Текст книги "Я просто хотел, чтобы всё было хорошо"

Автор книги: Владимир Вечный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Annotation

Люди несчастны. Выйдите на улицу, и вы увидите тысячи недовольных лиц. Люди разучились быть счастливыми, а может, никогда и не умели. Главный персонаж, пережив трудное детство, ходит к психологу и пытается понять, как обрести счастье и радоваться жизни в полную силу. Главный персонаж – это ты, его вопросы – это твои вопросы. Да, у него другая жизнь, своя, однако в его душе такая же дыра, как и у тебя. И чтобы ее заткнуть, потребуется немало событий в жизни, которые в конечном счете приведут к ответам.

Ты готов получить эти ответы?

Жизнь – не малина

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Благодарности

Жизнь – не малина

Я допивал последний стакан и заканчивал свою книгу. Нужен был ровно год, чтоб собрать воедино все куски моей жизни, и вот она – рукопись, которую… Которую что? Зачем я писал это, уж явно не для того, чтобы показывать людям, пускай видят меня сильным, пускай думают, что таким везет с рождения, пускай видят во мне человека, родившегося под счастливой звездой, но все было не совсем так. Часы показывали полночь. Хорошее время для того, чтобы отправиться в бар. Я подошел к окну и отдернул занавеску. Дождь. Когда-то я любил его, мне нравилось чувство нахождения в тепле, когда за окном льет как из ведра. Позже я понял, что когда ты чувствуешь себя ненужным, ты просто надеешься, что за окном никого не будет в такую погоду, они так же вынуждены сидеть дома, как и ты, только ты наслаждаешься этим одиночеством, потому что ничего другого у тебя просто нет, а они вынуждены быть одни, хотя им так хочется снова с кем-то встретиться. Мое панорамное окно открывало вид на любимый город, будучи студентом я переехал в него и даже не заметил, как пролетели эти 20 лет. Москва? Санкт-Петербург? Нет, это уютный городишко между ними, такие когда-то сражались за звание столицы, но проиграли и теперь безнадежно катятся в пропасть вместе со своей историей. Однако от этого он не перестает быть мною любим, ведь хранит в себе не только свою величавую историю, но и секреты моей жизни. Меня зовут Вилл, как глагол из английского языка, указывающий на будущее, ведь настоящее всегда не так сладко, как хотелось бы. Мне 38 лет, год назад мой комикс выстрелил, по нему собираются снимать мультфильм, и я так и не стал интеллектуальным деятелем, созидателем умственного труда, все же теперь я считаюсь успешным, в своих глазах – это самое важное, у меня есть любимое дело, которое я сам вырастил, и я все еще не так стар, чтобы задумываться о пенсии, а значит, могу позволить себе насладиться тем достатком, который имею, и просто пожить для себя. Однако есть проблемы, они, скорее, психические, чем финансовые, но не дают мне радоваться в полную грудь, не дают наслаждаться жизнью, поэтому мне предстояла борьба с собой за звание счастливого человека.

Все вышло довольно случайно на первый взгляд, но если углубиться в историю моей жизни, то можно понять, что я шел к этому моменту сквозь нить судьбы, вопреки событиям, а не благодаря.

