Текст книги "Здравствуй, Марс!"

Автор книги: Владимир Моисеев

               – Есть такое стихотворение:

 
                                                                          Летят перелетные птицы
                                                                          И легкими крыльями машут.
                                                                          И смотрят с печалью на Землю,
                                                                          И видят действительность нашу.
                                                                          И грустно становится птицам
                                                                          С родною Землею прощаться.
                                                                          И хочется птицам вернуться.
                                                                          И хочется птицам остаться.
                                                                          Но ветры осенние дуют
                                                                          И холодом птиц обжигают.
                                                                          И трудно становится птицам,
                                                                          И птицы на юг улетают.
                                                                          И с нами самими такое
                                                                          Случается неоднократно.
                                                                          Бывает, куда-то уходим,
                                                                          Желая вернуться обратно.
                                                                          Но птицы весной возвратятся
                                                                          И будут над нами кружиться.
                                                                          А нам возвратиться бывает
                                                                          Намного сложнее, чем птицам.
 

               – Понимаешь, АСК27, птицы хотят вернуться, а я нет. И меня это приводит в бешенство.

               – Неужели не было в вашей жизни ничего хорошего, что запомнилось на долгие годы?

               – Было, было много хорошего, но вернуться на Землю я бы не хотел.

               – Поэтому вы грустите?

               – Получается, что так.

7

               Разговор с АСК27 не принес Логову успокоения, он с раздражением выключил коммуникатор. Ему совсем не понравилось, что он получил еще одно доказательство очевидному факту – его ничего больше не держит на Земле. И если предположить, что объявленный полет на Марс не состоится, это будет означать, что разнесчастное существование окончательно потеряет какой-либо смысл. И это будет удар, оправиться от которого он не сможет никогда.

               Обидный вывод. Логов попробовал вспомнить все то хорошее, что случалось в его жизни. Должно же было быть в его жизни что-то хорошее. Вот, например, он знает, что такое Марс. Это планета Солнечной системы. Есть еще другие планеты: Юпитер, Венера, Сатурн, Уран… Самая подходящая для переселения планета, конечно, Марс. Собственно, поэтому люди и собираются отправиться на постоянное местожительство именно туда. Логов знает это, потому что изучал астрономию в университете. Современная техника позволяет успешно осуществить переселение. Было бы глупо не воспользоваться.

               Прежде Логову не приходило в голову, что обладание какими-то знаниями может оказаться самым ценным приобретением в жизни. Он узнал что-то, следовательно, приложил какие-то усилия, проявил интерес, возбудил детское любопытство. То есть совершил самостоятельные действия, сделал что-то по собственному разумению, проявил себя свободным человеком, способным хотя бы в такой малости, как получение знаний, исполнить свое желание, отличающееся от общепринятого, модного или рекламируемого.

               Он не смог вспомнить ничего другого, что заслуживало бы воспоминания. Грустно было сознавать, что если его лишить пресловутого любопытства, то он больше ничем не будет отличаться от остальных людей. Если бы у него была страсть, если бы он любил кого-нибудь, если бы он однажды поставил перед собой необычную цель, которой бы добивался изо всех сил. Если, если, если…

               Сейчас у него такая цель появилась – Марс. Но… Если бы Логову пришлось отбирать переселенцев для полета, самого себя он бы ни за что не выбрал. Логика простая – раз уж он не смог организовать свою жизнь на Земле, планете в высшей степени подходящей для проживания людей, то как можно ожидать, что он выживет на чужой планете? С какого, спрашивается, перепуга?

               Нет, когда он был маленьким, его жизнь не выглядела столь удручающе. Было время, когда он по-настоящему любил читать книги. У него даже была своя читалка! Ему подарил на день рождения друг, который приучил его к чтению. Помнится, они часами могли обсуждать какие-то умопомрачительные сведения, о которых они узнавали из книг. Именно тогда Логов заинтересовался Марсом.

               Логов привык звать его Виком. Потом, когда пришло время выбирать себе фамилию, друг попросил называть его Абзацевым.

               – Почему? – помнится, спросил удивленный Логов.

