Текст книги "Искатель. 2009. Выпуск №11"

Автор книги: Владимир Лебедев

Соавторы: Александр Юдин,Сергей Саканский,Владимир Жуков,Василий Щепетнев,Леонид Панасенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Надо обдумать все, взвесить. Радовало, что особого шума открытие Макондо не вызвало. Нескольких репортеров, конечно, пришлось отвадить, но известие о чуде не стало сенсацией. Почему – трудно судить. По-видимому, прав профессор: мы теряем так много, мы столь равнодушны, что находка крошечного городка, пусть рожденного небывало, фантастично – в дыму и пламени взрыва человеческого воображения, никого особенно не взволновала. Может быть и другое объяснение: люди понимают, как трудно и больно ему, своим молчанием и деликатностью они как бы говорят: это твое личное дело, Габриэль, думай сам…

Он вышел в сад и бродил там, пока в доме не погасли огни. Теплый неторопливый дождь вполне соответствовал его настроению. Дождь намочил волосы, прилепил к телу рубашку. Отсырели даже сигареты, и Габриэль вернулся в дом, чтобы закурить. Дверь в холл он оставил открытой. Постоит потом на пороге, послушает шепот дождя, который успокаивает лучше всяких лекарств.

Что-то зашуршало за его спиной, шевельнулся воздух. Габриэль обернулся.

В проеме двери стояла молодая женщина в цветастом шелковом платье. Она, видно, тоже долго бродила под дождем: черные волосы влажно блестели, платье, надетое на голое тело, облепило все явные и тайные изгибы. В лице женщины, ее манере держаться удивительным образом сочетались чистота и искушенность в самых дерзких секретах любви.

«Они решили, что телефон не заменит живого общения, и послали к Отцу эту босую красавицу», – с горькой самоиронией подумал писатель.

– Это ты вечером заглядывала в окна? – спросил он, осененный внезапной догадкой.

– Прости, – сказала женщина, и голос ее был обещанием рая. – Я не хотела напугать твоего мальчика. Я искала тебя.

Она переступила с ноги на ногу, и темные острия груди, проглядывающие сквозь мокрый шелк, грозно колыхнулись.

– Тебя послали… – начал было Габриэль, но непрошеная гостья, презрительно фыркнув, перебила его речь:

– Хотела бы я увидеть того безумца, который взялся бы командовать мной! Пусть спросит кости моей бабушки, чем это кончается.

– Эрендира! Простодушная Эрендира! – воскликнул писатель. Он шагнул навстречу женщине, прижал к себе, будто дочь, которую много лет не видел. Эрендира осыпала его поцелуями, и в какой-то миг Габриэль вдруг понял, что в них нет и намека на дочерние чувства. Страсть и только страсть была в этих жадных и искусных прикосновениях губ. Он неловко освободился от объятий, отступил в недоумении.

– Сумочка… – сказал он, указывая глазами. – Упала…

Из сумочки выпали какие-то бумаги, газетные и журнальные вырезки. Эрендира наклонилась, чтобы поднять их, но от резкого движения бумаги разлетелись в разные стороны. Габриэль увидел, что это его многочисленные фотопортреты и интервью, свежие и многолетней давности, даже пожелтевшие.

– Зачем это? – удивился он.

Эрендира вздрогнула, будто от удара, подняла взгляд.

– Была когда-то простодушной, – мрачно сказал она. Глаза женщины сверкнули. – Смешно получается…

Она задумалась над чем-то своим, бессильно присела на пол, но глаза ее по-охотничьи ловили малейшее движение Габриэля.

– Нелепица получается, – упрямо и одновременно вопросительно повторила Эрендира. – Я должна тебя ненавидеть: ты дал мне мерзкую судьбу и определил цену в двадцать сентаво. Когда-то все проститутки мира в сравнении со мной были святыми… Я победила – ушла, захватив с собой бабушкино золото… И вот, вместо того чтобы ненавидеть тебя всей душой и всем своим золотом, я сгораю на костре бессмысленной любви…

– Что с тобой было потом? – спросил Габриэль. Его сердце будто стегали крапивой.

