Текст книги "Оккупация (СИ)"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Альтинг при этом обронил, что, видимо, с безопасностью и секретностью в Кортании еще не все потеряно, потому что про горные укрепления разведка свартальвов так и не пронюхала, несмотря на все усилия.

– Так это все построено недавно, – предположила Тантиэль.

– Совсем недавно… Доты мхом успели обрасти.

Потом нас пару часов везли в закрытом грузовике по ухабистой горной дороге, а затем выгрузили посреди обширного военного лагеря, одного взгляда на который мне хватило, чтобы понять: я очень вовремя вывез жену из Гиаты, потому что война, по сути, еще только начинается.

Нас обступил отряд спецназа и повел куда-то под землю, причем, по моим прикидкам, не просто «под землю», а на добрых тридцать-сорок метров в глубину. Фортификации, мягко говоря, впечатляющие.

Вскоре мы оказались в средних размеров комнате, в самом центре которой стоял большой круглый стол с разложенными бумагами и картами, а вокруг него собралось не то девять, не то десять человек в военной форме, не считая стоящих у стены людей и еще пары, сидящих сбоку за столиком с чайными принадлежностями. Интересные в кортанском штабе традиции, надо заметить.

Люди у стола воззрились на нас, я – на них, а Альтинг сразу же взял быка за рога:

– Мое почтение, господа. Вот и я, как это и было запланировано.

Собравшиеся переглянулись, и один из них, седоусый не то полковник, не то генерал, сказал другому:

– Признаться, я до этого момента продолжал считать, что все это провокация…

Тот, другой, взглянул на чаевничающих и спросил:

– Это тот самый свартальв?

– Тот самый, – кивнул один из них, на вид лет пятидесяти, штатский в обычном пиджачке при галстуке. – Я уже был уверен, что все всерьез, еще когда… – Тут он наморщил лоб и обратился к Альтингу: – Напомните, как ваше имя, а то я запамятовал…

– Альтинг Кэр-Фойтл, – с достоинством представился тот.

Так, штабные дела штабными делами, а у меня есть кое-что важнее.

Я кашлянул.

– Прошу прощения, что перебиваю, но я здесь совершенно лишний. Просто ищу свою жену.

– А кто ваша жена? – спросил какой-то офицер в очках.

– Гордана Куроно. Я отправил ее сюда по секретному маршру…

В этот момент штатский поперхнулся своим чаем, к нему сразу же бросились двое и принялись хлопать его по спине в две руки.

– Простите, я что-нибудь не то сказал? – насторожился я.

Человек в пиджаке прокашлялся, не спуская с меня круглых глаз, и ответил:

– Да нет, ничего, просто… Мне, видите ли, еще не приходилось встречать людей, которых я сам же накануне… наградил орденом… посмертно.

– Чего?!! – вот теперь глаза округлились уже у меня.

– Ну, вышло так, – извиняющимся тоном начал оправдываться «пиджак», – агентура сообщила, ссылаясь на надежных людей, что вы… что взорвавший датацентр человек выбраться оттуда не смог… Эм-м-м, кто-нибудь, пошлите уже за леди Куроно, что ли…

– Только не говорите мне, что моей жене об этом сказали! – ужаснулся я.

Тот виновато развел руками.

* * *

Встреча с Горданой была очень эмоциональной. Она вцепилась в меня, будто боялась, что я растаю, как мираж, смеялась и плакала, снова смеялась и снова начинала плакать. Я мог только догадываться, каково встретить живым того, кого уже успел похоронить, и, крепко ее обнимая, краем сознания думал, что убить не убил бы, а вот рожу начистить тому, кто записал меня в покойники, не отказался бы.

– Ну господи боже мой, да кто вообще умудрился ляпнуть, что я из датацентра не выбрался! – сокрушался я. – А ты – просто глупая девчонка! Взяла и поверила? Как я, по-твоему, должен был выбираться сквозь оцепление, скрытно или с фанфарами и кортанским флагом?!! Да как можно было в это поверить?!

