Текст книги "Искатель. 2009. Выпуск №11"

Автор книги: Владимир Лебедев

Соавторы: Александр Юдин,Сергей Саканский,Владимир Жуков,Василий Щепетнев,Леонид Панасенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5
Мозговой Волос

«Остерегайтесь выходить на болото в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно».

А. Конан Дойл

Внутри жилища вождя болотного племени царила спартанская обстановка: устланный сухим камышом пол, несколько вязанок рогоза в углу, заменяющих собою постель, да обложенное круглым булыжником место для очага посредине – вот, собственно, и все. Ну разве что рядом с лежанкой, у стены, стояли три разнокалиберные остроги: одна короткая, с широким иззубренным наконечником, и две длинные – с навершиями поуже.

И гости и сам хозяин расположились прямо на полу вокруг холодного очага.

– Меня зовут Боч, я здесь главный, – без предисловий начал хозяин, – ну а вы кто такие будете, откуда и куда идете и что забыли в наших местах?

Дед назвал себя, представил Блямса с Никой и вежливо, но твердо заявил:

– Откуда мы пришли, как оказались здесь и куда направляемся – длинная история, и на голодный желудок рассказывать ее тяжеловато.

– Согласен, – кивнул Боч и трижды звонко хлопнул в ладоши.

Тут же в хижину буквально вкатилась маленькая полная женщина средних лет, румяная и полногрудая. С любопытством посмотрев на гостей, она неуверенно улыбнулась и встала, сложив на животе короткие ручки.

– Моя средняя жена, Сара, – представил ее Боч и добавил, обращаясь к женщине: – Наши гости голодны, да и я не против поужинать. Спроворь нам там что-нибудь, только по-быстрому.

– Чего проворить-то? – всплеснула та пухлыми ручками. – Ужин давно готов, стынет уже.

– Тогда неси.

Через минуту перед ними дымился котелок с густой похлебкой из лягушачьей икры и большущая сковорода с поджаренными до хрустящей корочки ломтями пиявицы. Похлебка оказалась наваристой и сытной, а мясо пиявицы таким мягким и сочным, что просто таяло во рту.

– Вот она жисть, – философски заметил Блямс, поддевая со сковороды последний кусок, – хотела нас сожрать, а мы ее саму – а-ам! Потому что, кто смел, тот и съел.

– Славно сказано, – расхохотался Боч, – «кто смел, тот и съел». Ха-ха! Я запомню… хо-хо-хо! Обязательно запомню! – пообещал он, утирая с морщинистого лица слезы. – Ну а теперь рассказывайте, что привело вас к нам, на Окаянную Гать?

Как всегда, слово взял Дед. Он неспешно поведал о том, что селение Ники разорили хриллы, рассказал, какие злоключения преследовали их последние два дня и как они очутились здесь, на землях болотного племени, а также коротко, особенно не вдаваясь в детали и причины, сообщил, что он и его друзья идут на юг, чтобы отыскать людей, готовых подняться на борьбу с хриллами.

– Про хриллов мы слышали, – кивнул Боч, – но напрямую с ними никогда не сталкивались. Думаю, что они никогда не сунутся в наше болото. Зачем бы им? Поэтому и нам нет никакого резону воевать с ними.

– Я так и думал, – в свою очередь кивнул старик.

– Но за предупреждение спасибо, – серьезно заметил предводитель болотного народа, – теперь мы будем знать, что этим вашим хриллам нельзя смотреть в глаза.

– И слушать тоже, – добавил Дед, – ни в коем случае.

– И слушать не станем… – подтвердил Боч и замолчал, задумчиво поглаживая коричневую лысину и переводя взгляд с одного гостя на другого.

