Текст книги "Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы"

Автор книги: Владимир Полудняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Земляк

В аэропорту «Пулково» была обычная летняя суета. У кассы расположились двое узбеков и что-то горячо обсуждали на своем языке. Услышав родную речь, к ним подошел Азарбаев Алдижан, тридцатилетний парень, слегка прикоснулся к их плечам и спросил:

– Какие проблемы, земляки?

– Да, черт, понимаешь, нам надо вместе в Ташкент лететь, а билет только один. В кассе второго нет.

– Тебя как зовут, дорогой? – сверкнул в широкой улыбке золотыми зубами Алдижан.

– Омил, а мой товарищ – Алдижан.

– Ты смотри, мы с ним тезки, оказывается. Зачем приезжали? – поинтересовался и сам тут же ответил: – По делам, наверное. Удачно, да?

Узбеки согласно закивали головами:

– Все фрукты продали. Лучше всего шли персики. Теперь домой быстрее надо. Жены ждут, дети ждут. Одно плохо – у Омила билета нет. А ты откуда будешь?

– Я из Ташкента, но живу здесь уже три года, работаю в милиции в аэропорту.

Алдижан кивнул головой, здороваясь с проходившим мимо летчиком. Тот удивленно посмотрел на него, но также ответил приветствием.

– Я здесь всех знаю, – продолжал он. – Порядки строгие. Если нет билетов, то их и нет. Все лишние продают перед самым отлетом. А вы где в Ташкенте живете?

– Я на Самаркандской улице, а Омил – на Ферганской. А ты?

– Алишера Навои, дом 5, квартира 7 – мой адрес. А здесь живу в милицейском общежитии на Очаковской. В следующий раз можете остановиться у меня.

Знакомство состоялось. Узбеки минут пять обсуждали с Азарбаевым свои дела, говорили, что их ждут дома, советовались с ним, когда лучше приехать в следующий раз и что с собой привезти. Было жарко. Он купил землякам по стакану холодного сока, а они угостили его ароматным изюмом.

– Не расстраивайтесь, приятели, – успокаивал он своих новых знакомых. – Сейчас узнаю. Пойду к старшей по смене.

Через десять минут Андижан вернулся, радостно улыбаясь:

– Улететь можно. Только не в Ташкент, а в Чимкент. Это подходящий вариант. Билет сдаете здесь в кассе, а на Чимкент я вам возьму у старшей. Идет? Самолет улетает через два часа.

Узбеки обрадовались, засуетились. Возврат билета оформили в пять минут.

– Так, теперь давайте паспорта и деньги на билеты, по тридцать тысяч. Если не хватит, я свои добавлю, а вы потом отдадите.

Омил передал Алдижану оба паспорта и деньги за себя и своего товарища.

– А успеем все получить? – засомневался он. – Нам еще вещи надо взять в камере хранения.

– Что за вопрос? Через пятнадцать минут я вернусь, и полчаса у вас будет еще в запасе.

– Какой хороший человек, – восхищенно сказал Омил своему приятелю, глядя вслед удаляющемуся Азарбаеву. – Что бы мы делали без него. Пришлось бы мне в аэропорту ночевать.

– Земляки должны помогать друг другу, – подхватил тот. – Надо будет его отблагодарить.

– Обязательно, – поддержал Омил.

– Может, пока он ходит, мы по очереди получим багаж из камеры хранения?

– Да нет, подождем, это недолго, успеем. А то будем бегать друг за другом.

Прошло пятнадцать, двадцать, тридцать минут. Хороший человек, Андижан Азарбаев, так и не появился, исчез вместе с деньгами и документами…

Рэкет

Лениво потягивая пиво, Игорь Панин и Эдик Шаров развалились в глубоких креслах у видика. Под тяжелый рок из магнитофона, заглушавший английский текст, на экране буйствовал Шварценеггер. Бывшие студенты уже три дня кайфовали в квартире Эдика, родители которого уехали на юг. Парни были отчислены из института за прогулы, но в армию пока не попали – до военкомата эти сведения еще не дошли.