– Ты-то должен знать. – Эрендира пожала плечами. – Мы бросились бежать, когда Улисс проткнул эту мерзавку в пятый раз. Но он был слаб, Улисс. Его настигли на берегу моря. Через полгода он скончался в тюрьме… А я ушла… Через четыре года я вернулась в Макондо и распорола там бабушкин жилет с золотыми слитками… Остальные годы я жила как трава… Я поздно узнала о тебе. После этого все и началось… – Эрендира устало показала на вырезки. – В этом чувстве не больше смысла, чем в моей нелепой судьбе.

Она вдруг вскочила – мягко и сильно, будто зверь.

– Послушай, – жарко прошептала мулатка, прикасаясь к нему грудью. – Я хороша собой, а ты, знаю, не святой. Послушай, любимый мой. Ты назначил мне цену в двадцать сентаво, а я тебе за эту ночь отдам все золотые слитки. Уведи меня отсюда!

– Ты придумала эту страсть, – улыбнулся Габриэль. – Все девчонки влюбляются в артистов и писателей. Потом они перерастают свою детскую влюбленность и напрочь забывают кумиров.

– Я тысячу раз женщина, и ты прекрасно знаешь об этом, – зло сказала Элеонора.

– Ты еще девочка, – мягко возразил писатель. – Ты прожила сначала взрослую жизнь, а теперь возвратилась к детству. Человек не может умереть, не побывав ребенком.

– Но я хочу тебя, – прошептала Эрендира. – Я мечтала о тебе.

– Детское и взрослое нельзя смешивать, – сказал Габриэль, собирая свои портреты. – Нельзя все любить ртом, руками, телом. Надо что-нибудь оставить душе. Такой любви нам всегда не хватает. Тебе, мне, всем. Понимаешь?!

– Твоя душа занята, – горячо возразила Эрендира. – Работой, семьей, друзьями.

– Там найдется еще уголочек, – у Габриэля отлегло от сердца. Он смотрел на мулатку с нежностью и восхищением. – Ты можешь не верить, но я любил тебя еще тогда, когда впервые создал твой образ.

– Ты жалел, а не любил. – Эрендира запихнула вырезки в сумочку. – Это не одно и то же.

Она глянула на маленькие золотые часы, капелькой повисшие на смуглой руке.

– Через полтора часа поезд, – сказала женщина и достала сигарету. – Будем считать, что для начала все не так уж плохо. Я увидела тебя, ты – меня… Не прогнал, не оскорбил, пообещал уголочек души… – Эрендира грустно улыбнулась.

– Я отвезу тебя на вокзал, – предложил Габриэль.

Женщина отрицательно покачала головой и вышла из холла.

Ее цветастое платье тут же растворилось в темноте, только огонек сигареты еще несколько мгновений порхал светлячком в саду. Потом исчез и он.

Гости разошлись далеко за полночь.

От выпитого – а выпил он много – слегка кружилась голова. Жена поднялась в свою комнату. Габриэль допил из фужера вино и решил позвонить приятелю.

– Не спишь? – спросил он и пожаловался: – Мои герои вконец обнаглели. Каждый день звонят, будто я сенатор от их департамента… И вообще! Что станет с миром, если все, что создало воображение, начнет материализоваться?

– Успокойся, – сказал приятель. – Тысячи лет такого не было. И впредь не будет. Тебе просто повезло, а ты еще и недоволен.

– Но они не дают мне работать! – возразил Габриэль. – Эта кутерьма длится две недели. Я за это время не написал и строчки. Так что, по-твоему, тогда Макондо: награда или наказание?

– Это как дети, – вздохнул приятель. – Они и наше счастье, и одновременно погибель. Иди спать, философ.

– Нет уж, – пробормотал писатель, кладя трубку. – Я кое-что придумал. Я помогу им! И себе заодно помогу…

Он направился на кухню. Припоминая рассказы бабушки Транкилины, которые с восторгом слушал в детстве, Габриэль выдернул из старого веера перо, а в ящиках комода нашел пакет с орехами. Чего-то не хватало, и он, подумав, достал свечу.

