Текст книги "Психотехнологии измененных состояний сознания"

Автор книги: Владимир Козлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)

ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ЛИЧНОСТИ И ГРУППЫ

Первая тенденция, которая существует в индивиде и манифестируется на всех уровнях, подструктурах личности, – это расширение пространства. Мы уже писали, что понятие тенденции было введено В. Н. Мясшцевым в его психологии отношений и понимается как напряженная направленность психической активности человека. Что касается нашего осмысления первой тенденции, то мы должны принять тезис Мясищева о том, что потребности как одна сторона основного отношения «можно определить как конативную (от латинского слова сопаге – 'стремиться', 'домогаться') тенденцию овладения».

Пока человек или группа расширяет пространство своего «Я»-материального, это считается позитивным эволюционным и биографическим шагом. Детское стремление «стать большим» (овладеть большим – если перефразировать тезис Мясищева) доминирует в человеке и в группе до тех пор, пока они имеют достаточный уровень витальности. Вещи становятся элементом тела, материального «Я». К телу и материальным вещам человек относится как к наиболее значимым, наиболее важным элементам индивидуального бытия. Когда мы гово-рим «Он (она) или группа имеет вес», то указание на чисто материальную сторону (вес – понятие физическое) показывает, что «Я»-материальное в человеке и в оценке группы значимы. Чем «раздутее» Яч, тем он (человек) ценнее не только в социальном плане, но и в плане внутренней самооценки, значимости принадлежности к группе.

В этом смысле деньги являются неким критерием того, каким образом человек расширяет свое пространство, какой у него потенциал Ям. На уровне человеческого сознания расширение ареала и вообще расширение потока энергии (в денежной форме или в других эквивалентах) считается позитивным.

Идея сама по себе удивительно старая. Именно она управляла не только поведением человека, но и реальной активностью больших и малых человеческих групп и этносов.

Мы можем даже предположить, что запускающий механизм мало управляется человеком сознательно, так как опирается на бессознательную инстинктивную природу подавления и захвата все больших ареалов выживания. Чем больше ареал у самца, тем больше у него самок, возможности воспроизводства, возможности выжить за счет биоценоза. На самом деле это нормальный эволюционный, биологически оправданный механизм.

Когда человек или группа останавливаются в расширении материального «Я», это уже считается тормозом в обыденном сознании. Когда человек (группа) сужает свое материальное «Я», это считается инволюцией, деградацией: человек теряет силу и вес в социальном плане. Когда личность, ее экстраполированное материальное «Я» становятся функционально незначимыми, 90% социальных контактов теряется. Человек «теряет вес», становится незначимым. Мы можем зафиксировать некую зависимость между динамикой материального «Я» и структурой социально-психологического взаимодействия личности или группы с окружающими общностями, между объемом материального «Я» и социометрическим «весом» в социальных общностях.

Вторая тенденция – изменение качества объекта идентификации, изменение структуры пространства – тоже считается позитивной. Любой объект идентификации существует в социально-психологическом пространстве оценок по качественным признакам: лучше, комфортнее, красивее, престижнее, моднее, изящнее, правильнее, гигиеничнее, удобнее, дороже… Эти качества являются выражением социокультурных оценок и отношений, которые становятся достоянием личности. Изменения, которые через активную деятельность реализует личность, служат выражением конативной тенденции, но в отличие от тенденции к расширению пространства и объема идентификаций, предметом овладения являются новые качества объектов идентификации. На уровне метафор мы можем выразить это примерами и срав-нениями. Например, вы купили трехкомнатную квартиру, пока вы обставляете ее, вы считаете это позитивным. На уровне группы переструктурирование пространства, улучшение его качества касается качеств физического пространства репрезентации в социуме.

Социальное окружение, общности разного уровня положительно реагируют и считают позитивным, когда есть изменение качества в объектах отождествления личности. Изменение качества, структуры пространства на телесном, идентифицированном уровне материального «Я», предметном уровне в человеческом сознании считается позитивным.

Третье, очень важное качество функционирования личности – это степень идентифицированности с объектом: насколько жестко мы привязаны к своим предметам, к своей телесности и к вещному миру вообще.

