Текст книги "Земля и звёзды (СИ)"

Автор книги: Владимир Колышкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

   – Вижу, что имеете, – угрюмо прервал доклад Гобзер. – Тут вот комэск Левого крыла просит разрешения отступить. Ты как к этому относишься, Лев Борисович?

   – «Я в курсе, товарищ суперадмирал... Если он отойдет, мы не сможем продолжить наступление...»

   – Эскадра Центра?

   – «На связи!»

   – Почему нет изображения?

   – «Сейчас наладим, товарищ Командующий».

   Черный экран дисплея связи с Центральной эскадрой посветлел и появился человек в скафандре с закрытым шлемом.

   – Что у вас там, Семен Андреевич, почему ты в скафандре? – крайне встревоженным тоном спросил суперадмирал.

   – «Разгерметизация мостика и шестого инженерного отсека. Есть убитые и раненые... – глухим голосом отозвался командир эскадры Центр. – Гайт, скажи... что все это значит?»

   Слева от человека в скафандре что-то вспыхивало и гасло, сверху летели какие-то искры, как от электросварки.

   – Что ты имеешь в виду, Семён?

   – «Я имею в виду это побоище, Гайт. Мы с тобой старые друзья, думали ли мы, что будем убивать вчерашних союзников?.. Вспомни, как мы вместе с ними штурмовали Штек и Гаслу, пуд же соли съели и их травы вместе... С чего же вдруг мы стали врагами?»

   – Они первыми начали...

   – «Первыми, вторыми, какая разница, я спрашиваю, что это значит?» – человек в скафандре почти кричал.

   – Отставить разговоры! – Гайт Гобзер ударил кулаком по штанге так, что один из дисплеев покосился на своем кронштейне. – Выполняй приказ, пробивайся к Тагоре на дистанцию гарантированного поражения.

   – «Гайт! Погибнут миллиарды! Мы совершаем военное преступление!»

   – А у меня приказ Главнокомандующего! И я его выполню, чего бы мне этого ни стоило!

   – «Вы – сумасшедшие убийцы! Я отказываюсь выполнять преступный приказ!»

   – Где твой зам? Дай мне его сюда, быстро!

   – «Заместитель командира эскадры Центр Леонелл Тир слушает, товарищ суперадмирал», – доложил с другого экрана еще один человек в скафандре.

   – Товарищ Тир, назначаю вас командиром эскадры Центр. И мой вам первый приказ как вновь назначенному: немедленно арестуйте и изолируйте бывшего комэска Семёна Андреевича Широтова. Второй приказ: пробиваться к Тагоре...

   – «Гобзер, я не буду выполнять ни первый ваш приказ, ни тем более второй», – отрезал Тир Леаонелл.

   – Та-а-ак... значит бунт на корабле. – Обрюзглое лицо Командующего налилось дурной краснотой. – Вот таких...бунтарей раньше вешали на реях.

   – «А таких, как вы, судил Нюрнбергский трибунал», – парировал Тир.

   – Соедините меня с сублейтенантом Норвудом! – приказал Архистратиг своей команде.

   – Сублейтенант Норвуд не отвечает, – отозвался тангер-офицер Френц. – Его истребитель не отмечен на поля боя.

   – Если он нырнул в Прошлое, то почему мы об это не знаем сейчас? – нахмурился Гайт Гобзер.

   – Значит, его подбили, и он не улетел.

   – «Докладывает капитан „Терминатора-6“ Цааган Дорж, – на экране связи появилось изображение человека азиатской внешности. – Товарищ Командующий, со стороны орбитальных поселений тагорян появились гигантские объекты, которые ведут себя как живые существа».

   – Живые существа в открытом космосе, я вас правильно понял, Дорж?

   – «Так точно, товарищ Командующий!»

   – На что они похожи? И насколько они велики?

   – «Они похожи на пиявки, только размерами в 10-15 километров, Даю картинку. Прямая трансляция».

