Текст книги "Великая Война (СИ)"

Автор книги: Владислав Афинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8

— Я теперь свободна? — от звука Лялиного голоса Зверь замер.

Он удивленно повернулся всем телом в сторону девушки сразу же как перестал запихивать салфетки в карман куртки.

— Что ты сказала? — хрипло спросил.

На него смотрели прозрачные озера полные боли. Чистые как слеза. На глубине которых застыл невысказанный вопрос «за что?».

Острая игла сожаления кольнула прямо в сердце. Он отмахнулся от нее, сделав вид, что не замечает.

— Моей девственности достаточно, чтобы вы меня отпустили?

Твердый взгляд мало подходил жертве, которую только что практически изнасиловали. Да что там практически. Вещи надо называть своими именами.

Зверь медлил, не находя слов.

Совесть, непонятно каким образом проклюнувшаяся на поверхность, не позволяла ответить резко. Обидеть и без того обиженную девушку не хотелось. А внутри все еще блуждало возбуждение, а от воспоминаний о пережитых моментах удовольствия, безумно желалось повторения.

Наконец, он нашел самый нейтральный ответ, на который был способен в той ситуации.

— Позже поговорим на эту тему.

— Когда? — продолжала настаивать Ляля.

Они словно поменялись со Зверем местами. Теперь Ляля наступала, а Зверь вынужден был защищаться.

— Тебе надо выздороветь, — Зверь уводил в сторону от ответа.

— Раньше вы об этом не думали, — едко произнесла она.

В глаза Зверю бросился нездоровый румянец, еще недавно он не был так заметен.

Отвечать Зверю не пришлось.

В кабинет вошел Уфимцев, неся в одной руке плащ, а в другой женские кроссовки.

— Вот. Весь этаж оббегал. Но нашел. Должно подойти. Плащ забыла какая-то посетительница еще год назад. И так за ним не вернулась. А кроссовки выпросил у знакомой медсестрички. Если не вернете, то ничего страшного. Но лучше, конечно, вернуть. Девочка совсем не богатая, чтобы разбрасываться своими вещами.

— Хорошо. Давай сюда, — приказал Зверь. — Иди скажи Дрону, чтобы машину подогнал к выходу.

Мужчина не желал, чтобы Уфимцев видел в каком состоянии находится Ляля. Но не потому что ему было стыдно. Он не хотел смущать Лялю. Отчего-то для него это казалось важным.

Уфимцев, как послушная собачка, выполнил в точности все указания.

— Давай помогу одеться, — раскрыл плащ, предлагая Ляле его одеть.

Она поджала губы, по всей видимости, чтобы не высказать что думает о Звере и его обходительности.

Медленно, словно сомнамбула, кривясь, сползла с кресла.

От взгляда Зверя не укрылась мимолетная гримаса боли, исказившая миловидные черты лица девушки. Мужчина мысленно чертыхнулся. И обозвал себя мудаком и кретином. Да толку-то. Сделанного не вернуть.

Плащ пришелся Ляле впору. Она туго затянула ремень, словно желала тем самым отгородиться от всего мира.

— Кроссовки, — Зверь подтолкнул обувь в сторону Ляли.

Она оперлась рукой о стул.

— Я пойду без них.

— Почему? — удивился Зверь. Ведь еще недавно она возмущалась из-за отсутствия обуви.

— Не могу.

— Не можешь надеть чужого? Но ведь плащ смогла и кроссовки сможешь, — Зверь начал терять терпение. Его начало напрягать это место. Хотелось скорее уйти.

— Я не могу наклониться. Голова кружится. А сидеть больно, — почти безучастно пояснила она. Вот только что стояло за ее видимым спокойствием.

Зверь в очередной раз поразился силе воли девушки.

— Я помогу, — слетело с губ мужчины еще до того как осознал, что сказал.

А потом стало поздно отказываться от своих слов. Не тот он человек.

Мужчина наклонился, взял один кроссовок, присел, подставляя его к ноге Ляли.

— Обопрись о мое плечо. Так будет удобнее.

Девушке ничего другого не оставалось, как сделать что он сказал. Ее ладошка легла на плечо Зверя. Другой рукой девушка опиралась о спинку стула.

Мужчина споро, как будто делал это постоянно, надел один кроссовок на ногу Ляли. Затем потянулся за вторым. Девушка переступила, протянув другую ногу.