Моя жизнь не была малиной, если честно, поэтому по совету психолога я решил излить свои, если можно так сказать, мемуары, которые в итоге просто выброшу. Это анализ моей жизни, это попытка понять, почему я вырос таким, это шанс отпустить прошлое и больше никогда об этом не вспоминать. По правде сказать, я выполнял одно из заданий. Ее заданий. Написать список вещей, которые я бы хотел воплотить, список желаний, если будет угодно. Помимо банальных, в духе денег, большого члена, секса с двумя, были и творческие, которые, наверное, вызваны страхом перед неизбежным. Написать книгу. Сочинить песню. Снять кино. Что это, если не попытка стать бессмертным? Что это, если не след в истории? Что это, если не желание вечной жизни в памяти о тебе в этом мире. Она говорит, что желание вечной жизни – это неудовлетворение собственным настоящим. Но разве авторы не пишут, чтобы остаться столпом литературы? А если пишут для этого, то все они недовольны своим настоящим? В любом случае в этот момент меня волновала не слава, а работа над собой, тяжелая и муторная, никто не становится известным из-за своих дневников, ну, если ты не еврейская девочка в годы нацистской германии. Я хочу сбросить груз прошлого, вычеркнуть ту, старую жизнь. Помнится, в детстве у меня была книжка о магии. Заклинания и все дела. Среди прочего там были поверия о том, как перестать переживать о том, что ты не выдашь тайну, как рассказать так, чтоб никто не услышал? Пишешь тайну или то, что беспокоит на листочке бумаги, уходишь далеко в поле, копаешь ямку и туда начинаешь шептать свои секреты, какими бы они ни были тяжелыми, после зарываешь туда листок и молча уходишь, на душе становится легче от того, что ты их рассказал ямке, положил в нее свой груз, но при этом никто посторонний об этом и слыхом не слыхивал и не прочитает это никогда. Дурость, знаю, но в итоге эта книга и есть та самая ямка, что в детстве со страниц смешных «заклинаний» давала мне напутствия на дальнейшую жизнь. Только с другой стороны, не со стороны волшебства, а со стороны психологии и обмана своих внутренних демонов.

Я выключил лампу на столе и вытащил последнюю страницу своей книги. Слово слишком жирное для того, что я сделал «книга», но пусть, так оно понятнее. Как получилось, что у меня есть печатная машинка? Знаете, прежде всего хочу сказать вам, что для того, чтобы мне хотелось творить, нужны условия, это сложно понять, но когда начинаешь разбираться и проводить логические цепи, становится понятно. Ты хочешь рисовать? Тебе нужно что-то, чем ты будешь рисовать и на чем? Не важно, быть может, это будет уголь от костра местных бомжей и стена заброшенного здания, главное – у тебя есть инструмент, есть возможность это делать, и тебе никто не мешает. Ты учишься, рисуешь, в твоей руке уже не уголь, а баллончик с краской, ты знаешь, какой оттенок тебе нужен, ты знаешь, что твой рисунок ждут, возможно, у тебя уже есть заказчики. Художник должен быть голоден? Возможно, но условия, в которых он захочет творить, должны быть максимально тепличными. Другой пример – фортепиано, стоит инструмент, ты подходишь с тоской в душе, садишься, хочешь что-то наиграть, у тебя получается, ты изливаешь душу, срочно хочешь это записать, но тут – нет провода к рекордеру, нотный лист постоянно сваливается, провод от педали намотался на твою шею и душит тебя. Ты в этот момент перестаешь творить, разочаровываешься и теряешь музу. Еще раз повторю для тех, кто не понял, дело не в голоде, не в разбитом сердце, не в эмоциональном неспокойствии, это все важно и нужно для создания ситуации творческого порыва, но затем следует тот этап, который должен быть максимально удобен, дабы ничто и никто не спугнуло твое настроение творить в этот момент. Так рождаются вещи, от которых ты плачешь, так рождаются смыслы, которые навсегда становятся частью твоей истории, ибо являются ее главами. По крайней мере, я говорю за себя, я никогда не спрашивал, мешают ли такие мелочи кому-то еще.

