Текст книги "Вернуться из Готана"

Автор книги: Владимир Зырянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23
Двойник

Расставшись с капитаном, я отправился на поиски Ватанабэ. Дело было даже не в том, что я обещал участвовать в работе передовой группы. Мне хотелось заняться каким-то делом, чтобы не думать о Кэт и обо всем, что случилось прошедшей ночью.

Биофизика я нашел в мастерской. Вооружившись паяльником, он колдовал над каким-то сооружением, лежавшим на столе. Внешне оно слегка походило на шлем хоккейного вратаря.

– Я готов идти на передовую, – сообщил я. – Так сказать, под огонь излучений. А где остальные? Где Прунцль?

– Отбирает нужные приборы и рисует схему соединения, – ответил Ватанабэ, не отрываясь от работы. – Дрнди выделит троих носильщиков, они помогут доставить оборудование. Но устанавливать нам придется самим, рисковать здоровьем этих людей мы не можем.

– А кто еще из наших пойдет?

– Видимо, только мы с вами. Латинк чувствует себя еще хуже, чем утром, профессор тоже пока не вошел в норму, а Маршо сел вместо них за главный вычислитель – обрабатывать результаты замеров, полученных за сегодняшний день.

– Втроем мы будем долго возиться, – заметил я.

– Да уж, – согласился биофизик. – Причем на самой границе опасной зоны. Вот поэтому я и решил заняться этой штукой.

– А что это?

– Если мои расчеты верны, это может стать средством защиты от колебаний поля.

– И что же вы придумали? – заинтересовался я. – Если это, конечно, не секрет.

– Нет, какой тут секрет. Нужен экран, чтобы защитить голову и туловище, хотя бы в области сердца. Годится немагнитный металл или пластик, но обязательно электропроводный. Такая сеточка, понимаете? По ней пропускается слабый ток, создающий собственное поле. При определенной частоте оно гасит колебания внешнего поля, экранирует их. Вот и все. Я осмотрел здешнюю мастерскую и понял, что даже с имеющейся здесь скудной оснасткой я мог бы попробовать изготовить такой прибор.

– Ну и как, получается?

– Вроде бы. Вот один уже готов.

Он показал на полку. Там лежала ажурная конструкция, на боках которой были прикреплены плоские коробочки, – видимо, они должны были генерировать защитные колебания. Я осторожно взял ее, примерил. Сетка плотно прилегала к голове и груди.

– Тут еще надо приладить ремешки – вот здесь, на груди, – заметил Ватанабэ, на секунду оторвавшись от работы. – Чтобы лучше держалось.

– Так сколько вы хотите их сделать?

– Ну мы же идем втроем, верно? Значит, нужны три сетки. Да вы не беспокойтесь, Андрэ, через полчаса я закончу.

– Я и не беспокоюсь, – заверил я его. – Наоборот, поражаюсь, как вам удалось преодолеть самое сложное препятствие.

Он молча усмехнулся и снова включил паяльник. Тут мне в голову пришла одна мысль… Сумасшедшая, безумная мысль. Но не более безумная, чем все, что здесь происходило за последние сутки. Я уже открыл рот, чтобы сказать: «А знаете что, Кендзо? Ведь с вашей сеткой мы можем…» Но не сказал. Я решил, что этого делать не стоит. План действий сложился в моей голове сам собой, все в нем стало на свое место.

– Значит, я зайду позже, – бодро сказал я в спину склоненному над работой биофизику.

– Угу, – промычал он: какой-то провод не помещался в руках, и он зажал его зубами.

Я быстро направился в домик, где оставил свой рюкзак. Только что принятое решение нравилось мне все больше. Вот он, выход! Так я смогу хоть чем-то заплатить за то, что стал виновником – пусть и косвенным – гибели Химмельсберга. Да, это опасно. Тем лучше! Именно это мне сейчас и нужно!

Я вынул из рюкзака все лишнее, оставил только фляжку с водой, карту и фотоаппарат. Вспомнив о скалистых уступах, ограждающих подступы к плато, добавил пару крючьев и моток «полуосновной» веревки. Вот теперь, кажется, все.

