Текст книги "Три дня в Шадизаре(СИ)"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Затем Кира составила от имени Даркла рапорт с требованием подключить к делу кхитайца ещё одного эдила для детальной разработки подозреваемого, и отдала его стражнику. А новоиспечённый эдил подумал, что он наконец ухватил нужный конец клубка, и теперь к распутыванию присоединится вся сыскная служба Шадизара: дело мага–преступника почти наверняка попадёт под личный надзор самого сатрапа.

* * *

Геглаш выглядел измотанным. Видимо, усталость вкупе со сломанной рукой основательно его утомили. Однако задор в глазах его не погас.

– Должен сказать, что расшифровка дневника Моллариса займёт ещё много времени, – предвосхитил маг вопрос Даркла, – но в нем вряд ли содержится полезная в данный момент информация. Тут только целая куча трудноузнаваемых выписок из разных книг и пока ничего больше. Шифр я, разумеется, подобрал, но старина Молларис придумал жутко утомительный вид тайнописи. А как у вас дела?

Эдил вкратце пересказал их с Кирой похождения и выложил на стол книги.

– Я надеюсь, этот гад и есть тот, кого я так давно искал. Или хотя бы один из тех некромантов, которые…

– Постой‑ка, – перебил его Геглаш, – он вообще не некромант! Кто угодно, только не некромант!

– Почему?! – в один голос воскликнули Даркл и Кира.

– Эти книги – для новичков! Все они есть у меня, кроме одной, и есть у Моллариса… то есть были… И даже Ксардас давно знает всё то, что в них написано. Этот твой кхитаец может быть магом, более того, он почти наверняка маг, раз собрался учить некромантию самостоятельно, но точно не некромант. Позови Ксардаса, пусть просмотрит книги, вдруг там что‑то есть. А я пока продолжу расшифровку.

– А где Ксардас‑то?

– На кухне. Его 'хорошая девушка' что‑то варит, а где она, там и он, – Геглаш хмыкнул, но без неодобрения, и углубился в чтение.

Ксардас и в самом деле был на кухне. Кешиа помешивала что‑то в котелке, а тот подбрасывал в огонь наколотые ранее дрова.

– А, Даркл, – поприветствовал будущий некромант друга, – ты почти вовремя. Сейчас у нас будет сказочная похлёбка из цыплят с грибами.

– Это здорово, конечно, но ты мне нужен сейчас для более важного дела. Кешиа, полагаю, сама справится не хуже.

Та обернулась и лукаво кивнула:

– Разумеется, почтенный эдил.

Даркл улыбнулся в ответ. Кешиа вызывала в нем противоречивые чувства, примерно такие же, какие вызывает добрая и ласковая тигрица. Правда, эдил поймал себя на мысли, что от такого союзника он не отказался бы. Если покойный маг напророчил верно, то ему вместе с Ксардасом ещё придётся принять участие в не очень весёлых событиях, а где будет юный маг, там будет и юная убийца. Оставалось лишь надеяться, что она любит Ксардаса настолько, что не предаст его.

– Что ты хотел? – спросил Ксардас, когда они вышли в другую комнату.

– Надо, чтоб ты просмотрел пару книжек по некромантии, которые я конфисковал у одного кхитайца.

И Даркл во второй раз пересказал о событиях этого дня.

– Ладно, сейчас посмотрю. Где эти книги?

– В кабинете. Ты разберись с ними, а я пока займусь ещё одним вопросом.

– Хорошо. Слушай, я вот что хотел тебя спросить… вернее, попросить. Меня беспокоит, что будет с Кешиа. Нет, я понимаю, что с точки зрения закона она виновата, но…

– Можешь не продолжать. Я уже думал на эту тему. Ей придётся покинуть Шадизар, и боюсь, что навсегда.

– А ты не мог бы поговорить с сатрапом? Ты вроде как теперь фаворит…

– Я – не его фаворит! – вспылил Даркл, – я ничей фаворит! Я сын своего народа и живу по его законам и обычаям! Я с самого раннего детства ценю превыше всего честь, славу и свободу! Я сам себе король и другого короля не признаю!