               – Я люблю абзацы. Трудно переоценить их роль при написании хорошей книги.

               Ответ показался абсолютно несуразным, но Логов его надолго запомнил. Было в этом наборе случайных слов что-то заслуживающее внимания, но ускользающее от школяра. Впрочем, ему было приятно сознавать, что его товарищ, время от времени, способен произносить такие замысловатые предложения. Такое далеко не от каждого услышишь. У парня был своеобразный талант, если для его умения можно использовать такой термин.

               Этот Вик Абзацев вообще был забавным человеком. Прошло много лет, Логов давно забыл, почему считал его не от мира сего. Но уже одного того, что Абзацев любил читать, было бы достаточно, чтобы считать его уникумом, настоящим чудаком.

               Наверное, и Абзацев чему-то научился у своего друга, только об этом надо было спрашивать у него. Эта мысль – ну, что он может, поскольку никто не запрещает, в любой момент отыскать Вика Абзацева и поговорить с ним – показалась Логову чудовищной. Не потому, что в этом действии таилась какая-то скрытая опасность, просто так поступать было не принято. Жизнь развела их, и с этим надо было считаться. Наверняка, была какая-то забытая взаимная обида. Теперь и не вспомнишь, что там между ними произошло. Восстанавливать хронику давней ссоры скучно. К тому же не исключено, что виноватым окажется именно он, что не добавит ему оптимизма и уверенности. А так, нет воспоминания, нет необходимости исправлять ситуацию.

               Стоит ли ворошить прошлое?

               Никто, вроде бы, не запрещал ему отыскать этого Вика Абзацева. Но жизнь Логова так сложилась, что ему прежде никогда не приходилось отыскивать кого-то. Он не знал, как это можно сделать практически. И спросить было не у кого. Разве что у капитана из Агентства, с которой за последнее время он разговаривал уже два раза. В конце концов, ее работа – помогать переселенцам, попавшим в трудное положение на Земле. Логов решил, что нашел отличный способ разобраться со своим столь неожиданно возникшим и не слишком приятным воспоминанием. Если понадобится, он так и поступит – обратится к капитану. Заодно и выяснит, как ее зовут. Скорее всего, именно так: капитан. Капитан Капитанова?

               Он успокоился.

8

               День старта неумолимо приближался. Логов помнил, что осталось подождать всего два месяца. Даже меньше двух месяцев! Здорово! Радостная улыбка не сходила с его уст. Скоро жизнь изменится самым волшебным образом. Он верил, что справится с возложенной на него миссией. Все, что от него требовалось, он добросовестно выполнял: не пропускал специальные физические занятия, соблюдал режим питания и регулярно принимал прописанные ему врачами Агентства медикаменты. О каждом совершенном им действии он сообщал на своей персональной странице в сети. Как правило, он получал в ответ лайки. Иногда, развернутые инструкции. Каждый раз это приводило его в замешательство, и он нервничал, пока не вспоминал, что в левое плечо его вмонтирован медицинский регистратор, который постоянно передает информацию о состоянии его здоровья дежурным медикам.

               Подготовка к полету проходила без приключений, в последнее время его сообщения постоянно получали лишь лайки. Это избавляло Логова от излишних волнений и необходимости посещать Центр подготовки.

                И вдруг пришел вызов. Логов должен был явиться в главный офис в точно назначенное время. Наверное, пора было переходить от изучения инструкций к конкретным тренировкам на тренажерах. Логов на всякий случай захватил тренировочный костюм.

               В кабинете его встретила уже знакомая капитан.

               – Что-то серьезное? – спросил Логов.

               – Нет. Строительные принтеры выкопали пещеру для вашего жилища. Получены очень красивые фотографии. Подумала, что вам будет интересно посмотреть. Вам ведь там жить.

               – Спасибо. Простите, капитан, могу ли я узнать, как вас зовут? Надеюсь, что моя просьба не покажется вам чересчур наглой?

               – Все в порядке, Логов. Не переживайте. Вы последним из переселенцев решились узнать мое имя. Остальные давно его знают.

