Текст книги "Священные горы"

Автор книги: Владимир Казангап

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Он отошёл от купола на несколько шагов, отвернулся и присел на край площадки, сложив крылья. Над вершиной горы повисло долгое молчание, лишь ветер колыхал редкую траву да шелестел листьями кустарников, растущих на каменистом склоне. Демон не верил самому себе. Попав в ореол, окружавший женщину, он начал говорить правду. И впервые ему от этого стало хорошо и легко. Альхагару захотелось рассказать многое о себе этому маленькому хрупкому существу. Женщина первая не выдержала молчания:

– Ты, не зная меня, предлагаешь мне свою защиту. Почему? – спросила она.

– Я знаю о тебе больше, чем ты сама, – усмехнулся демон. Он повернул голову в сторону светящегося купола, – поверь мне, в твоих чувствах и желаниях нет ничего особенного. Но в тебе есть что-то необычное. Это похоже на…, – Альхагар задумался на мгновение, потерев подбородок, затем сделал руками неопределённый жест, – это похоже на тёплое море. Оно вокруг тебя. И когда в него попадаешь, становится очень уютно и легко. Хочется находиться в этом море долго. Очень долго. Я вижу тебя всего несколько мгновений, но мне кажется, знаю целую вечность. Я помню ощущение этого тёплого уютного моря. Откуда-то помню. Очень странное чувство. Очень. Что происходит, Великий Ильхегул!?

Демон поднялся на ноги и погладил свой лысый череп, сдвинув брови.

– Я родился более трёх сотен лет назад и ни разу не испытывал такого. Нигде. Ни в этой земле, ни в какой другой. И никому не говорил того, что сейчас говорю тебе. Великий Ильхегул! Возможно, это какое-то твое колдовство, но я ничего подобного не знаю, хотя и прошёл весь курс в Школе Демонов, закончив его с отличием. К тому же я не рядовой демон, которого можно просто так околдовать. На мне висит куча защит.

– Я знаю о твоём могуществе, меня предупредили, – голос женщины изменился, – но захочешь ли ты остаться в этом мире хотя бы на несколько лет ради того, чтобы защитить простую женщину? Здесь кругом война и насилие, люди все сошли с ума в погоне за золотом и властью. Цена самой человеческой жизни измеряется горсткой жёлтого металла! Я убежала из своей страны, спрятавшись в этих горах, потому что не могла больше видеть все эти убийства, подлость и быть причастной к этому!

– Ты не простая женщина, – покачал головой Альхагар. Его глаза светились. Вспыхнувшие чувства рвались наружу, – ты самое удивительное создание, которое я когда-либо встречал. И не только здесь, но и во многих других землях! И поэтому я, демон, потомок Ильхегула, клянусь остаться с тобой столько, сколько тебе будет нужно. Я клянусь беречь тебя от всего, что ты считаешь вредным. Всё это при условии, что ты поможешь мне выполнить мою миссию.

Альхагар живо представил себе, как где-то в Тёмных Безднах существа в чёрных четырёхугольных головных уборах с кисточками на одном углу и огромными ушами принялись аккуратно записывать произнесённую им клятву в огромные Клятвенные Книги. Демон хотел сказать ещё что-то, когда за его спиной раздался громкий хлопок и звук сыплющегося по склону песка. Такое бывает, когда рушится купол. Существа, избавившиеся от природной защиты, которая служит своеобразной границей между мирами, волей-неволей должны научиться выставлять свою, искусственную. Иначе в большинстве случаев они погибнут, соприкоснувшись с существами или явлениями чуждого мира. Такая защита, хоть и искусственная, но очень прочная. Разрушить её извне очень тяжело, однако изнутри она ломается от простого прикосновения руки. Поэтому демоны и упыри, пытаясь проникнуть через такую защиту человека, сначала пугают его, чтобы он сам случайно задел за купол. Альхагар медленно повернулся, не веря себе, и увидел стоящую перед ним женщину с развевающимися на ветру рыжими волосами. Она смотрела на него отрешённым взглядом, держа флягу над обрывом в вытянутой руке. Через мгновение рука разжалась, и фляга полетела вниз по склону, ударяясь о камни и подпрыгивая.

