Текст книги "Секретные операции ХХ века: Из истории спецслужб"

Автор книги: Владимир Бирюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Крах «Эдельвейса»

Замысел немецко-фашистского командования операции «Эдельвейс» состоял в том, чтобы окружить и уничтожить советские войска южнее и юго-восточнее Ростова и овладеть Северным Кавказом. Затем планировалось обойти Главный Кавказский хребет с запада и востока, одновременно преодолев его с севера через перевалы. С выходом в Закавказье враг надеялся нейтрализовать базы Черноморского флота, установить непосредственную связь с турецкой армией, 26 дивизий которой были уже развернуты на границах с СССР, а также создать предпосылки для вторжения на Ближний и Средний Восток.

Для выполнения этих задач предназначалась группа армий А под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма Листа в составе 1-й (2 дивизии) и 4-й (3 дивизии) танковых армий, 17-й армии (15 дивизий), румынской 3-й армии (7 дивизий) и части сил 4-го воздушного флота. Против Южного фронта в первом эшелоне действовала группировка врага – 167 тысяч человек, 1130 танков, 4540 орудий и минометов и до тысячи самолетов.

Вражеской группировке противостояли войска Южного фронта под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского и часть сил Северо-Кавказского фронта, которым командовал маршал Советского Союза С. М. Буденный.

Войска Южного фронта имели в своем составе 51, 37, 12, 18, 56-ю армии и 4-ю воздушную армию. Все они были малочисленны и насчитывали всего 112 тысяч человек, 121 танк, 2150 орудий и минометов, 130 самолетов. Резерв фронта составляли стрелковая и кавалерийская дивизии, а также остатки 9-й и 24-й армий, сосредоточенные в Сальске. Верховное командование ставило перед ними задачу измотать врага в оборонительных боях и подготовить условия для перехода в наступление.

25 июля 1942 г. противник начал наступление с плацдармов в нижнем течении Дона на Сальском, Ставропольском и Краснодарском направлениях. Войска Южного фронта вынуждены были отходить на юг и юго-восток. Выход танковых и моторизованных войск противника в Задонские и Сальские степи и на степные просторы Краснодарского края создал серьезную угрозу его прорыва в глубь Кавказа. В середине августа немцам все же удалось проникнуть в высокогорные районы Кавказа.

Передовые части германского 49-го корпуса стали приближаться к перевалам. Из района Черкесска по дороге, пролегавшей через Клухорский перевал (один из труднодоступных на Главном Кавказском хребте), к Сухуми двигались два полка, к Марухскому перевалу – полк горных егерей дивизии «Эдельвейс». Среди последних были германские альпинисты, еще до войны восходившие на Эльбрус, поэтому дорога на перевал была им знакома.

14 августа отряд вражеских альпинистов, уничтожив незначительные группы заслона красноармейцев на северных склонах гор, беспрепятственно проник к перевалу. Однако здесь он был встречен сильным пулеметным огнем, и все попытки гитлеровцев прорваться вперед не увенчались успехом. Тогда они пошли на хитрость: пустили вначале отару овец, а сами двинулись следом, рассчитывая, что животные, не один раз проходившие через перевалы, сразу же найдут скрытые тропы. Так и получилось. Уловка фашистам удалась, и они вышли в тыл заслону. Создалось тяжелое положение, поэтому 23 августа на Клухорскую тропу был послан отряд курсантов пехотного училища из Орджоникидзе с задачей сбить немцев с высот и вернуть перевал. В ожесточенной схватке они отбросили фашистов к перевалу. Положение несколько стабилизировалось. Но враг, подтянув резервы, потеснил наши подразделения к Южному Водопаду.

Теперь отчетливо проявилось его намерение выйти к слиянию рек Гвандра и Кодор и двинуться на Сухуми.

Командование 45-й армии послало на Клухорское направление дополнительные войска. Бой начался в 5 ч 20 мин августа. Но ввиду того, что наших сил все же оказалось недостаточно, результат был незначительным.

В ночь на 27 августа группа вражеских автоматчиков численностью до 250 человек просочилась в район слияния рек Гвандра и Клыдж в тыл советской Клухорской группировке, создав тем самым угрозу прорыва противника в долину реки Кодор с выходом на Сухуми. Для ликвидации немецких автоматчиков был брошен не принимавший участия в боях, но успевший выйти к этому времени в назначенное место 121-й горнострелковый полк. К исходу августа группа фашистов была уничтожена.

