Текст книги "Великая Война (СИ)"

Автор книги: Владислав Афинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

По имени Зверь

Глава 1

Дверь с грохотом стукнулась о притолоку. Тетка вернулась.

Я вздрогнула. Посильнее запахнулась в старый халат, подтянув к себе ноги. Ржавая скрипучая кровать закачалась издав противный звук.

В доме холодно. А у меня температура. Морозит. Никак не согреться.

— Опять посуду не помыла, сука белобрысая! — раздалось из кухни.

— Вот черт! — тихо чертыхнулась, вжимая голову в плечи. На столе осталась стоять кружка с отваром трав. В доме кроме них нет никаких таблеток. Не положено. Бог запретил.

В раковине громко грюкнуло.

Бежать в кухню и мыть кружку бесполезно. Злая тетка страшнее стада бешеных бизонов. В таком состоянии может и ударить.

— Вот, блядь! Сколько можно одно и то же говорить? Живешь на всем готовом, так делай хоть что-нибудь! — обращалась к отсутствующей мне. — Сука, убью, когда вернется! — бушевала тетка.

Захотелось раствориться в пространстве. Растаять. Если тетка так лютует, не зная о моем присутствии дома, то что будет, когда зайдет в комнату и увидит меня лежащей на кровати? Разорвет на мелкие кусочки.

Если не везет, то не везет по-крупному, говорил мой папаша. Царствие ему небесное! Может там, на небесах, к нему жизнь повернулась нужным местом. А не как обычно.

С громким чавканьем открылся холодильник. Застучала посуда. И что она там ищет? Кроме початой бутылки водки ничего нет. Каша кончилась еще вчера вечером. А сегодня я ничего не готовила. Не до того. Ломало и корежило так, что хотелось выть.

Глухой стук эхом разнесся по полупустой квартире. Тетка что-то все же нашла в холодильнике. Неужели кусочек сала завалился между стенкой и лампочкой? Хотя вряд ли. Оно кончилось еще на прошлой неделе.

Я лежала ни жива, ни мертва. Прислушивалась, боясь пошевелиться.

Противно заскрипела покосившаяся дверца навесного шкафчика с посудой.

Зазвенело стекло.

Зачем тетке стакан?

Для водки.

Судя по булькающему звуку.

Громкое «кхе». И тишина.

Выпила.

Занюхала. Закусить все равно нечем.

— Как же я тебя ненавижу! Блядь! Как же ненавижу! — завыла белугой тетка.

Я удивленно замерла.

Тетка никогда не плакала. Она не баба — кремень. Мужа схоронила и ни одной слезинки не пролила.

Пойти успокоить?

В детстве матушка всегда гладила меня по голове. Так тетка не оценит. Еще наорет и подзатыльник даст.

Кто же обидел мою непробиваемую тетку?

Ответ получила буквально через несколько минут.

Стук в дверь. Нет. Даже не так. Грохот.

Такой звук только от кирзовых сапог.

Откуда знаю? У тетки дружок был. Вадик. Он постоянно в них ходил. И зимой, и летом. И стучал в дверь точно так же. Только тише.

— Мамочки! — взвизгнула тетка, как маленькая девочка.

Испугав меня еще больше своей реакцией.

— Открывай, падла! Я долго буду ждать! — мужской раскатистый голос, доносившийся из коридора, не заглушала даже входная дверь.

Тетка ойкунала, и кубарем покатилась открывать.

Щелкнули замки. Один. Второй. У нас пожрать частенько не было, а дверь всегда закрывалась на все засовы.

— Где она? — дверь еще не доскрипела, а мужской голос уже поглотил все звуки.

В комнате стало заметно холоднее.

Стало дурно. Неужели ко мне? Но кто? И зачем?

Куда бежать? Да и как? С температурой далеко не убежишь. Разве что под кровать забиться. Но и туда не получится. Там коробки с верхней одеждой. Ведь у меня даже шкафа в комнате нет.

— Ее нет. Она в исти-титу-ти, — жалобно проверещала тетка.

— Брешешь, дрянь! Васька косой сказал, что из дому не выходила, — прогромыхал мужчина.

Васька наш сосед снизу. Калека. Без ног. Все время сидит на балконе. Следит за миром. И соседями в том числе.

— Как же?! Как же?! — причитала тетка. — Нету. Пойдем покажу, что не вру!

