Текст книги "Пусть будет иначе (СИ)"

Автор книги: Владимир Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

  Они еще помолчали, а потом Федор неожиданно сказал,

  Насколько я понял, проблем у нас много. Поэтому предлагаю их решать в порядке очередности. Сейчас, если я не ошибаюсь, первоочередная проблема, это убраться в тихий укромный уголок. Поэтому предлагаю отправиться ко мне, в тайгу. Я вас там так спрячу, ни один человек вовеки не найдет.

  Романов удивленно посмотрел на Федора, «А ведь верно, похоже, что это выход – спрятаться в тайге, устроить там свою базу, а потом уже решать другие проблемы».

  – Идет, – он хлопнул Федора по плечу, – Пожалуй, что это выход. А пока, Федор, проверяй посты. Помни, эта штука, – он ткнул пальцем в сторону аппарата, – Для нас – всё.

  Глава 9.

  На следующий день Николай с Виктором распаковали и заправили дизельную электростанцию и подключили к ней свой аппарат.

  Ну, показывай, где твоя тайга, где нас ни одна собака найти не сможет, – обратился к Федору Виктор. – Вот тут у меня атлас. Ты укажи нам свое место, хотя бы приблизительно, а дальше мы его точно сыщем.

  Федор взял атлас у Виктора, открыл на нем карту Красноярского края и указал место.

  Ну, что, Николай, попасть сможешь? – Романов повернулся к другу.

  Нет проблем, – Сергеев сел за пульт управления и начал что-то долго набирать на клавиатуре, изредка бросая взгляд на экран. Наконец он подозвал к себе Федора,

  Смотри, где тут твое место?

  Федор подошел, посмотрел на экран. Минуты две он внимательно изучал изображение, наконец, видимо, он узнал местность.

  Отсюда надо взять пять километров на север, – сказал он Николаю.

  Хорошо, давай возьмем, – согласился тот и снова стал нажимать клавиши.

  Так, так, вот оно! – воскликнул Федор.

  На экране появилось изображение поляны, окруженной могучими деревьями. На краю поляны стояла полуразвалившаяся сторожка.

  Да, видать тут людей уже лет сорок не было, – удовлетворительно заметил Николай.

  Видать так, – согласился Федор, но голос его был скорее печальным.

  Виктор бросил быстрый взгляд на знакомого, как знать, кого он оставил там, в этом доме? Но лирику – в сторону. Сейчас перед ними стоит реальная задача – высадиться в этом месте.

  Подготовиться к высадке! – скомандовал он. – Старший я. Со мной идут капитан Иванов и рядовой Полыхаев.

  Вооружившись автоматами, три бойца были готовы к высадке на выбранную территорию. Что их там могло ждать – неизвестно, поэтому они были максимально собранны.

  Давай, Коля, – Виктор кивнул приятелю, сидевшему за клавишами, и тот нажал на красную кнопку.

  Тут же, мир вокруг них дрогнул и изменился. С одной стороны, все еще были видны палатки, а с другой стороны появились ряды столетних кедров. Несколько секунд оба эти изображения соседствовали друг с другом, а потом палатки пропали, и их окружила глухая тайга. В двадцати шагах от них находилась старая избушка, с почерневшими от времени бревенчатыми стенами и заросшей мхом крышей. Виктор знаком показал Федору, чтобы тот шел к избушке, рядовому Полыхаеву, чтобы шел вправо, а сам направился налево и встал возле угла дома, сжимая в руке автомат. Федор подошел к самой двери, которая оказалась не запертой и, слегка приоткрыв ее, спросил в темноту,

  Эй, хозяева, есть кто дома?

  Он подождал, но, не услышав ответа, распахнул дверь и решительно вошел в дом. Минуты две, из дома не доносилось ни малейшего звука, после чего, наконец, дверь снова отворилась, и Федор вышел на порог.

  Никого нет и, судя по всему, уже несколько лет не было. Так что, все чисто.

  Виктор и рядовой Полыхаев подошли к Федору.

  А раньше здесь кто жил? – спросил Виктор, разглядывая это неказистое, но прочное строение.

