Текст книги "Три дня в Шадизаре(СИ)"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Вскоре сбоку от тропинки обнаружилась лужайка с растущим посередине дубом и родничком, бегущим рядом с деревом. Даркл отпустил коня пастись, а сам напился и сел у дуба, прислонившись спиной к стволу. Ему совершенно не хотелось спать в этом лесу ночью, но и его конь, и он сам нуждались в передышке. Если немного посидеть, прислушиваясь к тишине, и не спать, то можно передохнуть и двинуться дальше. Северянин прикрыл глаза. Несколько минут он посидел, наслаждаясь покоем и тишиной. Знать бы, кто живёт в этом лесу… Хотя, у него есть конь, животное чуткое.

От своего учителя Даркл много слышал о разных животных, но сам никогда не видел никаких крупных хищников, кроме медведя, степных волков и горного барса. В местах, где он скитался всего год назад, их всех было немало, но эти звери очень редко нападали на человека, предпочитая другую пищу. В по–настоящему дремучих лесах же Дарклу бывать не приходилось, но со слов учителя он знал, что в лесу больше птиц, чем в степи. А сейчас он не слышал ни одной.

Вдруг что‑то произошло. Даркл открыл глаза и осмотрелся. Ничего подозрительного. Может, нервы расшалились после встречи со стражем гробницы? Вряд ли. Северянин всегда гордился отличным самообладанием и хладнокровием, к тому же, зачем переживать из‑за того, что уже осталось позади на жизненном пути?

Однако сейчас Даркл мог бы поклясться Митрой и Ассурой – что‑то не так. И вдруг понял – луна! Она занимает совсем другое положение! Северянин, крепко устав, сам не заметил, как заснул и проспал полночи. Не слишком‑то осторожно с его стороны. Впрочем, оно и к лучшему. Конь и всадник отдохнули и могут продолжать путь. Даркл огляделся. Его жеребец спокойно спал возле дерева. Если кони более чуткие, чем люди, то, следовательно, ничего не произошло: он бы учуял.

Даркл разбудил коня, хорошенько напоил на всякий случай – мало ли что, лес такой, что можно и заблудиться – и уселся на него. Конечно, лошадь не может за полночи отдохнуть после того, как на нем сначала преследовали его, Даркла, потом до рассвета скакали по заснеженной дороге, перевалив при этом через цепь холмов и спустившись на тёплые низины. Потом – полдня отдыха и езда лёгкой рысью по степи аж до этого мрачного тихого леса. Да, конь ещё не отдохнул, но теперь двигался бодрее.

Примерно через час пути жеребец стал вести себя подозрительно: раздувал ноздри, прял ушами, но при этом спокойно продвигался вперёд. Поблизости был кто‑то или что‑то, но человек ли? По всей видимости, все же человек: будь это зверь, конь бы испугался. Даркл прислушался и совсем недалеко услышал хруст в кустах.

– Эй, ты, выходи из кустов! Я не уверен, что ты мне друг, так что выходи и сражайся, а если я ошибся, то тем более незачем прятаться! – закричал Даркл и очень удивился, когда с противоположной стороны тропы и вправду вышел человек. Обритая голова, простая одежда, плетёные сандалии и длинный прочный посох выдавали в нем монаха.

– И зачем ты кричал? – осуждающе спросил тот, – теперь он точно не выйдет.

– Кто 'он'? – не понял Даркл.

– Гхуул, кто ж ещё? Или ты не знал про гхуула?

– Нет, не знал. Знал бы – пошёл бы вокруг леса. А ты‑то что здесь делаешь?

– Пытаюсь убить его. Кстати, меня зовут Сит, слуга Ассуры. Мир тебе.

– А я Даркл. И тебе мир, Сит.

– Не похоже, чтоб ты сильно испугался гхуула, – заметил Сит.

– Я испугался. И сейчас меня дрожь пробирает, когда я подумаю, что спал в этом лесу.

Теперь удивился монах.

– Ты спал в лесу, в котором живёт гхуул?! И остался жив?! Ну, Ассура явно защищала тебя.

