Текст книги "Возвращение в рай (СИ)"

Автор книги: Владимир Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

  Будь готов. Если что, прорывайтесь сквозь ворота и скачите к лесу.

  Так же улыбаясь, он повернул голову к охраннику. Тот поднял взгляд на подъезжавшего всадника и вздрогнул от неожиданности. В его глазах промелькнул страх, потом мстительная радость. Он готов уже был указать на Ленея пальцем и крикнуть охрану, как, вдруг, сбоку раздался почтительный голос,

  Кого я вижу? Это вы, уважаемый путешественник? Что же вы так рано нас покидаете? Остались бы еще на денек, посетили бы нашу ярмарку.

  Это говорил начальник стражи, который «допрашивал» Ленея в гостинице «У святого Лаперуса». И тут же, суетясь, он поспешно крикнул своим подчиненным,

  А ну, живее болваны, пропустите господина путешественника и его слуг!

  Увидев такое поведение начальника караула, охранник из башни почел за благо побыстрее прикусить свой язык и не связываться с этим таинственным господином, благо он еще помнил, какого страху натерпелся, когда столкнулся с ним в тюрьме и увидел перед своими глазами лезвие его меча. А Леней, наоборот, как ни в чем ни бывало, приказал своим спутникам ехать вперед и ждать его метрах в трехстах от города. Сам же он спрыгнул с коня и подошел к начальнику караула.

  Послушайте, милостивый государь, – обратился он к служаке, – Вот уже второй раз я встречаюсь с Вами, и второй раз Вы меня приятно удивляете своею учтивостью. Поверьте, я с первого взгляда могу определить, на что человек годен, и что хотите со мной делайте, но вы мне очень понравились. Что Вы мне скажете, если я предложу Вам должность в моем личном замке и оклад, ну скажем, одну серебряную монету в месяц? Понимаю, понимаю, это конечно не очень много, но все-таки, подумайте над моим предложением и не спешите с отказом. На обратном пути, я заеду к вам в город, тогда и скажете мне о своем решении. Хотя, не скрою, я бы очень хотел, чтобы Вы согласились. А теперь, простите, но я должен ехать.

  Леней попрощался с обалдевшим от счастья начальником караула, вскочил на коня и помчался прочь от города, туда, где ждали его друзья, а начальник караула, гордо взглянув на притихших подчиненных, поднял вверх указательный палец и сказал,

  Видали, дурни? Вот это человек! С первого взгляда видно, что это за господин. И как он меня сразу оценил! Двенадцать серебряников в год! Это вам не жалкие гроши в этом паршивом городишке.

   Он гордо расправил плечи. Впереди его ждала славная и счастливая жизнь, почет, богатство, новый дом и молодая, красивая жена, а там, чем черт не шутит, может быть и дворянское звание.

  Глава 9

  Оставим же начальника караула предаваться голубым мечтам и перенесемся с вами на триста километров к западу от этого города, на берег Андерийского моря, в замок крепости Четырех угодников – самое сердце иисуитского братства.