Тем не менее обстановка продолжала оставаться напряженной. Перевал еще находился в руках противника. Положение осложнилось тем, что в конце августа начались дожди, которые сделали дороги и тропы почти непроходимыми. В горах появились оползни. На некоторых перевалах выпал снег.

28–29 августа немцы попытались наступать с Клухорского перевала в южном направлении, с тем чтобы по пойме реки Кодор выйти к Сухуми. Но, потеряв в жестоком бою множество солдат и офицеров, вынуждены были отказаться от этого намерения.

3 сентября 121-й горнострелковый полк во взаимодействии с другими подразделениями перешел в наступление. Вскоре под ударами советских войск противник отступил с Клухора на северные склоны гор. Бои за Клухорский и Марухскайский перевалы длились пять месяцев в увенчались успехом для наших войск. В ходе боев противнику были нанесены большие потери. Ему не удалось в этом районе прорваться на побережье Черного моря.

Ожесточенные бои шли и на Тереке. Там наступала 1-я танковая армия, в составе которой было два армейских и три танковых корпуса противника. В конце июля 1942 г. Гитлер был вынужден повернуть 4-ю танковую армию на Сталинградское направление для помощи 6-й армии Паулюса, что значительно ослабило группировку на Северном Кавказе. Но большой перевес в силах все еще оставался на стороне противника.

В начале сентября в разведотдел 18-й армии стали поступать сообщения от разведывательных, истребительно-диверсионных и партизанских отрядов об изменениях в составе группировки противника. Из штаба Черноморской группы подтвердили, что командование 17-й немецкой армии перебрасывает на Туапсинское направление часть сил и средств с других участков. Туапсе являлось передовой базой Черноморского флота, где могли базироваться боевые корабли и транспортные суда. Только за сентябрь силами флота было переправлено морем свыше 47 тысяч человек, 3400 лошадей и 35 400 тонн боеприпасов, горючего, продовольствия и других материальных средств. Снабжение войск 18-й армии осуществлялось через порты Сочи и Туапсе и далее по единственной шоссейной дороге Сочи – Туапсе – Новороссийск.

Строительство железной дороги на участке Сухуми – Туапсе, начатое перед войной, еще не было закончено. С началом дождей шоссейную дорогу Сочи – Новороссийск преграждали оползни с гор. Для поддержания этой важной магистрали в рабочем состоянии вместе с саперами и инженерными войсками днем и ночью трудились местные жители. Но, несмотря на их героические усилия, единственная сухопутная магистраль не могла обеспечить потребности Черноморской группы войск. Вот почему снабжение войск, перегруппировка сил и эвакуация раненых осуществлялись в основном по морю.

25 сентября после артиллерийских и авиационных ударов по коммуникациям и боевым порядкам войск 18-й армии противник перешел в наступление вдоль Туапсинского шоссе. Началась Туапсинская оборонительная операция, которая продолжалась до 20 декабря. Командование группы армий А, подгоняемое сверху, прилагало все усилия, чтобы как можно скорее выйти к Туапсе. На этом направлении было сосредоточено три пехотные, две легкопехотные дивизии, а также часть сил двух горнострелковых дивизий, объединенных в группу Ланца, одна моторизованная дивизия, два отдельных пехотных полка и до пяти отдельных пехотных батальонов. Горнострелковые и лекгопехотные дивизии имели специальную экипировку, прошли особый курс обучения действиям в горах.

Эта группировка генерала Ланца составляла половину сил 17-й полевой армии и имела более 550 орудий и около 550 минометов. Боевые действия наземных войск поддерживал 4-й авиационный корпус, насчитывавший 350 самолетов. Вражеская авиация базировалась на хорошо оборудованных аэродромах Майкопа, Белореченской и Краснодара.

18-я армия в составе пяти стрелковых и кавалерийской дивизий, а также двух стрелковых бригад общей численностью 32 тысячи человек, имея 224 орудия, 333 миномета и 70 самолетов, получила задачу не допустить прорыва вражеских войск на Туапсе.

Не сумев прорваться вдоль Туапсинского шоссе, противник нанес удар из района Нефтяной в общем направлении на Шаумян. В то время как группа Ланца рвалась к Шаумяну с юго-востока, немецкая пехотная дивизия стремилась ворваться через Волчьи Ворота в долину реки Псекупс. Два дня продолжались ожесточенные бои. Потеряв более 500 человек, немцы вынуждены были отойти на исходные позиции.