– Вот вспомнила, что ты мне рассказывал про летающие машины с взрывчаткой – и поверила, – всхлипывала Гордана.

Я хлопнул себя по лбу ладонью. Ну да, сам же рассказал ей про камикадзе, а теперь удивляюсь… Хотя агентура правительственных войск, мягко говоря, явно не большого ума: после того, как я устроил по городу гонки на бронетранспортерах и две драки, они шлют рапорт, что я не выбрался из датацентра? М-да. Просто нет слов.

Двадцать минут спустя мне пришлось основательно и надолго познакомиться с офицерами кортанской разведки: мне была задана, наверное, тысяча вопросов, ну или не меньше девятисот. Кто, что, где, как, сколько – в общем, все вопросы, которые можно задать человеку, выбравшемуся из занятого врагом города, были мне заданы. Некоторые – по два раза. Я, в целом, знал ответы лишь на малую часть их, при том, что многое из выведанного мною на базе свартальвов разведчики знали и сами.

Больше всего их заинтересовала информация об иерархе Этрамы, однако объяснить, что именно Райзелю тут понадобилось, я не мог.

– Нам вообще не известны никакие данные о том, что анклав Этрамы имеет хотя бы косвенное отношение к вторжению, – признался один из офицеров, – с тех пор, как сорок лет назад там сменился иерарх, Этрама резко сменила курс внешней политики, чтобы не сказать – вообще вышла из нее. Я даже не припомню навскидку, где и когда в последний раз видели послов оттуда…

– А их и не видели, – проворчал офицер постарше, – Этрама резко утратила интерес к любому взаимодействию с государствами людей… А как вы, мастер Куроно, с этим… Райзелем вообще повстречались?

– Он пришел ко мне домой с намерением оприходовать меня электродубинкой.

– И?!!

– Его затея имела несколько… обратный результат.

– Но он же не приехал только для того, что вас отделать?

Я пересказал им о своих встречах и чаепитиях с Райзелем и подытожил:

– Все, что он говорил о своих мотивах – явное вранье. Такое впечатление, что он причины на лету придумывал. А вот то, что Райзель и есть пресловутый «черный призрак» – вы знали?

– В самом деле? Почему вы так считаете?

– Он сам сказал и показал… точнее, вначале показал.

– Ого! – присвистнул младший. – Вот теперь понятно, почему Этрама свернула контакты с миром людей: все необходимое она получает в порядке оплаты услуг «призрака»… Значит, призрак здесь…

Старший ткнул пальцем в переговорное устройство на столе.

– Срочно передать подразделениям охраны и лично капитану гвардии: «черный призрак» в Гиате. Повторяю, «черный призрак» в Гиате. Императора из бункера больше не выпускать! – Он повернулся ко мне: – А вот это очень важные сведения, мастер Куроно… Не знай мы этого – могли бы в два счета остаться без императора…

– Так это правда, что отрекшийся император снова возглавил войска? – спросил я.

– Вы его два часа назад своими глазами видели.

– Тот человек в пиджачке с чаем?

– Он самый.

– Вау… А я и не знал.

– Неудивительно: вы приехали в Кортанию уже после того, как он отрекся от трона… Один вопрос, мастер Куроно… Как вам вообще пришла в голову идея в наглую приехать в датацентр с четырьмя тоннами тротила? Ведь все одна пуля еще на подступах могла…

Я усмехнулся:

– Одна пуля? И кто бы мог ее выпустить, интересно? Свартальв, жертвующий собой ради чего-либо? Смех и только. У меня, в принципе, были сомнения насчет их слуг, слуги могли бы быть фанатичными… Но на практике этого не случилось. Чтобы стать героем, надо иметь перед глазами образец для подражания, эталон героизма. А где вы видели героев среди свартальвов? Нет, я-то знал, что рискую, но что поделать, война, как бы…

– Как вы оцениваете ущерб и потери противника в результате подрыва датацентра?