Для полного кайфа нужны были деньги. Промысел баксов требовал много времени. Шестерить Шаров и Панов боялись и не хотели, а на свободной охоте добывать деньги очень не просто. Все доходные места схвачены, и поэтому целый день уходил на то, чтобы кинуть какого-нибудь заезжего и самим не нарваться на профессионала. Некоторый опыт уже был: где-то спекульнули, что-то обменяли, кого-то «нагрели». Приличный внешний вид, интеллигентная речь внушали доверие к ним. Студенты, каких много, не лучше и не хуже других.

Родители Эдика и Игоря давно уже, после восьмого класса, перестали интересоваться тем, как живут сыновья. Не пьют, из дома ничего не пропадает, – и слава богу. Устроили парней в вуз, второй курс заканчивают отпрыски, все нормально. Ну, а что чуть ли не каждую неделю меняют одежду, так ребята объяснили, что для разнообразия берут ее друг у друга. Правда, девочки у них очень экстравагантные, шумят, курят все, но в чужом доме ночевать не остаются, бардака не устраивают. Тоже студентки, вроде… Главное – без наркотиков и без пьянки особой. Кто не был молод, кто не имел компаний?.. Перемелется, перебесится. Семья будет, своих детей заведут, и все образуется. Время такое, жизнь такая, одним словом, современная. Никого и ничем не удивишь. У Игоря все было победней и попроще. Отец живет с другой, мать пашет на двух работах. Воля и характер у Панова покрепче, чем у приятеля, не так сладко и тепло в жизни, чтобы можно было, надеясь на кого-то, расслабиться.

Друзья смотрели уже вторую серию «Терминатора», когда зазвонил телефон.

– Эдик? – Это я! – услышал Шаров веселый, как всегда, голос Вероники, – Чем занят?

– Кайфуем с Игорем.

– А где предки?

– В Сочах.

– Я подскочу? Или у вас комплект? – засмеялась девушка.

– Давай, Вика, мы одни.

Через полчаса тонконогая, высокая Вероника, стриженая «под мальчишку», уже сидела у журнального столика, изящно стряхивая пепел шикарной сигареты «Супер Ленгдт».

– Откуда? – удивился Эдик, кивнув на золотистую пачку.

– Да, один лабух угостил, – небрежно ответила девушка.

– Три бакса, как минимум, – уверенно оценил Игорь, – красиво живешь, девочка.

– Неужели я стою треху, – скокетничала она и засмеялась, – подарок это и только. И тотчас деловито спросила: – Какие планы на сегодня?

– Как видишь, сидим на мели, – ухмыльнулся Эдик, – А у тебя есть предложения?

– Можно провернуть одно дельце. Звонил мне из Астрахани двоюродный брат. Хочет икру продать. Пятьсот банок по три куска.

– Полтора лимона, – оживился Игорь, – а сколько просит себе?

– Лимон, если взять всю партию.

– Эд, по-моему, подойдет, – Игорь посмотрел на Эдика. Тот кивнул, соглашаясь, но опять засомневался.

– Возни много. Либо продавать, либо оптом сбыть. – Он замолчал, а затем задумчиво добавил: – У меня идея: черт с ней, с икрой, но кинуть кого-нибудь на этом можно красиво. Вика, сможешь организовать звонок из Астрахани?

– Сколько угодно. Брат звонит с работы, на халяву. А что за идея?

– Надо найти клиента. Икра – ходовой товар, да еще свежачок. У торгашей везде с просрочкой. Но дело не в этом. Твой брат звонит клиенту, который будет посредником. Посредник за комиссионные, допустим десять процентов, находит покупателя. Этим покупателем будешь ты, Игорь. Я тебя нашел и порекомендовал клиенту. Потом объявляется астраханский продавец и говорит, что товар направлен, а ты, покупатель, говоришь, что товар не получил. Значит, товар остался либо у меня, либо у клиента. Во всяком случае клиента можно тряхануть.

– Это слишком рискованно, – возразил Игорь. – Полтора лимона – это крупная сумма, и клиент может просто заявить куда надо. Он-то ничего фактически от сделки не имеет. Вот если бы он сидел на крючке и получил бы что-нибудь заранее, тогда другое дело.

– Да, ты, пожалуй, прав, – согласился Эдик, – Тогда другой вариант: ты – покупатель, заранее уже оплатил пятьсот тысяч продавцу, как бы уплатил и посреднику – клиенту еще сто пятьдесят тысяч комиссионных, но уже в натуре.