– А у меня к вам вот какое будет предложение, – наконец прервал он молчание. – Я гляжу, люди вы дельные, положительные… много чего по жизни повидали… Вон, из каких передряг сумели живыми выйти! Это дорогого стоит. Мне такие люди нужны. В общем, я к чему веду? Не хотите ли остаться у нас, на Окаянной Гати? Место здесь, сами видели, сытное, да и от хриллов ваших в стороне. Я так полагаю, что наше болото легко может пятьсот душ прокормить. А то и всю тысячу! Что скажете? Вот, к примеру, ты, Блямс, если останешься, я тебе сразу двух жен могу дать, а захочешь – и больше. Вообще-то нашим мужчинам до трех жен полагается, но для тебя я готов сделать исключение. Парень ты здоровый, настругаешь детишек… а?

– Это уж… того, – крякнул детина, растерянно соображая, радует или пугает его подобная перспектива, – у нас так: как Дед, значит, порешит, так оно и будет.

– Ну а ты, Ника? – обратился Боч к девушке. – Я тебе новый дом, не хуже вот этого своего, – он гордо похлопал ладонью по камышовой подстилке, – обустрою. Мужа выберешь, какого сама пожелаешь… а?

– Я как все, – робко пробормотала девушка, поглядывая на Блямса. – Как Дед скажет.

– Ну, видно, за тобой последнее слово, так? – спросил Боч, поворачиваясь к Деду. – Оставайтесь, право слово. Ты старик, вижу, мозговитый, жизнью тертый, много чего повидал, о многом знаешь. Советником моим будешь, главным… а? как?

– Подумать надо, – уклончиво ответил тот, – вот переспим это дело, тогда определимся. – И спросил с участием: – А что, в людях такая нехватка? Или воюете с кем?

– С кем тут воевать? – удивился вождь. – Кроме нас другого народа на болоте нет. А в людях действительно нехватка. Это ты, отец, в точку попал.

– Вот как? – шевельнул лохматыми бровями Дед. – Отчего ж тогда нехватка образовалась? Коли еды вдосталь, жить тоже есть где?

– Приросту совсем нет, – вздохнул Боч, – хоть ты тресни!

Как было нас и пять, и десять, и не помню уж сколько лет назад сто двадцать душ, так и посегодня столько же.

– Ага… понятно. Тогда извини, Боч, но назрел к тебе вопрос: чьи это там кости на площади, вокруг Мамы-Жабы накиданы? Сам говоришь, врагов нет… выходит, вы своих же того… в жертву, что ли, приносите?

– Что ты, – замахал руками вождь, – что ты, Мама-Жаба с тобой! Или мы дикари какие?! Людей – в жертву! Да разве можно?!

– Дык, что ж тогда, – проворчал Блямс, – едите вы их, что ли?

– Мы не хриллы! – укоризненно погрозил ему пальцем Боч, – мы не людоедствуем. И зачем нам? Еды-то и так всем хватает, с избытком.

– Наверное вы так умерших хороните, – догадалась Ника. – У нас в Гарбидж Хилле покойников тоже на костре кремировали, чтобы заразы меньше. Правда, кости потом все же зарывали.

– Фу ты! – смущенно крякнул Дед. – Вот я старый осел. В самом деле, как здесь еще хоронить, не в болоте же топить? Ну, если так, тогда прощения просим.

– Нет, – после некоторой заминки признал вождь, – наших мертвецов мы огню не предаем – сразу закапываем. Но не здесь, на то есть особый остров, специальный – Кладбищенский.

– Ну тогда, – развел руками старик, – доложу вам, я ничего не понимаю. Чьи же там кости? Преступников каких, что ли? Нарушителей болотного закона?

– Что ж, – вздохнул Боч, – конечно, вы имеете право знать. Особенно если решите остаться. В общем, тут такая история… Что ни год, душ двадцать наших, а бывает, и поболее, Мозговой Волос забирает. Оттого-то и приросту нет. Откуда ж ему взяться? Когда проклятый Волос норовит самых племенных мужей прибрать.

– Мозговой Волос – это вроде морового поветрия? – уточнил Дед. – А кости, значит, тех, кто умер от него, так?

– Так, да не так. От Волоса не умирают. Даже наоборот: Во-лосовика (так мы называем тех, кого Волос прибрал) даже острогой не возьмешь. Ты его хоть всего истычь, а ему все нипочем!

