Текст книги "Великая Война (СИ)"

Автор книги: Владислав Афинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

Я должна понять почему она так поступила. Хотела выяснить что я сделала или чего не сделала, раз она продала меня как безродную скотину. Неужели я всегда была для нее только обузой? Неужели она никогда не любила меня? Хоть чуточку. Я не верила.

Это все обстоятельства. Нищета. Она не виновата. Так сложились условия.

Ко мне вернулся боевой настрой. Я перешла на быстрый шаг. Практически бежала, благо обувь подходящая.

За каждым новым поворотом я все ближе приближалась к теткиному дому. Но чем ближе подходила, тем чаще задавалась вопросом, а зачем я иду? А надо ли вообще? Неуверенность накатывала снова и снова. Я отмахивалась от невеселых мыслей, надеясь на лучшее.

Решение принято и отступать глупо. Тетка родной человек. Столько лет вместе. Она не могла быть плохой.

Уже в подъезде теткиного дома остановилась. Замерла на несколько мгновений. Сердце колотилось с такой частотой, что думала выскочит из грудной клетки. Давление, наверняка, зашкаливало.

Звонок рядом с дверью у тетки не работал еще со времен перестройки. Я собралась стучать. Тихо, как всегда учила тетка.

И только занесла руку, как дверь сама отворилась. Как будто меня ждали. Радостная мысль мелькнула и погасла, стоило только увидеть в каком состоянии находилась родственница.

— А, шалава, приперлась?! Ну, заходи, курва. Есть разговор.

По глазам с едва видимыми зернышками зрачков сразу же поняла причину плохого настроения. Тетка под кайфом. Уже может немного соображать, но доза еще не отпустила.

— Тетя Катя, ты чего? — воскликнула, когда тетка ухватила меня за грудки и силой втащила в комнату.

С перепугу вспомнила даже имя тетки. Обычно она была только «тетя».

— Вспомнила, шалава, как меня зовут? А до этого не помнила, блядь продажная? — тетка тащила меня, не обращая внимание, что ударяюсь то рукой, то ногой.

Хватка у тетки сильная, шиш вырвешься.

Наконец, мы оказались в кухне. Она со всей силы шмякнула меня об стул. Наверняка, на попе расцветет синяк.

— Ну, рассказывай, шалава, сколько бабок тебе отвалил Зверь? Где они? С собой? — тетка начала шарить по моему телу, не обращая внимание на протесты.

В кармане у меня лежала трубочка купюр связанная резинкой. Та, что дал мне Зверь на мелкие расходы. По его мнению на мелкие, а по моим на крупные. Я таких денег отродясь в руках не держала. Откуда бы им взяться?

Тетка, естественно, деньги нащупала. Ломая ногти, полезла в карман, выковыривая рулончик. Чуть карман с мясом не оторвала.

— И это все? — расстроенно произнесла она, когда увидела сколько денег дал мне Зверь.

— Все. Больше нет, — у меня на самом деле больше не было ни копейки.

Я в ужасе смотрела на тетку и проклинала свое желание встретиться с родней.

— Признавайся, куда дела деньги? — заорала на меня тетка.

Глава 20.1

На лице женщины не осталось ничего человеческого. Глаза выпучены, рот перекошен, слюна течет. Монстр из фильма ужасов. И как я раньше не замечала, что живу не с человеком, а живым кошмаром?

— Так больше не дал, — развела руками. Посчитала, что нет смысла уточнять кто не дал. И так понятно.

— Дешево же он тебя оценил. Сука, — выругалась тетка. — Так и знала, что толку из тебя не будет. Как была дармоедкой, так дармоедкой и осталась.

Тетка чуть успокоилась. По крайней мере, перестала брызгать слюной и махать руками. Я по глазам видела, что-то придумала.

— Значит, так. Сегодня же пойдешь к Марине-лошади и скажешь что готова выйти в ночную, — распорядилась, ни секунды не сомневаясь, что ослушаюсь.

— К-куда? — я даже заикаться начала. Всего ожидала, но только не этого.