На улице я столкнулся с Прунцлем. В руках у физика была объемистая сумка.

– А, вы с рюкзаком! – воскликнул он. – Это удобно. А я, осел, не догадался взять. Буду теперь тащить все кабели в руках.

– Давайте переложим часть ко мне, – предложил я.

Мы так и сделали. Я думал, что теперь мы направимся к мастерской, но Прунцль, к моему удивлению, двинулся в другую сторону.

– Перед таким важным делом стоит подкрепиться, – заявил он. – А вы разве не собираетесь обедать?

– А что, разве будет обед? – ответил я вопросом на вопрос.

– Стараниями нашего химика и милой Джейн будет. Другой вопрос, насколько это окажется съедобно.

– Ну если за дело взялся химик, то все будет сделано точно по рецептам, – заметил я.

Когда мы явились в столовую, обед уже начался. Судя по лицам присутствующих, блюда пришлись им по вкусу. Мы с Прунцлем как раз сели за стол, когда появился Ватанабэ. Он сообщил, что третья сетка тоже готова и можно отправляться к плато.

– Надеюсь, до темноты мы туда доберемся и все смонтируем, – сказал Прунцль. – После этого находиться там необязательно – приборы работают в автоматическом режиме, данные регистрируются. Завтра, когда доставят остальное оборудование, можно будет сходить установить и его. Когда Латинк обещал самый пик колебаний, ночью?

– Скорее к концу ночи, на рассвете, – ответил Ватанабэ.

Услышав этот диалог, я задумался. Я как-то не подумал над тем, что все будет происходить ночью. Значит, мне будет нужен еще фонарь…

Размышляя таким образом, я покончил с едой и уже собирался взяться за кофе, когда заметил в дверях незнакомца. Ложка с сахаром так и не добралась до моей чашки, забытая на полдороге: так необычно он выглядел. Худой и высокий, он казался еще выше из-за наголо обритой головы, увенчанной чем-то вроде колпака. С шеи вошедшего свисали длинные бусы из блестящих спиралей, в руке он держал нечто напоминающее волчок. Картину дополняли широченные шорты, огромные ботинки со множеством заклепок, рюкзак за спиной, очки с толстыми стеклами и улыбка до ушей, не оставлявшая сомнений в искренности ее обладателя.

– Мир вам, люди Земли! – воскликнул незнакомец, разведя руки, словно намереваясь обнять всех присутствующих. В столовой наступила тишина.

– Действительно ли я вижу перед собой экспедицию «Феномены Готана»? – спросил он с таким выражением, словно осведомлялся у джинна о прибытии в Сезам.

– На все сто! – с энтузиазмом подтвердила Марина. – Твое зрение не обманывает тебя. Но кто ты, о пришелец?

– Значит, я не опоздал! – радостно воскликнул незнакомец. – Я ваш новый коллега. Меня зовут Бартоломью Персон, можно просто Барт. По специальности я уфолог, а в данный момент я чертовски голоден. Сейчас я… Что… что-то случилось?

Он обводил взглядом лица людей и видел, как прежнее приветливое выражение исчезает, уступая место недоверию и враждебности. Улыбка сползла с его лица, и оно стало по-детски растерянным.

– Дело в том, что здесь уже есть Бартоломью Персон, уфолог, – объяснил я. – И вы на него совсем не похожи.

Рюкзак, который незнакомец начал снимать, так и остался висеть на одном плече. Лицо вошедшего выражало всю гамму чувств от удивления до ужаса. Он забормотал:

– Удвоение… Но когда, когда?! А! Знаю: тот сон! Значит, это действительно случилось…

Внезапно он повернулся и бросился вон из столовой; рюкзак так и болтался на одной лямке. Общее недоумение разрядилось смехом и шутками.

– Никогда еще не видела человека, так похожего на пришельца! – заявила Джейн.

– Видимо, его тарелка приземлилась не в том месте, – предположил Ватанабэ.

