Текст книги "Ritchie blackmore. ловец радуги"

Автор книги: Владимир Дрибущак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

На репертуар и стиль ранних DEEP PURPLE имел большое влияние Дерек Лоуренс, продюсер первых трех альбомов группы. Но с самого начала активнейшее участие в репертуарной политике и определении лица группы принимал Ритчи. И ему, и Джону Лорду нравилась VANILLA FUDGE и музыканты не скрывали, что DEEP PURPLE задумывались, как британский аналог ВАНИЛЬНОЙ ПОМАДКИ.

Песню «Hush», выведшую DEEP PURPLE в верхнюю часть американских хит-парадов, предложил включить в репертуар именно Блэкмор (он раньше слышал ее в Гамбурге). Ритчи и сейчас считает очень удачным пэпловский вариант этой песни, который был записан всего за два дубля. Он отмечает, что гитарное соло в «Hush» ему вполне удалось. Справедливости ради нужно отметить, что до 1970 года не меньшую роль в процессе сочинительства играл Лорд, да и на концертах чаще всего именно органные партии были на переднем плане. Стремление Лорда привнести в музыку DEEP PURPLE побольше от классики поначалу находило понимание у Блэкмора. Значительную роль он сыграл при создании грандиозной «April»: «Это была случайно пришедшая на ум мелодия, я сыграл ее Джону, а он вставил в середину классическую часть».

Но Ритчи хотел, чтоб DEEP PURPLE исполняли более тяжелую музыку. Смена бас-гитариста и вокалиста, инициированная Блэкмором, как раз и должна была служить этой цели. Он твердо знал, чего хочет. Новый вокалист DEEP PURPLE должен иметь голос не хуже, чем у Роберта Планта (Robert Plant, LED ZEPPELIN). Такому критерию вполне соответствовал Иен Гиллан, которого Блэкмору порекомендовал Мик Андервуд. А по инерции новым бас-гитаристом группы стал приятель и коллега Гиллана по EPISODE SIX Роджер Гловер.

С их приходом DEEP PURPLE приобрели не только сильных исполнителей, но и авторов, умеющих сочинять песни. Никого не должен обманывать факт, что на обложках дисков Mark II среди авторов числятся все музыканты группы. «Мелодии в DEEP PURPLE обычно придумывались не мной. Я приходил с готовым риффом и играл его Гловеру и Гиллану. Всё сочиняли Иен, Роджер и я к большому ужасу Иена Пэйса и Джона Лорда, которые тоже хотели принимать участие в этом процессе. Но у них не получалось. Так что я играл рифф Гиллану, никогда не указывая, что ему следует петь. Это была его работа. „Свою я уже сделал – теперь твоя очередь, я – пас“».

Не только в студии, но и на концертах тандем Блэкмор-Гиллан, как бы подтверждая гегелевскую теорию о борьбе и единстве противоположностей, являлся движущей силой группы. «Сегодня на концерте ты спел выше всяческих похвал, и это меня подстегивает – завтра я буду из кожи вон лезть, чтоб доказать свое превосходство. Это, в свою очередь, будет стимулировать тебя», – так Ритчи говорил Гиллану в начале 70-х.

В августе 1968 года, пока Лорд готовился к концерту с оркестром, а Гловер поправлял здоровье, Гиллан, Пэйс и Блэкмор решили отдохнуть на Темзе. Два Иена взяли катер побольше, а Блэкмору, его жене и собаке досталась посудина меньшего размера, но более быстроходная.

Вспоминает Гиллан: «На речке мы встречались время от времени с Ритчи и его женой Бэбс (немкой по происхождению), и я начал больше узнавать этого эксцентричного музыканта, подверженного перепадам настроения. Однажды он решил обследовать один из островов, но мотор его катера запутался в корнях деревьев. Ритчи невозмутимо соскочил на берег, оставив Бэбс, чья фигура сделала бы честь самому роскошному галеону, украсив его нос, развлекаться с их собакой Строуки.