– Сейчас мы наведем в мироздании порядок, – засмеялся писатель, увлеченный приготовлениями к колдовству.

Он зажег свечу, капнул на палец несколько капель воска. Затем положил в пепельницу скорлупу ореха и перо, зажег их и стал быстро тереть палец, приговаривая:

– Отстань, воск, отлепись! Вместе с хлопотами сгинь! Моими и их… Пусть живут себе как знают, – добавил он для пущей убедительности.

Перо прогорело, пахнув напоследок в лицо вонючим дымом.

И тут Габриэль испугался. Он что-то не так сказал! Его могут неправильно понять! Он не может и не хочет избавляться от хлопот ценой Макондо. Пусть они живут! Сто, тысячу лет. Просто пусть поменьше теребят его своими проблемами и неприятностями… Он неправильно сформулировал желание!

Г абриэль даже застонал, поверив, как в детстве, что волшебство немедленно сбудется. И тут же вспомнил другой рассказ бабушки Транкилины. Да, да! Она говорила, что чем дольше выдержишь боль, тем сильнее проявится чародейство.

– Спаси Макондо! – шепотом обратился Габриэль неизвестно к кому и сунул палец в пламя свечи.

Резкая боль отрезвила его, но он не отнял руку. А когда терпеть стало невмочь, в холле грянул телефон.

– Это ты! – обрадовался Габриэль, услышав далекий голос Эрендиры. – Какая ты молодец, что позвонила! Как там Макондо? Что нового? Хосе перекрыл крышу? Отлично! Какая еще аптека? Ах да… Свадьба?! Я приеду. Со всей семьей… Ты молодец, плутовка!.. У вас что – опять дождь? Извини, плохо слышно… Да, скажи в «Отеле Хакоба», пусть оставят две комнаты… Что за цветы…

Он потерял ощущение времени, стараясь продлить разговор, который подчас уже шел ни о чем, и радуясь, что его создание живет и, кажется, даже начинает возрождаться вопреки здравому смыслу и сюжету романа.

Голос Эрендиры пропал, появился вновь.

– Я понимаю – дождь, – кричал он в трубку, забыв, что может разбудить жену. – Алло, алло… Пустое, звук теряется в болотах… Расскажи еще что-нибудь.

Голос Эрендиры вдруг оборвался на полуслове. Габриэль кричал, дул в трубку, стучал по рычажкам аппарата, но Эрен-дира не отзывалась.

Габриэль позвонил на телефонную станцию.

– Почему прервали разговор? Если у абонента нет денег, переведите на мой счет, – потребовал он.

– С кем вы разговаривали? – спросила телефонистка.

– Макондо! Мне нужно Макондо!

– С Макондо связи нет, – сонным голосом ответила телефонистка.

Владимир Жуков
ЭРА БЕССМЕРТНЫХ

Люди, пережившие клиническую смерть – особое человечество. И по мере того, как их будет становиться все больше, они изменят наш мир.

Все будет нам открыто.

Библия

Жизнь после Моуди

Из интервью Беллы Купейной, продюсера А. Розенбаума:

– Это произошло в Сиднее. Александру Яковлевичу стало плохо с сердцем. Он лежал весь фиолетовый, потом наступила клиническая смерть! На наше счастье, недалеко от гостиницы был госпиталь.

Клиническая смерть длилась семь минут. За это время я успела сбежать вниз, позвать на помощь, приехала «скорая», поднялась в номер, подключила электроды и несколько раз ударила А. Я. электрошоком. После чего врач сказал, что ничего уже не поможет: мол, заказывайте гроб, везите тело в Россию. Я стала та-а-ак рыдать, что доктор не выдержал: «Сделайте ему третий электрошок, чтобы она успокоилась!» После чего наше явление (кивает в сторону Розенбаума) село, удивленно оглянулось и спросило: «А че в комнате столько народу?!»