  В зале старого рыцарского замка было сумрачно и прохладно. В узкие стрельчатые окна проникало слишком мало света, чтобы осветить его полностью. В архитектуре зала совсем не было прямых линий. Его колонны расширялись кверху, образуя куполообразный потолок. Бросалось в глаза полное отсутствие всяких украшений. Голые каменные стены, такие же полы, каменный камин, простой деревянный стол и грубые дубовые стулья – и все. Кроме этой мебели, в зале больше ничего не было, только икона на стене, изображающая парящего в небе человека, вот и все, на чем мог остановиться глаз. Впрочем, человек, находившийся в данном помещении, не смотрел ни на мебель, ни на икону. Он стоял у окна, заложив руки за спину, и глядел на ревущий внизу, у подножия башни, океан. Громадные волны ударялись о прибрежные камни, взметая в воздух тучи брызг, тут же срываемых ветром, и с гулом и скрежетом отбегали назад, увлекая за собою гальку и береговой песок. Водяная пыль поднималась кверху, и даже здесь, на высоте тридцати метров над уровнем моря, было сыро. Зябко передернув плечами, человек, стоявший у окна, приказал затопить камин. Приказал, не оборачиваясь, нимало не заботясь, есть ли кто в зале? Он знал, те, кому адресован этот приказ, услышат и выполнят его. Он, вообще, привык, что каждый его приказ тут же выполняется. Действительно, спустя некоторое время, за его спиной послышались тихие шаги и возня у камина, потом эти звуки смолкли, и по комнате начало разливаться живительное тепло. Тогда, стоящий у окна, повернулся, взял стул, пододвинул его к камину, сел и обратил свой взор на пляшущие языки пламени. Он сидел в глубокой задумчивости, а отблески огня отбрасывали свет на его лицо, обезображенное глубокими шрамами и заросшее густой окладистой бородой. Кто он был, этот человек в черной монашеской рясе, перед которым преклонялись монахи этой обители, и которого жители Канта и Бергундии, иные боготворили, иные ненавидели, но, все, без исключения, боялись? Это был глава Ордена Иисуитов, он же – святой апостол Аркадий, автор «Наказов» и, одновременно, друг, помощник и любимый ученик Олега. А, поскольку, как известно, сам святой Олег покинул землю и отныне пребывал в царствии небесном, где сидел на престоле, по правую руку от отца своего небесного – бога, и сам являлся богом на небе, то, здесь, на земле, апостол Аркадий являлся заместителем бога и, можно сказать, представлял в своем лице и отца и сына. О чем он думал, глядя на отблески пламени в камине? Вспоминал ли свои былые подвиги во благо народа, или готовил новые указы, все больше ограничивающие светские права жителей этих двух стран? Мы этого не знаем, но, в любом случае, его размышления были прерваны внезапным стуком в дверь. Вздрогнув и очнувшись от своих дум, священник нахмурил брови. Он не любил, когда его беспокоили, да и, признаться, уже давно отвык от этого, поэтому и не скрывал своего недовольства.

  Извините, мессир, – показавшийся в двери инок, бледнея под гневным взором своего господина, низко поклонился, но потом, все же взял себя в руки и продолжил,

  Но, вы просили доложить, когда прибудет гонец из Мираны.

  Ну и? – Вскинул голову Аркадий.

  Он прибыл, господин.

  Хорошо, – смягчил свой голос настоятель, – Ты все правильно сделал. Пригласи его ко мне.

  Инок сразу повеселел и вздохнул свободно, получив одобрение святого апостола. Он быстро исчез за занавеской, и, спустя несколько минут, из-за двери послышались тяжелые шаги и хриплое дыхание, после чего она открылась, и в зал вплыла огромная туша человека, одетого в коричневую рясу.

  Я ждал тебя, Дориан, еще два дня назад, – раздраженно бросил вошедшему Аркадий, – Кажется, не такая уж дальняя дорога от Мираны до моего замка.

  Ты хотел сказать, до замка нашего святого союза, – огрызнулся толстяк и освятил себя крестным знамением. – Не забывайся, святой Аркадий, – толстяк сделал ударение на слове «святой», и при этом, какая-то двусмысленная улыбка промелькнула на его лице, – Это для остальных ты апостол, но мы то с тобой знаем, кто ты есть, на самом деле? Как и знаем, что с тобой станет, если об этом узнают другие. Не так ли, мой друг?

  Человек со шрамом понял, что перегнул палку и решил сгладить впечатление от своих резких слов.

  Конечно, ты прав, брат Дориан. Забудь о моих словах, это все нервы. Ты же знаешь, что поставлено на карту? Итак, перейдем к делу. Как там Ариэла?

  Толстяк удовлетворенно хмыкнул, пододвинул себе стул, опустился на него с громким кряхтением и начал свой доклад:

  Ариэла много спит или просто лежит в своей постели, мало ест, мало гуляет, мало разговаривает, ни с кем не встречается. В последнее время ее ничего не интересует, словом, она изолирована от людей, ушла в себя и раздавлена.

  Это хорошо! – не сдержался Аркадий.