– Серверное крыло – просто в хлам. Руины. При этом я помешал отдельным индивидуумам спасти часть оборудования, так что, полагаю, с мечтой изучить нашу инфосеть свартальвы попрощались. Комендант Гиаты, Альта Кэр-Фойтл, была вне себя от злости… А потери – полагаю, что нулевые. Пока я искал инженеров-заложников, у свартальвов был вагон времени, чтобы убраться. Кстати, есть какие-то вести?

Офицеры чуть помолчали.

– Есть… – протянул старший. – Мы точно знаем, что Горан Йонгас, который передал вам сведения о инфосети, погиб.

– Как?!! Ведь я же его выпустил, и…

– Он сбежал и прятался в покинутой квартире своей сестры, но за ним пришли свартальвы. Человек двадцать видело, как он выбросился из окна пятого этажа.

Мои кулаки непроизвольно сжались.

– Выбросился? Или…

– Именно что выбросился. Свартальвы хотели взять его живым, пытались за ноги схватить… О других инженерах мы пока ничего не знаем… Надеемся на лучшее.

Я вздохнул.

– Зря. Скорее всего, на Горане был магический маячок, как на мне сейчас. Думаю, на остальных тоже.

– На вас маячок?

– Ну да. Именно благодаря ему свартальвы трижды садились мне на хвост после подрыва.

– И как вы, в таком случае, сумели удрать из Гиаты?

Я показал им антимаячок:

– Вот эта штуковина помогла. Всю дорогу держал ее во рту…

Старший забарабанил пальцами по столу:

– Надо бы его снять. Маги у нас, кое-что смыслящие в этом, по счастью, имеются.

11

Маячок с меня действительно сняли без проволочек, буквально за два-три пасса руками над моим правым плечом, после чего накормили слегка остывшим обедом и предоставили самому себе. Точнее, Гордане.

Горди обитала в бункере, в маленькой комнатушке с минимальными удобствами.

– Камера на линкоре как-то чуть побольше была, – с иронией заметил я.

– А это и есть тюремная камера, – улыбнулась она, – просто в бункере места мало, а жильцов много. Вот и селят людей где только возможно.

Если не считать размеров жилища, то Горди устроили тут с таким комфортом, с каким могли. На тюремной койке – пуховая перина и бархатная подушка, на столике – несколько серебряных тарелок, прикрытых крышками, термос с чаем, стопка книг, настольная лампа. Ей даже притащили удобное глубокое кресло и поменяли замок так, что теперь он запирался изнутри, а не снаружи.

– Ну так я же все-таки дворянка, – пожала плечами Гордана, – а тут дворян очень уважают.

– Ты аквилонская беглая дворянка, это еще при условии, что твое дворянство не аннулировано…

– Да, но я маг младшего пятого уровня и водитель танка. Мое умение колдовать и водить танки ни аннулировать нельзя, ни отозвать, знаешь ли.

– Ты же не собираешься садиться в танк?! – насторожился я.

– Да нет, конечно. Тем более, что все танки, которые были у Кортании, устаревшие, коробка передач переключалась вручную, рычажное управление, в общем, никаких цифровых панелей и рулей. Мне не хватило бы силы ими управлять, даже если бы я очень хотела… Но тут уважают тех, кто на что-то способен.

Я прислушался. Сквозь дверь с занавеской на решетчатом окне доносятся звуки из других комнат-камер: жильцов в переделанном из тюрьмы общежитии хватает, и об уединении нам с Горданой теперь можно только мечтать. Ну да тут уж ничего не поделать, война есть война. Да и койка для двоих будет тесновата, но это все слишком мелкие неудобства. Зато вместе и в безопасности, по крайней мере, пока. Но если план Альтинга по быстрому изгнанию его сородичей не увенчается успехом, мне придется что-то придумать, чтобы увезти Горди и ребенка подальше от войны.

Чуть позже в дверь постучались.

– Входите, – на правах хозяйки комнаты сказала Гордана.

На пороге появился невысокий паренек, в цивильной одежде, с галстуком на рубашке и с папкой под мышкой, и я внезапно узнал в нем одного из своих учеников.

– Доброго вечера, – с достоинством поздоровался он.

– Альбер, а ты как тут оказался?! – удивился я.