– Прости, я не имел ввиду ничего обидного. Только хотел сказать, что…

– Я знаю, – уже спокойней ответил Даркл, – я‑то, конечно, могу поговорить с сатрапом и думаю, что в случае успеха он согласится в качестве моей награды простить кое–кому кое–какие грешки… Но Кешиа так или иначе уже засветилась и поэтому ей придётся менять род деятельности. Она – убийца. Ты уверен, что она сможет порвать со своим прошлым? Я – нет.

– Ошибаешься. Она уже пообещала мне. Кешиа в составе своей шайки принимала участь в конфликтах между двумя фракциями контрабандистов, но не более. Теперь в живых осталась только она, и вот пообещала, что навсегда порвёт и со своим прошлым и с любыми видами незаконной деятельности. Кешиа и раньше тяготилась своей профессией, а когда вчера ты не сбросил её с лестницы – восприняла как знак…

– Ну ладно, нечего гадать. Посмотрим, что из этого выйдет. Думаю, всё приближается к развязке: мы уже схватили того, кто меня заказал. Но на всякий случай, пусть она будет готова покинуть город… тайно.

Ксардас хмуро кивнул:

– Что ж, тайно так тайно. Но тогда я тоже покину Шадизар…навсегда.

– Надеюсь, до этого не дойдёт. Ладно, я пошёл, время не ждёт. А ты просмотри книги. Геглаш сказал, это книги для новичков, вот мне и любопытно, что тот тип в них нашёл интересного.

– Удачи тебе.

– Спасибо. Она мне пригодится.

Даркл спустился на первый этаж и присел в кресло подремать. Он успел изрядно устать, а когда у него выпадет пара часов на сон, разве только богам известно. Конечно, очень хотелось побыстрее заняться своим врагом, но пока стража не разузнает хоть что‑то про его делишки, надавить нечем. А раз так – можно урвать часик на сон.

Правда, выспаться не удалось. Разбудили Даркла голоса, он открыл глаза и обнаружил Киру в компании какого‑то незнакомого стражника.

– Вы эдил Даркл? Меня прислал начальник тюрьмы эдил Торин. Боюсь, что ваш, так сказать, арестант…

– Сбежал?! Сбежал?!! – взвыл Даркл, – да этот твой Торин, забери его Нергал, упустил мою единственную ниточку!!! Теперь этого проклятого кхитайца не сыскать!! Ну, за это и убить…

– Прошу прощения, но он сбежал, так сказать…

– Да что так сказать? Твой начальник, так сказать, растяпа, так сказать?!

– Ваш арестант, – упорно продолжал стражник, – сбежал, как вы изволили выразиться, таким способом, что воспрепятствовать было нельзя. Он умер ещё до того, как его довели до темницы, проглотил свой язык и умер. По крайней мере, лекарь так сказал.

– Умер?!! Нергал его забери, лучше бы он сбежал!! Уж с того света его точно не достать… Проклятье! А ведь цель была близка…

– Это ещё не все. Его труп исчез.

Даркл и Кира переглянулись, потом Даркл спросил:

– Так может, он и не умер? Только притворился, а потом…

– Исключено, – ответила Кира, – если узник, подозреваемый в особо тяжком преступлении либо осуждённый, умирает, и врач констатирует смерть, сердце узника положено проткнуть кинжалом, чтобы исключить хитрости вроде снадобий, вызывающих подобие смерти. В этот раз так и было? – повернулась она к стражнику.

– В точности как вы сказали, помощник. Более того, его сердце протыкал я лично. Могу поклясться, он и до этого был мертвее мёртвого, а после того, как и я его… Словом, мертвее может быть разве только гвоздь в двери.

– Но тогда куда делось тело?! Не воскрес же он, в самом деле!

– Того не знаю. Тело отвезли в мертвецкую, оно почти сразу исчезло, и…

– И??

– Тосса, говорящая с тенями, была убита. Вероятно, похитителями трупа. Сейчас она сама в своей мертвецкой, – понурился стражник.

– Жаль, – тихо сказала Кира, – она была неплохим человеком…

Даркл шумно выдохнул и сжал кулаки. Боги и демоны! Удача снова ушла сквозь пальцы!

– Надо что‑то делать, – вслух сказал он, – едем в мертвецкую! Будем искать по горячим следам!