Потом берем клиента за горло: сделка не состоялась, пусть возвращает комиссионные и то, что ты уплатил. И включаем счетчик за задержку.

– Ребята, это же рэкет, – воскликнула Вероника, – я боюсь!

– Твое дело десятое, – успокоил ее Эдик, – ты вообще нигде не участвуешь. Хотя тебе, наверное, нужно будет подтвердить клиенту, что икра ушла из Астрахани. Не боись. Посредник будет под прессом и не пикнет.

Игорь одобрительно кивнул, но неуверенно заметил:

– Да, но где взять сто пятьдесят тысяч, чтобы дать клиенту?

– Вообще-то, комиссионные получают после совершения сделки, – согласился Шаров, – поэтому возьмем третий вариант. Комиссионные не платим, сделка состоялась, но товар исчез. Посредник виноват в любом случае и пусть разбирается с Астраханью, но твой аванс возвращает. И опять же заработает счетчик.

– А если он все-таки упрется и не будет платить?

– Два-три амбала всегда найдутся. Они знают, что и как надо делать в таких случаях.

– Ладно, это лучше всего, – согласился Игорь. – Осталось такого клиента найти…

Эдуард уже был готов обсудить и эту тему. Сказал, что есть у него один знакомый. Вместе учились в школе и в институте. Вася Соловьев. Вот уж действительно, Вася – Петин брат. Тюха, маменькин сынок. Родители работали за границей. Большая квартира, «Волга», гараж, баксы. Но Вася хочет иметь свои, не раз говорил, что хочет заняться бизнесом…

Высокий девятнадцатилетний блондин с розовыми щеками, Вася Соловьев, вышел из института и в дверях столкнулся с Эдуардом Шаровым.

– Привет, что-то тебя давно не видно, как ты? – спросил он Эдика.

– Взял академический, хочу съездить куда-нибудь, заработать… А ты как?

– Да ничего, все путем. А куда поедешь?

– Да, там видно будет, – уклонился от ответа Шаров и сказал: – Слушай, есть возможность навара. Продать партию икры, астраханской. Высший сорт, – причмокнул он.

– А много?

– Для начала пятьсот банок.

– Железная, стеклянная?

– Стекло, то, что надо! Зернистая. Самый дефицит! Даже интурист такую любит.

– Эдик, дай займусь этим делом, – загорелся Вася.

– А справишься? Оборот-то – полтора лимона. Игра стоит свеч. Навар хороший, процентов десять.

– Пятнадцать.

– Ну, это ты сам договаривайся.

– А с кем?

– Тебе позвонят из Астрахани. А я потом дам телефон парня, который может купить. У него связи в торговле, ему всю партию сбыть туда – не проблема.

– А ты чего сам не хочешь? – спросил Вася.

– Я же говорю тебе, некогда. Уезжаю. Ну, пока.

На следующий вечер в квартире Соловьевых раздалась пронзительная телефонная трель междугородного звонка. Мать Василия, Ирина Ивановна, энергичная, привлекательная женщина, сняла трубку:

– Это, наверное, брат из Минска… Алло.

– Можно Василия?

– Откуда вы звоните?

– Его нет дома?

Ирина Ивановна хотела было сказать что-то резкое, но передумала и позвала сына.

– Я слушаю.

– Василий, это из Астрахани. Меня зовут Николай. Мне твой номер дал Эдуард. Я правильно понял, что ты берешься реализовать икру?

– В принципе – да, но так быстро я звонка не ждал. Мне надо узнать, что и как…

– Количество и цена?

– Да, да.

– 500 банок по три тысячи штука. Черная, зернистая, осетровая. Вес одной банки сто двадцать граммов. Что еще?

Ирина Ивановна стояла рядом. Вася говорил односложно, не желая посвящать ее в свои дела.

– Мне нужно день-два для выяснения… Думаю… реально. Условия?

– Понимаю, – Николай сделал паузу. – Мне за товар лимон, остальное делите с Эдуардом. Он, кстати, как мы условились, вносит аванс пятьсот тысяч.

– Хорошо. Звоните.