— В бордель пойдешь. Неужели непонятно? — вновь начала повышать голос. — Будешь отрабатывать свое содержание. Теперь тебе только туда. Кому ты нужна после Зверя? С битой целкой тебе только ноги раздвигать перед дальнобойщиками, — заключила строго, словно крест для снайпера на лбу нарисовала. После дня работы в борделе только застрелиться.

— Никуда я не пойду, — резко встала со стула. — Я не за этим пришла.

— А зачем? — удивилась.

Тетка сложила на груди руки. У нее даже взгляд стал насмешливый.

— Уж не проведать ли старую больную родственницу приперлась? — принялась издеваться.

— А если и проведать, то что? — пошла в наступление. — Но видимо зря пришла. Пойду назад.

Тетка схватила меня за руку, не давая выйти из кухни.

— Стой, где стоишь. Говори зачем пришла? — она насторожилась. Не так-то и плохо работали ее одурманенные наркотиками мозги.

— Хотела узнать «за что?», но теперь и так все ясно, за наркоту, — я скривилась. Если бы могла себе позволить, то плюнула под ноги. Но я до сих пор помнила как драила этот дырявый линолеум, пытаясь придать ему несуществующий лоск.

— А вот это не твое собачье дело, шалава, — рыкнула тетка и замахнулась.

Я перехватила руку, не давая ударить.

— Еще раз тронешь, скажу Зверю. Он тебя порвет, как Тузик грелку. Поняла? — я впервые угрожала кем-то более сильным.

В глазах тетки мелькнул страх. Даже не страх, а настоящий ужас. Она тут же вырвала руку, спрятав ее за спину.

— Так ты с ним до сих пор? — она трусливо попятилась.

Испугалась. Крепко. По-настоящему.

— С ним. Живу в его доме. Сплю в его постели. Ем за одним столом. Этого достаточно? — не заметила как повысила голос, чего никогда раньше не делала.

Тетка тут же засуетилась. Полезла в карман, достала деньги. Попыталась свернуть их назад трубочкой, да не получилось. Резинка порвалась. Деньги рассыпались по полу. Она кулем упала на пол, начала их собирать, сгребая скрюченными пальцами.

Жалкое зрелище. До тошноты. От омерзения передернуло.

Я, не прощаясь, пошла к выходу. Нечего мне тут больше делать. Зря пришла.

— А деньги? — донеслось вдогонку.

— Оставь себе, — бросила, не поворачиваясь.

Стукнувшая о притолоку дверь известила — эта страница жизни перевернута. Навсегда. Обратной дороги нет.

Глава 21

— Ляля, что случилось? — Зверю хоть и докладывали о всех перемещениях девушки, но что происходило на встрече с теткой он не знал. В квартире жучков не было установлено. Теперь Зверь жалел, что не подумал о них раньше. Мог бы догадаться куда первым делом пойдет.

— Все хорошо, — Ляля улыбнулась как механическая кукла с открытыми застывшими в одной точке глазами.

— Я так не думаю.

— Все хорошо, — как заведенная повторила девушка.

— Ты должна мне рассказать. Станет легче, — с нажимом произнес Зверь. Ляля ничего не ответила, лишь смотрела невидящим взглядом. На ее лице вроде бы и были эмоции, но какие-то застывшие.

В детстве Зверь видел фильм «Три толстяка» там была девочка, изображающая куклу. Вот кого ему напомнила Ляля со своей искусственной улыбкой.

— Подойди ко мне, — приказал мужчина. У него зародились нехорошие сомнения. Он решил их проверить.

Ляля беспрекословно подошла, вытянувшись в струночку. Тоненькая. Худенькая. С мертвыми глазами. Еще буквально недавно в них жила искра, а теперь как будто питающий Лялю источник жизненной силы пересох.

Она смотрела на Зверя как бы говоря — вот она я, делай что хочешь, мне все равно. Я не с тобой. Я где-то далеко. И мне плевать на тебя и твои чувства.

— Сядь.