  Эту сторожку построили мы с отцом в тридцать седьмом году. О ней ни одна душа не знала. На пятьсот верст отсюда никто постоянно не жил. В трехстах метрах к западу приток Енисея. Так что, думаю, для нашей базы лучшего места не найти.

  А как насчет полигона? – уточнил Виктор. – Что, если у нас появятся танки и артиллерия?

  Даже так? – удивился Федор.

  А ты как думал, мы, что, дурака валять собрались?

  Будет вам и полигон. В километре отсюда есть прекрасное место.

  В таком случае, возвращаемся. Разведка закончена.

  Они снова отошли в то место, куда прежде высадились, и Виктор дал рукой отмашку. Тут же картина снова поменялась, и они снова увидели свои родные палатки.

  Послушай, Николай, – обратился Виктор к своему другу, сидевшему за пультом аппарата, – Мы можем обследовать с экрана все окрестности этого места?

  Давай, попробуем, – Николай стал нажимать на клавиши, двигая экран.

  Минут сорок, они, вместе с Федором, изучали всю местность и остались довольны всем увиденным. Прежде всего, во всем этом районе не наблюдалось присутствия людей. Совершенно девственная природа, не испорченная человеком. Потом, недалеко друг от друга находились и река и лес и лесостепная зона. Это давало возможность использовать моторизованную технику.

  Ну, что, Николай? Сдается мне, что лучшего места мы не сыщем. Так что, давай готовиться к переброске.

  Капитан Иванов, – обратился Виктор к Федору, – Распорядитесь личному составу собрать палатки и подготовиться к передислокации.

  Пока солдаты собирали свое имущество, Николай решал вопросы переброски. Пришлось «достать» еще одну дизельэлектростанцию и переправить ее на новое место.

  Кстати, нужно сделать второй экземпляр нашей установки, а то, вдруг, в одном, что-то выйдет из строя? Что тогда? Сидеть на Енисее всю жизнь? – заметил он Виктору.

  Разумно, – согласился Романов, – Вот только на это уйдет уйма времени.

  Ничего, я этим займусь там, на месте.

  Пока же они занялись переброской всего личного имущества. Опуская все эти, не такие уж интересные операции, замечу, что последними, уже после того, как территория лагеря была приведена в полный порядок, отсюда убыли Виктор с Татьяной. Перед этим они попрощались с хозяином дома, Дмитричем.

  Глава 10.

  На новом месте сразу закипела бурная деятельность. Прежде всего, люди стали разбивать лагерь и облагораживать территорию.

  Все это не серьезно, – как бы про себя сказал Федор, глядя на палатки, – Надо бы дома срубить, если хотим расположиться здесь надолго.

  Значит будем дома ставить, – поддержал его Виктор. – Только не рубить, а соберем их из сэндвич-пакетов.

  Это еще, что за штука? – удивился таежник.

  А вот скоро узнаешь, – усмехнулся Романов. – Человечество, брат, вперед ушло за последние пятьдесят лет и в домостроении, тоже.

  У Николая наступили трудные времена. Целыми днями он изучал многочисленные рекламные проспекты и справочники, находя в них заказываемые ему предметы, а потом, изымая их с центральных складов фирм. Виктор же измывался над своим приятелем, выдумывая все новые и новые вещи, необходимые им в их жизни. Так, в тайге появились три дома из сэндвич– пакетов, с двойной теплоизоляцией. В каждом из них находился сан узел, электрокотел с водяным отоплением и просто котел, на случай, если будут перебои с электроэнергией, умывальник и душ. Внутренние убранства домов помогла сделать Татьяна, у которой оказался очень хороший художественный вкус. В помощь ей, Николай предоставил целую стопку журналов по интерьерам. Специально для Федора, Виктор достал охотничье ружье «Ремингтон», и теперь Федор регулярно поставлял к общему столу дичь. Кроме того, были приобретены различные спиннинги и удочки, со всеми возможными снастями, и солдаты, любители рыбной ловли, получили возможность заняться любимым делом, также, регулярно поставляя к столу свежую рыбу. Немного наладив быт, Виктор снова задумался над их дальнейшей судьбой.