– А может, он из другого измерения? – сказал Эрландер.

– И теперь он на всех парах мчится исправлять ошибку, чтобы два измерения не перепутались и не произошла ужасная катастрофа! – тоном рекламного зазывалы подытожил Маршо.

Все рассмеялись и вернулись к еде.

– Возможно, этот чудак действительно уфолог, – предположил Прелог, отправляя в рот очередной бутерброд. – У него поехали шарики на переселении душ, похищении людей пришельцами и прочей чертовщине, и он вообразил себя своим знаменитым коллегой.

Ему никто не возражал. Я заметил, что Марина, не принимавшая участия в общем разговоре, встала и вышла из столовой. Может, решила догнать незнакомца и проверить высказанные гипотезы? Воистину в этой девушке погибала великая сыщица. Меня же казус с появлением двойника Барта Персона не заинтересовал – мало ли странного случается на свете. Другое занимало меня: предстоящий ночной поход и встреча с феноменом, который так мечтал увидеть Химмельсберг.

После обеда я заявил Прунцлю, что мне необходимо еще кое-что захватить и что я присоединюсь к ним в мастерской, после чего отправился за фонарем.

Я шел, еще раз продумывая весь план своего предприятия, когда увидел Барта Персона. Выйдя из коттеджа, он свернул с улицы на боковую тропу. Как видно, он тоже собрался походить по лесу: за спиной у него был объемистый рюкзак, в руке здоровенная палка. Я окликнул его, он остановился.

– Решили немного прогуляться? – спросил я.

– Да, прогуляться, – словно эхо, произнес он. Что-то странное было в его взгляде, я не мог определить, что именно.

– Мы тоже пойдем… приборы устанавливать, – сообщил я и остановился. Хотелось сказать что-то хорошее, важное, поблагодарить за помощь, заверить, что я всегда буду помнить его картины, беседы с ним, – однако это уже походило бы на прощание, а оно было явно неуместным. Вдруг я вспомнил. – Да, знаете, тут ведь появился ваш однофамилец! Такой странный чудак. Явился в столовую, заявил, что он тоже уфолог Персон, а потом убежал. Странные у вас коллеги, скажу я вам! Зато конференции у вас должны проходить необычно.

– Да, я слышал, – в своей обычной лаконичной манере ответил он. – Этому следовало случиться. Ничего удивительного.

– Да, наверное… – пробормотал я и вдруг ляпнул: – Теперь уж не придется жить рядом… Знаете, вы были хорошим соседом. Интересным.

– Вы тоже очень интересный человек, – ответил он. – Было приятно общаться. Буду помнить. Надо идти, прощайте.

С этими словами он повернулся и скрылся в лесу. До меня только теперь дошла странность, скрытая в его последних словах: если я прощаться не собирался, то он именно это и делал – Барт Персон явно не надеялся вновь меня увидеть. Может быть, он направился вниз, в деревню? Но дорога туда в другой стороне…

Так ничего и не решив, я направился к своему коттеджу. Однако мне вновь помешали. Когда я проходил мимо домика, в котором размещался Видович, меня окликнули. Это был Уокер.

– Прошу вас, доктор, зайдите на пару минут, – попросил он. – Есть один вопрос.

В домике я застал необычную компанию. Кроме Видовича, Латинка и Уокера здесь находились Прелог, Дрнди и двое охранников с карабинами в руках. Но еще больше меня удивил человек, сидевший рядом с Видовичем: это был давешний чудак из столовой, назвавшийся Персоном. Теперь на голове у него не было клоунского колпака, и выглядел он крайне утомленным и каким-то подавленным. Когда я вошел, все повернулись в мою сторону; они глядели так, словно я должен был сообщить какую-то новость.

– Скажите, доктор, вы случайно не видели Персона? – спросил капитан.

– Случайно видел. Только что, – ответил я.

Мое сообщение произвело неожиданное действие: люди с карабинами вскочили.

– Где? – воскликнул Уокер.