– Бесполезно, – хмуро ответил стражник, – эдил Торин лично осмотрел место преступления и пришёл к выводу, что проникнуть в мертвецкую и похитить тело возможно лишь одним путём: через канализацию. Внутри мертвецкой есть узкая решётка, туда стекает вода, когда в мертвецкой моют. Она была открыта, однако точно не известно, держала ли Тосса её закрытой.

– А как её убили?

– Рукой ударили по горлу спереди…

– Это как? – удивилась Кира.

– Очень просто, – пояснил Даркл, – это весьма действенный приём. Перебивается горло и человек задыхается. И помочь уже никак нельзя. Сразу видно – мой вчерашний ассасин постарался, гад. Значит, канализация, говоришь… А что, это вроде подземных коридоров или как?

Стражник кивнул головой:

– Примерно. Проходы узкие, низкие и воды по колено. В канализацию вода попадает из реки через зарешеченный проход, а вытекает через семь или восемь разных отверстий за пределами города.

– Значит, таким образом можно напасть на Шадизар? Изнутри?

– Нет, почтенный эдил. Все проходы забраны толстыми решётками и у каждой небольшая застава. А вот по самому городу так можно перемещаться. Хотя внутри во многих местах тоже стоят решётки. Сатрап наш весьма предусмотрителен. А решётки приходится время от времени чинить, так как воры их регулярно перепиливают. Кроме наружных, разумеется.

Даркл горестно вздохнул: против неудачи нет никакого приёма или эликсира. Впрочем, он не верил в судьбу, точнее, не признавал её. Его свободолюбивая натура не допускала мысли, что судьба предопределена и человек не властен над своей участью. Бывают, конечно, обстоятельства, но с ними всё‑таки можно бороться, так как обстоятельства есть результат деятельности людей либо окружающей среды.

– Что ж… Свободен, – отпустил он стражника и повернулся к Кире: – поход в тюрьму отменяется. Нам нужен другой план действий. Но какой? Только что всё было почти сделано, и вот мы снова там же, где начинали.

– Предлагаю всем вместе помозговать, – ответила та.

– Так мы сейчас и сделаем. Только подождём, пока Кешиа доварит свою похлёбку, а то что‑то кушать хочется.

День второй. Вечер.

После ужина все собрались в кабинете. Даркл и его соратники понимали, что эта мрачная история, в которую каждый был втянут волей или неволей, приближается к некой критической черте, и только богам известно, что произойдёт после. Так или иначе, время играло против них.

– Ну и что мы имеем? – поинтересовался Геглаш.

– Да ничего, – ответил Ксардас, – это книги. Просто книги. Для начинающих. Все восемь – по некромантии. Множество начальных знаний и некоторые более сложные вещи. А так…

– А это не может быть что‑то сродни тому, что сделал твой учитель? Вроде зашифрованных записей? – предположила Кира.

– Нет. Дело в том, что эти книги не привезены им с собой, а куплены здесь, я даже знаю где именно. Эту книгу, – Ксардас показал на одну из них, – я видел у одного продавца магических пособий. Я как раз искал у него одну книгу, а эту увидел случайно. На обложке большое пятно, как раз на названии, поэтому я запомнил её и сейчас сразу узнал. Готов биться об заклад, что все остальные оттуда же либо из других подобных лавок.

– Ну ладно, – согласился Даркл, – только в таком случае, почему некий маг, вероятно, могущественный, занялся началами некромантии в то же время, как принимал участь в некоем заговоре, вероятно, серьёзном. Он что, время скоротать решил?

Геглаш отрицательно покачал головой:

– Сто против одного, что нет. Ни один здравомыслящий маг не станет изучать несколько дисциплин одновременно. Тем более в зрелом возрасте. Лучше углубить знания в своей области, чем везде вершки хватать.

– Тогда, во имя Крома, Митры и всех остальных богов, кто‑нибудь объяснит мне, зачем ему понадобились книги для начинающих??? Ну должно же быть хоть какое‑то объяснение, против которого никто из вас не будет возражать!

– Оно и есть, – философски заметил Геглаш, – только вот мы его не знаем.