  Это не хорошо, – не согласился с ним толстяк. – Долго так продолжаться не может. Ты хотел ее сломать? Ты добился этого. Но она обманет тебя, а значит и нас. Ты хочешь спросить, как? – Дориан бросил на собеседника уничтожающий взгляд, заметив, как тот скептически улыбнулся, – Так вот, она просто умрет, и оставит нас ни с чем. А я должен тебе заметить, что месть красивой женщине за то, что она предпочла ему другого, подходит только такому ничтожеству, как ты, святой Аркадий. В мои же планы, и планы нашего ордена, входила добровольная передача верховной светской власти королевой Ариэлой нам. А возможно это, как тебе известно, тремя способами: первым – это убить ее. Такой способ сулит нам недовольство толпы и недоверие со стороны окружающих государств. Кроме того, наша власть впоследствии будет считаться не совсем легитимной, и что-то мне подсказывает, что кончится она тем, что тебя также просто убьют. По-моему, это ты в своих «Наказах» ляпнул: «Какой мерой вы отмерите, такой мерой вам и воздастся». Итак, этот способ, нам не подходит. Теперь, второй способ: заставить ее отказаться от власти в пользу нашего ордена. Только, мне почему-то кажется, что она на это не пойдет никогда. А если и пойдет, то все равно, это породит много всяких домыслов и разговоров, которые нам не нужны. И, наконец, третий способ: жениться на ней. Этот путь сразу снимает все домыслы и слухи. Все происходит по закону, освещенному тысячелетними традициями. Вот почему, Ариэла нам нужна живая. Вот почему, нам надо торопиться. Сейчас мы ее изолировали от людей, а теперь, все общественное сознание надо подтолкнуть к тому, что единственно правильный выбор для «невесты бога», это выйти замуж за продолжателя его дела и его заместителя на земле. Хочет она того, или не хочет, но она сама придет к такому выводу. Сознание человека, это та же флейта, на которой опытный мастер захочет, сыграет польку-бабочку, а захочет – похоронный марш.

  Хорошо, она этого должна захотеть, – подвел черту под этой темой Евгений, – У тебя все?

  Опять ты спешишь, – укоризненно покачал головой толстяк, – Можно подумать, что я отвлекаю тебя от важных дел, или не дай бог, умных мыслей. Только «ваша святость», – последние слова Дориан опять произнес с издевательской усмешкой, – Забывает, что из нас двоих, только я могу думать. А тебе остается только надувать щеки и читать проповеди, которые я же тебе напишу. Так что, не больно задавайся. Это для своего стада ты святой, а для меня, ты всего-навсего самозванец. И запомни, в твоих собственных интересах, не ссориться со мною.

  Глаза Евгения недобро сверкнули под нависшими бровями, но он постарался взять себя в руки и ответил уже более миролюбиво,

  Хорошо, извини, Дориан, это все нервы. Так что ты хотел мне еще сказать?

  Не знаю, – несколько помедлил с ответом, его гость, – Может быть, в этом и нет ничего необычного, но почему-то меня это насторожило.

  Что еще? – вскинул голову Евгений.

  Из тюрьмы города Мурселя был совершен массовый побег заключенных. В том числе бежал и граф Джон, как вам известно, правая рука Олега.

  Каким образом это произошло? – напрягся апостол, – Что это, ротозейство, предательство? Наказаны ли виновные? Отправлена ли погоня по следам беглецов?

  Виновные были перебиты самими беглецами. Моя служба уже ведет расследование этого инцидента. Пока ясно одно, заключенным помогли извне, но вот то, как это было сделано, а также описания этого человека, заставляют меня очень серьезно задуматься. Уж очень он похож на нашего общего знакомого, – и толстяк выразительно посмотрел на икону, на которой молодой светловолосый человек парил в небе, как птица.

  При этих словах, ужас промелькнул на лице Аркадия. Он замер, пристально вглядываясь в глаза своего собеседника, стараясь понять, что это, правда, или очередная шутка ненавистного Дориана? Но по взгляду того понял, что никакая это не шутка.