               – Вот как? – сказал Логов и покраснел.

               – Я не хотела вас обидеть. Просто, по-моему, это так естественно – поинтересоваться именем собеседника. Иногда обидно знать, что для людей, отправляющихся на Марс, я всего лишь капитан группы координации. Для вас, например. Даже для переселенца вы оказались чересчур застенчивым человеком.

               – Никогда не обращал на это внимания. Но мне всегда казалось, что застенчивость хорошее качество.

               – Только в разумных пределах.

               – Итак, как вас зовут?

               – Марта.

               – Чудесное имя!

               – Правда?

               – Даю слово, что так оно и есть.

               Наступила неловкая пауза. Логов судорожно пытался подыскать подходящие к случаю слова, но ничего путного в голову не приходило. Он даже умудрился забыть на некоторое время, о чем собирался спросить у капитана. Потом вспомнил. Нашли ли ему нового партнера вместо Вердиктова, и не поможет ли капитан (Марта) отыскать его давно потерянного друга Абзацева.

               – Неужели это правда, что я самым последним из переселенцев поинтересовался вашим именем?

               – Да, – улыбнулась Марта.

               – Вас это удивило?

               – Нет. Мне было неприятно.

               – Почему?

               – Вы один из тех самых парней, которым выпала честь завоевать новую планету. Ваше внимание дороже рубинов и аметистов.

               Эти слова понравились Логову. Собственно, ради того, чтобы слышать их, он и записался в переселенцы.

               – Вы, наверное, преувеличиваете?

               – Вовсе нет! У вас огромное количество фанатов в нашей сети, многие предлагают дружбу, мы отбиваемся, как только можем. Вы, Логов, – чрезвычайно популярный человек.

               – Вы удивили меня, Марта. Как всем известно, я – мизантроп. У меня нет друзей.

               – А вот и нет. У вас был друг. Не удивлюсь, если вы до сих пор интересуетесь его судьбой.

               – Вы про Абзацева говорите? – удивлению Логова не было предела.

               – Именно. Хорошо, что вы вспомнили его имя.

               – Почему это хорошо? – спросил Логов.

               – Нам поступило послание от гражданина Абзацева, он бы хотел с вами встретиться. Поскольку вы сами сейчас назвали его имя, я могу передать приглашение. Решать встречаться или нет, конечно, будете вы сами. Мы такими делами не занимаемся. Но лично я считаю, что вам будет полезно увидеться с Абзацевым. Такая встреча придаст вам сил и укрепит душу.

               – Спасибо, Марта, я подумаю.

9

               Разговор с капитаном Мартой был настолько странным и неожиданным, что Логову понадобилось несколько часов, чтобы привести свои мысли в порядок. Он давно забыл, что с чужими людьми можно вот так свободно и без стеснения обсуждать личные вопросы. Марта была чужим человеком, так он привык думать. Но сейчас все изменилось. Эта капитан была чужой, но как только он узнал ее имя – Марта – барьер между ними почему-то исчез. Пропал, растворился самым необъяснимым образом. И еще, было удивительно услышать от Марты об Абзацеве, словно она подслушивала его мысли и поэтому знала о его личных проблемах больше, чем он сам. Конечно, в этом не было ничего странного. Почему бы, собственно, Агентству не проверять содержимое мозгов будущих переселенцев? В конце концов, начальники привлекают в марсианский проект бешеные деньги, а потому обязаны позаботиться о том, чтобы их вложения не пропали даром из-за какой-то романтической ерунды. А вот почему Марта посоветовала встретиться с Абзацевым, понять было сложнее.

               Правильнее всего было выбросить из головы любые мысли об Агентстве и выгоде, которую оно преследует. Логов не сомневался, что эти ребята позаботятся о себе сами. В их способности получать прибыль из всего, до чего дотягиваются руки, он не сомневался. Но через два месяца космический корабль понесет его, как и других переселенцев, на постоянное место жительство на Марс, где Агентству будет очень сложно достать его. Конечно, свою выгоду они будут исправно получать, но Логову на это было наплевать уже сейчас, для этого ему даже не пришлось закапываться в марсианский грунт. А уж на Марсе, как он рассчитывал, воспоминания об Агентстве испарятся из его памяти окончательно.