– Сегодня утром я хотела убить себя. Я держала кинжал у своего горла. И мне уже всё равно, – голос женщины дрожал, – если ты собрался убить меня, то убей! На мне достаточно зла, чтобы принять такую смерть. Перед тем как идти сюда, я гадала по Книге Участей. Наши пути пересекаются. Если ты тот, кого я жду, то никогда не разочаруешься в моей преданности. Я могу больше, чем ты себе представляешь. Многие могущественные маги завидуют мне. Я такой родилась. Все мои способности будут принадлежать тебе и я тоже, но сделай выбор прямо сейчас: лучше убей, но только не обманывай!

По щекам её текли слёзы. Она готова была разрыдаться. Демон был поражён такому повороту событий. Он смотрел ей в глаза и просто купался в океане этого странного ореола, окружающего женщину. И она отдавалась ему полностью, до конца. Он не верил в происходящее.

– Убить тебя? – Альхагар подошёл к ней и осторожно тронул рукой её рыжие волосы, – да это просто глупо. Я демон, рождённый от демона высшего ранга, поэтому я умею ценить возможности людей и понимать ценность их жизни, клянусь своими крыльями.

Писцы в чёрных четырёхугольных головных уборах записали сказанное в Клятвенные Книги.

– И поэтому, – демона переполняли нахлынувшие чувства, – если бы у меня была сейчас арфа, я бы сыграл для тебя чудную мелодию. Ты себе не представляешь, как демоны и шайтаны могут играть, если они этого хотят сами, в порыве чувств, а не тогда, когда их заставляют это делать. Я иногда бываю несносен, откусываю кому-то голову или разрываю на части, но только тогда, когда меня предают или обманывают. Готова ли ты поклясться в верности мне хотя бы до конца выполнения этой миссии? – спросил демон.

– Да, я клянусь в верности тебе, я никогда не предам тебя и буду помогать тебе во всём! – ответила женщина, собрав все свои силы. Ей ещё ни разу в жизни не приходилось давать клятву демону. Что за этим стоит, она даже не знала. А вот что произойдет, если она нарушит клятву, женщина знала. Писцы в чёрных головных уборах, услышав произнесённые женщиной слова, дружно принялись что-то записывать.

Демон ликовал. Слава о силе и могуществе этой женщины прокатилась далеко за горами и лежащими вокруг них степями, а её красота поражала многих, даже самых искушённых в этом мужчин. Получить и то и другое за столь короткое время! Об этом даже самые уважаемые демоны могут только мечтать. Но это было не самым главным. Альхагар находился рядом с ней, на расстоянии локтя. Его поразило, что эта близость оказалась важнее всех его подвигов и миссий, вместе взятых. «Что со мной происходит?! Великий Ильхегул!» – воскликнул он про себя. Ощущение восторга и свободы было необыкновенным.

– Как тебя зовут? – демон боялся прикоснуться к этому хрупкому телу. Наконец, он решился обнять её за талию. Прикосновение вызвало у него бурю необъяснимых чувств, которые он когда-то испытывал. Когда-то очень давно. Ещё задолго до своего рождения.

– Рунь, – ответила женщина, вздрогнув от его прикосновения.

– Где-то я уже слышал это красивое имя. Хочешь, я покажу тебе далёкие города, – в порыве охвативших его чувств произнёс он, показывая куда-то на Полдень, в сторону зубчатых гор. Буря восторга колыхалась в нём. В этот момент он был готов на любые подвиги, – ты увидишь плывущие в море корабли и острова, где люди ещё не знают одежды и живут в хижинах из листьев растений? Хочешь увидеть, как солнце садится среди пенных волн, когда вокруг от горизонта до горизонта видна одна лишь бирюзовая гладь? – спросил демон.