  И вот, в одно прекрасное утро, когда Николай вышел из дома и стоял на пороге, блаженно щурясь от яркого солнца, Виктор подошел к нему и сказал, глядя на окружающую картину,

  Да, поработали мы на славу. Так бы жить и жить, сквозь годы мчась.

  Что-то ты, похоже, задумал, товарищ майор, – повернулся к своему другу Николай, – И, зная тебя, могу предположить, что это «что-то» мне не доставит никакого удовольствия.

  А что делать? – пожал плечами Виктор, – Всю жизнь здесь не просидишь, да и пора выполнять требования личного состава. А люди, как это ни странно, просят вернуть их обратно, домой.

  Ну и что, опять туда? – Николай недоуменно посмотрел на своего друга.

  Опять туда, – мрачно подтвердил тот, – Только, сначала, я решил провернуть одну штуку.

  Ох, боюсь я твоих штук, – покачал головой Николай, – Ну, выкладывай, что ты еще придумал?

  Глава 11.

  Майор Непряев, прошел через КПП, не ответив на приветствие дежурного. На душе было так тошно, что хотелось послать все к чертовой матери. Он сам не понимал, что его еще удерживает на этой службе. Нужно было давно все бросить, подать рапорт и убираться отсюда на вольные хлеба. Откровенно говоря, там, на «гражданке», делать тоже было нечего, но, все-таки, вдруг повезет устроиться в какую-нибудь организацию охранником? А нет, так будет работать «челноком». Живут же другие люди? Может тогда удастся вернуть Настю?

  Эта мысль, о Насте, которая долго терпела все невзгоды гарнизонной жизни жены военнослужащего, но, наконец, бросила все и ушла, настроения ему не подняла. Он резко повернул направо и направил свои стопы к ближайшему магазину. В кассе он выбил 0,5 водки, вышел на улицу и стал озираться по сторонам, ища место потише, где можно было бы распить содержимое бутылки.

  «Вот черт»! – мелькнула в голове его мысль, – «Пить в одиночку – докатиться до алкоголизма», – но не приглашать же кого-то, распить с ним бутылку. Да и повод напиться, был таков, что никому душу изливать он не собирался. В самом деле, не объяснишь же постороннему человеку, что у него сердце кровью обливается, глядя на то, что сделали с Советской Армией эти уроды? Как объяснить незнакомому человеку, которому на тебя, в общем-то, наплевать, что не можешь ты жить без армии, а в то же время, в армии ты тоже служить не можешь, потому, что тебе просто не на что жить? Да и стыдно: перед собой, перед другими, перед той же Настей, за то, что не можешь заработать денег.

  Едва майор завернул за угол магазина, где был столик, за которым можно было посидеть и распить, не спеша, бутылочку, как увидел там, к своему неприятному удивлению, незнакомого молодого мужчину, или парня, лет двадцати пяти, который уже облюбовал этот столик и сидел за ним, дружелюбно разглядывая Непряева.

  «Вот досада»! – подумал Непряев и совсем уже собрался уходить, как незнакомец остановил его приветственным жестом, а потом произнес, указывая на скамейку, напротив себя, за тем же столиком,

  Прошу вас, присоединяйтесь, я вам не помешаю.

  Поглядев на открытое и мужественное лицо незнакомца, Непряев, неожиданно для себя, принял это предложение. Он присел на скамью, думая при этом, что неудобно, как-то будет в присутствии такого симпатичного парня, пить водку из горлышка.

  Эти соображения майора, были прерваны незнакомцем, который выложил на столик дипломат, открыл его и стал выкладывать перед опешившим Непряевым бутылку очень дорогого коньяка, апельсины, шоколад, помидоры и даже палку полукопченой колбасы. Глядя на эти сказочные продукты, Непряев никак не мог прийти в себя от удивления. Что и говорить, если все это стоило больше, чем он зарабатывал за месяц своей службы, так ведь еще и достать их сейчас не было никакой возможности?

  А парень, словно и не замечая его удивления, разложив все это богатство, вынул из дипломата два металлических стакана, на сто грамм, с тонкой чеканкой и обращаясь к Непряеву, сказал,

  Спасибо, что выручили, а то ведь я терпеть не могу пить в одиночку. Так что у меня к вам огромная просьба, разделить со мной эту трапезу.

