Текст книги "Серый пилигрим"

Автор книги: Владимир Василенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Ножны были из толстой кожи, усиленной по всей длине железными кольцами. Кольца изрядно побиты ржавчиной. Впрочем, темные пятнышки виднелись и на самом клинке и металлических частях рукоятки. Лезвие же, если приглядеться, сплошь в мелких зазубринах.

– Только не говори, что эта рухлядь тоже стоит кучу денег, – предупредил Барт. – Иначе – видит Аранос – я тебе брюхо вспорю этим же мечом.

– Ну что ты, малыш, – снисходительно ухмыльнулся Вирго. – Ты же у меня сегодня лучший клиент. Заслужил скидку. Отдам тебе этот великолепный клинок всего за сто лир.

– Пятьдесят! Ты погляди – он же ржавый весь! И лезвие иззубрено. И еще раз назовешь меня малышом – я тебе морду начищу!

– Пятьдесят так пятьдесят! – охотно согласился старьевщик. – Давай деньги, и я тебе помогу закрепить ножны.

Барт неохотно полез за кошельком. Потом они довольно долго возились, подгоняя ножны так, чтобы и правда можно было выхватить меч из‑за плеча. После нескольких попыток, во время одной из которых Барт чуть не отрезал себе ухо, стало вполне сносно получаться.

– А это у тебя что? – спросил Барт, заметив в фургоне старьевщика выглядывающий из‑под кучи тряпья полированный деревянный бок. – Лютня?

– Молодой господин музицирует? – с готовностью отреагировал Вирго. – Да, лютня. Сейчас!

Он извлек инструмент из завалов и, небрежно обтерев деку ветошью, протянул Барту.

– Попробуй только вякни, что это великолепный экземпляр и стоит тысячу лир, – предупредил Барт, критически оглядывая лютню.

Старьевщик только пожал плечами. Видно, этот товар он и не рассчитывал никому впарить.

Инструмент и правда был не ахти. Дешевого исполнения, с дрянными струнами из овечьих кишок, корпусом из клена и ели, декорированным простенькой двухцветной росписью. Но, подкрутив колки и попробовав извлечь из лютни мелодию, Барт остался доволен. Звук был вполне сносный.

– Дам сорок лир, – продолжая наигрывать мелодию, предложил Барт.

– Хорошо. Отдам за семьдесят, – эхом откликнулся Вирго.

Твинклдот только вздохнул и протянул инструмент обратно.

– Шестьдесят пять? – пошел на попятную старьевщик.

– Да нет, я вообще передумал. Может, в другой раз…

Дело шло к вечеру, снова принялся накрапывать дождь, а сам ого главного для Серого Барт так и не раздобыл. И ему вовсе не улыбалось возвращаться к злющему, терзаемому болью магу несолоно хлебавши.

Терзаясь сомнениями, он поглядывал на своего нового знакомого. С одной стороны – проходимец еще тот. А с другой – у кого еще спрашивать про скуму, как не у такого проходимца? Да и выбор невелик.

– Слушай… Вирго, – начал, наконец, Барт. – А нет ли у тебя чего‑нибудь… Ну, совсем необычного?

Старьевщик, скорчив многозначительную мину, вопросительно приподнял бровь.

– Ну, понимаешь… – замялся Барт. – Чего‑нибудь такого, чтобы забыться и расслабиться. Но такого, чего не подадут в обычной таверне.

– Тебе что, скума нужна?

Барт даже присел от неожиданности и торопливо оглянулся по сторонам – не слышит ли кто их разговор.

– А у тебя есть? – осторожно спросил он.

– Да ты с ума сошел, малыш! – фыркнул Вирго. – За такие штуки могут запросто вздернуть!

Немного помолчав, он добавил:

– Между прочим, имперская стража платит тридцать лир даже просто за сведения о людях, которые интересуются покупкой скумы.

Барт скрежетнул зубами. Вот влип!

– И ты, конечно, не упустишь возможность немного подзаработать, не так ли, старина Вирго? – издевательски поинтересовался он.

– За кого ты меня принимаешь? – изобразив оскорбленную невинность, воскликнул старьевщик. – Я что, по–твоему, сдаю друзей имперским собакам?

– Ах, мы уже и друзья? Польщен, ничего не скажешь. Ладно, надеюсь, ты и правда забудешь о том, что я спрашивал. Я пойду.