Строуки был очень умным псом, который мог часами веселить людей, делая кульбиты назад и другие фокусы. Будучи оставлен с Бэбс, он начал, как обычно, свои трюки. Через некоторое время Бэбс, ослепительная в своем бикини, заскучала и начала слегка волноваться. Я снял джинсы и галантно нырнул под катер, при помощи ножа освободив его. Вынырнув, я, к своему ужасу, обнаружил, что посудину быстро уносит вниз по течению. Тут вернулся Ритчи. Строуки носился вокруг в восторге от появившейся возможности повеселиться в своем репертуаре, резвясь до полного издыхания. А Бэбс крикнула: «Ах, Ритчи, что я поделать?» Гитарист без большого энтузиазма крикнул в ответ: «Поверни штурвал, ты, мокрая корова!» – и тут же вернулся к обследованию острова, в то время как Бэбс исчезала вдали».

Но скоро времени на отдых у музыкантов не стало совсем. Карусель шоу-бизнеса начала свое безостановочное вращение. Первым значительным событием в истории DEEP PURPLE Mark II был давно анонсированный концерт с оркестром. Идея выступить с лондонским филармоническим оркестром не вызвала у Ритчи большого энтузиазма. «Конечно, это было что-то новое. Но пытаться сыграть с 25 скрипачками, сидящими рядом с тобой, не такое уж большое удовольствие. У меня был маленький усилитель «Vox», а они затыкали уши, сетуя на «громкий звук». Что касается самого Concerto, то он мне совсем не нравился, а на сцене вообще получился большой провал. Но Джон был счастлив, да и менеджмент тоже. Ведь у нас уже была определенная репутация в прессе», – говорит Ритчи.

Но как раз эта репутация Блэкмору и не нравилась. DEEP PURPLE, в силу ряда причин, не ассоциировали с рок-группой. Благодаря ориентации менеджмента на хит-синглы, многие считали их поп-коллективом. Определенная часть публики видела в них ансамбль симфо-рока, и Concertoтолько укрепил их уверенность в этом. Чаще всего лидером DEEP PURPLE считали Джона Лорда. Ритчи это нравиться никак не могло: «В 1970 я сказал: „О’кей, а сейчас мы запишем рок-н-ролльный альбом, и если он не будет иметь успеха – ладно, всю оставшуюся жизнь я буду играть с оркестрами“».

К счастью, Deep Purple In Rockстал сенсацией на музыкальном рынке, на долгое время установив стандарты того, как должна звучать хард-рок группа. То, что альбом получился таким мощным и изобретательным в музыкальном плане, заслуга именно Блэкмора. Победителей не судят – отныне именно он будет олицетворять DEEP PURPLE. Времена, когда Лорд давал интервью как лидер группы, ушли безвозвратно. Хотя слухи о «диктаторе» Блэкморе, которому безропотно подчиняются остальные четверо, сильно преувеличены. Не стоит приуменьшать влияние других членов группы. «Свой вклад в музыку делали все, – говорит Блэкмор. – Даже если Джону Лорду в голову не приходили никакие мысли, он всегда был готов обогатить ту или иную композицию прекрасным соло. Иен Пэйс, который не умеет сочинять, следил, чтоб все держали ритм, чтоб музыка была цельной. Иен Гиллан удивил изумительным способом пения, близким к крику, крайне редким в то время (за исключением, может быть, Эдгара Уинтера (Edgar Winter)). Роджер Гловер был тем, кто следил за окончательным результатом. Он был как клей, который соединяет раздробленные элементы в одно полотно». Но коллеги Ритчи не раз подчеркивали, что заводилой и основным генератором идей был именно он.

Еще в 1968 году у Блэкмора появился новый инструмент – «Fender Stratocaster». «Я отдал предпочтение „Стратокастеру“, ибо у него более „атакующий“ звук. После гитары „Gibson“ я не сразу смог приспособиться к „Фендеру“. Их грифы сильно отличаются. На „Стратокастере“ играть тяжелее, сам не знаю почему. Возможно, причина в том, что ты не можешь настолько же быстро передвигать пальцами по его грифу».

Проблема была еще и в том, что в этой конкретной модели был сломан гриф: этот «Фендер» принадлежал Эрику Клэптону (Eric Clapton), и именно по этой причине он решил его продать. Роуди у Клэптона был приятелем Ритчи, так что сделка состоялась.

Несмотря на то, что Эрик научился играть на гитаре позже Блэкмора, в 1967 году он был в зените славы. «Клэптон – бог», – такими надписями пестрели стены лондонских домов.