Снова подошел к окну и приоткрыл его. Холодный ветер залетел в мою комнату и принес еще одну четкую мысль. Я никому не покажу то, что написал, это слишком личное, это окончательное решение, в котором я не смогу переубедить даже самого себя, психологу я вкратце выдам информацию, но читать – ни за что. Вот вам интересный факт – пока вся бумага находится здесь, я же должен ее куда-то «зарыть», если бы у меня была жена, я бы показал ей. Почему? Все просто. В моей голове давно сидит мысль о том, что отношения – это полное понимание и доверие. Именно поэтому у меня их нет. Помните, как говорил доктор Хаус? Все врут, а еще все предают и не понимают. За свою жизнь я встречал только одного человека, общение с которым приносило мне удовольствие и спокойствие, но это, черт возьми, был мой психолог. Она делает это за деньги, ха. Однако есть в этом один неоспоримый плюс, до встречи с ней я не думал, что может существовать такой человек, я не думал, что можно испытывать трепет к женщине из-за ее умения слушать и понимать. Именно она, не побоюсь этого слова – судьбоносная, встреча и дала мне надежду на светлое будущее, надежду, что я не всегда буду один, надежду на то, что поиски однажды приведут меня к еще одному типу счастья – счастье отношений. Я заболтался, но это же нормально. Говорить с самим собой. Мои знакомые все женаты, мои подруги замужем. Но я не видел ни одного счастливого брака, они женятся, потому что так надо, они разводятся, потому что выходили не за тех людей. На 750 тысяч браков в год приходится 550 тысяч разводов, учтите при этом, что кому-то не мешает штамп, но они уже разъехались, кто-то боится терять льготы и т. д. Ужасная статистика, к которой отчасти своей политикой привело само государство, навязывая и ранние необдуманные браки, и дефективность тех, кто в него вообще не хочет вступать. Это самая большая глупость, которую я наблюдаю за человечеством в разрезе маленьких групп – попытка быть как все. Но проблема в том, что как все – это один сценарий – распавшийся брак, он распадается рано или поздно, но распадается, человек при этом не теряет веры, но не хочет искать причины. Ему интересно, скорее, выскочить за следующего, а там будь что будет. Но ничего не будет, если вы не найдете вашу родственную душу, только найдя имеет смысл вообще пытаться, а до тех пор я на свободных парусах. Может ли так статься, что я никогда не женюсь? Естественно, но это нормально, брак – это условность, которую я готов соблюсти только на своих правилах.

Я собрал листы в охапку, положил в папку, желтую, единственную вещь, что забрал когда-то из родительского дома, и решил прогуляться по ночному городу. В эти моменты он особенно хорош, он достаточно городской, чтоб быть освещенным, но при этом недостаточно светский, даже, наверное, праздный, чтобы быть наполненным людьми в такое время.

Фонари пробивали лучами кроны деревьев, иногда кажется, что гений засунул столбы прямо в зеленые листья. В лужах то и дело мелькали вывески домов, мимо которых я шел, благодаря мокрой поверхности, тротуары подсвечивались отражениями различных цветов, от зеленого до красного. Было довольно прохладно, так что я решил посидеть в баре. Недолго думая, я заглянул в первый попавшийся, летняя веранда уже была разобрана. Знаете, такие пристройки около заведений для летних посиделок, сидеть там ночами было одно удовольствие. Внутри большого шатра в сезон горело несколько огней, которые в холодную ночь касались твоей кожи, заставляя чувствовать приятные мурашки от контрастной температуры. Но, увы, ноябрь – не тот месяц, когда на шатер точно не может свалиться куча тяжелого снега. Здесь же летом делают отличные овощи-гриль, прямо на этих огнях. Пришлось идти внутрь. Второй этаж, как всегда, был пуст. Знаете, чем хорошо написание популярного комикса? Тебя никто не будет узнавать, возможно, где-то в Америке и есть гиковские сообщества, в которых носят на руках авторов таких историй, однако в России пока такой культуры нет, поэтому я свободно посещаю любые заведения, оставаясь простым посетителем без лишнего внимания. Здесь это только зарождается, создаются маленькие кланы, в городах то и дело открываются магазины с комиксами, но такого бума, как там, ждать пока не стоит. Ко мне подошла официантка минут через 10 после того, как я сел за столик. Принесла меню и даже не удосужилась поздороваться, наверное, вечер у нее выдался тяжелым. В меню был мой любимый облепиховый чай. Я попросил именно его, при этом без сахара, и пару стопок виски, к которому уже просто привык. Меня можно понять, я раб привычек, алкоголь – довольно пагубная вещь, к которой я пристрастился, ибо он позволяет мне меньше нервничать и контролировать самого себя, а иногда без этого никак. Если постоянно себя держать в напряжении, однажды просто лопнешь. Так что нет, алкоголь – это не радость, нет, нет никаких позволительных доз и т. д., это яд, яд, которым я сбрасываю цепи контроля над самим собой. Пускаю ситуацию на поток и просто меньше забочусь о происходящем. Лирика. Чайник принесли. Френч-пресс с облепиховыми ягодами, в него я выливаю пару стопок и получается горячительный чай, как раз то, что нужно этой величественной осенью. Я уже давно хотел себе такой же пресс домой, причем не первый год, но до сих пор не купил, возможно из-за того, что не будет смысла выходить из дома, если дома будет такой чай.