   На экране появилось изображение космического пространства. Здесь не было сражений, не видны дерущиеся корабли, но зато хорошо были заметны червеобразные объекты. Они шевелились, изгибались, как это обычно делают пиявки. Да это собственно и были пиявки, только изумрудно-зеленого цвета и совершенно невероятных размеров. Для масштаба компьютер на другом экране сравнивал размер космической «пиявки» с земным крейсером, истребителем и человеком. Человек в этом масштабе почти не был виден. Зато космический монстр во много раз превосходил земной звездолет среднего класса.

   – Капитан Дорж, вышлите в район разведку. Разберитесь, что это за существа? насколько они опасны? Являются ли они самостоятельной формой жизни или это биологическое оружие тагорян?

   – «Уже выслали и немного разобрались... Это, скорее всего, биотехи, боевая модификация. Искусственно созданные существа с помощью генной инженерии, способные жить в космическом пространстве и питаться солнечным светом. Отсюда их зеленый цвет. Это хлорофилл».

   – Но как они двигаются? При помощи чего?

   – «Обычная реактивная тяга. Заглатывают вещество, с другого конца выпускают реактивную струю. Рабочим веществом может быть всё, что угодно: от мелких астероидов, до звездолетов. Предположительно, исходным материалом послужили так называемые „летающие пиявки“ обитающие на Марсе. Правда, там они занесены в Красную книгу исчезающих видов. В свое время мы изрядно приложили к этому руку... Сам Юрковский когда-то на них охотился».

   – Благодарю за подробную информацию, капитан Дорж. Однако, чем это нам грозит?

   – «Ну, если их не отстреливать, они просто сожрут наши корабли, а если отстреливать, у нас боезапасов не хватит...»

   – Та-а-а-ак. Черт бы их побрал! Ненавижу воевать с насекомыми. Обязательно какую-нибудь подлянку преподнесут. Капитан Дорж, приказываю пробиваться к Тагоре, несмотря на эти чертовы пиявки! Транслируйте сюда ваше наступление.

   – «Слушаюсь, товарищ суперадмирал».

   Азиат исчез с экрана, и там появилось изображение земной эскадры. «Терминаторы» шли, выстроившись звездой. Им навстречу заступали гигантские зеленые слизни или пиявки, как называл их капитан Дорж. Вот вперед выдвинулись истребители, сопровождавшие «Терминаторы».

   Истребители, как муравьи гусеницу, атаковали космических пиявок. Оказалось, что вывести их из строя довольно затруднительно. При попадании в биотеха, он распадался на части, каждая из которых начинала жить самостоятельно. Таким образом, пиявок не только не становилось меньше, но их количество наоборот росло.

   Один такой «обрубок» с километр длинной, имея свое ротовое отверстие, как и у целого биотеха, с легкостью проглотил истребитель, пилот которого расстрелял весь свой боекомплект и неосторожно приблизился к монстру.

   Подзаправившись, слизняк выпустил реактивную струю и ринулся в атаку. Истребители землян брызнули врассыпную.

   – Это поражение, – сказал суперадмирал, задыхаясь.

   Воротничок кителя давил ему горло. Гайт Гобзер рванул ворот так, что отлетела пуговица.

   24. Подкидыши. Снова Максим Каммерер

   – Мы будем первыми, кто их увидит, – с многозначительным видом сказал Лев Абалкин. – Следуйте за мной.

   Самозваный командир привел нас в обширное помещение с куполообразным потолком, напоминавшее собор. От странного золотого света, похожего на солнечный, стены казались янтарными. Ярче всего была освещена площадка в центре зала. Впечатление величественного собора усиливала некая установка, которую условно можно было назвать алтарем. От «алтаря» в виде веера были установлены саркофаги. Так нам заявил Абалкин, и это оказалось правдой. Саркофаги представляли собой высокотехнологичные аппараты, под прозрачной крышкой которых в некоем розовом тумане возлежали существа, отдаленно напоминавшие людей, только гигантского роста. На глаз примерно чуть более трех метров, но, вероятно, с очень малым весом. Так как были очень худыми. Просто как сушеная саранча. Удлиненные лица, глубоко запавшие глаза, тонкие губы крепко сжаты, почти без подбородка. Узкоплечие, верхние конечности с практически неразвитой мускулатурой были вытянуты вдоль мумифицированного тела. Великаны были обнажены, даже без набедренной повязки. Тела усопших имели цвет тёмно-оливковый.