Юноша отправился восвояси и уже завернул за угол конюшни, когда его опять догнал неугомонный старьевщик.

– Постой!

– Ну, что еще? – устало поинтересовался Барт. – Так тебе нужна… кхм… ну, то, о чем ты спрашивал, или нет?

– Ну, а как по–твоему? – не выдержал юноша. – Конечно, нужна!

Оглядевшись – нет ли никого рядом, кто мог бы подслушать, Барт снова шепнул:

– А у тебя что, есть?

– Нету.

– Ну так чего ты мне голову морочишь! – рассвирепел юноша.

– Но я могу помочь. Я знаю человека, у которого можно достать то, что тебя интересует. Дай мне немного времени – и я притащу тебе пузырек. Это будет стоить тебе четыреста лир.

Барт уже устал возмущаться.

– Слушай, как ты вообще умудряешься торговать, заламывая такие цены?! Ты откуда их берешь? С неба?

– Сразу видно, малыш, что ты ничего не смыслишь в торговле, – Вирго покровительственно похлопал Барта по плечу.

– Ну да, как же… – начал было тот, но в этот раз заткнут ь старьевщика не удалось.

– Вот тебе маленький урок, малыш – цена зависит вовсе не товара, а от покупателя. И от того, насколько покупателю нужен твой товар.

– Ладно, довольно болтовни. Я знаю, сколько стоит… то, о чем я спрашивал. Больше трехсот лир за пузырек я тебе не дам. Не знаю уж, за сколько будешь покупать ты, но всю разницу можешь положить в карман. Я думаю, так будет честно.

Вирго задумчиво почесал подбородок.

– Что ж, малыш, годится. Триста так триста.

– Мне понадобится не один пузырек, – вполголоса добавил Барт, – а четыре.

– Хреново. Если попадешься, могут подумать, что они у тебя для продажи, – предупредил Вирго. – Ставки возрастают.

– Так ты достанешь или нет?

– Так… Четыре пузырька по триста лир. Плюс сотня за дополнительный риск. Гони тысячу триста лир, и встретимся вечером на этом же месте.

– Ага, держи карман шире! Я что, в этом плаще похож на идиота? Покупай за свои, после рассчитаемся.

– Ну, ты знаешь, это довольно большая сумма… – замялся Вирго.

– Да ладно тебе! Ты с меня одного уже триста лир содрал! Наверняка наскребешь еще тысчонку.

– Ну… – Вирго поморщился и невнятно замычал, будто подсчитывая что‑то в уме. – Ты, конечно, прав… Денек сегодня довольно неплохо складывается. Но… О! Вот что, давай встретимся на этом же месте завтра на рассвете. Чтобы поменьше было лишних глаз. Я приведу нужного человека, и вы заключите сделку напрямую. Ну, а с тебя потом триста лир за посредничество.

Барт сокрушенно вздохнул. План ему категорически не нравился. Но особого выбора у него не было. Надо будет посоветоваться с господином Леонардом.

– По рукам! – скрепя сердце выдавил он. – Утром буду здесь. И не вздумай со мной шутить. Я ученик могущественного маг а. Если что – он превратит тебя во что‑нибудь еще более мерзкое, чем сейчас.

– Ну что ты, малыш! – обиженно шмыгнул Вирго. – Мое слово – кремень! Можешь довериться Великолепному Вирго.

– Называй меня Бартом, – поморщился Твинклдот. – Видит Аранос – если еще раз назовешь меня малышом…

– Договорились, Барт! – поспешно взмахнул руками старьевщик. – Можешь на меня положиться!

– Да, да, – вяло отозвался юноша. – Ладно, до завтра.

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – пробурчал он себе под нос, направляясь обратно к «Кривому кабану».

Дождь снова разошелся, жаля неприкрытую шею мелкими холодными каплями. Барт накинул капюшон и прибавил шагу.

3

Проснулся он резко, будто кто‑то толкнул его в плечо. Таращась в темноту слипающимися спросонья глазами, повертел головой, отыскивая окно, но так и не нашел – до восх ода солнца еще явно далеко. Барт недовольно поворочался на своем лежащем на полу тюфяке и повернулся на другой бок, по самые уши натягивая толстое шерстяное одеяло.