               И все-таки странно, что Марте удалось исправить его настроение. Оказывается, встречаются люди, способные сделать вас счастливыми, не совершая никаких поступков. Слова, улыбка и готовность помочь – только и всего. Удивительное дело!

10

                Первый разговор с Абзацевым состоялся, естественно, по коммуникатору. Логов волновался, но его успокаивало то, что встречу искал не он. То есть, он тоже хотел бы встретиться со своим другом, но официально первый шаг сделал Абзацев, это он обратился к Марте. А это значит, что он должен заговорить первым, а Логов потом разговор поддержит, если сочтет нужным. У него было тактическое преимущество, пренебрегать такими вещами не стоило, часто даже маленькие нюансы в переговорах оказываются весьма полезными.

               – Привет, Логов!

               – Привет, Абзацев.

               – Ты помнишь, что раньше ты звал меня Виком?

               – Помню. Но ты всегда называл меня Логовым.

               – Да, это так. Ты запретил называть тебя по имени, – сказал Абзацев и рассмеялся.

               Смех его Логову совсем не понравился. Был он какой-то натужный, вымученный, через силу. Нельзя сказать, что лживый или нарочитый. Нет. Это был правильный смех, раздавшийся в нужном месте разговора. Вот только смеяться приходилось человеку давно забывшему, как и для чего это делают. Показалось даже, что это был первый смех Вика за десять лет, будто бы он отдал мысленный приказ своему организму изобразить смех и только потом вспомнил, что плохо представляет, какие мышцы лица при этом должны сокращаться и какие звуки следует издавать.

               – Я по-прежнему такой смешной? – спросил Логов, он решил, что будет правильным заставить Вика рассмеяться по-настоящему.

               – Нет. Ты стал другим. Взрослым, – на этот раз голос Вика стал торжественным.

               – Смеяться ты, Вик, разучился, вместо этого научился странной серьезности. Видно не легко тебе пришлось, дружище.

               – Сейчас речь не об этом. Ты летишь на Марс, я хотел поздравить тебя.

               – Помнишь, как мы с тобой вечерами читали книги по астрономии и мечтали дожить до того дня, когда первые отважные космонавты отправятся в полет на Красную планету? Я рад, что мы с тобой дожили до этого дня.

               – Ты дожил, а вот доживу ли я, еще бабушка надвое сказала.

               – Да ладно. Осталось всего два месяца!

               – Их еще надо прожить.

               – Да что с тобой случится?

               – Это не телефонный разговор.

               – Я приеду к тебе. Когда тебе будет удобно принять меня?

               – Приезжай в любое время. Я уже давно не выхожу из дома.

               – Ноги болят?

               – И ноги тоже.

11

               Теперь у Логова не осталось выбора, он должен был навестить своего товарища. Прежде всего, он посмотрел, что собрали в сети на Абзацева. Информации оказалось удивительно мало: родился, учился, мизантроп, писатель, книголюб. Но все это Логов и сам знал, без подсказки сетипедии. А вот графа «увлечения» была не заполнена. Да и в графе «коллекционирование» стоял прочерк. Неужели Вик увлекся коллекционированием противозаконного? Только этого не хватало. Но и это было не все, в графе «здоровье» было написано: неизлечимо болен. Никогда прежде Логов не встречал такой пометки. Он даже не сразу понял, что это означает. Официально неизлечимых болезней не существовало уже, по крайней мере, десять лет. Вроде бы.

               Пришлось специально посмотреть в сетипедии, что это означает. Там было написано, что неизлечимо больными называют людей, которые не могут рассчитывать на бытовое бессмертие из-за особенностей генетического кода. Логов посмотрел, что написано в сетипедии про него. В графе «здоровье» было написано: «второй уровень трансформирования». И эта запись требовала объяснения. На его запрос: «Позволяет ли рассчитывать на бытовое бессмертие второй уровень трансформирования?», был выдан короткий ответ: «Да».