– Опять двадцать пять! – хлопнул себя по ляжке Блямс. – Отчего ж померли те, что у камня лежат?

– Ты дослушай сначала! – одернул его вождь. – Это так случается: бывает, пропадет человек – нет его и день, и два, – а после приходит и, где был, что делал, ничего толком сказать не может. Это значит всё – Мозговой Волос его прибрал. Теперь уж он себе не хозяин. И если вовремя не уследишь, через него этот Волос и остальных приберет. Тут одно спасение: ни в коем разе к Волосовику не прикасаться и даже не подходить ближе чем на длину остроги, а гнать его на площадь, а там… привязать к Маме-Жабе, засыпать с головою початками рогоза (они хорошо горят, жарко!) да и сжечь немедля. И непременно дотла… Только так!

Дед некоторое время теребил кудлатую бороду. Рассказанная вождем история ему очень не понравилась. Молчали и остальные, ожидая, что скажет старик. Наконец, глянув исподлобья на Боча, он уточнил:

– Значит, если кого два дня не было и объяснить толком причины своего отсутствия он не может, того – на костер? Только так, говоришь? А как-нибудь иначе решать проблему не пробовали?

– Как иначе? – спросил Боч. – Подскажи, коли знаешь.

– Ну… хотя бы оставить человека в покое и понаблюдать, что дальше будет. Может, все само собой образуется?

– Пробовали, – сокрушенно отмахнулся вождь, – как не пробовать?

– И как?

– А вот слушай: правда, это еще до меня было, но отец мне рассказывал, что первого Волосовика не тронули. Да тогда никто и не знал, что он Мозговым Волосом забранный. Так вот, решили, что обеспамятовал человек или заболел чем. Ну, мало ли что случается? И тот спокойно вернулся к семье. А той же ночью, только взошла луна, он уволок жену и двух дочек в трясину. И через пару дней из болота вышли уже четыре Волосовика. Ну с теми уж поступили как должно, иначе вы бы сейчас со мною не разговаривали.

– Дык, эдак вы все друг дружку изжарите на хрен! – не выдержал Блямс. – Ну пропадал где-то мужик два дня. Может, по своим делам? А вы его – острогой под ребро – и в костер! Кто знает, Волосовик он или просто… с блядок припозднился?

– Ты не понимаешь, – покачал лысой головой Боч, – Волосовика, его ни с кем не спутаешь, потому…

Дальнейшую речь вождя невежливо прервала его средняя жена Сара, которая буквально вкатилась в хижину, как футбольный мяч в ворота, и, всплескивая короткими пухлыми ручками, точно курица-наседка крыльями, заполошно запричитала:

– Рокки вернулся! Рокки вернулся!

– Рокки? – переспросил вождь и уточнил: – Это не тот ли Рокки, что два дня назад при сборе икры потерялся? И все решили, что плавунец утащил?

– Он, он самый! – подтвердила супруга.

Боч немедленно вскочил и ринулся к выходу, прихватив по пути острогу с самым широким наконечником. Старик, Блямс и Ника увязались следом.

– Где он?! Веди скорей! – рявкнул вождь на жену, семенившую чуть впереди него.

– На Кладбищенском острове, – отдуваясь, ответила та. – Его Улалюм заприметил… Наверное, и сейчас еще там.

– На Кладбищенском? Дела… – Боч притормозил и плашмя хлестнул острогой по навесу одного из шалашей. – Эй, Шарк! – приказал он вылезшему оттуда на четвереньках мужчине, пучеглазому, с торчащими изо рта кривыми зубами. – Живо собирай свою бригаду и марш на Кладбищенский! Рокки, говорят, вернулся.

– Слушаюсь, Боч, – отозвался тот и метнулся прочь.

– Этот ваш Рокки, – догнав вождя, спросил Дед, – который вернулся и которого два дня не было, он Волосовик?

– Увидим – узнаем, – уклончиво ответил Боч.