– Меня защищало вот что, – Даркл помахал мечом, – если б гхуул приблизился, а я в этот момент проснулся…

– Ты бы точно не проснулся, – отрезал монах, – гхуул тем и страшен, что парализует свою жертву, навевая мысленно страх и заставляя кровь холодеть. Спящий для него – вдвойне лёгкая добыча, и лишь сильные духом и бесстрашные люди могут сопротивляться гхуулу.

– Видимо, ты как раз таким себя и считаешь, – ухмыльнулся Даркл.

– Вовсе нет, меня просто защищает Ассура. Гхуул бессилен и может лишь вступить со мной в открытую схватку. Он уже несколько дней успешно избегает боя, к сожалению, а теперь точно не выйдет.

– Несколько дней? Ты несколько дней не спал?!

– Да нет, тут недалеко лес заканчивается, – ответил монах, – за лесом деревня, там я оставил своего коня. Люди сильно страдают от гхуула и уже давно, несколько лет, отрезаны от мира. Сам понимаешь, я не для своего удовольствия охочусь на эту тварь.

Даркл понимающе ухмыльнулся:

– Ну, я пока ещё не слышал, чтоб кто‑то охотился на гхуула ради удовольствия. Зато его череп высоко ценится, особенно теми, кто покупает голову за золотишко и вешает на стену среди прочих так называемых 'своих' трофеев, приобретённых за звонкую монету.

Теперь оживился монах.

– Тогда давай вместе убьём эту тварь и ты заберёшь себе череп. Мне он не нужен.

Даркл прикинул в уме, за сколько можно продать голову. Получилось бы весьма неплохо, особенно если повезёт с покупателем, а ему как раз нужны деньги – они всегда нужны, а путнику без роду, бредущему наугад – втройне. Однако он хорошо помнил, что рассказывал его старый учитель о гхууле, и знал, что не всякий боец, даже хорошо вооружённый, способен выстоять против этого монстра в рукопашном бою. Тем более подозрительным казался ему монах, вышедший на гхуула лишь с посохом и от которого гхуул якобы бегал несколько дней. Правда, Даркл хорошо знал, что может сделать своим посохом искусный боец вроде его учителя. Вслух он спросил:

– У тебя есть план?

– Честно говоря, нет. Я ведь монах, а не охотник. Пару раз я ощущал его присутствие, но он‑то всегда знает, когда я подхожу к нему ближе, чем на тысячу шагов, и не хочет драться в открытую, хоть я и не знаю почему…

– Может, гхуул знает, что тебя защищает Ассура? – не удержался от подколки Даркл.

– Нет, не знает, так как он поглупее тебя будет, – парировал Сит, и оба рассмеялись, а затем двинулись по тропе.

– В любом случае, я слишком измотан, чтобы прямо сейчас охотиться на это отродье Тьмы, – заметил северянин, – только прошлой ночью я пешком удирал от погони и спрятался в усыпальнице со стражем. Это, кстати, его подарок, – он похлопал рукой по мечу.

– Мертвец подарил тебе меч?? – округлил глаза монах, – ну, это… Сильная примета, одним словом…

– Что значит – сильная? – спросил Даркл, – это хорошо или…

– Это ты узнаешь со временем, – ответил Сит, – акт дарения мёртвого живому часто встречается в сказках и легендах. И всегда это или очень хорошо для того, кому дарили, или очень плохо. Ты склонён верить легендам, хоть немного?

– Даже не знаю.

– Так вот, дарение меча или иного оружия упоминается чаще всего. Например, лорду Эвегу Наранскому был подарен меч, который всегда приносил своему хозяину победу, будь то поединок или большая битва. Но, как оказалось, этот меч ещё и передавал душу убитого своему владельцу. В легенде говорится, что души убитых не попали на Серые Равнины, так как были привязаны к мечу. Когда лорд Эвег умер, его душа тоже оказалась привязанной к мечу, и теперь он якобы вечно бродит по своему покинутому замку, терзаемый сотнями призраков убитых им людей. Ты не принимай это близко к сердцу, вот некий Мальком якобы получил меч в подарок от мертвеца и до самой смерти ему не пришлось драться ни с кем – все боялись его меча.

– Хм… А в какой‑нибудь легенде говорится о подарке стража гробницы?