   Вокруг саркофагов, а их было тринадцать, мерцали фиолетовые силовые поля, и какая-то неведомая энергия струилась сквозь воздух, преломляя золотые лучи, так что люди, стоявшие возле фантастических усыпальниц, оказалась окутанными призрачной дымкой.

   – Это и есть Странники? – спросил Корней Яшмаа, вопрос, разумеется, был к «экскурсоводу».

   – Да, – ответил Лев, – это наши создатели. Можно сказать родители.

   – Нас было тринадцать и их тоже тринадцать, – сказал молчавший до этого Агавий. – Что бы это значило?

   Абалкин многозначительно промолчал.

   – И что теперь? – сказал Анатолий. – Мы должны их оживить?

   Абалкин явно был в замешательстве. Признаться в незнании, мешало самолюбие, выступил от имени Странников, а что делать, не знаешь.

   – А можем ли мы оживить их? – спросил я. – Среди нас есть инженеры...э-э-э... электронщики, чтобы разобраться в аппаратуре?

   – Я, как вы знаете, прогрессор, как и Лев... Вячеславович, – отозвался Корней Янович. – Научный интерес – экспериментальная история.

   – Я программист, – сказал полный человек по имени Милор.

   – А я инженер-линейник, – сказала женщина по имени Лина.

   – Я инженер-технолог, – сказал Елисей, голубоглазый, с такими же черными длинными волосами, как и у Абалкина, но только перетянутые резинкой в «конский хвост». – Правда, изделий из стекла...

   Еще двое оказались медиками.

   – Я нуль-физик, – с гордостью заявила Мария, кареглазая, экспансивная брюнетка.

   Она обращалась ко мне, игнорируя Лёву, нашего самозваного предводителя. Я не ударил в грязь лицом и заявил, что кое-что помню о анабиозных камерах еще со времен моих «подвигов» в Группе Свободного Поиска.

   Мария улыбнулась мне открыто и с симпатией. Я подумал, что, чего доброго, еще влюблюсь в эту симпатичную брюнетку, тогда мне моя Алька устроит скандал.

   – Хорошо ребята-девчата, – подвел итог перекличке Корней Яшмаа, – займемся осмотром аппаратуры. У кого какие идеи возникнут, сообщайте. Но, ради Бога, самостоятельно ничего не включайте, не посоветовавшись со всеми.

   Группами по два-три человека мы стали осматривать незнакомые нам машины и агрегаты. Лев Абалкин демонстративно не участвовал в этом, стоял в сторонке, сложив на груди руки.

   Неизвестно, кто все-таки привел в действие механизм пробуждения, только силовые поля погасли, из саркофагов стали вырываться струи розового газа. Газ был тяжелым и начал растекаться по полу, выложенному янтарной мозаикой. Мы, я и остальные мужчины, невольно отпрянули, а женщины стали отбегать подальше, опасаясь, что газ может оказаться для нас ядовитым. «Берегитесь!» – кричали они нам. Мы устремились за ними, но опоздали. Розовый туман окутал нас и укрыл с головой. Движения наши резко замедлились, стали тягучими, словно во сне. Сколько я ни пытался ускориться, ничего не получалось. Газ все сильнее сковывал нас. Сначала это походило на продвижение водолазов под водой, потом на попытки насекомых вырваться из клейкой смолы. И наконец, до полного обездвиживания.

   Я видел, как Анатолий, который замешкался дольше всех, застыл в позе Лаокоона, борющегося со змеями у стен Трои. Потом у меня с глазами что случилось. Все, что я видел, стало удаляться, искажаться, я слеп, и хуже того – стал задыхаться, так как грудные мышцы отказали. Я подумал, что умираю так глупо, бездарно. А ведь мог предвидеть опас...

   25. Китовый пастух Артём Невзгодов

  'Старый кит-кашалот в океане живёт,

  И шторм, и тайфун – нипочём ему.

  Он силою велик там, где сила всем велит,

  Он царь всему морю огромному'.