И тут же получил еще один увесистый тычок в плечо. Он встрепенулся и, протерев глаза, наконец, различил в темноте силуэт стоящего над ним Серого. Раздался сухой щелчок пальцами, и в воздухе вспыхнул небольшой магический шарик, чуть ярче обычной свечи.

– Кончай дрыхнуть, Бартоломью, – недовольно сказал маг. – У тебя на это утро, кажется, назначено важное дело.

Мучаемый приступами боли, пилигрим, похоже, всю ночь не смыкал глаз, и это вовсе не поднимало ему настроения.

– До рассвета еще далеко, – борясь с зевотой, пробурчал юноша. – Куда я сейчас попрусь?

– Лучше прийти на место заранее, – тоном, не терпящим возражений, сказал Серый. – Спрячешься где‑нибудь там, понаблюдаешь. Выяснишь, не готовят ли тебе какую‑нибудь ловушку.

Барт понял, что отвертеться не получится. А ведь вчера Серый, узнав о назначенной сделке, поначалу даже не хотел его отпускать, и даже порывался пойти на встречу самому. Но после очередного приступа сдался. Да и Барт понял, что без скумы маг долго не протянет.

Твинклдот нехотя вылез из‑под одеяла. Долго тер заспанное лицо ладонями, фыркая, как вылезший из воды пес. Спал он прямо в одежде, так что собираться долго не пришлось. Неслышно, одними губами посылая проклятия прохиндею Вирго, плотно зашнуровал сапоги. Эх, какие сапоги! Как он был рад этой покупке. И ведь двести пятьдесят лир отвалил! А с какой гордостью показывал их Серому…

– Господин Леонард, а может, они все‑таки не женские? – с надеждой в голосе спросил он снова.

– Что? А, ты опять об этом… Да, говорю же тебе – в Дрезенборге половина богатых дамочек в таких зимой ходит! – снова разбил эту надежду Серый.

– Я этого Вирго придушу… – процедил Барт, забрасывая за спину ножны с мечом. – Пускай только попробует не вернуть мне деньги…

– Не глупи, – устало проговорил маг. – Доберемся до Дрезенборга – найдешь там сапожника. А пока выбирать не приходится. Тебе повезло, что нашлись хоть такие, и пришлись тебе впору.

– Угу… – буркнул Барт. – Наверное, толстуха какая‑нибудь их таскала, с огромной лапищей. А мне теперь за ней донашивай…

– Не гневи богов, Бартоломью. Поверь мне, найдутся люди, которых терзают гораздо большие беды, чем тебя. И, кстати, далеко ходить не надо.

– Вы, конечно, правы, господин Леонард…

Барт вскинул руку, пытаясь быстро нащупать торчащую над плечом рукоять меча. Как оказалось, быстро выхватывать клинок не так‑то просто. После нескольких неудачных попыток и возни с ремнями, придерживающими ножны, пальцы его, наконец, безошибочно легли на шершавую, будто покрытую меленькими крючочками, рукоять. Если верить Серому, это кожа ската, а сам клинок – это настоящий тайский рин–хош – «малый меч» работы оружейников какого‑то там знаменитого храма.

Ну хоть с этим приобретением Барт не попал впросак. Юношу поначалу смущали зазубрины на лезвии. Но когда пилигрим, проведя этим лезвием пару раз по краю стола, буквально выпилил из него треугольный кусок размером с наконечник стрелы и объяснил ему премудрости тайской заточки, он едва не запрыгал от радости. Клинок оказался и впрямь знатный, и стоил во много раз больше, чем Барт за него отдал. Сам меч и ножны, похоже, довольно долго провели в воде, но Серый обещал дать Барту специальные растворы и шлифовальную ткань, чтобы привести оружие в порядок.

– Будь осторожен, – напутствовал его маг. – Если почувствуешь, что за тобой следят – не вздумай возвращаться сюда. На крайний случай проберешься в зал таверны и скажешь Карлу секретную фразу.

– Да, да, я помню, – отмахнулся Барт. Все это они обсудили еще вечером.

– Хорошо, ступай. Если у тебя все получится, то уже после завтрака тронемся в путь.

– Не извольте беспокоиться, господин Леонард. Я мигом, одна нога здесь, другая – там, – с напускной беспечностью сказал Барт, хотя, признаться, идти ему никуда не хотелось, и вовсе не из‑за того, что не выспался.