  Глядя на все это богатство, Непряев только и смог, что кисло улыбнуться. Сознание его по-прежнему отказывалось воспринимать все это, как действительность. Парень же, между тем почистил апельсин, разломил его на равные части, потом наполнил оба стаканчика из своей бутылки, отчего над столом поплыл сильный коньячный аромат и, поднимая свой стакан, произнес,

  Ну, давайте, майор, за встречу!

  Где-то на краю сознания майора зазвенел тревожный звоночек. Майор знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но, посмотрев на открытое лицо незнакомца, решил, что это не тот случай. К тому же, если что, за себя постоять он всегда сможет, не даром же он кадровый десантник, имеющий за плечами три года войны в Афгане.

  Они чокнулись, выпили по стакану, причем Непряев сразу отметил, что коньяк отменного качества. Такого ему пить еще не приходилось.

  Давай, хотя бы познакомимся, – выпив коньяк и закусив его апельсином, предложил он, – А то, не удобно, как-то, получается.

  Давай, – сразу согласился незнакомец и протянул ему руку, – Виктор.

  Алексей, – ответил Непряев и пожал руку новому знакомому.

  Хоть Виктор и был лет на пять младше его, но такая разница в годах не ставила между ними непреодолимого барьера для общения. Вот десять лет, это, пожалуй, уже другое поколение. Тогда уже и тему для разговоров не найти общую. Вместе с тем, Алексей чувствовал в своем новом знакомом, что-то необычное. Он пока сам не мог понять, что, но что-то в нем было не так. Одежда, поведение, даже речевые обороты его были не совсем такие, как у других его сверстников. Непряев не считал себя глубоким психологом, но сразу отметил эту деталь.

  А я, как видишь, тоже не с пустыми руками, – усмехнулся Алексей, и выставил на стол свою бутылку водки.

  Вижу, Алексей, вижу, – серьезно сказал Виктор, – Я как тебя увидел, так сразу понял, что вот еще один человек, которому надо забыть, хотя бы на время, свои проблемы.

  А что, у тебя они тоже есть? – удивленно спросил Алексей, и показал на продукты, выставленные на столе, – А так, по виду, и не скажешь.

  У меня проблемы другие, – ответил странный знакомый, – А вот твои проблемы я с удовольствием выслушаю. Глядишь, чем и помогу. Только давай мы с тобой еще выпьем.

  С этими словами он снова наполнил стаканы. Они выпили.

  Ты закусывай, не стесняйся.

  Виктор достал из кармана складной нож с кнопкой на лезвии. Одной рукой открыл его и отрезал несколько кусков колбасы.

  Закусывай, закусывай. Не пропадать же добру.

  Оно, конечно, – согласился Алексей, беря рукой кусок колбасы, отправляя его в рот и отмечая про себя, что колбаска отличная. Коньяк, между тем, уже впитался в кровь, поднял ему настроение и снял некоторую скованность.

  Живешь ты, Виктор, судя по всему, богато, так что мои проблемы тебе понять трудно. А проблемы простые. Я восемь лет уже оттрубил в армии. Дослужился до майора ВДВ, три года воевал в Афгане, друзей хоронил, а теперь, получается, что все это никому не нужно. Чем мне моя страна платит за все это? Понимаешь ты, мне за все суют жалкую подачку, и говорят: «Живи как можешь, а не доволен, пошел вон», и вышвыривают, как щенка за порог. А ты понимаешь, Виктор, что я больше ничего делать не умею, как только воевать? Да я и не хочу больше ничего делать. Я военный, понимаешь ты? Да нет, – махнул он рукой, – Ты же не военный, где тебе это понять?

  К удивлению его, Виктор, который был младше на пять лет, держался с ним, как с равным. Он спокойно выслушал эту гневную тираду, невольно вырвавшуюся из уст майора, и не стал над ним насмехаться. Напротив, он серьезно посмотрел на своего собеседника и ответил,

  Думаю, что я тебя понимаю. Хочется только уточнить, чего же ты хочешь?