Девушка собралась сесть рядом на диван. И опять никаких возражений не последовало. Зверь начал беситься. Непонятно от чего больше. То ли от собственной власти, то ли от собственной беспомощности.

— Не сюда. На колени, — отрывисто вырвалось из его горла. Зверь и сам не ожидал от себя подобного. Собрался извиниться за грубость.

Ляля дернулась. Но опять промолчала. Лишь на миг замерла, словно принимала нелегкое для себя решение. И принялась медленно опускаться на пол. Острые коленки потонули в длинном ворсе.

— Тебе все равно? — вырвалось у Зверя.

Ляля пожала плечами.

— Ползи, — приказал. Надеясь растормошить, заставить проснуться.

Но все попусту. Ляля как смотрела в одну точку где-то в районе ног Зверя, так и продолжила не сводить с нее глаз, двигаясь на коленях по ковру.

Зверь чуть ли не рычал.

— Да что с тобой? — Ляля не ответила, продолжая хранить молчание.

Ах так. Он рассердился. К бушующей внутри ярости примешивалось вожделение, удушливой волной накрывающее мужчину.

Ляля у его ног не просто возбуждала, она провоцировала, заставляла совершать необдуманные поступки. Ее поведение вытягивала из недр Зверя все самое глубинное, скрытое, первобытное.

Девушка замерла, когда поняла, что двигаться дальше некуда.

Зверь подался вперед, протянул руку, приподнимая Лялину голову за подбородок. Желая посмотреть в глаза, которые она постоянно отводила в сторону.

Ее припухшие губы манили. Ляля их искусала до крови, пока добиралась до дома Зверя. Настырная девчонка. Не захотела взять такси. Не потратила ни копейки из его денег. Ему доложили уже. Так и шла всю дорогу пешком. А путь-то не близкий. И ног не пожалела. Настырная.

Большим пальцем провел по нижней губе, заставляя приоткрыть рот. Ляля не сопротивлялась. Толкнул глубже. И опять никакой реакции, кроме послушания.

Горячий рот в чью влажность окунул палец мужчина, сводила с ума.

— Соси, — приказал.

Глава 21.1

Ляля послушно исполнила, втянув в себя палец на целую фалангу.

Ее острый язычок обежал по кругу, принявшись яростно атаковать.

У Зверя перед глазами все подернулось красной пеленой.

— Блядь, — выругался, толкая палец глубже.

Ему вмиг стало наплевать не все эксперименты, которые только что собирался проводить, подталкиваемый исследовательским интересом. Ему хотелось лишь одного. Трахнуть Лялю. Не обращая внимание на ее возмущение. Не слушая голоса разума противившегося изо всех сил. Кричащего, что он неправ, так нельзя.

— Развернись, — прохрипел, не отдавая отчета что творит.

На удивление Ляля поняла что от нее хотят, крутанувшись на коленях. Как будто все это время практиковала коленно-локтевую позицию.

Зверь рухнул рядом с Лялей на пол, на ходу пытаясь отстегнуть пряжку. Пальцы не слушались от переизбытка переполняющих Зверя эмоций. Ногти соскальзывали с блестящей поверхности пряжки. Наконец, с третьего раза пряжка поддалась.

Брюки достаточно было чуть приспустить, чтобы освободить рвущуюся наружу плоть.

Зверь подгреб к себе Лялю за бедра. Она даже не возмутилась столь бесцеремонному обращению.

— Да что ж ты какая-то неживая, — терпение Зверя кончилось. Человек уступил место первобытной составляющей.

В одно движение Зверь содрал с Ляли штаны, обнажая ягодицы.

Белая кожа с едва заметными жилками. Полушария ягодиц. Которые так и хотелось сжать. А потом шлепнуть. Вновь сжать и опять шлепнуть.

Зверь еле сдержался. В другой раз. Это он сделает в другой раз. Хорошего по чуть.

Мужская пятерня легла на спину девушке, пригибая. Она послушно опустилась лицом на ковер, призывно выставляя попку.

Блядь. Да что же это с ним творится?

