Текст книги "Избранное"

Автор книги: Владимир Высоцкий

Соавторы: Наталья Крымова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Пусть для сердца тягуче колко,

Это песня звериных трав!..

Так охотники травят волка,

Зажимая в тиски облав.

О, привет тебе, зверь мой любимый!

Ты не даром даешься ножу…

И т. д. Это Есенин 22-го года. У Есенина поведение волка – ответное действие природы на то, что «шею деревни» сдавили «каменные руки шоссе», и вряд ли убедительны сегодня рассуждения о защите поэтом «патриархального уклада», милого его сердцу. Есенин решается в финальной строфе на прямое сравнение себя со зверем, который может броситься на охотника, ценой жизни отказавшись быть покорной жертвой:

Как и ты – я всегда наготове,

И хоть слышу победный рожок,

Но отпробует вражеской крови

Мой последний, смертельный прыжок…

Волк у Высоцкого от мести уходит. И мысль в стихе иная, хотя ситуация аналогична. Автор буквально влезает в шкуру зверя, чтобы через поэтический образ передать свой излюбленный мотив – отчаяния и преодоления. С молоком матери волчата всосали запрет: «нельзя за флажки». Этот запрет – условность, рабство, генетически укорененное, но его надо вырвать из себя во что бы то ни стало. Уйти за флажки – это чья-то коллективная негласная просьба, чье-то веление, которое нельзя не выполнить, ибо оно выполняется для других, и итог победы остается многим.

Один из постоянных мотивов Высоцкого – преодоление отчаяния. Осмысление – и преодоление. В ранних стихах – бездумный выплеск, разухабистость, жалостно-уличные интонации. С годами то же состояние становится все более осмысленным, требует и находит многие формы поэтического анализа, приобретает серьезное общественно-социальное содержание.

«Отчаивать» по В. Далю означает «безнадежить, лишать последней веры и надежды». Опять же по В. Далю «отчаянный человек» – тот, которому все нипочем, решительный до крайности, исступленный. А «отчаянное дело» – не только «безнадежное, пропащее», но и крайнее, опасное, грозное. Указанные смысловые полюсы слова «отчаяние» – крайние точки одного из главных мотивов, который буквально пронизывает творчество Высоцкого, – укореняется в самом начале, а потом растет, ветвится, создает вокруг себя определенную и постоянную атмосферу.

Непременным слагаемым этой атмосферы является действие. И тут отступают все обвинения в пессимизме. Вот уж чего избежал Высоцкий, чему был абсолютно чужд, так это апатии. И это во времена, когда именно апатия, как серьезнейшая болезнь, возникла в обществе и во многом парализовала его энергию. Стало массовым равнодушие. Во все сферы – личные и общественные – проникла аморфность. Отсутствие инициативы стало нормой. Привычка к безликости укоренилась и накопила вражду ко всякой яркой личности. Таким складывалось психологическое наследие тяжких лет безверия и молчания. Сильнейший действенный заряд поэзии и личности Высоцкого сопротивлялся этому. Самое тяжелое, самое страшное состояние души у него ищет выхода в действии. Это действие иногда неправдоподобно, иррационально, фантастично, но всегда исполнено яростной силы. На эту силу, таящуюся в человеке, до конца им самим не познанную, указывает поэт. Это один из самых постоянных незримых его жестов, хотя он по природе совсем не моралист и никаких указующих перстов не терпит.

Довольно рано он обдумывал свой реальный конец, предел сил и предел жизни. Гораздо раньше, чем были написаны такие трагические стихи, как «Две просьбы», «Мне судьба – до последней черты, до креста…», «Райские яблоки». Удивительно, но «Кони привередливые» созданы были в 72-м году, а «Памятник» – в 73-м. «Когда я отпою и отыграю…» – тогда же. Человек обдумывал не смерть даже, но свое поведение, свое действие в присутствии смерти, а в «Памятнике» – и после нее. Не состояние, не настроение, а именно поведение. И это поведение действенно, динамично. Поэт бросает смерти вызов. Он не предается мысли о бессмертии поэзии, о собственных заслугах и т. п. У него свой взгляд на то, что такое главная победа художника. Она требует нечеловеческих, неправдоподобных усилий – их, собственно, и перечисляет автор. Он будто планирует, изучает и фиксирует их необходимую последовательность. «Посажен на литую цепь почета» – это чужое действие. Оно насильственно и потому враждебно, хотя и являет собой знак признания. С этой «золотой цепью» Высоцкий совершает то, что в стихах с ней вполне сделать можно. «Перегрызу… порву…» – только так. И– «выбегу!». Куда можно выбежать, уже «отпев и отыграв»? Конечно же – «в грозу»! Именно гроза, ее раскаты и потоки становятся олицетворением жизни, воли и – бессмертия.

Картина, нарисованная в «Памятнике», еще более невероятна. Мысль Высоцкого вовсе не упирается в заботу о посмертной славе. Он знает: тот, кто думает о всякого рода «памятниках», уходит от живой жизни. Его же движение всегда противоположно – в жизнь, в грозу, в борьбу. Он знает, что всенародно признан, но так же всенародно он рвется из гранита, бунтует против сужения и выпрямления, которые предвидит, но категорически не приемлет. «Памятник» – почти заклинание, но и пророчество, и завещание, взывающее к справедливости и опять-таки – к действию. В стихах действует он один, фантастическим усилием воли встает так, что «осыпались камни» и «шарахнулись толпы в проулки», нарушает заведенный порядок всеобщего молитвенного созерцания:

Не сумел я, как было угодно —

Шито-крыто:

Я, напротив, ушел всенародно

Из гранита.

