Текст книги "Я просто хотел, чтобы всё было хорошо"

Автор книги: Владимир Вечный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Наверное, о том, сколько сахара в какой-нибудь бутылке колы, в литре что-то около ста граммов, это же в буквальном смысле целая горка.

– Да, но где-то я еще прочитал о газированной воде, поэтому первым делом, конечно, было избавление именно от газов, я остался сидеть на соках, наивно думая, что это-то точно полезно, ведь в рекламе говорили.

– О здоровье они умеют втирать, жаль, что состав крупными буквами не пишут, подсластители какие-то, красители, можешь сказать, зачем что-то красить?

– Не поверишь, я этим вопросом до сих пор задаюсь, пусть цвет будет не таким ярким, но полезным, неужели у людей не сформировался еще второй фронт, которому главное – не внешний вид, а польза? Иначе как объяснить, что даже так называемое здоровое питание производители пытаются подкрасить, чтоб оно выглядело привлекательнее. На мой взгляд, пусть лучше серо-буро-малиновое, но в составе только ягоды и фрукты.

– Но мы же не знаем, где они растут, тогда уж пора становиться бабушкой и заводить свой огород, как говорится, дома и стены лечат, а тут еще и кормят.

– He стоит утрировать, я же не говорю, что нужно срочно все запрещать, я просто не понимаю, почему нельзя позаботиться о себе и поумерить аппетиты, по-моему, еще с детства нас приучают к неправильной еде. Суди сама, газировка стояла на праздниках, чипсы покупали за хорошее поведение, всякие конфеты и сладости украшали стол в различные праздники, вредная еда возводилась в культ с первых дней твоей жизни, никто не пытался нам объяснить, что это мусор, который тебе не нужен, а привыкнув потреблять мусор, ты можешь до конца дней сидеть только на нем, думая, что так оно и надо, раз выпускают, раз есть на полках, значит съедобное, только его не заботит мысль о том, что производителю на него плевать.

– Я тоже об этом думала, представляя сцены в духе «Владелец доширака кушает свою лапшу со вкусом омара на берегу моря, подле своего особняка», они бы такое есть никогда не стали, это же очевидно, наверняка у таких свой повар, и они точно знают, какие сорта пшеницы нужно брать, какое вино подать за ужином и как сбалансировать салат по нужным элементам.

– Точно, реклама – это всегда ложь, правдиво бы звучало для всяких газировок, например – хочешь сахар в два раза выше нормы? Проблемы с давлением? А пузо прекрасное не желаешь? Тогда пей нашу газировку, умри быстро, но сладенько.

– Я такие видела в качестве шуток на «Ютубе», ну так что там дальше? Сидел на соках?

– Да, сначала заменил газировку на покупные соки, потом понял, что это тоже та еще дичь и стал пить просто воду или чаи с кофе, от них, к сожалению, так и не избавился.

– И от алкоголя дома? – она достала открытую бутылку с полки.

– А ты Шерлок, да, я позволяю себе слабости не только в баре, в противном случае все это свело бы меня с ума. Из-за неправильного питания у меня появилось пузо, наверное, больше из-за неподвижности, однако сам по себе я щуплый, и пузо выглядело просто отвратительно, как и второй подбородок, поэтому я решил попробовать радикальные меры.

– Неужто интервальное голодание?

– И его тоже, но оно мне не понравилось. Сначала я перестал есть сладкое, совсем перестал, не делая себе исключений, если это не фрукты, конечно, когда я выкинул конфеты, шоколадки, мармеладки из своей жизни, я чуть сбавил, но крайне мало, эффект мне не нравится, тогда я понял, что нужно бросать и мучное. День мой начинался так, я бежал счастливый за кофе, а потом в булочную, которая открылась прямо напротив палатки с кофе, закупался пирожками, обязательно БЕЗ САХАРА, и трескал их за обе щеки, ожидая, когда я там похудею уже, ведь сахар не ем. Не худел, то есть сбросил чуть-чуть, но минимум. Тут стоит сказать, почему я толстел вообще, помимо того, что не двигался, я пищевой наркоман, это очень тяжелый недуг, который заметил за собой, когда анализировал питание. Дело в том, что я съедаю все разом, есть люди, которые купят шоколадку и по дольке, с чаем, растягивают ее на день, а то и на два, а то и на три. Я не такой, если есть что-то, что мне хочется, я съем это полностью или до тех пор, пока мне не перехочется, так было со всем, я мог купить палку колбасы краковской и даже не донести ее до дома. В общем, я отказался и от мучного, если не умеешь себя контролировать – не выходи на дорожку, с которой легко свернуть.