– Да, хочу, – произнесла Рунь, глядя себе под ноги.

Она осторожно положила ладони на мощную грудь демона. До этого она никогда не прикасалась к подобным существам, хотя многие ведьмы периодически встречаются с ними, считая это обыденным делом. Кожа под рукой оказалась горячей, и женщина почувствовала, как необычно бьётся его сердце, толкая по венам густую демоническую кровь. Она ощутила вдруг всю мощь этого мускулистого мужского тела, что отозвалось в ней трепетом и предвкушением чего-то необычного, пугающего, чего она ещё никогда в жизни не испытывала.

– Тогда держись! – воскликнул демон.

И не успела она даже вскрикнуть, как он обхватил её одной рукой за бёдра, а другой за талию и, оттолкнувшись от земли, взмыл вверх, в одно мгновение оказавшись под самыми облаками. Открыв глаза, Рунь увидела проносящиеся далеко внизу горы, ущелья и долины, пересекаемые реками. Они летели, почти касаясь облаков. Огромные кожаные крылья, с лёгким шипением рассекая воздух, мерно опускались и поднимались за спиной у демона. От их движения клочья облаков разлетались в стороны, задевая Рунь своими влажными и холодными лапами. Она обхватила горячее тело демона руками и ногами и вдруг почувствовала, как что-то очень большое проникает в неё. Демон зарычал, прижимая к себе её пышное и в то же время хрупкое тело. На глазах у женщины выступили слёзы, она вонзила свои ногти в мускулистую демоническую спину и застонала. Внизу под ними плыла земля. Горы сменили бескрайние леса. Затем потянулись степи с застывшей гладью рек и озёр. Скорость медленно нарастала, а крылья двигались всё быстрей и быстрей. И когда звук ветра в ушах перешёл в непрерывный свист, демон направился вверх, за облака, а женщина откинулась назад, обхватив его могучую шею, и закричала. Внизу под ними от горизонта до горизонта покоилось белое море с выступающими вершинами таких же белых причудливых гор, похожих на сказочных животных. А сверху висело бездонное синее небо.

Они побывали на островах, где местный колдун угостил их горьким хмельным напитком из листьев какого-то магического растения. Чернокожие обнажённые женщины танцевали для них вокруг костра. Многие из них были очень красивы. Эффект от напитка оказался очень необычным. Воздух вдруг стал осязаемым на ощупь и вязким. Листья растений вдруг начали что-то шептать, а некоторые даже пытались познакомиться с Рунь.

Побывали они и в большом доме на побережье Тёплого моря. Хозяева как раз праздновали победу над соседним государством. В большом зале было полно народа, слуги подносили всевозможные яства, вдоль одной из стен скованные одной цепью на коленях стояли захваченные в плен рабы, женщины и мужчины, дожидаясь своей участи. Демон, превратившись в слугу, какое-то время прислуживал, отбирая у слуг всё самое лучшее и поднося это Рунь, а хозяевам носил какую-то дрянь, от которой шёл неприятный запах. Он подносил гостям всевозможные яства и вина, от которых люди начинали то блеять, то квакать по-лягушачьи. Наконец, когда хозяева обнаружили чужаков, охрана бросилась их ловить. Тогда Альхагар взял один из глиняных сосудов с вином и бросил его в охрану. Он принял свой обычный вид, чем вызвал переполох среди гостей и, схватив одну из стоящих в зале каменных статуй какого-то местного бога, начал крушить всё, что ему попадалось под руку.