Они форсированным маршем пересекли четыре или пять островков, переходя с острова на остров по загаченным всякой всячиной перемычкам, как вдруг слева от них из зарослей вездесущего рогоза раздался легкий посвист, и Боч остановился как вкопанный.

– Кто здесь? – спросил он тихо.

– Это я, Улалюм, – донесся из зарослей громкий шепот. – Идите сюда, только не шумите.

Вождь осторожно раздвинул острогой сочные стебли; Дед с товарищами последовали за ним. Под ногами пружинило и хлюпало, но уже через несколько шагов сплошная стена рогоза расступилась, и они вышли на относительно сухой пятачок, свободный от растительности. Там на корточках сидел курчавоволосый парень. Увидев их, он приложил палец к губам. Боч и остальные присели рядом.

– Где он, Улалюм? – прошептал вождь.

Улалюм молча указал пальцем прямо перед собой. Заглянув за стебли рогоза, они заметили, что на расположенном совсем рядом голом острове стоит мужчина; на фоне заходящего солнца он казался черным безликим силуэтом.

– А это точно Рокки? – снова спросил Боч.

– Точно, – подтвердил Улалюм, – я его уже битый час караулю, успел разглядеть.

– Он все время так стоит?

– Нет, – покрутил головой Улалюм, – на минуту-другую замрет, а после снова начинает Кладбищенский шагами мерить. И все по кругу. Только, мыслю, недолго он так кружить будет, скоро к нам переберется.

– А мост убран? – спросил вождь.

– Убран, – подтвердил парень, – да только разве это его остановит?

– Не остановит, – согласился Боч.

Позади них послышались приглушенные шаги нескольких человек.

– Шарк! Это ты там? – окликнул идущих вождь.

– Я, – донеслось из-за рогоза, – и мои парни.

– Хорошо. Ты ступай сюда, к нам, а остальные пускай на тропе остаются.

– Это Рокки? – с сомнением в голосе спросил присоединившийся к ним Шарк. – Чего-то не больно похож.

– Так Улалюм говорит, – пожал плечами Боч.

Тут черный силуэт сдвинулся с места и принялся обходить остров по кругу. Двигался он как-то странно: сгорбившись, выставив вперед руки с хищно растопыренными пальцами и при этом высоко задирая согнутые в коленях ноги.

– Не знаю, в самом деле это Рокки или нет, – прищурился Шарк, – но что Волосовик, тут уж без всяких… Я их по поход-няку враз узнаю.

Блямс с Дедом переглянулись. Им обоим такая аргументация не показалась убедительной. Блямс даже хотел было уже встрять в разговор, но старик предостерегающе положил ему на плечо руку и незаметно покачал головой: дескать, не надо, не вмешивайся пока.

– Да Рокки это, Рокки, – раздраженно отозвался Улалюм, – говорю ж, разглядел я его.

– С другой стороны, – задумчиво заметил Боч, – кому и быть, как не ему? Ну все, – заявил он решительно, – ждать, когда он сам к нам пожалует, я не вижу резона. Поэтому сделаем так… Ты лодки прихватил? – спросил он вдруг Шарка.

– А то! Две штуки на себе приперли.

– Добро. Сажай на них свою бригаду и высаживайтесь по всей окружности острова, чтобы Волосовик, не дай Мама-Жаба, обратно в болото не ушел. Жди его потом, еще неизвестно, где он снова вылезет. А мы – когда Рокки бросит кружить и остановится – по мосту пройдем. Так кольцо и замкнем. Ну а дальше – как обычно, по свистку. Все понятно, Шарк?

– Так точно, – осклабил тот в хищной ухмылке кривые зубы, – не в первый раз.

Когда Шарк бесшумно нырнул обратно в рогоз, Боч выждал минуту-другую, а потом молча махнул оставшимся рукой: ступайте, мол, за мной.

Они вышли на прежнюю тропу, которая вывела их на край острова; здесь лишь узкая стоячая протока отделяла их остров от Кладбищенского. Вдоль берега, надежно скрытая осокой, лежала длинная, ярдов десять, деревянная лестница. Впрочем, как тут же выяснилось, это была не лестница, а тот самый мост, о котором упоминал вождь. Мост представлял собой две жерди с привязанными к ним перекладинами.