Третья тенденция отражает интенсивность отношений, уровень их ригидности и динамичности.

В социально-психологическом аспекте многие психодуховные, личностные и другие кризисы, психологические проблемы и стрессы связаны со степенью идентифицированности, с тем, насколько человек или группа отождествлены с объектами идеальными, материальными или социальными в своем субъективном сознании, с тем, насколько человек или группа считает нечто своим («мое»).

Четвертая и тоже очень важная тенденция «Я» на материальном, социальном, духовном уровне – это консервативная, гомеостатическая тенденция: сохранение структуры отношений, их эмоционального содержания, устойчивости в объеме и качестве отождествлений. Гомеостатическая тенденция обеспечивает стабильность существования человека или группы в социально-психологическом пространстве, устойчивость основных характеристик, целостность. Именно гомеостатическая тенденция обеспечивает сохранность обобщенных диспозиций личности и группы, предрасположенность думать, чувствовать и вести себя определенным образом. В социально-психологическом смысле гомеостатическая тенденция обеспечивает восприятие и понимание другого, адекватную социальную перцепцию в коммуникативном процессе. На наш взгляд, существует некий оптимум в выраженности этой тенденции в континууме «гибкость-жесткость». Высокая степень жесткости обеспечивает эффективность только в социальных системах, которые являются ригидными по своей структуре. В более динамичных социокультурных и экономических условиях высокая степень выраженности гомеостатической тенденции уменьшает возможности и способности к социальной адаптации.

Гомеостатическая тенденция является положительной в социальном и психологическом отношениях. Каждая личность и группа вклю-чены в огромную систему отношений, в микро – и макросоциальные сообщества. Во многих смыслах именно гомеостатическая тенденция на личностном и групповом уровнях обеспечивает устойчивость социальных общностей и выполнение не только материально-репродуктивных, но и социально и духовно репродуктивных функций.

Как мы указывали выше, в структуру «Я»-материального в качестве объектов отождествления кроме центрального, стержневого объекта – «Я-образа» – входит много предметов объективной реальности, которые окружают Личность: личные вещи, одежда, предметы обихода, мебель, квартира, дача, машина, счет в банке. Субъективная ценность этих предметов материального мира связана с личной историей взаимодействия с ними. Любая вещь ценна потому, что имеет свое мифическое пространство, иногда она связана с историей семьи, рода. Вне сомнения, существует культурная, политическая, идеологическая, экономическая селективность ценностей идентификации. Но для функционирования личности более значимы субъективно оцениваемые, эмоционально переживаемые отношения.

Материальная идентификация является базовым конструктом личности и группы. Любое разрушение, любое нарушение в скорости расширения пространства, в качестве изменения пространства, в степени идентифицированности, в гомеостатической тенденции переживается личностью как притязание на ее пространство и вызывает какую-то адекватную или неадекватную реакцию. Мы можем предположить, что это является психологическим законом личностного и группового существования. Дело не в содержании реакции – защитной, агрессивной, восторженной… Важно, что реакция всегда возникает в тот момент, когда есть стимул для этих четырех переменных.

Все эти четыре качества обусловлены одной переменной, которая мало зависит от личности, но проявляется через личность и является ее качеством. Эту переменную мы называем уровнем витальности. Еще В. М. Бехтерев утверждал, что психические явления имеют энергетическую природу. Энергия в концепции Бехтерева рассматривается в качестве базового, субстанциального, источника проявления всех форм жизнедеятельности человека и общества – предельно широкого, выступающего в качестве основания как психических, так и материальных явлений.

В нашем понимании уровень витальности – это та жизненная энергия, с которой человек рождается. Характер и уровень манифестации как бы заложен в нас с рождения. Жизненная энергия, которой мы обладаем, в основном имеет врожденный, биологический характер. Она считается стержневой, основной, самой важной структурой. По уровню витальности люди от рождения разные. Проявление жизненной энергии происходит в расширении пространства. Лидеры в со-циально-психологическом отношении имеют выраженную конатив-ную тенденцию в соответствии с биологической, генетической наследственностью. Это настоящие борцы, у них огромная витальность. Где угодно они все равно становятся лидерами. Нет разницы: то ли он «первый парень на деревне», то ли он президент России или является диктатором в доме. Разница заключается только в том, какую по масштабу территорию личность захватывает и обусловливает. По законам его расширенного «Я» живут остальные.