Это, по существу, единственное его постоянное желание: «быть живым, живым и только». И не «до конца», а остаться живым после того, что является концом реальной жизни.

Надо полагать, что наш долг перед поэтом – вспомнить это его желание. Во всяком случае, не делать того, что Высоцкому чуждо, – не лакировать его облик, дать жить его слову, его стихам, как явлению, из реальной почвы возникшему и продолжающему жить.

Сказанное имеет прямое отношение к тому, как подготавливалась к изданию эта книга. О некоторых условиях и правилах, поставленных перед собой составителем и редакторами, необходимо сказать потому, что литературное наследие в данном случае имеет необычный облик и необычную судьбу.

Разные поэты очень по-разному осуществляли себя Скажем, про Пастернака известно, что он свой творческий путь обычно мерил книгами, а не отдельными стихотворениями. Именно книга стихов складывалась, создавалась им как нечто целое, как компактное единство и, одновременно, веха творческого пути. У других такое значение нередко имели первые сборники – поэт как бы заявлял о себе книгой, а потом обстоятельства жизни диктовали ту или иную периодичность публикаций.

Высоцкий не подготовил к изданию книги своих стихов. Он, как верно отметила Б. Ахмадулина, вообще не пережил того особого момента, который переживает всякий печатающийся поэт, – момента отстранения и новой связи с собственным, теперь уже типографски набранным текстом.

Беловой вариант стиха, который в форме песни был обращен к людям, чаще всего жил в горле. В зависимости от аудитории, настроения, от взятого в данный момент камертонного звука, некоторые стихи варьировались, меняли свою окраску, слова и смысловые нюансы. Сохранившиеся черновики отражают тщательную, упорную и весьма своеобразную работу над словом – Высоцкий нередко отдавал предпочтение шероховатой выразительности устной речи, оставляя в стороне более гладкий, литературно более «сделанный» вариант. Он искал способ жизни своим стихам сообразно сложившемуся образу собственной профессиональной жизни. Другого выхода к людям он не получил.

Таким образом, надеюсь, понятна вся сложность и необычность работы над этой книгой. Подготавливая ее к изданию, мы шли прежде всего от рукописей Высоцкого – тех, которыми располагали. В некоторых из них (беловых) достаточно отчетливо выражена авторская воля. Ее своеобразие следовало учитывать при подготовке к печати всех текстов.

Книга не дает простора многовариантности. Собиратели песен Высоцкого, в чьих домах хранятся не только фонотеки, но и самодеятельные печатные сборники, могут долго спорить – какой вариант текста лучше, более ранний или более поздний, и т. д. Подобные споры велись и среди тех, кто над книгой работал, – но в конце концов потребовалось завершить их определенностью выбора. Приходилось брать на себя то, что, по нашему ощущению, наиболее выразительно передает авторскую мысль и чувство.

Пространство книги имеет границы и диктует свои законы. Прежде всего это отбор, а потом и принцип расположения стихов. Нам кажется, что в «Избранное» вошли действительно лучшие произведения Высоцкого. Возможно, кто-то из пристрастных поклонников поэта с этим не согласится.

Что касается строения книги, при всех трудностях и оговорках показалось самым правильным остановиться на хронологическом принципе. Трудность заключалась в том, что Высоцкий никогда не ставил дат на своих рукописях. Потому ли, что имел в виду длительность живой – в исполнении – работы над текстом, проверку и обработку, – мы не знаем. И все же, вопреки этой авторской особенности, показалось необходимым проделать эту работу – выяснить и зафиксировать даты написания стихов. Как правило, опираться при этом можно было на первое открытое исполнение. Хронологический принцип строения книги, думается, дает возможность судить о том, каким было становление и развитие поэта.

Как ни странно, большую, чем обычно, трудность составила пунктуация. Дело даже не в том, что поэтам дозволено нарушать ее правила, тем более что эти современные правила подвижны. Перед нами опять-таки особый случай: тончайшая интонационная нюансировка Высоцкого-исполнителя решительно не совпадает с его явным равнодушием к знакам препинания, которые подобные нюансы на бумаге отражают. Досаду или удовольствие испытал бы он сам, если бы сам и готовил свою книгу к печати? В любом случае это было бы некое новое для него ощущение обязательной дисциплины.

А про тех, кто работал сегодня над этим сборником, можно сказать, что их не покидало чувство волнения и ответственности. Вполне может быть, это не избавило книгу от ошибок, но так или иначе к читателям выходит наиболее объемное и выверенное по рукописям издание стихов Владимира Высоцкого.

notes

Примечания

1

Написано к спектаклю «10 дней, которые потрясли мир».

2

Цикл песен к фильму.

3

Написано для фильма по сценарию Леонида Леонова.

4

Написано для дискоспектакля по сказке Л. Кэрролла.

5

Цикл баллад для фильма.

6

Цикл песен для фильма.

7

Кличка собаки.

8

Написано для фильма «Зеленый фургон».

9

Последнее стихотворение В. Высоцкого. Авторские варианты: 6-я строка: «Я чист и прост, хоть я не от сохи»;

10-я строка: «Я жив, 12 лет тобой храним»;

12-я строка: «Мне будет чем ответить перед Ним».