В этом положении из и застал Уфимцев.

— Дрон ждет в машине, — отчитался он. — Я договорился, чтобы его пропустили к ближнему входу. Его для вас специально открыли.

— Отлично. Тогда мы пошли. Я тебе позвоню. Позже, — Зверь встал на ноги.

Не спрашивая желает ли Ляля идти с ним под руку, положил ее руку себе на сгиб локтя. Девушке ничего другого не оставалось, как двинуться вместе с ним.

Медленно, не убыстряясь и нигде не останавливаясь, они прошли из кабинета, через коридор в сторону запасной выход. От него ближе всего к дороге. На которой уже стояла знакомая машина.

Зверь подвел Лялю к задней дверце автомобиля. Открыл дверь перед девушкой. Помог сесть. Сам же не пошел обходить машину, а залез на переднее пассажирское сиденье, рядом с Дроном.

***

Зверь как будто почувствовал мое состояние. И вовремя самоустранился. Пусть недалеко, на расстояние вытянутой руки, но не рядом. Еще немного и я бы сорвалась в истерику. Мое терпение кончалось. Последние капли ушли на то, чтобы касаться мужчины. Если бы я чуть лучше себя чувствовала, то позорно раздрыдалась, прося помощи у посторонних. Но даже на это нужны были силы. А их у меня не осталось вовсе.

Как со мной случилось то, что случилось, до сих пор не укладывалось в голове. Болезненность состояния не позволяла в полной мере осознавать произошедшую трагедию.

Меня только что поимели прямо на гинекологическом кресле. Ирония судьбы. Страшная насмешка фортуны.

Тело и без того ломившее, раскалывалось на части. Между ног саднило, как будто мне туда вогнали огненный прут и там же забыли.

А ведь в самом начале, когда Зверь трогал меня было даже приятно. Необычно. Удивительно. И приятно. Никогда не думала, что мужские пальцы могут оказаться такими ласковыми.

Я, никогда не допускавшая к себе мальчиков, со слов знакомых знала, что не все мужчины могут ласкать. Иные это делают крайне топорно, словно натирают лампу Алладина. У Зверя пальцы, чьей красотой я любовалась, оказались искусными. А вот все остальное… все остальное огромным до безобразия.

В момент разрыва девственной плевы было больно. Очень больно. Любое прикосновение к телу и без того воспринимала очень остро, а то дефлорация.

Когда первая, пронизывающая тело боль, прошла осталось лишь болезненное переполнение. От которого хотелось как можно быстрее избавиться. Удивило другое, в самый последний момент перед тем как Зверь покинул тело, я почувствовала что-то необычное, еще не совсем приятное, но в то же время волнительное. Вспоминая об этом состоянии внезапно ощутила прилив жара к низу живота.

Что это?

Начала к себе прислушиваться. И поняла, что помимо непонятного томления внизу живота налилась грудь. Даже поежилась от непонятных ощущений.

Это все болезнь. И ее последствия.

От Зверя всего могла ожидать, даже насилию не особо удивилась. С самого начала он вел себя как рабовладелец. Чего только стоило его пачка купюр, брошенная на пол теткиной квартиры. Глупой я не была. Не для того, чтобы нюхать со мной цветы, он выбросил деньги. Да и тетка выла по-настоящему, зная, что меня ждет со Зверем.

А вот поступков после насилия не понимала.

У меня не укладывалось в голове как в одном человеке может ужиться сострадание и жестокость.

— Возле аптеки притормози, — услышала властный голос Зверя.

Машина начала замедлять скорость, пока и вовсе не остановилась.

Зверь открыл дверь, прежде чем выйти повернулся ко мне, как будто желая что-то спросить, но в последний момент передумал.

Глава 9

Зверь всю дорогу думал, спиной ощущая Лялин взгляд.

Осуждает.

Он бы на ее месте убил. Вывернулся, бросил все силы, и убил. Голыми руками.

На то он и Зверь.

Женщины они другие. Забывчивые. Корыстные. Лживые. Подлые. Как бы их жизнь не трепала, поплачут, поругают судьбу, затем тряхнут волосами и пойдут дальше. Словно ничего и не произошло.