Интересно, что с Эриком Блэкмора познакомил не кто иной, как «крестный отец» DEEP PURPLE, Крис Кертис. В клубе «Speakeasy» Кертис, который сам баловался игрой на гитаре, подвел Ритчи к Клэптону и с присущей ему «скромностью» сказал Эрику: «Знакомься, после меня – это лучший гитарист в мире».

Решение переключиться на «Фендер Стратокастер» Ритчи принял после того, как в 1967 году посетил концерт Джими Хендрикса. Блэкмор был потрясен увиденным и услышанным. «Он умел сочинять песни, умел петь, умел подавать себя на сцене…». Но самое главное – из своего «Стратокастера» этот чернокожий гитарист извлекал поистине невероятные, космические звуки.

Укрощение «Стратокастера» заняло 2 года, а пока Ритчи продолжал играть на старом верном «Гибсоне». Фирменный блэкморовский «плавающий» звук появился вследствие применения некоторых технических усовершенствований «Стратокастеров» (впоследствии у Ритчи их появилось несколько). Он подгонял эти гитары под себя. Для того, чтобы было удобнее захватывать струны пальцами, на черном «страте» (при помощи которого был записан Machine Head) гриф был пропилен под 1, 2 и 3 струнами (впоследствии он «скалопировался» полностью). «Скалопирование» открывает новые возможности: легче делать подтяжки и играть арпеджио, ноты звучат чище и ярче. Чаще всего тянутся 3 и 2 струны, поэтому Ритчи использовал нестандартный комплект струн («Picato» .010, .011, .014, .026, .036, 0.42.) с тонкой 3 струной.

Лады переделывались на более широкие, как у «Гибсона» (больше масса ладов – более «жирный» звук). Гриф переклеивался и крепился основательнее. Более мощной делалась ручка тремоло. Для того, чтоб гитара меньше расстраивалась при работе вибратора. Позже Ритчи ставил колки с зажимом для струн (Locking Tuners). Блэкмор использовал звукосниматели «Seymour Duncan SSL-4» с широкими магнитами и более мощным выходом. Средний звукосниматель отключался и никогда не использовался. Интересно, что датчики звукоснимателей для гитар Блэкмора (а также Джеффа Бека и ряда других звезд) мотал сам Сеймур Данкен, работавший в 70-х в британском отделении Fender.

Обыкновенные медиаторы Блэкмора не устраивали своей мягкостью, и он начал использовать специальные, изготовленные из черепашьего панциря. Точно так же обычные гитарные кабели были заменены на те, которые применяются в осветительной технике.

Усилители для Ритчи тоже делали особенные. Серийный 200-ватный «Marshall Major» по его просьбе переделали в 300-ватный усилок (Джим Маршалл был приятелем Ритчи). Играя на гитаре, Блэкмор, как правило, ручку высоких и низких частот усилителя выставлял на середину.

И альбомы DEEP PURPLE, и их концертные выступления наглядно показывали, кто является некоронованным королем гитары. Стиль Блэкмора разительно отличался от исполнительской манеры гитаристов блюзовой школы Клэптона, Бека, Пэйджа, Элвина Ли (лидера TEN YEARS AFTER). Эти гитаристы, в основном, играли пентатонику в стандартных позициях, используя обычно три пальца левой руки.

Блэкмор же с самого начала стал играть четырьмя пальцами (с мизинцем), и та же пентатоника обогатилась новыми полутонами, что в сочетании с комбинацией мажорного и минорного ладов по тем временам звучало очень свежо.

Из технических особенностей стиля Ритчи следует отметить использование «скользящего штриха», когда арпеджио играется одним движением медиатора вниз или вверх. Это довольно сложный прием, но позволяет значительно увеличить скорость игры. Сейчас так играют все «скорострельные» гитаристы, но по тем временам это считалось новаторством.

Своеобразный звук, местами напоминающий звучание скрипки, использование регулятора громкости для создания «виолончельного» саунда – характерные черты Блэкмора-гитариста. Иногда он играл, используя технику «слайда». В отличие от Хендрикса, сильно увлекавшегося различными эффектами, Ритчи применял их крайне редко. «Я считаю, что чем больше эффектов ты используешь, тем меньше сосредотачиваешься на том, что играешь».