  Чего я хочу? – Алексей на секунду задумался. Конечно, легко вот так, выпив двести грамм коньяку, ругать всех и вся, а чего он, на самом деле, желает? И он постарался ответить на этот вопрос максимально честно, – Хочу делать свое дело и получать за это такие деньги, чтобы не стыдно было в глаза людям смотреть. Хочу, чтобы подчиненные меня уважали за мое мастерство, а посторонние люди – за то, что я успешный, в их понимании, человек. Вот и все.

  Он замолчал и подумал, что ни к чему, в общем-то, этот разговор. Никому от него легче не станет. Станет только хуже. Будет только горько на душе и по-настоящему больно. Он уже хотел подняться, попрощаться и уйти. Выпить где-нибудь свою бутылку. Напиться так, чтобы забыться, хотя бы, на время, но в это время его собеседник удержал его простым предложением.

  А что ты скажешь, если я предложу тебе работу и оклад, скажем, в пять тысяч долларов?

  Эти слова произвели на майора действие такое же, как удар по голове дубинкой. Они его ошеломили. Сумма, названная молодым человеком, была настолько невероятна, что не укладывалась у Алексея в голове. Разве, что это была шутка?

  Майор Непряев еще раз внимательно посмотрел на своего нового знакомого, но не увидел у того на лице и намека на улыбку.

  «Если этот молокосос надо мной издевается – дам ему в морду», – подумал Алексей, но, на всякий случай, решил уточнить,

  Пять тысяч долларов – в год?

  Отчего же? В месяц.

  Но ведь я ничего не умею делать, разве что, воевать.

  Молодой человек серьезно посмотрел ему в глаза и произнес,

  Поэтому мы и обратились, именно к вам.

  Кто это, мы? – удивленно посмотрел на него Алексей.

  Мы, это группа советских людей, которая ведет войну с нашим общим врагом. До подписания контракта, я не имею права рассказывать вам всего, но вы можете быть уверенными в том, что мы не бандформирование, что мы действуем в интересах нашей страны, как мы их понимаем, и военные действия, в которых вам придется участвовать, в случае, если вы согласитесь на службу, будут настоящими. Кроме того, в контракте, который вы подпишите, поступая к нам на службу, будет пункт, согласно которому вы имеете право не выполнять приказ командира, если считаете его преступным.

  Молодой человек посмотрел на Непряева с улыбкой, потом поднялся из-за стола. Я вас теперь оставлю. Подумайте о моем предложении. Если оно вам подходит, то жду вас здесь же, завтра, в это же время. Чтобы вы не посчитали все это неудачной шуткой, оставляю вам задаток в тысячу долларов. Дипломат и все его содержимое, разумеется, тоже ваш. На этом разрешите откланяться. Молодой человек встал, поклонился Алексею и скрылся за углом магазина, а майор Непряев так и остался сидеть за столом, в состоянии оцепенения. Придя в себя от удивления, он, прежде всего, развернул бумажный сверток, оставленный Виктором на столе. Там, как и говорил Виктор, оказались доллары – десять стодолларовых банкнот, перетянутые резинкой. Алексей вынул одну из них, из середины пачки, посмотрел ее на свет, ощупал руками. Банкнота была настоящей. Завернув их снова в бумагу, Непряев сунул деньги во внутренний карман и огляделся по сторонам. Вроде бы, за ним никто не наблюдал. Завинтив пробку коньячной бутылки, он убрал ее в дипломат. Туда же положил он и всю закуску. Хмель сразу весь выветрился. Алексей бодро встал и твердым шагом отправился к себе домой, точнее, на квартиру, которую он снимал недалеко от части. Войдя в свою квартиру, он, первым делом, вынул из кармана пачку долларов, теперь, уже внимательно и не спеша, изучил каждую купюру. Закончив это занятие, которое заняло у него пять минут, он снова сложил все купюры в пачку, перевязал ее резинкой и спрятал пачку в ящик письменного стола. Все доллары оказались настоящими. Выходило, что все сказанное этим парнем – правда. Тогда, что же это получается? Что какая-то группа людей ведет на территории нашего государства войну, или собирается ее вести? Хотя, почему на территории нашего государства? Может быть, наоборот, государство набирает наемников, чтобы вести войну на чужой территории, а делает это таким образом, что, вроде бы, не имеет к этим действиям никакого интереса? А может быть, просто готовится государственный переворот? Алексей нервно прошелся по комнате. А если и так, то что? По правде говоря, в том, что сделали эти уроды со страной, не было ничего хорошего. Под этими уродами Алексей подразумевал всех сразу: и прежнюю власть, и нынешнюю. Довели страну до карточек. Люди голодают. Дикость какая-то. Ведь он сам только сегодня ругал эту власть, так что же сейчас, когда есть шанс изменить все, он стал нервничать? Испугался? Алексей прислушался к своим ощущениям и должен был признаться, что страх в его душе присутствовал. Все-таки воспитание давало себя знать. Неожиданно Алексей понял, что в него, как и в любого другого человека нашей страны с самого детства постоянно и настойчиво вбивалась идея послушания и подчинения власти. Эта идея пронизывала все книги, фильмы и радиопередачи. Об этом постоянно твердили с экранов телевизоров, об этом постоянно говорили им в школе. Об этом нараспев читали с амвона попы в церкви. Оказывается все воспитание человека, по крайней мере, в нашем обществе, сводилось к тому, чтобы сделать из него раба. И сейчас, когда Алексей это понял, он испытал самый настоящий шок. Но потом его сменила холодная злость. Нет, господа правители, он больше не будет рабом. С этого дня, он постарается чувствовать себя человеком. Кто бы ни был этот Виктор, но, за такие деньги, Алексей согласен рисковать своей жизнью, ведь на то он и военный. Кроме того, помнится, что в контракте должен быть пункт, позволяющий не выполнять преступные приказы. Это было что-то новое для майора Советской Армии, но звучало обнадеживающе. Таким образом, решение он уже принял, а там, будь, что будет. Теперь Алексей уже с нетерпением ждал предстоящей встречи с этим Виктором.