  Вот черт! – выругался он, – Хоть мы и сделали из него бога, но клянусь спасением моей души, без нечистого здесь не обошлось! Что же нам теперь делать? – вопросительно взглянул он на собеседника.

  Прежде всего, не паниковать, – спокойно ответил тот, – И еще одно – выкинь из головы всех этих чертей и богов. Всю эту мистику оставь своим темным слугам. Мы же, как люди, должны руководствоваться только фактами и подчинять свои действия только рассудку. В этом отличие истинных правителей от слуг. Запомни это.

  Аркадий сделал над собой усилие, и ему удалось взять себя в руки.

  Хорошо, друг мой, и что подсказывает тебе твой рассудок? Каковы теперь должны быть наши действия?

  Рассудок говорит мне, что ничего сверхнеожиданного не произошло. Суди сам, разве мы не допускали возможности, что Олег может вернуться? Допускали, и даже приняли меры, чтобы создать ему трудности. Теперь необходимо, чтобы в церквях на службах подчеркивалась возможность прихода антиолега, и вбивалась верующим в голову мысль, что такового следует сразу убить. Надеюсь, наши фанатики нас не подведут. Не думаю, что Олегу удастся прожить и несколько дней в нашем государстве. Кроме того, мы должны мобилизовать работу тайной полиции. Все доклады осведомителей о подозрительных личностях должны немедленно доставляться мне. Но и этого мало. Чтобы победить врага, надо предугадать его действия. Что бы ты делал, окажись сейчас на его месте? -

  Обратился Дориан к Аркадию, но, посмотрев на того, только махнул рукой и продолжал сам излагать свои мысли.

  Разумеется, в первую очередь, он захочет встретиться с Ариэлой. А как ты думал? Для чего еще он сюда вернулся, как не для того, чтобы найти свою любимую? Полагаю, что он уже давно был бы в столице, если бы не столкнулся с новым порядком в нашем государстве. Тогда он смекнул, что не плохо бы вновь обзавестись своей армией и стал разыскивать своих старых друзей. Значит, в ближайшее время его можно ждать либо у королевы, либо там, где находится больше всего его друзей.

  И где же, по-твоему, такое место? – не удержал любопытства Аркадий.

  Трудно так сразу сказать, – ответил толстяк, пожимая плечами, – Ведь я не знал его так хорошо, как ты. А, исходя из твоих воспоминаний, никаких выводов делать нельзя. Может быть, это Светославль. Может быть, Паранстан, где правит его приятель Юлий. Я бы, на его месте, направился именно туда, и через полгода вместе с армией кочевников, опустошил бы эту землю, а тебя бы сварил в кипятке. Но, почему-то мне кажется, что он захочет спасти своих товарищей, находящихся в заточении, что, похоже, он уже и начал делать. В таком случае, его нужно ждать там, где находится больше всего пленных, то есть на руднике.

  После небольшой паузы, повисшей по окончании этих слов в зале, Аркадий подошел к Дориану и крепко обнял его,

  – Спасибо, друг. Я всегда знал, что могу положиться на тебя в своих делах. Пока мы спим, ты бодрствуешь, пока другие проводят свои дни в бездействии, ты трудишься. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь рассчитаться с тобой за все, что ты для меня сделал? В любом случае, помоги мне расправиться с Олегом и проси у меня тогда что хочешь. Я исполню любое твое желание.

  Ну-ну, полно, – усмехнулся Дориан, освобождаясь от его объятий, – Придет день, и я попрошу у тебя что-нибудь за свою преданность. Надеюсь, ты не откажешься тогда от этих слов? А пока, я бы хотел пообедать и отдохнуть с дороги.

  Аркадий хлопнул в ладоши, и тут же в зал вошел слуга в монашеском одеянии и поклонился.

  – Приготовьте стол и постель господину Дориану, – приказал Аркадий и проводил сам своего гостя до порога. Оставшись один, он долго смотрел на изображение бога на иконе, наконец, принял какое-то решение и опять хлопнул в ладони. Когда дверь снова отворилась, и на пороге показался слуга, молча ожидавший приказа своего господина, апостол перевел на него свой взгляд и произнес,

  Сегодня мне было откровение: враги нашей веры подстерегли брата Дориана на пути от нашего замка в столицу и жестоко убили его.