Тут Ксардас сунул руку в карман и достал маленький кусочек папируса:

– Раз уж на то пошло, то в одной из книг было это. Я попытался прочитать, но не смог. Здесь только цифры.

– Дай сюда, – маг нетерпеливо выхватил клочок у своего ученика, осмотрел и заметил: – здесь и правда только цифры. Но этот лоскут был частью чего‑то большего. Может, тайнопись? – и отдал его сидевшей рядом Кешиа. Та мельком глянула на него и передала дальше:

– Что бы это ни было, это не воровской шифр. В воровском вообще цифры не употребляются.

Кира же изучила листок и заметила:

– Папирус отвратительный. Как и чернила, впрочем. Почерк неаккуратный, но его легко разобрать. Вероятно, тот, кто это написал, крайне малограмотный человек. Предположительно, маг, который долго учится, пишет хорошо. Правильно? – обратилась она к Геглашу.

– Абсолютно, – кивнул тот, – я не видел мага с плохим или неряшливым почерком. Неаккуратному человеку вообще трудно стать магом, знаете ли…

Наконец, обрывок попал к Дарклу. Он некоторое время вглядывался в цифры и вдруг поднял голову:

– А ведь я видел этот почерк раньше… И не раз. Но знаете что? Я много путешествовал и видел этот проклятый почерк несколько раз. Неужели этот богомерзкий кхитаец всё время шёл за мною следом?!!

– А давно ты видел что‑либо, написанное этим почерком? – насторожилась Кира.

– Хотат знает! Может, двадцать дней, может, десять…

– Ну‑ка, сейчас посмотрим, – помощница достала из сумки свои химические реагенты.

Результат был готов через пару минут:

– Этот лист исписали дней пятнадцать назад… То есть, в начале месяца.

Даркл громко хлопнул себя по лбу:

– Ну кретин! Как я не догадался! Это счёт, выписанный трактирщиком за постой! У всех этих безграмотных торгашей одинаково паршивый почерк, будь то Туран или Гиркания! Так… Ну‑ка, Ксардас, дружище, вспомни, в какой книге ты это нашёл и где? Ведь это же закладка! Чёртов кхитаец заложил какое‑то место тем, что под руку подвернулось!!

– А ведь верно! – удивился ученик мага, – как я‑то не додумался!

– Это оттого, – утешила его Кешиа, – что ты в свои книги всякую дрянь не пихаешь, только специальные закладки.

– Ладно. Книга была вот эта, – Ксардас взял одну в руки, – а страница была семьсот восьмая. Я помню, даже когда я вынимал этот лоскут, то подсознательно запомнил страницу, как я всегда делаю, когда вынимаю закладку.

Геглаш с некоторой долей самодовольства хмыкнул:

– Это 'Самоучитель некромантии' Лергоно. Некромант он был так себе, но все его труды изложены очень доступно и рассчитаны на начинающих учеников. Я сам по нему учился одно время. А семьсот восьмая страница, как сейчас помню – глава о воскрешении слегка, хм, пахнущего трупа. Там идёт изложение специфики самого воскрешения и изменённый ритуал вызова духа умершего, он слегка отличается от стандартного, но это обусловлено…

– Стоп! Я прошу, скажи кратко: что всё это значит, и что наш маг собрался с этим делать?

– Ну кратко так кратко. Обряд анимирования слегка разложившегося мертвеца отличается от обряда, как если бы труп был ещё тёплый. Тут излагаются только отличия процесса и заклинаний. Чуть далее идёт материал, помеченный как особо сложный. Там описываются отличия в процессе возвращения духа покойника с Серых Равнин, от стандартного. Так вот, возвращение духа – это очень сложно, хоть стандартный вариант, хоть изменённый. Тот, кто всё это читает, должен владеть многими основными умениями, о которых я уже говорил.

– А зачем возвращать дух? – спросил Даркл.

– А затем. Поднимая слугу, будь то скелет, зомби либо мумия, ты получаешь тупое орудие, продолжение твоей собственной воли. Интеллект такого слуги убогий, а в случае со скелетом так вообще почти не наблюдается, потому как мозга там попросту нет. Такой слуга может исполнять чаще всего какое‑то одно действие, вроде нападать на все, что движется.

– Вроде стража гробницы?