Я огляделся, в углу официантка подсчитывала кассу, но была так далеко, так чуждо выглядела, что я решил, будто она не подойдет ко мне и не будет мешать, мне предстояло пробежать глазами свое детище, свой пучок боли перед тем, как отпустить его, прожить еще раз то, что глодало меня 38 лет. Мне как-то сказали, как можно, будучи взрослым, думать и переживать о том, что было в детстве? Не знаю, сколько людям нужно объяснять, что каждый твой кошмар, каждая твоя боязнь – это все продукт далеких лет. Считаешь себя некрасивым? Сказали об этом в детстве. Глупым? Привет, учителя. Боишься что-то делать? Засмеяли где-то, но как только ты начинаешь выискивать, а что же там у тебя такое произошло – сразу становишься несерьезным, кто ж в твои годы думает о таком, никто, поэтому все и ходят с грустными минами.

Я достал папку и вытащил тучную стопку бумаг, взял первую главу:

Глава 1

Когда меня не было

Вы тоже подумали, что это за название такое дурацкое «Когда меня не было», разве можно написать чувства, истории о себе самом, если тебя нет. Все довольно просто, это, так скажем, период моей жизни, когда я сидел в батиных яйцах и слыхом не слыхивал, что планирую появляться на свет. Хотя, планированием тут вообще что-то сложно было назвать. Моя мать встретила отца в лохматых годах, тех, когда даже рубль и тот был другим. Встретились они в квартире их общего знакомого, который по традиции праздновал очередное «сегодня», а каждый празднующий с района заходил на огонек и приносил с собой чекушку-другую, иногда приходил и без всего, благо в этой квартире всегда был самогон. Откуда? Соседский ублюдок спаивал десятки людей дешевым пойлом, купил ментов, и никто ему ничего не делал, наверное, до сих пор торгует, если не сдох уже. Синий такой дом был у этого, назовем его Витей – душой компании. Двухэтажный сарай, непонятно откуда получивший свою моду на застройку по всему городу. Наверное, такие квартирные дома обходись в строительстве дешевле, но уже тогда люди с мозгами пытались съехать оттуда куда глаза глядят, а контингент, который там оставался – сами представьте, какой. Нижний этаж чуть позже местные торгаши выкупили за копейки под магазины, благо дом хлам-хламом, но стоял прямо в центре. Дом пару раз горел, хорошо, что со второго этажа, так что соседи снизу, хоть тоже выпивохи, но не компанейские, не пострадали, хотя жили в страхе. На каждом этаже было очко, именуемое туалетом, зимой там запросто можно было отморозить что угодно, но кого это волнует? Явно не пьяных людей. И раз уж мы заговорили о мерзости, то туалеты находились друг над другом, позволяя создавать единую кучу всего и вся. Лавовая лампа или реверсивная модель мироздания? Вспомнилась мне реклама на этом моменте. Двери сортира постоянно обивались «смешными» плакатами в духе «я знаю, что это сделал ты» или «наступил в кучу – это к деньгам», порой там и правда можно было неудачно наступить. Я слышал, что в некоторых домах доски проваливались и пьянь попросту тонула, если это была теплая погода, жидкая погода. Спрашиваю сам себя – к чему описывать подробно подобное? Все просто, мерзость пронизывала мое детство, ее нужно оставить за порогом, а чтобы оставить, нужно вытащить все, что есть.