               Логов вздохнул с облегчением, однако о Вике он подумал с грустью. Неприятно, наверное, знать, что ты неизлечимо болен и не сможешь стать бессмертным.

               Откладывать встречу было глупо, есть вещи, которые следует делать сразу, чтобы потом они не висели над душой и не портили настроение. Логов сообщил Вику, что будет через час, и отправился к ближайшей станции метро. Дорога была не близкой, полчаса на подземке – это целое путешествие.

               Район проживания Вика – тринадцатый квартал – был для Логова настоящей загадкой, прежде он там никогда не бывал. Слышать о тринадцатом приходилось, и это не были восторженные отклики, скорее наоборот, знающие люди утверждали, что там проживают настоящие отбросы общества. Нельзя сказать, что Логов поддерживал отношения исключительно с высоконравственными и порядочными людьми, однако знакомых в тринадцатом у него до сих пор не было. На всякий случай он прихватил с собой электрошокер и короткоствольный пистолет.

               Выбравшись на поверхность, Логов еще раз убедился в том, что слухи часто не соответствуют действительности. Он внимательно осмотрелся и пришел к выводу, что люди, проживающие в тринадцатом, внешне не отличаются от людей, скажем, из пятого. Логову понравилось, что номера домов, изображенные на стенах, были огромны. Он знал, что сделано это для того, чтобы прибывшие извне быстрее отыскивали нужные им жилища и без необходимости не мозолили глаза местным жителям. И все равно, такая предусмотрительность понравилась ему.

               Не все, наверное, было так уж плохо в тринадцатом, как это представлялось людям из более благоустроенных районов. Прохожих было довольно много. Они шли мимо Логова сплошным потоком, оживленно переговариваясь о чем-то своем, некоторые неодобрительно оглядывались на него. Не сразу, но он понял, что здесь не принято было стоять на месте, такой человек выглядел неестественно и подозрительно.

               Обнаружив на одном из домов нужный номер, Логов тотчас направился к месту назначения, нарушать местные обычаи резона не было.

               И вот он отыскал нужный подъезд, консьерж записал его фамилию и время прибытия в свой толстый журнал наблюдений и разрешил Логову воспользоваться лифтом. Квартира Вика располагалась на седьмом этаже.

               Немного помедлив и зачем-то причесав волосы, Логов позвонил в дверь.

               – Проходи, для тебя всегда открыто, – донесся до него чуть приглушенный голос друга.

               Он прошел в относительно чистое, но не ухоженное помещение, скорее напоминающее склад, чем жилую комнату. За большим письменным столом сидел Абзацев. Выглядело это так, будто он экзаменатор и намерен принять у Логова зачет по математической физике.

               – Здравствуй, Вик!

               – Не думал, что ты придешь.

               – Почему? – удивился Логов.

               – Ты у нас теперь герой. Тебя по телеку показывают.

               – Разве? Не знал.

               – На днях тебя видел.

               – Я что-нибудь говорил?

               – Нет, по-моему. Ты стоял возле глобуса Марса и был сосредоточен. Говорил кто-то другой.

               – Это не считается.

               – Я все равно был рад тебя увидеть.

               – Соскучился?

               – Нет. Я не сентиментален.

               – Зачем же ты позвал меня?

               – Ты улетаешь и больше не вернешься. Я хотел с тобой попрощаться. Мы с тобой больше никогда не увидимся, – сказал Вик грустно.

               – А говоришь, что не сентиментален!

               – О, меня интересуют не чувства, а, если можно так сказать, философия момента. Ты, наверное, думал о том, каково это – знать, что никогда больше не сможешь увидеть привычный мир, который внезапно станет для тебя недоступным? Ну и как? Спокойно переносишь свое будущее путешествие в один конец?

               – Зачем ты хочешь это знать?

               – Мне тоже пора подготовиться к путешествию в один конец.

               – Не понимаю, о чем это ты?

               – Все очень просто. Я скоро умру. Не исключено, что не доживу до твоего старта. Два месяца – для меня это огромный срок. Слишком большой.

