Текст книги "Наивный наблюдатель"

Автор книги: Владимир Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Прекрасно! Вот я и напишу про будущее Грегора, парня из Трущоб. Я про него много знаю.

Небов рассмеялся.

– Вам следует поторопиться, Грегор попал в большую беду, сомневаюсь, что у него есть будущее, которое можно будет описать в книжке.

Зимин потребовал объяснений, и Небов рассказал о том как Грегор, пусть и случайно, попал в семнадцатый квартал, где совершил несколько преступлений, каждое из которых влечет за собой наказание. И если наказание уже применено, поговорить с Грегором не удастся, потому что никаких послаблений не предусмотрено. Даже технически нельзя ничего сделать. Не предусмотрено.

– Есть надежда, что наказание еще не применили? – спросил Зимин.

– Каких чудес на свете не бывает!

– Как мне добраться до семнадцатого квартала?

– Пожалуй, я вас отвезу, – сказал Небов.

– Зачем вам это?

– Мне хочется посмотреть, как вы будете действовать в безнадежной ситуации.

Небов включил фонарик и легко подтолкнул Зимина к своему мобилю.

– Давайте, подброшу вас до жилища. А завтра утром, если не передумаете, отправимся в семнадцатый квартал. Покажу вам Грегора.

– Я могу вам доверять? – спросил Зимин.

– Да. Больше, чем кому-нибудь другому в Трущобах. Странные вопросы вы, однако, задаете. Надо полагать, что не баловала вас жизнь в последнее время.

– Ага, – подтвердил Зимин. – Как только мне пять лет исполнилось, так больше и не баловала.

– Я понял, вы пошутили, – сказал Небов.

19. Прощание с Грегором

На следующее утро в дверь позвонили в назначенное время. Зимин был удивлен, он почему-то был уверен, что Небов его обманет. Пришлось поторопиться. На сборы ушло меньше пяти минут.

– Я готов, – сказал Зимин, застегнув последнюю пуговицу на пиджаке.

– Нет, нет, так дело не пойдет, – неожиданно сказал Небов. – Вы обязательно должны позавтракать, кстати, и я бы не отказался от чашечки кофе.

Зимин отправился за кофе, глупо спорить по пустякам. Тревожило его одно, он не понимал, как так получилось, что этот воспитанный, явно не злобный человек смог напугать до полусмерти Грегора, члена молодежной банды, «злюку», не склонного к рефлексии и душевным переживаниям. Это делало Небова еще более загадочным существом, чем можно было вообразить. Не исключено, что и опасным.

Они сидели за кухонным столом и молча пили кофе. Зимин пытался затолкнуть в рот бутерброд с сыром только для того, чтобы показать Небову, что он выполнил его указание и позавтракал. Сам Небов от бутерброда отказался, достал из кармана пиджака плитку шоколада, разделил ее на две равные части, одну взял себе, вторую протянул Зимину.

Когда спешишь, процесс жевания затягивается. Зимин стал нервничать. Он не любил шоколад.

Наконец, с завтраком было покончено. Небов встал и пошел к выходу. Зимин поплелся за ним следом. Ему показалось, что он участвует в какой-то сложной пьесе, где импровизация не поощряется, поскольку все действие заранее тщательно прописано. Особенно неприятно было сознавать, что он действует, как и предполагалось кем-то, точно по тайному сценарию. А это означало, что он или заранее выучил наизусть свою роль, даже не заметив этого, или на удивление тупой, раз его поведение, мечты и надежды так просты и типичны, что любой дурень может вставить их в свою пьесу. Зимин не мог решить, какой из вариантов предпочтительнее, потому что они оба были оскорбительны. Однако нарушить сценарий ему пока не удавалось. Неудивительно, что остававшийся неизвестным режиссер был доволен его игрой.

– Это и есть тот самый Зимин? – спросил человек, сидящий за рулем мобиля.

– Да, – ответил Небов, потом повернулся к Зимину и сказал: – Познакомьтесь с Контровым, он очень важный в нашем деле человек.