– Нет. Страж гробницы – не просто инструмент. Это человек. Только мёртвый, естественно. Как раз возвращение духа – это обряд повторного вселения, так сказать, души в мёртвое тело. Такой слуга, будь то скелет либо зомби, имеет интеллект тот же самый, что и при жизни. Но это для начинающего некроманта задача непосильная. Во всем Шадизаре это умеют делать максимум двое, и ещё Молларис умел…

– А если маг силён в другой области?

– Объясняю проще. Сапожник не может нормально сделать перчатки, как бы силён он ни был по части тачания сапог. Но если он умен и талантлив, то кое‑как всё же сошьёт, тем более что некоторые навыки в этих двух профессиях общие.

– Хорошо. Давай попроще. Ты анимируешь тело, скажем, отличного бойца на мечах, превращаешь его в мумию. Он сможет драться на мечах?

– Если его для этого подняли, то да. Но он будет обладать силой, которая зависит от силы мага и количества полученной энергии. Его умение боя на мечах не превысит умений мага. То есть если маг – я, то он будет очень силён, но ты перефехтуешь его и палкой. Потому как единственное фехтовальное оружие, которым я владею – столовый нож.

Кира прыснула от смеха, а Даркл заметил:

– А как же его навыки? Ведь он был хорошим бойцом.

– Его навыки отправились с ним на Равнины. Если я возьму руку человека, который при жизни ударом кулака сбивал с ног быка, и попытаюсь кого‑нибудь стукнуть, то меня этой же рукой и забьют, скорее всего. Понимаешь? Скелет без души – что кукла на верёвочках. Просто инструмент. Но если в слугу вернуть его же дух, то он будет уметь всё то, что умел в жизни. И для таких слуг обычно тела приготовляют как мумии. Это обеспечивает сохранность и длительную службу, а собственная душа 'греет', как говорят некроманты. То есть, имея сильную личность, нет необходимости во внешнем источнике энергии. Эмоции умершего сами являются энергией, достаточной для функционирования слуги, если эти эмоции достаточно сильны. Например, из убитого воина, чей дух жаждет отмщения, или из того, кто очень не хотел умирать и до конца цеплялся за жизнь, а после смерти хочет снова жить, получатся самодостаточные слуги, а из умиротворённого монаха или мудреца – никак.

– Что ж, – хмуро заметил Даркл, – в таком случае, должен сообщить вам две вещи, хорошую и плохую. Хорошая заключается в том, что ассасина никто не нанимал. Его нет. А есть тот трижды проклятый кхитаец–лжегхуул, которого воскресил его братец. Это и была плохая новость. По крайней мере, на такие мысли меня натолкнула эта лекция.

– Видимо, это так, – кивнул Ксардас, – иначе объяснить его интерес к некромантии трудно.

– И тогда становится ясно, куда исчез труп мага, – подхватила Кира.

– Точно. Нам остаётся только разработать план по его поимке и уничтожению. Только вот как уничтожить мёртвого?!

Геглаш пожал плечами:

– Да так же, как и живого. При нарушении целостности тела либо скелета магия теряет силу. И если отсечение руки мгновенного эффекта может не иметь, то при отрубании или разрубании чего‑либо происходит быстрая утечка энергии, вроде как утечка крови у живого. То есть, отруби ноги – и энергия иссякнет в десять–двадцать минут. Раскроши ребра–ещё быстрее. А отрубание головы даёт почти мгновенный эффект. Как только энергия иссякает, душа освобождается, поскольку чары разрушаются. И перед нами снова только скелет, рассыпающийся на части.

– Притом измочаленный, – ухмыльнулся Даркл и добавил: – и таким вот образом можно поднять кого угодно и создать целую армию?

– Наверняка нет. Несколько десятков скелетов или зомби – вот максимум, который может удерживать под своим контролем даже сильнейший некромант. Души их заключены в их останки, дабы снабжать слуг силой. Жуткая участь, должен заметить.

– Но тогда почему мертвецы не убьют того, кто такое сделал с ними? – спросил северянин.