Насколько мы можем расшириться, в основном зависит от того:

• насколько велик потенциал жизненной энергии человека;

• насколько человек не «забит», насколько он находит путь к своей личностной силе, к своей жизненной энергии. Какой бы человек ни был «крутой», всегда находится социальная структура, которая зажимает личность, не дает ей проявиться.

В групповом пространстве витальность формируется не только и не столько суммой витальности составляющих ее членов, сколько социально-психологическими переменными: сплоченностью, целями, стилем лидерства, интегративными процессами и т. д.

Важно не только количество жизненной энергии, но и ее направление. При социопатической направленности, например, личность может самоутверждаться через насилие. Энергия одна и та же, но ее направления могут быть очень разными. В классической социальной психологии именно на этом основании выделяли группы – корпорацию и коллектив – как разные формы группового существования.

Все четыре тенденции, которые мы описали выше, зависят от уровня витальности.

В личности важен не столько уровень витальности, сколько умение использовать ее структурированно и целенаправленно. С одной стороны, можно иметь огромную энергию, но распылять ее вне цели и вне структуры, и человек может прожить свою жизнь впустую, вне позитивного творчества. При минимальном уровне витальности, но при более структурированных целях можно достичь того же самого, чего достигает человек с огромной энергией. Самое главное – научиться центрировать и держать намерение. Те же закономерности наблюдаются в существовании группы.

Люди и группы с большой витальностью привлекательны потому, что являются источником энергии. Для многих они представляют открытую возможность использовать их энергию для достижения своих целей. Когда не имеешь большой витальности, нужно формировать большую структурированность и целенаправленность своей энергии. Необходимо научиться структурировать время и пространство. Когда есть огромная витальность – нет проблем, но нужно понимать, что чем боль-ше ее растрачиваешь, тем быстрее она истощается. Человек с огромной витальностью может постареть к тридцати годам. Человек с минимальной витальностью может сохранить ее уровень и в семьдесят лет. Необходимо чувствовать уровень своей витальности, уровень своей жизненной энергии. Растрачивать ее нужно целенаправленно, а также создавать условия для ее реанимации, восстановления, накопления.

«Я»-социальное

В нашем понимании стержневой структурой, вокруг которой разворачивается «Я»-социальное, является интегративный статус. Интегративный статус – это то социальное положение, которым содержательно наполнено жизненное пространство личности и на которое направлена ее активность. Группа как социальная общность также имеет интегративный статус. Интегративный статус определяет смыс-лодеятельностное поле человека, группы и влияет на способ мышления, на оценку других людей и т. д. Совершенно неважно, насколько социально значим интегративный статус. Самое важное то, как с ним человек идентифицирован. Он диктует определенный уклад жизни, крут интересов, сферу общения, направленность, основную активацию. Интегративный статус – это наше социальное лицо.

Интегративный статус выполняет регулятивную функцию. Он диктует способ жизни, мировоззрение, ценностную ориентацию, мотивацию и т. д. Это та социальная структура, из позиций которой личность оценивает и выстраивает свои общественные отношения.

Все те тенденции и механизмы, которые мы перечисляли на уровне «Я»-материального, аналогично функционируют на уровне «Я»-соци-ального. Что такое расширение пространства? В конце концов, это его предельное расширение, когда «Я»-социальное рапространяется до пределов территории России (в историческом аспекте мы можем вспомнить, как расширила социальное пространство малая группа коммунистов с лидером Лениным). Чем больше «Я»-социальное расширяется, тем больше социальное волеизъявление, тем больше влияния на других людей. Возможность повлиять на жизнь и деятельность других людей и есть способ манифестации социального «Я». Основные личностные и групповые проблемы касаются конструкции «Як-социального так же, как и «Я»-материального.

«Я»-социальное предметно менее ощутимо. Что касается его функционирования, то власть «Я»-социального, с одной стороны, менее заметна, но с другой стороны, более значима. Чем жестче властная структура, тем отчетливей проявляется его власть. Чем больший ареал захватывает «Я»-социальное, тем оно более ценно. И ценно не только то, что человек захватывает территорию, но и место рядом с этой личностью и группой приобретает особую значимость (важно стать мэромгорода Ярославля, но часто не менее привлекательно быть или в команде мэра или принадлежать к малой группе – семье мэра).