На первых трех альбомах DEEP PURPLE применялся эффект вау-вау («wah-wah»), позже Ритчи использовал бобинный магнитофон «Aiwa», включая его в режим записи. Благодаря сквозному каналу он получал эффект эха. Проходя через тракт магнитофона, звук становился более скомпрессированным и певучим. «Aiwa» также играла роль предварительного усилителя. Этот магнитофон сбивал с толку зрителей. Однажды из зала даже раздался крик: «Кончай играть под фанеру!»

Изюминка Блэкмора заключалась не в технических наворотах, а в его своеобразном молниеносном стиле игры на гитаре. Его длинные гитарные импровизации были очень эмоциональными и не могли не вызывать восторг у публики. А умение создавать яркие спектакли на сцене (иногда с пиротехническим уклоном) стали притчей во языцах.

Ричи неравнодушен к тональностям F#-мажор и D-минор. Многие песни DEEP PURPLE, а позже и RAINBOW, написаны именно в этих тональностях. Вместе с тем, он часто сочинял музыку в А и В-миноре. Его увлечение минорными тональностями свидетельствует о сильном влиянии классической музыки на его сочинительскую манеру.

Блэкмор является импровизатором по натуре, и где бы он ни был: на сцене или в студии – хороший результат получается, только если он играет спонтанно: «Мысли о гармониях и о том, как сделать аранжировку, вызывают у меня головную боль. Я чувствую себя словно школьник, и это стирает все удовольствие от игры. Когда я на сцене, то не знаю, что буду играть. Я имею ввиду не песню, а то, каким образом я буду ее исполнять. Все зависит от моего настроения. Бывают концерты, когда мне кажется, что я ничего не смогу, в другой раз я ощущаю некую наполненность. Если я выхожу на сцену и думаю: „Вон тот парень в зале, в первом ряду, считает меня идиотом. Он думает, что я не умею играть на гитаре“, – меня это нервирует. Но если хотя бы один человек крикнет: „Ты великолепен“, – это меня стимулирует, и я завожусь».

Но в то же время, Ритчи отмечает, что, в первую очередь, он играет для себя, а уж потом – для зрителей, но никак не для журналистов. А отказы играть на бис объясняет просто: «Если аудитория неважнецкая, музыку-то они получат, но без „бисовки“ обойдутся. Это способ, которым я снимаю свою напряженность».

Блэкмор очень не любит работать в студии: «Когда я играю до записи, то получается одно, но как только загорается красная лампочка (сигнал, что запись началась – прим. автора), играю совсем по-другому. Много раз мне говорили: «Ну почему ты так сыграл? Ведь до того у тебя получалось намного лучше!» Это просто плохая привычка. Когда я знаю, что меня записывают, я становлюсь немного стерильным. Если же я этого не знаю, то могу играть от всего сердца».

Блэкмор принципиально не слушает свои диски. Он не хочет «впадать в прострацию» от того, что запись получилась не такой, какую он хотел бы услышать. «Но если б меня спросили, что мне хочется услышать, я бы ответил: не знаю».

Выше упоминалось о том, что Ритчи был главным «риффмейкером» группы. Но его великолепные гитарные «вставки» в песнях DEEP PURPLE также показывают недюжинный композиторский талант Блэкмора.

Справедливости ради следует отметить, что иногда Ритчи не гнушался заимствованием чужих мелодий, но назвать это плагиатом язык не поворачивается. Во-первых, он творчески подходил к использованию этого материала, перелопачивая его по-своему. Во-вторых, никогда этого не скрывал, указывая на первоисточник (в отличие от того же Джимми Пэйджа, над которым Ритчи из-за этого постоянно подтрунивал).

Так, в основе «Why Didn’t Rosemary» лежит соло, сыгранное гитаристом Скотти Муром в песне Элвиса Пресли «Too Much», для написания «Black Night» Блэкмор использовал песню «Summertime» Рики Нельсона (Ricki Nelson) (вернее, рифф его гитариста, Джеймса Бертона). В «Burn» слышны заимствования из «Fascinating Rhythm» Джорджа Гершвина (George Gershwin), «Lay Down Stay Down» – «Blood Of The Sun» Лесли Уэста (Leslie West), гитарный рифф «Woman From Tokyo» весьма напоминает ходовку клэптоновской «Cat’s Squirrel» из репертуара CREAM. «Mistreated» написана под влиянием «Heartbreaker» FREE и одной из песен Би Би Кинга (В.В. King).