  Разве такое возможно с братом Дорианом, в нашем тихом государстве? – позволил себе удивиться слуга божий.

  Увы! Ты же знаешь, Фатим, – горестно покачал головой апостол Аркадий, – Я никогда не ошибаюсь.

   Он отпустил жестом своего слугу и отвернулся к окну, за которым все так же шумел океан, накатывая на прибрежные утесы тяжелые свинцовые волны.

  Глава 10

   Солнечный луч проник в узкое окошко на втором этаже каменной башни замка Одуэй и упал на лицо спавшей девушки. Открыв глаза, она снова зажмурилась от яркого света и улыбнулась. Это было настолько удивительно, ведь королева уже три года не улыбалась, а в последнее время мрачное настроение вовсе не покидало ее, что Натали, ее служанка всплеснула руками и воскликнула,

  Слава богу! Наконец то, Вы улыбнулись.

  Ни слова о боге, Натали, а то, в последнее время, я только и слышу: «Божья невеста, сын божий, святой Олег», и так без конца. Из меня сделали заложницу веры, а из самого дорогого для меня человека вылепили идола.

  Она поднялась с кровати и потянулась, потом, с неожиданной для самой себя легкостью, подбежала к окну и весело рассмеялась. Слабый ветерок развевал ее волосы, солнце ласково грело ей кожу. Там, внизу под окном, уже начиналось утреннее движение. Вон, прошел наряд караула, топая сапогами по булыжной мостовой. Вон, мужик гонит куда-то свою корову, или припозднился на пастбище, или на рынок, на продажу. В общем, ничего нового. Все, как всегда. Так почему же сегодня у нее такое прекрасное настроение? Почему, после стольких месяцев сплошного мрака, она снова видит, что солнце светит, что зеленеют под окном деревья, и почему ей снова хочется улыбаться и жить? И ведь с таким настроением она пробудилась. Наверное, причина всего этого была во сне. Безусловно ей снилось что-то доброе и прекрасное, но что? Она напрягла свою память, пытаясь вспомнить свой сон, но тщетно. Он исчез, но настроение и не думало ухудшаться.

  «Что-то хорошее должно сегодня произойти», – подумала Ариэла, одевая, с помощью горничной, свое платье, – «Или уже произошло, но, чего я пока не знаю».

  А не отправиться ли нам сегодня на верховую прогулку? – неожиданно, предложила она Натали. – Что-то я за последнее время засиделась в замке. Пора как следует размяться. Да и тебе, наверное, хочется вспомнить то время, когда не эти стены, а сосны Нервудского леса были твоим домом?

  Натали, если помнит наш читатель, это та самая девушка, что была спасена из-под развалин своего дома в Понте и взята Олегом в свой отряд. Она единственная, кто остался рядом с Ариэлой и связывал ее с той жизнью, когда у всех был один общий враг и была решимость, бороться с ним до конца, не щадя своей жизни. Ариэла чуть было не подумала: «связывала с молодыми годами», и сама ужаснулась своим мыслям, с каких это пор, девушка, двадцати трех лет от роду, считает себя старухой?

  Решено, – подтвердила она свои слова кивком головы, – После завтрака, едем верхом.

  Вот и прекрасно! – обрадовалась Натали, – Полагаю, что ваша хандра закончилась, и теперь все пойдет на лад.

  Я тоже так полагаю, – проговорила Ариэла, вслушиваясь в свои ощущения, потом, снова решительно тряхнула своими кудрями, – Нет, я знаю, что все будет хорошо! Я так хочу!

  Браво! – Засмеялась служанка. – Вот это – слова королевы!

  За завтраком, Ариэла улыбалась и шутила, чем повергла в изумление своих подданных и озадачила фрейлину Агнессу, приставленную к королеве епископом Миранским, по личному приказу апостола Аркадия, чтобы доносить, о всех ее словах и поступках, святому Ордену. Фрейлина Агнесса не могла понять причину столь резкой перемены настроения королевы. Может быть, произошло что-то, что укрылось от ее бдительного взора, но, что она просто обязана была знать? Обратив внимание на озадаченное и нахмуренное лицо своей фрейлины, Ариэла не преминула подколоть ее,

  Вы чем-то расстроены, Агнесса? – спросила она громко, так, чтобы ее слышали находившиеся за столом гости.