Некоторые статусы становятся социально привлекательными за счет качества пространства, его неординарности. Чем уникальнее статус, тем он ценнее. Любой уникальный статус подкрепляется огромным количеством энергии.

Статус должен обладать или уникальным качеством, или широтой пространства. Эти два критерия и создают механизм функционирования «Я»-социального. Вне сомнения, социальное «Я» зависит от уровня витальности, от гомеостатической тенденции.

Социальное «Я» очень неоднородно по содержанию. В нем существует огромное количество других отождествлений, которые охватывают большую или меньшую область, но занимают определенную территорию, определенное пространство.

Существует «Я»-территориальное: мы – ярославские, мы – псковские, мы – рязанские. «Я»-территориальное очень много значит. Человек идентифицируется с местом проживания, с территорией проживания, отстаивает эту территорию, ее сохранность, качество и т. д. Люди отстаивают некую территорию в силу того, что идентифицируются с определенным ареалом жизни и обозначают ее как нечто положительное. Всегда находится определенный аспект, который выявляет положительное в территории. Претензии на территорию, если они серьезны, вызывают чувства агрессии, возмущения, патриотизма и т. д. Отсчет территориального «Я» начинается от моего рабочего стола, кабинета и заканчивается Землей (мы земляне) или даже галактикой.

Существует «Я»-этническое, этнонациональное. Мы всегда причисляем себя к определенной этнической, национальной группе (я – чукча, я – еврей и т. д.). Существуют жесткие идентификации, которые являются интегративными. Например, я – чеченец. На самом деле это не просто этническая идентификация, но еще и характер, и способ взаимодействия с миром, взаимная поддержка, определенный уровень агрессивности, который мы сразу предполагаем, и т. д. Есть менее жесткие этнонациональные идентификации типа «я – русский».

В социальном «Я» есть также и расовые идентификации – «Я»-ра-совое. Мы движемся к космополитизму, уходим от расовых предрассудков, но, на наш взгляд, расовые предрассудки архаичны. Архаический, древний корень заключается в том, что люди с иным внешним обликом были врагами, и угроза существовала не на уровне «приглашать в гости или не приглашать», а на уровне «жизни и смерти», полного уничтожения. По этой причине «Я»-расовое значимо и мало трансформируемо.

В личности есть огромный семейно-клановый статус – «Я»-семей-но-клановое. Признак здорового человека – хорошая опора на клан.Как это ни удивительно, люди очень успешные, в том числе и в социальном плане, опираются на кланы. Например, еврейские кланы – это национальная черта, для них характерны взаимная выручка, взаимная поддержка, опора на кровнородственные связи. В конце концов, человек, который не опирается на это «Я», теряет достаточно большие связи, укорененные в семье. В русской традиции помнить свою родню до седьмого колена было хорошим признаком. Эта достаточно жесткая и значимая идентификация еще обозначает кастовую принадлежность. Многие малые этнические единицы идентифицируются с русскими потому, что сразу получают огромный доступ к энергии нации. Кровнородственные связи, как правило, формируют мифы рода, племени. Эти мифы создают огромную историческую, эволюционную силу.

Любая «Я»-идентификация насыщена мифами. Она имеет логическое, историческое, научное, идеологическое, моральное, психологическое, теологическое, философское и т.д. обоснование и осмысление. Социальные идентификации показывают живую связь между личностью и группой, невозможность их автономного существования.

Есть огромное количество статусов и ролей, с которыми мы идентифицируемся, – статусно-ролевая идентификация. Например, статус матери, статус жены, статус сотрудника какой-либо фирмы, статус любовницы, материально-устойчивого человека, статус инженера, статус ребенка и т. д. Мы играем огромное количество ролей: дома – матери, любовницы, домохозяйки, одинокой женщины; на улице – пешехода; в метро – пассажира и т. д. «Человек вне ролевого поведения не существует, он не выступает в роли человека вообще, он всегда выступает в качестве КОГО-ТО, и чем лучше он «овладел» своей ролью кого-то, тем лучше ее «разыгрывает на сцене жизни». При этом исполнитель часто сам бывает и драматургом, и сценаристом, и режиссером жизненного спектакля» (Новиков В. В., 1998).