Иногда Ритчи подхватывал интересные идеи других исполнителей. Знаменитый крик Гиллана, применявшийся во время концертного исполнения «Strange Kind Of Woman», тоже имеет «чужое» происхождение. Ритчи прокрутил Гиллану песню «Tobacco Road» Эдгара Уинтера: «Послушай этот крик». Иен спросил:

– А кто это?

– Это Эдгар, брат Джонни Уинтера (Johnny Winter).

И вдруг, ни с того ни с сего, Иен завопил так же. Вот откуда взялся этот крик».

Из четырех студийных альбомов, записанных составом Mark II, Ритчи доволен только пластинками In Rockи Machine Head(интересно, что свое соло в столь любимой многими «Child In Time» он считает весьма посредственным, как и альбомы Fireballс Who Do We Think We Are). Machine Headдействительно стал вершиной творчества как DEEP PURPLE, так и самого Блэкмора. На этом альбоме также сыграны самый знаменитый рифф и самое легендарное гитарное соло. «Highway Star» долгое время являлась номером, открывающим концертные выступления группы, затем ею музыканты завершали шоу, а во время тура 2003 года она опять стала первой композицией концертов DEEP PURPLE. «Я работал над соло для этой песни еще до того, как мы начали ее записывать, чего обычно я никогда не делаю. И мне захотелось наложить „немного Моцарта“ на последовательность аккордов», – говорит Ритчи.

А вот бессмертный рифф к «Smoke On The Water» был придуман спонтанно, во время записи альбома в театре «Pavilion» швейцарского города Монтрё декабрьской ночью 1971 года. «Я попросту начал играть рифф – очень простой рифф, а потом „пристроил“ к нему несколько аккордов – так и возникла эта композиция. Инструментальная „подкладка“ была готова в течение двух часов».

Так как в составе DEEP PURPLE Ритчи полностью реализовывал свой потенциал, то, в отличие от Джона Лорда, он не занимался сольной карьерой. Его проекты «на стороне» были случайными, и в них Блэкмор выступал только как исполнитель, делая это просто так, для души, либо по просьбе друзей. В то же время Ритчи несколько раз отказывал Лорду: не принял участия ни в записи студийного альбома Gemini Suite(впрочем, «вживую» это произведение он исполнил), ни в концерте 4 октября 1973 года «Rock Meets Classic» (хотя присутствовал в зале как зритель), ни в выступлении 1 июня 1974 года на «Eurovision Presentation Of Prix Jeunesse».

Но он сразу откликнулся на призыв Дерека Лоуренса, подключившись к проекту GREEN BULLFROG. «Я всегда думал, что было бы здорово заполучить „Большого“ Джима Салливана, Алберта Ли, остальных из старой гвардии и записать кое-что. Я переговорил с каждым из них: „Мне хочется записать альбом со всеми моими давними приятелями, с теми, кого я уважаю, как музыкантов“», – вспоминает Дерек. Практически все, с кем связался Лоуренс, согласились на это предложение.

Первая сессия, с вокалистом Тони Дэнджерфилдом, состоялась в начале февраля 1970 года. Но основная часть альбома Green Bullfrogбыла записана 20 апреля и 23 мая 1970 года. Звукорежисером был Мартин Берч (Martin Birch). Блэкмор с Пэйсом приезжали в студию около полуночи, после концертов DEEP PURPLE.

Проект GREEN BULLFROG

В связи с контрактными обязательствами музыкантов, их имена нельзя было указывать, поэтому Ритчи на альбоме обозначен как Boots («из-за того, что он всегда носил фиолетовые замшевые ковбойские ботинки», – объяснил Лоуренс). Легендарный Салливан стал Боссом, Алберт Ли – Пинтой. Чес Ходжес, большой любитель поспать, скрывался под псевдонимом Sleepy (Соня). Bevy – это пивоман Тони Эштон (Tony Ashton), Sorry – вежливый и учтивый клавишник PROCOL HARUM Мэтью Фишер, Speedy – это Иен Пэйс, по словам Лоуренса: «Наверное, в те дни он был самым быстрым барабанщиком в тяжелом роке». Под своим именем выступал только Ирл Джордан (Earl Jordan) – темнокожий певец, участник ансамбля Леса Хамфри и оркестра Джеймса Ласта.