Сколько не пытался Зверь настроить себя против Ляли. Не мог. Что-то мешало. И это что-то — ненавистная совесть. Которая сворачивала внутренности в узел, закручивая, сжимая.

Будь у него возможность вернуть время вспять, то сделал бы все иначе. Мягче. Нежнее. В другом месте.

Однако такой возможности нет. Можно лишь повлиять на будущее, вынеся опыт из прошлого.

Ляле нужна помощь.

Вон дрожит вся, скукожилась. Зверю хотелось думать, что дрожь вызвана ознобом, а не его действиями.

Срочно нужна аптека. Там подскажут лекарства от всех болезней. Надо только доходчиво объяснить что требуется.

Из аптеки вышел с двумя пакетами. Купил все, начиная от витаминов и заканчивая антибиотиками на все случаи жизни. Не забыл и средствах гигиены для женщин. В его доме их точно не было. Разве что у кухарки. Но вряд ли у женщины за шестьдесят возникали проблемы с ежемесячными недомоганиями.

Не доходя до машины к нему под ноги кинулся какой-то паренек.

— Дяденька, простите, пожалуйста. Я не хотел, — на Зверя смотрело худенькое детское личико с огромным фингалом под глазом.

В мужчине огненной волной разлилась злость. Воспоминания из детства калейдоскопом закрутились перед глазами.

— Кто это тебя, малец? — ухватил мальчонку за шиворот. Чтобы не сбежал.

Тот не сильно-то и рвался, еле стоя на ногах.

— А вам какое дело? — огрызнулся, словно волчонок.

Время как будто вернулось вспять. Зверь опять был маленьким и точно таким же жалким и избитым, как этот парнишка. Он прекрасно помнил ощущение безнадеги, от которого не выдохнуть, ни вздохнуть.

— И, правда, никакого. Но если расскажешь — помогу.

— Точно поможете? — дрожащим голосом переспросил пацаненок.

Мальчишка, не единожды битый, в полной мере познал чего стоят слова взрослых. Что за произнесенным обещанием может оказаться пустой пшик.

— Зуб даю, — на полном серьезе ответил Зверь.

— Отчим, — за надежду в глазах мальчишки Зверь готов был сию же секунду разобраться с обидчиком. Но у него еще были дела. Поэтому решил сделать проще.

— Как зовут и где найти?

Мальчонка перестал дергаться.

— А мне потом хуже не будет?

Умненькие глазенки пацана, по-взрослому смотрели на мир. Он не по наслышке знал, что сиюминутная выгода может обернуться большой бедой. Чужой дядя пропадет, а с отчимом еще жить

— Про Серегу Зверьева слышал?

— Ну, да. Тот, который весь город держит? — мальчишка не даром околачивался на улице. Знал все местные сплетни.

— Он самый. Скажешь отчиму, что если еще раз пальцем тронет, будет иметь дело с ним.

Зверь достал из кармана куртки неприметную серенькую визитку. На которой с одной стороны был телефонный номер, а с другой оскаленная пасть какого-то зверя. Что-то среднее между волком и собакой.

— Если обидит, позвонишь по вот этому номеру и все расскажешь. Понял?

Мальчишка покрутил в руках кусок картона. Поднял заплаканные глаза.

— Вы, и есть Зверь?

— А если и я. То что?

— Возьмите меня на работу.

Мальцу от силы было лет восемь. Если и ходил в школу, то только начал.

— Тебе деньги нужны? — Зверь полез за бумажником. На подобные случаи у него всегда имелось достаточно налички. В жизни бывает всякое. Кредитные карточки, несомненно, хороши, но из воздуха доставать деньги они еще не научились.

— Не надо, — крепко зажал руку с деньгами, мальчишка. — Я хочу честно.

— Позвонишь мне по этому номеру. Что-нибудь придумаем, — на полном серьезе ответил Зверь.

— Спасибо, — личико мальца расцвело искренней благодарностью.

— Так не за что еще, — Зверь не желал себе признаваться, но ему было приятно.

— Если Зверь сказал, значит, так и будет. Ну, я побегу. Вас там, наверное, краля заждалась, — пацан отличался повышенной наблюдательностью.

Заметил, что на обочине дороги притормозила дорогая машина. А из окна на Зверя то и дело поглядывала какая-то девица.

— А ты наблюдательный, — усмехнулся Зверь. — Давай, беги. Не забудь. На неделе.