Он, скрипнув дверью, выскользнул из комнаты.

К черному выходу из таверны пришлось пробираться едва ли не на ощупь. Особенно тяжко пришлось на лестнице, ведущей с чердака, и Барт в который раз позавидовал способностям Серого. Обязательно нужно попросить мага научить его хотя бы фокусу со светящимися шарами!

На улице было холодно, сыро и темно. Та особая предрассветная темень, когда звезд и луны уже не видно, а солнце еще только слегка высветлило горизонт на востоке. Ну, хоть сверху не капает, и то ладно.

Торгов ую площадь было заметно издалека – пламенели угли остывающих костров, кое–где горели факелы и масляные лампы, в неверном свете время от времени маячили чьи‑то темные силуэты. Не спала, конечно, охрана караванов – в основном охранники разбивали свои стоянки прямо на дороге, недалеко от охраняемого ими груза. Когда вчера Барт слонялся по рынку, он насчитал больше десятка таких обособленных стоянок. Выходит, примерно столько караванов сейчас и собралось в Распутье. Попадались среди них и фургоны со знакомым знаком ворона, намалеванном на полотнище. Остальные, видимо, услугами бандитской защиты не пользовались. А может, просто пришли сюда по Западному тракту, а не по Валемирскому. Серый ведь говорил, что Ворон заправляет только на небольшом участке пути – от Валемира до Дрезенборга.

Бодрствующих оказалось куда больше, чем предполагал Барт. Кажется, зажигались все новые факелы, между рядами фургонов сновали какие‑то тени, доносились отдаленные возгласы и фырканье лошадей. Приблизившись, Барт разглядел нескольких всадников с факелами. Они двигались вдоль внешнего ряда повозок вслед за большим дощатым фургоном, сплошь обитым толстыми прямоугольными щитами вроде тех, что использует пехота для прикрытия от стрел. Прибыл еще один торговец? Трудно было сказать.

Продвигался Барт осторожно, держась возле стен, там, где лежали такие глубокие черные тени, что собственных рук нельзя было разглядеть. Чтобы добраться до конюшни, за которой стояла передвижная лавка Вирго, ему предстояло обогнуть всю стоянку караванов. Он решил сделать это с западной стороны – там почти впритык друг к другу стояли длинные приземистые здания складов и амбаров. Можно было двигаться вдоль них, не выходя на открытое место, а в случае чего – нырнуть в узкий проход между ними.

Сердце у Барта трепетало где‑то под горлом, так что трудно было глотать. Он успокаивал себя тем, что бояться пока и нечего. Да, у него за пазухой полторы тысячи лир серебром, но ктож об этом знает? Да и вряд ли тут орудуют ночные грабители. Здесь же не город. Если и промышляют какие‑нибудь воришки, так скорее что‑нибудь втихую тырят из фургонов, стараясь не попасться на глаза охранникам. Да и имперская стража тут есть…

Уговоры эти помогали слабо. На задворках сознания билась предательская мыслишка, что если где и могут таиться в засаде темные личности, то как раз там, где сейчас крадется сам Барт. Он время от времени вскидывал руку, проверяя рукоять меча. Подумывал даже вытянуть клинок, но решил, что не стоит. Если те же караванные охранники или имперская стража заметят его, крадущегося с оружием в руках – могут неправильно понять. Да и в случае реальной опасности толку от меча никакого – обращаться с ним он все равно не умеет. Эх, прав Серый. Лавочник ты, лавочник и есть.

Когда Барт пробрался ближе к стоянке караванов, там, кажется, уже никто не спал. Затаившись в темном узком проходе между двумя амбарами, он озадаченно наблюдал за суматохой. Сновали охранники, зажигались все новые факелы, гул множества голосов то и дело взрывался возмущенными возгласами и резкими, отрывистыми выкриками. Барт разглядел всадника в блестящих латных доспехах с имперским гербом на груди. Потом еще одного. И еще. Солдаты? Ищут кого‑то?

Барта подмывало вернуться в таверну и рассказать все Серому. Но сделка тогда точно сорвется. И так уже надо спешить к конюшне, иначе Вирго и торговец скумой его не дождутся. Но стоит ли вообще сейчас туда идти? Утро выдалось вовсе не таким тихим и безлюдным, как ожидалось. Или это наоборот на руку, и под шумок можно будет быстренько обстряпать это дело со скумой и смыться?