– Когда там уже про голодание?

– Да сейчас, уже близко, я решил попробовать вегетарианство, веганство для меня как-то слишком, а вот не есть само мясо казалось разумной идеей.

– Я не ем мясо, если что, это на будущее, если решишь угостить меня ужином из дохлых зверят.

– Я учту. Так вот, тот опыт не дал никаких результатов, около месяца я пробовал не есть и улучшений не заметил, я про самочувствие, которое для меня на первом месте. Помню, тогда у нас вышел спор с друзьями, мы обсуждали, зачем мне это надо, хочу ли я спасти бедных животных или мне просто нечем заняться?

– И как?

– Знаешь, я знаю, что мясо нужно человеку для выживания, поэтому я его ем, меня пока не смогли убедить, что без него можно, когда я его бросал, начались проблемы с волосами, хотя это может быть связано и с голоданием. А про животных, то я не так сильно приближен к сверхчеловеку, я против испытаний на животных косметики, но лекарств – необходимость, я не считаю себя выше обезьянки или что-то типа того, я просто не вижу другого выхода, то же самое с мясом, я против цирков, где на потеху толпе животных мучают, но без пищи пока не факт, что можно. Четверг был у меня днем без еды, можно было потреблять воду, так я около семи недель не ел в один день ровно 24 часа, вес ушел моментально, но рекомендовать такие перегрузки я бы никому не стал, все же таким нужно под наблюдением врача заниматься, а не самостоятельно.

– Да, знаю, я пару раз пробовала, на большее не хватило, я за физические нагрузки и то в умеренных количествах.

– Например?

– Например, бег.

– Часто бегаешь? Регулярно или когда есть свободное время?

– Стараюсь через день, но иногда не выходит.

– Я пытался приучить себя к чему-то такому, но не вышло, где ты нашла мотивацию?

– Я бегаю с подругой, ее зовут Юна, компания, на мой взгляд, очень важна при таких занятиях и для ленивых людей вроде меня, так что мы вместе начали и до сих пор бегаем, скоро год. Делали первые шаги с малого, по 500 метров, сейчас 5 километров в порядке вещей, чувствую себя свежим человеком, раньше как-то даже не думала, что когда-нибудь смогу так просто бегать по пятерке и даже не сбивать дыхание.

– Ого, да ты открываешься с новых сторон.

Наконец, мы нарезали салат и перекусили. Попробовать такое питание стоит каждому, когда резко переходишь с жирного, пережаренного куска непонятно чего, чувствуешь невероятную легкость.

Она уехала, и я остался один. Заметил, что общаться с ней мне нравится так же, как с психологом, для человека общение – это ценнейший дар, которым он редко пользуется, и дело даже не в том, что он не хочет, а в том, что поговорить не с кем. Вы замечали, как иногда вам одиноко даже в компании друзей? Когда-то я жил в квартире с друзьями и мне было одиноко, потому что мы не могли общаться по душам.

Я подошел к столу и взял пятую главу.

Глава 7

Когда никто не понимает

Тяжелое письмо матушке земле. Долгое время я жил с друзьями после университета, мы снимали квартиры то тут, то там. Концепция была такова – нет смысла заводить какие-то отношения серьезные, если друзьям и так неплохо живется, захотел, привел кого-то, но в итоге все равно остался с друзьями. Первые годы это было довольно весело, друзья детства живут вместе, никто друг друга не бросил, вообще, это я подбил всех на переезд, я даже не знаю, как это произошло, просто в один день, когда мы мечтали, я сказал, что надо попробовать вместе, а не разъезжаться и потом видеться раз в год. Вы понимаете, о чем я? Сколько людей расстраиваются, когда не имеют возможности повидаться с другом, мы списываем это на то, что наши пути разошлись, но мы останемся друзьями и бла-бла, но зачем? Зачем расходить эти самые пути?