— Я все понял, — мальчишка, радостный как солнечный зайчик, побежал вприпрыжку.

Зверь несколько секунд смотрел ему вдогонку.

Почему ему на пути не попался кто-то кто мог бы всего лишь вселить надежду на что-то лучшее? Пара слов и все могло быть иначе.

Иначе он не стал бы тем, кем стал.

Серега Зверьев — мальчишка, над которым все насмехались и дразнили Зверьком, не забывая пнуть побольнее. Или поставить подножку. Это же так смешно смотреть как он размазывает по лицу сопли и скулит, как собачонок, пытаясь прижаться к ноге.

К черту воспоминания!

Пусть они провалятся в бездну!

Теперь весь мир у ног Зверя. И он в нем царь, король и ферзь в одном флаконе.

Мужчина решительно зашагал к машине.

На Лялю даже не глянул. После накативших воспоминаний, не мог смотреть в глаза девушке.

Все проходит. И ее боль пройдет. Уж Зверь-то о боли знает все.

Глава 10

Машина притормозила перед кованными воротами. Потребовалось несколько секунд, чтобы створки с витиеватым узором разошлись в стороны, пропуская черного монстра внутрь поместья.

Я даже предположить не могла, что в черте города сохранились столь большие участки земли. Обычно их захватывали корпорации под строительство многоэтажек. Выхлоп большой, денег море.

В салоне автомобиля я пригрелась. Даже немного отпустила тянущая боль внизу живота.

Мне бы сейчас полежать. В тепле. И желательно в темноте.

Надеюсь, что мне выделят кровать, а не подстилку у порога.

— Ляля, мы приехали, — я вздрогнула.

Случайно задремала. Всего на несколько мгновений, но провалилась в сон. И не услышала, как открылась дверь. В открывшемся проеме стоял Зверь. Свет подсвечивал его фигуру сзади, увеличивая в размерах.

Огромный. Мощный. От него тянуло властью и жестокостью.

— Я сейчас, — завозилась на сиденье.

— Обопрись об меня, — протянул руку.

Ту же, которой прижимал меня к креслу. Силу которой, я прочувствовала на себе. Хотелось заорать «не нужна мне твоя помощь, лучше отпусти».

Перехватила взгляд Зверя. Тяжелый. Чернеющий. Вместо синевы разливались черные омуты. Я уже догадывалась, что изменение цвета глаз напрямую связано с его эмоциональным состоянием.

Зверь руки не убирал. Ждал.

Злился. И ждал.

Молча. Теряя терпение.

И продолжал ждать.

Насколько его хватит?

В какой-то миг поняла, что если не приму помощи, то лучше не станет, а вот хуже точно.

И за мгновение до того, как терпение Зверя лопнуло, я подала руку. Положила на ладонь мужчины. Сильную. Крепкую. Надежную. Жаль, что не для меня.

На ощупь рука была теплой и сухой. Такой, какая может быть только у уверенного в себя мужчины.

Зверь таким и был.

А какими еще могут быть короли жизни? Только такими.

Властными. Жестокими. Непробиваемыми.

Я с трудом вылезла из чрева автомобиля. Больное тело затекло. Не удержалась от стона.

Думала, что сделала это тихо. Но Зверь услышал.

— Болит? — мне послышалось участие в его словах.

Да нет. Бред какой-то. Зверь и сострадание несовместимые вещи.

— Все нормально, — отмахнулась. Лишь бы не доставал своими вопросами.

Зверь разве что не заскрежетал зубами. И что ему не понравилось в моем ответе? Ему же нужна послушная покупка? Вот я и соответствую.

— Не ври мне, — раздельно произнес он, рыча. — Никогда мне не ври.

Я замерла. Сжалась.

Ударит?

Внезапно земля ушла из под ног.

От неожиданности вскрикнула, принявшись цепляться за все что под руками. А под ними оказалась одежда Зверя. Кожаная куртка, рубашка поло. Это за него я ухватилась, когда… Зверь поднял меня на руки.

— Зачем? — вырвалось.

Отвечать мужчина не посчитал необходимым.

В нос ударил чисто мужской запах. Горячий. Насыщенный. Терпкий. С нотками мускуса и полыни.

Мы не были с ним так близки даже когда он насиловал. Тогда соприкасались только в районе бедер, а теперь половиной тела.