– Так ведь убивают же. Очень многие неопытные или просто самоуверенные некроманты приняли смерть от своих же слуг. Поднять относительно легко – трудно удержать в подчинении. Вообще, это сложная материя. Дело в том, что человек живой воспринимает мир иначе, чем он же, но мёртвый. Уже одно осознание своего положения сводит с ума и повергает в пучину отчаяния. А некромантия даёт магу власть над мертвецом и над его душой. На самом же деле, лично я могу поднять, скажем, десять скелетов умерших недавно людей. Но если я хочу, чтобы они убивали, я должен поднять убийц и бандитов. Иначе я не буду иметь над ними власти. Убийцу и насильника, снятого с виселицы, поднимет и начинающий, особенно если сам такой же в душе. Праведника, паладина, священника Митры мне поднять невозможно, как невозможно их контролировать. Это сложно понять, если объяснять по–простому, то есть некроманты сильные, вроде меня, и искусные. Я не искусен, потому как некромантией интересуюсь из любопытства. Так вот, сила определяется количеством мертвецов в один момент, которых некромант может удерживать без обряда возвращения духа. Искусство же определяется тем, насколько хорошего человека может анимировать некромант с обрядом возврата. Поднять просто хорошего человека – сложно. Ведь некромант, будучи адептом тёмных по своей природе сил, попросту не имеет над ним власти. Заставить его подчиняться и убивать – нереально. Хотя были и такие маги, которые могли поднять и подчинить кого угодно. За примером далеко ходить не будем: это археронские маги.

– Думаю, я понял. Что ж, раз у проклятого колдуна нет целой армии нежити – это уже некоторый успех.

День второй. Ночь.

Геглаш закрыл книгу и повернулся к остальным:

– Думаю, я нашёл нужные формулы. Теперь мы сможем попробовать связаться с демоном, с которым говорил Молларис. Не гарантирую, что у меня что‑то получится, но вдруг?..

– И что нам это даст в случае успеха? – поинтересовалась Кира, – свидетельство демона, как вы понимаете, не доказательство и даже не факт.

– Ну, положим, нам не доказательство важно, а хотя бы ниточку найти, – заметил Даркл, – потому как мне как‑то не улыбается лазить по канализации в поисках ожившего мертвеца, к тому же, напомню, их там теперь двое.

Геглаш посмотрел на Даркла и пригладил бороду:

– Ну, я вообще‑то и сам должен был додуматься, но ты меня натолкнул на мысль. Дело в том, что тот кхитаец, которого ты убил, был чем‑то вроде асассина, но магом – вряд ли. Так что он не сможет воскресить своего брата. Даже будь он магом – умерев и воскреснув, маг неизменно теряет силу, так как теперь изрядная её доля должна затрачиваться на себя.

– Но тогда зачем ему тело?

– Вопрос, безусловно, резонный, но ответа у меня нет.

Эдил почесал затылок:

– А маг может воскресить сам себя?

– Строго теоретически, если перевести весь обряд анимирования самого себя загодя и каким‑либо образом отсрочить эффект – то почему бы и нет? Другой вопрос, что о подобном мне не приходилось даже слышать. Так или иначе, подозреваю, что от прогулки по канализации тебе не отвертеться. Думаю, сатрап выделит тебе достаточно солдат для прочёсывания. Нужен только план этих прогулочных аллей, – тут маг ухмыльнулся.

– Причём особый план, – заметила Кешиа, – так как воры и контрабандисты регулярно проделывают проходы, а муниципалитет так же регулярно их чинит, то нужен план с указанием существующих на данный момент проходов.

– И где ж нам такой взять? – приподнял брови эдил.

– У тех, кто этими ходами пользуется, разумеется, – пожала плечами Кешиа, – полагаю, что смогу достать одну. У меня есть один знакомый контрабандист, который мне должен мелкую услугу. Он даст мне копию. Но идти нужно сейчас, он в розыске и днём его не найти.

– Ладно, – кивнул Геглаш, – тогда идите вдвоём и возьмите пару учеников магов. Прикиньтесь гуляками…

– Опасно, – покачал головой Даркл, – узкоглазый сукин сын перед арестом предрекал мне скорую встречу с братцем, так что не исключено, что этот беспокойный мертвяк сейчас следит за домом. Я бы на его месте следил. Интересно, кстати, как мертвецы видят и слышат?