Тут все увидели, что Рокки снова застыл в самом центре Кладбищенского острова и смотрит куда-то вдаль. Боч коротко объяснил, что нужно сделать. Все вместе они разом подняли мосток на «попа», развернули и перебросили второй его конец на соседний остров. Подавая пример, вождь первым ловко перебежал по хлипким перекладинам.

Как только Дед, Ника, Блямс и Улалюм тоже перебрались на другой берег, Боч пронзительно свистнул в четыре пальца. В тот же миг как из-под земли вокруг Рокки, взяв его в полукольцо, выросли фигуры шести туземцев; у каждого в правой руке был зажат изготовленный к бою гарпун, а в левой – моток тонкой бечевки, один конец которой крепился к древку гарпуна.

Заметив соплеменников, Рокки (или кто он там был на самом деле) вжал голову в плечи, ссутулился и, вытянув вперед руки, неуклюже побежал прочь. И лицом к лицу столкнулся с Бочем и остальными.

– Ты ли это, Рокки? – спокойно спросил его Боч, в то время как Улалюм упер ему в грудь наконечник своего гарпуна, тем самым держа на почтительном расстоянии.

– …И-я-а, – после нескольких безуспешных попыток хрипло выдавил из себя Рокки – высокий и довольно красивый парень с длинными белокурыми волосами. Только сейчас в его волосах запутались зеленые стебли водорослей; да и весь он был покрыт подсохшей ряской, точно и впрямь выбрался из болота.

– А где ты был все это время, Рокки? – снова спросил вождь.

Тот тупо посмотрел на спрашивающего и лишь клацнул зубами, словно во внезапном ознобе.

– Где ты был, Рокки? – повторил вопрос Боч. – Тебя не было дома два дня. Твои жены – и старшая Зита, и младшая Гита – сильно волновались за тебя… Где ты был эти два чертовых дня, скажи нам?!

Но парень в ответ только затрясся и принялся отбивать зубами чечетку.

– Не можешь ответить, – не спросил, а скорее сочувственно констатировал вождь. – Тогда извини, Рокки.

И Боч занес над головой острогу.

– Э, нет! – решительно заявил Блямс, хватая вождя за руку. – Так дело не пойдет. Дай-ка я с вашим Рокки сперва потрещу с глазу на глаз, а то больно ты на суд да расправу скор, командир… Пойдем, приятель, отойдем в сторонку. – И он слегка хлопнул парня по плечу.

Стоило его руке коснуться плеча Рокки, как тот выкатил глаза и разинул рот так широко, будто собрался заорать во всю глотку. Но вместо крика изо рта у него стремительно высунулся пучок отвратительных червей – белесых, длинных и тонких, точно волосы! Одновременно целые гроздья таких же червей вылезли у него из ноздрей, ушей и даже из глаз; мерзкие отростки извивались и жадно тянулись к Блямсу. А тот от неожиданности охнул и шарахнулся назад. Точнее, попытался шарахнуться, поскольку Рокки успел крепко ухватить его за предплечье и теперь с огромной силой тянул к себе, словно желая заключить в дружеские объятия. Не помня себя, Блямс заорал благим матом и, упираясь, присел.

Неизвестно, чем бы это закончилось, но в этот момент над головой Блямса просвистел гарпун вождя и вонзился в грудь Волосовика на всю длину наконечника. От удара тот отшатнулся и выпустил руку Блямса. Однако не упал, а, схватившись обеими руками за короткое древко, вырвал гарпун из груди и яростно зашвырнул в болото. Широкий зазубренный наконечник оставил после себя дыру, в которую запросто могли бы войти оба Блямсовых кулака, но вместо положенного природой фонтана крови из раны высунулись новые пучки все тех же белесых червей. Похоже, парень был набит ими под самую завязку, как мешок соломой.