Автору «Вальса-бостона» и впрямь невероятно повезло. «Чтобы констатировать смерть, требуется 418 признаков того, что жизнь покинула тело, – утверждают создатели документального фильма «Жизнь после смерти. Исповедь покойника». – Однако те, кому доверено фиксировать этот факт, как правило, не учитывают и десятка…»

Клиническая смерть известна как бессознательное состояние, кома, что сопровождается полным отсутствием восприятия пространства и времени, обездвиженностью, прекращением ритмической деятельности сердца и дыхания. Самописец на ленте элекгроэнцефалографа тоже вычерчивает прямую: мозг пациента бездействует. Это может продолжаться до десяти минут; молодые при этом более выносливы, что, увы, не понаслышке знают, например, другие звезды шоу-бизнеса: Вика Цыганова и Максим Фадеев. Затем наступает уже смерть – и биологическая, и социальная, то есть необратимая.

Обо всем этом мы знаем, по крайней мере, со времен клинических смертей Высоцкого. И о видениях, подчас сопровождающих это состояние, тоже порядком наслышаны. Да-да, тоннель, ослепительный свет, встречи с умершими родственниками… Арсений Тарковский, погибавший от гангрены во фронтовом госпитале, описал произошедший с ним такой случай в одном из своих рассказов. И живописными подробностями вроде появления «светоносного существа» или встречи с «растерянными духами» уже мало кого удивишь. Да и кто не посмотрел в свое время «Коматозников» с юной Джулией Робертс?

А еще много раньше свидетельства людей, переживших клиническую смерть, записывал отец Александр Мень. Он рассказал об этом, когда в Доме книги на Калининском проспекте в Москве появилась на английском языке нашумевшая книга Р. Моуди «Жизнь после жизни» (1975). В ней американский психолог собрал свидетельства тех, кто либо сам перенес клиническую смерть или близкое к ней состояние, либо сообщил об аналогичных переживаниях других людей.

Введя понятие «околосмертный опыт», доктор Моуди потом двадцать лет доказывал, что такой опыт реален и не вызван галлюцинациями из-за кислородного голодания мозга или воздействия наркотических веществ. При этом ученый не считал свидетельства «коматозников» бесспорным доказательством жизни после смерти. Он лишь убеждал, что умирание представляет собой духовный процесс, во время которого происходят прозрения, дающие толчок к преобразованию дальнейшей жизни человека.

Но это мало кто расслышал. Обывателю сие было скучно. Основная перепалка разгорелась между теми, кто подвергал сомнению какие-то особые ощущения у пациентов в момент клинической смерти или находил им вполне земное объяснение, – и теми, кто «прочитывал» в них астральные путешествия в «жизнь после жизни». При этом, как водится, все говорили на разных языках: церковники, медики, сторонники эзотерического знания.

Между тем открытие Моуди состояло именно в осознании того, что факт умирания способен кардинально изменить, возвысить выжившего человека. Можно сказать, что он продолжил дело мудрецов, авторов «Тибетской книги мертвых», считавших смерть искусством. Вспомним, что книга эта была частью погребальной церемонии и зачитывалась умирающему в последние минуты жизни; помогая ему понять, что происходит, она описывала ощущение безбрежного умиротворения и покоя, какие испытывает человек, оставляя этот свет.

Забегая вперед, рискну утверждать, что автор «Жизни после жизни» открыл для современников универсальный секрет бессмертия души – только не в загробном, а еще в земном мире.

Идем в кино!

Мы если не страшимся, то уж точно не понарошку избегаем всего, что касается темы индивидуального человеческого апокалипсиса. Случайно ли публикаций на эту тему вы не встретите ни в изысканных гламурных журналах для молодежи, ни в дешевых «базарных листках» для пенсионеров – при том, что многие их читатели не пропускают ужастиков с триллерами и обожают виртуальные стрелялки. И я, учитывая слезные пожелания редакторов, тоже наловчился жонглировать эвфемизмами, всячески избегая известного слова из шести букв: первая «с», последняя… – ну, вы догадались.