Из коридора до моей комнаты всего несколько шагов! Завернуть за угол и все. Маленькая комнатушка как на ладони.

Я сжалась еще сильнее, понимая, что никуда не деться. Страх когтистой лапой сдавил и без того опухшее горло.

— Вот! Смотрите! Нико…, - тетка не успела договорить. Увидела.

— А говорила в институте! Сука брехливая! — зло выругался мужчина. И сплюнул, прямо под ноги.

Тетку, как ненужную вещь, отбросили в сторону. Благо, что лететь недалеко. Сразу наткнулась на стену. И отскочила от нее как шарик от пинг-понга. Чтобы тут же сползти вниз.

— Собирайся! Со мной пойдешь! — приказал мужчина. От одного взгляда на которого стало дурно.

Я узнала его.

Зверь.

Так все его звали у нас на районе.

Безжалостнее, беспринципнее, беспощаднее его на свете не было. Его именем пугали детишек. Завидев его полицейские отворачивались или переходили на другую сторону улицы.

Зверя знали все. От мала до велика. Еще бы не знать, ведь в шесть лет он перегрыз горло собственной матери.

И теперь он пришел за мной.

А причину его появления я не знала.

Как не знала что ему от меня нужно.

— Я б-б-болею, — проблеяла еле слышно не своим голосом.

— А мне насрать! Я сказал — пойдешь! Значит — пойдешь! И точка! Минута на сборы. Минута пошла. Не успеешь — вытащу голой! — прорычал мужчина.

И это были не пустые угрозы. Сделает так как сказал.

От ужаса не могла пошевелиться, продолжая таращиться на Зверя.

А посмотреть было на что. Высокий. Широкоплечий. С бугрящимися под кожаной курткой мышцами. Один взгляд чего только стоил.

Непроглядный. Непроницаемый. Кромешный. От которого по спине ползли ледяные мурашки.

— Время вышло! — рыкнул мужчина в два шага подходя к кровати.

Меня, не спрашивая, в чем была, закинули на плечо. Легко и без особых усилий. Будто я не человек, а какая-то вещь типа наплечной сумки.

— Забирай, что обещал! Продано! — рядом с теткой на пол шлепнулась пухлая пачка пятитысячных.

Глава 2

На плече Зверя ощутила себя куском мяса.

На мои трепыхания и слабые попытки вырваться никто не обратил никакого внимания. Зверь нес меня на плече, словно свиную тушу. А тетка, дрянь божественная, даже слова не сказала.

Я сразу поняла, что помощи просить не у кого. Даже если заору благим матом. В нашем районе только пожар способен заставить встрепенуться. Все остальные крики о помощи пролетят мимо людей.

Чувствовала себя очень плохо. Даже не обратила внимания на то, что Зверь пришел не один.

У выхода на улицу (входная дверь притягивалась пружиной) кто-то, но не мой носильщик, открыл дверь, придерживая.

— Куда ее? — спросил незнакомый мужчина, когда оказались на улице. — В багажник?

Я сразу же представила как меня запихивают в тесное чрево автомобиля.

Там душно. Нечем дышать. Я прошу помощи. Но мне никто не помогает. Я задыхаюсь.

— Сдурел?! Я же не монстр! — прорычал Зверь.

В чем я сильно сомневалась.

Меня сгрузили с плеча около огромного черного автомобиля. Видимо, с телом неудобно залезать в салон.

— Дрон, придержи. Что-то девка совсем того. На ногах не стоит, — недовольно произнес Зверь.

— Так нахер брали? — как-то не совсем уважительно ответил товарищ Зверя.

— Не твое собачье дело! — одернул товарища. — Твое дело рулить. Усек? — в голосе послышалось предупреждение.

Такой попишет ножичком и даже не скривится.

— Да, босс, — Дрон сразу же поменял тон.

— То-то же. Закрой пасть и трогай.

Пока Зверь распоряжался относительно дальнейших действий, не забыл и обо мне.

Мое трясущееся тельце забросили в салон огромного автомобиля.

Будь я более в сознании, полюбопытствовала что за машина. Но не сегодня. Я до сих пор не знала зачем понадобилась первому человеку на районе.

Поговаривали, что Зверь указывает самому губернатору. А губернатор у нас мужик видный, ставленник самого президента.

Не знаю. Может брехали. И про Зверя, и про губернатора.