– Тут недалеко. Он, по-моему, решил погулять.

– Ради бога, Чернецкий, скажите точно, где вы его видели и в какую сторону он направился! – потребовал Уокер.

Иногда человек принимает важные решения, которые могут иметь для него самые серьезные последствия, под влиянием совершенно незначительных, даже смешных факторов. Барт ни о чем меня не просил, он не был моим давним другом. Однако мне не понравился тон капитана, не понравилось, что меня допрашивают, ничего не объяснив, поэтому, указав место нашей встречи, я слегка скорректировал дальнейший маршрут уфолога: как я успел заметить, войдя в лес, он направился на север, я же сказал, что он свернул к югу.

– А мисс Буйна там не было? – спросил капитан.

– Нет. – На этот раз я был совершенно искренен. Уокер сделал знак охранникам, и они все трое выбежали из дома.

– Что случилось? – спросил я Видовича. – Почему они за ним погнались?

– Неприятные известия, доктор, – сказал он. В его голосе не было никакой воинственности, он выглядел усталым и огорченным. – Вы ведь видели сегодня нашего гостя? – Он повернулся в сторону своего соседа.

– Да, видел… и что же?

– Позвольте вам представить: магистр криптологии, вице-президент Всемирной ассоциации уфологов Бартоломью Персон.

Магистр и вице-президент встал, протянул руку; ладонь у него была маленькая и слабая, совсем не такая, как у… Персона? Смысл случившегося стал доходить до меня.

– Месяц назад доктор Персон получил по электронной почте письмо из России, – теперь миссию моего просвещения взял на себя Латинк. – В письме содержалось приглашение принять участие в экспедиции в районе Подкаменной Тунгуски, где якобы обнаружены какие-то новые свидетельства высадки пришельцев.

– Там были фотографии и такие интересные вещи, что я не мог не откликнуться, – счел нужным пояснить сам герой рассказа (я все еще не мог назвать его Персоном даже мысленно).

– Разумеется, следовало проверить такое сообщение, тем более пришедшее от незнакомого адресата, – продолжил Латинк. – Однако доктор Персон – человек доверчивый. Он собрался и поехал. К его удивлению, обещанной экспедиции в районе Тунгуски обнаружить не удалось, однако он встретил там группу энтузиастов, ищущих следы внеземных посещений, вместе с которыми провел в районе падения метеорита ряд… опытов и наблюдений. А когда вернулся домой, обнаружил в почтовом ящике письмо из секретариата Совбеза с приглашением прибыть в Готан и принять участие в нашей экспедиции. Коллега Персон немедленно отправился сюда, но обнаружил здесь своего… хм… заместителя.

– Я решил, что там, в Сибири, произошло удвоение моей индивидуальности! – Чудак взмахнул руками, едва не сбив при этом очки с Видовича. – Мы как раз обсуждали там, в тайге, такие случаи. Я даже усомнился, я ли это на самом деле! Однако профессор убедил меня, что я заблуждаюсь…

– Да, мы с Уокером убедили коллегу, что он заблуждается относительно себя, а мы все – относительно человека, который здесь называл себя Персоном, – закончил Видович. – Мимо как раз проходила мисс Буйна, и я попросил ее отыскать Перс… самозванца. Как я теперь вижу, это мое решение также было неудачным.

– Выходит, наш Персон – вовсе не он… – медленно произнес я. Я все никак не мог примириться с услышанной новостью. – Но зачем? Зачем, скажите?

– Вот это мы и хотим выяснить, – ответил Видович.

Глава 24
Средство защиты

– Да я скорее поверю в какое-нибудь удвоение личности, в человека из другого измерения, чем в это! Ну не мог Барт быть бандитом, не мог! Не бывает таких бандитов, тут ничего не сходится! – В сердцах я махнул рукой, задев ствол орешника, и принялся дуть на ушибленный палец.

– Почему обязательно бандит? Вокруг нашей экспедиции много политики, сталкиваются разные интересы, и наш Барт может состоять на государственной службе и выполнять задание, – возразил Ватанабэ, продолжая невозмутимо свинчивать разъемы.

