Текст книги "Восточный круиз"

Автор книги: Владимир Синельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Шемсум. Казармы

– Ничего не вышло! – Бекар саданул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть многочисленную посуду.

– Почему? – Халк вопросительно посмотрел на сотника. – Тысячник отказался?

– Нет, – качнул головой Бекар, – Шамиль был у Махмуда-эффенди, но тот не будет сообщать визирю о подданном шаха Гарзинкула.

– Почему? – Халк задал тот же вопрос.

– «Почему, почему»! – передразнил своего подчиненного Бекар. – Не хочет портить отношения с начальником Пограничной стражи.

– Боится этого взяточника?! – изумился Халк.

– А ты сам у него спроси при встрече, – язвительно ответил Бекар.

– И что же теперь делать?

– Ничего, – качнул головой Бекар. – Придется твоему северному варвару гнить на каторжных работах…

– Но он же будет ждать…

– Пусть ждет! – прервал подчиненного Бекар. – Всем приходится чего-то ждать…

– Но не в таких условиях, – возразил Халк, – и потом, он же будет ждать нашей помощи.

– Твоей, – уточнил сотник. – Я ему ничего не обещал.

– Хорошо, моей, – согласился Халк.

– Что ты на меня так смотришь?! – вызверился на десятника Бекар. – Я тебе не пророк Мухаммад и даже не его дядя! Все, что мог, я сделал!

– И все-таки не может быть, чтобы не было способа помочь этому несчастному, – не унимался Халк.

– Ты меня достал, – покачал головой Бекар. – Он кто? Твой родственник? Или близкий друг? Что ты за него уцепился?

– Просто я, как и ты, привык держать слово, – ответил Халк. – И пообещал этому северному варвару помощь. Тем более что в том караване швали, который мы перегоняли на каторгу, он оказался единственным ни в чем не виновным человеком…

– А то ты не знаешь, как в нашем благословенном Шемсуме легко угодить на каторжные работы.

– Прекрасно знаю, – согласился Халк. – И меня бесит, что мы не в состоянии помочь даже одному человеку.

– Ну ладно, – внезапно остыл Бекар. – Ты меня убедил, и, если предложишь реальный план действий, так и быть – я на твоей стороне.

– Нет у меня плана, – уныло ответил Халк. – Если тысячник ничего не смог сделать… вот если бы шах Гарзинкул узнал о судьбе своего посланца, может, дело и сдвинулось бы с мертвой точки…

– А в твоей идее есть рациональное зерно, – вдруг оживился Бекар. – Я, кажется, знаю, как это сделать.

– Как?

– Надо уговорить верховного мага Шемсума сообщить тамошнему магу о северном варваре…

– Чтобы этот хапуга согласился даром хотя бы пальцем пошевелить… – недоверчиво покачал головой Халк. – Да у меня в жизни таких денег не было.

– Можно попытаться его убедить, что Гарзинкул щедро отблагодарит вестника…

– Это мысль, – улыбнулся Халк. – Наш скряга непременно клюнет на такую приманку.

– Если не побоится, конечно, – охладил пыл своего подчиненного Бекар.

– А откуда он может знать, что перейдет дорогу начальнику Пограничной стражи? – возразил загоревшийся новой идеей Халк.

– Вот и отправляйся сегодня в караул, – распорядился Бекар. – Я позабочусь, чтобы твой десяток выставили для охраны этого зажиревшего волшебника. Надеюсь, там ты найдешь возможность переговорить с магом.

– Конечно, – Халк поднялся. – Пойду предупрежу ребят.

Воины десятка выслушали новость о ночном карауле с плохо скрытым недовольством. Они предвкушали буйную ночь после месячной вахты в пустыне, а тут на тебе… Халк успокоил своих аскеров обещанием, что после нынешнего караула десяток получит на трое суток увольнительную. Под радостный рев солдат десятник вышел из казармы.

– Эй, Халк! – окликнул его караульный у ворот. – Тут какой-то нищий тебя домогается!

– Гони его прочь! – У десятника все мысли были о предстоящем ночном дежурстве и не было никакого желания выслушивать очередную жалобу случайного собутыльника. А это наверняка был кто-то из участников загула Халка и его десятка.