Общение у нас всегда хромало, нас связывают долгие годы совместной жизни на общей улице в родном городе, но вот близкого чего-то, каких-то слезливых тайн мы достигали только будучи пьяными, тогда души были нараспашку, каждый говорил то, что думал, то, о чем переживал, это было искренне. Проблема только в том, что людям сложно делать то же самое без всяких стимуляторов, поэтому нужно было или регулярно вместе пить, чтобы понимать, чего человек хочет, что ему не нравится, или копился ворох проблем, которые было довольно сложно исправить, ведь решить одну – это легко, а когда у тебя гора обид, то разгребать уже не так легко. Я, кстати, понял, что мы как-то не так общаемся только тогда, когда уже перестали общаться вовсе, и я пошел к своему психологу. Без понятия, где они сейчас, но я скучаю. Я вообще странный человек, ей Богу, я скучаю даже по выродкам из училища, которые меня унижали, я, знаете ли, тот парадокс, который вроде и замкнут, и тих, но при этом хочет, чтобы рядом были люди, даже если они ведут себя, как свиньи, вроде задир и другого быдла.

На этом этапе я включил свой старый телефон и написал обоим друзьям: «Привет, как жизнь?»

Такие sms писать труднее всего, ты не виделся и не общался с человеком уже столько лет, а тут врываешься в его жизнь, теребишь старые воспоминания, захочет ли он говорить после всего того, что произошло?

Жизнь у нас была такая общажная, немного общего быта, споры о том, кто и что убирает и т. д., однажды мы устроили на съемной квартире бассейн в квартире, я даже выложил это в Интернет, на пару дней ролик завирусился, и мы чувствовали себя знаменитыми. Но как будто в таком корабле появилась трещина, пошла она постепенно и дошла до того, что общение было на уровне привет-пока. Я очень волновался по этому поводу, часто мы начали срываться друг на друга, и я стал ждать того момента, когда кто-то скажет, что съезжает, сама коммуна стала нас тяготить, никто не хотел делать что-то вместе. Раньше мы играли в настольные игры, приставки, смотрели фильмы, ходили гулять, в кино, это все закончилось. Похоже на то, как прерывается букетно-конфетный период, и ты не понимаешь, зачем ты и как попал сюда. Тогда у нас были возможности делать то, что мы захотим, но в итоге каждый решил не делать ничего. Мне грустно от того, что я не мог об этом с ними поговорить, не знаю, чувствовали ли они то же самое, когда-то мы мечтали о том, чтобы, когда придет время, купить дом этажа в три, ну, когда разбогатеем, знаете эти мечты? Даже они были общими, у нас появятся семьи, но мы непременно будем вместе, дети наши будут вместе, но уже на тот момент каждый сидел в своем углу и злился на другого. Можно бы было поговорить, но, как я уже сказал, это сложно. Думаю, не для меня одного, а вообще для всех людей, даже психологов.

Психолог спросила, если у вас все так, то зачем тебе такие друзья? Но ответить я не мог, это как родственники, даже если они уже не те, кем были раньше, я все равно их любил и был готов продать все до последнего, если им это было нужно, в любое время дня и ночи помочь, если бы меня об этом попросили. Она говорила, что они тянут меня вниз, потому что бездействуют и не имеют амбиций, с этим я был частично согласен, но хотел вытянуть их, хотел, да не хватало сил.

У нас были такие счастливые моменты, как у настоящей семьи, однажды мы втроем поехали в Черногорию, это было нечто потрясающее, там столько всего произошло, вне дома мы менялись и становились теми самыми родными людьми. Но почему квартира на нас так действовала, да к тому еще и засасывала – было не ясно. Так вот, мы отправились через Москву перелетом в Тиват. В первом же отеле мы в пьяном угаре, при игре в «Пол – это лава» случайно разнесли стеклянные обрамления картин, в тот же день Андреич спьяну решил пожарить сосиски и лег спать, в итоге чуть было не пожарил целый гостиничный номер. В другом отеле, а мы передвигались по городам, чтоб не сидеть в одном месте, мы оставили ночью много посуды на балконе, а ночью я лежу и думаю, ничего себе, какой сильный ветер, аж черепицу с крыш срывает и она падает на дорогу, издавая такой треск и гам, а на утро оказалось, что это наша посуда билась, а черепицу в Черногории делают на совесть, и никакой ветер сдуть ее не может. Тогда все мы работали, могли себе это позволить, я трудился в строительной фирме, где занимался написанием статей, там же делал карикатуры для местного журнала, рисовал всякие домики с юморесками. Работа была интересная и довольно свободная, позволяла прокачивать себя и как художника, и как текстовика.