– Вася, что это за звонок? – спросила мать, – «Да… да… хорошо…» – что за разговор?

– Мама, это мои дела. Ничего плохого.

– У тебя учеба главное, и никакие дела не должны мешать!

– Я знаю, ма, все в порядке…

К вечеру все прояснилось. Позвонил Эдик, дал номер телефона Игоря, сказав, что это покупатель. Василий с ним связался, обговорил все условия. Цена Игоря, конечно, устроила, сказал, что берет оптом всю партию икры. Эдик подтвердил, что пятьсот тысяч вышлет завтра телеграфом в Астрахань, а с Василием договорились, что эту сумму Шаров получит обратно после реализации икры. Вырученные пятьсот тысяч договорились поделить: триста тысяч Эдику, а двести – Василию.

Через два дня из Астрахани позвонил Николай и сообщил, что деньги от Эдика получил, икру Игорю отправил с попутной машиной через знакомого шофера. Прошла неделя. Вечером Васе позвонила девушка, представилась как сестра Николая. Взволнованным голосом она сообщила, что по просьбе брата из Астрахани связалась с Игорем, чтобы узнать, получил ли он товар, и выяснила, что тот никакой икры не получал.

– Я не знаю. Товар должен прийти прямо к нему, – объяснил ей Вася.

– Но ведь ты договаривался с Николаем и Игорем, – настаивала она, – ты диспетчер, так давай, разбирайся!

Обеспокоенный таким оборотом, Вася позвонил Эдуарду:

– Эдик, привет, мне звонила сестра Николая. Говорит, что Игорь не получил икру.

– А ты с кем договаривался?

– Как ты рекомендовал, с Игорем! Он же твой знакомый.

– С чего ты взял, что он мой знакомый. Просто я видел объявление, что он хотел бы оптом купить дефицитный товар. Вот и все знакомство.

Васе стало нехорошо. А румянец на щеках разгорелся еще сильнее.

– Ты, Вася, не крути, – нажимал Эдуард, – скажи прямо, сам решил продать товар подороже?!

– Да ты что! – возмутился Вася, – машина-то пошла не ко мне, а к нему!

– Ничего не знаю. Это твои дела. Ищи ее. Хотя я думаю, ты знаешь, где икра…

Два дня ушли на телефонные разговоры по кругу Вася – Игорь, Эдик – Вася. Несколько раз звонила сестра астраханского Николая. Сам Николай уже не звонил, и это тревожило Василия больше всего. Номер телефона, который тот ему дал, не отвечал.

Игорь, Эдик и сестра Николая нажимали на Васю, говорили, что не верят ни одному его слову, обвиняя в том, что либо он провернул сделку самостоятельно, сорвав солидный куш, либо товар куда-то уплыл и сделка не состоялась опять же по его вине. Как бы там ни было, требование было одно – вернуть Эдуарду пятьсот тысяч, которые он внес в качестве аванса за икру неизвестному Николаю.

Соловьев не знал, что делать. Он не чувствовал за собой никакой вины, хотя и понимал, что все связи осуществлялись через него, как через посредника. Он даже не догадался потребовать от Шарова квитанцию телеграфа о перечислении денег. Впрочем, от вымогательства его бы это не спасло, потому что заработал бы второй вариант – обвинение в срыве заманчивой и выгодной операции с икрой, опять же по его вине, поскольку он четко не договорился, где и когда произойдет передача товара.

Школьный и институтский приятель – Эдик, звонил каждые два часа. Мать Соловьева пару раз поинтересовалась, в чем дело и почему ему так необходим Вася, но разъяснений не последовало.

Вася нервничал, ему казалось, что положение абсолютно безвыходное. Он дважды встречался с Эдиком, но тот каждый раз все более жестко требовал возвратить деньги.

– Инфляция идет, – говорил он. – Ты учитывай, что курс растет каждый день. Сколько баксов я мог купить две недели назад, а сколько сейчас? То-то! Сам понимаешь.

– Что же мне делать? – спрашивал Вася растерянно.

– Знаешь что, ведь твои предки работали за границей, доллары у них есть наверняка. Давай триста, купим товар, обернем капитал. Вернешь обратно и со мной рассчитаешься. На все уйдет дней пять, не больше.