Демозапись песен «Walk A Mile In My Shoes» и «Bullfrog» Лоуренс прокрутил президенту фирмы «МСА» Майку Мэйтленду (Mike Maitland). Запись понравилась, и Майк тут же поинтересовался, готов ли этот альбом. Так как 8 песен было уже смикшировано, Дерек ответил утвердительно, после чего ему выдали 15.000 долларов аванса. Но вскоре Мэйтленд ушел из «МСА», а новый руководитель интереса к этой работе не проявлял. По настоящему рекламой альбома Green Bullfrogникто не занимался. Он был выпущен в США 19 марта 1971 года, там же появился и промо-сингл «Му Baby Left Me // Loving You Is Good For Me, Baby».

Позже представители «МСА» сообщили Лоуренсу, что продано не более 500 экземпляров альбома и потребовали вернуть 14.500 долларов из полученного ранее аванса. Не удивительно, что виниловый американский Green Bullfrog– настоящий раритет. Достаточно редкими считаются и европейские издания – годом спустя альбом был выпущен в Англии и Германии. В 1980 году американская фирма «Есу Street» переиздала эту пластинку, поместив на обложку слова Блэкмора о том, что, якобы, на диске записан и Роджер Гловер. А журнал «Trouser Press» добавил в эту компанию Джона Лорда. Ходили слухи, что на Green Bullfrogзаписывался и Джефф Бек, но все это не соответствует действительности.

На компакт-диске этот альбом появился в 1991 году под названием The Green Bullfrog Sessions(Connoisseur Collection). Дерек, будучи неудовлетворен миксом виниловых релизов, по новому смикшировал композиции; на диске также представлено три дополнительных трека. Ритчи звучит в «своих» номерах очень убедительно. Впечатляет заглавная «Bullfrog» (в ней Блэкмор использует наработку сессий по записи In Rock, точнее, «Jam Stew»). «Я очень люблю его партии в «Loving Toy Is Good For Me, Baby» и «Lawdy Miss Clawdy» – мало кто знает, каким хорошим блюзовым гитаристом является Ритчи», – говорит Лоуренс.

Приблизительно в то же время Ритчи и Мэтью Фишер приняли участие еще в одной тусовке: выступили со своим бывшим шефом Лордом Сатчем. Впрочем, ни Ритчи, ни Мэтью, ни остальные участники концертов: Ник Симпер, Ноэл Реддинг (Noel Redding, JIMI HENDRIX EXPERIENCE), Виктор (Victor) и Аннет Брокс (Annette Brox), Брайан Кит (Brian Keith) (последние трое «засветились» в рок-опере Jesus Christ Superstar) – не догадывались, что предприимчивый Сатч скомпилирует из этих выступлений «живой» альбом Hands Of Jack The Ripper.На диске представлены каверы известных рок-н-роллов.

Ритчи также помог немецкой группе RANDY PIE & FAMILY записать композицию «Hurry То The City» (она помещена на их единственном сингле, выпущенном в Германии фирмой «Atlantic» в 1973 году).

Но самой легендарной работой «на стороне», без сомнения, является сессия, проходившая в лондонском «The Music Centre At Wembey» 22 ноября 1971 года с участием Блэкмора, Пэйса и Фила Лайнотта (Phil Lynott, бас-гитарист и певец THIN LIZZY) (по другим сведениям, это событие состоялось в студии «De Lane Lea»).

В ряде источников указывается, что трио записало альбом под названием Baby Face(в начале 80-х Лайнотт рассказывал о пяти законченных песнях), но вот что говорит сам Ритчи: «Это был блюз-рок, и манера пения Фила была похожей на хендриксовскую или что-то вроде MOUNTAIN. Мне кажется, что было записано две песни, но и они не были завершены. Там были неплохие идеи, но мы так и не смогли довести дело до конца из-за нехватки времени». (В другом интервью Ритчи говорит о трех записанных композициях). Блэкмор не отрицает, что был готов продолжить свою карьеру с Пэйсом и Лайноттом. «Группа должна была называться BABY FACE, уже тогда я хотел уйти из DEEP PURPLE и основать собственный коллектив».