               – Перестань говорить ерунду! Знаешь, мы с тобой еще молодые люди, нам рановато думать о смерти!

               – Разве ты не просмотрел мое досье в сети? Там ясно сказано: неизлечимо болен. Понимаешь, я болен. И болен неизлечимо. Мне нечего добавить, я с этим живу.

               Логов не понимал, какую игру затеял Вик. Наверное, его слова были как-то связаны с литературой. Наверняка предполагается, что собеседник сможет отыскать скрытый аллегорический подтекст в его высказывании, после чего Вик подхватит разговор и ввернет пару остроумных и смешных фраз.

               – Меня не собьешь, – сказал Логов, насупив брови. – Не знаю, какую игру ты затеваешь, но я должен честно тебя предупредить, на меня не рассчитывай. Мне кажется, что сегодня мы должны поговорить серьезно. Кто знает, может быть, мы с тобой и в самом деле видимся в последний раз.

               – Я действительно неизлечимо болен, – сказал Вик, в его глазах блеснули слезы.

               – Постой, Вик! Я специально посмотрел в сетипедии, термин «неизлечимо болен» означает только то, что у тебя могут возникнуть сложности в достижении практического бессмертия. Неужели ты веришь, что люди когда-нибудь обретут бессмертие? Прости, но вряд ли это будем мы с тобой.

               – Я скоро умру. Это произойдет независимо от того, веришь ты мне или нет. Осталось шесть недель. Это все, на что я могу рассчитывать.

               – Не верю.

               – Почему?

               – Мы живем с тобой в благословенные времена, когда развитие медицинской помощи гарантирует людям нашего возраста полное излечение от всех известных болезней. Мне легче поверить в то, что Марс заселен злобными монстрами, чем в то, что наша современная медицина не справится с твоими болячками.

               Логов вытащил из кармана куртки медблок и направил его на Вика, он был настроен решительно. Это был самый простой способ дать другу надежду.

               – Сейчас мы тебя, как следует, протестируем. Уверяю, что останешься довольным.

               Несколько минут ушло на инициализацию Вика в сети скорой помощи и установление связи с базой данных. Наконец индикатор на медблоке стал зеленым, процесс пошел.

               – Сейчас я излечу тебя от позорных мыслей о смерти. Скорее всего, твой медблок неисправен. Подожди минуту. Предоставим действовать моему, и все прояснится.

               – Это ни к чему. Результат известен.

               Уже через три минуты исследование организма было завершено. Диагноз показался Логову совершенно диким и невозможным: «Пациент неизлечим. Оставшееся время жизни шесть недель».

               – Что это значит? – удивился Логов.

               – А я тебе что говорил! – ответил Вик с какой-то противоестественной гордостью.

               Дело приняло неожиданный и крайне неприятный оборот. Нужно было обязательно разобраться во всем этом безобразии, чтобы потом не пожалеть. Логов вызвал своего врача-куратора из Агентства. Тот, понятное дело, перепугался и долго отказывался вести разговор без протокола.

               – Послушайте, Логов, чего вам от меня нужно? Ваши показатели здоровья удовлетворительны, вмешательства специалистов не требуется. Зачем вы меня вызвали?

               Пришлось рассказать про друга Вика и про странный диагноз, который ему поставил медблок.

               Рассказ куратору не понравился. Но о протоколе он больше не вспоминал.

               – Поистине нужно быть последним идиотом, чтобы перед полетом на Марс оказаться в обществе неизлечимо больного человека! А если вы заразитесь и умрете? Что прикажите с вами делать? Отстранить от полета? О чем вы думали? Или у вас есть лишняя пара миллиардов, чтобы заплатить неустойку?

               – Перестаньте ругаться и займитесь делом.

               Куратор скорчил недовольную гримасу, но вынужден был согласиться с тем, что пришло его время поработать. Логов знал, что врач свое дело знает. В конце концов, он отвечал за успех миссии. Переселенец мог прилететь на Марс и погибнуть из-за какой-то ерунды. В этом случае Агентство не могло наказать провинившегося человека. Другое дело куратор. Вот кто ответит за неудачу по всей строгости. Он будет наказан жестоко и беспощадно. Так что работать перед стартом врач должен был на совесть.