  Китобойная песня

   К полудню шторм сместился на запад. Там небо еще было мрачно-синюшным, и в этой мгле погромыхивало и посверкивало. А в районе, где шло мое стадо, уже ярко светило солнце. К этому времени порядок движения возобновился по штатной программе: мой скутер шел позади и левее стада, фланги контролировали дельфины под руководством Чака и Бэби. Моби Дик рассекал океанскую воду в авангарде. Огромный белый кит-кашалот всегда возглавлял движение во время миграции из одного района океана в другой, на новые пастбища.

   Воздушные беспилотники Морского Патруля выискивали в океане скопления планктона, – где планктон, там в изобилии и головоногие – главная пища кашалотов – и сообщали нам, китовым пастухам, координаты. И мы гнали туда стада китов. Вожаки-кашалоты и дельфины помогали нам в этом. После расшифровки языка китообразных был установлен контакт с наиболее разумными особями этих водных животных. В полной мере разумными дельфинов, а тем более китов, назвать было нельзя. Но в целом они были значительно умнее обезьян. Мой вожак Моби Дик вообще слыл корифеем среди китов. Он даже способен был поддерживать простейший диалог. Иногда мне казалось, что он гораздо умнее, чем пытался нам показать.

   Зачем Морской Патруль пасет китов? Потому что их осталось не так уж много. До сих пор! кое-где браконьеры из капиталистических недобитков промышляют охотой на китов для добычи натуральной амбры и спермацетовой жидкости, которые используют в парфюмерной промышленности для богатых дамочек, изнывающих от безделья.

   Хорошо бы их отправить на хлорелловые плантации на перевоспитание трудотерапией, чтобы с них слетела вся их дурь. Когда-нибудь мы доберемся до них.

   Но в последнее время обнаружилась новая напасть. Впрочем, не такая она и новая. И раньше китообразные выбрасывались на берег и массово гибли, если их не спасали. Но теперь случаи массового выброса на сушу участились и приняли угрожающий характер.

   Поэтому мы усилили Морской Патруль новыми кадрами и техникой. Теперь за китами нужен глаз да глаз. Мы гоним стада подальше от берегов, мелей, банок и прочих опасных возвышенностей суши или коралловых рифов, о которые животные могут пораниться, порой смертельно.

   Волнение с четырех баллов унялось до двух, и стадо прибавило в скорости. Хриплые выдохи с выбросом фонтанов участились. Черно-серые лоснящиеся спины с протягом углублялись в бурлящую воду. Огромные горизонтальные хвостовые плавники приветственным взмахом отбрасывали соленую жидкую массу и тоже уходили в пучину. Через сотню метров тупые рыла выныривали, и воздух оглашало хриплое «ффууух!» Огромные фонтаны воды насыщенной углекислым газом, вырывались из дыхательных отверстий кашалотов, взлетали высоко и рассыпались в брызги. На краткий миг вспыхивали радуги.

   Фонтан у кашалота выбрасывается из левой ноздри, повернутой кверху. Струи как таковой нет, есть фонтан распыленной воды, бьющие вперед и вверх под углом 45 градусов. В общем, зрелище эффектное.

   Чтобы не отстать от стада, я прибавил двигателю обороты, сдвинул прозрачный колпак кокпита. Свежий ветер ударил в лицо, оросил солеными брызгами, намочил бороду и волосы. Когда скутер взлетал на волну, тело становилось на миг тяжелее, а когда падал в проем между гребнями, на миг наступала почти невесомость.

   Нас часто спрашивают, как охотятся кашалоты? Охотно отвечу. Эти хищные животные (а киты, дельфины и касатки не рыбы, а именно животные, дышат легкими, млекопитающие) не любят есть рыбу, плавающую на поверхности. Вообще рыбный рацион кашалота составляет не более 5%. Любимое же его лакомство – гигантские кальмары. За этой добычей кашалот ныряет на довольно большую глубину от 300 метров до 3 км.

   Накачав в лобную пазуху воздуха про запас до полутора часов, охотник ныряет, с помощью носового радара посылает в пространство ультразвуковые волны и ловит отраженный сигнал. Так он распознает в темноте движущийся объект, идентифицирует его и, если это оказывается головоногий подходящих размеров, нападает.