И все-таки безносая будоражит наше воображение – прежде всего как возможная дверка в следующую жизнь. И действительно, не может же быть, чтобы на этом было – все. Это даже противоестественно: человек только-только оценил простые житейские радости, обрел мудрость…

Известно такое понятие – тоннельный эффект. Да, жизнь, начиная с самого момента рождения, – тоже своего рода тоннель, когда человек долго движется по узкому тесному коридору. Но что же его ждет в конце – все-таки свет? Или только «мертвые у дороги с косами – и тишина»? Нам трудно не то что примириться – просто понять: когда наш мозг устанет однажды вычерчивать свои каракули на энцефалограмме, кто же продолжит – вместо меня, за меня – воспринимать этот такой несовершенный и такой прекрасный мир?

Однозначного ответа все еще нет. И сегодня, в XXI веке, как и сто, и тысячу лет назад человек продолжает сравнивать со смертью все непознанное, скрытое от его понимания, свои наиболее экстремальные состояния – физические, психические. Панический, животный страх. Утрату близкого человека. Потерю сознания. Сон. Оргазм – и тот называют маленькой смертью.

Но вернемся к картине смерти клинической. Что же за «кино» прокручивается в ускользающем сознании умирающего за те несколько минут, пока реаниматоры возвращают его из небытия?

Когда физические страдания человека достигают апогея, он слышит, как врачи объявляют его умершим – такую обобщенную картину рисуют исследователи паранормальных явлений. Он слышит неприятный шум, оглушающий звон или жужжание в ушах и в то же время ощущает, что движется с огромной скоростью сквозь бесконечный темный тоннель. После этого он вдруг обнаруживает себя вне своего тела, хотя еще в том же физическом окружении, видит свою телесную оболочку как бы со стороны, на расстоянии – как посторонний зритель, что ввергает его в состояние эмоционального у пока.

Постепенно привыкая к своему новому положению, «зритель» замечает, что его новое тело совсем иной природы и обладает совсем другими свойствами, чем покинутое им. Далее человека встречают души других людей, чтобы помочь ему. Среди них – души его умерших родственников и друзей. А еще перед ним возникает «светоносное существо», от которого исходят такие любовь и душевное тепло, каких он не встречал в прежней жизни.

Не произнося ни слова, оно задает человеку вопросы, позволяющие оценить свою жизнь, воспроизводит важнейшие кадры из нее, прокручиваемые перед его взором в обратном порядке. Могу предположить, что это «светоносное существо» – не что иное, как образ нового рождающегося «Я» человека.

Умирающий догадывается, что приблизился к некоему барьеру, отделяющему земную жизнь от последующей. Однако он осознает, что должен вернуться, что час его смерти еще не пробил. Человек сопротивляется, ибо познал уже иную жизнь, он переполнен состоянием радости, любви и покоя. И все же, вопреки желанию, он воссоединяется со своим физическим телом и возвращается к земной жизни.

Отчего все это происходит? Эффект наблюдения себя со стороны случается, например, с эпилептиками, с больными, страдающими нарушением мозговой деятельности и сильными мигренями. А еще он возникает после общего наркоза и даже заурядной стоматологической анестезии. Раздвоение личности можно пережить на несколько секунд и занимаясь йогой, и при кислородном голодании высоко в горах, и в космическом полете.

Исследование, проведенное Национальным институтом неврологии Великобритании, в котором участвовали девять крупных клиник, показало: из более чем пятисот возвращенцев с того света лишь пятеро смогли отчетливо вспомнить, что они при этом видели. По мнению ученых, 30–40 процентов больных, описывающих свои астральные путешествия – просто-напросто люди с неустойчивой психикой.

Некоторые психиатры уточняют по этому поводу, что «жизнь после жизни» – не что иное, как синдром расстроенного сознания. С психопатологических позиций они рассматривают данный феномен как одно из проявлений «поисковой реакции» – защитно-адаптационного механизма мозга, то есть как психическую активность в границах нормы. Если при клинической смерти возникают такого рода переживания, то это означает лишь, что мозг еще способен защищаться.