Гости ещё бежали из дома, сшибая друг друга с ног, а демон с женщиной уже подлетали к какому-то городищу, где попали на свадьбу двух самых богатых семей округи. Там они подкараулили невесту и жениха, которые до этого презрительно посматривали друг на друга, утащили их в подвал и, раздев догола, связали. Причём одной верёвкой, лицом к лицу и плотно прижав друг к другу. Затем демон под страхом смертной казни заставил их выпить по чаше вина, предварительно подсыпав туда чего-то. После он придал Рунь облик невесты, а себе – жениха, и они присоединились к гостям, оставив настоящих жениха и невесту в подвале, как сказал демон, «побыть наедине». Они долго пировали, сидя за праздничным столом, пока Альхагар не напился. При этом он, как ни в чём не бывало, продолжал произносить тосты и торжественные, но двусмысленные речи, понятные только хозяину. Он говорил разными голосами. Голосами людей, которых тот погубил в погоне за высоким положением в обществе и богатством. Хозяин, не выдержав, бросился на него с мечом. Началась свалка. В суматохе все стали бить друг друга, потому что демон принимал облик гостей и раздавал удары направо и налево. Больше всех досталось хозяину, потому что Альхагар превращался в него не меньше двадцати раз, обзывая при этом грязными словами и колотя всех подряд. Вволю повеселившись, демон с женщиной спустились в подвал и увидели там картину, вызвавшую у них приступ смеха. Жених с невестой неистово занимались любовью, причём, было видно, что это им уже надоело, но они ничего не могли поделать. В подвале было опрокинуто все, что можно было опрокинуть, тела покрылись потом, дыхание сбилось до хрипоты. Верёвка, которой они были связаны, соскользнула с мокрых тел и уже валялась на полу. Но едва только затихали последние стоны и движения, и они собирались уже искать одежду, как страсть в них просто взрывалась вулканом и непреодолимая сила бросала их друг к другу.

– Теперь они знают, что такое настоящая любовь! – заметил демон, насилу справляясь с очередным приступом смеха.

– Да, – отвечала Рунь, едва держась на ногах, – я думаю, теперь они понравятся друг другу!

Демон свалился на площадку лестницы, не в силах справиться с охватившими его спазмами. Женщина попыталась его удержать, но, не совладав на скользких ступеньках с тяжёлым телом, вместе с ним рухнула вниз.

– Брысь отсюда! – клацнул зубами Альхагар, когда они подкатились к сладкой парочке, обессиленно валявшейся на полу. Жених и невеста в ужасе бросились вверх по лестнице.

– Сейчас они покажут гостям, как нужно правильно с самого начала создавать крепкую семью, – рассмеялся демон, обнимая Рунь и лаская её шею.

Женщина откинула голову и закрыла глаза. По телу её пробегали волны блаженства, заставляя вздрагивать и трепетать. Демон передвигал свой язык ниже, в ложбинку между грудями. Потом он легко разорвал на ней рубашку, а затем и юбку. Оставшись без одежды, Рунь бросилась на демона и повалила его на пол, оказавшись сверху. Обведя взглядом подвал, она остановилась на огромной бочке, возвышающейся над ними. Рунь внимательно посмотрела на бочку, шепча какие-то слова, потом резко взмахнула рукой. Деревянная пробка, забитая в отверстие бочки, вылетела, издав характерный звук, и струя красного вина хлынула Альхагару на грудь. От неожиданности демон подскочил, но поняв, в чем дело, попытался поймать ее ртом. Женщина отталкивала его, пытаясь отведать терпкого вина. Так они боролись некоторое время, играя, пока Рунь не предложила демону испить вина из своей чаши, передвинувшись вперёд и оказавшись над его лицом. Она подставила под винную струю свою грудь, сжав её руками, отчего красный, как кровь, поток хлынул по её животу вниз. Демон зарычал от удовольствия и припал ртом к самому древнему и самому хмельному на земле источнику, утоляющему жажду мужчины.