Контров засуетился, покраснел, словно не ожидал, что ему придется говорить с Зиминым, но быстро восстановил душевное равновесие и чопорно кивнул, словно передал важное сообщение. Зимин в ответ улыбнулся, но улыбка у него получилась простая, не содержавшая информации.

– Советую как следует запомнить Контрова, настанет время, и он обязательно поможет, если понадобится.

«Правильно, Грегор говорил, что их двое. Значит этот, за рулем, – второй», – подумал Зимин.

Дорога до семнадцатого квартала заняла не слишком много времени, около сорока минут. Зимин с интересом разглядывал новый для него квартал, но чем пристальней он вглядывался в незнакомые улицы, тем яснее ему становилось, что особой разницы между кварталами нет. Дома, улицы, чахлые деревца, забегаловки – все было стандартным. Даже универсам и тот оказался абсолютной копией привычного из восьмого квартала.

– Как мы найдем здесь Грегора? – удивился Зимин. – Это ведь Трущобы!

– Нет проблем, – сказал Контров. – У меня для этого есть специальный приборчик.

Он вышел из мобиля, достал маленькую коробочку, огляделся. Мимо пробегал парень, Контров ловко схватил его за шиворот.

– Вот что, любезный, нам нужен человек, по имени Грегор. Он – смешной, чужой и глупый.

– Не знаю никакого Грегора, отпустите меня.

– Увы, не так быстро. Тебя как зовут?

– Меня? Жека.

– Хорошее имя. Придется тебе нам помочь. Ты же не любишь, когда с тобой шутки шутят? А мы, с приятелем, такие шутники, что просто оборжешься.

– Откуда мне знать про вашего Грегора? Я и на улицу редко выхожу, люблю телевизор смотреть.

– Я спрашиваю про парня, которого ты вчера привел на демонстрацию.

– А-а! Вы про новенького? Я не знал, что его Грегором зовут.

– Врешь.

– Ну, то есть, знал, а потом забыл.

– Где он?

– У меня в квартире на полу валяется.

– Он жив?

– Конечно. Стану я у себя в квартире покойника держать! Он немного заболел. Но чувствует себя хорошо, только ходить не может.

– Отведи нас к нему, Жека. Этот человек, – Контров указал на Зимина, – хочет с ним поговорить.

Зимин с удивлением отметил, как быстро, прямо на глазах, могут меняться люди. Совсем недавно они были вежливыми, приятными в общении, даже, можно сказать, отзывчивыми людьми. И вдруг – все резко изменилось. Стало понятно, почему Грегор испугался. Действительно, люди из Усадьбы, – а Зимин решил называть их именно так, чтобы ни на миг не забывать, с кем имеет дело, – прямо на его глазах показательно застращали несчастного Жеку. Два обстоятельства в этой истории показались Зимину забавными. Во-первых, для того, чтобы испугать человека, они использовали слова, которые говорили ему, когда пытались завоевать его доверие, так же вежливо и с теми же интонациями. Вот что интересно: и доверие завоевано, и парень трясется от страха. Это большое искусство. Зимин подумал, что когда он все-таки станет писателем, ему придется научиться справляться с такими сюжетными ходами. Понятно, что будет трудно, но ничего не поделаешь, надо будет научиться.

Во-вторых, Зимин почувствовал, что для него люди из Усадьбы не опасны. Почему он так решил, объяснить было сложно, скорее всего, он понадобился им для каких-то непонятных дел. Но это уж совсем другой вопрос, ответ на который в ближайшее время найти, скорее всего, не удастся.