               Через десять минут куратор успокоил Логова.

               – Все в порядке. Болезнь вашего друга, по счастью, не заразна. Угрозы вашему здоровью нет.

               – А что будет с Виком?

               – Он умрет. Как и было объявлено.

               – Ничего нельзя сделать?

               – Нет.

               – Что у него?

               – Неизвестная ранее генетическая мутация.

               – Разве генетические болезни не лечат?

               – Не все так просто.

               – Но везде написано, что генетические болезни лечат.

               – Подождите, Логов, дайте мне сказать.

               – Пожалуйста, говорите.

               – Лечение вашего друга противоречит общественным интересам. Это просто невыгодно. Было бы странно, если бы общество стало вдруг действовать себе во вред.

               – Не понимаю. Объяснитесь.

               – Не могу. Это закрытая информация.

               – Последний вопрос. Я могу как-нибудь помочь Вику?

               – Ну-у-у, мне-то откуда знать? – удивился куратор. – Я не знаю, кто принял решение о болезни вашего друга, во всяком случае, не Агентство – это точно. Здесь замешена политика.

               – Я правильно вас понял, что если будет принято политическое решение, Вика можно будет вылечить? – переспросил Логов.

               – Исключить этого я не могу, но очень сомневаюсь, что найдутся люди, которые согласятся этим заниматься.              – Хорошо, дальше я постараюсь сам. Спасибо, доктор. Вы мне помогли.

               – Мой совет: бросьте это дело. Иногда лишние эмоции или не вовремя проснувшаяся совесть становятся нашими злейшими врагами.

               – Я подумаю, но вряд ли у меня есть выбор.

               – Подождите, пользуясь случаем, хочу напомнить, что вам надлежит два раза в день принимать рыбий жир по столовой ложке после еды, запивая стаканом чуть теплой воды.

               – Спасибо, я помню.

12

               Ситуация сложилась не самая простая. Логов не знал, что предпринять, к кому обратиться. Он знал лишь то, что обязан попытаться спасти своего друга. Наверное, если бы у него был опыт налаженной социальной жизни, если бы он к тридцати годам научился отстаивать свои интересы в общественных организациях, он бы знал, что конкретно ему следует предпринять. Но тогда бы он, скорее всего, не согласился отправиться на Марс без обратного билета.

               – Я не знаю, дружище, как тебе помочь, – признался Логов.

               – Не знаешь, спроси у кого-нибудь, – чуть слышно сказал Вик.

               Это была очень хорошая идея. Собственно, Логов знал только одного человека, к которому мог обратиться со странным вопросом – капитана Марту. Не откладывая, он попросил ее о встрече. Она, к его радости, согласилась, предложив к тому же вместе поужинать. Почему бы и нет, подумал Логов.

               Они встретились возле мемориала пожарным.

               Капитан была в форме. В прямом и в переносном смысле этого слова. Логов на миг вспомнил о желании посмотреть, как она выглядит в гражданском платье, но сосредоточиться на этой мысли не сумел, его больше интересовало здоровье Вика.

               – Здравствуйте, капитан!

               – Марта.

               – Здравствуйте, Марта.

               – Я рада вас видеть, Логов.

               Наверное, нужно было пожать капитану руку, но Логов посчитал такое действие чрезмерным. Мало ли чего ему хотелось? Они молча шли по тротуару. Но постороннему наблюдателю могло показаться, что им приятно идти рядом, предстоящий обмен информацией представлялся щедрым бонусом.

               – Вы хотели меня спросить о чем-то важном? – сказала Марта, словно очнувшись от приятного морока.

               – Да. Мне нужна ваша помощь. Мне не к кому больше обратиться.

               – У вас неприятности?

               – Не у меня, у моего друга.

               – У друга? – Марта удивилась. – А, вы говорите о человеке, который хотел с вами встретиться?

               – Мы не виделись десять лет.