  Глава 12.

  На следующее утро, придя на службу, он как всегда зашел в расположение своей роты, выслушал доклад дежурного по роте, старшего лейтенанта Петрова. После чего прошел по расположению, осматривая порядок. Невольно он поймал себя на том, что делает это с чувством сожаления, словно прощается со всем этим навсегда. Только тут, до него окончательно дошло, что в душе он решение уже принял, и это, в самом деле, его последний день в армии. Хотя, почему последний? Ведь нужно же еще написать рапорт, получить документы. На все это уйдет еще недели две. Но чувство скорого расставания, от этих мыслей не исчезло.

  «Вот ведь, глупое животное, человек»? – подумал Алексей, – «Сам же плакал, что жизнь такая собачья, что в пору удавиться, а бросить все – жалко. Ну, нет. Решил, значит – решил», – и он подозвал к себе дежурного.

  Что у нас сейчас по плану?

  Политзанятия, – доложил дежурный.

  Отставить политзанятия! Первому взводу подготовиться к полосе препятствий.

  Через пятнадцать минут первый взвод, в полном вооружении, построился перед казармой. По лицам солдат было видно, что они не в восторге, от замены расписания. Оно и понятно, на политзанятиях можно было подремать, а на полосе препятствий придется рвать жилы. Хотя были среди этих ребят и такие, которым такие занятия нравились. Их было всего человека три, от силы четыре, но это были настоящие десантники, хоть пороху они, по большому счету, и не нюхали.

  «Опять распустил сопли», – одернул сам себя Алексей, и скомандовал,

  Лейтенант Жидков, командуйте!

  Рота, направо! Правое плечо – вперед, шагом марш! – раздался голос лейтенанта.

  Рота повернулась направо и двинулась вперед.

  Прямо! – продолжал командовать лейтенант.

  «Хороший парень», – отметил про себя Алексей, – «Такой бы мне пригодился там».

  Где, «там», он и сам не знал, но, где бы он ни был, а лейтенант там быть должен.

  Пройдя на полигон, майор дал людям десятиминутный отдых, после чего началась сама полоса. В этот раз, вместе с солдатами преодолевали препятствия и лейтенант, и прапорщик, и сам майор. Вообще-то, до сих пор, никогда он этого не делал вместе с личным составом. Поэтому солдаты первого взвода были безмерно удивлены этим. Еще больше были они удивлены тем, что майор преодолевал полосу препятствий быстрее и красивей, чем они сами.