А швейцарские ученые обнаружили часть мозга, которая, с их слов, позволяет увидеть себя со стороны любому человеку. Это произошло, когда неврологи больницы Женевского университета проводили обследование пациентки, страдающей эпилепсией. В статье, опубликованной в известном британском научном журнале «Nature», ученые утверждают, что одна из извилин в правой части коры нашего головного мозга собирает информацию, поступающую из разных его отделов, и формирует представление о том, где находится тело. Если сигналы нескольких нервов дают сбой, то мозг рисует искаженную картину, из-за чего человек и наблюдает себя как бы со стороны.

Такого рода объяснения находятся и для прочих околосмертных «спецэффектов». На недавней конференции «Клиническая смерть: современные исследования» в Мельбурне психолог Пайэлл Уотсон предположил: когда мы умираем, то просто вспоминаем свое рождение. Ведь впервые мы сталкиваемся со смертью в тот самый момент, когда преодолеваем десятисантиметровый родовой путь, считает ученый.

– Ощущения плода в этот момент, возможно, напоминают разные стадии умирания, – говорит Уотсон. – Но не являются ли тогда предсмертные видения человека трансформированным переживанием родовой травмы – естественно, с наложением индивидуального житейского и мистического опыта?

Есть и версия, что все эти переживания – лишь сон. К такому заключению пришел профессор Кевин Нельсон, невролог из университета Лексингтона, штат Кентукки. «Ощущение умирающего, что он окружен белым светом, может объясняться иной деятельностью глаза во время «быстрого сна» – фазы, когда нас посещают сновидения», – поясняет исследователь. По его мнению, особенности системы пробуждения человека, когда стадия быстрого сна совпадает с бодрствованием, вполне могут способствовать возникновению предсмертных ощущений.

А почему перед глазами умирающего подчас проносятся картины прожитой жизни? Если процесс умирания начинается с более новых структур мозга, а завершается более «древними», то восстановление этих функций происходит в обратной последовательности – оттого-то первыми в нашей памяти и всплывают наиболее запечатлевшиеся кадры отдаленного прошлого.

Впрочем, если вдуматься – что все эти «разоблачения» ученых по большому счету меняют? Лично я ощущениям, описываемым «возвращенцами», – верю. Ибо понимаю, что эмоции каждого из нас в экстремальные моменты индивидуальны и неповторимы. К тому же, уверен, найдутся тысячи людей, что и в повседневной жизни пережили нечто подобное. «У меня появилось ощущение, что я вижу и слышу больше, чем мне нужно, – рассказывает одна из таких очевидцев, академик Наталья Бехтерева. – Как будто сны и не сны. Это были шаги, запахи… Я пыталась себя уговорить, что этого не может быть. Пробовала кое-какие фармакологические препараты, но, кроме неприятностей, они ничего не дали…»

Впрочем, сами по себе астральные видения – да простят меня пережившие их – не так уж и важны. Главное здесь – сам факт прикосновения к смерти и испытанное при этом потрясение, шок. И чем этот процесс продолжительнее, тем глубже и мощнее перемены, которые он способен вызывать в сознании человека.

Околосмертный опыт как послание

Согласитесь, что подвергнуть сомнению в наш век высоких технологий можно все. В свое время скептики объявили виртуальной, не происходившей на самом деле даже войну в Заливе. Точно так же можно и объяснить все сущее, да и не только его.

Почему даже Библия так мало говорит о том, что происходит с человеком после смерти? Отчего нет в ней детальных описаний загробной жизни, подтверждающих существование оной? Этому тоже найдено объяснение. Если бы такие доказательства были ясными и неопровержимыми, то призыв к творчеству, к добру и самосовершенствованию звучал бы как жестко навязываемый императив. Не имея свободы выбора, человек был бы уничтожен как личность. А ведь перед лицом Творца, полагал Александр Мень, мы только тогда являемся его образом, когда свободно и добровольно идем ему навстречу, когда совершаем прыжок через пропасть, когда осуществляем, как говорил один из величайших умов XVII столетия Блез Паскаль, риск веры.