Контров крепко держал Жеку под руку, чтобы тот не убежал. Небов отстраненно улыбался. Подворотни были похожи друг на друга. Как местные обитатели различают их, было непонятно. Трущобы – они Трущобы и есть. Зимин старался не смотреть по сторонам, сосредоточено разглядывая спину Небова. Он чувствовал себя неуютно, словно бы его использовали для плохого дела. Какого? Он не догадывался и злился. Это неподконтрольное чувство показалось Зимину совершенно неуместным проявлением эгоизма. В самом гадком его виде. Было неприятно. Про эгоизм он слышал много плохого. Зимин считал, что это чувство не позволяет человеку правильно воспринимать реальный мир. Эгоизм мешает видеть лес из-за деревьев. Уничтожает малейший намек на объективность. Но он немедленно вспомнил про единую эстетику познания, которую ему настойчиво пытались привить в Институте. Вот, спрашивается, кому нужен писатель, не способный объективно воспринимать окружающий мир? Эгоист, для которого существуют только субъективные переживания? Получается, настоящий писатель должен придерживаться единой эстетики? Это было неприятное открытие. Зимин был готов смириться, если это необходимо. Но почему-то не получалось, ему трудно было продолжительное время изображать нормального человека. Зимин лучше других понимал, что победить эгоизм он никогда не сможет. Если бы он перестал бороться с эгоизмом, то давно занимался своими текстами, а не искал людей, которые назначили бы его писателем, потому что других препятствий на пути к своей мечте он не видел. Но что тут поделаешь?

– Я не эгоист, я иду спасать Грегора, – к своему стыду достаточно громко сказал Зимин.

Небов услышал, повернулся и приветливо улыбнулся. Он сразу понравился Зимину. Наверное, потому что был приветлив и вежлив. Не трудно было догадаться, что это притворство, и что Небов использует этот нехитрый набор приемов для того, чтобы добиться своей цели. Зимин догадался об этом, но чувство симпатии никуда не делось.

– Вопросы эгоизма требуют глубокого осмысления, – сказал Небов.

– А также правильно организованных практических занятий, – подхватил Контров.

Зимин поморщился, все-таки Контров был излишне грубоват. Вот с ним точно не забалуешь. Небов выглядел предпочтительнее.

– Долго еще нам идти, Жека? Помни, тебе не убежать от нас, даже не надейся, мы начеку, – сказал Контров басом, словно хотел лишний раз подтвердить репутацию жесткого парня.

– Еще две подворотни, и будем на месте, – Жека уже немного освоился и привык к конвою, его не били, и на душе стало как-то легче. Ему даже стало нравиться, что он попал в такую солидную компанию.

Действительно, через пять минут они зашли в подъезд и поднялись на третий этаж. Жека открыл дверь своим магнитным ключом и сказал:

– Проходите, гости дорогие. Грегор, к тебе пришли.

Контров проверил по своему прибору и подтвердил, что они на месте. Небов вошел в квартиру первым, Зимин последовал за ним.

Все оказалось именно так, как рассказывал Жека: возле холодильника, на коврике, лежал Грегор. Он смотрел на прибывших с неподдельным ужасом. И только разглядев среди них Зимина, немного успокоился.

– Иностранцы нашли меня, Зимин. Спроси у них, что им от меня нужно?

– А и в самом деле, что вам от него нужно?

– Нам? – удивился Небов. – Пока ничего. Мы его уже проверили – пустой номер. Правда, Контров?

– Ага!

– А зачем вы сюда приехали? Путь не маленький.

– Насколько я помню, это вы хотели встретиться с Грегором. Зачем? Я не знаю. Вот сейчас сяду на диван и посмотрю. Любопытно.

– Мне сказали, что ты попал в беду, вот я и приехал, чтобы помочь тебе, – сказал Зимин Грегору.

– Спасибо.

– Рассказывай, что с тобой приключилось?

– А я и сам толком не знаю.

– Так. Давай разбираться. Почему ты лежишь на полу в этой чужой квартире?

– Я не могу подняться. Мои ноги не работают.

– Понятно. А что говорит медблок?

– Ничего не говорит.

– Ты опять забыл медблок дома? Сколько раз можно говорить, что без него не следует покидать дом. Нужно беречь здоровье. Тебе же не нравится болеть? Достал бы сейчас его из кармана, и ноги бы опять слушались тебя!

– Нет, он со мной.

– Так почему бы тебе им не воспользоваться?

