто потому, что у меня нет привычки отвечать не подумав. Взвесив все варианты, я убедился, что исход при любых раскладах будет один. Я встал, похлопал Сперата по плечу. И ответил правду:

– Резня.

Глава 28. Всё так просто и знакомо

Если уж вы решили водить в атаку армии, помните – люди идиоты. Это, в принципе очевидно, но те, которые строем не ходят, вообще не люди, а стадо баранов. До ворот Караэна от лагеря было от силы километра полтора, а моя, и так не великая армия голов в триста, умудрилась растянуться по всей дороге неравномерной струйкой.