— Что вы себе позволяете?! — воскликнула, когда в полной мере осознала все происходящее. — Выпустите меня!

Попыталась выскочить в открытую дверь.

— Пасть закрой! — последовал грубый ответ. Тяжеленная рука упала на плечо, больно сдавив. — Я тебя купил. Не за пять копеек между прочим. Усекла? — от мужчины исходили волны недовольства.

Заткнулась. Замолчала. Замерла.

Заработал мотор. Это Дрон завел машину. Она медленно поехала прочь от теткиного дома. Из которого всегда мечтала уехать. Но только совершенно иначе.

Думала, что в один прекрасный день войду в квартиру с гордо поднятой головой и сообщу, что больше в ней не живу. А пришла только за вещами. А еще сказать «до свидания». Тетка вначале начнет браниться. Даже попытается дать затрещину. Я же схвачу ее за руки и прижму к стене. И заявлю, что больше она меня не тронет. Никогда.

Мечта сбылась — я ушла из дома.

Вещью.

Которую купили.

На глазах наворачивались слезы.

Только б не заплакать. Не в присутствии этого… Зверя.

На него не смотрела.

Боялась.

А на машину можно. Она не рычит, а тихо едет. Даже не чувствуется, что на большой скорости. Дорогая машина. Такие видела только на картинках. Или в витрине автосалонов. В нашей дыре такие встречаются редко. Не по карману. Даже бандитам. Разве что одному. Который рядом. Ему многое по плечу. Он же ферзь на шахматной доске.

Нос забивал запах кожи. Такой, как будто машину только что выгнали из салона. Мой заложенный нос от сильного запаха начал чувствовать.

Чихнула.

Надо же какой сильный.

«Даже муха не сидела», — так любила говорить тетка о новых вещах.

Захотелось попробовать кожу на ощупь. Какая она? Теплая или холодная? Где-то слышала, что на чехлы для автомобилей используют шкуру только молодых бычков.

Провела рукой по сиденью.

Ни теплая, ни холодная. Скорее приятная. А еще перфорированная местами.

— Нравится? — ехидно спросил у меня Зверь, вольготно развалившись на кресле.

Я молчала, как приказывал. Лишь руку одернула от сиденья. Положила на колени. Сцепила пальцы в замок. Чтобы от страха не дрожали. Не желала показывать Зверю своего состояния.

— Вчера купил, — довольно произнес он.

— А тебя — сегодня.

Не смогла удержаться, метнула взгляд в сторону Зверя. Он криво улыбался собственной шутке.

— Зачем я вам? — не выдержала, спросила.

Неизвестность пугала не меньше, чем сам Зверь. От него исходила такая тяжелая аура, от которой хотелось отшатнуться.

Но некуда. Ограниченность салона машины не позволяла отодвинуться даже на десять сантиметров.

Тяжелый взгляд мужчины шарил по телу, ощупывая с ног до головы. Для того, что бы раздеть меня мысленно, ему не потребовалось снимать одежду. Одежда не помеха. Достаточно лишь пристально посмотреть. Чтобы я почувствовала себя букашкой, проколотой иголкой. Вертящейся вокруг оси.

Мерзкое чувство.

Я ухватилась за воротник халата, запахивая как можно сильнее, под самое горло. Желая, чтобы выстиранная тряпица превратилась в скафандр, защищающий от всех невзгод.

В первую очередь от одного конкретного человека.

Зверь медлил с ответом.

Подумала, что так и не дождусь.

— Позже узнаешь. Может и незачем вовсе, — один уголок рта пополз вверх всего лишь на миг, и тут же вернулся на свое место.

И как мне расценивать такой ответ?

— Зверь, куда едем? — раздалось с водительского сиденья. — Домой? — уточнил Дрон.

Мой кошмар на яву еще раз прошелся взглядом по спутанным волосам. Скользнул по лбу покрытому испариной. На мгновение остановился на пересохших от жара губах. Задержался на сомкнутых до побелевших костяшек руках.

Не смотрел, а сканировал. Долго. Пристально. Как будто взвешивал. Думал, а не прогадал ли.

Хмыкнул собственным мыслям.

Что он такого увидел?

И только тогда приказал.

— Нет. На больничку.

Неужели решил удостовериться, что я не вру? Так для этого не надо никуда ехать. Достаточно посмотреть в глаза. Красные. Воспаленные. Как у вампира. Или приложить ладонь ко лбу. Жар чувствуется даже на расстоянии.