– Что значит «как»? Я тут временно служу. Помощник заведующего по матчасти, хотя по сути – руководитель. Завматчастью здесь офицер заслуженный, но пожилой и без университета, пока я тут не появился, логистика и менеджмент ресурсов находились на уровне прошлого века.

Я мысленно назвал себя тупицей: Альбер Мэннинг Второй, наследник старого и весьма почтенного дворянского рода, находится именно там, где и положено быть рыцарю-дворянину в тяжелое для страны время. Правда, воевать он не гож по возрасту, но перед тем, как переехать в Гиату из столицы ради поступления в мои ученики, Альбер учился в университете и теперь нашел своим знаниям применение.

– Ну это понятно, – кивнул я, – образование – сила, даже всего один курс…

– Почему один, учитель? Три. Я просто перевелся на заочное обучение. Одно другому совсем не мешает. Уже был бы на четвертом, если б не война.

Способный парень, однако. Он у меня попал в группу второго года всего за семь месяцев, даром что стартовал с очень низкой физической формой, ничего странного, что и голова у него светлая.

– Собственно, я зашел поздороваться и заодно справиться, не нужно ли вам чего? – сказал Альбер, доставая из кармана карандаш.

– Хм… Одежду бы какую чистую, смену белья и душ принять, пожалуй, все.

– Скоро вам принесут, а душевые – вон туда и этажом выше, расписание подачи воды там есть. И она бывает теплой только один час в сутки, все остальные разы – холодная. Ну вы понимаете…

– Угу. Война, чтоб ее…

– В общем, если что – спросите, где тут офис завматчастью, я обычно там. Сейчас вынужден откланяться – дел невпроворот.

Он осведомился у Горданы, не требуется ли чего и ей, а затем ушел. Ну да, наладить быт такой прорвы людей, среди которых полно дворян и вип-персон – та еще задачка.

Вскоре мне действительно принесли комплект повседневной одежды, белье, а заодно и несессер с бритвенными принадлежностями и весьма солидный официальный костюм, причем куда дороже двух моих костюмов-троек, которые дома остались.

– Интересно, а зачем мне тут такой шикарный костюм? – поинтересовался я у посыльного с эмблемой капрала инженерных войск. – Где тут высший свет прогуливается, по второму тюремному ярусу или по тоннелю от складов до котельной?

В ответ на мою шутку он только развел руками: что было велено принести, то и принес.

– Как мне кажется, тебе предстоит какое-то официальное мероприятие, – предположила Гордана. – Я даже имею предположение, какое. Кстати, держи.

– Что это?

– Твой орден, которым тебя посмертно наградили за героизм и самоотверженность.

Я повертел в руках серебряную восьмилучевую звезду с золотой эмблемой кортанского рыцарского корпуса и его девизом «Только достойные», спрятал обратно в коробочку и положил на стол.

Гордана оказалась права: аккурат после ужина в дверь постучался лейтенант-штабист с официальным приглашением для сэра и леди Куроно прибыть на совещание в штаб.

– Мы? В штаб? – удивился я. – Для чего мы там вообще сдались?

– Я там иногда бываю, – сказала Гордана, – как советник по вопросам, связанным с боевыми магами и Аквилонией…

– Ну ты-то, вроде бы, один из трех сильнейших магов в Кортании…

– Четвертая по силе.

– А я там зачем? Все, что знал, рассказал офицерам разведки.

Она философски пожала плечами:

– Придешь – скажут. Зато знаешь, для чего тебе пиджак принесли. Мне так думается, будет официоз «дубль два».

Я вздохнул и принялся напяливать костюм.

– Орден нацепи, что ли…

– Я не ношу украшения. Ордена в том числе.

– Хм… Я, кстати, обращала внимание, что у тебя нет никаких ценных вещей, даже часы без позолоты… – заметила Гордана. – Но не подозревала, что это принцип.

– Не принцип, скорее традиция. Единственное украшение воина – его меч. Меч не ношу, посему…

– Это, так сказать, с твоей «предыдущей» родины?