Я, воодушевившись поездками, начал предлагать ребятам пробовать переехать на постоянку, да, это дорого, не факт, что получится, но все же я рассмотрел все варианты: покупки гражданств, учебы, житья без документов, я был готов к таким авантюрам, но уже тогда костлявая рука душной бетонной коробки крепко держала их и не хотела отпускать.

Когда мы вернулись из Черногории, снова ощущали ту самую дружбу, еще какое-то время этот запал прямо-таки летал по квартире, но, ничем не подпитываемый, быстро улетучился и снова стал серым и убогим.

Здесь можно рассказать о сути конфликта? Один из нас, я не скажу кто, привел в квартиру женщину и стал с ней жить, против никто не был, это нормально, в принципе, на серьезность никто не рассчитывал, потом эта же женщина, пока одного из нас не было дома, переспала с другим. Это мерзотнейший поступок, после которого друзья больше не друзья, так что это самое страшное дело, подробности этой грязи не скажу, двое из троих в итоге съехали, я остался один в квартире. Кто встречался и с кем изменил, я не скажу даже бумаге, ведь это не имеет теперь никакого значения. Через какое-то время я взял эту квартиру в ипотеку и теперь намерен дожить здесь свой остаток дней, где каждая стена будет напоминать мне о том, что было, о дружбе, предательстве и вообще истории, которая достойна целой мелодрамы по глупым центральным телеканалам. Многое здесь осталось без изменений, мы вместе меняли личину двери, вместе ремонтировали пол, а теперь это ВМЕСТЕ не стоит и выеденного яйца.

Это одна из самых тяжелых потерь в моей жизни, это был столп веры, которую в миг искоренили, осквернили и выбросили, сделав вид, что она ничего и не значила.

Мое чтение оборвала sms от Блума: «Привет, все нормально, как сам?»

Отвечаю: «Не хочешь встретиться? Давно не виделись».

«Да, конечно, я работаю на вагонном, знаешь, где это?» – пишет Блум.

«Да, когда подъехать?» – спрашиваю его.

«Давай часам к 17, как раз закончу», – приглашает Блум.

После стольких лет я наконец-то увижу одного из лучших друзей, теперь-то у меня их нет, я в буквальном смысле один. Чем старше я становился, тем сложнее мне было называть людей друзьями, даже долгое общение – это все равно максимум хороший знакомый, но чтобы друг – то последний мой друг появился в университетские годы, и более я никого другом не считал. Люди, знаете ли, вообще обесценили понятие дружбы, особенно это сделали социальные сети – посмотрите, у меня друзей несколько сотен. Какие это друзья? Ты из них половину не видела, а половину даже не узнаешь при встрече. Нет, это добавленные, знакомые, интернет-знакомые, но никак не друзья. Я своих друзей мог когда-то перечислить по пальцам одной руки, даже в некотором роде гордился этим, много друзей не бывает. В какой-то мере слово «друзья» потеряло смысл в миллионном круговороте людей, если бы меня тогда спросили: «А сколько у тебя друзей?», я бы ответил, надо мной бы наверняка посмеялись и сказали бы, что я странный, ведь друзей должно быть много.

Блум

Я подъехал к заводу вовремя. Блум вышел, но был одет не в рабочую одежду, на нем сверкал пиджак и лысина, похоже, волосы все же окончательно его покинули, сам он был вполне в форме, видно, что следил за собой, как минимум ходил в зал.

– Привет, давно не виделись, а я вот, видишь, тут теперь, – сказал он при встрече.

– Вижу, но не понимаю, почему ты так одет?

– Так я же стал директором, начинал, конечно, с низов, работал как лошадь, но дела шли в гору, через год стал начальником смены и уже учил новеньких собирать вагоны, потом стал командовать цехом, а дальше случилось так, что умер у нас человек, который принимал заказы, то есть в Интернете я тоже шарил хорошо, начал попутно и этим заниматься, так я в итоге и стал директором. Завод, конечно, не мой, это все же ОАО, но управляю всем я, слежу, так сказать, за тем, чтобы работало все как часы.