— Не надо в больницу. Достаточно заехать в аптеку. Я знаю какие лекарства нужны, — предложила.

Не могла же я босая, лишь в одних носках, пойти в общественное место.

Стыдно.

Я же не оборванка какая-нибудь. У меня одежда есть. И обувь. У тетки осталась.

— У тебя и деньги есть на лекарства? — весело спросил Зверь.

Кровь прилила к лицу.

От унижения, непонятности ситуации, в которой оказалась, захотелось разрыдаться. Зверь он и есть Зверь. Не раздерет, так покалечит

Но нет. Не дождется моих слез.

Лишь сильнее сцепила зубы. А потом и вовсе отвернулась к окну.

Глава 3

Зверь смотрел на храбрящуюся Лялю и мысленно улыбался.

Какая же она смешная. Как мокрый нахохлившийся воробышек. Забилась в угол салона и пытается делать невозмутимый вид, будто ничего странного и сверхестественного не происходит.

Глупая.

Маленькая.

Дрожащая.

Такую в руку возьмешь, чуть сильнее придавишь и все. Не станет Ляли.

Он никак не мог определиться со своим отношением к девушке. По сути он ее купил. Как товар. Как вещь. Она его с потрохами. Со всеми возможными правами и обязанностями. Из которых первых почти нет, а вторые зависят только от его желаний.

А почему бы и нет?! Ему предложили. Он не смел отказаться от столь щедрого предложения.

Товар-деньги-товар. Первое правило рынка.

Ее тетка — форменная идиотка. Как можно разбрасываться столь ценным ресурсом? И пусть Ляля ей и не дочь, но все же родная, племянница. Дочь брата. Да она с нее должна пылинки сдувать. Старость не за горами. Кто подаст стакан воды, когда станет совсем плохо и смерть постучится в окно? Только родная кровь.

У Зверя никого из родни не осталось. На свете не было ни одного близкого человека. Из дальних родственников в живых оставался один дядька по материнской линии. И тот два года назад умер от дизентерии.

Друзей, которые за него и в огонь и в воду, не завел. У одиночек друзей не бывает. Только соратники. Которые в любую минуту могут предать. Ради бабла. Или места под солнцем.

А так хочется быть кому-то нужным. Не ради чего-то. Выгоды. Власти. Денег. Просто так. Чтобы уважали его не за банковский счет. Не за блага, которыми может осыпать. Не за поддержку и протекцию. А просто так. Просто по любви.

И эта девочка, что трясется как осиновый лист, его пропуск к заветной мечте. Его карт-бланш. Его счастливый лотерейный билет.

Спасибо Дрону, это он подсказал, сам того не ведая. Лялина тетка не раз жаловалась на рынке, что племянница ей обуза. Мол, на ее содержание нужны куча денег, а когда они окупятся — неизвестно.

Девка-то в институт поступила, спит и видит себя дизайнером. А на учебу ей то карандаши, то краски подавай, то еще какую-то фигню. Работать на рынке не хочет, стыдно ей видите ли. Ее высокохудожественная натура не принимает похабщины.

Тетка же, желала бы от нее избавиться, да хоть как-то компенсировать свои затраты на содержание. Предлагала Марине Лошади, что бордель держит, купить Лялину девственность. Та бы подложила девку под богатого клиента.

И все при бабках. Одна Лялька без целки. Так все равно ее потеряет, когда под мужика ляжет. Лучше продать товар, пока цену имеет, а то потом поздно будет.

Только по цене не сошлись. Уж больно алчная у Ляльки тетка оказалась, а Марина Лошадь за лишнюю копейку удавится.

Когда Зверь узнал, то решил — Лялька его будет. И точка.

Редкая девица хранит себя до шестнадцати лет, а эта сберегла почти до двадцати. Значит, достойна стать матерью.

***

— Выходи, — приказал Зверь, стоя возле двери автомобиля

Под его насмешливо-ироничным взглядом не хотелось даже моргать, не говоря о том, чтобы двигаться. Не знала причины его веселья, да и знать не хотела.

Мне бы в кровать. Под одеяло. А еще питья и побольше. И от температуры что-нибудь.

Но кого это волнует?!

Отрицательно мотнула головой.

Не пойду.

— Не-ет? — удивленно спросил мужчина.