Зверь не мог с собой совладать.

В затуманенном страстью сознании скользнула мысль. Он же ее порвет. Опять.

Рука мужчины скользнула вдоль ягодиц. Пальцы проникли между лепестками.

Зверь чуть не застонал в голос.

Влажная. Почти мокрая. Как надо. Может самую малость не хватает. Но это дело поправимое. Пару движений хватило, чтобы пальцы скользили уже беспрепятственно.

Горячая девочка. Хоть и холодная снаружи.

Это были последние мысли, прежде чем две плоти сошлись вместе.

Первый толчок самый сладкий.

Зверь не сдержался. Застонал от наслаждения. Он так ждал этого момента. Оттягивал. Старался вести себя как полагается.

И все равно не сдержался.

Еще толчок. И вновь до упора. От тесноты аж зубы сводит, а пальцы на руках скрючивает. Зверь медленно вышел из жаркого тела. Но не до конца. Чтобы в следующий миг загнать свой поршень еще глубже.

— Какая же ты узкая, — прохрипел, вбиваясь в тело.

В ответ Ляля протяжно застонала. И это не было стоном боли. Затуманенный страстью мозг Зверь продолжал обрабатывать информацию.

— О да, как же хорошо, — толчки начали учащаться.

С каждым разом плоть Зверь старался заполнить лоно Ляли плотнее. Еще плотнее, насколько удавалось.

Шум в ушах, от бегущей по венам крови, нарастал. Так же как и темп. Пальцы впивались в нежные бедра девушки.

Зверь склонился, подныривая рукой под тело Ляли. Его указательный палец нашел выступающую горошину плоти девушки. Он не мог себе позволить опростоволоситься еще один раз.

Пара движений. И вот уже девичий полувскрик-полустон срывается с губ. Этого хватает, чтобы Зверь отпустил все чувства на волю.

Глава 22

Илья Казанцев медленно жевал, поглядывая на друга.

— Чего ты на меня косишься? Говори уже, — Зверю и самому хотелось поговорить. Кусок в горло не лез. А все из-за нее. Из-за Ляли. Казалось, есть баба — одна штука. Баба без закидонов — отличный экземпляр блядского рода. Баба молчаливая — живи и радуйся.

Так нет. Эта баба, которая без закидонов, обычных бабких выпендрежей, даже без головной боли, влезла под кожу. Незаметно. Тихой сапой. Разлилась по венам ядом. Отравила собой.

И теперь Зверь ни о чем другом не думал, как о ней.

У него башка болела, как изменить ее к себе отношение. Как заставить смотреть другим взглядом. Не покорно-отстраненным, а живым, настоящим, искренним.

— Не хочешь рассказать чего ты как в воду опущенный ходишь вторую неделю?

— А с чего тебя это волнует? — огрызнулся Зверь.

— Да тошно смотреть на твою рожу кислую. Всех запугал видом своим зверским.

Илья не стал упоминать, что прежде всего от того страдает Ляля, что тенью ходит по дому.

— А ты не смотри. Легче станет.

— Мне то что? Я скоро свалю отсюда. Это тебе здесь жить, — Илья на самом деле собирался в скором времени уехать. Пора браться за дела. Искать следы заказчика нападения, да выходить на работу на завод. Сколько от проблем не бегай, все равно не убежать.

Мужчины замолчали, каждый думая о своем.

Когда Илья собрался уходить. Зверь остановил.

— Подожди. Не спеши.

— Что такое? — Илья отдал подачу в руки друга.

— Как думаешь, что ей лучше подарить бриллианты или сапфиры? Хочу порадовать.

— Дурак ты, Серега, — беззлобно произнес товарищ. — Думаешь, они ей нужны? Если бы нужны были, она бы кошкой с тебя не слезала. Мяукала по углам, терлась, выпрашивая подарки. Мне ли тебе рассказывать как бабы могут притворяться и подачки клянчить. А она у тебя хоть что-нибудь попросила? Хоть раз намекнула?

— Нет, — вынужден был признаться Зверь.