Так вот, в таком доме и познакомились мои родители. Я не исключаю, что мой батя не является моим биологическим отцом, но час от часу не легче, что один, что наверняка второй – не более чем биомусор, который, к сожалению, не был стерилизован и плодил свой материал как только мог. Тут даже я бы задался вопросом – а нормально ли так говорить, разве не счастлив ты и не рад тому, что живешь. Счастлив я стал только сейчас, хотя счастье – понятие относительное и сложное, и то не завершил еще работу над собой, не отпустил, но представьте, какое количество детей не смогло ничего добиться и последовало по стопам их родителей, потому что у них больше не было выбора? Думаете, кто-то из них, включая меня, против бы был никогда не существовать? В момент написания этих строк я улыбнулся, ведь глава называется «Когда меня не было», как было, когда меня не было? Хорошо, ведь я ничего не испытывал, хорошо, ведь это не смерть в муках, это несуществование. Когда я был моложе, я регулярно натыкался на беседы в духе «представь, если бы твоя мать сделала аборт и тебя бы не было», это ставили в укор любому посылу о том, что женщина вправе сама выбирать, делать аборт или нет, представлял и ни разу не переживал по этому поводу. Наш мир, в сущности, это страдания, среди которых иногда нам выпадает шанс почувствовать настоящее человеческое счастье, это не бутылка, не деньги, не слава, это любовь, быть окруженным любовью и любить в ответ. Философы и другие думцы стараются рассказать вам, что жить все же лучше, чем не существовать, пытаются выдать вам равнозначность за действительное, но на деле ты больше несчастлив, чем счастлив, а значит и нерождение твое, умей ты выбирать, было бы истинным благом. И вот представьте, что тебя нет, ты не вышел терпеть все то, что тебе посылает жизнь, а человек, который сделал аборт, продолжил заниматься своими делами. Карьерой, учебой, пьянкой, наркотиками, да чем угодно. Все в выигрыше, только и всего. Даже чадо, вскормленное родителями заботливыми, благодатными, не получает гарантию на жизненное счастье. Спроси себя сейчас, ты счастлив? Ты был счастлив? Сколько раз ты был счастливым? Шучу, не спрашивай и не запаривайся, ответ тебя сильно разочарует.

Так вот, однажды к этому Василию заявились и мои мамка с папкой, слово за слово, у них завязались романтические отношения. Господи, ей Богу, меня сейчас вырвет, я не видел, как это было, но не раз натыкался на ролики с полубомжами, которые в непонятном состоянии спариваются на улицах, стройках, да где придется, такой я представляю ту романтику. С работы моего гипотетического батю выгоняли часто. Учитывая, сколько детей в стране рождаются по такому принципу, становится еще хуже, ведь не у тебя одного такая судьба, это уже, скорее, норма.