– Я как‑то слышал в придорожной таверне что‑то похожее, но меня ждал долгий путь и… Ну, я не дослушал…

– Накажи тебя Ассура, Хотат и Хотли, монах! – взвился Даркл, – ты совсем не умеешь лгать! Давай досказывай, лучше знать, что тебя ждёт, даже если это очень плохо…

– Извини, – смиренно ответил монах, – но я правда не знаю, чем это закончилось. А кроме того – иногда все же лучше не знать, поверь.

– Хотат и Хотли, что же мне делать? Выбросить меч? Вернуть обратно? Я не верю в эту чушь, не хочу верить, но ты посадил во мне беспокойство и я не могу от него избавиться!

– Ты очень суеверен. Если верить легендам, – задумчиво сказал Сит, – это игра в орла и решку: либо благословение, либо проклятие. А во–вторых, как‑то мой духовный наставник и учитель, память ему до скончания веков, читал нам проповедь о суевериях и здравом смысле и рассказал один случай, который когда‑то произошёл с ним самим. Очень давно, когда наставник был молодым монахом, он остановился в придорожном храме Митры на ночлег…

– Постой, разве он был не монахом Ассуры?

– Учения Митры и Ассуры проповедуют добро, терпимость, сострадание и другие проявления Первозданного Света и не противоречат друг другу. Останавливаясь в храмах Митры, лично я молюсь и Митре, и Ассуре. Так вот, в тот храм пришёл молодой торговец и рассказал, что купил меч, который раньше принадлежал какому‑то мертвецу из какого‑то проклятого кургана, не зная об этом раньше, естественно. Я, правда, не понял, о каком кургане шла речь, но тот купец очень быстро растерял своих друзей, а взамен – очень сильно разбогател и вообще ему сильно начало везти. Он попросил совета у жреца и тот, кретин, напророчил ему, что купец якобы будет убит этим мечом вместе со всей своей семьёй. Купец тотчас же выбросил меч в реку и уехал. Час спустя его, безоружного, встретил одинокий грабитель и убил. Подробность – тот купец ещё даже не женился, не говоря уж о семье…

– А как же тогда пророчество? – удивился Даркл.

Монах хмыкнул:

– Как же мы похожи, варвар! Я задал учителю тот же вопрос, слово в слово. И он ответил: «Эта проповедь – о суеверии и здравомыслии. Ты сам сделай вывод»…

– Я – не варвар. Кажется, я понял, твой учитель имел в виду, что уход от судьбы ещё не гарантирует, что ты ушёл по лучшей тропе. Страшная судьба – не всегда самая страшная.

– Точно. Кроме того, я же сказал, что жрец был кретином – пророчествуя, людям не принято говорить, если их ожидает что‑то страшное – а вдруг провидец ошибся, а человек с горя, скажем, повесится, или не женится, или ещё как‑то поломает собственную судьбу… А вообще говоря, пророчество – вещь неточная, а если его ещё и сделал кретин… Ну, ты меня понимаешь.

– Понимаю. Одним словом, мне следует оставить меч у себя и надеяться, что страж благословил меня, а не проклял. Постой‑ка, ведь страж сам не святой, раз стал стражем! Можно ли ждать благословения от того, кто сам проклят?!!

Монах только пожал плечами:

– Важно не то, кто благословляет, а на что благословляет. Любое благословение на хорошее деяние поддерживается Светом, от кого бы оно не исходило. Правда, насколько благословляющий поддерживается Светом сам – тот ещё вопрос, но в худшем случае – ни вреда, ни пользы от такого благословления не будет.

– Стоп, стоп, хватит. Ты в такие дебри залез, что я уже совсем запутался! Давай скажи лучше, далеко ли ещё до деревни.

Внезапно монах замер. Даркл спешился и вынул меч. Проследив, куда смотрит Сит, Даркл тихо спросил:

– Ты видишь что‑нибудь?

– Видишь дерево? Так вот, под ним темнее, чем под другими деревьями. Сквозь листья деревьев пробивается рассвет – но под этим деревом темно.

– Не спорю, но ведь под ним никого!

– «Никого» не значит «ничего». Под ним тьма гуще. И заметь, мы должны были пройти совсем рядом с этим деревом. Я не верю в совпадения.

– Не знаю, – усомнился Даркл, – мой учитель ничего не говорил о подобных способностях гхуула.

– Я тоже о таком не слышал, – согласился монах и оглянулся по сторонам, – между прочим, стремительно светает, под другими деревьями становится светлее, но не под этим.

