Текст книги "Бог одержимых"

Автор книги: Владимир Яценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

***

   Они были так похожи!

   Они были целым.

   Все вы – целое. Потому и просят вас – не убивайте, не крадите... что там ещё? Потому что убиваете себя. И крадёте у себя. Вот дураки!

   Ну, а я, ваш покорный слуга, как раз и занимаюсь тем, что бы вы в полной мере и всегда чувствовали свою обособленность, проникались исключительностью, лелеяли неповторимость, гордились самодостаточностью...

   Что бы вы были РАЗНЫМИ...

   Что? Как зовут? Да так по профессии меня обычно и называют. Будто сами не знаете...

   Только в том, что дальше произошло, моей вины нет. Это чудо вы сами делаете. В момент надлома. В момент надрыва.

   Когда слабаки пьют водку, лезут в петлю или шагают с крыши, герои находят дорогу. И ступают по ней.

   Вот так и случилось, что две грани Души сошлись в одну плоскость. При моём попустительстве, конечно. Кратким мигом, вспышкой озарения...

   Фернан познакомился с географическими познаниями Костика. Ну и Костику кое что перепало от талантов Фернана.

   Всё произошло так быстро, что они и сами ничего не поняли. Всё было так естественно. Так натурально... Но планета стала меньше, ещё не зная об этом...

***

   Карту Мира Фернан увидел во сне.

   Не так, как это обычно бывает: вязкое, зыбкое марево, когда уже через минуту после пробуждения не припомнить деталей. Нет.

   Карта Мира улеглась в его сознании так, будто висела перед его глазами не один год...

   На самом-то деле именно так всё и было – карта много лет висела на стене в комнате Костика. Но об этом только мы с вами знаем, а ему, бедняге, конечно, невдомёк...

   Фернан печенью понял, что это и есть его шанс. Он ВИДЕЛ заветные острова, и ЗНАЛ к ним дорогу лежащую в стороне от Африки.

   Ему оставалось решить только две задачи: придумать яркую обёртку, фантик... в которую он сумел бы завернуть своё заветное желание. И найти денежного болвана, которому бы этот фантик приглянулся. Что же это?

   И кому предложить конфетку?

   Проплыть на парусах вокруг света? Неплохо, конечно, только кому это нужно? На баловство денег не дадут, корабли не доверят...

   Открыть западный путь к островам пряностей? Уже лучше.

   Вот только родной Португалии это не интересно. Она и так задыхается под нежданно свалившимся богатством. Да и выйди он с таким предложением, кто же ему позволит возглавить экспедицию? А без командования, без деспотичного безжалостного капитанского террора совершить такое плавание невозможно. Ещё свежа память о неудаче Диаша. Какая насмешка! Этот парень сделал всё, что требовалось: обогнул Африку и вышел в Индийский океан. Лишь пара недель перехода... протянуть руку... а он не сумел справиться со своей командой. В двух шагах от цели повернул обратно. И только через десять лет, приняв эстафету, плоды победы собрал совсем другой...

   Да! Путь не близкий. Такая дорога по плечу только тому, кто возвращается домой. Верно, отныне его дом – заветные острова... Итак, Португалия не подходит. Испания?

   Возможно, возможно...

   Испанцы, увлёкшись истреблением мавров, давшие геноциду красивое имя «реконкиста», безнадёжно отстают от удачливой Португалии. И чем больше отставание, тем больше зависть. Испания? Да! Испания!

   Но это ещё даже не начало пути. Хитрость и коварство, упорство и мужество... Испания... Как к этому отнесётся португальская власть? Обиженных за спиной оставлять не стоит, особенно если они сильны и злопамятны.

   Фернан, вспомнив, что при всей нищете, он всё-таки благородных кровей, выспрашивает аудиенцию у «Счастливого» короля – Мануэля, а тот всё понять не может: чего от него хочет солдат? Повышение жалования? Так не королевское это дело, бухгалтерией заниматься. Новые земли? Для этого «Совет математиков»...

   Король не понимает. Король смотрит на советников: кто это такой? Что ему нужно? Но помочь никто не торопится. Никто не знает Фернана. Ни с кем из советников-министров Фернан не советовался, ничьей поддержкой не заручился. Все пожимают плечами. Выскочка! Голодранец! Позволительно ли голодранцу предложить свой голый зад другому двору? Да скатертью дорога!