Да, отец в пьяном состоянии часто рассказывал про свою семью. Он поступил в университет на Украине на авиационную проектировку, заведение престижное, он подавал надежды и был гордостью курса. Все учителя ставили его в пример другим, он даже висел на Доске почета. Сейчас подобная профессия ни во что не ставится, это не тик-токи, а значит, интереса не представляет. Но в те времена рабочий человек был больше ценен для государства, чем стайка дурачков, кривляющихся на камеру. Окончил с отличием и женился, на заводе золотым рукам быстро нашлось применение, и он даже изобрел что-то для самолетов, какую-то приблуду для улучшения аэродинамики. А потом женился. Это поставило крест на его жизни, как бы смешно это ни звучало. Родственники настаивали на том, что ему нужно найти жену, мол, уже взрослый, а до сих пор без своей семьи, не бывает так, не должно быть так и все в таком духе. Женился почти на первой встречной, то есть если до этого он иногда с кем-то знакомился хотя бы, узнавал человека, чтоб понять его, то тут как будто календарь оторвали, пропустив кучу дней, хлоп, и уже венчание, хлоп, и уже запись в ЗАГСе. Характерами они не сошлись, но из-за того, что человек он был мягкий, то никогда не отвечал на ее выпады, они часто ссорились, если можно было это так назвать, больше было похоже на то, что его отчитывают, как провинившегося ученика, это была систематическая семейная травля, где инициатором и агрессором всегда была его жена. Однажды он не выдержал и взялся за стакан. Выпивают многие, пить до беспробудного состояния начинают не все. Вместо того чтобы понять причину, женушка его пилила вдвойне, благо появился и новый повод для этого. В конце концов она просто ушла, а он на нервной почве запил так сильно, что завод не простил ему такое количество невыходов в рабочие дни. Когда он пришел, то уже не числился на предприятии, из образцового рабочего он вернулся в тот день домой уволенным задним числом.

Тогда и началось его нисхождение к самому дну. Барышни, уже не будучи его женами, менялись как перчатки, общая тема была одна – жрать алкоголь. Хотя барышнями подобных дам было сложно назвать, там, скорее, три класса образования и спирт вместо крови, отсюда весь набор ужаса и признаки старения уже к 20. Мать его, то есть моя бабка, пыталась вытащить его из запоев и сделать человеком, но все тщетно. Пару раз она выхаживала его, находила новую работу, конечно, с каждым разом работа становилась все хуже, но все же была, а он до первой зарплаты, а дальше в открытый космос своих мечт. Плюнула в итоге, благо были и другие дети, но которые к нам отношения не имеют. В этой ситуации абстрактный боженька ехидно улыбается с неба, ведь он понимает, когда именно в жизни отца произошел перелом. Знаете, иногда люди спиваются, потому что не видят смысла жизни. Иногда, потому что не достигли высот, которые поставили сами себе. Масса всяких причин возможна. Но в этом случае человека сломали собственные родственники, думаю, они, а в особенности бабка, так и не поняли, что за всем алкогольным трипом стоял тотальный контроль и невидимая рука родительского деспота. Человек – вообще хрупкое существо. Знаете банальное сравнение со стаканом? Разбил – склей. Здесь еще хуже. Сказали тебе в детстве, что ты некрасивый, не верил ты в это, а оно выросло внутри твоей башки, подобно цветку, и пожинаешь ты плоды чужого мнения, считая его своим. Заложили, называется, спасибо за счастливое время. Вот такой же человек, ну или другой, со схожей ситуацией и является моим батьком, человеком такую субстанцию уже называть сложно, это больше похоже на животное, которое иногда осознает, что оно творит, но вместо попыток вырваться из этого плена пытается убежать в свою темную нору и как можно дольше оттуда не выходить.