– Пошел! – караульный повернулся к просителю. В следующий момент у ворот раздался лязг, и стражник растянулся в пыли.

– Ах ты, тварь! – Взбешенный караульный под обидный хохот своих сотоварищей по смене вскочил и, оправив сбившиеся доспехи, обнажил меч.

– Постой! – Халк бросился к воротам.

Там, судя по физиономии вывалянного в пыли солдата, назревало убийство. А любое происшествие сейчас в казармах да еще с упоминанием имени новоиспеченного десятника могло плохо кончиться для Халка. Последовало бы длительное разбирательство, и на караул у апартаментов мага отправился бы другой десяток. Да и потом мало кто из завсегдатаев кабачка, где обычно оттягивались аскеры Халка, решился бы сотворить такое с караульным.

– Извините, Халк, но мне пришлось так поступить, чтобы привлечь ваше внимание.

Десятник всмотрелся в говорившего и, к своему изумлению, узнал в нем того самого северного варвара, о котором только что шел разговор с Бекаром.

Казармы. Поединок

– Как, как, ты говоришь, выбрался с рудников?! – Бекар с недоверием уставился на меня.

– Через пещеры, – еще раз повторил я.

– Ты был в пещерах Калидага и выбрался оттуда живым?! Не верю!

– Зачем мне врать? – как можно более убедительно произнес я. – Да, я прошел через пещеры вампиров и остался цел.

– И не встретился с этими тварями?

– Встретился, – вздохнул я. – Мне повезло, что они выбрали не меня.

– Так ты не один оказался сумасшедшим? – поднял брови Бекар. – С тобой еще кто-то полез в гости к вампирам?

– Нас было двое. – Я, естественно, опустил присутствие Беса и его главенствующую роль в этом мероприятии. Иначе меня вполне могли принять за демона или его пособника с вытекающими из этого соответствующими последствиями.

– Кто был второй? – продолжал допрашивать меня Бекар. – Наверное, такой же глупец, как и ты?

– Не знаю, глупец он был или нет, но, судя по положению, которое занимал в подземной иерархии, глупцом его назвать трудно…

– Никак с тобой кто-то из надсмотрщиков в бега намылился?

– Именно так. И не кто-то, а главный надсмотрщик Изумрудных рудников Каюм. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

– Говорит, – внезапно помрачнел Бекар. – И даже об очень многом… Так ты говоришь, он погиб?

– Да. Уже у самого выхода.

Бекар, не говоря больше ни слова, резко развернулся и вышел из комнаты.

– Что с ним? – Я посмотрел на молчавшего доселе Халка.

– Кажется, Каюм был его другом, – пояснил десятник. – Я что-то слышал раньше от Бекара, но особо не интересовался его знакомствами… Они у него частенько бывали довольно темными.

– А как Каюм попал на каторгу?

– Видимо, когда наш благословенный эмир начал тотальную зачистку вверенной ему территории… То ли его кто-то выдал, то ли подставил – неизвестно… Он прошел на волосок от виселицы. Его спасла нужда в рабочей силе на рудниках…

– М-да. Кажется, я довольно сильно испортил настроение твоему шефу.

– Не переживай, – похлопал меня по плечу Халк. – Все равно Бекар узнал бы об этом рано или поздно.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – я начал подниматься. – Извини, если что не так. Просто мне надо было сообщить, что я выпутался из этой ловушки самостоятельно.

– Сиди, – махнул рукой Халк. – Куда ты пойдешь на ночь глядя? Еще попадешься Ночной страже и опять загремишь в те места, откуда чудом выбрался.

Я легонько попинал ногой котомку, лежащую под столом. Бес не подавал никаких признаков жизни. Он вообще сразу успокоился, как только мы покинули корабль Синдбада, и завалился спать, благо, места в моей полупустой котомке хватало. Из его поведения я понял, что мой спутник больше боялся моря и его сюрпризов, чем нашего таинственного капитана. А может, и того и другого. Кто его знает, это магическое творение…

– Где же мне устраиваться? – Я вопросительно посмотрел на Халка.

– Да здесь же, – десятник кивнул на одну из кроватей. – Я сегодня в карауле. Переночуешь на моем месте. А завтра что-нибудь придумаем.