  Нет, что Вы! – Растерялась та. – Я просто удивлена внезапной сменой настроения Вашего Величества.

  И это вас так огорчило? В таком случае, фрейлина Агнесса, надеюсь, что следующее известие вас порадует. Со следующего дня вы не числитесь в моей свите.

  Закончив завтрак, она подозвала к себе начальника личной гвардии – Романьяка, красивого и статного офицера и велела ему приготовиться к прогулке верхом.

  Да прикажите оседлать мне моего Дракона, а Натали – Метелицу.

  Будет исполнено, Ваше Величество! – Обрадовался офицер и кивнул головой своему подчиненному, который тут же побежал исполнять приказ своей королевы.

  В общем, изменение настроения Ариэлы не осталось незамеченным. И если слуги, преданные ее величеству, были рады такому изменению, то другие, приставленные к ней церковной властью, находились в тягостном недоумении, по поводу такой метаморфозы. Не удивительно, что кое-кто из них, поспешил сообщить последние известия по цепочке, своим истинным хозяевам. Предоставим последним ломать свои головы и строить разнообразные догадки по этому поводу, а сами отправимся следом за небольшим отрядом, сопровождающим королеву в этой верховой прогулке.

  Десять всадников: две дамы, два придворных кавалера и шесть вооруженных гвардейцев на великолепных чистокровных скакунах, выехали из ворот замка Митримора. Увидев эту процессию, во главе которой ехала сама королева, горожане застывали от неожиданности, затем, мужчины поспешно снимали с себя головные уборы и кланялись, а женщины приседали в низком реверансе, после чего, еще долго смотрели вслед удаляющейся процессии, осеняя себя святым знамением.

  Смотри-ка, – сказала негромко одна пожилая горожанка своему мужу, – А говорили, что бедняжка совсем уже слегла.

  Выходит, не слегла, – небрежно пожал плечами ее муж, – А с другой стороны, что ей не жить? Небось, в королевских покоях, не так плохо.

  Дурак ты, Тимоха, – с сожалением посмотрела на мужа горожанка. – Тебе набить пузо, да всласть выспаться, больше ничего и не надо. А у других в жизни еще что-то есть.

  Это что же еще? – Недоуменно посмотрел на жену Тимоха.

  Да, хотя бы, любовь, – вздохнув попробовала пояснить ему жена, но увидав сальную ухмылку, появившуюся на его губах, махнула на него рукой, – Впрочем, тебе этого не понять, – и отвернувшись от мужа, она горько вздохнула, на этот раз, уже не о своей бедной королеве, а о чем-то своем, несбывшемся. Потом взяла своего мужа под руку, и они продолжили свой путь, так неожиданно прерванный знатной процессией.

   На площади, перед торговыми рядами, толпился народ. Шум толпы перекрывали резкие удары плетей и детский визг, раздававшийся в такт этим ударам. Ариэла направила коня прямо в толпу людей, расталкивая их, как рыбацкая лодка льдины. В ответ на эти действия посыпалась людская брань. Впрочем, недовольные замолкали, когда видели, кто так бесцеремонно их расталкивал. К тому же, вид вооруженной охраны заставлял людей тут же испуганно прикрывать свой рот и поспешно прятаться за спинами окружающих. Зато нашим всадникам удалось быстро пробраться в первые ряды зрителей. Их глазам представилась скамья, к которой был привязан мальчуган, лет двенадцати, и два здоровенных монаха, секущих его плетками. Не смотря на то, что это был еще ребенок, били они его всерьез. Вся спина бедного мальчика была покрыта кровавыми полосами. После очередного удара мальчишка больше не вскрикнул и потерял сознание.

  Стойте, не смейте его больше бить! – крикнула Ариэла.