– Проблематично объяснить, не залезая в дебри магических терминов, – вздохнул Геглаш, – если коротко, то мертвец с душой должен иметь глаза сохранёнными. Они высохшие, так что видит он в общем хуже живых. Скелет же пустой, то есть который без своего духа, вообще не видит в обычном понимании этого слова. Его зрение магическое.

– Лучше нашего?

– Нет. Дать ему хорошее 'зрение' невероятно тяжело, ещё труднее, чем создать умного скелета без духа. К тому же для хорошего зрения нужен интеллект. Например, если наделить скелета способностью видеть врагов сквозь стены, но полениться сделать его умным, то этот скелет, увидев сквозь каменную стену врага, будет бросаться на него до тех пор, пока не разобьётся вдребезги.

– Значит, исходя из того, что маг–кхитаец был новичком в некромантии, можно предположить, что его дохлый братец видит плохо?

– Не 'плохо', а 'хуже, чем раньше'. Если раньше его зрение, предположим, было как у орла, то после воскрешения он всё равно будет видеть лучше меня.

Даркл в задумчивости прошёлся по кабинету, потом заметил:

– Видимо, он и раньше за нами следил, но только ночью. А сейчас как раз ночь. Как тогда Кешиа с Ксардасом покинут дом?!

– Можно попытаться сбить его со следа, – подсказала Кешиа, – или попросту пойти в кабачок через дорогу. Туда мертвец не сунется, я полагаю. А затем можно…

–…Выйти через чёрный ход или окно? – предположил эдил, – Думаю, он тоже знает эти трюки. И он очень опасен, учтите. Впрочем, есть идея. Маги сменятся через пятнадцать минут, Ксардас и Кешиа переоденутся и выйдут вместе с ними, а войдут с новой сменой под утро.

– Гениально! – воскликнул Ксардас, – ты молодец, Даркл!

'Ещё бы, теперь у тебя будем почти целая ночь, за вычетом времени на поиск карты, чтоб побыть наедине со своей пассией', с улыбкой подумал тот, а вслух сказал:

– Тогда так и поступим. Идите переодевайтесь, а мы тогда займёмся вызовом демона.

– Я, кажется, уже говорил, что не гарантирую результата? – напомнил маг, – может ведь и не получиться…

– Обязательно получится! Должно получиться, – приободрила Геглаша Кира.

– Ну спасибо на добром слове, – маг выглядел слегка удивлённым таким поведением помощницы эдила, – я‑то, естественно, постараюсь…

Когда Ксардас и Кешиа ушли, Даркл повернулся к Геглашу:

– Должен сказать, что предстоящая перспектива меня слегка, так сказать, пугает. Вызванный демон не натворит чего‑нибудь?

Маг покачал головой:

– А это не будет вызов. Демон останется там, где и находится. Мы просто попытаемся поговорить с ним, и я опасаюсь, что или он нас не услышит, или мы его. А вероятней всего, мы его даже не найдём. Проблема в том, что Молларис разговаривал с ним несколько дней назад, а с тех пор местонахождение демона в… непространстве–невремени могли существенно измениться. Или даже он мог оказаться в другом плане бытия по отношению к предыдущему.

– Тогда давай не будем мешкать. Нам что делать‑то?

– Не мешать, только и всего, – криво ухмыльнулся маг и потёр забинтованную руку, – я тогда начинаю.

Он подошёл к начертанному на стене Окну, достал из кармана мелок и дорисовал несколько символов. Затем произнёс непонятную фразу, в результате чего по всему рисунку прошло свечение и побежали искорки. Геглаш отошёл на шаг и начал произносить заклинание, тщательно выговаривая бессмысленные для непосвящённых резкие слова. В ответ Окно засветилось и почернело. Казалось, стена открылась, явив присутствующим другую комнату, совершенно тёмную.

Маг произнёс ещё несколько слов. Тьма слегка рассеялась, стали видны какие‑то огоньки, рябь, и нечёткие контуры неизвестно чего. А прямо посреди окна Даркл с дрожью увидел полупрозрачное лицо демона.