Социальное «Я» касается статусов, которыми обладает человек, ролей, которые он играет, и неких общих характеристик, качеств личности, с которыми осознание самоидентифицируется. Другими словами, это некое осознаваемое ролевое отождествление (отец, мать, мужчина, доцент), или отождествление с совокупностью качеств (порядочный отец, добрая мать), или сами качества, соотнесенные с фрагментами «Я» (умный, хитрый, проницательный). Человек выступает в жизни как «кто-то», он всегда носитель каких-то нормативов, каких-то прав и обязанностей: профессор, отец, водитель, студент и т. д. В исполнении роли человек реализует свои потребности в самооценке, самоактуализации, в самоутверждении, и сами эти потребности возникают в процессе исполнения какой-то социальной роли или какого-то сформированного качества.«Я»-духовное

Абрахам Маслоу писал: «Человек рождается с гуманоидными потребностями, потребностями в добре, нравственности, доброжелательности. Они составляют ядро человека». На наш взгляд, у основной массы людей «Я»-духовное не занимает большого пространства, но у любой личности, которая имеет сознание, «Я»-духовное существует. Ядро «Я»-духовного – это интимные, сакральные смыслы, которые касаются стержневых проблем бытия. Основные темы: одиночество, проблема смысла жизни, экзистенциальной грусти, тоски, смерти, служения. Проблемы экзистенционального ядра разрешаются личностью на каком-то этапе и в каком-то приближении, но, в сущности, они неразрешимы, это проблемы абсурда человеческого существования.

Человек мало обращается в духовные области, потому что сталкивается с экзистенциальными проблемами. Когда он их разрешает, некоторым образом структурируя пустоту, то понимает, что сделал нечто важное для себя.

Проблемы экзистенции сами по себе абсурдны и неразрешимы в пределах Логоса. В этом смысле духовное «Я» всегда является попыткой превозмочь абсурд.

Одновременно мы должны хорошо представлять, что часто не только малые группы, но и целые страты населения вовлечены в духовный поиск и именно духовная идентификация является основным интегратив-ным статусом и смыслодеятельностным содержанием этих общностей.

То, что люди не занимаются духовным, абсолютно правильно. Особенно в говорении, словотворчестве. Экзистенциальные проблемы разрешаются во время пиковых, запредельных, сакральных, нуминоз-ных переживаний, имеющих глубоко интимный, непередаваемый характер.

В духовных областях существует огромное количество смыслов, которые в основном касаются духовного совершенства. Вне сомнения, человеческая этика находится в «Я»-духовном. Совести в «Я»-матери-альном нет. В «Я»-социальном ее тоже нет. Совесть – это наша духовная ипостась. В «Я»-духовном находится то, что мы обозначаем как религиозные идентификации (я – буддист, я – православный, я – мусульманин и т. д.). В этом смысле идентификации больше проявляют социально-психологический и общественный смысл. В духовном «Я» существуют представления о духовном пути, огромное количество духовных психопрактик, которые потенциально могут стать неотъемлемой частью личности и группы. Все, что касается трансцендирования «Я»-социального и «Я»-материального, по праву принадлежит «Я»-ду-ховному. Интенсивные интегративные психотехнологии, которые являются психологическими практиками работы человека над собой, в основном сфокусированы на духовном «Я». При этом технос мы рас-сматриваем не столько как умение или навык, сколько как искусство, мастерство. Искусство в понимании Л. С. Выготского, который в ранних работах рассматривал его как практику духовной работы человека над собой.

Завершая изложение содержания «Я»-духовного, мне хочется напомнить читателям, что психология изначально была дисциплиной духовного опыта, психологией практик духовной работы. И если психология не хочет стать закрытой, социально невостребованной группой людей, разговаривающих на своем профессиональном «птичьем» языке, она должна возвратить себе духовное лицо, духовное содержание. Пора вспомнить, что человек, вскрикнувший «Бог умер», был душевнобольным.