   Аудиенция провалена.

   Фернан доволен. Цель достигнута – идея западного пути к Молуккским островам в Португалии дискредитирована и опорочена. Формальное разрешение предложить эту идею Испании, выспрошено.

   Да, Испания! Теперь, Испания.

   Всё по-другому. О-о... теперь это другой человек. Умный, расчётливый, терпеливый. Обзаводится связями. Женится. Степенится. Правильно себя подаёт. На королевский приём не спешит. Спокойно проходит несколько кругов чиновнической трясины. Ищет того, чей голос будет решающим. «Кто поддерживал зёму Колумбуса? – размышляет Фернан. – Эмиль де Кальба? Отлично. Берём в долю. Пай значения не имеет. Билет-то в один конец. Делить добычу будет некому. Ох, уж эти испанцы... чтоб они делали без Португалии? Им бы только ссориться с восточными соседями и колоть крупный рогатый скот толпе на потеху»...

   И только когда зашумели, зашелестели чиновничьи рты, когда нужные слова да в королевские уши. Только тогда аудиенция. И сразу с козырей: «пряные острова» не являются собственностью Португалии. Смотрите на карту...

   Простая истина: человека легко убедить в том, в чём он сам убедиться хочет. Ознакомившись с условиями тордесильясского договора, и слепому понятно, что Молуккский архипелаг – собственность Португалии. Но на троне Испании – не слепой. На троне Испании – обычный зрячий, да ещё в том возрасте, когда желаемое запросто путается с действительным.

   Но одна мысль тревожит молодого испанского владыку: как же к своим островам добраться? Как мимо португальцев, незамеченными, вдоль Африки пройти? А этого и не требуется!

   Вот он, звёздный час! Время второго козыря!

   «Я знаю проход в Южное море», – заявляет Фернан.

   Шок. Овации. Безумие алчности.

   «Его ударил в живот сам император Священной Римской Империи»!!!

   Разрешение Карла Первого получено. Но до начала всё ещё далеко. Думать, думать... Не хочешь думать – живи на зарплату. Мелочей нет, есть гвозди, которые судьба вколотит в крышку гроба. И там, внутри, будет или твоя мечта, или ты... вдвоём с мечтою.

   Фернан думает. Фернан балансирует.

   Корабли... Корабли берёт старые. Чтоб не завидовали. Чтоб не передумали. Он понимает, что, несмотря на королевскую грамоту, он здесь – чужак. И судьба, так неохотно уступившая свою улыбку, может вновь показать зубы.

   Корабли... Корабли берёт разные. Самое маленькое – это для разведки. Потонет – не жалко. Экипаж небольшой, все испанцы. Чего их жалеть? Самое большое – это для начальства, шпионов Его величества. Это для тех, у кого в рундуках секретные королевские грамоты хранятся. Чтоб, значит, его, Фернана, проверять и контролировать. Вдруг изменник Португалии на поверку её патриотом окажется? Этих тем более жалеть нечего. А ежели с этим судном на беду ничего плохого не случится, то для этого запасной ход припасен...

   И тянет Фернан время. Ему обязательно нужна зимовка. В рейс вышли в конце сентября – начало весны в Южном полушарии. Если прямым ходом к проливу, то это аккурат к лету флотилия в Южное море выйдет. И рискованное предприятие прогулочным круизом покажется. А как потом от соглядатаев отвязаться?

   И Фернан не торопится.

   Сперва теряет время на неудачном переходе через Атлантику. Потом стоянка в португальской колонии – Бразилии, вопреки королевской воле. Но король – далеко, а экипажам нужен отдых. Значит, отдыхаем: диковинные плоды, свежее мясо, наслаждаемся обществом женщин...

   Косые взгляды королевских шпионов?

   Отлично! Пусть экипажи видят, кто на самом деле не даёт им жить, выпроваживает из райских мест.

   Зимовка... Фернан тянет время. Его экспедиция до осенних бурь и зимних холодов вдоль берега медленно продвигается к Югу. Они исследуют побережье. Нет больше тропических лесов, нет экзотических плодов. И просто плодов тоже нет. Ни еды, ни женщин...

   Фернану нужно избавиться от шпионов. Зреет тщательно продуманный, спровоцированный хитрым португальцем мятеж. И он добивается своего!