И он поудобнее перехватил свой посох. Северянин присмотрелся и понял, что монах совершенно прав. Казалось, рассвет просто не имел своей власти в месте под одним конкретным деревом.

Бесхитростная натура Даркла нашла только одно объяснение происходящему.

– Ты, трусливая тварь!! – зарычал он, – выползай и дерись, если можешь! Вылезай и дерись, чтоб тебя!

Позже Даркл и Сит не раз обсуждали то, что произошло в лесу на рассвете и так и не пришли к общему мнению по этому вопросу.

Северянин увидел, как темнота ринулась прямо на них, точнее – прямо на него. Взмах посоха, звук удара, ржание коня, взмах его собственного меча, сильнейший удар в грудь… Все смешалось на долю секунды, показавшуюся вечностью им обоим.

Даркл вскочил на ноги, вращая мечом. Следом за ним вскочил и монах, призывая Ассуру и становясь в боевую стойку. Несколько секунд они стояли спина к спине в ожидании следующего нападения, но лес безмолвствовал. Под злополучным деревом уже стало светло. Рассвет прогонял последние остатки ночи.

– Гхуул ушёл, – нарушил молчание Сит, – и он прикончил твоего коня.

– Подлая тварь, – выругался Даркл и закашлялся, – он мне едва ребра не переломал, забери тебя Нергал, отродье!!

– Так тебе повезло. У коня весь бок вспорот.

Примерно минуту они осматривались и прислушивались. Под кронами посветлело настолько, что зловещему сгустку тьмы притаиться уже было негде.

– Ты слышишь? Птицы поют, – сказал тихо Сит.

– Утро. Потому и поют.

– Нет, – покачал головой монах, – за те дни, что я ловил гхуула, я не слышал птиц. Ни одной. Не понимаю.

– Вероятно, раньше боялись чего‑то. Теперь не боятся. Странно, ведь гхуула мы не прикончили.

Монах некоторое время стоял в задумчивости. Затем медленно двинулся в сторону деревни.

– Ладно, идём. Нам обоим стоит отдохнуть перед новой охотой, да и ребра болят…

Некоторое время они шли молча. Внезапно Даркл остановился, повертел головой, принюхался.

– Слушай, ты говоришь, что не слышал птиц. Они не пели, так как кого‑то боялись. Предположим, гхуула. Получается, они не пели несколько лет? Чушь!

– Чушь, – согласился Сит, – да и гхуул не мог вот так вдруг взять да исчезнуть.

– Значит, на нас напал не гхуул. Это раз. Ты удивляешься, почему гхуул на тебя не нападал? Кажется, я знаю. Идём‑ка сюда.

Монах пошёл вслед за северянином в чащу. Через минуту они оказались на поляне, посреди которого высилось многовековое дерево. И на этом дереве находился гхуул.

Минуту спустя молчание нарушил Сит:

– Как ты нашёл…

– По запаху. Он здесь висит по меньшей мере неделю.

– Да, не хотел бы я так умирать, – поёжился монах.

Гхуул висел, перекинутый через ветку, изломанный и истерзанный кем‑то, куда более страшным, чем он сам. Оскаленная пасть и свисающая лохмотьями серая голая кожа свидетельствовали о безжалостности и свирепости убийцы. Смерть монстра–людоеда, видимо, была ужасной.

– Интересно, кто его так… и зачем?

– Правильный вопрос, – ответил монах, – вероятно, тот, кто напал на нас.

– Странно. Если он так вот расправился с гхуулом, то и с нами бы сладил в два счета. Заметь, на нас – ни царапины, только ушибы, а его полосовали такими когтями, что и лев бы обзавидовался…

Даркл клинком меча, чтобы не прикасаться к разлагающейся туше руками, сбросил гхуула с сука и одним точным ударом отсек голову, затем затолкал её в седельный мешок.

– Думаю, можно сообщить людям радостную весть.

– Ага. Не забудь сказать им, чтоб всегда, входя в лес, прислушивались к пению птиц.

– А ты куда путь держишь?

– Да если б я знал, – ответил Даркл, – надо заплатить должок, да не знаю кому.

– И что, – невинно поинтересовался Сит, – большой долг?