   Схватка подчас длится очень долго. Гигантский кальмар достойный противник. Дерется свирепо. Почти у всех кашалотов на всю жизнь остаются шрамы от этих схваток. Огромные «пятаки» на коже кита свидетельствуют о мощных присосках и стальной хватке щупалец кальмаров.

   В конце концов, кашалот заглатывает добычу и перемалывает ее своими огромными зубами.

   Море совсем успокоилось, мы еще прибавили хода. Обстановка была нормальной, и я решил выпить кофе. Включил автомат, и через минуту горячий ароматный напиток полился мне в кружку.

   Внезапно стадо охватила тревога. Киты начали метаться то в одну сторону, то в другую. Один из кашалотов слегка зацепил хвостом мой скутер. Машину основательно тряхнуло и чуть не перевернуло. Чашка выпала из моих рук, кипяток облил мое колено. Хорошо, что на мне был водонепроницаемый костюм. Киты между тем продолжали метаться. Что-то они почувствовали. Еще немного и начнется паника, и тогда стадо разбежится, и молодняк может стать добычей тех же кальмаров. Я послал с помощью бортового сонара сигнал на языке китообразных: «Моби, в чем дело?»

   Дельфины активизировались, верткие, они бодали своими тупыми рылами в бока китов, направляя их на прежний курс.

   Наконец из динамиков моего скутера прозвучал ответ в виде скрипучего звука. Дешифратор выдал фразу. «Во тьме скрывается враг коварный, и он желает нашей покорности...» Перевод был, конечно, вольный и где-то даже театральный. Это я настроил переводчик на возвышенный тон. А то Моби, бывало, выдавал такие перлы, что ушки вянули.

   Я запросил спутник, дать мне снимок подводных объектов. И сразу на экранах появились изображения рельефа дна, косяки рыб. А потом стало видна некая голубая масса, лежащая на грунте, на глубине полкилометра. В этом месте как раз дно поднималось. Небольшая такая банка. И на этой возвышенности, полузарывшись в песок, затаилось нечто живое и, по мнению нашего стадного вожака, властное.

   Я связался с ближайшей субмариной и объяснил обстановку. Мне сообщили, что будут в районе залегания объекта в течение 30-40 минут. Потом я пытался отговорить Моби не рисковать, но он меня не послушал. Белый кит-великан желал лично сразиться с врагом. Наверняка, это гигантский кальмар, сказал он с помощью своих странных звуков. И вот огромная серая масса кита-вожака, махнув на прощание своим чудовищным хвостом, ушла под воду. Моби Дик нырнул. Я переключил один из экранов на видеокамеру, которая была вживлена в носовую часть тела кита. Камера работала от «вечной» батарейки.

   По мере того, как Моби Дик погружался, свет мерк, видимость ухудшилась. Я переключил камеру в инфракрасный диапазон. Мимо проплывали светящиеся рыбы, медузы, мерцающие неоновым цветом. Камера двигалась в такт движению кита. И к этим колебаниям надо было привыкнуть.

   Мой сонар показывал, что Белый кит достиг глубины 666 метров. Что-то эти цифры мне напоминали, но я не мог вспомнить. Впрочем, глубина для китов не столь уж и большая. Такой легкий нырок.

   И вот на экране отчетливо стало видна та самая масса, которую засек спутник Морского патруля с низкой орбиты. Она, эта масса, светилась голубым светом. Объект не подавал внешних признаков жизни, но Моби серией протяжных звуков сообщил, что на его волю кто-то пытается воздействовать, очевидно, тот, кто затаился на дне. Странно, но я тоже почувствовал... э-э-э, как бы это лучше сформулировать... что-то вроде симпатии к одинокому существу.

   – Моби, – сказал я в микрофон, и дешифратор перевел мою человеческую речь в звуки китового языка, – поднимайся на поверхность. Тот, которого ты принимаешь за врага, редкий вид морского обитателя, наверняка, занесен в книгу исчезающих видов.

   Я не был в этом уверен, но существо, лежащее на дне, явно демонстрировало признаки разума. А это значит, что охота на него категорически запрещается.