Барт колебался, поглядывая то на внезапно оживший, как разв орошенный муравейник, лагерь торговцев, то на стремительно светлеющее небо. Когда же он решился двинуться дальше, чьи‑то цепкие крепкие руки схватили его сзади, зажимая рот и оттаскивая в глубь прохода.

Надо отдать юному Твинклдоту должное – он лишь в первые мгновения оцепенел от страха, а потом стал так яростно отбиваться, что быстро высвободился из захвата.

– Ай–яй–яй, – смешно запричитали из темноты, видимо, держась за прокушенную ладонь. – Малыш, ну нельзя же так! У меня, кажется, кровь идет!

Барт, судорожно нашаривающий рукоять меча за спиной, замер.

– Вирго? – шепотом спросил он.

– О да, это я, – страдальческим тоном ответил невидимый собеседник.

– Ты чего здесь делаешь?

– То же самое я хотел бы и у тебя спросить. Но, впрочем, это к лучшему, что мы встретились.

– Ты привел того человека, который мне нужен? – Ты с ума сошел? Думать о скуме в такой момент?

– Какой момент? Что происходит?

– Пока сам не уверен… Идем!

Вирго ухватил Барта за рукав и потащил дальше по проходу. Перебравшись через сваленную в конце прохода рухлядь, они оказались у задней стены амбара.

– Здесь, помнится, была лестница… – бормотал на ходу Вирго. – О! Вот она!

Он полез первым, хлипкие ступеньки тоненько заскрипели под его весом. Барт огляделся. Здесь, на задворках, пока было тихо и безлюдно. Он с сомнением взглянул на старьевщика, который с кошачьим проворством вскарабкался уже до самого верха. Может, все‑таки вернуться в таверну?

– Ну ты где там застрял? – донеслось сверху шипение Вирго. – Лезь скорее!

Юноша, вздохнув, последовал за неугомонным пройдохой. Вслед за ним прополз на четвереньках вверх по крытому жесткими камышовыми стеблями скату на противоположную сторону крыши. Плюхнулся на пузо у самого края, там, где открывался отличный обзор на раскинувшуюся внизу стоянку. Амбар был высокий, на целый этаж выше соседних, так что отсюда можно было разглядеть не только все Распутье, но и окрестности.

– О, гляди! – шепнул Вирго, указывая на север. – Да не на таверну гляди, дальше! Еще дальше – туда, на дорогу!

Барт, наконец, разглядел огоньки факелов на тракте к северу от поселка.

– И там, гляди! – старьевщик обнаружил еще одну группу на южной границе. – Так, так, так…

Он вытащил из‑за пазухи подзорную трубу и, смешно скривившись, припал правым глазом к окуляру.

– Ай–яй–яй, скверно… Ой–ой–ой, как скверно… – бормотал он, то разглядывая огни на севере, то переводя взгляд на площадь.

– Да дай ты посмотреть! – нетерпеливо заерзал на пузе Барт.

– Сейчас, сейчас… – Вирго, едва не перегибаясь через край крыши, пытался что‑то высмотреть внизу. Причитания его становились все более горестными.

Барт, не выдержав, выхватил у него трубу.

– Куда смотреть‑то?

– Вон, на севере…

Барт заглянул в окантованный медным кольцом окуляр. Труба, несмотря на потрепанный внешний вид, была весьма приличной – и приближение давала неплохое, и линзы были не кривые и почти прозрачные, так что картинка получалась отличная даже при таком освещении. Барт рассмотрел на северной окраине поселка две повозки, выставленные поперек дороги, и десяток вооруженных людей в черных плащах с четко выделяющимся на ткани гербом – белой осадной башней.

– А теперь глянь туда, там то же самое…

И правда – тракт, ведущий на юг, также был перекрыт имперцами.

– А теперь туда глянь. Вон, возле колодца стоит. Да нет, левее, левее…

Взору юного Твинклдота открылся уже знакомый бронированный фургон, запряженный четверкой вороных. Возле фургона крутилось еще не меньше десятка тяжеловооруженных имперцев. Заправлял всеми тщедушный носатый тип в красном берете с пером, восседающий на светло–серой с яблоками кобыле.