– Большой. И я заплачу его с большой радостью.

– Путь втрое дольше, если не знаешь, куда идти.

– Зато каждый шаг неизбежно его сокращает.

– Отлично сказано. Если мне суждено читать когда‑нибудь проповеди своим ученикам, я непременно повторю им твои слова, варвар.

– Я не варвар, – засмеялся Даркл, – а слова можешь повторить, если больше ничего умного им сказать не сможешь.

– Разве ты не скажешь больше ничего умного? – ухмыльнулся Сит.

– Разве тебе нечего больше делать, кроме как брести кто знает куда с каким‑то варваром?

Монах задумался, и некоторое время они шагали молча.

– Знаешь, для меня все пути одинаковы – я иду туда, где могу сделать что‑то нужное и важное. Твой путь долог, но вместе мы будем делать два шага вместо одного.

– Тоже хорошо сказано. Это ты расскажешь своим ученикам?

– Если доживу. Я чувствую, что вступаю на новый, неизведанный, опасный путь. И делаю это с радостью и смирением.

– Я рад. Что может быть в дальней дороге лучше хорошего попутчика?

Лес закончился. Взошло солнце, осветив благодатным светом двух путников и их неблизкий путь.

Все дороги ведут в Шадизар

Рассвет и сумерки в пустынях и степях – явления чрезвычайно скоротечные. Два всадника, едущие по дороге, ведущей в Шадизар, прекрасно это знали, однако сумерки всё‑таки застали их посреди широкой степи. К счастью, взошла луна и хорошо осветила дорогу, по которой кони пока ещё довольно бодро несли своих седоков. Даркл мог бы ехать так хоть до утра: когда он покупал себе нового коня, то совершенно случайно выбрал иноходца, неведомо как затесавшегося в табун обычных, ничем не примечательных лошадей. Каким образом торговец лошадьми умудрился не распознать в животном иноходца, северянин мог только догадываться. Разумеется, просвещать идиота он не стал: за череп гхуула удалось выручить неплохие деньги, но их не хватило бы и на хвост столь дорогого скакуна. И теперь Даркл наслаждался комфортной ездой без тряски, словно какой‑нибудь вельможа, и любовался окружающим пейзажем. Правда, особых красот в степи нет, лишь пожухлая трава, песок, странные растения с иглами вместо листьев да барханы. Траву и пески он видал и раньше, а вот горы песка и колючие растения оказались в диковинку.

Вдобавок, днём солнце припекало весьма основательно: северянин давно уже странствовал южными для него землями, но так далеко забрался в первый раз. Менее выносливый монах страдал от жары сильнее: месяца странствий на юг ему не хватило, чтобы привыкнуть.

– Знаешь, это хорошая мысль – путешествовать при свете луны, – задумчиво сказал Сит, – не так жарко. Жителям цивилизованных стран в подобных условиях приходится не так легко, как более диким народам.

– Ну конечно, – охотно согласился Даркл, – цивилизованные, хе–хе, люди разменяли свою силу и стойкость на самопровозглашенное право называть варварами тех, кто остался силён и стоек. Ещё бы им не приходилось туго.

Монах в ответ гневно засопел, но промолчал.

– Слушай, проповедник, ты не обратил внимания на то, что нам после полудня не встретилось ни единого постоялого двора, кроме того покинутого?

– Я заметил, что мы ночью едем, а не спим, что в принципе одно и то же, варвар.

– Я не варвар.

– Кстати, – проигнорировал Сит возмущение товарища, – поскольку ты раньше не бывал в по–настоящему цивилизованных областях мира, то не мог знать, что других постоялых дворов быть и не должно. Тот, который мы миновали перед полуднем, и тот покинутый отстоят друг от друга как раз на расстояние дневного пути торгового каравана. Странно, почему тот забросили. Судя по тому, что его ещё не засыпало песком, он покинут где‑то с месяц назад. Там, конечно, ничего ценного не осталось, ты сам видел.

– Хм… Но почему? И где тогда ночуют купцы?

Тут впереди, словно в ответ на вопрос, появились отблески огней костров. Судя по всему, это остановился на ночёвку караван. Подъехав поближе, они убедились, что это действительно так.