   Однако Моби Дик игнорировал мою просьбу. Я понял, что он так же проигнорирует и мой приказ. Белый кит атаковал притаившееся одинокое существо.

   Им и в самом деле оказался кальмар совершено невероятных размеров. Прибор распознал его как Архитеутиса: Царство – Животные, тип – Моллюски, класс – Головоногие, отряд – Кальмары, семейство – Архитеутиды, род – Архитеутис.

   А по-простому гигантского кальмара называют Кракеном.

   Тела Моби и Кракена переплелись в смертельной схватке. Два гиганта глубин выясняли, кто из них достоин жить, а кто умереть.

   Почему я решил, что Моби атаковал разумное существо? Потому что оно мне это сказало. Даже не сказало, а внушило. Как только я понял, что мне внушают, я как свободный человек сейчас же воспротивился этому, хотя симпатия не исчезла. Я поставил психический блок в своем мозгу, как нас учили, когда я проходил курс по социопсихологии. По специальности я не стал работать, жажда приключений привела меня в Морской патруль. Но вот теперь навык пригодился. Впрочем, он годится на все случаи жизни. Для того нас и учили. Потому что есть еще у нас люди, которым нравится командовать. И навязывать свою волю другим.

   Теперь я воспринимал подводных бойцов как одинаково мне симпатичных. Никому из них я не отдавал предпочтений. Между тем Моби вместе со своим противником стали всплывать. Очевидно, у кита кончался запас кислорода, интенсивная борьба требовала усиленного потребления живительного газа. И вот они всплыли на поверхность океана, и вода забурлила от их схватки. Гигантские щупальца иногда отрывались от тела кита и взлетали. Чтобы потом с новой силой обхватить, сдавить и умертвить кашалота, осмелившегося напасть на царя морских глубин.

   Но Моби Дик оказался сильнее. Одно за другим его зубастая пасть перекусывала щупальца, имевших толщину с хорошее бревно. Тело кальмара обмякло, и кашалот-победитель стал поедать поверженного противника.

   А у меня в это время словно сняли обруч с головы. Я перестал испытывать внешнее давление на сознание. Со смертью архитеутиса стало ясно, что это он пытался сломить мою волю. Для чего? Не для того ли, чтобы я помешал кашалоту? Возможно.

   – Однако, черт побери, Моби, сказал я, – мы убили разумное существо!

   Я не снимал с себя вины. Я тоже был в этом убийстве замешан, если даже не пытался помешать э-э... преступлению?

   – Вы, люди, слишком носитесь со своей совестью, – ответил Моби и полностью заглотил свою жертву. – Лично я никаких угрызений не чувствую.

   «Иногда хорошо идти по пути зла, так как это приведет к высшему добру».

   – Кто это сказал?

   – Ваш философ-богоискатель Бердяев.

   – Откуда тебе известно про Бердяева? – сказал я, пораженный познаниями Моби.

   – Иногда я подключаюсь к Глобальной сети.

   – Ну надо же! Уже киты зависают в Интернете!

   Мы легко нагнали стадо, которое тотчас успокоилось, после того, как архитеутис Кракен оказался в желудке кита-вожака.

   26. Прозрение

   Леонид Андреевич Горбовский вдруг ощутил пустоту в голове. Но сразу понял, что это не пустота, а просто голова перестала болеть. В последнюю неделю она болела постоянно, как в фигуральном смысле, так и в прямом – физическом. Война с Тагорой и все, что с этим связано – мобилизация, перевод экономики на военные рельсы (старое бюрократическое выражение), заседания Комитета Обороны и многое, многое другое, в том числе и хроническое недосыпание, – все это вызывало не прекращающуюся пытку для головного мозга уже немолодого Председателя Мирового Совета.

   И вдруг невидимый обруч, стискивавший голову, исчез. Да, заботы остались, но физическая боль вдруг рассосалась. Горбовский закрыл смартбук, протер глаза и блаженно потянулся. Эх, сейчас бы хотя бы полежать, размечтался он. О том, чтобы заснуть, мечтать пока не приходилось. Через час заседание Комитета Обороны.