– Я пробовал, он не срабатывает. Загорается проклятая красная лампочка.

– Твой медблок отказывается лечить? Никогда о таком не слышал, – удивился Зимин. – Покажи, как ты его прикладываешь, может быть, не той стороной?

Грегор достал из кармана плоскую коробочку медблока и поднес к ноге. Обычно этого было достаточно, чтобы излечить больного. Электронное устройство моментально устанавливало причину недомогания и без промедления выписывало рецепт. Ампулу с предписанным лечебным составом больной мог получить в любой аптеке, после чего ему достаточно было вставить ее в отсек медблока, приложить его к больному месту и позволить совершить лечебный укол.

Но у Грегора почему-то медблок не сработал. Как он и рассказал, диагноз не был поставлен и рецепт не был выписан, вместо этого на пульте контроля устройства, рядом с зеленым индикатором вкл/выкл, загорелся красный, сигнализирующий об отказе системы. Зимин растерялся. Впервые на его глазах нарушался закон о неотложной медицинской помощи. Зимин достал свой медблок и поднес его к ноге Грегора. Но и эта попытка закончилась вспыхнувшим красным индикатором.

– Ух ты! – вырвалось у Зимина.

Грегор лежал неподвижно и тихонько хныкал. По его щекам текли мелкие слезы.

– Послушайте, Небов, – сказал Зимин. – Помогите нам. Ваш уровень защиты здоровья, наверняка, позволит его вылечить. Вы же не простой человек, я знаю! Вам это ничего не будет стоить.

– А почему бы и нет. Мне самому интересно, в чем здесь дело.

Небов достал свое медицинское устройство, явно не медблок, что-то более совершенное, нажал на какую-то виртуальную кнопочку и приложил его к ноге Грегора. Раздалось настойчивое жужжание. Появился рецепт, но на пульте небовского прибора загорелся красный индикатор. Небов неприятно улыбнулся.

– Полный отказ системы, этого надо было ожидать! – почему-то радостно сказал Контров.

– Дайте рецепт, – сказал Зимин. – Я сбегаю в аптеку.

– Это не рецепт, – сказал Небов. – Это расшифровка блокировки системы.

Зимин отказывался верить своим ушам. Оказывается, простые пользователи слишком мало знают о свойствах технологичных приборов, которыми им так настойчиво предлагают доверяться.

– Здесь написано, что больному нужно срочно вызвать участкового врача, – сказал Небов, ткнув пальцем в бумажку, которую выдало его медицинское устройство. – Нужно поспешить, а то будет поздно. Здесь так написано, не подумайте, что я это придумал.

Вызвать врача… Стало легче. Всегда отпускает, когда на место отчаяния приходит необходимость совершать осмысленные действия. Например, обратиться в местную поликлинику за помощью. Зимин достал коммуникатор, нажал кнопку вызова.

– Не надо, – простонал Жека.

– Мне кажется, что этот гад знает гораздо больше, чем говорит, – сказал Контров. – А вот мы его сейчас за ушко да на солнышко!

– Не надо, – сказал Жека. – Я сам хотел признаться, но вы меня не стали слушать, между собой разговаривали, зачем, думаю, перебивать?

И он подробно рассказал про прививки. Все, что знал. Так в Трущобах называли совершенно новое средство для борьбы с правонарушениями, разработанное умельцами из надзорных органов. Известно было, что пока его ставят не всем, а только самым неисправимым и злостным. По решению специальной комиссии.

На самом деле, это была вовсе и не прививка. Человеку вживляли в спинной мозг специально подготовленную колонию болезнетворных вирусов. До поры до времени они абсолютно безвредны. Но стоит инфицированному клиенту совершить самое пустяшное правонарушение, из центра по надзору немедленно приходит команда «пуск», и вирусы поражают организм. Спасения нет.

Грегор внимательно слушал разъяснение Жеки, и когда услышал про то, что спасения нет, тихонько заплакал, по щекам его потекли слезы.