  В ответ на это, один из монахов поднял на нее недоуменный взгляд своих тупых, заплывших жиром глаз и бросил, – А ты кто такая будешь?

  Но, но! Поосторожней, мужлан! – начальник охраны выехал вперед и положил свою руку на эфес сабли. – Ты с кем так разговариваешь? Перед тобой Ее Величество, королева Ариэла.

  Услышав эти слова офицера, стоявшие вокруг люди поспешили снять с головы шапки и склониться в низком поклоне. Только мужики, поровшие мальчугана, повели себя так, будто ничего не произошло. Презрительно улыбнувшись, один из них, нахально посмотрел на офицера и сплюнул на землю.

  Ну, так что из того, что королева?

  От этих слов, Романьяк на мгновение даже растерялся. Слишком велико было оскорбление, слишком неслыханно.

  Ты, что, не понял меня, осел? – он грозно нахмурил брови, – Перед тобой королева Канта. Изволь снять капюшон и поклониться!

  Вижу, что королева, – все так же нагло ответил детина, – Только я здесь представляю власть более высокую.

  Это, какую же? – вспыхнула Натали.

  Власть Святого Ордена и лично апостола Аркадия, – отвечал монах, все так же нагло улыбаясь.

  Капитан! – Скомандовала Ариэла, – Прикажите развязать мальчишку, а этих двоих, выпороть, как следует.

  Капитан махнул рукой своим подчиненным, и те, в считанные секунды, навели порядок. Мальчик был развязан, а двух мучителей повалили на землю, связали и стали охаживать их же кнутами так, что только клочья полетели от их хитонов, а их спины превратились в кровавое месиво. Словом, два негодяя получили хороший урок, а толпа на площади, славное зрелище.

  Наконец, оскорбленная королева посчитала, что с них хватит.

  Достаточно, капитан, надеюсь, в следующий раз они будут вежливыми, а этого мальчика возьмите с собой. Я хочу быть уверена, что с ним, впредь, все будет хорошо.

  С этими словами королева повернула лошадь и поехала в сторону своего замка, а капитан взял мальчика, который по-прежнему был без сознания, осторожно положил его поперек седла и тронулся следом за королевой.

  Убедившись, что зрелище закончилось, народ стал быстро расходиться, и через несколько минут на месте порки остались только два монаха, они же, главные участники недавнего спектакля. Выглядели они неважно: в порванных рясах, с кровавыми полосами на оголенных спинах и в самом скверном настроении, какое только можно себе представить.

  Ну, погоди же, королевское отродье! – выругался один из них и погрозил кулаком, вслед удаляющимся всадникам, – Это тебе не сойдет с рук. Я тебе это припомню. Ты еще пожалеешь, что так обошлась с Громоном. Клянусь, что настанет час, когда ты окажешься в моих руках, и тогда никто на свете: ни бог, ни дьявол, ни даже сам святой Олег, не помогут тебе спасти свою жизнь, – и он еще раз длинно и грязно выругался.

  К сожалению, ни Ариэла, ни кто другой из ее отряда не слышали этих слов. Если бы слышали, то, возможно, что кто-нибудь из доблестных кавалеров выхватил бы острую саблю и снес охальнику голову, что, право же, было бы к лучшему. А так, проклятия эти повисли в воздухе. Хотя, с другой стороны, мало ли кто чего обещает сделать? Однако редко кто исполняет обещанное.

  Без дальнейших приключений королева добралась до своего замка и под звуки труб, ее приветствующих, проехала через входные ворота. Во дворе замка ее встречал запыхавшийся маркиз Лумуалье, выскочивший из отведенных ему апартаментов, заслышав звук горна. Он помог королеве сойти с коня и поспешил предложить ей руку, чтобы проводить ее в королевские покои.

  Маркиз, – обратилась к нему Ариэла – Прошу Вас не кружиться вокруг меня, подобно мухе. У меня создается впечатление, что Вы хотите запутать меня в какой-то сети.