Выходы на фланги и в тыл отдельным подразделениям и частям наших войск уже не приносили противнику ожидаемых результатов. Красноармейцы научились хладнокровно сражаться даже в полном окружении.

28 сентября немцам при поддержке авиации удалось прорвать оборону советских войск и занять Черниговский район, а к 1 октября захватить район Маратуки, котловину и восточные скаты горы Гунай.

К исходу 9 октября немцы вышли на рубеж в 4 километрах южнее Хадыженской.

Героические усилия частей 18-й армии по разгрому вклинившегося противника не всегда давали желаемый результат из-за недостаточной обеспеченности боеприпасами и крайне ограниченных возможностей зенитной артиллерии. Полки имели по 0,3–0,4 боевого комплекта, а на каждый автомат приходилось в сутки по 10 патронов.

В условиях полного господства в воздухе немецкой авиации трудно было скрыть от вражеского командования сколько-нибудь значительные перегруппировки соединений 18-й армии, что позволяло противнику своевременно парировать удары советских войск.

Понимая значение порта Туапсе, гитлеровцы 455 раз бомбили город, совершая налеты, в которых участвовало 70–90 самолетов. На мирные кварталы было сброшено 10 тысяч крупных фугасных и большое количество зажигательных бомб, а также специальных контейнеров с горючей смесью.

17 октября противник овладел Шаумяном и завязал бои за перевал Елисаветпольский (в 3 километрах севернее Шаумяна).

Однако 25–26 октября после нашего контрнаступления серьезный урон в районе горы Семашко понесла группа Ланца, потеряв в боях более 8 тысяч солдат и офицеров.

15 ноября противник вновь перешел в наступление, но особых успехов не добился.

Контрудар 18-й армии начался 26 ноября. К этому времени в составе группы Ланца в районе горы Семашко находились 8400 солдат и офицеров, 320 орудий и минометов. В составе группировки 18-й армии, предназначенной для ликвидации противника, было 15 400 активных штыков и 820 орудий и минометов. Тем не менее, несмотря на численный перевес, советским воинам пришлось преодолевать упорное сопротивление врага в тяжелых условиях: непролазная грязь внизу у подножия гор, метели и сильные морозы на вершинах. Отбивая многочисленные контратаки противника, они медленно, но неуклонно пробирались вперед.

Ожесточенные бои развернулись за гору Семашко. Ноябрь – декабрь в горах Кавказа – трудная пора. Дожди размыли дороги и тропы, движение по ним даже вьючного транспорта стало почти невозможным. Учитывая крайне тяжелые для войск условия, было решено временно прекратить наступление.

После непродолжительного перерыва, который был использован для пополнения боеприпасов, 11 и 12 декабря наши части возобновили наступление и к 16–17 декабря создали угрозу окружения группы Ланца. Командование 17-й немецко-фашистской армии начало спешный вывод полуокруженной группы. Однако было уже поздно: лишь небольшим вражеским силам удалось отойти за реку Пшиш.

К 21 декабря соединения 18-й армии вышли к реке Пшиш и освободили населенный пункт Гойтх, тем самым полностью ликвидировав угрозу прорыва немецко-фашистских войск к Туапсе. В результате разгрома только Семашской группировки противник потерял убитыми 4200 солдат и офицеров. Потери 18-й армии были также велики: 838 человек погибло, 2446 ранены.

Вместе с частями 18-й армии мужественно сражались морские пехотинцы, летчики и моряки Черноморского флота. В трудный период с сентября по ноябрь корабли Черноморского флота доставили в Туапсе 58 тысяч тонн грузов и эвакуировали 2500 раненых.

Немцы сделали три попытки прорваться к Туапсе и больше в наступление не переходили. Не преодолели они и Кавказский хребет, хотя здесь действовал хорошо обученный горнострелковый корпус. На северном склоне Эльбруса противнику удалось захватить стоянку альпинистов «Приют одиннадцати», но далее он не продвинулся.

На Тереке наступала 1-я танковая армия с целью вырваться одновременно на Каспийское побережье и к Военно-Грузинской дороге.

Однако ни там, ни тут немецкие войска не добились успеха. Борьба на подступах к Орджоникидзе и Грозному окончилась для них полной неудачей и большими потерями. Провалился и замысел немцев открыть себе путь на Ближний Восток. На Приморском направлении противник был остановлен у цементных заводов Новороссийска. Операция «Эдельвейс» закончилась полным крахом.