По воспоминанию барабанщика THIN LIZZY Брайана Дауни (Brian Downey), Ритчи как-то пришел в студию, где они записывали альбом Shades Of A Blue Orphanage: «Он просто подключил свою гитару, и начал «джемовать». У нас челюсти поотвисали! Филу не хотелось покидать THIN LIZZY, но, в то же время, он сильно желал поработать с Ритчи, так что сознание его раздваивалось».

Но и Блэкмор с Пэйсом тоже не решались покинуть PURPLE, хотя оба сетовали на постоянные гастроли, не дающие возможности расслабиться. «У Фила Лайнотта была своя группа, и он искал собственный путь. A DEEP PURPLE вышли на пик успеха, и покидать ансамбль в такой момент было делом весьма рискованным. Мы отказались от этой идеи», – признается Ритчи.

Несмотря на то, что DEEP PURPLE работали как хорошо отлаженный механизм, в их стане не все было в порядке. Поначалу ничего не предвещало затяжного конфликта между Блэкмором и Гилланом. После прихода Иена в группу в 1969 г., они даже сдружились, часто поселяясь в одном номере отеля, а после концертов вместе выпивали в барах. Но рано или поздно эта идиллия должна была закончиться. У обоих был очень непростой характер, оба стремились к лидерству. Ритчи считает, что их отношения дали трещину в 1970 году, когда в клубе «Rock’n’Roll Circus» во Франции он пошутил, отодвинув стул как раз в тот момент, когда Иен захотел присесть. Гиллан потерял равновесие и упал в подвал, сильно ударившись о бетонный пол. Отношения между Гилланом и Блэкмором становились все более натянутыми, и менеджмент понимал, что уживаться дальше этим двум музыкантам будет тяжело. Поэтому никто и не уговаривал Иена остаться, когда он известил о своем решении уйти из DEEP PURPLE. Позже Иен признался, что если б ему дали возможность отдохнуть от постоянных гастролей, то он бы не покинул группу. Эдвардс с Колеттой вынуждены были также согласиться с заменой бас-гитариста, на чем настаивал Ритчи.

Сам Блэкмор толком не может объяснить, чем ему не угодил Гловер. Роджер принимал активное участие в написании песен, ни с кем не конфликтовал, профессионально играл… Скорее всего, у Ритчи начала проявляться тяга к «свежей крови», что в дальнейшем приведет к многочисленным сменам музыкантов в RAINBOW.

Новым бас-гитаристом Ритчи хотел видеть Хьюза. Гленн утверждает, что членом DEEP PURPLE он фактически стал в апреле 1973 года, когда на бас-гитаре в группе играл еще ничего не подозревающий Гловер. Хьюза пригласили на концерт DEEP PURPLE в нью-йоркский «Madison Square Garden» (он в то время как раз гастролировал по США с TRAPEZE).

«Их музыка мне не очень-то понравилась. И когда они пригласили меня в группу, я сказал: „Вы понимаете, что когда вы меня возьмете, появится другой запашок, ибо я более фанковый и грувовый музыкант, чем Роджер Гловер?“»

Хьюз утверждает, что Ритчи хотел с ним подружиться, упросив Гленна остановиться в его доме. И что там они вдвоем написали раннюю версию «Mistreated». Якобы тогда же Блэкмор сказал «бессмертные слова»: «Я думаю, у тебя есть способности, которые позволят превзойти Пола Маккартни, ты можешь стать еще одним великим поющим бас-гитаристом». «Но когда я подружился также с Джоном и Иеном (имеются в виду Лорд и Пэйс, – прим. автора), Ритчи это не понравилось. Он хотел, чтоб я дружил только с ним. Вот между нами и выросла стена».

Но вначале Блэкмор и Хьюз были в приятельских отношениях. Как-то, после очередной пьянки в баре по соседству с замком Клируэлл, где в сентябре 1973 года репетировал состав Mark III, Ритчи предложил Гленну и Бэзу Маршаллу (Baz Marshall, роуди Хьюза) провести спиритический сеанс.