Глава 4. Бабушка Эне

«…Не послушали иные демоны. И нарушили клятву, данную кровью. И стали притеснять людей, зло чинить. Увидела это Прародительница и воздвигла над людской землёй Твердыню Небесную. И встала Твердыня Нерушимая над землёй людей. И воздвигла Прародительница под людской землёй Твердыню Земную. И встала Твердыня Нерушимая под землёй людей. И не было больше пути в земли людские из чужих земель. И передала Прародительница Хранителям скрижали. И стали Хранители учить людей укреплять Твердыни…

Судный месяц, год дракона,

509 год от сотворения мира»

Из летописей Тёплой Обители.

Летопись «О сотворении мира»

Луна висит над горами, и её серебристый свет падает на снежные вершины, льётся водопадами в ущелья и течёт дальше, по долинам, между покрытыми густым лесом хребтами, дальше и дальше, к слиянию рек, туда, где заканчиваются леса и начинаются бескрайние степи. Недалеко от границы снегов, там, где стволы кедров-великанов не обхватить руками, на берегу небольшого озера стоит конусообразное жилище из жердей, крытых корой. Из отверстия наверху вьется дымок.

В нескольких шагах от входа в него, прячась в невысокой траве, расположилось заячье семейство. Они беспокойно двигают ушами, прислушиваясь к звукам из леса. Рядом барсуки сбились в кучу. Тарбаган[15]15
   Тарбаган – сурок (тюрк.).


[Закрыть], припав к земле, распластался, как морской скат. Лишь морда торчит из травы да чёрные глазки блестят. Чуть дальше к лесу луна освещает огромную гору шерсти, из которой торчат длинные рога. Это сарлык – огромный горный як, обитающий у самых снегов. Рядом с ним сарлычиха. Принюхиваясь, она внимательно смотрит на дверь жилища. К её брюху жмётся телёнок, такой же лохматый, только без рогов. Над ними на ветке дерева сидят три филина, крутят головами и хлопают огромными глазами. В лесу светится несколько пар глаз. Волки, не двигаясь, с нетерпением смотрят на дверь. Горные косули с другой стороны поляны жмутся к лесу. Чёрные блестящие носы их вздрагивают, изучая запахи. Уши ловят каждый звук.

Наконец, дверь отворилась и в низком проёме появилась древняя старуха. Она села на порог и закурила трубку.

– Бабушка Эне[16]16
   Эне – мама, мать (тюрк.).


[Закрыть] будет сказку рассказывать! – проворчал медведь и придвинулся ближе, сев на землю и сложив передние лапы на животе.

«Давным-давно жил на свете один Храбрый Мышонок, – бабушка Эне начала рассказ, пуская облачко дыма, – жил он в долине вместе со всем мышиным народом. У него, как и у всех, были родственники, братья и сёстры. Мыши строили себе дома-норы, заполняли их припасами, обзаводились семьями. Иногда над долиной проплывала Тень Орла. Мыши бежали в разные стороны, прячась в своих норках. А маленький мышонок не прятался, потому что у него не было дома, и ещё ему хотелось увидеть Орла.

– Ты погибнешь, Тень Орла унесёт тебя! – говорили ему братья и сёстры, выглядывая из норок, – ты умрёшь от голода и замёрзнешь зимой. Собирай припасы, строй дом, и будешь жить счастливо, как мы.

А мышонок смотрел на них и ничего не отвечал.

– Он ненормальный, – шушукались между собой его родственники, – он больной, – говорили одни, – как бы он не украл наши запасы, – говорили другие.

Наконец, одна Старая Мудрая Мышь спросила его:

– Чего ты хочешь, Храбрый Мышонок? Почему ты не живешь, как все? Скоро зависть закроет умы твоих братьев, и они изгонят тебя либо убьют.

– Я хочу увидеть Орла, – отвечал Мышонок, – мы видим только его тень. Ещё я хочу узнать, как устроен мир.

– О, Мышонок, – покачала головой Старая Мышь, – если ты узнаешь, как устроен мир, то ты перестанешь быть мышонком. Это тебя не пугает?