– А почему медблок не сработал? – спросил Зимин. – Обычно с вирусами он справляется достаточно легко.

– Его действие автоматически блокируется.

– Значит нужно вызвать врача.

– Не нужно. Они пострадавших от прививок не любят.

– Но зато его вылечат, – Зимин пытался отыскать в происходящем хотя бы каплю надежды.

Жека через силу засмеялся.

– Они не лечат, они помещают в стационар.

Зимин разозлился.

– Вот ты, Жека, все знал, почему же не предостерег товарища?

– Да я пятьдесят раз его предостерегал! А он мне одно твердил: «Мне не делали, мне не делали»! Наверное, он лучше меня знал, делали ему прививку или нет. Это такой вопрос, что никакой выгоды врать нет.

– Грегор никогда не врет! – выкрикнул Зимин. – Он не умеет!

– Простите, я ученым словам не обучен, не знаю, как у вас называют неправду. У нас называют враньем.

По лестнице, перед дверью, затопали сапоги. В дверь позвонили. Это пришли врачи.

Небов открыл. Четыре человека, не поздоровавшись, прошли в комнату и окружили Грегора.

– Температуру мерили? – спросил один из врачей.

– Нет, – ответил Жека.

– Понятно. Будем транспортировать. Думаю, что без носилок справимся.

– Подождите, – вмешался Зимин. – Неужели нельзя помочь человеку на месте?

– А вы знаете как? – спросил врач.

– Нет.

– Вот и я не знаю.

– Помогите мне спасти товарища, – попросил Зимин Небова.

– Он для вас так ценен? – спросил Контров.

– Ценен? – удивился Зимин. – Не знаю. Но мне его будет не хватать.

– Понятно. Это можно устроить.

Он отвел в сторону главного врача, и они стали что-то тихо обсуждать. Зимин с интересом следил за тем, как странно меняется выражение лица врача. Сначала оно было серьезным и сосредоточенным, потом стало глупым и растерянным. Но Контров продолжал говорить, и лицо врача сделалось удивленным и, наконец, он радостно засмеялся, наверное, понял, чего от него хотят.

– Конечно, нет вопросов. Так и сделаем. Нам за это еще и премия положена. Как же хорошо, что мы вас здесь встретили! Надеюсь, не в последний раз!

– Вот все и уладилось, – сказал Контров.

– Я же говорил, что мой товарищ – очень важный для нашего дела человек, – сказал Небов.

Врачи, между тем, подхватили Грегора за руки и ноги и поволокли к двери. По дороге чуть не уронили, но, в конце концов, протиснулись в дверной проем.

– Какой скользкий! – сказал один из врачей.

– Нет, он верткий, так правильнее, – возразил другой.

– Эй, что вы делаете? – закричал Зимин.

– Успокойтесь, – сказал Контров лишенным эмоций голосом. – Все делается правильно. Грегору будет хорошо в стационаре. Он привыкнет.

Жека сидел все это время в углу, закрыв руками глаза, но заявление Контрова почему-то возмутило его.

– Не верьте ему! – крикнул он. – Грегору будет очень плохо.

– У тебя не спросили! Знаток, понимаешь!

Врачи остановились, но возникший спор показался им скучным, и они, громко хлопнув дверью на прощанье, поволокли плачущего Грегора дальше, по известному только им маршруту.

Зимин подошел к Жеке, взял его за грудки, поставил на ноги и сурово сказал:

– Рассказывай, что знаешь.

Парень немного пришел в себя, видимо, уже одно то, что врачи побывали в его доме, а ему ничего плохого не сделали, ввергло ему в состояние полного восторга. Он даже не сразу понял, о чем его спрашивают. А потом все-таки собрался и рассказал одну из тех историй, которые в семнадцатом квартале заменяют людям традиционные ужастики и страшилки.