На вопрос не ответила. Хватит. Один раз сказала и достаточно. Если кое-кто с первого раза не понимает слово «нет», то повторять смысла нет.

Зверь смотрел на меня как на букашку, медленно меняясь в лице. Судя по всему не привык, чтобы ему отказывали. Настроение у мужчины с приподнято-довольного стремительно двигалось в сторону агрессивно-рассерженного.

Такой переход пугал. Если не сказать, страшил. Но я тоже упрямая, когда загоняют в уго. За что не раз была бита теткой.

— Значит, не пойдешь?! — Зверь засунул большие пальцы рук в карманы брюк.

Не мигая смотрела в одну точку, что чуть повыше переносицы мужчины. Этому приему меня научил одноклассник. Вроде в глаза смотришь, и в то же время нет.

Тетка видя такой взгляд называла — «как баран на новые ворота». Ее он бесил до умопомрачения, пробирая до печенок.

— Думаешь, опять понесу? — продолжил выпытывать Зверь.

— Да что ты с ней церемонишься? Раз дал пощечину, как шелковая станет, — посоветовал Дрон.

Машина с распахнутыми настежь дверями стояла около центрального входа в больницу. Самое козырное место. На нем никому кроме кареты скорой помощи стоять не разрешалось. И той, только во время выгрузки тяжелобольных пациентов. Во всех остальных случаях пациенты вылезали на стоянке и шли ножками в приемное отделение.

Понятно, что Зверю и его помощнику все порядки побоку. И законы не писаны. Но совесть то иметь надо. Хотя бы изредка. Только вряд ли Зверь и его подобные знают что это такое.

Рядом засигналила машина.

Глянула мельком в окно.

Ну, точно, скорая подъехала. Торопит.

— Мне стоит послушать Дрона? — Зверь давал последнюю возможность одуматься. И выйти из машины с высоко поднятой головой.

Водитель скорой сигналил не переставая.

— Да, счас отъеду, — зло бросил Дрон. — Какого хрена на гашетку давишь? — и, что-то жестикулируя, пошел к машине скорой помощи. Из нее доносились ругательства, вперемешку с нормальной речью. Из нее я-то и поняла, что в машине скорой роженица.

Я задерживала не только Зверя, но и еще не родившегося малыша.

— У меня обуви нет, — призналась, через силу выдавливая из себя.

От стыда хотелось заползти под сиденье. Однако дальше играть в молчанку неправильно. Рядом женщина рожает, а я всего лишь без обуви, но зато в носках.

Зверь заглянул в салон автомобиля.

— Точно нет.

Как будто бы я шутила.

— Дрон, тащи коляску, — крикнул мужчине.

Тот что-то ответил.

— Да мне пох где ты ее возьмешь, хоть инвалида сними, но чтобы через десять секунд она была, — тоном не терпящим возражений произнес Зверь.

Тут же захлопнул дверь. Одну. Вторую.

— Командир, сейчас отъедем, не кипишуй, — это относилось к водителю скорой. — У нас с ногами проблема.

— У меня не с ногами проблема. У меня с окружением полный трындец, — буркнула себе под нос, чтобы никто не услышал.

***

Зверь забрался на водительское сиденье. Машину все же стоило отогнать. Ему лишнее внимание ни к чему. Тем более в свете предстоящей сделки. Если все выгорит, то он станет на несколько миллионов богаче. Мелочь, а приятно. Зеленые американские тугрики никогда не были самоцелью. Но жизнь скрашивали.

На свете нет ничего что нельзя купить за деньги.

Вопрос только в цене вопроса.

Ляля, которая волком на него смотрит, еще не понимает насколько ей повезло.

В том дерьме, из которого он ее достал, она сгнила бы, а так расцвет, как алая роза. Лишь бы оправдала ожидания.

Будет послушна и весь мир ляжет к ее ногам. А не будет… пусть пеняет на себя. И не таких приручали. Главное знать подход. Делая вид, что уступаешь, можно добиться в разы больше.

Вот в ситуации с выходом из машины, наверняка, Ляля думает, что он не стал настаивать, проникнувшись ее возражениями. Как бы не так. Дело вовсе в другом. На территорию больницы въехал знакомый полицейский уазик. Привезли административников на освидетельствование. Стукни водитель скорой помощи ментам, начнутся разборки. А огласка для Зверя совершенно без надобности.