Соловьев решил, что это выход. Он знал, где дома лежит валюта. В течение недели она скорее всего никому не понадобится.

Прошло десять дней, и Эдик сообщил по телефону, что этой суммы не хватает:

– Чтобы покрыть долг и вернуть деньги предкам, нужно еще двести.

– Больше нет, – прошептал Вася в трубку.

– Найдешь, – с угрозой в голосе сказал Эдик. Соловьев бросил трубку.

Через некоторое время ему позвонили вновь:

– Алло, Василий, – это был незнакомый густой бас. – С Эдом рассчитаться нужно срочно. Даем один день. Сам знаешь, как это бывает.

В трубке раздался полупьяный смех, потом бас посерьезнел:

– Видел в кино, как в бочке с цементом люди уходят под воду? Но это тебе не грозит. Папашина «Волга» нас вполне устроит. Так что думай, Вася, думай, но не долго… счетчик тикает.

Ирина Ивановна поняла, что с сыном творится что-то неладное. Как это бывало не раз, она заставила его все рассказать. Пораженная признанием сына, она не потеряла самообладания и стала действовать энергично и грамотно. За руку свела сына в главное Управление внутренних дел. Там все сразу поняли и быстро разработали план разоблачения вымогателей. Инициативу на себя взяла мать Василия. Очередной звонок Эдика не застал ее врасплох. Она знала, что бесполезно обращаться к его родителям, и стала действовать напрямую. Она сообщила, что все знает, что долларов у нее больше нет, но что с долгом сына в двести тысяч рублей она рассчитается сама и договорилась о встрече – в тот же день, вечером, во дворе ее дома.

Номера купюр были переписаны в милиции. Пачки были подготовлены специально – сверху пятитысячные, внутри бумага.

В назначенное время во двор медленно въехали две автомашины. В «Москвиче» сидели Эдик, Игорь и девица. В «Жигулях» – трое плотных молодых парней в тренировочных костюмах, с короткими стрижками и прыщавыми, сытыми физиономиями. В момент передачи Ириной Ивановной денег Эдику во двор влетели «уазик» и «Волга». Восемь ОМОНовцев с автоматами мгновенно окружили рэкетиров. Те покорно легли лицами на капоты и багажники автомобилей…

Новоселка

Огромный дом, еще пахнущий краской и деревом, заполнялся новоселами. Незнакомые друг другу люди суетились во дворе и на лестницах, сновали вверх-вниз с коробками, вещами, затаскивали мебель. Вовсю стучали молотки, визжали дрели: каждый обустраивался на свой вкус. Уже были слышны первые телефонные звонки, играла музыка, экраны телевизоров освещали загадочным сиянием окна квартир. Кое-где с шумом и песнями праздновали новоселье.

В квартире номер 185 по-птичьи защебетал звонок. Хозяйка, учительница Мария Попова, протиравшая хрустальную люстру, только что повешенную на крюк, спустилась со стремянки и открыла дверь.

На площадке этажа она увидела простоволосую женщину лет тридцати пяти в новеньком ярком домашнем халатике в пушистых тапочках на босых ногах. Несмотря на холодный февраль, и в доме, и на лестнице было очень тепло.

– Извините, – мило улыбнулась женщина, – мы живем на девятом, через этаж, как раз над вами. Квартира 205. Нет ли у вас телефона? Мы ждем стенку, обещали привезти в двенадцать, а сейчас уже час. Наш телефон еще не подключили. В других квартирах либо тоже самое, либо никого нет. А у вас?

– Пожалуйста, – Мария радушно пригласила войти, – вот здесь, в прихожей, садитесь на табуретку.

Женщина прошла, не закрыв входную дверь, присела и набрала шестизначный номер. Мария не обратила на это внимания. Потом она заговорила в телефонную трубку:

– Алло! Это мебельный?.. Это Горохова с улицы Яхтенной, дом 10, квартира 205… Да, да… на сегодня заказали доставку… Что? А сколько еще придется ждать?.. Когда выехали?.. Только что… Хорошо… Ждем, ждем.

Женщина, радостно улыбаясь, положила трубку. Мария стояла рядом и тоже улыбнулась этой милой, симпатичной соседке по дому, порадовалась ее удаче.