– Я всегда верил в тебя Блум, я помню, какой ты был мастеровитый, как из говна и палок собрал офисное кресло, как вырезал стул, как сделал розетку, так что это был вопрос времени, когда тебя заметят и дадут тебе то, что ты заслуживаешь. Жаль, что я не мог помочь ускорить это дело и пришлось ждать тебе столько лет.

– Ну что, как в старые добрые? Садимся и на кухню? Я живу тут недалеко, – предложил Блум.

– А жена против посиделок не будет?

– Так я и не женился, из нас троих, насколько я слышал, только Андреич женат.

– Да ладно?

– Это неточно, просто кто-то когда-то рассказывал.

Что ж, квартирка у него была хорошая, сразу было ясно, что человек там живет с руками, это у меня до сих пор даже обои не в каждой комнате были оклеены, здесь же вся квартира была в чистоте и добротном ремонте. Чего-то другого я даже не ожидал увидеть.

– Проходи на кухню, обувь можешь не снимать, все равно прибираться надо, – пригласил меня друг.

В лучах света я наконец-то смог увидеть его лицо, оно постарело, сколько лет прошло? В такие моменты, когда долго кого-то не видел, осознаешь, как быстро утекает время. Мне даже захотелось всплакнуть, но я сдержался. Каждый день ты видишь себя в зеркале по утрам и даже не замечаешь мимолетных изменений, банально, но ты и правда каждый день на день ближе к смерти, именно поэтому я так не люблю свои дни рождения, время, когда каждый с улыбкой напоминает – у, дружок, еще один год, ты стараешься, но итог для всех один. Так вот, ты не замечаешь старение ни себя, ни людей, которых часто видишь, оно как бы смазывается, вот если взять две фотографии с разницей в 5-10 лет, ахнешь, но ты этого не делаешь, да и зачем тебе это? И тут я смотрел на Блума и мне было больно, ведь я понимал, что это мое зеркало, то зеркало, в которое я не смотрел десять чертовых лет.

– Что, постарел, да? – спросил он.

– Нет, нисколько, пой, твоя молодость.

Блум достал бутылку водки.

– Фыркнем, как в старые добрые?

Господи, я точно не проспал эти годы?

– Да, давай, последний раз мы делали это так давно, – ответил я.

Водка наливается в крышку, буквально пару капель, а потом вдыхается через нос. Эффект зубодробительный, так мы обычно использовали остатки, чтоб добавить перца в конец вечера, это больно, но не сильно, зато точно весело.

Мы фыркнули, по моим глазам покатились слезы, я не уверен, что это было именно из-за алкоголя.

– А теперь и по стопочке бахнем, чтоб далеко не убежало, – предложил Блум.

Мы выпили.

– Где ты сейчас? У тебя получилось с рисованием? – спросил он.

– Рисовать у меня получалось всегда, почти так же хорошо, как у тебя что-то мастерить, просто никто этого не мог заметить, но вопрос я понял, да, теперь я зарабатываю этим и мне наконец-то удается пожить всласть, как я и хотел.

– Выставляешься и продаешь картины?

– До такого я не дорос, я рисую комиксы, это тоже неплохо, просто совершенно другое направление.

– А помнишь, как вы с Павлом вытащили меня из дома и поставили на островок, окруженный грязью, без тапок?

– Конечно помню, Блум, я все помню, и эта память для меня как бритва по сердцу.

– Какой ты стал ранимый.

– Почему мы никогда нормально не общались, не делились тем, что на душе? Какого хрена мы все потеряли?

– Жизнь такая, ты ставишь на то, что проигрывает, ты пытаешься переиграть ее, ставишь на что-то другое, но жизнь не дура, она и тут тебя попускает.

– Не думаю, что в том, что люди не общаются, виновата жизнь.

– Людям свойственно все на кого-то валить, мне кажется, ты был слишком агрессивным в общении, любая тайна могла стать объектом для шуток, поэтому я начал прятаться в себе еще с детства, ты же знаешь, что я замкнут был почти с самого начала.