– Видишь фургон?

– Вижу. И что?

– Это гребаные сборщики налогов, вот что! – прошипел Вирго, выхватывая трубу из рук Барта и снова направляя ее на площадь. – Точно тебе говорю – они наверняка и Западный тракт перекрыли с обеих сторон!

– И что? – растерянно повторил Барт.

– Ты что, тупой? Здесь сейчас такое начнется… – Вирго сокрушенно покачал головой. – Ох, зачем я только здесь задержался…

– А что такого‑то? Обычные сборщики налогов… – пожал плечами Барт.

Вирго взглянул на него как на умалишенного.

– Ты откуда вообще взялся‑то, малыш? – фыркнул он. – Ты что, не понимаешь, что сейчас будет?

– Ну, я знаю про новые налоги, – уклончиво ответил Барт. – Что везти товар в города становится накладно, и поэтому многие стараются продать его прямо по дороге или в местах вроде этого…

– Становится накладно… – тоненьким голосом передразнил его старьевщик. – Накладно ему! Да это не налоги, а грабеж средь бела дня! Как пить дать, Валор затевает еще какую‑то крупную войнушку, и срочно деньги понадобились. Проклятые имперцы!

Странно было слышать это от человека, черты лица которого выдавали коренного свадийца – уроженца провинции, которая первой присоединилась к империи. Но Барт давно заметил, что тех, кто служит Валору, недолюбливают все, включая и свадийцев, и родокцев, и даже жителей Редорана.

– Видишь все эти склады? Еще весной их здесь попросту не было. Это понастроили за лето, потому что многие купцы приезжают сюда, сдают товар на хранение и оставляют приказчика, чтобы он торговал прямо здесь. Товар уходит здесь целыми подводами, чтобы не размениваться. Соль, меха, ткани, мед, масло…

– И все в обход казны, – усмехнулся Барт.

– То‑то и оно. Валор этого, конечно, не потерпит. Слышал я уже про эти передвижные отряды сборщиков налогов, но не думал, что они сюда доберутся так быстро. Еще бы пару–тройку недель – здесь бы никого уже не было. А тут – все собрались в кучу, торопились закончить с торговлей до зимы…

– На то и расчет. Валор умен. Будь это не так, он бы не создал империю на пустом месте за каких‑то пару десятков лет, – глубокомысленно произнес Барт, копируя тон Серого.

Старьевщик оторвался от своей трубы и со странным выражением воззрился на юношу.

– Ну да, хитер, гад. Уж этого‑то у него не отнять, – нехотя согласился он.

Барт почесал в затылке.

– Боги! Мой магазин! – вдруг хлопнув себя по лбу, прошипел Вирго. – Так, малыш, мне пора.

Он проворно пополз обратно к лестнице. Барт двинулся было за ним, но Вирго предупредительно вытянул руку:

– Уходим по одному!

– Ну, тогда трубу мне оставь. Я хоть поглазею тут…

– Четыреста лир – и она твоя, – не моргнув глазом, сказал тощий.

– Да пошел ты! – разозлился Барт, хватаясь за трубу. – Верну я тебе ее, когда спущусь. А если и не верну – невелика потеря. Ты меня на гораздо большую сумму нагрел. Еще и сапоги бабские мне втюхал!

Вирго немного поборолся, но сдался быстро. Видно, действительно торопился в свой фургон. На это Барт и рассчитывал.

Проводив взглядом Вирго, Барт вернулся обратно на наблюдательную позицию. Уже вовсю рассвело, и можно было разглядеть творящееся внизу во всех подробностях.

А внизу было жарко. В теснинах проходов между рядами повозок бурлила взбудораженная толпа. Конные имперцы возвышались над ней, как исполины, но их было так мало – не больше двух десятков, что, казалось, людской водоворот подхватит их и вынесет прочь. Там стоял гомон, но не обычный рыночный, когда торговцы наперебой расхваливают свои товары. Это был тревожный и угрожающий гул растревоженного улья.