Найдено вполне научное обоснование и феномену «жизни после жизни». Невероятно популярный сегодня – в том числе и в России – американский психолог Станислав Гроф на материале шести тысяч экспериментов пришел к выводу, что традиционный образ человека как биомашины устарел, а наше новое представление о нем совпадает с древней мистической традицией. А именно: «При определенных обстоятельствах человек может функционировать подобно безграничному полю сознания, преодолевающему как пределы физического тела, так и ньютоновское время, пространство, причинно-следственные связи». То есть каждый из нас, по Грофу, – не только материальная, но вместе с тем и нематериальная субстанция.

Наряду с привычным нам рациональным сознанием, проявляющимся во время бодрствования, существует и сознание принципиально иное, мистическое. Проявляется оно лишь при определенных условиях и, вероятно, имеет ограниченную сферу действия – но без учета этого вида сознания картина мироздания не может признаваться полной.

Какие проявления характеризуют такое сознание? Трансцендентность времени и пространства – то есть их запредельность, недоступность познанию с позиций имеющегося опыта. Ощущение «найденной истины». Еще – утрата собственной воли и обостренность чувств. Мгновенность и смещенность восприятия. Но главная особенность мистического сознания – та, что его невозможно выразить посредством человеческой речи.

Какие же аргументы должны убедить нас в возможности существования данного феномена?

Некоторые ученые предполагают, что в человеке сокрыты величайшие возможности, полное раскрытие которых ожидается лишь в процессе отдаленной эволюции. В самом деле, для поддержания биологического равновесия природа никогда не наделяет вид чем-то сверх необходимого ему для повседневного существования. Однако человек туг стал исключением. Не имея в природе интеллектуального соперника, он получил зачем-то множество необъяснимых способностей, которые не использует пока и наполовину.

Судите сами: наш мозг представляет собой одну из сложнейших тканей Вселенной. Его клетки, словно из блоков, состоят из примерно полутора килограммов нейронов (их около 100 млрд., что соответствует числу звезд в нашей Галактике). В стволе мозга находится сеть нервов размером с мизинец – ретикулярная формация. Она следит за миллионами сообщений и, отбирая самые существенные, пропускает в наше сознание лишь несколько сотен из них в секунду.

Чем же объясняется загадка этого невероятно сложного органа, который не мог возникнуть в ходе естественного отбора за столь короткий срок – 6 млн. лет? Ведь заметные изменения вида происходят лишь за десять миллионов лет и более, а такой радикальный скачок, как появление интеллекта, требует и вовсе порядка миллиона столетий. Объяснение, скорее всего, мы получим, когда будет найдено так называемое «недостающее звено», то есть вид особи, которая 200 тыс. лет назад неожиданно породила homo sapiens.

Ну а пока – почему бы не предположить, что после смерти нашему индивидуальному разуму и в самом деле предписано продолжить свое существование – пусть и в какой-то иной ипостаси?

Но вернемся вновь к феномену клинической смерти. Мнение многих современных философов и психологов: полноценная жизнь начинается лишь тогда, когда приходит понимание, что мы не вечны. Но, увы, только тяжелая болезнь или другая ситуация, приблизившая человека к фатальному исходу, способна убедить его в реальности собственной смерти и подвести к главному вопросу – как прожить жизнь, в чем ее смысл?

Что ж, жизнь и смерть находятся в диалектической зависимости. Полноценная жизнь помогает легче принять смерть, а открытое отношение к смерти – жить более полнокровно и осмысленно. И хотя человеком могут быть освоены совершенные способы самозащиты, еды и совокупления – такой прогресс впору назвать разве что изысканной животностью.

Многие из тех, кому довелось пережить околосмертный опыт, существенно расширили свои психические возможности. Они не только начали вести более здоровую и счастливую жизнь, но иногда могли точно предсказывать будущее, читать мысли. Возможно, тем самым они проявляли природные способности, «законсервированные» в обычной жизни, – такие как ясновидение, телекинез, телепатия, левитация.

Несколько человек описали доктору Моуди свои ощущения во время встречи со смертью как момент озарения.