Я кивнул: так оно и есть. Правда, я не имел никакого отношения к самураям, у которых этот принцип имел силу непреложного закона, но всегда следовал ему в предыдущей жизни, да и Реджинальд в этом плане оказался родственной душой: в его памяти я не обнаружил никаких следов любви к дорогим или красивым вещам. Так что в равнодушии к блестящим побрякушкам мы с ним тоже едины.

Мы с Горданой вышли из комнаты-камеры, я в пиджаке, она тоже в строгом костюме, несколько вольно надетом.

Горди взялась за мою руку и с улыбкой заметила:

– Надо будет организовать тут светские прогулки высшего света. Насчет маршрута от склада до котельной ты здорово придумал.

Мы зашли в штаб в сопровождении лейтенанта, и я обнаружил, что там куча народа, все, включая императора, стоят вокруг того самого круглого стола, а как раз напротив двери – своеобразный просвет для двоих, причем аккурат напротив императора Леопольда. И все глазеют на нас.

– Ваше величество, – чуть склонил я голову в поклоне.

– Приветствую вас, – отозвался император, – и прежде всего я должен принести вам, сэр Куроно, извинения за ту досадную промашку, что ваше награждение происходило, так сказать, в ваше отсутствие… И я, по правде говоря, как-то не представляю себе, как быть… если все повторить – то орден уже у вас, а забрать, чтобы заново вручить… Ну как-то глупо. Леди Гордана, а вы передали?..

– Да, передала, – кивнул я.

– Тогда почему?..

– Я оценил жест, но не ношу никаких украшений по… некоторым соображениям, связанным с давними традициями. Давайте мы просто представим, что я был награжден лично, а не пос… заочно, и пропустим весь повторный официоз?

– Это идеальное решение, сэр Реджинальд, – обрадовался император.

– Только одно маленькое уточнение, ваше величество: я не «сэр». С некоторых пор не являюсь дворянином.

– Вот это совершенно не проблема. Я не присвоил вам вместе с орденом рыцарский сан только потому, что вы уже являлись аквилонским дворянином, насколько я знаю, а если вдруг Аквилония аннулировала ваше дворянство, то вы автоматически станете кортанским дворянином как кавалер…

– Простите, что перебиваю, но вы неверно понимаете ситуацию. Я отказался от дворянского ранга в одностороннем порядке безотносительно того, аннулировали в Аквилонии мое дворянство или нет.

Леопольд приподнял брови и заметил:

– Конфликт с аквилонскими властями – это дело такое, но от благородного происхождения отказаться нельзя, не так ли?

– Вот тут и заключается основное противоречие принципов дворянства с моими убеждениями. Человек стоит ровно столько, сколько он стоит, будь он ничтожество или герой, и происхождение к этой стоимости ничего не прибавляет. Если никчемный засранец – сын достойных родителей, то он уже не никчемный засранец? Уж скорее наоборот, его никчемность с достойностью предков особенно сильно контрастирует. – Тут Гордана незаметно ткнула меня локтем в бок, но с таким же успехом она могла бы попытаться остановить разогнавшийся поезд. – Как бы там ни было, меня в моей жизни и без титулов все вполне устраивает… Точнее, устраивало, пока приблуды из Свартальвсхейма не приперлись.

И тут из второго ряда послышался голос Альтинга:

– Видите ли, господа, на самом деле учитель просто не хочет снимать шапку перед входом в собственный же дом.

Реакцией стали удивленные и непонимающие взгляды остальных офицеров, которые до этого сохраняли торжественно-непоколебимое молчание.

А «приблуда», конечно же, не остановилась.

– Дело в том, что у учителя над калиткой висит табличка, гласящая, что дворянам вход только со снятым головным убором, а все, кому это не нравится, могут прислать вызов на дуэль…

Ну, паскуда темноухая… я, конечно, выше злобы и мести, но…

– Не понимайте его слова буквально, – улыбнулся я собравшимся, – просто мой ученик пытается намекнуть мне, что недоволен своим прогрессом на пути пустой руки и желает, чтобы я тренировал его намного усерднее.