При других обстоятельствах его запах мне понравился бы. Еще раз втянула воздух. Да. Непременно понравился.

Размашистыми шагами он пошел по подъездной дорожке к ступенькам дома.

Сзади услышала легкий свист.

— Да ты ее как невесту, — прокомментировал увиденное Дрон.

— Машину отгони, — рыкнул Зверь, не оборачиваясь.

Он с ноги открыл дверь.

Вот так и в мою жизнь ворвался. Не спрашивая разрешения.

Быстро пересек огромный, как мне показалось, холл, бросив кому-то. — Через двадцать минут чтобы обед был готов.

— Будет сделано, Сергей Леонидович, — ответили. Я так и не поняла кто это был мужчина или женщина.

Зверь нес меня как пушинку, словно не весила совсем ничего. У него даже дыхание не сбилось, когда поднялся по ступенькам на второй этаж.

— Здесь ты будешь жить, — пояснил, внося меня в комнату. Только там, у огромной кровати, спустил на ноги.

Я осмотрелась. Дорогая обстановка спальни была выдержана в с держанных тонах. Бежево-коричневых, с небольшими вкраплениями неяркой зелени. Дизайнерскую работу видно с первого взгляда. Не броско и со вкусом. Темная мебель выделялась темными пятнами на светом. А сдержанная зелень добавляла жизни.

Комната не совсем девичья, но и не мужская. Скорее унисекс. В ней мог жить представитель любого пола.

— Пойдем покажу ванную комнату, — произнес Зверь, когда понял, что я осмотрелась.

— Мне бы лечь, — возразила.

— Вот помоешься и ляжешь, — твердо сказал, увлекая за собой. К одной из дверей в комнате.

В спальне имелась своя ванная комната с огромным джакузи. Там же находился и умывальник и душевая и туалет. Все в одном флаконе.

Я не сопротивлялась, думая, что в ванной Зверь меня оставит.

Как же я ошибалась.

Стоило нам оказаться внутри, как Зверь начал набирать воду в ванную. Струя воды оказалась такой силы, что на поверхности образовывалась шапка из пены. Или я не заметила как в воду чего-то плеснули.

— Давай помогу раздеться, — потянул за пояс плаща.

— Я сама, — попыталась отстоять личное пространство.

— Знаешь, в моем доме мне лучше не перечить, — без угрозы в голосе предупредил мужчина, продолжая настаивать. — Тем более я уже видел все.

На последнее замечание и возразить нечего.

Я закрыла глаза, смирившись с участью. Пусть что хочет, то и делает. Мне так плохо, что еще одно издевательство не ухудшит ситуации.

Глава 11

Маленькая. Дрожащая. Но такая смелая. Зверь не мог не восхищаться Лилей.

Ее выдержка била под дых, заставляя корчиться в муках совести. Смог бы он вести себя подобным образом в схожих обстоятельствах?

Он — мужик.

Многое перенес. Многое испытал. Прошел через ад. Смог выжить. Выкарабкаться. Собрать себя по частям.

А она?

Девушка. Юная. Нетронутая до встречи с ним.

Откуда такая сила воли? Выдержка. Такая не у каждого мужика есть. А у нее в избытке.

И Зверь хотел знать докуда она простирается.

А еще он не хотел уходить далеко от Ляли. Желал наблюдать за нею. Ее реакцией. Видеть ее.

Маниакальная потребность возникшая в кабинете у гинеколога удивляла. И Зверь ей потворствовал.

Будь он любителем книг про оборотней назвал свою болезненную одержимость — запечатлением. А так, просто зависимостью. Зависимостью от своих желаний.

— Я хочу тебя раздеть. Сам, — произнес с нажимом.

Руки девушки опустились вдоль туловища.

Она вытянулась в струнку. И как никогда ранее стала похожа на белую лебедушку вытянувшую длинную шейку.

У Зверя перехватило дыхание. А в паху вновь стало тесно. Как будто не трахался несколько месяцев, настолько сильно захотелось женщину. Вновь.

— Не смей, — мысленно приказал себе. — Не трогай. Только руками.

Узел пояса поддался с первого раза. Крупные пуговицы плаща, одна за одной открывали все что под ним скрыто. Старенький халат, который в данный миг для Зверя стал праздничной обложкой, которую хотелось развернуть, чтобы добраться до подарка.