– У меня было чувство, будто я вдруг на какую-то секунду узнала секрет всех веков, смысл Вселенной, звезд, Луны – всего! – сообщала одна пациентка. – Я обладала Всезнанием – обо всем, что возникло с самого начала и будет в бесконечности. Но после того как я вернулась, знание исчезло, и я ничего уже не могу вспомнить. Но на мгновение для меня не осталось вопросов без ответа. Знание предстало передо мной во всех формах: как звуки и как мысли. И не из какой-то одной области, а изо всех. После того как я возвратилась, я все еще ищу это знание… Пытаться найти ответы здесь, на Земле, – это не глупо. Я чувствую, что в этом наша миссия, ибо знание это предназначено для всего человечества…

За последние полвека благодаря успехам реанимационной медицины число людей, ежегодно проходящих через клиническую смерть, существенно возросло. Соответственно, больше стало и тех, кто вынес из нее проверенное на личном опыте и глубоко прочувствованное новое мировосприятие. И, возможно, не за горами день, когда это число приблизится к некой критической точке, с которой может начаться цепная реакция в ноосфере. (Вспомним, что это бесконечный океан, который образуют моря всех людей: мысли, чувства, жизненные энергии текут потоками в ноосфере, проникая в бессознательное и сознание каждого человека.)

Английский биолог Губерт Шелдрейк в книге «Новая наука о жизни» высказывает мысль, что приобретение новых навыков и идей отдельными особями передается по «невидимым организующим полям (морфологическим пням)» всему виду, к которому они принадлежат. А великий йог Свами Вивекананда указывал, что достаточно несколько сотен духовно проснувшихся людей, чтобы их мысли смогли изменить ментальность всего человечества.

Как тут не вспомнить братство «светоносных сущностей» из скандального романа Владимира Сорокина «Лед»? А между тем только в США число людей, выведенных из состояния клинической смерти, достигло 10 миллионов. Из них примерно 15 процентов извлекли из нее экзистенциальный опыт. То есть уже как минимум полтора миллиона человек способны стать духовными посредниками в ноосфере человечества между живыми и умершими!

Американский философ Джон Уайт даже предложил специальный термин – homo noeticus (человек ноосферы), обозначающий качественное изменение сознания у новых поколений. Благодаря этому углубленному самосознанию они сумеют освободиться от опеки традиционных институтов общества. «Исходный мотив их действий – сотрудничество и любовь, а не конкуренция и агрессивность, – пишет Уайт. – Традиционные пути развития общества их не удовлетворяют. Они озабочены поисками нового образа жизни и новых институтов».

Наследники вуду

Переживания, описываемые Моуди как околосмертный опыт, не обязательно связаны со смертью, они широко представлены в оккультной, в религиозной литературе. И не только.

– Моя бабушка, физик по специальности, занималась йогой, —

рассказывает на одном из интернет-форумов Агнесса из израильского города Беэр-Шева.

– По методике из старинной книги она проводила над собой эксперименты. По рассказам отца помню об одном – по выходу души из тела. Бабушка научилась управлять этими перемещениями в пространстве. А дед и дети, мой папа и его сестра, считали, что это плод галлюцинаций. И был проделан эксперимент, чтобы доказать обратное. А жили они в пригороде, на горе, за железнодорожным полотном, почту приносили во второй половине дня, но в киоск на станцию газеты поступали утром.

И вот бабушка должна была войти в состояние подобного транса, ее душе предстояло покинуть тело и перенестись к тому газетному киоску, прочесть статью и, возвратившись, изложить ее содержание домашним. Что и было проделано. Бабушка даже описала фотографию на первой странице. Потом она оставила эти опыты, так как все с большим нежеланием возвращалась в собственное тело…

Говорят, техника такого эксперимента сравнительно несложна. Человек ложится и закладывает руки за голову – так чтобы они онемели. Затем воображает, как онемение охватывает все тело, и вызывает у себя ощущение падения в пропасть. Так человек выходит из своего плотного тела и попадает в сферы, называемые тонким миром.