Бригада Шарка свое дело и правда знала назубок: шесть снабженных бечевками гарпунов разом взметнулись в воздух и одновременно воткнулись в тело Рокки, пробив его насквозь. Бечевки тут же туго натянулись, и Волосовик бессильно задергался в ловушке.

– Тяните его к Маме-Жабе, – распорядился Боч и спросил, обращаясь к гостям: – Пойдете смотреть?

– Я не хочу, – подала звонкий голос Ника, прижимаясь к Блямсу.

– Пожалуй, мы здесь переждем, – ответил Дед, – извини, мы к такому непривычные.

– А больше в последние дни у вас никто не пропадал? – неожиданно спросил Блямс.

– Нет, – понимающе усмехнулся вождь, – но с закатом все одно возвращайтесь. Пиявиц здесь нет, давно всех повыловили, но все-таки темноты ждать не стоит, тем более на кладбище. А к тому времени мы уже… все, что следует, сделаем. Да! И мост за собой уберите. Такая у нас, на Окаянной Гати, традиция: живые и мертвые – отдельно.

Трое друзей сидели на сухом берегу Кладбищенского острова и молча наблюдали, как багровый шар тонет в черных болотных водах. На жирный столб дыма, вертикально подымавшийся над центральным островом Гати, они старались не смотреть.

– Ну что, – нарушил молчание старик, – как решили?' Хочет кто здесь остаться, в тепле да уюте Болотного царства?

– Пропади оно пропадом, – проворчал Блямс, – это болото! Не ровен час, еще какой Мозговой Волос прицепится. И как раз зажарят, ровно сюка последнего. Да и вообще, ты знаешь, я, Дед, завсегда с тобой.

– А ты, Ника? – спросил старик девушку, доверчиво преклонившую голову на широкое плечо Блямса. – Муж, семья, детишки… не прельщает?

– Я с Блямсом, – тихо, но твердо ответила Ника, заглядывая тому в глаза. – И с вами.

– Понимаю, – улыбнулся Дед, – и одобряю. Значит, мы по-прежнему одна команда. И завтра поутру продолжим мой… продолжим наш клятвенный путь – на юг. Тем более место здесь действительно нехорошее. Во-он, видите то голубоватое свечение? – указал он рукой в глубь болота.

Парень с девушкой присмотрелись. А ведь и впрямь над стоялой болотной гладью едва заметно поднималось какое-то гнилостное мерцание; и, по мере того как угасал день, это свечение усиливалось.

– Что это за хрень? – нахмурился Блямс.

– Полагаю, что семь десятков лет назад сюда угодила одна из тысяч ракет, что Огненным Штормом прошлись по нашему континенту.

– Значит, здесь что-то вроде Мерцающих Руин? – ахнула Ника.

– Верно. Когда-то тут был эпицентр ядерного взрыва. Повышенный радиационный фон и вызывает свечение. Так что, доложу вам, все это, – Дед повел вокруг рукой, – одна большая радиоактивная лужа.

– Но в Мерцающих Руинах никто не живет, разве что мутанты, – удивилась девушка.

– Правильно. Это называется «мутагенная зона». Тот же повышенный радиационный фон вызывает мутации всего живого вокруг. И вот вы получаете пиявиц-людоедов и прочую, по выражению Блямса, хрень.

– А как же люди, местные жители? – засомневалась Ника. – Они-то тут живут. И не мутируют.

– Разве? – невесело усмехнулся старик. – А ты не заметила, что у многих здешних аборигенов, включая Боча, перепонки на ногах, между пальцев?

– Брось! – округлил глаза Блямс. – Как у лягух, что ли?

– Внимательней надо быть, мой рассеянный друг, – попенял ему Дед. – Да, народ Боча неплохо приспособился к здешней среде обитания… мутировав вместе с ней. И, скорее всего, продолжает мутировать. Я даже предполагаю, что Волосовики – это очередная, возможно, завершающая фаза их мутации. Как бы то ни было, пускай они и дальше живут в своем «лягушачьем раю». А нам с ними не по пути. Тем более что хриллам они не соперники. Не с острогами же их вести на Эдем? Да они и не пойдут.