   Леонид Андреевич выдвинул один из ящиков стола. Среди мелкого канцелярского хлама нашел полупустую упаковку спорамина, кинул таблетку в рот на совершенно сухой язык. Кряхтя встал из-за стола, нацедил из кофейного автомата чашку кофелата, запил лекарство. С набрякших век дремотный Морфей откатил на своей колеснице куда-то в затылок. Появилось некое подобие бодрости. Однако сердце иногда срывалось в аритмию. Сердце ни к черту, подумал Горби, пора менять. Какое по счету? Забыл. В прошлом году удалили желчный пузырь. Прррроклятая старость!

   Горбовский ткнул пальцем в сторону одного из настенных экранов. Когда тот засветился, Леонид Андреевич, чертя пальцем по воздуху, открыл меню, выбрал секретный канал связи с Объединенной эскадрой земного флота, вызвал Командующего. На экране появился Гайт Гобзер. Обычно подтянутый, застегнутый на все пуговицы Архистратиг выглядел так, будто только что участвовал в потасовке – мундир расстегнут, волосы торчком, взгляд сумасшедший.

   – Гайт, что с вами случилось? – Недовольным голосом спросил Председатель Мирового Совета.

   – Мой флот разбит... – ответил Архистратиг, даже не пытаясь соблюсти субординацию перед высшим руководителем Земли. – Пиявки летят в Солнечную систему, а с ними тагорянская саранча... Через 18 дней вся эта лавина обрушится сначала на внешние наши опорные базы, а потом и на Землю.

   – Какие пиявки? Вы что, пьяны?

   – Космические пиявки. Биологическое оружие этих кузнечиков. Этакая тварь, живущая в открытом космосе, размерами в два десятка километров.

   – Живые?

   – Они-то живые, да мы скоро станем мертвыми. Мы так и не смогли прорваться к Тагоре и уничтожить её...

   – Уничтожить Тагору! Вы что, с ума сошли?!

   – Я не знаю, кто из нас сошел с ума, но вы сами дали такой приказ.

   – Я!?

   – Ну вы же у нас Главнокомандующий. У меня есть запись вашего приказа.

   – Подождите... – Горбовский сжал виски ладонями, пытаясь сосредоточиться. – Покажите запись.

   Гобзер повернулся к терминалу, набрал на клавиатуре код документа.

   Появилось изображение самого Председателя мирсовета. Горби был спокоен, голубые льдинки глаз смотрели решительно. Верховный главнокомандующий отдавал четкий приказ уничтожить планету враждебных тагорян. И не только планету, но и все космические поселения. 40 миллиардов этих кузнечиков...

   – Выключите это! – Леонид Андреевич упал в кресло.

   – Какие будут распоряжения? – с некоторой издевкой в голосе спросил Архистратиг.

   По экрану побежала рябь помех. И казалось, что нижняя губа суперадмирала дергается в нервном тике. Или она на самом деле дергалась? Горбовскому показалось это забавным, и тогда он подумал, что надо бы застрелиться. И стал вспоминать, где у него личное оружие. Кажется, в сейфе под картиной «Первопроходцы космоса».

   Горбовский встал, опираясь руками на подлокотники, словно глубокий немощный старик. Шаркая, подошел к картине, и долго её разглядывал, словно прощался с теми, кто на ней был изображен. Планетолог Владимир Юрковский и штурман «Тахмасиба» Антон Крутиков, погибшие в кольцах Сатурна, когда они на космошлюпке попытались приблизиться к инопланетному зонду, лавируя среди каменного хаоса...

   – Лавировали, лавировали, да не вылавировали, – шепотом и очень серьезно произнес скороговорку Леонид Андреевич.

   После чего решительно отодвинул картину, приложил палец к идентификатору. В открывшемся сейфе пистолет лежал на верхней полке. Горбовский взял «Ларкин» калибра 7,63 мм из сверхпрочного и очень легкого углеволокна.

   – Леонид, не делайте глупости! – закричал с экрана Гайт Гобзер. – Эй, кто-нибудь! Статс-секретарь! Наталья Генриховна!