«Охота на индюков»

В июле 1942 г. в Москву из различных источников стала поступать информация о том, что высшее руководство фашистской Германии, включая Гитлера, обосновалось на оккупированной советской территории, создав там нечто вроде полевой ставки. Центр отдал распоряжение разведгруппам и партизанским отрядам Украины и Белоруссии проверить достоверность этой информации, предупредив, что поиск гитлеровской ставки следует осуществлять максимально скрытно, чтобы не насторожить немецкую контрразведку и службу безопасности. Операция получила название «Охота на индюков».

В августе советская служба радиоперехвата отметила активизацию немецкой радиосвязи по каналам Берлин – район восточнее Карпат – штабы групп армий «Север», «Центр» и «Юг». Перехваченные радиограммы дешифровать, однако, не удалось.

В связи с этими фактами в Москве строились различные предположения и версии. Было мнение, что противник усилил радиообмен с целью дезинформации советского командования. Такой прием немцы применяли уже нередко. Затем предположили, что в Центральной Украине противник накапливает силы для организации нового наступления на Москву. Однако данные наземной и авиационной разведки не подтвердили эту версию.

Между тем от партизан и разведчиков, действовавших на оккупированной территории, поступала новая информация, которая в Центре тщательно анализировалась.

Командир отряда особого назначения Д. Н. Медведев сообщил, что, по его мнению, в районе Ровно гитлеровской ставки не было и нет, хотя город регулярно посещают высокопоставленные германские функционеры. Вместе с тем он обращал внимание на то, что дорога Киев – Луцк усиленно охраняется немцами. Центру также было известно, что в районах Ровно, Винницы и Шепетовки немцы располагали крупными силами истребительной авиации и зенитной артиллерии и что в последнее время противник значительно укрепил гарнизон своих войск в Житомире.

Тогда произошел один случай, который со всей очевидностью свидетельствовал в пользу версии о том, что полевая ставка Гитлера находится где-то на советской территории. Под Белгородом был сбит связной легкомоторный немецкий самолет. Пилот самолета погиб, а двое пассажиров – полковник и лейтенант – приземлились на парашютах. Но на земле, видя, что их обнаружили советские солдаты, немцы застрелились, не успев, однако, уничтожить сумку с документами. Среди документов, которые адресовались командующему немецко-фашистскими войсками под Сталинградом, имелось распоряжение, подписанное лично Гитлером всего за несколько часов до того, как самолет был сбит. Этот случай послужил основанием для еще большей активизации поиска полевой ставки Гитлера.

Зима в 1942 г. началась рано, уже во второй половине октября. К поиску полевой ставки Гитлера подключили легендарного разведчика Н. И. Кузнецова. Он вместе с Медведевым разработал план операции.

Территория Украины – более 600 тысяч кв. километров. Фашисты разделили ее на четыре части. В которой же из них обосновался Гитлер? Ровно был «столицей» так называемой настоящей Украины, в состав которой входили районы Киева, Житомира, Волыни, Подолии, Запорожья и Полтавы. В Ровно располагалась резиденция Эриха Коха. В Кракове (Польша) находилась резиденция Ганса Франка. Он был правителем западных областей Украины, включая польское генерал-губернаторство. Румынам принадлежала так называемая «Транснистрия» с центром в Одессе. В нее входили территории междуречья Буга и Днестра, а также Буковина. Харьковская, Черниговская и Сумская области, а также Донбасс и Крым находились в прифронтовой полосе и управлялись непосредственно военным командованием. Эти районы именовались военными зонами.

Проанализировав обстановку, советские разведчики высказали мнение о том, что в районе старой, а тем более новой советско-польской границы главной немецкой штаб-квартиры не может быть. В этом случае до фронта далеко, до Германии – рукой подать. Нечего искать и вблизи фронта – это было бы опасно для Гитлера. Совещание закончилось решением, что наиболее вероятная дислокация штаб-квартиры Гитлера в четырех географических районах: Ровно, Луцк, Киев, Винница.

В то же время немцы едва ли разместили бы штаб-квартиру в центре какого-либо города. Это было бы слишком заметно. Скорее всего они выбрали окрестности населенного пункта, где имеется развитая сеть дорог и где легче замаскировать объект и организовать его охрану.

Началось тщательное обследование избранных районов. Прежде всего еще раз прочесали Ровно и его окрестности. После этого наступила очередь Луцка. Ничего не обнаружили и в районе Киева. Последней в списке стояла Винница. Этот город находится на реке Южный Буг, в то время в нем насчитывалось около 100 тысяч жителей.