Я поднял котомку и задвинул ее поглубже под лежанку. Не дай бог, Бесу вздумается вылезти наружу, тогда точно мой ночлег будет последним.

– Пойдем на воздух, – предложил Халк. – Солнце зашло. Пока комары не налетели, посидим на свежем воздухе.

Я хотел ему сказать, где у меня уже этот свежий воздух, но передумал. Зачем портить отношения.

В коридоре мы наткнулись на все еще мрачного Бекара.

– Халк! – рявкнул он, увидев меня. – Почему здесь посторонние люди?!

По всему было видно, что сотнику позарез надо сорвать на ком-нибудь плохое настроение. Я оказался как раз кстати. Да еще и как причина, пробудившая, кажется, не самые приятные его воспоминания.

– Почему посторонний? – изумился Халк. – У тебя не куриная слепота случайно? Это же тот самый северянин.

– Ты как со мной разговариваешь?! – переключился на новый объект сотник.

– Как всегда! Вот только ты почему-то по-другому! Халк завелся с пол-оборота, а я оказался камнем преткновения между вызверившимися мужиками.

– Извините, – я честно попытался остановить назревающий конфликт. – Может, мне уйти?

– Стой! – Они почти синхронно схватили меня за плечи.

– Да в чем дело?! – Я уже начал жалеть, что поперся в казармы. Теперь разбирайся в этом конфликте.

– Я беру тебя в свой десяток, – решил мою судьбу Халк.

– Да?! – радостно обернулся ко мне Бекар. Халк усиленно подмигивал мне из-за его спины. – Так ты воин? Я молча развел руками в стороны.

– Пойдем, – он схватил меня своей ручищей и поволок по коридору. – Я, как командир сотни, обязан испытать новобранца.

– Может, отложишь до завтра? – предложил следовавший за нами Халк.

– Отвяжись, десятник! – отмахнулся от него Бекар.

Он втолкнул меня в комнату, увешанную и уставленную разнообразными колющими и рубящими смертоубийственными предметами.

– Выбирай! – скомандовал он. – Сейчас мы проведем экзамен!

– Я как-то привык все больше голыми руками, – попытался я отказаться от навязываемого мне выбора. – И вообще не люблю драк.

– Тогда я просто покалечу тебя. – Бекар шагнул к одной из стоек, выдернул из держателей изогнутый ятаган и крутанул им в воздухе: – Ну?! Я жду!

Ничего не оставалось делать, как принять вызов. По всей видимости, сотник решил, что я в ответе за политику его хозяина – эмира Шемсума. Я двинулся вдоль стоек с оружием. Мечи и ятаганы пришлось сразу отставить. С клинком, которого в жизни не приходилось держать в руках, я буду выглядеть, как балерина с метлой. Приостановившись возле копий, я взвесил одно из них. Нет, слишком тяжелое и на шест никак не тянет. А вот следующая стойка заметно подняла мое настроение. На ней были аккуратно уложены орудия, живо напомнившие мне нунчаки. Это были, кажется, боевые цепы. Я поднял один из них. Отполированная рукоять удобно легла в ладонь. Приклепанный к ней цепью шипастый брусок глухо звякнул о прислоненный щит. Я осторожно закрутил его, и он со свистом выписал лежачую восьмерку.

– Ну, чего ты телишься?! – окликнул меня Бекар. – Выбрал? Пойдем во двор.

Что-то все меня упорно приглашают сегодня подышать свежим воздухом. Ох, не к добру это.

– Постарайся продержаться пяток проходов, – шепнул мне в спину Халк. – Он быстро остывает…

Хорошее напутствие. Мне бы пару раз продержаться. Черт, прав был Синдбад, когда советовал отправиться прямо в Боркуль. Нет, я, как всегда, решил сыграть в благородство. Вот теперь и расхлебывай. Но во мне постепенно начинала разгораться настоящая злость.

«Ничего не сделал… просто зашел», – как выразился один из персонажей бессмертной киноленты.