  «Знали бы вы, салаги, сколько меня по этой полосе гоняли»? – с улыбкой подумал Алексей, ловя на себе удивленные взгляды подчиненных.

  К обеду, вспотевшие и измученные, они все лежали возле преграды, имитирующей стену трехэтажного дома.

  Товарищ майор, а здорово вы по стене лазили! – подал голос Рядовой Гогия.

  А ты, наверное, думал, что майор ничего делать не умеет? – улыбнулся Алексей, – Нет, рядовой, чтобы стать майором десантником, нужно пять лет в училище оттрубить, а там нас куда сильней гоняли, чем вас здесь. Не веришь, спроси лейтенанта Жидкова, он тебе расскажет. Да только если бы меня там не гоняли, то сейчас я с вами тут бы не лежал, а лежал бы где-нибудь на кладбище, потому что, в настоящем бою все это очень вам пригодится. Вы десантники, гордость армии, но учат вас не для того, чтобы на гражданке вы перед девчонками бахвалились, да о свои головы пустые бутылки разбивали, а для того, чтобы были готовы в любой момент, по приказу своего командира, выступить против любого врага. Вот вам и все политзанятия.

  Он окинул взглядом внимательно слушавших его солдат,

  А теперь, подъем, идем в казарму.

  Уже в казарме, к майору Непряеву подошел дежурный и передал ему, что его вызывает к себе начальник политотдела дивизии полковник Степаненко.

  Вот суки! – удивился про себя Непряев, – Уже доложили.

  Здание штаба дивизии находилось недалеко от КПП. Подойдя к трехэтажному кирпичному дому, окрашенному розовой краской, майор Непряев прошел мимо дежурного, который отдал ему честь, поднялся на второй этаж и вошел в кабинет начальника политотдела.

  Командир третьей роты воздушно-десантного полка, майор Непряев по вашему приказу прибыл, – доложил он.

  Начальник политотдела, полковник Степаненко, был одновременно похож и на Хрущева и на Брежнева. Он был одновременно и лысый и толстый и имел широкие брови. Он грозно посмотрел на вошедшего Непряева и, не предложив ему сесть, чего от армейского полковника и не дождешься, спросил, грозно хмуря свои широкие брови,

  Кто вам позволил отменить политзанятия в первом взводе?

  Я их не отменял, а заменил на полосу препятствий, – ответил Алексей, – А сделал это, потому, что убежден, что для личного состава это нужнее.

  Вот как? – вскинулся полковник, – Ты убежден? А я убежден, что твое дело, майор, выполнять приказы своих командиров, и только. Ты это понял?

  Непряев смотрел на этого лысого хохла, и ощущал огромное, почти непреодолимое желание дать ему в морду. Наконец, потратив определенные усилия, он загнал это желание в самый дальний угол своей души и ответил,

  Ну, раз у нас пошел такой разговор, то я считаю, что твои политзанятия, в том виде, в каком они существуют, вообще вредны для армии, также как и такие козлы, как ты сам.

  Это надо было видеть: физиономия полковника Степаненко пошла красными пятнами, он открывал рот и не знал что ответить. Вместо него сказал сам Непряев.

  И хватит тут жабры раздувать, а то еще удар хватит, – он повернулся и вышел из кабинета.

  Затем майор зашел в приемную командира дивизии, написал рапорт об увольнении и вышел из штаба. По зрелому размышлению, он решил не идти в свою роту, а вышел из КПП и покинул территорию части.

  Вот и все, – подумал он, – Все само собой решилось. Только бы теперь не подвел этот Виктор.

  Непряев зашел домой, переоделся в гражданскую одежду, два часа болтался по городу, а к шести часам направился к условленному месту, возле магазина. Нервы его, надо сказать, были напряжены, поэтому, когда он свернул за угол и увидел на скамейке, возле стола, вчерашнего знакомого, то почувствовал себя так, словно груз свалился с его плеч.

  Рад, что ты пришел, – улыбнулся, поднимаясь со скамьи, Виктор и протянул ему руку.

  И я тоже рад, – честно признался Алексей, эту руку пожимая.