   Но, как это частенько случается, все усилия идут прахом из-за чрезмерного усердия преданных людей. Вместо того чтобы эскадре разделиться: мятежным кораблям повернуть обратно, а Фернану завершить задуманное, мятеж подавлен, а виновные казнены. И у него опять на руках ненужные ему суда и люди. Всех обмануть невозможно. И Фернан вновь выжидает, в надежде, что часть судов, хотя бы одно, но лучше – два, повернут в Испанию.

   Первое судно он теряет во время зимовки. То самое, предназначенное для разведки. Больше медлить нельзя и Фернан вводит свои корабли в пролив между южной оконечностью Патагонии и Огненной Землёй. Снова и снова спрашивает Фернан своих капитанов: не хочет ли кто повернуть обратно? Против его надежд, таких охотников нет: то ли из страха перед скорым на расправу португальцем, то ли из-за предчувствия близости цели.

   Только когда один из кораблей разбивается и тонет, другой, предназначенный для шпионов Его величества, поворачивает назад. Лишь теперь Фернан смело выходит в воды Южного моря, которое его матросы назовут Тихим океаном.

   Голодными месяцами флотилия из двух кораблей упорно пересекает бесконечную водную гладь. Крик марсового «Земля!» означает для Фернана начало заключительного, третьего этапа осуществления его планов.

***

   Не странно? Нет?

   Без карты и спутниковой навигации, парень в точности выводит к островам остатки флотилии в неизвестном океане. И никого это не удивило... В те «времена» – понятно. Карты планеты не существовало. Представить себе вероятность трёхмесячного перехода через Тихий океан и ТОЧНОГО выхода к заданным островам никто не мог. Но сейчас-то вы умные! Взгляните на карту и признайте – в тех условиях, без GPS, без современных систем точного определения широты и долготы, точно выйти к цели корабли Фернана не могли.

   Но вышли.

   Чудо? Не большее, чем множественность жизни вашей единой Души.

   Не большее чудо, чем грядущее воссоединение, которое кто-то полагает Апокалипсисом, кто-то Армагеддоном, кто-то Страшным судом. Только ничего страшного не произойдёт... всего лишь вернётесь в исходное состояние.

   Для чего это всё? Для чего разделение, а потом воссоединение?

   Нашли, у кого спрашивать...

   У кочегара в машинном отделении будете интересоваться, куда плывёт пароход?

   Откуда я знаю?! Просто закончится один этап подготовки Души, и начнётся следующий.

   Как у наших героев...

***

   Через год в Константине признали человека.

   Появились друзья-приятели.

   В конце концов, это была одна команда по лёгкой атлетике. Исполнительность и упорство вызывали уважение. Вот только все ошибочно полагали, что его устойчивость перед столичными соблазнами и рабское подчинение требованиям садиста-тренера – следствие провинциальной убогости фантазии. Это было не совсем так: столичные соблазны меркли на фоне главного – он хотел быть с Галиной. И он был доволен.

   Мышцы ног адаптировались к нагрузкам. Он удачно выступил на Содружестве, уступив только Миловичу. Прилично засветился на Спартакиаде, заняв почётное третье место. Для первогодка это был очень хороший результат. Посреди семестра зачислили на второй курс заочного отделения юрфака МГУ и присвоили звание младшего лейтенанта.

   Теперь он кормился в кафе, «что для других закрыто», получил, наконец, адидасовскую спортивную форму, стал чаще видеть Галину, и мог ночью спать.

   Он чувствовал себя на взлёте. Поэтому приглашение на летние командные сборы в Чехословакию перед первенством Европы Константин принял как должное.

   На сборах он не стал терять времени.

   Ему было достаточно пяти вечеров из четырнадцати отпущенных, чтобы составить и привести в исполнение дерзкий план. Валюту Родина для своих героев не жалела, и он, купив дорогой «грюндик», начал потихоньку приучать отдыхающих спортсменов к звучанию магнитолы. Близость границы капиталистического окружения позволила слушать радиостанции, круглосуточно передающие чудесную танцевальную музыку вперемежку с пустыми, бессодержательными и совсем несмешными репликами разноголосых дикторов. Быстро изучив музыкальные вкусы Галины, Константин составил свою музыкальную программу и на шестой вечер, тайком, вместо приёмника включил магнитофон.

   – Добрый вечер, добрый вечер, дорогие советские спортсмены, – забубнил диктор с сильнейшим немецким, как Костику казалось, акцентом. Текст читал он сам, но его голос был неузнаваем. – Сегодня свою музыку мы посвящаем вам и только вам...