Охранники, вооружённые луками и кривыми саблями, вскочили с мест, но опустили оружие, увидев перед собой всего двоих всадников. Их командир, черноусый крепыш лет сорока, поприветствовал Даркла и Сита и криво улыбнулся:

– Что, не нашли, где ночевать?

– Верно, – согласился Даркл, – мы проехали мимо заброшенного двора не так давно. Что с ним случилось?

– Шиган его знает, – сказал командир охраны и сделал жест, оберегающий от злых сил, – мы вообще не проезжали мимо. Мы обошли кругом, потратили кучу времени и только теперь стали лагерем.

Даркл обратил внимание на то, что костры горят вокруг всего лагеря и спросил об этом командира.

– Мера предосторожности. Шиган знает, кто тут шляется, – последовал тот же жест.

– А если мы из тех, кто шляется? – с улыбкой поинтересовался Сит.

– Мы вообще‑то и своры бандитов не боимся, но…

– Но?

– Вы поговорите лучше об этом с нашим нанимателем. Это купец, едет в Шадизар.

– Один, что ли? – удивился монах.

– Да, ему за этот поход хорошо заплатил сам сатрап Шадизара. Одним словом, пошли к нему. Это приветливый человек, да и новости послушать любит.

Час спустя, наевшись жареного мяса, которым угостил их купец, они впятером сидели в его шатре, пили чай и разговаривали. Кроме Даркла, Сита, командира, которого звали Джеррин, там был купец Месхиф, довольно молодой полноватый брюнет, и молодая женщина по имени Куарада. Последняя, привлекательная стройная кареглазая брюнетка, вполне могла сойти за наложницу, но сильные руки, проницательный взгляд и острая сабля в ножнах выдавали её профессию. Даркл быстро заметил в процессе разговора полную некомпетентность Месхифа в военных вопросах и то, что он полностью полагался в этом на свою телохранительницу. Хоть его роскошная сабля, лежащая рядом в ножнах, и могла рассечь перо – а в этом северянин не сомневался – но холёные руки вряд ли часто держали её в руках. Впрочем, сам купец производил впечатление человека не робкого десятка.

Разговор переменил несколько тем, прежде чем вернулся к заброшенному придорожному трактиру.

– Кстати, я хотел спросить, что, во имя Хотат и Хотли, произошло в том постоялом дворе?

– А то я знаю, – сразу помрачнел Месхиф, – мы‑то даже близко не проезжали, стороной обошли.

– Не так давно, и месяца нет, хозяин, слуги и все постояльцы бесследно пропали, – пояснила Куарада, – там, правда, только хозяин, конюх и повар были и один купец со слугами. Так говорят, во всяком случае.

– Десять–двенадцать человек – это не шутки, – добавил Джеррин, – но и после того там пропадали те, кто занимались мародёрством. Если ехало человек десять – приезжали с добычей. Если двое–трое – исчезали без следа. Я знаю, сам‑то я из Шадизара. Что интересно – с лошадями и верблюдами ничего дурного не приключилось. Их оттуда забрали потом мародёры. Кстати, исчезнувшие грабители тоже оставили после себя лошадей и телегу.

– Это как раз и странно, – заметил Сит.

– Именно! Породистые кони и хеджины стоят немало, – согласилась Куарада, – но их оставили. Это явно не разбойники руку приложили. И – ни крови, ни следов борьбы. Ничего. Как будто Шиган их забрал.

При упоминании имени демона Джеррин сделал оберегающий жест.

– Вот уж везёт тебе, так везёт, и мне с тобой за компанию, – покачал головой Сит.

– И не говори. Сначала страж, потом Хотли знает что под деревом, теперь это…

И Даркл поведал остальным о своих приключениях: как он встретил стража гробницы, как получил от него в подарок свой меч, как охотился на гхуула вместе с Ситом и чем это кончилось.

– Прячущийся–в–Тени, – прокомментировала Куарада, – лорд Сферы.

– Лорд чего? – не понял Даркл.

– Демон то есть. Каждый демон находится в своей Сфере, которая не относится ни к земному плану бытия, ни к Серым Равнинам, ни к плану демонов. Эти их планы бытия, словно пузырьки воздуха в воде, находятся в том, в чем находятся и все остальные планы, включая и наш.

– Хм… откуда такие познания?

– В детстве отец отдал меня на обучение магу. Но чародейки из меня не получилось.