Дворовая площадка, к счастью, пустовала. Зрителей у нашего нелепого поединка практически не было. Если не считать двух караульных у ворот. Будь здесь народ, Бекару пришлось бы биться до конца, чтобы не потерять лица перед подчиненными. А так существовал шанс все закончить быстро и бескровно.

– Ну! – Бекар прошел несколько шагов и обернулся ко мне. – Начинай!

– С какой стати? – улыбнулся я. – Не я затеял это представление.

– Ах, ты так! – Бекар прыгнул по направлению ко мне.

Признаться, я не ожидал такой прыгучести от этой махины и чуть было не попал под клинок. В последний момент я каким-то немыслимым пируэтом ушел в сторону, перекувыркнувшись при этом через голову. Клинок в руках Бекара истерично взвизгнул и зарылся в землю. Я вполне успевал на обратном кувырке въехать сотнику пятками в задницу, но не стал этого делать, чтобы еще больше не разозлить Бекара. Сотник повернулся и, нехорошо улыбаясь и поигрывая ятаганом, длинным скользящим шагом двинулся в мою сторону. Я в том же темпе начал отступать, заходя по дуге справа, чтобы Бекару было неудобно орудовать громоздким клинком. Сотник усмехнулся и перебросил ятаган в левую руку, показывая, что разгадал мой маневр. Я начал раскручивать цеп, меняя амплитуду движений. Эх, второго не хватает! Надо было захватить еще один. Бекар нанес несколько пробных ударов сверху и сбоку, но я пока успевал встретить его клинок вращающимися полукружьями цепа. Так безрезультатно мы кружились по двору минут пять, высекая искры сталкивающейся сталью. Внезапно сотник присел и резко послал клинок вперед, целя в мои ничем не защищенные колени. Я подпрыгнул, почувствовав холодный ветерок от пронесшегося смертоносного лезвия. Но на обратном ударе Бекар прокололся. Я успел перехватить ятаган почти у самой гарды цепом. Закрутив вокруг лезвия шипастый набалдашник, я сильно дернул рукоять на себя. Ятаган рыбкой выскользнул из руки сотника и, блеснув в лучах заходящего солнца, улетел мне за спину. Бекар некоторое время внимательно рассматривал свою опустевшую ладонь, потом поднял голову. Я чуть отступил, чтобы иметь возможность для маневрирования, буде разъяренный сотник бросится на меня. Однако не угадал. Темные глаза Бекара лучились усмешкой.

– Что ж, ты выдержал экзамен, новобранец. – Он поднялся во весь рост и протянул мне руку. – С сегодняшнего дня ты зачислен в мою сотню.

* * *

– А я говорю, он прав! – Бекар с силой опустил оловянный кубок на выщербленный стол.

Мы отправились отметить мое зачисление на службу в доблестную армию эмира Шемсума в ближайший кабачок. Я, Бекар и Халк. Десятник отправил на дежурство своего зама. У нас бы сказали сержанта. Какие существовали звания у военных здесь, я не знал.

И вот теперь в нашей теплой компании после третьего или четвертого – точно не мог вспомнить никто – кувшина вина завязался спор: стоит ли мне разыскать прихвативших меня в пустыне стражников из Пограничной стражи и восстановить справедливость или нет. Халк считал, что не следует поднимать шум. Его же командир, к моему удивлению, горячо поддержал идею пойти и начистить рыла погранцам.

– Хозяин! – рявкнул Бекар, не слушая возражений своего подчиненного. – Пришли-ка сюда какого-нибудь смышленого мальчонку.

– Будет сделано! – закивал подскочивший трактирщик.

– И не забудь еще один кувшин вина, – распорядился далее Бекар. – Да не той кислятины, что ты подал в последний раз, а настоящего ширвазского.

Вино, спешно доставленное к нашему столу, и впрямь оказалось очень недурственным. Даже у меня, привыкшего к гораздо более крепким напиткам моего мира, зашумело в голове. Бекар же и Халк совершенно поплыли. Между тем около нас возник обещанный мальчик, одетый в какую-то рванину.

– Тебе чего? – с трудом сфокусировал на нем свой взгляд Бекар.

Тот молча пожал плечами, выжидающе глядя на нас. Сотник еще некоторое время напряженно размышлял, глядя на оборванца. Если бы не царящий кругом гул множества голосов, наверное, было бы слышно, с какой натугой проворачиваются шестеренки в его голове. Наконец его взор прояснился.