«Мы вернулись в замок и уселись, скрестив ноги, в большом зале, – вспоминает Хьюз. – Я ничего не подозревал, но Ритчи установил колонки в одной из стен. Они начали издавать некие жуткие потусторонние шумы и „шаги привидения“. Ритчи вмонтировал такую же штуковину и в моей комнате. Мерзкие звуки продолжались всю ночь. Конечно же, он все это время сидел за моей дверью и тащился, как последний псих. Хотя почему „как“? Таковым он на самом деле и был».

Записанный в Монтрё альбом Burnпредставил группу во всей ее мощи. Музыка DEEP PURPLE стала более блюзовой, не потеряв традиционную пэпловскую закваску. Ритчи решил при записи Burnпопробовать работать с гитарным синтезатором, который можно услышать в композициях «Mistreated», «Sail Away» и «Coronarias Redig» (песня со стороны «В» сингла «Burn»). На концертах Блэкмор прятал его за усилителями.

«В студии все было чудесно, – говорит Хьюз, – но когда мы вышли на сцену, Ритчи превратился в просто придурка. Он провел воображаемую линию от басового барабана до края сцены и сказал: «Если ты когда-либо перейдешь на эту сторону сцены, я ударю тебя гитарой». А Дэвиду Ковердейлу он дал указание не приближаться к нему во время концерта. Зрелище было то еще – на сцене находятся пятеро парней, но никто не общается с гитаристом».

Как бы то ни было, отсутствие общения музыкантов на сцене с Блэкмором ни в коей мере не отразилось на качестве концертных выступлений. DEEP PURPLE звучали сыгранно и чрезвычайно убедительно, находясь на пике своего успеха. В 1974 году группа победила в номинации журнала «Rolling Stone» как «исполнитель, продавший самое большое количество альбомов». Но когда в конце июня музыканты опять собрались в замке Клируэлл для работы над очередным лонгплеем, стало ясно, что в группе не все в порядке.

У Блэкмора как раз началась черная полоса в личной жизни: дело шло к разводу с Бэбс. А тут еще его предложение указывать на пластинках реальное авторство бумерангом ударило по нему самому. «Все началось с песни «Black Sheep Of The Family» (композиция С. Хаммонда из альбома группы QUATERMASS, – прим. автора). Как-то на репетиции я предложил ее записать, но остальные члены группы отвергли эту идею, так как они не были ее авторами. Таких историй в PURPLE была масса. В основном это Пэйс и Лорд были противниками исполнения «чужих» песен». Но даже композиции самого Блэкмора приходилось «пропихивать» не без труда. Предложение записать «Soldier Of Fortune» энтузиазма у коллег не вызвало.

«Я написал ее вместе Дэвидом. Это – одна из моих любимых песен. Но знали бы вы, как тяжело было уговорить других записать ее! Джон-то сразу согласился, но Иен и Гленн даже слышать об этом не хотели. Тогда я сказал: «Я буду играть ваши фанк-песни, но лишь в том случае, если вы будете играть мои композиции». Гленн просто ненавидел «Солдата Удачи», он считал ее полным дерьмом. А Иен свалил из студии после двух дублей». Но больше всего Блэкмора раздражала появившаяся в музыке DEEP PURPLE фанковость.

« Burnбыл действительно классным альбомом. Но Гленн… Он, конечно, хороший певец, но любит музыку соул, является большим поклонником Стиви Уандера (Stevie Wonder). Гленн хотел, чтобы мы играли более фанковые вещи. Дэйв пошел в том же направлении, и даже Иен начал „стучать“ по-другому. Пэйс всегда был бескомпромиссным рок-н-ролльным барабанщиком, но и он начал экспериментировать со всеми этими вещами. Да, очень композиционно, очень профессионально, очень плотно, очень фанково, но… без эмоций. Музыка PURPLE становилась все более фанковой, особенно на альбоме Stormbringer. А я, как известно, попросту не люблю такой стилистики. Все становилось слишком уравновешенным и расчетливым. И это уже не была группа DEEP PURPLE. Ибо DEEP PURPLE – это острая бескомпромиссная музыка. Я не люблю такого штампованного хард-рока. Мне нравится мелодичный хард-рок с элементами классики. Терпеть не могу „черной“ музыки. В Америке она звучит постоянно: и ночью, и днем. Я сыт ею по горло!»