– Отлично, я и в этом согрешил.

– Жизнь така…, – он оборвался на полуслове и замолк.

– Я сожалею о том, что потерял вас, сожалею о том, что не мог с вами обоими поговорить.

– Нет смысла сожалеть, я на тебя не в обиде, а жизнь слишком короткая, чтоб тратить ее на такие угрызения совести.

– Что произошло после того, как вы съехали?

– Меня нашел военкомат, решил, что мне пора идти в армию, правда, я твердо сказал себе, что туда не пойду. Поэтому, как и многие, через психдиспансер получил военный билет и был таков.

– Ты лежал в психушке? А купить военник не мог?

– Да какой там, я как съехал, так работу решил сразу сменить, а на новой не поперло, так что или год там или месяц тут. Но в дурке было довольно весело.

– Удиви меня.

– Помнишь у меня украшения в ушах были с крестом? Так вот однажды военного привезли к нам, его, наверное, где-то контузило или что-то такое, стоим мы в очереди за сигаретами, там по расписанию дают, подходит этот чудной, видит у меня в ухе крест, он даже на православный не очень похож, и начинает молиться и креститься, глядя на него.

– Да иди ты!

– Да честно, я до сих пор иногда думаю, это первоклассный актер или реально где-то в армии с тобой такое могут сделать, если последнее, то я дважды рад, что туда в итоге так и не попал.

– Наливай!

Выпили.

– А еще я там разговаривал со всеми только по ночам, потому что днем тебя постоянно пасли и записывали, что ты делаешь, чтоб сойти за социофоба, мне приходилось молчать весь день или перешептываться в палате, когда твердо знал, что никто не подслушивает. На каждого заводили специальную тетрадь, где весь персонал составлял на тебя что-то вроде отзывов, на основе которых в том числе ставили диагноз. Меня там поначалу, когда я только приехал, хотели избить всем крылом из-за внешнего вида, но психиатр, который, видимо, хотел втереться в доверие, построил всех и сказал, что если кто-то меня тронет, те будут заколоты. Ну, то есть уколов им наделают, будут под себя ходить да слюни расплескивать пару дней. В принципе, через три-четыре дня я уже со всеми подружился, некоторым даже сказал, как именно я имитирую свои признаки болезни. Мы потом еще кое-какое время переписывались, сейчас связь не держим.

– Стало быть, ты из дурки в директора завода? Молодец, а проблем не было с военником?

– Да нет, если ты не буйный, то у тебя обычный военный билет, там не прописывается, что ты делаешь, а психиатра проходишь без всяких проблем, кому тихий человек помешает на заводе?

– Ну, раз уж начал про психушку, рассказывай еще, что там да как, все же не каждый день бываем в таких местах.

– Где дом?

– Чей дом?

– А мы к нему бегом.

– Белый дом? Облом.

– Желтый дом – все путем.

– Нальем?

– Нальем.

– Ты не представляешь, как мне этого не хватало.

– Порой представляю.

– Так что там с домом?

– А, да распорядок дня был всегда такой, что вставать надо было рано утром, но если ты хотел спать дальше, не идти на завтрак, то тебе приходилось заправлять кровать и ложиться дальше в одежде.

– А как там с едой было?

– Никак, завтраки – это комочки на молоке, да другая ерунда, в обед бывало всякое, но я ничего не ел, придерживался плана, что в обществе мне находиться очень тяжело, поэтому обходился без пищи, пил воду и иногда рассасывал пару долек шоколада, чисто для поддержания себя, да мандаринок купил в местном магазине, чтоб сок из них пить.

– А ты кремень, я бы, наверное, так не смог.

– Выбора не было, как я уже сказал, или так, или в армию. Мне тогда немного повезло и было много праздников, на которые отпускали домой, но первый раз обязательно тебя должен был забрать родственник, так вот дома была просто адская проблема – сходить в туалет, там-то я не ходил, только по-маленькому.

– Не понял, почему?

– Потому что там нет туалетов нормальных, это просто дырки в полу, даже без перегородок, я животное что ли какое-то? На дворе XXI век, а они не могли нормальный унитаз поставить.

– Я тебя в этом прекрасно понимаю, я даже в душ общественный нормально сходить не могу, хотя там все же кабинки.