Имперцы поначалу вели себя бесцеремонно – откидывали пологи с фургонов, принимались рыться в вещах. Но, то тут, то там наткнувшись на сопротивление торговцев, постепенно отступили. Потому как возражения купцов чаще всего подкреплялись многозначительными похлопываниями по рукоятям мечей и топоров, коими были вооружена довольно многочисленная охрана. Наемники и бандиты Ворона, конечно, в прямой конфликт с имперцами не ввязывались, но, как понял Барт, среди торговцев было и несколько именитых купцов, содержащих для охраны свою собственную маленькую армию.

Будь имперцев побольше, торгаши, конечно, не были бы такими смелыми. Но перевес был явно на стороне караванщиков – в общей сложности сотни полторы вооруженных людей, а то и больше, против пары дюжин солдат с гербами Валора. Сборщики налогов явно не рассчитали силы, даже если учесть тех людей, что стояли на постах, перекрывающих дорогу. На каждом посту было по полудюжине солдат, не больше. В итоге, даже если посчитать солдат на постах и местный гарнизон, имперские едва ли наскребли бы даже сотню бойцов.

Тщедушный тип в красном берете что‑то надрывно выкрикивал, размахивая развернутым свитком. Наверное, ссылался на императорский указ. Солдаты бросили, наконец, тщетные попытки увести торговцев от своих фургонов и собрать за пределами площади. Часть их подтянулась к командиру и выстроилась на пятачке рядом с крыльцом таверны «Золотой гусь», через улицу от того амбара, на крыше которого затаился Барт. Остальные рассеялись по поселку.

Тип в берете спешился, поднялся на крыльцо и вещал собравшейся перед ним толпе уже оттуда. Судя по мрачным физиономиям слушателей, то, что он говорил, никому особо не нравилось.

Барт собрался было слезать с крыши и возвращаться в «Кривой кабан», когда его внимание привлек странный человек, угнездившийся на карнизе одной из пристроек «Золотого гуся». Заметил он его по чистой случайности – навел трубу слишком высоко.

Человек сидел на корточках, сгорбившись и опираясь на обнаженный меч. Был он так неподвижен, что немудрено было спутать его с какой‑нибудь каменной горгульей. Снизу его прикрывал от посторонних взоров козырек навеса, но у Барта он был как на ладони. Темнокожий, явно чужестранец, с хвостом ярко–красных волос, в темной одежде, обволакивающей фигуру бесформенным облаком.

Но дело было даже не в самом незнакомце. Барт прищурился, стараясь получше рассмотреть меч темнокожего. Широкий, причудливой формы клинок вороной стали, похожий на застывший язык пламени.

  Он точно видел этот меч раньше. И очень хорошо помнил, где.

Барт торопливо отполз от края крыши, хотя вряд ли красноволосый мог его заметить со своего насеста. Между лопатками неприятно похолодело.

Ошибся? Совпадение? Нет, не может быть. Дон Леонард же говорил, что этот меч – очень редкая штука.

Серого надо предупредить!

Барт спрятал подзорную трубу за пазуху и торопливо спустился вниз, пару раз едва не промахнувшись ногой мимо ступеньки.

– Стоять! – раздался возглас за спиной, едва его сапоги коснулись земли. От неожиданности он вжал голову в плечи и застыл.

– Поворачивайся! Руки держать так, чтобы я видел!

Барт медленно повернулся. Перед ним стоял имперец. Судя по тому, что был он в стеганом гамбезоне, а не в кирасе – не из свиты сборщика налогов, а из местного гарнизона. Уже в годах, с серебрящейся на щеках щетиной и тяжелыми мешками под глазами.

– Руки в гору!

Барт послушно задрал руки, порываясь что‑нибудь сказать, но пока из горла вырывалось только какое‑то нечленораздельное блеянье.

Стражник быстро похлопал его по бокам, приказал вывернуть карманы. Хмыкнул, обнаружив подзорную трубу.

– Кто таков? Чего здесь вынюхиваешь?

– Никто я. Просто… проездом, – выдавил, наконец, Барт.

– Проверим, – многозначительно сказал стражник. – Давай, топай вперед.

– Куда? – обреченно спросил юноша. Вот ведь влип!

– К «Гусю», конечно. Зенки разуй – там же все собираются!

Они вышли из‑за амбара, и Барт, подгоняемый в спину стражником, поплелся к таверне.

– Видишь того господина? Это дон Эстерано, полномочный императорский… как его… Ну, в общем, налоги он собирает. Рядом с ним вон писарь устраивается. Будут сейчас всех, кто в Распутье находится, переписывать.