– А-а, вспомнил, – с облегчением произнес Бекар. – Не знаешь ли ты, где проживают несколько типов из Пограничной стражи?

– Назовите их имена, уважаемый, – с поклоном произнес оборванец.

– Как их звали? – обратился ко мне Бекар. – Я что-то запамятовал…

– Керим и Сафар, – ответил я. – Третьего – не знаю…

– Я думаю, это Ахмед, – тихо произнес посланец трактирщика.

– Почем ты знаешь? – с пьяной подозрительностью уставился на него Бекар.

– Он живет неподалеку отсюда и часто со своими друзьями, – оборванец взглянул в мою сторону, – Кери-мом и Сафаром отдыхает в этом кабачке…

– Тогда веди нас к этому Ахмеду, – скомандовал Бекар.

Оборванец оставался недвижим, не проявив никакой заинтересованности к последним словам сотника.

– Чего ты ждешь? – с трудом взгромоздился на ноги Бекар.

Оборванец молчал, выразительно глядя на привязанный к поясу кошель Бекара.

– Ага, – догадался Бекар. – Держи, – покопавшись в кошеле, он бросил пареньку мелкую монету.

Последний ловко поймал ее и повернулся к дверям. Мы растолкали успевшего прикорнуть к тому времени Халка и вывалились на улицу. Оборванец неслышно двигался впереди, ловко лавируя среди припозднившихся гуляк и вышедших на ночную охоту котов и крыс.

Я оглядел свою команду. Ночной ветерок нисколько не привел в сознание моих спутников. Хштк бездумно переставлял ноги, поддерживаемый мной и Бекаром под руки, и все норовил прикорнуть то на мне, то на сотнике. Бекар порывался исполнить какую-то походную песню, и мне стоило большого труда заставить его сосредоточить свое внимание на дороге, а не на пении. Да-а, с таким контингентом только кому-то и чистить ряшки. Нас заметут или городские стражники, или сотоварищи Ахмеда. Город мы, во всяком случае, переполошим знатно.

– Эй, как там тебя! – окликнул я скользившего впереди оборванца. – Далеко еще?

– Нет, господин, мы уже пришли, – ответствовал проводник. – Вон в том угловом доме и проживает ваш уважаемый друг Ахмед.

Указанный провожатым дом скорее напоминал крепость. Приземистое здание с узкими окнами-бойницами еле виднелось из-за сплошного глиняного дувала, достигавшего как минимум трехметровой высоты. Да еще вдобавок поверх этого глиняного бруствера посверкивали в лунном свете многочисленные осколки стекла. Мои напарники явно не годились сегодня для штурма представшей перед нами цитадели.

– Эй, парень, – обратился я к проводнику, – пожалуй, мы не будем беспокоить сегодня уважаемого Ахмеда. Мои спутники уже достаточно погуляли.

Оборванец понимающе кивнул, глядя на привалившихся к стене Бекара и Халка.

– Держи еще монету, – я кинул ему сверкнувшее серебро, – и помоги дотащить моих друзей до казарм у Черной башни.

Шемсум. Ночь

Мы с пареньком-провожатым с трудом дотащили моих собутыльников до казарм. Оборванец резво смылся прогуливать заработанные деньги, а я с помощью одного из караульных водрузил Бекара и Халка на лежанки. Заглянув под кровать, я не заметил никаких изменений в котомке. Бес не подавал сигналов, тихонько посапывая во сне.

Я оглядел мое новое временное жилище. Загул в кабачке, сваливший подчистую сотника и десятника, мало отразился на моем самочувствии. Спать не хотелось совершенно. Нацедив чарку вина из стоящей на столе фляги, я неторопливо дегустировал светлое вино, поглядывая то на спящих сотоварищей, то на луну, бесстыдно подглядывающую в окно. В голове постепенно зрела шальная мысль навестить «уважаемого Ахмеда» этой ночью, не откладывая в долгий ящик. В результате мысль не без помощи выпитого одержала верх. Я встал, позаимствовал у храпящего Бекара длинный узкий кинжал и, нацепив его на пояс, вышел во двор.