  Простите меня, королева, – маркиз галантно поклонился, – Мое поведение столь навязчиво, только потому, что мое преклонение перед Вами столь безмерно. И потом, Вы же сами изволили заметить, что я кружусь вокруг Вас, точно муха, а сети плетут, с Вашего позволения, только пауки. Я же, осмелюсь сказать, всего лишь шмель, который кружится вокруг дивного цветка, очарованный его красотой.

  Маркиз, умоляю Вас! – воскликнула Ариэла, – Не портите мне день, который выдался на славу. Если Вы, в самом деле, хотите мне помочь, то позаботьтесь об этом мальчугане. Хотя, нет, – перебила себя Ариэла, – Что я говорю? Вам нельзя доверить такое дело. Натали! – повернулась она к своей служанке, – Позаботься чтобы мальчику оказали медицинскую помощь, потом помыли, переодели и накормили. Отныне, этот мальчик будет жить в замке и числиться в моей прислуге.

  Будет сделано, госпожа, – Натали отдала приказания прислуге, и пострадавшего мальчика унесли к доктору.

  Благодарю вас всех, господа, – повернулась королева к сопровождавшим ее в прогулке гвардейцам, – Вы свободны, – и она удалилась в свои покои, в сопровождении одной Натали.

  Когда за ними закрылась дверь, и они остались одни, Натали не вытерпела и, наконец, задала своей госпоже вопрос, который весь день так мучил ее.

  Госпожа, я все время хочу у Вас спросить, что такое произошло этой ночью, что Вы так изменились?

  Не знаю, Натали, – честно ответила Ариэла, – Я сама стараюсь это понять. Просто, я проснулась с ощущением, что теперь все будет хорошо. Нет, не так, – тут же исправилась она. – У меня такое ощущение, что уже произошло что-то очень хорошее, и я просто еще не знаю, что?

  А, может быть? – Натали заглянула в синие глаза Ариэлы и увидела, как в них вспыхнула искорка надежды.

  Вместо ответа, королева встала, подошла к окну. Там за окном, за дальним лесом садилось солнце. И его лучи, казалось, посылали ей привет.

  Может быть, – прошептала про себя Ариэла, и сердце ее учащенно забилось.

  Глава 11

  Все-таки, я не пойму – Леней обращался с этим вопросом к Джону, сидевшему у костра и помешивающему деревянной ложкой в котелке, из которого доносился изумительный запах ухи, – Почему я не могу просто прийти в столицу, встретиться с Ариэлой и сказать: «Здравствуй, это я»? Что, и кто мне может помешать это сделать?

  Ну, ты опять за свое! – Джон всплеснул руками. При этом брызги горячей ухи попали ему на руку, отчего он чертыхнулся, схватил себя за мочку уха и встал на одну ногу.

  Что это ты делаешь? – изумился Леней.

  Бабка одна научила. Говорит, если ошпарился, то надо схватиться за мочку уха и попрыгать на одной ноге.

  Ну и как, помогает? – поинтересовался Сергей.

  Говорят, помогает, – неохотно ответил Джон, чем вызвал дружный смех своих приятелей.

  Ладно, смейтесь, – беспечно отозвался Джон, – А я так скажу, мне хоть и больно, а все кажется, что легче стало. Все лучше, чем терпеть, ничего не делая. Но теперь, как ты там говорил? Вернемся к нашим баранам. Так вот, ты забыл, что тебя, без твоего ведома, сделали богом, именем которого, на этой земле творятся дела, против которых ты и выступал, будучи человеком? И правит теперь тут, по существу, твой единственный друг и ученик – апостол Аркадий.

  Вот еще загадка, – Леней задумчиво покачал головой, – Знать бы, хоть, кто это такой? Неужели, один из наших «соколов»?

  В том то и дело! – воскликнул Джон, – Что, никто из наших его не знает, а он, между тем, устроил настоящую охоту на «соколов». Другим нашим, от него тоже досталось, но «соколов» почти всех переловили поодиночке. Кто в тюрьме, кто казнен, а кого просто прикончили в темном месте. Вот так-то. Боюсь, что и тебя в столице ожидает такой же «теплый» прием.

  Не понимаю, – упрямился Леней, – Что ему за дело до «соколов»?