– Нет, – ответил Мышонок, и глаза его загорелись, – я хочу этого больше всего на свете!

– Тогда знай, что некоторые храбрые мыши уходили в поисках знания о мире, но никто из них не вернулся.

– Меня это не пугает, – сказал Мышонок, и в глазах его не было страха, – мне страшно прожить целую жизнь в бесконечной погоне за призраком счастья, о котором все говорят, но никто его так и не нашёл. Где оно находится, скажи мне, Мудрая Мышь?

– Я не знаю. Мои знания заканчиваются там, где заканчивается мир мышей. В мире мышей есть только временное счастье. Но если ты хочешь ещё что-то знать…

Старая Мудрая Мышь вздохнула, вспоминая:

– Когда я была молодой, мне тоже было трудно в этом мире, и я тоже хотела узнать, как выглядят Орлы на самом деле. И я уходила далеко отсюда, туда, где течёт река.

– Что такое река? – спросил Мышонок, и глаза его заблестели.

– Это невозможно объяснить, это нужно увидеть и почувствовать, – развела лапами Старая Мышь, – у нас нет таких слов, которыми можно описать реку. Так вот, там я познакомилась с одной лягушкой.

– Кто это, лягушка? – вновь спросил, перебивая её, Мышонок.

– О! – воскликнула Старая Мудрая Мышь, – лягушка обладает знаниями, которые нам не доступны. Она может жить и на земле, и в реке, там, где любая мышь сразу погибнет. Так вот, лягушка сказала мне, что Орлы живут в горах.

– Что такое горы, Мудрая Мышь?! – воскликнул Мышонок, – где они? Я сейчас же отправлюсь туда!

– Об этом тебе придётся спросить у лягушки, – ответила Старая Мудрая Мышь, – чтобы найти реку, нужно идти прямо на Восход. Может, тебе и удастся увидеть Орла. Но знай, если он увидит тебя, ты умрёшь. Удачи тебе, Храбрый Мышонок.

Попрощавшись со своей семьёй, мышонок пошёл на Восход. Путь его был долог. Он уже сбился со счёта, сколько раз Солнце вставало из степной травы и садилось обратно в траву. Но вот однажды трава кончилась, и Храбрый Мышонок услышал незнакомый шум и увидел огромную массу воды, движущуюся с Полудня на Полунощь. Дух захватило у Мышонка от этого зрелища. Он долго смотрел на огромные вздымающиеся волны, могучие водовороты, увлекающие своей силой в пучину гигантские ветки, которые исчезали там навсегда. Красота и сила реки до глубины души поразили Мышонка.

– Кто ты такой и что тут делаешь? – услышал Мышонок чей-то голос. Это была огромная жаба с большими выпученными глазами и огромными коричневыми буграми на спине. На её коже совсем не было шерсти.

– Я Храбрый Мышонок и я хотел увидеть реку, – сказал Мышонок, трясясь от страха.

– Нравится? – спросила жаба.

– Я не встречал ничего прекраснее и мало кто из моего народа видел что-нибудь подобное. Ты, наверное, очень счастлива? Ты каждый день видишь реку и живёшь в ней. Есть ли что-нибудь ещё на свете, о чём можно мечтать?!

Жаба задумалась, глядя на реку.

– Наверное, ты прав, – сказала жаба и вздохнула облегчённо, – прекрасно жить в реке и каждый день наслаждаться её силой и красотой. Спасибо, что напомнил мне об этом, я как будто обрела то, что когда-то давно потеряла. Хочешь, я покатаю тебя по реке, Храбрый Мышонок? Я даже знаю одно тихое место, где можно перевезти тебя на тот берег.