   27. Контакт

   Я очнулся от того, что кто-то ударил меня по щеке. Не больно, но неприятно. Когда пелена сползла с глаз, я увидел склонившегося надо мной Льва Абалкина. Этого еще не хватало, чтобы Лёва приводил меня в чувство, как кисейную барышню. И разве сам он не был в отключке?

   – Что случилось? – довольно глупо спросил я и попытался бодро вскочить, но получилось неуклюже. Мышцы еще не слушались, как после глубокого сна.

   – Судя по всему, вы нахлебались газа из саркофагов, – ответил Абалкин примирительным тоном. – И газ этот – вот что странно – останавливает самое время. Я успел отбежать и потому мои часы показывают правильное время, а ваши отстают на 20 минут. И как раз это время вы все были без сознания и признаков жизни.

   Я поднялся, наконец, на дрожащие в коленях ноги. Мужчины тоже уже пришли в себя, а женщины только-только стали оживать.

   Я огляделся. Саркофаги были раскрыты и пусты. Те, кто в них находился, теперь стояли на своих ходульных ногах. Их вытянутые нечеловеческие головы находились где-то на высоте трех метров. Тонкие длинные руки, словно из бамбука, ходульные ноги, ходячие скелеты, в общем. Видок неприятный. У каждого за спиной свисали какие-то блеклые тряпки, возможно, плащи. Силой воли я подавил инстинктивную ксенофобию. Что ж, надо начинать контакт. Жаль, нет спеца по контактам. Лучший из них сам Комов. Но его с нами нет. Придется самим. Вспомним молодость, Саракш, первый контакт с аборигенами...

   Однако меня еще мутило, подташнивало.

   – Лев Вячеславович, вы, кажется, хотели командовать, – сказал я, – пожалуйста, начинайте контакт, вы же прогрессор.

   Абалкин не стал ломаться, вышел вперед, держа, однако дистанцию. Инструкция по ведению диалога с представителями иного разума предписывают не вторгаться в зону личного пространства партнера по контакту. Инструкция также рекомендует улыбаться, но не показывать зубы, чтобы противная сторона не истолковала это как демонстрацию агрессивных намерений. Далее следовало громко назвать свое имя, ударяя при этом себя в грудь, либо пальцем указывать на себя.

   В ответ предполагается, что инопланетчик также назовет свое имя и названия предметов вокруг себя. А мы в это время включаем диктофон, записываем слова и фразы. Запись обрабатывается и дешифруется лингведом – программой встроенной в личный коммуникатор. При накоплении базовых слов и выражений, можно начать примитивный диалог. Постепенно расширяя смысловую коннотацию.

   Однако другая высокая договаривающая сторона никак не реагировала на контактные ухищрения землянина. Они молча смотрели на нас, не проявляя ни агрессивных, ни дружеских намерений. Абалкин оглянулся на меня, я пожал плечами в том смысле, что тоже не знаю, что делать.

   И тут один из воскрешённых вышел из группы, тряпки за его спиной вдруг расправились, приняв форму длинных, узких крыльев. Чем-то расцветкой они напоминали крылья моли, но только соответствующих размеров. Вот как! Оказывается перед нами крылатая раса. Впрочем, ходульный не стал взлетать, а на своих ногах-палках направился навстречу Абалкину. Ну, вот, подумал я, сейчас и начнется диалог. Долго же до них доходило. Однако ходульный (так я стал называть их про себя) разговаривать не пожелал, а довольно бесцеремонно сгрёб Лёву своими «бамбуковыми» руками, похожими на грабли и попытался свалить. Абалкин, конечно, среагировал быстро и даже, скорее, рефлекторно. Профессионал! Приём субэкса был быстрым, точным и в высшей степени эффективным. И это при том, что противник был «нестандартным». Этакой оглоблей. И эта оглобля отлетела как кегля прямо к ходульным ногам своей группы. Только кости сбрякали.

   Все – мы и они – напряглись. Крылья затрепетали, наполняя воздух вокруг их группы серебристой пыльцой. Контакт, судя по всему, провалился. Что чревато столкновением двух видов разумных существ. А это могло привести к межзвездной войне. (Я тогда еще не знал о конфликте Земли и Тагоры, что такая война уже идет)