   Танцы расстроились. Все в недоумении посматривали на магнитолу, с удивлением приподнимали брови, перешёптывались...

   Константин наблюдал за их реакцией. «И где же их столичная фантазия? – спрашивал себя Костик. – Неужели никто не догадается»?

   Он предусмотрел этот ступор. Ему было нужно, чтобы они танцевали. После первой текстовки на русском языке, прошло три танцевальных мелодии, потом опять искажённый платком голос Константина полторы минуты молол какую-то чушь. На этот раз на их лицах появились улыбки. Некоторые даже аплодировали далёкому «немецкому комментатору», который сумел обратиться к ним на русском языке.

   Они танцевали.

   Только на четвёртый раз, Константин рискнул высказаться.

   Под чарующую мелодию из «Шербургских зонтиков», он описал платье Галины, сообщил, что в нём танцует самая прекрасная женщина Советского Союза, в которую безнадёжно влюблён парень, сидящий за вторым от двери столиком, в чёрной рубашке и с белой гвоздикой, выглядывающей из нагрудного кармана. Следующую мелодию этот парень просил прокрутить два раза, специально, чтоб подольше потанцевать с любимой...

   К концу монолога все стояли.

   «Что ж, – сказал себе Константин. – Если полез в кипяток, не стоит прикидываться мороженным».

   Он поднялся со стула, поправил рубашку за поясом брюк и решительно двинулся сквозь застывшую толпу к Галине...

   Получилось много лучше, чем он ожидал.

   ... Недельный секс-марафон перечеркнул все надежды тренера на пробу сил команды. Костик легко уступал соперникам секунды, Галина – десятые, командный зачёт полз вниз, а влюблённые в пьяном угаре не слышали ни тренерских угроз, ни ворчания замполита...

   Но истинные масштабы своей шутки Константин сумел оценить только по возвращении в Союз. Им обоим закрыли визы, отобрали синие паспорта и взяли подписки о невыезде. Они в разных кабинетах писали объяснительные и отвечали на вопросы недовольных людей с застывшими лицами в одинаково измятых скучных костюмах.

   Константин отдал кассету с записью, которая тут же получила громкое имя «Вещ. док. N 1».

   «Громкое» – потому что других «доказательств» не было. Он настаивал на том, что идея принадлежит ему, что сообщников у него нет, что Галина тут ни при чём, что свои чувства к ней он ни с кем из берлинского радио не обсуждал...

   Следователь, недоброжелательный молодой человек, не верил ничему и всё допытывался о подробностях аморальных отношений подследственного с комсомолкой Тульчевой. Были ли интимные отношения, сколько раз и в каких позах? Костик внимательно слушал вопросы, несколько суток молчал, а потом, не выдержав, пообещал при личной встрече набить следователю морду, и попросил занести свои слова в протокол...

   И вдруг всё утихло.

   Костика, хоть и вышибли из команды, зачислили в штат Измайловского РОВД, оставили в студентах, и даже позволили перейти на вечернюю форму обучения.

   В университете им были довольны, на службе не «доставали»... но спокойствия не было: ему нужна была ЭТА ЖЕНЩИНА!

   И неделя безумной любви никак не охладила его пыл. Через месяц Костика скрутило так, что он не выдержал и позвонил ей домой. Ответила мама, выслушав его сбивчивые объяснения, трубку не бросила. Напротив, пригласила в гости.

   Константин не стал откладывать. Отутюжив брюки и рубашку, надел галстук, купил «Киевский» торт, цветы, и поехал на Кутузовский проспект, знакомиться с Галкиными родителями...

***

   Эх, люди-людишки! Апломба до небес! А гонору!.. «Если бы веры у нас было с маковое зёрнышко»... Тьфу! Это же надо такое придумать!

   И всё-то вы видите. И всё-то вы знаете. И все такие умные. А вот такую «весчь» простую, как «любовь» раскусить не можете. А ведь всё просто. Если секс Создатель для вас нарочно сочинил, чтоб и самые ленивые хоть раз в неделю физкультурой занимались, то любовь, чтобы дать вам, дуракам, возможность хоть раз в жизни к Вселенной подключиться. Услышать, чего тут, у нас, в настоящем мире делается.