Выяснилось, что в семнадцатом квартале каждый знал, куда врачи доставляют инфицированных нарушителей общественного порядка. Называли это место кварталом И, о нем многие знали, да мало кто видел. Довольно большой участок земли в Трущобах был обнесен высоким забором и колючей проволокой. Там размещался сад из редко посаженных деревьев и зеленого газона. И где-то там, внутри сада, высилось невысокое, этажей пять-шесть, не больше, кривоватое здание из красного кирпича. Народ его прозвал Страшным домом или Больничкой.

– Вот туда их болезных и свозят, чтобы не страдали на глазах у сознательных граждан и не портили настроение законопослушным обитателям.

– Может быть, их там лечат? – спросил Зимин. Он догадался, что речь идет об Институте. Но признаваться в том, что он там работал, ему не хотелось.

– Говорят и такое. Только никто их больше не видел, вылеченных! Слышал я, что тех, кто выживает, прямиком отправляют на Марс.

– Не исключено, – неожиданно поддержал разговор Контров. – Но на Марс без генетических коррекций не полетишь, не выживают там посланцы. Одна надежда на биотехнологии. Методики постоянно совершенствуются. Изобретаются новые подходы. Однако без смелых опытов над людьми успеха не добьешься. Я верю в прогресс. Марс будет нашим! Поверьте мне!

– Грегора отправят на Марс? – ужаснулся Зимин. – Что он там будет делать?

– Нет, – сказал Небов строго. – Ему уготована другая судьба.

Зимин хотел спросить какая, но испугался.

– Он умрет?

– Вероятно, нет.

– Я его увижу?

– Это слишком философский, я бы сказал, слишком деликатный вопрос. Даже самые известные современные мыслители не придумали на него точного ответа.

– Как это?

– Хотелось бы вам играть с Грегором в футбол, регби или бадминтон?

– Нет, – признался Зимин.

– Не будете. Это мы бы не смогли вам гарантировать. Хотели бы вы с ним разговаривать, играть в шахматы или шашки?

– Да.

– А вот на этот вопрос следует ответить положительно. В этом удовольствии вам не будет отказано.

– А как же врачи?

– Ерунда, я вашего Грегора пристроил в одно очень престижное место. Думаю, вы еще ему завидовать будете.

– Но я не понимаю…

– Придет время, вам все расскажут. А пока скажите: «До свидания, Грегор»!

И Зимин, и Жека хором повторили вслед за Небовым:

– До свидания, Грегор!

20. Мечты сбылись

– А что будет со мной? – спросил Зимин.

– Это тоже философский вопрос, – сказал Небов. – Захотите, отправитесь с нами и начнете новую жизнь.

– Я смогу взять с собой свою подругу Марго?

– Конечно. Зеленый билетик выдается на двоих.

– Тогда я согласен.

– Хорошо. Нам такие люди нужны.

Зимин всегда верил, что однажды услышит от людей из Усадьбы эти слова. Неужели победа? Получается, что он все сделал правильно. Остальное – дело техники. Зимин был уверен, что ему удастся добиться главной цели и стать писателем. Он ни на минуту не усомнился в том, что ему удастся договориться с интеллектуалами из Усадьбы. Как тяжелы были первые шаги, теперь будет легче. Это книги вытащили его из Трущоб. И книги помогут найти новых интересных друзей. Зимин попытался вспоминать, что он знает про жителей Усадьбы и, к ужасу своему, понял – его представления о жизни элиты наивны, неправдоподобны и отрывочны.

Однако его, если честно признаться, никогда особо не интересовали подробности жизни по-настоящему богатых людей. Наверное, они могут позволить себе что-то такое, что беднякам и не снилось. Свобода! Вот, чего у жителей Усадьбы должно быть вволю. Вот, собственно, ради чего стоило потратить столько усилий, превозмогать лишения, сносить оскорбления и презрение правильных пацанов. Зимин, может быть, впервые в жизни обрадовался тому, что всегда был изгоем, чужим и в Институте, и в своем родном восьмом квартале.

Настоящая жизнь, оказывается, еще только начинается. Страшно было стать свободным человеком. Ни с того ни с сего. По собственному хотению, по велению людей из Усадьбы. Спасибо им за это!