– Что, не спится? – поинтересовался пожилой стражник, опирающийся на копье у ворот.

– Да, – кивнул я.

– Дело молодое, – улыбнулся в седые усы караульный. – Я в твои годы тоже мучился бессонницей…

– А где тут поблизости имеется подходящее снотворное? – решил я подыграть стражнику.

– Два квартала к востоку, – кивнул в сторону ворот караульный, – там неплохой кабачок с очень аппетитными и покладистыми служанками…

– Пойду прогуляюсь, пожалуй. – Я направился в указанную сторону.

– Ну-ну, – напутствовал меня караульный. – Успехов тебе.

Узаконив таким образом свое отсутствие в казармах, я прямиком двинулся к дому моего «друга» Ахмеда.

Улицы к тому времени почти опустели. Лишь изредка шоркали по пыли шаги припозднившегося путника, да монотонно постукивала где-то неподалеку колотушка ночного сторожа. Я крался вдоль глиняных дувалов, стараясь побыстрее проскользнуть через освещенные луной участки. Стараниями эмира город действительно основательно подчистили от личностей, предпочитающих ночную жизнь. Мне не попалось за весь путь ни одного подозрительного типа, если не считать неожиданно выруливший из-за угла ночной патруль. Я сжался в тени, не имея никакого желания общаться с доблестной Городской стражей Шемсума. Если уж Пограничная стража полна отморозков, то представляю, какой сброд осел среди этих блюстителей порядка. Да и потом, по аналогии с моим миром не стоило лишний раз да еще ночной порой мозолить им глаза. К счастью, стражники, кажется, заканчивали свой обход и торопились на пересменку. Одинокий ночной гуляка не привлек их внимания.

* * *

Когда-то, в дни беспечальной молодости, моя семья проживала в одном небольшом поселке. Учился я тогда, кажется, классе в пятом или шестом. Учился и не подозревал, что наш маленький, полусонный то ли городок, то ли поселок ждет судьба очередной всесоюзной комсомольской стройки. И вот как раз, когда я и мои одноклассники созрели для подвигов, которые частенько в этом возрасте балансируют на грани, а то и переходят за нее, становясь уже уголовно наказуемыми, вышеупомянутая стройка и началась. В поселок хлынула техника, грузы, стали лихорадочно возводить жилье для появившихся вслед за техникой и грузами в большинстве своем далеких от комсомольского возраста строителей. Но жилья на первых порах не хватало, завезли множество вагончиков-балков, где дожидались своей очереди на квартиру съехавшиеся со всех сторон еще единого Союза Советских люди.

Тогда-то и появилось у нас странное развлечение, получившее не менее странное название – «шухер» или «шухарить».

Судя по этимологии, данное слово родилось где-то в недрах криминального мира. Вообще-то с началом стройки наш словарный запас довольно сильно расширился за счет уголовного жаргона.

Так вот «шухарили» мы следующим образом. Когда темнело, наша компания перебиралась поближе к затихающему разноязыкому становищу строителей светлого будущего, и начиналось форменное мелкое хулиганство. Типа: воткнуть в окошко балка нитку с иголкой и где-нибудь из темноты водить по этой нитке алюминиевым обломком. Звук в помещении раздавался ну очень своеобразный. Или еще – собак развелось с началом стройки неимоверное количество. И даже наличествовал один натуральный, благородных кровей черный королевский дог, хозяин которого куда-то незаметно пропал. А собака осталась. Естественно, мы быстро сдружились с этим чудом, виденным ранее разве что только в фильмах про гнусных гестаповцев или не менее гнусных буржуев. Доги сильно прожорливы, поэтому каждый из нашей компании старался по мере возможностей подкормить собаку. Естественно, она частенько таскалась с нами по лабиринтам временных улиц временного жилья. И самый коронный фокус нашего «шухера» проходил при участии вышеупомянутого дога. Фокус был очень прост. Всего-то надо было постучать в чье-нибудь освещенное окошко и положить следом на подоконник мосол или рыбью голову. В то время когда хозяин, а лучше – хозяйка выглядывали на улицу, дог становился передними лапами на подоконник в надежде достать так высоко положенное угощение. Можно представить, что чувствует человек, когда из ночной тьмы на него неожиданно вылупляется такое черное чудище с красными глазами и капающей от предвкушения слюной с вислых губ… Н-да…