– Зачем?

– Для порядку, – важно ответил стражник. Ему происходящее явно нравилось. – Всех, значится, перепишут – кто, откуда, куда, чего везут, на все ли пошлины уплочены… Вот мы и ходим, выискиваем, кто где попрятался.

– Но я не торговец и не везу ничего! Я же говорю – проездом я, после завтрака дальше отправлюсь, – попытался было объяснить Барт, но имперец довольно болезненно ткнул его в плечо, подгоняя дальше.

– Ага, разогнался! – хмыкнул он. – Господин Эстерано приказал – пока всех, значится, не перепишем, из Распутья и мышь не выскочит. А захочет кто выйти – извольте получить пропуск, самим господином Эстерано, значится, подписанный. Стоит всего сто лир. Если человек честный, и скрывать ему нечего, и налоги он исправно в казну плотит, то чего ж мы задерживать будем‑то.

Барт сглотнул.

– А что вообще творится? Солдат вон сколько…

– Говорю же – проверка. Все ли пошлины у торговцев уплочены. И не торгует ли кто запрещенным. Все, давай в очередь и не вздумай улизнуть!

Стражник подогнал Барта к очереди, которая уже успела выстроиться к писарю – курносому парню чуть старше самого Твинклдота, с белесыми, постриженными «горшком» волосами и фиолетовыми от чернил пальцами.

Барт послушно устроился за широкой спиной дородного торговца – того самого, у кого купил вчера одежду. Толстяк его тоже узнал и даже изобразил на обеспокоенном лице некое подобие радости и участия. Поинтересовался, доволен ли Барт покупкой, хорошо ли подогнал по фигуре дублет. Счастливчик ответил, что все замечательно, а сам украдкой обернулся. Стражник уже успел отойти от него на добрые пару десятков шагов, да и вряд ли он действительно собирался следить за юношей.

Барт потихоньку выскользнул из очереди и поспешил в таверну.

  Но на полпути его снова перехватили.

4

– Да чего ты ко мне привязался! – зашипел Барт на Вирго, когда подкарауливший старьевщик схватил его за рукав и рывком затащил за угол.

– Тсс! – зашипел тощий, заговорщически прикладывая палец к губам. – Скорее, за мной!

– Да куда?! – Барт попытался вырваться, но хватка у Вирго была мертвая.

– Быстрее, там узнаешь…

Вирго затащил его на задний двор «Золотого гуся» и там, прижав к бревенчатой стене, шепнул, пахнув в лицо смесью чеснока и перца, от которой у Барта защипало в глазах:

– Тебе скума еще нужна?

– Ну… наверное, – растерялся Барт. – А ты что, достал?

– Нет. Но у нас есть план… В общем, так – хочешь получить свою скуму вообще бесплатно?

– Это как это? – спросил Барт, напрягаясь. Подобные заманчивые предложения обычно не сулят ничего хорошего, независимо от того, кто их делает. А уж тем более не хотелось даже связываться с этим странным типом, выдающим себя за старьевщика.

– В общем, дело дрянь, – шепотом затараторил Вирго. – Наш общий знакомый влип по самое… это самое. Товар, который тебе нужен, он прятал среди остального своего барахла на складе – там, через улицу. А склад опечатали имперцы. А слыхал, что дальше будет? Будут проверять весь товар, каждый мешок, каждый тюк. Если найдут его тайник… Думаю, он меньше чем через день будет болтаться где‑нибудь во–он на том столбе.

– Очень грустная история, – жестко усмехнулся Барт. – Я‑то тут при чем?

– Говорю же – у нас есть план! – схватив юношу за плечи, вновь горячо зашептал Вирго. – Идем!

Он подтащил его к углу здания.

– Вон, видишь? Тот склад, про который я говорил!

Склад располагался сразу за «Золотым гусем». Сейчас его ворота были открыты, и жидкая вереница носильщиков стаскивала внутрь какие‑то тюки и бочонки.

– Имперцы приказали все товары из фургонов перегрузить под замки́ – насколько места хватит, – пояснил Вирго. – Потом начнут досмотр – сначала тех, у кого товар остался снаружи, потом и за склады примутся. Они здесь надолго устроятся, на неделю, не меньше. Пока всю кровь из нашего брата не высосут.