  С чего начнем? – поинтересовался Непряев.

  Прежде всего, мы с вами, быстренько, смотаемся в одно место. Это необходимо, так как без этой поездки, весь мой рассказ не будет для вас ничего значить. Итак, готовы? – спросил Виктор у Непряева.

  Готов, – пожал тот плечами, – Почему бы и нет? Только далеко едем?

  Нет, тут, метров триста, – почему-то усмехнулся Виктор.

  Они пошли по шоссе, прошли метров триста, после чего Виктор, неожиданно повернул в сторону леса. Ничего не понимая, Алексей пошел за ним, но на всякий случай, приготовился к любой неожиданности. Пройдя метров пятьдесят, Виктор остановился и произнес,

  Ну, вот мы и пришли.

  И не успел Алексей удивиться или возмутиться по поводу этой глупой выходки, как вдруг, картина леса, вокруг них, резко изменилась. Только что это были березы, и, вдруг, на их месте оказались сибирские кедры, но, что еще больше удивило Алексея, так это вид трех коттеджей, а также нескольких человек, которых только что тут не было, а теперь они стояли вокруг и улыбались им, как своим знакомым.

  Я же говорил, что мы прибыли, – заметил Виктор и указал на людей, – Знакомься Алексей, это твои друзья, а часть из них – твои подчиненные.

  Еще мало что понимая, Алексей пожимал руки встречавших его людей, называл свое имя и в ответ выслушивал их имена, впрочем, не запоминая их. Единственно, кого он запомнил, была очень красивая девушка, Таня.

  Теперь, когда ты все это видел, и не сочтешь меня лгуном или больным человеком, – продолжил Виктор, после окончания знакомства, – Прошу тебя ко мне в комнату, где мы сможем как следует поговорить.

  Виктор провел Алексея к одному из домов. Открыл дверь и пригласил его внутрь. Алексей перешагнул через порог и остановился, удивленно озираясь. Конечно, дом и снаружи ему понравился, но он не ожидал увидеть внутри такой роскоши. Начиная с паркета, который был из не известного ему желтого дерева, и кончая самыми мелкими деталями, дом был великолепен. После жалких общежитий и квартир, которые он снимал во время службы, этот дом показался ему образцом роскоши. Живут же, оказывается люди и в наши дни? Только, где все это можно достать?

  Да! – только и смог он сказать, – Хорошо живете. А, где, хотелось бы мне знать, мы сейчас находимся и как понимать весь этот фокус в лесу?

  Мы находимся с вами в Красноярском крае, недалеко от Енисея, – ответил Виктор, – Но, это еще не все. Самое главное, что мы находимся в 2008-м году. Собственно, отсюда и все эти материалы, которых вы, дорогой друг, наверное, и не видели у себя в Советском Союзе.

  Как ни был удивлен Непряев этим сообщением, но он не пропустил мимо ушей этой фразы: «У себя, в Советском Союзе». Внимательно посмотрев на говорящего, он спросил,

  Что значит ваша фраза, молодой человек? Разве теперь эта страна называется по-другому?

  Теперь она не только по-другому называется, – грустно усмехнувшись, ответил Виктор, – Теперь, вообще, нет такой страны – Советский Союз, и, увидев, как побледнел Алексей, поспешил добавить, – Впрочем, никто ее не завоевывал, все гораздо проще. К 91-му году Горбачев развалил страну настолько, что оставалось только дунуть на нее, и она рассыпалась бы. Что и сделал Ельцин. Этот орел, за возможность править, просто развалил страну на пятнадцать отдельных частей. Теперь мы живем, по существу, в РСФСР, а называемся гордым именем, Россия. Как всегда получается, к власти во всех республиках, образовавшихся после развала СССР, пришла самая мразь, и понеслось. Так что, ты, Алексей, живешь сейчас в самом преддверии всего этого процесса. Сам, наверное, убедился, что твои командиры продают оружие направо и налево, а судьба страны их меньше всего интересует. Так что, с горечью должен тебе заявить, что холодную войну мы проиграли. Оказывается, не нужно бомбить Советский Союз атомными бомбами, достаточно подкупить в нем несколько десятков негодяев, и всё.