   А вы как с любовью поступаете? Покупаете-продаёте?.. Размениваете на прописку с «удобствами»? Будто не всё равно сколько «любимых кресел» под свой единственный зад пристроить, или так уж важно – кило сервиладу ежедневно в унитаз спускать или два.

   Зол я на вас. Правда. Потому что любить мне вас не за что.

   А про «Разделителя»... Ну, раз уж у нас такая откровенность случилась... Не я всю эту кашу заварил. Не я Душу дробить начал. И в вашей книжке ПРО ЭТО с большими подробностями изложено. И про Душу, которую Создатель по ребру преломил, и про то, как Он Сам эти две половинки на дальнейшее дробление благословил: «плодитесь и размножайтесь»...

   И про меня там есть, с огненным мечом, чтоб, значит, за «процессом» присматривал, и особо одарённых осаживал. Я всего лишь винтик в этой механике...

   Кочегар в котельной парохода.

   Ладно. Слушайте, чего дальше было...

***

   Фернану обиженных за спиной оставлять было никак нельзя.

   В экспедицию вложены большие деньги, и не только королевские. Не записывать же в вахтенном журнале: «Спасибо, что подбросили, прощайте»! Вернут. Да и зачем осложнять жизнь оставшейся в Испании семье: жене – Беатрис, сыновьям? И тестю... и шурину... они – хорошие люди, хотя и испанцы.

   Фернан позаботился о них в завещании. Не богатство, – но достаток. Если, конечно, молодой, энергичный Элькано благополучно завершит путешествие, и никто не обидится за неожиданный уход. Поэтому Фернан решает «умереть» на глазах у своей изрядно поредевшей команды. Он встречается с Франсишеком и посвящает его в детали «отхода».

   На следующий день мактанский дато Лапулапу в грубой форме отклоняет просьбу посланца далёкого короля Испании пристать к берегу. Матросы видят, что их капитан не верит своим ушам, он в бешенстве: погрязший в грязи и невежестве царёк клочка суши не принимает дружески протянутой руки великой просвещённой цивилизации.

   Забыв об осторожности и здравом смысле, Фернан с горсткой матросов рвётся к берегу. Нет. Никто из десанта не пострадал. Кроме капитана. Жертвы чуть позже выдумал для правдоподобности венецианец Антонио Пигафетта, боцман «Виктории». И если бы Фернан узнал об этом, он был бы весьма благодарен своему матросу за это украшательство.

   27 апреля 1521 года Фернан закончил свою одиссею в прибое острова Мактан Филиппинского архипелага. Экипаж видел, как кровожадные туземцы вытащили израненного капитана на берег. Ни уговоры, ни посулы должного действия не возымели: дикари не выдали тело капитана испанцам.

   Ещё бы!

   Даже у дикарей не принято выдавать «тело» живого человека...

***

   Отец встретил дружеским рукопожатием.

   – Роман Аркадьич, – представился он. – Наслышан о тебе, герой...

   Константин, не ожидавший тёплого приёма, смешался и промолчал. Они расположились в гостиной комнате. Лариса Яковлевна, Галкина мама, принесла чай. «Киевский» торт был благосклонно принят, нарезан и разложен по блюдечкам.

   – А Галину... можно видеть? – несмело спросил Костя.

   – Конечно, – хмыкнул Роман Аркадьич. – Минут через двадцать должна быть. Но её-то мнение известно. А вот с тобой что делать?

   Костик поперхнулся чаем, на глазах выступили слёзы. Но от участливого предложения Ларисы Яковлевны «постучать по спине» жестом отказался. Ему до дрожи хотелось узнать хоть немного о «мнении» Галины. Но, судя по всему, обсуждать этот вопрос родители пока не собирались.

   – В деканате юрфака мне рассказали о твоих необыкновенных лингвистических способностях, – сказал отец. – Это правда?

   Костик пожал плечами.

   Глупейшая история, которая произошла с полгода назад. Он не придал ей никакого значения. А вот, поди же ты... Кто-то запомнил. И доложил.

   – Не знаю, – скромно сказал Костик. – В школе как-то не очень. А тут, вдруг, пропёрло...

   Галкины родители переглянулись. Мама с непонятным возмущением, а отец весело, даже как-то по-приятельски.

   – Так «пропёрло», что сумел делегации из Мозамбика объяснить дорогу до кафедры иностранных языков? Вас же, юрфаковских «заушников», за идиотов держат! Где ты слышал суахили?