Альтинг поперхнулся слюной и закашлялся. Пора бы ему усвоить, что если хочешь мстить – копай две могилы.

Император состроил глубокомысленно-философскую мину из разряда «вот оно как в жизни бывает» и сказал:

– Ну, как бы там ни было, тогда мне остается лишь поблагодарить вас, мастер Куроно, за то, что вы сделали, это был сильный ход с таким же сильным осуществлением. На этом официальная часть исчерпана, давайте перейдем непосредственно к совещанию, рассаживайтесь, дамы и господа.

Нам с Горданой указали места в первом кругу у стола. Ладно, Гордана все-таки четвертый по силе маг, ее пятый уровень делает ее одной из самых разрушительных боевых единиц в Кортании вообще, с ней не всякая гаубица может потягаться, но я-то почему в первом ряду? Только потому, что посадить мужа позади жены некрасиво? Несерьезный подход, тут как бы не фуршет, а попытка изгнать оккупантов из страны… Ну да ладно, где посадили, там и посижу. Главный плюс для меня в том, что я хотя бы приблизительно пойму, какие перспективы видит командование и на этом основании смогу решить, насколько срочно надо искать способ вывезти Горди из страны.

– Итак, господа, начинаем. Сперва – генерал Дюранг, вам слово.

Высокий офицер без каких-либо знаков отличия, только с парой орденских колодок и гербом Кортании, поднялся со своего места и неожиданно взглянул на меня.

– Мастер Куроно, – сказал он, – так как вы здесь первый раз, то кратко ввожу вас в курс дел…

– Простите, а можно сразу вопрос?

– Задавайте.

– Для чего вводить меня, сугубо гражданского человека, в курс дел? Я могу понять, чем вам полезна моя жена, но не вижу, чем могу быть полезен я. Что я смог – сделал, что я знал – рассказал. Но я не офицер и даже не военный.

– И что? – ответил император Леопольд. – Да, вы не военный, но смогли то, чего не смогли бы сделать военные. Вы поняли врага и действовали отчаянным способом, которому противник оказался неспособен чем-то помешать. Вы видите привычные нам вещи под непривычным углом. Как рукопашный боец, вы мыслите иначе, нежели танкист или снайпер. У меня есть офицеры-танкисты, офицеры-снайпера, офицеры-пехотинцы. Но нет ни одного офицера, способного бороться с магами голыми руками. Другими словами, ваш угол зрения может оказаться уникальным. Наконец, вы аквилонец по рождению, и можете понимать образ мышления аквилонских военных и спецслужб лучше, чем мы.

– А при чем тут Аквилония? – удивился я.

– Вот как раз об этом я и собирался рассказать, – заметил Дюранг. – Ситуация такова, что мы опасаемся удара в спину от аквилонцев. Аквилония всегда пыталась сделать Кортанию свой зоной влияния, но пока мы были сильны, любой конфликт был против интересов Аквилонии, так как ослабил бы нас, буферную зону между Свартальвсхеймом и Аквилонией. Теперь мы слабы и частично завоеваны. Существует вероятность, что аквилонцы могут поначалу оказать нам помощь в борьбе со свартальвами, но затем откажутся выводить свои войска, якобы ради нашей же защиты, вот как это произошло с Маажентой.

– Насколько мне известно из общения с уроженкой Мааженты, – заметил я, – там аквилонцам очень рады, так как в результате войны со свартальвами своя горная промышленность была разрушена и восстановление армии могло бы оказаться крайне сложным. Аквилония списала Мааженте долги и помогла перевооружить войска… Подчеркну, что это мнение гражданки Мааженты, к тому же очень неглупой особы, которая много лет была в розыске в нескольких странах, да так нигде и не попалась…

Дюранг кивнул:

– Это правда… но не вся правда. Если бы Аквилония желала Мааженте добра, она вмешалась бы на самом раннем этапе войны и не допустила разрушения горняцкой промышленности Мааженты. У нас произошло абсолютно то же самое: аквилонцы просто смотрели, как свартальвы захватывают вначале Тильвану, потом и нас.