А теперь про мать, готовы? Там счастья хоть через край. Одна была единственным ребенком в семье. Отца у нее не было, зато была весьма гулящая мать, так что биологического или воспитавшего мужчины она не знала, зато знала всех мужиков с соседних улиц, некоторые были женаты, у иных были свои дети. Но каждый всенепременно знал, что именно в доме моей матери живет бесплатная давалка, иначе тут и не скажешь. Слышишь, ямка, я кричу в тебя – моя бабуля была бл*дью! Это тот тип родителя, который рожает, но не изменяет своим привычкам. Подумаешь, появился ребенок, это в нормальном мире, а еще лучше бы сказать – в вымышленном, когда планируют ребенка, решают отказываться от всех вредных привычек, но такой мир существует не для всех. Как часто вы видите отцов с колясками и при этом с сигаретой в зубах? В скольких семьях вместо совместного досуга взрослые предпочитают бахнуть пивка и пойти спать? То-то же. Мать научилась готовить лет в 14, потому что ее собственная мамаша лежала в блевотине на матрасе вместе с очередным соседом. В пьяном угаре ее регулярно колотили, поэтому она немного заикалась. Несколько раз она пыталась связаться с милицией, которая перенаправила запрос в социальную защиту. В тот день бабуля выбила ей два зуба за то, что маленькая девочка отказалась идти за добавкой, а после этого, как следует отрыгнув, забылась сладким сном. В местном магазине девочке давно давали алкоголь, зная, что сама она не пьет, а несет мамаше, а не принесет – будет наказана, так что да, нарушение закона, но во благо ребенку. Социальная служба пришла только на следующий день, бабка моя тогда по счастливой случайности квасить прямо с утра не стала. Пришел социальный работник, посмотрел на мою маленькую мать, попросил открыть челюсть и ушел. На учет семью может и поставили, но по большому счету всем было плевать. Добро пожаловать в тогдашнее время, ребенка всеми силами пытались оставить в семье, но тут уже даже я сейчас сомневаюсь, а не лучше ли ей было бы жить в детском доме, а не с такой маманей. Буквально когда ей едва стукнуло 16, дядя Олег, Игорь, Будулай, да кто угодно, шваль алкашная, попытался ее оприходовать, в том самом смысле, да. Не вышло, она кое-как отбилась, благо он не очень координировал свои действия, мать сбежала из дома и с тех пор бабку мою никогда не видела, рассказывала про нее тоже под этим делом, семейное. Нет бы урок вынести, пить не начинать и все такое, но живя в свинарнике, очень быстро становишься свиньей, человек всегда выбирает легкий путь, а борьба никогда не бывает простой, это еще Фромм говорил, свобода человеку не нужна, это слишком сложно для него, собственно, жизнь простые люди строят так же, чем проще, тем лучше. Но никто даже не задумывается над тем, а проще – это лучше? А проще – это то, чего хочется? Сбежала она в общежитие, которое ей по любезности предоставило местное ПТУ, как ни странно, там, в отличие от работничков соцзащиты, работали люди, которым не плевать на детей. Комнатка была убитая, даже с трещиной на стене, но не сквозная, когда идти некуда, выбирать не приходится. А буквально через пару месяцев ее туда же и пристроили на учебу. Как сейчас помню, на повариху. Отучившись, она пошла работать в местное кафе, слишком громкое название для заведения, стены которого регулярно заливались мочой посетителей этого же заведения, где любезный начальник и сделал ей первое чадо, но тогда она еще при мозгах была, поэтому быстро абортировала дитятко, не дав ему познать материнскую заботу этой женщины. Начальник был со своей семьей, как обычно, навешал лапши про уход из семьи, любовь до гроба, а сам сделал дело, да и был таков, даже слушать не хотел про бастарда, а потом и вовсе перестал с ней общаться, зарплату ей платили в бухгалтерии, а он делал вид, что они не знакомы. Мимо проходил, отворачивался. В городе не так много мест, куда тебя возьмут, если честно. Вы жили в маленьком городе? Там все работают на одном предприятии, в одном кафе или в одной школе, конец, ни перспектив, ни возможностей, не попытался свалить после учебы, и трясина маленького города сожрет тебя с потрохами, ты даже рад будешь некой стабильности, но это как раз про «проще», которое я описал чуть выше.

Люди спиваются по разным причинам, что конкретно спровоцировало мать – я понятия не имею, знаю только то, что после смерти бабки она вернулась в это логово, пропахшее за годы алкоголем, ей Богу, есть такие дома, которые чувствуешь, этот был одним из таких, ты понимал сразу, кто здесь живет, и даже если алкаш умирал, дом сохранял атмосферу на десятилетие, а то и больше, в такой запить – раз плюнуть, а если это твой дом детства, ты понимаешь, что ничего не получается и не идет, то итог один. Когда она была маленькой, то всем сердцем ненавидела алкоголь, придя домой, она однажды увидела едва открытую бутылку непонятно чего, в доме вообще редко было нормальное пойло, ибо так работает система, деньги кончаются, качество продукции падает, и вот ты уже выпрашиваешь у соседа суррогат, обещая все на свете, напоминает сцену из фильма «Реквием по мечте», так вот, эту бутылку она спрятала, надеясь, что матери нечего будет пить. Только потом, получив очередных пиздюлей, она узнала, что то было просто масло в водочной бутылке, но откуда ребенок это мог знать, откуда?