– Да, на агента ноль ноль семь он больше похож, – согласился Прунцль. Склонившись над очередным установленным прибором, он тщательно укутывал его в пленку. – И он здесь определенно раньше бывал, недаром так хорошо ориентируется. Я пожал плечами:

– Что ж, господин Бонд – личность симпатичная. С такой гипотезой можно и согласиться. Разносторонний, находчивый, им увлекаются женщины… Вот только встречаются такие агенты исключительно в кино. В жизни, мне кажется, шпионы – люди ужасно скучные, подозрительные, слова лишнего не скажут.

– Пожалуй, да, – согласился Ватанабэ. – Правдоподобная гипотеза не выстраивается. Ладно, пусть ее строит Уокер. Скажите, а те два магнитометра вы соединили?

– Соединил и прикрыл пленкой, – подтвердил я.

– Ну я тоже закончил, – сказал японец, выпрямляясь и оглядывая выстроившуюся на лужайке цепь закутанных в полиэтилен приборов. – Как у вас, Арнольд?

– Сейчас проверю, как передаются показания, и готово, – ответил Прунцль.

Склонившись перед компьютером (его мы защитили особенно тщательно, соорудив над ним навес из пластиковых щитов), физик поочередно проверил подключение к каждому прибору. Как видно, результат его удовлетворил.

– Все работает, – констатировал он.

– Ну теперь мы наконец узнаем, что здесь происходит, – заявил Ватанабэ. – Если только какой-нибудь волк или грызун не перекусит кабель, а крокодил не проглотит компьютер.

– Полно, Кен, какие тут крокодилы! – возразил я. – И наш кабель хищникам не по зубам. Хотя, конечно, разное бывает…

– Вот именно! – заключил Прунцль. – После этой экспедиции я уже ничему не удивлюсь. Ну ладно, пора возвращаться.

– Да, уже темнеет, – сказал Ватанабэ. – А скажите, коллеги, вы не чувствовали, пока мы здесь были, никаких неприятных воздействий… ощущений?

– Что вы имеете в виду? – удивился Прунцль.

– Я говорю о воздействии поля, – пояснил биофизик. – Ведь сейчас самый пик колебаний.

– Ах вот что! А я и забыл об этой штуковине! – Прунцль провел рукой по голове, убеждаясь, что сетка на месте.

– А вы, Андрей? – Ватанабэ повернулся ко мне.

– Я тоже ничего не чувствовал, – подтвердил я. – Так что вас, Кэндзо, можно поздравить: ваше изобретение работает.

– Может, работает, а может… – пробормотал японец. – Ведь пока у нас нет показателей напряжения поля… Ладно, вернемся в лагерь – все узнаем. Небось Маршо уже обрабатывает первые данные, идущие от наших ящиков. Ну что, идем?

– Я готов, – откликнулся Прунцль. – Где тут моя сумка? А, вот… Идемте, Чернецки!

– Я пока не составлю вам компанию, – сказал я, стараясь говорить как можно более непринужденно. – Раз уж защита работает и можно не бояться колебаний, хочу немного пройтись, проверить здешние муравейники. И вообще посмотреть, какая тут живность и как себя чувствует.

– Ночь скоро, не заблудитесь? – осведомился Ватанабэ.

– Да я недолго, – заверил я. – Вы не беспокойтесь. К ночи вернусь.

– Ну удачных вам поисков! – пожелал он, и мои коллеги скрылись в лесу.

Оставшись один, я достал карту и внимательно изучил предстоящий путь. Я не сомневался, что успею добраться до скал засветло. А вот подъем… Не придется ли карабкаться вверх в темноте? Не хотелось бы, я ведь все-таки не альпинист. Ну да ладно, авось повезет.

Мне и вправду повезло. Никаких особых препятствий на пути не встретилось, призраки не появлялись, видения не посещали. Я шел быстро, как только мог, почти бежал. Спустя час, запыхавшийся, но еще полный сил, я вышел к скалам.