– Душ? Это роскошь, там стояла ванна, которую никто не мыл, в ней и плескались все желающие, начиная от постоянных жителей психушки и заканчивая призывниками, по очереди, конечно, но все это противно до омерзения.

– А после психушки сразу берут на завод или нужно подождать какое-то время?

– Ха-ха, сначала была череда неудачных работ, на мойке, к примеру, платили мало, работал много, все остальные мойщики регулярно употребляли стимуляторы, типа фена, но я же не такой, поэтому раз попробовал, да прекратил, до хорошего такое не доводит, тем более химия.

– Не знаю, не пробовал, всегда боялся даже этого слова.

– Оно и понятно, потом поддоны сбивал, на окнах работал, много мест было, нигде прижиться не мог, спина болела, а времени на отдых не было.

– А почему так и не женился?

– Да ты знаешь, я как-то не нашел пока ту самую, может и не найду, меня это не особо парит, директору и без этого есть, чем заниматься.

– Да, точно, ты же теперь высокая шишка, у тебя бывают экскурсии по производству? Или ты не попал под эту программу?

– Ты про поддержку малых производств? Так у нас большое, мы давно занимаемся контрактами, в том числе за рубежом, слыхал, недавно в Эмиратах поезд сложился?

– Неужто ваша работа?

– Да, не доглядели и основания конструкции без защиты отставили, скандал был лютый, вот этот случай очень сильно мне и помог начальником стать, я так думаю, акционеры не прощают подобных ошибок, это своим можно делать поезда вкривь и вкось, а для заграницы обязаны изготавливать по высшему разряду, чтоб комар носа не подточил, дабы не уронить авторитет всей страны на мировой арене.

– Катаясь в наших электричках, которые чуть ли не прошлого века, это сильно заметно.

Бутылка незаметно закончилась.

– Сгоняем еще за одной?

– Да куда уж больше-то, завтра же не выходной.

– Ты не знаешь, у Андреича номер не сменился?

– Откуда? Не общаемся же.

– Ладно, мне надо собираться домой.

Sms от Леры: «Спишь?»

Отвечаю: «Еду домой».

«Ты пьяный?:D» – спрашивает она.

«Возбожно, доберусь до дома, напишуу», – отзываюсь я.

«Хорошо», – в ответ.

Я кое-как оделся и вызвал машину.

– Был рад увидеть, – сказал Блум.

– Я был рад еще больше, – откликнулся я.

– Еще увидимся, – попрощался со мной старый друг.

Я вышел на свежий воздух ждать авто, которое на этот раз, о чудо, приехало вовремя. Люди сходятся и расходятся, но не всегда можно объяснить, почему одни для них на всю жизнь остаются близкими людьми, а другие становятся чужими. Нет, я не говорю, что ты не скучаешь, но при встрече ты человека не узнаешь, пытаешься найти в нем отголоски воспоминаний, а он уже совсем другой. Вот Павел, например, про которого я чуть выше писал, мы когда-то были лучшими друзьями, столько всего пережили, у нас даже поцелуй первый был в один день. (НЕ ДРУГ С ДРУГОМ!) А потом как-то попал он не в ту компанию, появились другие интересы, и изменился человек донельзя. Я не говорю, что он стал плохим или что-то типа того, нет, он просто стал другим. Теперь, когда я его иногда вижу, мы просто здороваемся, нам не о чем говорить, даже больше нечего вспомнить, хотя когда я его долго не вижу, то скучаю, стараюсь найти время, чтобы заглянуть и поболтать, но приходя опять понимаю, что болтать больше не о чем, хваленая детская дружба через всю жизнь дала сбой раньше времени, но лишь подтвердила общее правило.

Водитель машины окликнул меня, я вынырнул из своих мыслей и увидел, что уже стою у родного подъезда. С карты списалась нужная сумма, а я поднялся домой.