   – Нигде, – угрюмо признался Костик. Разговор принимал неожиданный оборот. Он никак не мог понять, к чему, собственно... – Все от них шарахались, а мне жалко стало. Высокие, чёрные, в хламидах... Красиво. Ну, я и подошёл. Разговорились...

   Отец хлопнул ладонями по коленям и гулко рассмеялся:

   – Нет, мать! Ты послушай, о чём этот парень толкует! «Разговорились»... – и вдруг, без всякого перехода гортанно зарычал: – Anata wa supai desyoka. sobietona roshiya de minkeikeikan wa gairo ga torichigaete imasu. Minkeikeikan ja nai desu yo!– его рычание перешло в крик: – Supai desu ka. Hakuzyo shiyoц! [1]1
  * – Ты, наверное, шпион, парень? У нас, в Советской России, милиционеры в названиях улиц путаются! Нет! Ты не милиционер! Ты – шпион? Да? Признавайся!!! (японск.)


[Закрыть]

   У Костика потемнело в глазах:

   – Iie – едва выдавил он. Трясущейся рукой поставил на стол чашку. – zyoshi-san, supai de wa arimasen ! machi ga wakarimasen. [2]2
  Нет. Я не шпион, господин начальник. Я улиц не знаю... (японск.)


[Закрыть]

   Роман Аркадьич откинулся на спинку стула, как-то обмяк и посерьёзнел:

   – anata wa tensai desu ka.

   – supai ja nai! [3]3
  Я – не шпион! (японск.)


[Закрыть]– угрюмо стоял на своём Костик.

   – Так ты, парень, гений? – по-русски повторил вопрос Роман Аркадьич.

   – В каком смысле?

   – Понятно. В команду не думал возвращаться?

   – Не знаю, – честно признался Константин. – Хотелось бы чего-то большего...

   Лариса Яковлевна вдруг страшно засуетилась, долила им чаю и убежала на кухню. Из приоткрытых дверей повалил вкусный, настоянный на вишне и яблоках запах свежей выпечки.

   – Большего? – задумчиво переспросил Роман Аркадьич. – Как насчёт МГИМО?..

   В коридоре коротко вякнул звонок.

   Костя вскочил. К чёрту МГИМО! К чёрту Мозамбик! Он уже тридцать четыре дня не видел Галку...

***

   Вот дурак! Что я, Африки не видел, что ли? Да и питомник номенклатурных птенцов от самого основания в моей собственности значится.

   Только про «дурака» – это я напрасно. У Константина всё сложилось вполне благополучно: Галина, МГИМО, столичные родители... Карьера! А когда коммунизм полетел... гм! ко мне на темечко (рога, чтоб вы знали, – выдумки атеистов!), клан Тульчиных не без Костиного активного участия, вполне успешно адаптировался к новым условиям. Не Ротшильды, конечно, но с бедностью никогда не знакомились...

   Фернан «устроился» тоже неплохо, но у его испанской родни не «сложилось»: Беатрис ничего не получила. И дело было не в королевской обиде. С этим – порядок. Того, что привёз в трюме «Виктории» Элькано, с лихвой хватило, чтобы окупить все расходы на экспедицию. Дело было в другом: Фернан стартовал, имея на бортах двести шестьдесят пять человек, а в Лиссабон вернулось восемнадцать. Цена кому-то показалась чересчур высокой. Тем не менее, Беатрис не голодала. А когда сыновья подросли и взяли на себя заботу о своей матушке, то и вовсе всё наладилось.

   Испанец Элькано присвоил себе славу первооткрывателя западного пути к пряным островам, а имя португальца-наёмника Фернана стали забывать. На что он, собственно, и рассчитывал. Уже через тридцать лет его путешествие стало легендарным. А после гибели нескольких десятков кораблей в лабиринте Огненной Земли, и самые отъявленные романтики усомнились в проходимости пролива. Так что все довольны.

   И вот, что я думаю. Вы ведь тоже можете изменить свою жизнь к лучшему. И если кто-то и против, то только не я, – наоборот! Готов помочь всемерно и чем могу. Вы только докажите желание. Докажите! Кровью, потом и слезами. Только тогда все карты будущего покажу. И не то что суахили, язык животных понимать будете.

   Докажите! И будет вам.

   Не сомневайтесь...