– А почему планы демонов называются сферами? Они круглые?

Куарада пожала плечами:

– Вряд ли. Просто 'лорд пузыря' как‑то неуважительно и двусмысленно звучит. Демон, занимающий одну из сфер, является её лордом, то есть хозяином. Прячущийся–в–Тени – демон интриг, обмана, лжи и предательства. Но это так, моё мнение. Ты, Даркл, задайся вопросом не о том, кто на вас напал, а кто вызвал того, кто на вас напал. Впрочем, когда мы будем в Шадизаре, пойди к одному человеку, его зовут Геглаш, и он неплохо разбирается в демонологии. Спросишь – тебе любой скажет, как его найти.

– Пожалуй, так я и сделаю. А далеко ли ещё до Шадизара?

– Ещё два дня пути, – сообщил Джеррин, – жаль, что пришлось крюк делать.

При упоминании о главной проблеме Месхиф снова поморщился:

– Честно говоря, я хотел бы знать, что теперь будет с торговыми путями? Этот караван–сарай находится как раз на пути между Шадизаром и Голейном, и вы, полагаю, заметили, что караванов стало меньше…

– Мы ни одного не встретили, – заметил Даркл.

– Я боялся это услышать, – вздохнул Месхиф, – мы тоже никого не встретили. Мой род только тем и занимался, в основном, что торговлей с Голейном и дальше через Голейн…

– Если купцы так боятся идти этим путём, почему сатрап не прикажет прочесать здесь все вокруг?

– Прочесать на предмет чего? Грабителей? Так их здесь никогда и не было особенно много, благодаря как раз сатрапу. Но теперь я и думать боюсь, что будет дальше. Товары, попадавшие в Шадизар через Голейн, теперь пойдут через другие пути и сильно подорожают…

– Точнее сказать, подорожают ещё сильнее, чем сейчас, – мрачно добавила Куарада, – многие в Шадизаре разорятся, и я тоже.

– Куара – мой партнёр, – пояснил Месхиф, – она занимается вопросами безопасности и отлично управляется с саблей. И она, и я, и куча других людей окажутся на мели. Впрочем, что заглядывать в день завтрашний – он сам придёт завтра, как гласит присказка. Что ж, благодарю вас за превосходную беседу, у меня есть ещё одна запасная палатка.

– И мы тебя благодарим за беседу и гостеприимство, но ночь тёплая, а мы предпочитаем спать на свежем воздухе. На всякий случай.

– Это хорошо, – обрадовался Джеррин, – у меня людей мало, а лишний клинок, особенно двуручный, лишним не бывает, простите за каламбур. И посохом в бою тоже не пренебрегаем, особенно если он в нужных руках.

– В нужных, – заверил его Даркл.

Ночь прошла без каких бы то ни было происшествий. Утром караван не спешил – была сварена и неспешно съедена каша, затем караванщики так же неторопливо навьючили верблюдов, оседлали коней и двинулись вперёд. Даркл спросил о причинах такой неспешности.

– Дело в том, что все дворы располагаются на расстоянии дневного перехода. Мы же вчера прошли дальше, чтоб миновать тот проклятый двор, так что сегодня нам нужно пройти меньше, – пояснил Джеррин и спросил: – а нечасто можно встретить женщину, которая так управляется с саблей, верно?

– Да, – согласился Даркл, – я так ни одной не встречал, в моем племени женщины саблями вообще не владели, так как сабель не имели, только мечами, топорами и луками, – в его голосе зазвучала лёгкая насмешка, – это в ваших краях женщина с оружием – редкость, но не в наших.

– Он родом из варварских племён, обитающих где‑то в горах возле Гипербореи, – объяснил монах, – не удивляйся.

– Я не варвар!

– Далеко же тебя занесло, – изумился Джеррин.

– Это верно, – Даркл слушал его вполуха, а сам наблюдал за Куарадой, ехавшей далеко впереди, рядом с Месхифом. Она определённо ему нравилась, но увы, вряд ли ей будет интересно внимание какого‑то бродяги с севера. Осанка, взгляд, манера держаться с достоинством выдавали её происхождение. Хотя стоит представить себе, что дочь богатого знатного рода будет гарцевать на коне с саблей… Воистину непредсказуем этот мир!