Вообще, довольно часто, еще с раннего детства, я как-то мог выпадать из реальности в свои мысли, причем делал это неосознанно, могла идти какая-то беседа, и брошенный вскользь вопрос уносил меня из настоящего. «Как будто муха бьется в стекло», – сказал какой-нибудь N в завершение своей мысли, имея в виду бестолковость какого-то действа, а я уже представляю, что я муха, которая умеет думать, сижу на столе, смотрю на окно, ищу открытую форточку. Что делать? Как попросить открыть? Я начинаю жужжать, привлекая внимание, летаю, говорю, человек, человек, выход где? Сажусь на окно, не бьюсь в него, тут прилетает мухобойка и меня размазывает по стеклу. Я снова оказываюсь в нашем мире, иду рядом с товарищем, который продолжает что-то рассказывать, а я даже, возможно, на автомате сбрасываю ему ответные фразы, в которых мозг не участвует, только рот – «да», «нет», «пожалуй», «было бы здорово», «мне не нравится», «когда-нибудь». Это странное состояние, я не могу понять, откуда оно у меня и норма ли это вообще. Я делал МРТ мозга, чтобы понять, не шалит ли там внутри головы какая-нибудь опухоль, но нет, во-первых, это происходит почти с детства, так что она бы уже была размером с космос, а во-вторых, я все же проверялся. Особенность такая, хотя опросы я не проводил, может, это каждому присуще.

Sms от Андреича: «Привет, жив, здоров, сам как?»

«Нормально, соскучился по друзьям», – отвечаю ему.

«Друзья? Сильно сказано, друзья так не поступают», – оппонирует он мне.

Я не придумал, что ответить на это сообщение, написал Лере:

«Я дома, ты уже спишь?»

«Нет, смотрю «Смешариков» – ответила она.

«Ахахах, их до сих пор выпускают?» – пошутил я.

«Нет, но я никогда до этого не смотрела», – написала она.

«Ну ты Нюша!» – ответил я.

«Тогда ты Бараш?» – сострила Лера.

«Возможно, но без кудряшек. Как поиск новой работы?» – уточнил я.

«Есть идея для приложения, но нет программистов, которые будут это писать», – ответила она.

«Классика», – подтвердил я.

«Я свободна завтра вечером, не хочешь сходить в кино?» – предложила Лера.

«Конечно, на что пойдем?» – спросил я.

«Перед сеансом выберем, там сейчас много чего идет», – ответила она.

«Хорошо, спокойной ночи, до завтра», – попрощался я.

«Сладких снов:*» – прислала sms Лера.

Сегодня был чудесный день, столько событий, столько эмоций, можно подумать, что всё хорошо? Впрочем, почему можно подумать, если так оно и есть? Сегодня я счастлив.

Я подошел к столу и достал шестую главу, чтобы на ее основе проанализировать этот день, да-да, такое бывает.

Глава 8

Что такое счастье?

Когда психолог спросила, что делает меня счастливым, я растерялся, ведь точного ответа нет. Твердо я знал одно, мне не нравилась концепция – счастье в мелочах, я всегда думал, что довольствоваться малым – это удел слабых людей, зачем мне радоваться тому, что я проснулся этим утром? Вот если бы я проснулся, а тут мне позвонили и сказали, например, что я выиграл в лотерею, наверное, это было бы счастье. Но счастье в мелочах удел не глупых людей, а хитрых, обманувших хозяйку-жизнь, которая знает, что аппетиты человека растут не по дням, а по часам. Вот сегодня ты рад новому телефону, завтра – машине, послезавтра – купишь квартиру, потом, предположим, самолет, круг твоей жадности до счастья растет, и вот ты уже не можешь удовлетворить себя, все приедается и в конечном счете ты становишься несчастным. Это справедливое утверждение или мысль? Один мой старый знакомый, когда у него спросили, что такое счастье, сказал, что когда-то смотрел фильм, где была цитата «Счастье, стой!», а жизнь – это череда событий, в которых ты счастлив лишь секунды, чем больше этих моментов, тем лучше была твоя жизнь. Он говорил так: вот нашел ты красивое место, первый раз испытал предельное счастье, увидев закат, как тучи окутывают солнце, которое пытается к тебе пробиться, ты там был с особенным для тебя человеком, это усилило увиденное, и вот где-то там ты испытал счастье, где-то там, но хлоп – и оно уже прошло. Вовсе не обязательно, что тебе стало плохо или еще что-то, просто самую сильную положительную эмоцию ты уже принял. Он был доволен тем, что уже имел, хотя жизнь его сильно потрепала.