Бывало, мы доводили жильцов до того, что за нами устраивали настоящие погони. А нам только этого и надо было. Пьянящий, упоительный ужас погони, бурливший в крови, дурманящее чувство опасности… Сейчас мне кажется, что это была какая-то разновидность адреналиновой наркомании…

Но я вроде отвлекся. Хотя ощущения, которые я испытывал сейчас, чем-то походили на те – из далекой молодости. А может, и сама окружающая обстановка их навеяла. Такая же сухая теплая южная ночь с треском цикад и посвиркиванием древесных лягушек, шаркающие шаги одинокого путника, кругляш луны на небе, заливающей все вокруг шелковистым неверным светом…

* * *

Хорошо, что Ахмед не держал собак. То ли не любил этих животных, то ли экономил. Мне это было только на руку. Вбивая кинжал в трещины глиняного дувала, я быстро добрался до верхушки забора и накинул на торчащие осколки стекла толстый грубый плащ, позаимствованный в казармах. Перебравшись на ту сторону, я спрыгнул вниз и замер у стены, готовый в любой момент ретироваться. Во дворе стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием вездесущих цикад. Скользнув к дому, я попытался кинжалом открыть запертые изнутри ставни, но все мои попытки закончились неудачей. Для таких трюков надо быть или вором, или, по крайней мере, фокусником. Ни тем, ни другим я не был. Дверь также не поддалась моим усилиям. Я отогнал мысли о неудаче и решил попробовать пролезть через хлев, пристроенный к одной из стен жилого дома. Но и там меня ждало фиаско. Встревоженно всхрапнувший конь да забеспокоившиеся овцы с курами заставили меня в темпе покинуть это помещение. Ничего не поделаешь – приходилось возвращаться, так и не выполнив задуманного. Напоследок, уже на пути к забору, я еще раз окинул взглядом дом-крепость и вдруг увидел маленькое приоткрытое окошко под самой крышей. Раньше я его не мог видеть – хлев полностью закрывал эту стену от обзора.

Быстро забравшись на крышу пристройки, я подпрыгнул и, уцепившись за подоконник, подтянулся вверх.

Оконце действительно было до того мало, что мне с большим трудом удалось протиснуться внутрь. Я подождал, пока глаза привыкнут к полумраку, и с ужасом увидел, что одна из моих ног находится буквально в нескольких сантиметрах от похрапывающей туши. Оказывается, я приземлился прямо в ту комнату, где предпочитал проводить свои ночи глава дома с женой. Мне крупно повезло, что я не финишировал в объятия одного из супругов. Пробудись в этом случае мой «друг» Ахмед, и шанс закончить дело без шума становился нулевым. Да еще вопрос: кто бы победил при борьбе в партере. Спящий сном младенца Ахмед был как минимум раза в полтора тяжелее. Ну и соответственно сильнее.

Осторожно отступив подальше от дрыхнущего хозяина, я огляделся. В комнате, кроме самого Ахмеда и его жены, не было больше никого. Мне предстояло принять решение, что же делать дальше. Несмотря на громкие слова о мести, сказанные Синдбаду, я не собирался резать горло спящему хозяину, каким бы подлецом он ни был. Конечно, если бы мы сцепились, то вариантов не было бы. Там уж либо я его, либо он меня. В нынешней ситуации мне хотелось сделать так, чтобы стражник испытал хотя бы толику тех унижений, что довелось пережить мне. А если уж быть до конца честным, я предпочел бы видеть на этом месте кого-нибудь из его напарников. И желательно Сафара… Но выбирать не приходилось.

Приглядевшись повнимательнее к спящему Ахмеду, я заметил, что он, как и все мусульмане, предпочитал спать одетым. Лишь распустил шнуровку на рубашке и широких бриджах.

Нагнувшись, я тщательно привязал друг к другу болтающиеся лямки его штанин у щиколоток, потом отошел к дверям комнаты и громко кашлянул.