– Постойте, но захват Тильваны произошел за считанные часы, да и Кортания не сказать чтоб очень долго продержалась, не считая второго самоходного…

– И что? На границе с нами, в Гристоле, у Аквилонии базируется соединенная танковая бригада. Потому, если б был приказ, аквилонские танки могли ударить по свартальвам уже в тот момент когда их танковые части были ненадолго остановлены на наших оборонительных рубежах…

– Подтверждаю, – сказал из второго ряда Альтинг, – мне заранее были известны возможности аквилонского корпуса, но я спрогнозировал, что Аквилония не вмешается, и оказался прав. Вариант с вмешательством аквилонцев я, впрочем, тоже учитывал, их ждала ловушка в этом случае. В частности, линкор тут именно поэтому.

– Выходит, проблема в том, чтобы выгнать свартальвов и не пустить аквилонцев? – уточнил я.

– Именно, – подтвердил генерал, – пока что аквилонские агенты – наши союзники, но это может измениться. А вы в бытность свою аквилонцем водили тесное знакомство с их спецслужбами и в итоге оставили их с носом.

Я вздохнул.

– Вынужден вас огорчить. Я пару раз выиграл по паре очков тут и там, но в конечном итоге обставил не их, а пфальцграфа Гронгенберга. Я перехитрил, или, скажем прямо, обманул его и вынудил убрать слежку. Так что мое бегство произошло при полном отсутствии помех со стороны аквилонской службы безопасности… А что у нашего нового друга Альтинга припасено на случай аквилонского вторжения?

Тут Альтинг довольно бесцеремонно протиснулся к столу.

– Спасибо, учитель, – сказал он, – а то если бы не вы – меня могли бы не спросить. У меня на этот случай припасено три танковые роты, всего сорок восемь машин. Идея заключается в том, что если аквилонцы пойдут без приглашения, им устраивается засада в местности, контролируемой нами. Они будут идти маршевой колонной, возможно, с проводниками-партизанами, и под перекрестным огнем сорока восьми машин, окопанных и имеющих позиционное преимущество, превратятся в дымящийся металлолом очень быстро.

– Только мне почудился запах провокации? – поморщился один из пожилых офицеров. – Этот свартальв пытается стравить нас с аквилонской империей…

– Три замечания. Во-первых, слово «стравить» некорректно описывает ситуацию, где аквилонские танки уже находятся на кортанской земле, это уже произошедшее вторжение. Во-вторых, аквилонцам не обязательно знать, что в свартальвовских танках будут сидеть кортанские танкисты. И в-третьих, если вы не готовы убивать аквилонцев ради своей независимости – я сделал ставку явно не на ту сторону.

Генерал Дюранг скрестил руки на груди и взялся за гладко выбритый подбородок.

– Два вопроса. Первый – где мы возьмем сорок восемь танков. Второй – сорок восемь танков могут разбить одну колонну, но будут бессильны против масштабного вторжения «освободителей»…

– Наши танки сейчас находятся возле нефтеперерабатывающего завода, и…

– И как ваши танки станут нашими?

– Я сказал – «наши», это значит наши. Наши. Наши с вами, понимаете? Другой вопрос, что их теперешние экипажи этого пока не знают. Должен признать, что сахар – в высшей мере замечательный продукт. Будучи насыпан в бензобак, он быстро выводит двигатель из строя. Потому, когда освобождение Кортании перейдет в активную фазу, танкисты внезапно обнаружат, что их танки не заводятся, и им останется только спасаться бегством от наступающих войск. В итоге мы получаем сто двадцать танков, на складах – сорок восемь запасных двигателей. Таким образом, мы возвращаем в строй сорок восемь танков. Затем громим танковый корпус аквилонцев, тем временем ремонтируя и чистя двигатели остальных. При попытке ввести больше войск мы ставим аквилонцев перед фактом, что готовы защищать свою независимость и от них в том числе, и имеем чем это сделать. Конечно, Аквилонию не удастся долго сдерживать ста двадцатью танками, даже самыми лучшими в мире, но вторжение в тот момент, когда мы уже вернули себе независимость, автоматически превращает их в оккупантов и врагов, и вариант, при котором население будет их приветствовать, как в Мааженте, уже не сработает. А необходимость вести против нас полномасштабную войну чревата тяжелым внутренним кризисом, аквилонские дворяне не поймут смысла нападения на человеческое государство, особенно с тяжелыми потерями и ухудшением имиджа страны на международной арене. Суть в том, чтобы сделать все быстро и поставить аквилонцев перед фактом, что они тут больше не нужны. Однако факторов слишком много, и я не уверен, что все получится сделать настолько быстро, чтобы обойтись без разгрома танкового корпуса Аквилонии.