Если рядом был бы человек, способный помочь ей, не знаю, подруга, например, которую заботит человеческое, тогда она могла быть спасена. Я не раз видел, как люди спиваются, начинается по бутылочке в субботу, потом по бутылочке в четверг, потому что завтра пятница, ты и глазом не успеваешь моргнуть, как каждый день превращается в повод выпить, хорошо, когда есть рядом близкий человек, который углядит твое падение в пропасть, но, как я уже писал, даже брак – не гарант наличия этого близкого человека.

Точной даты знакомства этих двух уже не таких уж и людей на тот момент я не знаю, но именно в этом доме у Василия я, как мне сейчас видится, и был зачат. Вы не представляете, какой процент детей в России сделан именно таким образом, именно от таких людей, возможно, кто-то бы сказал, что это утрировано, мол, я преувеличиваю происходящее, но статистика говорит обратное. За той же чертой бедности в России треть семей, у них нет денег даже на обувь для своего малыша. Это похоже на кошмар, но вы не поверите, это давно стало нормой. Вспоминая свою юность, когда я шел в школу, то проходил мимо точно таких же домов, которые никто не сносил, от них по всей дороге тянулся вонючий запах прямо до крыльца учебного корпуса, а вокруг шныряла толпа детишек, они даже в школу не ходили, у них даже шанса не было, потому что их родители даже просыхать не планировали, они лежали и ждали, когда придет еще кто-то, чтоб залить еще немного дерьма в свою глотку и опять отрубиться. В это время дети были в буквальном смысле предоставлены сами себе, никто им не готовил, никто не пускал в школу, никто их туда даже не устраивал, они ходили голыми, а сейчас, скорее всего, уже давно сдохли. Добро пожаловать.

На этом месте ко мне подошла официантка и вежливо напомнила, что через час они закрываются, был час ночи. Я попросил счет и кипятка в чайник, чтоб посидеть еще немножко, все же вне дома лучше читать такое, смена обстановки несет некое умиротворение, отдаляя тебя от действительности, тем самым залечивая твои раны, мол, это в прошлом, теперь все иначе. Перед выходом из дома я предусмотрительно скрепил листы по главам, понимая, что так будет удобнее, так я не запутаюсь в страницах, поэтому отложил первую главу, приготовился достать из папки еще две, но тут задался вопросом. Сейчас, когда я на пути к тому, что довольство превышает недовольство, что бы я выбрал, если бы имел шанс выбирать, внутри утробы? Я сразу осекся, понимая, что если повезло мне, хотя везением это назвать сложно, то с десяток, с сотню других детей выросли несчастными и не заслуживают того, что им приходится выносить. Так что да, я на пути к счастью, но несуществование все еще высшее благо для меня.

Глава 2

Я увидел свет

Да, я все же увидел свет, роды были легкими, тогда у мамани наступил период ремиссии, в основном благодаря врачам, которые следили за ней во время беременности. Эта глава также строится на воспоминаниях моих родителей, потому что что-то помнить из раннего детства у меня никогда не получалось. Есть десятки знакомых, которые рассказывают – ты представь, я пошел сам в 3 года, хорошо помню это, а мне за это дали конфету, и я был доволен тогда, как слон. Или – ко мне приехали бабушка с дедушкой, мне было 4 года, забирали к себе в деревню на все лето, там мне нравился мальчик Женя, наверное, это была моя первая любовь. Так вот, я ничего не помню из детства, кроме пары моментов, включая тот, в котором отец пытался меня убить, но это точно было позже.