Известно, что изучение и анализ газет противника – важный источник разведывательной информации. В этом определенную роль сыграла газетка «Волынь», которая издавалась в Ровно. В одном из ее номеров сообщалось, что в Виннице состоялось представление оперы Вагнера «Тангейзер», на котором присутствовал генерал-фельдмаршал Кейтель. А в полученной из Луцка газете «Дойче Украинише Цайтунг» говорилось, что в Виннице состоялся концерт Берлинской королевской оперы, который посетил рейхсмаршал Геринг. Сопоставление этих двух сообщений позволяло предположить наличие в районе Винницы штаб-квартиры Гитлера, и хотя доводы выглядели убедительно, требовалась проверка.

В это же время стало известно о том, что генеральный комиссар Николаева Опперман и генеральный комиссар Киева Магуниа неожиданно отбыли в Винницу. Это были уже веские аргументы, но и они требовали подтверждения.

Руководитель украинских партизан генерал А. Н. Сабуров сообщил, что в Житомире находился рейхсфюрер СС Гиммлер, который однажды был куда-то недалеко вызван. Вызвать его мог только Гитлер. Что касается места, куда его вызвали, то им вполне могла быть Винница.

Советская авиаразведка и партизаны обратили внимание на то, что особенно сильно охраняются дороги по маршруту Киев – Винница – Львов. Но даже на этом фоне бросался в глаза строгий пропускной режим, введенный на лесном участке дороги недалеко от Винницы. Были сведения и о том, что летом 1942 г. немцы строили в окрестностях Винницы силами военнопленных какие-то крупные объекты, после завершения которых все строители были расстреляны.

В один из зимних дней 1942 г. разведгруппой партизан под командованием Н. И. Кузнецова были захвачены в плен советник военного управления рейхскомиссариата «Украина» майор фон Райс и военный чиновник зондерфюрер Гаан. Оба были также высокопоставленными офицерами связи. Из захваченных у них документов и после допроса было установлено, что красная линия на изъятой у них карте, начинавшаяся между деревнями Якушинцы и Стрижавка и заканчивавшаяся в Берлине, обозначает подземный многожильный бронированный кабель связи, а в Якушинцах находится полевая, точнее говоря, передовая штаб-квартира Гитлера.

16 июня 1942 г. штаб-квартира (ее шифрованное название – «Вервольф» – «Оборотень», которое надо отличать от «Вольфшанце» – «Волчье логово», находившегося в Восточной Пруссии у Растенбурга) и главный штаб сухопутных войск передислоцировались в окрестности Винницы, в район небольшого леса.

Севернее штаб-квартиры находился большой аэродром. Новая штаб-квартира фюрера отличалась высоким комфортом. На ее постройку были согнаны специалисты из многих стран Европы. В концлагерях отобрали электриков, монтажников, теплотехников. Это были люди разных национальностей. Чтобы стимулировать их труд, им пообещали ежемесячную заработную плату, определили нормы выработки, завели учет выполняемых работ. Однако когда работа была закончена, всех расстреляли, как и тысячи других военнопленных, которых привлекли к строительству.

Помещения, занимаемые Гитлером (бункер, кабинет, спальня, бомбоубежище), находились глубоко под землей. С поверхностью они были связаны лифтами. Стены и перекрытия штаб-квартиры были сделаны из железобетона толщиной от 3 до 5 метров. Все объекты, входившие в «Оборотень», были опоясаны двухметровым забором из металлической сетки и несколькими рядами колючей проволоки, по которой был пропущен электрический ток. Кроме того, забор был оборудован электросигнализацией.

Ночь Гитлер обычно проводил в невысокой кирпичной вилле, которая была соединена с бункером подземным переходом. Снаружи вилла была тщательно замаскирована. Перед ее фасадом располагались бассейн и цветник. Над созданием цветника трудились 12 цветоводов из Карловых Вар. Все они затем тоже были расстреляны.

Наружные детали подземных объектов были окрашены в темно-зеленый цвет и скрыты от воздушного наблюдения искусственными лесными посадками. На территории «Оборотня» имелось три мощных бункера, вооруженных орудиями и пулеметами. Недалеко от штаб-квартиры были построены электростанция, две радиостанции и водонапорная башня. Далее располагалась большая электропекарня; она могла обеспечить хлебом личный состав двух дивизий.

На аэродроме постоянно находились 100 истребителей, 50 штурмовиков, 30 бомбардировщиков. Вблизи деревни Сальник дислоцировалась танковая часть. В этом же районе размещался штаб рейхсмаршала Геринга. Штаб-квартира имела специальную телефонную связь не только с Берлином, но и с Киевом, Харьковом, Днепропетровском, Ростовом, Ровно и Житомиром, где находился штаб Гиммлера.