Солнце уже село, но небо еще оставалось светлым. Скалы не выглядели слишком сложными, и я без труда наметил путь подъема, не требующий особых навыков. По умеренно крутому каньону, где можно было взбираться, хватаясь за камни и траву, он вел на узкую площадку. Над ней нависала тридцати метровая базальтовая стена, грозную неприступность которой ослабляли небольшие уступы, полочки и трещины. Умелый скалолаз забрался бы здесь без всяких подпорок, но я таковым не был, а потому решил, что штук пять крючьев мне пригодятся. Стена была старая, вся в оспинах и морщинах, так что их было куда вбить. Подъем займет предположительно около часа, к наступлению темноты я должен оказаться наверху.

Я нацепил на пояс карабин, положил в карман крючья, приспособил поудобнее молоток и веревку и шагнул к стене.

Спустя полтора часа, истратив всего пару крючьев, я добрался до симпатичной полочки, по которой можно было без особых хлопот подниматься до самого верха; на фоне темнеющего неба я уже видел край обрыва. Однако следовало устроить хотя бы маленький привал: я чувствовал, что сильно устал. Я наполовину присел, наполовину прилег, прижавшись к стене и держась за веревку, и глянул вниз.

Темнело, деревья слились в неразличимую сумрачную массу. Ветер усилился, его порывы делались все ощутимей. Скрытое за горизонтом солнце окрашивало края облаков в фантастически яркие цвета: багряный, пурпурный, фиолетовый. Я подумал, что мир вообще-то настолько хорош, что, казалось бы, лишает нас мотивов для поисков лучшего. Остаются лишь самые примитивные: борьба за пищу, за полового партнера, за лидерство. Но разве это гонит меня сейчас наверх, в самое пекло? Значит, есть еще что-то…

Подобные философские размышления в такой обстановке мне решительно не понравились. Помнится, нечто подобное приходило мне в голову минувшей ночью, будь она проклята. Уж не чувствую ли я воздействие поля? Я провел рукой по волосам. Сетка была на месте, защита действовала. Ладно, бог с ней, с этой лирикой. Остался последний рывок. Вперед!

Следующий час мне было не до размышлений. Полочка, конечно, была удобной, но очень узкой, а местами вообще почти исчезала. К тому же мешала наступившая темнота. Я взглянул на часы. Скоро одиннадцать. Да, уже ночь, надо включить фонарик.

Я провел рукой по лбу, где должен был находиться источник света, и не обнаружил его. Тут я вспомнил, что внизу, налаживая свою экипировку, я приготовил фонарь, но не смог его быстро приладить – помешала защитная сетка. Тогда я решил, что положу его в карман, но вместо этого машинально спрятал обратно в рюкзак.

Можно было сколько угодно проклинать свою рассеянность, но делать ничего не оставалось, как идти дальше на ощупь. По лесу мне так доводилось ходить, а вот по горам – еще нет. Ладно, как-нибудь справимся.

Я двинулся дальше и вскоре с удивлением обнаружил, что по-прежнему различаю окружающее. Какой-то свет еще оставался. Может, луна взошла? Хотя нет, полнолуние прошло несколько дней назад… Или нет?

Размышляя таким образом, я продолжал подниматься. Склон сделался положе, полочка исчезла, появились клочья травы. Спустя еще несколько минут я осознал, что уже не карабкаюсь, а просто иду вверх и конец подъема уже близко. Я отчетливо видел изгиб, за которым начиналось плато; он был хорошо освещен, словно там, наверху, кто-то включил прожектор. Что за чертовщина! Кто там может быть? А вдруг это Кэт с какими-нибудь сообщниками, прибывшими ей на подмогу? Встретиться с ними совсем не хотелось.

Последние метры подъема я преодолел крадучись, пригибаясь к земле и внимательно вглядываясь вперед. Однако никаких признаков лагеря не было заметно. Стояла полная тишина, даже листья не шелестели. Внизу, под обрывом, несколько раз крикнула сова, но наверху не раздавалось никаких звуков. Было так светло, что я мог разглядеть каждую травинку. Свет шел откуда-то спереди, из-за деревьев. Я двинулся в ту сторону.