– Вы уж меня извините, позвольте еще один звонок. Хочу узнать, как мама себя чувствует. Буквально пару минут…

– Конечно, – охотно разрешила Мария. Ей стало неловко слушать такой личный разговор, и она вернулась в комнату к своей люстре.

Соседка через открытую дверь могла видеть, как хозяйка поднялась на стремянку. На каждое движение рук Марии хрустальные подвески отзывались мелодичным перезвоном.

Закончив разговор, женщина из коридора крикнула:

– Спасибо огромное, я пошла.

– Не за что, захлопните дверь, пожалуйста.

– До свидания…

Дверь лязгнула защелкой замка.

Минут через десять Мария пошла на кухню сменить в ведре воду. Проходя через прихожую, она увидела, что на вешалке нет ее каракулевой шубы. Может быть, я повесила ее в стенной шкаф, подумала она, но там шубы тоже не было. Ахнув, она опустилась на табуретку, тут же вскочила, схватила ключи от квартиры и побежала на девятый этаж.

В двести пятой квартире дверь открыла пожилая женщина.

– А где… женщина… такая блондинка, в цветном халате?

Хозяйка квартиры удивленно посмотрела на взволнованную запыхавшуюся Марию и хотела что-то сказать, но та уже все поняла. Устало спросила, есть ли в квартире телефон.

– Да, вот стоит. Вам позвонить нужно? А какую женщину вы ищите?

Расстроенная Мария рассказала ей, как все произошло…

Мамочка

Таня, ученица седьмого класса, пришла из школы, пообедала тем, что оставила ей на плите мать, и уже собралась идти к подружке, когда в дверь негромко постучали. Она насторожилась – ведь звонок работал нормально. Этот робкий стук почему-то испугал ее больше, чем если бы кто-то стал грохотать ногами в дверь. В квартире никого не было. Родители на работе, соседи тоже, дверь никому не открывать – это она помнила хорошо, зная из передач по телевизору, как часто днем грабят квартиры.

Стук в дверь повторился. Девочка тихонько подошла и посмотрела в глазок. На освещенной площадке стояла женщина с грудным ребенком на руках. Рядом с ней никого не было.

– Вам кого?

– Девочка, не бойся, – сказала женщина, – я одна с ребенком, открой, пожалуйста.

– А вам чего?

– Да вот приехала из другого района в пункт гуманитарных посылок. А там обед, опоздала на пять минут. Надо ребенка перепеленать, думаю, дай зайду в любую квартиру на первом этаже, чтобы не подниматься наверх. Неужели, не поможешь, – жалобно попросила женщина, – ну, открой…

В это время ребенок захныкал, и Таня открыла дверь.

– Заходите, – пригласила она.

Женщина была молода, лет двадцати двух, хорошо одета. Ребенок лежал в красивом импортном шелковом конверте. На плече у матери висела сумка. Не цыганка, отметила про себя Таня, и предложила:

– Где вам будет лучше, может – в комнате?

Они прошли в комнату. Женщина положила ребенка на стол и стала разворачивать конверт.

Из сумки она достала чистые распашонку, подгузник и фланелевую пеленку. Розовый шестимесячный младенец зашевелился, ручками стал тереть глазки и громко заплакал.

– Пить, наверное, хочет, – сказала мать, доставая из сумки рожок. – Ах ты, боже мой, все молоко выпила.

Таня с интересом разглядывала девочку, такую маленькую, как ее любимая кукла Настя.

– У тебя не найдется чуть-чуть теплой кипяченой водички? Налей, пожалуйста, в рожок.

Таня взяла рожок и пошла на кухню.

Женщина быстро подскочила к серванту, выдвинула ящик, схватила две коробочки с кольцами, затем открыла стеклянную дверцу и взяла хрустальную розетку, в которой лежали сережки, цепочка и другая мелочь. Все это она спрятала в сумку. Плач ребенка заглушил все остальные звуки.

Когда Таня вернулась в комнату, женщина уже заканчивала пеленать младенца. Она благодарно взяла рожок, и ребенок жадно зачмокал, прикрыв глазенки.

Пропажу ценных вещей из серванта обнаружили только вечером, когда Танина мать вернулась домой с работы…