Демона этого довольно трудно было бы назвать страшным. Скорее, его красное лицо с мясистым носом и крохотным рожком на подбородке было лукавым… когда‑то давно. Сейчас по нему пробегали гримасы боли и отчаяния, или так, по крайней мере, казалось. Большие глаза безмолвно кричали, и в них отчётливо читался ужас. Демон, бывший некогда воплощением хитрости, обмана и надувательства и славившийся тем, что он единственный из всех демонов обладал чувством юмора, сейчас представлял жалкое зрелище.

– Дазагор даброр те кепеч! Дазагор да крур ду! Этрак… Этрак те лудан… Даркл такора вэньярдэш! Вэньярдэш…

Миг спустя Окно потускнело, прервав отчаянный, но едва слышный вопль демона.

Некоторое время все трое молчали, затем Даркл выдавил:

– И что это значит? Это язык демонов?

– Именно, – кивнул бледный Геглаш, – это он и есть.

– И что он сказал? Ты хоть понял?

– Конечно, хотя и не все. Дело в том, что слова сами по себе понятны, но вот всё вместе… Сейчас знаю одно: Прячущийся–в–Тени попал в беду. Сейчас я посмотрю в «Демонах Архерона», там должны быть комментарии… Я пока понял примерно вот что. «Дазагор занял моё место! Дазагор вышвырнул меня сюда».

– Дазагор – это демон, убивший Моллариса? – уточнил эдил.

– Видимо, да, это имя мне неизвестно. Далее, «Этрак» – это так демоны называют место или, точнее, непространство–невремя, где сами быстро теряют энергию и… исчезают. Там совсем иное измерение, там не такое время, пространство и прочее, я бы даже сказал, что там всё не такое. Своеобразный план бытия, где даже законы мироздания иные. Больше я ничего об этом не знаю. «Этрак те лудан», насколько я понял, означает, что демон теряет силу и не может выбраться. То есть, скоро погибнет. Или исчезнет, что в принципе одно и то же…

– Он ещё упоминал моё имя, – сказал Даркл.

– Ага. «Такора» означает искать, а «вэньярдэш» – это демон–вассал. То есть, ты должен найти этого вассала, хотя я не знаю, зачем.

Северянин поёжился:

– Опять демоны?! Ненавижу их! Зачем мне этот вэйня… вэрья…

– Вэньярдэш. Объясняю. Демон, владеющий Сферой, может делегировать часть сил, даваемых ею, другим демонам. Те получают возможность вступать в сделки с людьми и приобретать энергию, а за это отдают часть её своему покровителю. Эти подчинённые демоны и есть вэньярдэш. Вероятно, после смещения Прячущегося–в–Тени его вассал или вассалы либо знают, что к чему, либо сохранили лояльность к своему бывшему сюзерену. Тем более что новый хозяин, Дагазор, скорей всего не стал делиться с ними и потому вассальные демоны могут хотеть оказать услугу и помочь вернуть сферу сюзерену, чтобы снова получить доступ к источнику энергии.

– Мне‑то что за беда? – удивился Даркл, – я не имею желания помогать демонам! Пускай хоть все передохнут, людям только во благо!

– Все не передохнут, – отрезал Геглаш, – а вот помочь могут. Вероятно, демон–захватчик продолжает удерживать сферу благодаря людям, помогающим ему. Пройдёт время, прежде чем он полностью подчинит «свою» сферу, а до тех пор он уязвим. Если добраться до людей, помогающих ему, то демон снова окажется не у дел, а ты получишь тех, кому хочешь отомстить…

– Но как мы будем искать вассала? – поинтересовалась Кира.

– Не знаю. Вероятно, он сейчас в нашем мире, так как Прячущийся сказал «найди», а не «вызови»…

Тут Даркл подпрыгнул на стуле:

– Пергамент и огонёк! Это мог сделать вассал?

– Вполне. Если так, то он уже предпринимает что‑то, и это хорошо. Я предполагаю, что ему известно, кто обидчик его хозяина, но не знаю, почему он действует скрытно от нас, а не входит в двусторонний контакт.

– Это мне кое‑что напоминает, – заметила Кира, – обратите внимание, Прячущийся сказал искать, то есть, он не в курсе, что его вассал уже сам нас нашёл. Может ли этот вэньярдэш сам захватить сферу, если мы лишим нынешнего захватчика поддержки?