Я по-прежнему боялся наткнуться на людей, а потому двигался осторожно, стараясь не наступать на сухие ветки и вообще не производить никаких звуков. Становилось все светлее. Кроме того, я заметил, что этот свет еще и окрашен в разные оттенки: он делался то красным, то лиловым, то зеленым. Словно там, в глубине плато, кто-то устраивал фейерверк, но только беззвучный. Нет, это не Кэт с ее дружками, это не чей-то лагерь. Но что тогда?

Внезапная догадка заставила меня распрямиться и забыть про свои страхи. Какой же я болван! Я быстро двинулся вперед. Я догадался, где должен находиться источник света, и шел уверенно. Вскоре я начал узнавать местность. Вот знакомая ложбинка, полоса кустов, где я чуть не свалился в обморок… Обогнув их, я вышел на поляну и остановился в изумлении.

Насколько я помнил, раньше тут росли несколько деревьев и какие-то невзрачные кустики. Теперь ничего этого не было. Из голой, лишенной даже травяного покрова земли поднимались вверх два огненных столба. Они были яркими, ярче любой лампы. Был ли это на самом деле огонь? Пожалуй, нет. Они казались словно бы сложенными из потока лавы или раскаленного металла. Сходство с лавой усиливалось благодаря опадающим со столбов внешним оболочкам, которые, остывая, отслаивались, одни спадали вниз, другие же, легкие, невесомые, повисали в воздухе подобно паутине или сгоревшей бумаге, а затем потоки воздуха уносили их в ночное небо.

Внизу багровые, пурпурные, выше эти столбы светлели, становясь желтыми, а затем и вовсе ослепительно белыми; однако их цвет не был однородным: в стремительном темпе, за которым не мог бы угнаться ничей глаз, по их поверхности снизу вверх струились разноцветные картины. Лишь изредка в них мелькало что-то знакомое, большей же частью я не мог осознать того, что проносилось перед моими глазами. Кажется, там были какие-то невиданные существа, то сплетающиеся в схватке, то мирно соседствующие. В своем движении эти картины обтекали некие выпуклости, впадины, обрисовывали сложные грани, и становилось ясно, что поверхность столбов вовсе не гладкая, а рельефная. Это делало их похожими на какие-то архитектурные сооружения, нечто вроде колонн. Сходство усиливалось тем, что наверху, на огромной высоте, огненные опоры начинали сближаться.

– Ну да, да, они и должны сближаться! Ведь это арка Ворот! – воскликнул я вслух, не в силах сдержать эмоций.

Теперь я понимал Химмельсберга, который так стремился добраться сюда, чтобы хоть краешком глаза взглянуть на это чудо. Если кто и заслужил право его увидеть, то именно он. Я, конечно, не смогу так, как он, оценить увиденное. Но зато я могу его снять! Не зря же я взял с собой хороший фотоаппарат и несколько видеокарт большого объема. Можно снимать видео. Вот только будет ли работать аппаратура при таких скачках поля?

Во всяком случае, следовало попытаться. Я быстро снял рюкзак, достал свой «Никон», выбрал режим и навел объектив на ближайшую колонну.

И тут фотоаппарат едва не выпал из моих рук. На экране я отчетливо увидел, что между мной и колонной стоит человек. Опущенного вниз лица не было видно. Все также, не поднимая головы, этот человек… (или не человек? Ведь ничто живое не могло…) двинулся ко мне. В ужасе я сделал шаг назад, потом еще. Я готов был обратиться в бегство, но тут нога задела за корень, и я упал. Сил подняться уже не было.

Теперь я видел его уже не на экране. Силуэт, черный на фоне огненных колонн, приблизился вплотную. И тут я услышал его голос.

– Что же вы, Чернецкий, не стали меня снимать? – сказал он. – Это было бы неплохо.

Тут он поднял голову, и я его узнал.