— Вот то-то же. Не попросила. А почему? Потому что не нужно оно ей, — продолжал просветительскую работу Илья.

— А что тогда нужно? — набычившись спросил у него друг.

— А ты сам не догадываешься? — Илья улыбался во все тридцать два. Синяки начали сходить. И с каждым днем он все больше становился похож на себя.

— Хер их этих баб знает, — выругался Зверь, потирая затылок.

— Вот когда выяснишь, тогда поймешь что нужно, — ответил Илья. — Пойду я к себе в комнату. Мне еще поработать надо. Поступила кое-какая информация, хочу проверить.

— Хорошо, — ответил Зверь, задумавшись где же добыть такую информацию.

Весь вечер потратил на обдумывание слов друга. Он даже спать пошел глубоко за полночь. К тому времени Ляля уже спала в его кровати. Ни в каком другом месте Зверь не позволял, кроме как у него под боком.

Осознание того, что он прижмется к теплому боку, уткнется носом в макушку, подгребет под себя податливое девичье тело, Зверя окрыляло. Он даже гадать стал почему до сих пор ни с кем не делил спальное место. Ведь это так здорово и приятно.

Глава 22.1

Ляля

Я лежала и прислушивалась к тишине дома. В камине горел огонь, тихо потрескивали березовые поленья. Не для тепла. В комнате и без дополнительного обогрева вполне тепло и комфортно. Для уюта. Так сказал Иваныч, когда внезапно постучался в комнату.

Помимо меня со Зверем постоянно в доме жил только Иваныч. Домработница приходила три раза в неделю по определенным часам. Тихой тенью просачивалась в дом, неслышно убирала и так же незаметно уходила. Мы с ней практически не сталкивались. За все время проживания у Зверя я ее видела всего пару раз.

Кажется, ее звали Ирина, или Карина. Я так толком и не поняла. Складывалось ощущение, что женщина немая. А может быть просто молчаливая, настолько, что слова лишнего не скажет, чего бы не случилось.

На правах гостя временно в доме жил Илья. С которым у нас были вполне дружеские отношения, если можно назвать утренние «здравствуйте» и вечерние «спокойной ночи». А вот Дрона давно не видела. Да и видеть не хотела. Я его боялась. И радовалась его отсутствию.

С самим хозяином дома у нас были странные отношения. А все по причине его непредсказуемости.

В один миг он был нежным и ласковым, особенно это касалось ночи. Когда на небе горели звезды, а спальню освещал только бра, горевший в противоположном углу комнаты, Зверь превращался во внимательного и отзывчивого партнера по взрослым играм. Но что-то происходило, какая-то несущественная мелочь и он раздражался, начинал рычать.

И тогда я его боялась. Старалась угодить. Выполнить любое его желание. И от этого он становился еще раздражительнее.

Раздались шаги.

Это Зверь шел по коридору. Его походку я хорошо изучила. Запомнила. И могла отличить от походки любого проживающего в доме.

Тихо открылась дверь. Я затихла в кровати, ожидая когда ляжет спать.

Однако он сразу не начал раздеваться, как обычно это делал.

Зверь долго смотрел на меня, лежащую с закрытыми глазами. Затаившуюся, словно мышка. Я боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не выдать своего бодрствования.

Его тяжелый взгляд ощущала на себе даже через одеяло. Я с точностью до сантиметра могла сказать куда он смотрит в данный момент. Зверь изучал мои губы, пристально, внимательно. Скользил взглядом по скулам, лбу. Через миг обвел по кругу всю фигуру.

И определила я это по волне, прокатившейся по телу.

Я все ждала когда он начнет раздеваться.

Не скрою, любила в этот момент за ним подглядывать. Особенно, когда истинно мужским движением он стягивал с себя водолазку или майку, потянув за ворот. Мне нравилось смотреть как обнажается тело. Поджарое. Тренированное. Без капли лишнего жира.

Зверя могли бы приглашать на съемки мужских календарей, надумай он зарабатывать моделью. Идеальное тело, вот только мужчина не совсем идеальный.