Вокруг «Оборотня» в лесу было оборудовано 30 наблюдательных пунктов. В радиусе 5 километров штаб-квартиру охраняли от воздушного нападения многочисленные зенитные батареи. На участке железной дороги Калиновка – Винница постоянно курсировал бронепоезд. Охрану прилегающего района и самой штаб-квартиры несли части войск СС. Они размещались в бараках в лесном бору. Всех, кто появлялся в запретном районе без соответствующего разрешения, расстреливали на месте. Общее руководство охраной возлагалось на группенфюрера СС Ганса Раттенхубера, начальника личной охраны Гитлера, который подчинялся непосредственно Гиммлеру.

Подробная информация об «Оборотне» была передана по радио в Москву. Сразу возник вопрос: что делать? Выбросить воздушный десант или организовать авиационный налет на штаб-квартиру? Для подготовки десанта требовалось не менее 10 дней. За это время высшее руководство Третьего рейха могло покинуть «Оборотень». Кроме того, пропажа майора Райса и зондерфюрера Гаана должна была насторожить немцев. Поэтому было решено нанести по штаб-квартире Гитлера бомбовый удар с воздуха.

22 декабря 80 советских бомбардировщиков, сопровождаемых мощным эскортом истребителей, волна за волной, бомбардировали объекты гитлеровской полевой ставки и превратили ее в груду развалин. Одновременно были уничтожены немецкие самолеты на аэродроме Калиновка.

В Центре и в Ставке с нетерпением ждали вестей о результатах воздушного налета. Вскоре стали поступать донесения из Берлина, Львова и Лондона. Оказалось, что Гитлер и его свита покинули «Оборотень» еще утром 20 декабря, т. е. через два дня после исчезновения майора Райса и зондерфюрера Гаана.

Позднее стало известно, что решение покинуть штаб-квартиру Гитлер принял на совещании Верховного главнокомандования 16 декабря. Историки утверждают, что Гитлер узнал об исчезновении 19 декабря при неизвестных обстоятельствах майора Райса и зондерфюрера Гаана. Это известие повергло его в ярость, и всю вину за происшествие он возложил на Гиммлера, усиленно распространявшего миф о «спокойствии» на дорогах Украины. Прилетев в Растенбург, фюрер даже не ответил на приветствия встречавших.

Гитлер, однако, еще раз побывал в местах, где раньше находился «Оборотень». В 1943 г., в период подготовки к Курской битве, он прибыл сюда, чтобы провести совещание с командованием Восточного фронта. Это совещание проходило не территории… винницкой психбольницы.

В завершение этой темы следует добавить, что постройка и охрана ставок фюрера была главной заботой Имперской службы безопасности. Таких объектов было семь: «Фельзеннест» («Гнездо в скалах») на Рейне; «Танненберг» («Гора, поросшая елями») в Шварцвальде; «Вольфсшлюхт» («Волчье ущелье») на бельгийско-французской границе близ Прюэ де Пеш; «Вольфшанце» («Волчье логово») в Восточной Пруссии; «Вервольф» («Оборотень») в районе Винницы; «Беренхале» («Медвежья берлога») в 3 километрах от Смоленска; «Рере» («Тоннель») в Галиции.

Частое повторение слова «вольф» в названиях гитлеровских ставок объясняется тем, что имя фюрера – Адольф – на древнегерманском языке означает «волк» («вольф»).

В ставках требования охраны были на первом месте и исполнялись с неукоснительной строгостью и пунктуальностью. Именно в ставках, считал главный личный телохранитель Гитлера, группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Ганс Раттенхубер, Гитлер находился в полной безопасности.

В 1943 г., когда американский журнал «Лайф» назвал Сталина, Рузвельта и Черчилля «тремя наиболее хорошо охраняемыми людьми на Земле», в гитлеровском окружении поднялся переполох: не есть ли это намек на слабую постановку охраны фюрера. Особенно встревожились начальник партийной канцелярии М. Борман и адъютант Гитлера генерал Шмундт. Но Раттенхубер встретил подобные недостойные сомнения ироническим смехом. «Мне, – писал он впоследствии, – удалось убедить их в том, что не следует полагаться на болтовню американских корреспондентов, ибо мною проведены все необходимые мероприятия по обеспечению личной безопасности Гитлера».