Плащ подбитой птицей упал к ногам Ляля. Она вздрогнула, но глаз не открыла.

Лишь трепещущие ноздри, да судорожно бьющаяся жилка выдавали волнение.

— Посмотри на меня, — хрипло приказал Зверь, чувствуя дикую потребность видеть глаза Ляли, когда он будет снимать с нее халат. Он должен был знать насколько сильно ранил ее. Видеть ее внутреннюю боль. Прожить ее вместе.

Это сродни ковырянию в ране.

И неизвестно кому от этого больнее. Ему, отдающему отчет в происходящем, или ей, которая перенесла боль и страдания.

Глаза открылись. Дважды повторять не потребовалось. Их цвет напоминал Зверю незабудки. Такие ранимые и нежные.

Медленно. Очень медленно Зверь поддел пояс халата. Не размыкая зрительного контакта, распустил. Чувствуя как пережимает горло от волнения.

Края пояса упали на плащ. Полы обвисли.

Зверь, едва касаясь дотронулся до кистей девушки, повел руки выше через ткань трогая Лялю. Его ладони легли на плечи. Большие пальцы скользнули под ворот и потянули в стороны, разводя.

Ворот-шалька обвила плечи Ляли змеей. И халат, более ни на чем не держащийся, с тихим шелестом скользнул вниз.

Обнаженная Венера.

Зверь как-то видел подлинник картины. И от него пришел в восторг, настолько автор сумел передать красоту женского тела.

Вот и перед ним стояла подобная красота. От которой захватывало дух.

Сознание Зверя сузилось исключительно до размеров Лялиного образа.

Он не видел ничего кроме нее.

Испуг. Злость. Ожидание. Ярость. Читал он в глазах девушки.

Но чем дольше он разглядывал ее, тем отчетливее видел, что Ляля так же смотрит в его глаза. А в них кроме похоти и желания плескалось обожание и восхищение.

Женщина, какой бы неопытной она не была, шестым чувством всегда понимает когда привлекательна для противоположного пола. Свою власть на разумом мужчины она чувствует интуитивно. Не отдавая себе отчета. На уровне высоких материй.

— Ты прекрасна, — Зверь не выдержал, переполняющих его чувств.

Ляля скептически скривилась, показывая свое отношение к услышанному.

Зверя покоробило столь пренебрежительное отношение к своим чувствам.

В жизни он привык отвечать ударом на удар.

Сильные руки взметнулись к лицу девушки. Ладони властно обхватили лицо, не давая отвернуться.

— Если я говорю, что прекрасна, то это так и есть.

Поцелуй Зверя оказался для Ляли полной неожиданностью. Она даже рот приоткрыла, чем тут же воспользовался шустрый язык мужчины.

Зверь исследовал рот Ляли. Пробовал ее на вкус. Пил ее дыхание.

Грубости в поцелуе не было, но и нежности Ляля не ощутила. Скорее предупреждение быть более осторожной в общении со Зверем.

Когда Зверь посчитал, что достаточно терзать Лялины губы. Он отстранился.

— Тебе помочь снять обувь? — перешел прямо к делу.

— Нет, — испуганно ответила Ляля, не зная чего еще ожидать.

И тут же судорожно попыталась стащить с ног кроссовки, цепляя один за другой.

К счастью, ей это удалось с первого раза, впрочем, как и снять носки.

— Можно уже? — спросила.

— Что? — Зверь не понял.

— В воду… лезть? — Ляля замерла испуганной птичкой.

Зверь мысленно выругался.

Неужели настолько запугал, что не может шагу ступить, чтобы не спросить?

— А для чего тогда воду набираю? — грубее, чем хотелось, ответил.

— Чтобы утопить?! — вроде бы и сказала на полном серьезе, да только подначка слышалась вторым планом.

— Смелая. Мне нравятся смелые, — Зверь хмыкнул. — Залезай уже, смелая.

Второй раз браться за протянутую руку мужчины оказалось значительно проще.

— Дальше я сама, — Ляля опустилась в воду по шею. Спряталась за пеной.

— Ну, уж нет. Сегодня я в роли банщика.

Куртка полетела на пол.

А следом за ней и рубашка поло, сорванная через голову молниеносным движением рук.