Я задумалась и не заметила как исчезла тяжесть взгляда со стороны.

Чуть приоткрыла один глаз, чтобы разъяснить ситуацию. Возле кровати Зверя не оказалось.

Но куда он делся? Ни одна из дверей не открывалась.

Медленно подняла голову, чтобы осмотреться.

И обнаружила Зверя стоящего у окна, смотрящего на звезды.

Почему на звезды? А потому что сегодня была безлунная ночь. А в это время звезды виды лучше всего.

Минута тянулась за минутой. Зверь стоял не шелохнувшись. Казалось, что он закаменел.

Я следила за ним ровно до того момента пока не заснула.

Сама от себя не ожидала. Как будто кто-то нажал на рычажок выключателя. Раз. И я уже сплю.

В постель Зверь так и не лег.

Это я обнаружила уже рано утром, когда солнышко ослепило своими лучами.

Глава 23

— Иван Иванович, — уважительно обратилась к повару, замешивающему на кухне блины. — А Сергей Леонидович уже позавтракал? — спросила осторожно.

Илью я тоже не видела за столом. Может быть мужчины задержались в спорзале? В последние дни они частенько там проводили вдвоем, когда не были заняты делами.

Я не подглядывала.

Честно.

Просто Зверь как-то забыл свой телефон в кармане пиджака и он начал громко пиликать. А потом и вовсе разрываться от звонков.

Телефон я обнаружила сразу же по звуку, но что с ним потом делать, не знала. Пометалась по комнате. Потом все же не выдержала и достала телефон. Вещи Зверя старалась не трогать никогда. А тут подумала, что может что-то очень важное. Вот и взяла. Но отвечать не решилась.

Принялась разыскивать Зверя по огромному дому. Вначале побежала в кабинет. Там ни его ни Ильи не оказалось. Затем спустилась в столовую. Следом в гостиную. Везде тихо. Заглянула на кухню к Иванычу. Но и его там не обнаружила. Возможно, отправился за продуктами.

Вспомнила, что мужчины как-то говорили про спарринг. Мол, давно не практиковали. Вот и подумала, что время настало. Спустилась на цокольный этаж. Именно там располагался спортивный зал, оборудованный по последнему слову техники.

Глухие удары услышала издали.

Дверь в зал была открыта. Я и заглянула. Да так и осталась стоять пораженная увиденным. Голые по пояс мужчины колотили друг друга как могли. Молча. Не издавая никаких посторонних звуков, не считая производных. От ударов друг по другу. Методичность с которой они дрались, поражала воображение.

Каждый по очереди выступал в роли нападающего, а затем в роли обороняющегося. Как я поняла из увиденного, задача заключалась в отработке серии приемов, позволяющих в любом случае выйти победителем.

Это не было красиво в полном смысле этого слова. Это выглядело страшно и жестоко. Удар. Удар. Еще удар. Уход. Подсечка. Бросок.

И вот уже побежденный стучит три раза по полу, признавая победу.

Илья оказался снизу. Впрочем, я и не сомневалась кто из мужчин окажется сильнее.

Лоснящиеся тела. Пот стекающий дорожками под резинку спортивных трусов. Мышцы, перекатывающиеся под кожей. Все это вызвало внезапный прилив желания.

— Серега, у нас появились зрители, — Илья первым заметил меня, стоящую в дверном проем.

Зверь медленно повернулся. Волосы мокрыми прядями падали на лоб. В этот миг поняла, что сексуальнее мужчины никогда не видела. От Зверя буквально фонило тестостероном. Даже на таком расстоянии.

— Ляля? — рваное дыхание выдало каким нагрузкам подвергал себя Зверь. — Что-то случилось?

— Телефон звонил-звонил. Разрывался. Подумала может что-то важное, — сбивчиво начала объяснять.

— Неси. Чего стоишь в дверях? — Зверь начал подниматься. Рисунок мускулов под кожей при движении менялся каждую секунду. Я смотрела как зачарованная. Кажется, даже моргать забыла.