Бравый воин Пограничной стражи пробудился мгновенно. Сказалась привычка, обретенная в месячных скитаниях по пустыне. И сориентировался Ахмед практически моментально.

Выхватив из-под подушки не замеченный мной кривой кинжал, он с рычанием бросился в мою сторону.

До этого момента все шло так, как я и предполагал. И лишний раз смог убедиться, что в честном поединке еще неизвестно, кто одержал бы верх. Но ему не суждено было состояться. Ахмед запутался в связанных штанах и с шумом обрушился возле моих ног. Я живо добавил слишком активному стражнику пяткой чуть повыше уха и кинулся к испуганно завизжавшей жене Ахмеда.

Когда сотрудник Пограничной стражи Шемсума пришел в себя, он не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Я также позаботился, чтобы и его жена не смогла поднять на ноги соседей. Для этого к ее веревкам пришлось добавить еще и кляп.

– Кто ты такой?! – Ахмед задергался, пытаясь освободиться из опутывающих его веревок.

– Погоди, сейчас узнаешь. – Я отошел к противоположной стене, где находились какие-то полки, и на ощупь попытался найти светильник.

– Ты хоть знаешь, куда залез?! – Апломбу связанного, извивающегося, как червяк, хозяина дома можно было позавидовать. – Я из Пограничной стражи!

– Ну и что? – Наконец-то я нашел плошку с маслом и фитилем. Теперь оставалось разыскать кресало с кремнем.

– Тебе не жить, вор! – прохрипел связанный Ахмед. – Завтра тебя будет искать вся Городская стража.

– Но ведь завтра еще не наступило? – Я высек искру и раздул фитиль. Когда он достаточно разгорелся, я повернулся к супругам.

Жена Ахмеда лежала неподвижно, лишь по крупной дрожи, сотрясавшей ее тело, можно было понять, насколько испугана женщина. Сам же хозяин скатился с курпачей и прополз половину расстояния до валявшегося у стены кинжала.

Я подобрал кинжал и пинками вернул Ахмеда на брачное ложе.

– Что ты там говорил насчет завтра? – я поднес светильник к побагровевшему от злости лицу хозяина дома.

– Тебя будет искать не только Городская, но и Пограничная стража! – просипел Ахмед.

– А почему ты так уверен, что завтра для тебя наступит? – поинтересовался я.

– Кто ты?! – еще раз поинтересовался Ахмед.

– Ты все равно не поверишь, – усмехнулся я. – Как недавно не поверил бедному путнику, встреченному недалеко от Полуночных гор. А он так пытался убедить тебя и твоих дружков, что является посланцем шаха Магриба…

– Ты из Ночной стражи? – Ахмед моментально сообразил, о ком идет речь, и его рожа посерела от ужаса.

– А разве это важно? – Я поставил светильник так, чтобы мое лицо находилось в тени.

– Я не виноват, – прохрипел Ахмед. – Это Керим и Сафар… они решили, что никто не узнает…

– Они волки, а ты, значит, невинный ягненок?

– Я был против… – На Ахмеда было жалко смотреть.

– А твоя жена еще очень даже ничего. – Я повернул за подбородок бледное лицо женщины к огню. – Ты не будешь возражать, если мы немного развлечемся?

Ответом мне было яростное рычание. Ахмед, извиваясь, старался приблизиться ко мне. Я довольно невежливо вернул его на место посредством ноги, которую он почему-то непременно желал укусить.

– Не хочешь проявить гостеприимство? Что ж ты так скуп?

– Я убью тебя!

– Ну-ну, блажен, кто верует. – Я похлопал по щеке жену Ахмеда. – А как ты на это смотришь? Не возражаешь?

Женщина на это не смотрела никак. Ее состояние, если употреблять термины психиатрии, было близко к истерике. Она уже мало что соображала и даже не делала попыток освободиться.

– Твоя жена не возражает, Ахмед, – я повернулся к связанному стражнику. – Так что придется тебе потерпеть. Она мне понравилась.

Ахмед только сипел. Его морда приобрела цвет, очень близкий к спелому винограду. Я имею в виду сорт Изабелла. Пора было заканчивать развлечение. Иначе оно могло закончиться печально для принимающей стороны и совершенно безо всякой выгоды для меня.