– Прошу прощения, – раздался голос кого-то из младших офицеров, – но танков у завода базируется больше двух с половиной сотен…

– Их там сто двадцать.

– Но моя разведка доложила, что их точно больше двухсот пятидесяти, и движения пока нет.

– Их там сто двадцать, – отчеканил Альтинг. – На будущее, офицер, спор со мной – всегда ошибка. Только что вы показали всем полную некомпетентность ваших разведчиков, которые не сумели понять, что большая часть танков под нефтяным заводом – надувные. Впрочем, для меня давно не секрет, что разведка Кортании нуждается в реорганизации.

Альтинг, видимо, всерьез настроен карабкаться на самый верх штабной лестницы, сбрасывая оттуда всех, кто поставит под сомнение его способности. А поскольку военным зачастую присуща жесткая практичность, его затея вполне может удаться.

– А кто именно будет насыпать сахар в баки? – спросил я.

Альтинг посмотрел на меня чуть удивленно:

– От вас-то я не ждал такого вопроса… Я же все вам рассказал еще когда мы с линкора уходили.

– Беда в том, что остальные явно попадут под подозрение после твоего побега, и им будет как минимум очень сложно провернуть…

Тут Альтинг хитро улыбнулся:

– Остальные – это кто?

– Другие ученики. Вейлинд, Рунтинг, Миннас…

Ухмылка Альтинга стала искренней и шире.

– Какие Вейлинд и Рунтинг? Таких нету. Они существовали только по документам и с моим бегством растаяли в воздухе. Испарились. Хитрость в том, что в корпусе, захватившем Кортанию, по документам числится на пять свартальвов больше, чем фактически есть. Потому что пятеро моих помощников имеют по две личины каждый. И теперь «мой» отряд исчезает. Служба безопасности туда-сюда, а их нету. Все остальные на местах, а этих нету. Они снова на своих местах под настоящими именами и званиями, и если служба безопасности раньше не заметила, что пятеро свартальвов ведут двойную жизнь – то теперь уже никак не поймут этого. Само собой, что мое вроде как предательство ставит под подозрение моих подчиненных, таких же единичек, как я, но неужели вы думали, что я этого не учел?

– Хитро, – согласился я, – но могут устроить тотальную проверку всех единичек, их ведь у вас мало.

– Маловероятно, но даже если и устроят – все мои сообщники по документам числятся как двойки без предрасположенностей. Учитель, не ищите изъяна в моих планах: я предусмотрел все на много шагов вперед до того предела, когда возрастающая в геометрической прогрессии вариативность делает дальнейшие события непрогнозируемыми.

– В общем, сложилось такое впечатление, что стоит нам прогнать поскорее оккупантов – и все проблемы позади, – заметил Леопольд, – хотя на самом деле это не так, но к этому все же надо стремиться.

– Естественно, что проблемы на этом не закончатся, – согласился Альтинг, – и самый вероятный вариант в том, что Аквилония все равно захочет ввести войска, но уже для освобождения Тильваны. Тем самым Кортания будет втянута в войну, а отказ впустить аквилонцев и помочь соседям испортит имидж Кортании среди других человеческих стран. Но это проблемы уже политического характера, и тут я советчик так себе. Хотя при должном умении дипломатов можно потребовать у аквилонцев безвозвратную ссуду на закупки вооружения, подав это под соусом «сидите дома, и без вас Тильвану освободим». И тогда уже Аквилония при отказе будет выглядеть некрасиво…