Мышонку было очень боязно лезть в реку, а ещё страшнее – оказаться на открытом пространстве без защиты высокой травы, но ему очень хотелось ощутить на себе прикосновение воды, её силу, и он взобрался жабе на спину, крепко вцепился в нее лапками и закрыл глаза. Когда Мышонок открыл их, вокруг, куда ни глянь, была вода. Она прикасалась к нему, иногда даже обнимала его. Порой, когда волна накрывала их, мышонок оказывался под водой. Шкурка его совсем промокла, и он замёрз, когда, наконец, жаба уткнулась носом в берег.

– Я так замёрз, что чуть не свалился в воду, – сказал Мышонок, греясь на горячем песке, – и ещё я боялся, что ты меня сбросишь, когда устанешь.

– Ну что ты, – ответила жаба, – ты вернул мне моё счастье, и я благодарна тебе за это. Что я могу для тебя ещё сделать?

– Может быть, ты знаешь, где живут Орлы? – спросил Мышонок.

– Орлы живут в горах, – ответила жаба.

– Что такое горы? – Мышонок уже забыл про то, что намок и замёрз. Глаза его вновь блестели.

– Я не смогу тебе объяснить, у моего народа нет слов, чтобы описать это, но если подпрыгнуть высоко вверх, глядя при этом на Восход, то возможно их увидеть. Вот так, – жаба прыгнула и шлёпнулась на песок рядом с Мышонком.

Мышонок залез на самый большой камень и прыгнул вверх со всех своих мышиных сил. Далеко, далеко, на самом горизонте, он увидел нечто, от чего его сердце забилось быстрее, а дыхание участилось.

– Я видел, я видел! – ликовал Мышонок, – я хочу прикоснуться к ним!

– Орлы всегда прилетают оттуда. Иди прямо на Восход и не сворачивай. Дальше я идти не могу, моя земля заканчивается здесь. Но знай, что прямо за рекой начинается высокогорная степь, и там нет высокой травы, где ты мог бы спрятаться от Орлов. Ещё там живут гигантские существа. Дыхание их подобно ветру. Они сотрясают землю, когда приходят к реке. Прощай, Храбрый Мышонок, иди и ищи своё счастье, а мне пора к своему народу, – жаба прыгнула в воду и исчезла.

– Прощай, – сказал Мышонок и пошёл дальше.

Долго шёл он, то и дело прячась в камнях от Тени Орла. Много, много раз солнце поднималось и садилось за горизонт. Наконец, однажды утром, когда прятаться было уже негде, Мышонок подошёл к огромной крутой горе, заслоняющей собой половину неба. Длинная трава спускалась с её склонов, только она была коричневая, а не зелёная. Обходя эту возвышенность, Мышонок вдруг увидел, как она вздохнула, и прямо на него подул сильный ветер.

Мышонок испугался и спрятался за камень. Сердце его сжалось от страха. Наконец, призвав всю свою смелость, он выглянул из-за камня. Сердце ушло у него в пятки, когда он понял, что это не какая не гора, а огромный Бык, покрытый длинной шерстью. Бык лежал, и видно было, что он умирает. Не помня себя от страха, Мышонок бросился бежать и спрятался в какой-то большой норе. Но потом ему стало жаль Быка, и он вернулся обратно. Подойдя к огромному носу, одна ноздря которого была больше него, Мышонок спросил:

– Что случилось с тобой, почему ты лежишь здесь? И могу ли я чем-то тебе помочь?

– Я умираю, – тихо произнёс Бык.

– Можно ли чем-то вылечить тебя? – спросил Мышонок.

– Можно, но этого нигде нельзя найти, – сокрушённо ответил Бык.

– Что же это такое? – нетерпеливо спросил Мышонок. Ему очень хотелось помочь Быку.

– Это один мышиный глаз, – ответил Бык и замолчал.

Мышонок испугался так, как никогда в жизни. Он бросился бежать и спрятался за камень. Но потом ему снова стало жаль Быка, и он вернулся. Собрав всю свою храбрость и силу, Мышонок вырвал себе один глаз и, подойдя к огромному бычьему рту, положил его на огромный бычий язык. Бык проглотил глаз, и вскоре дыхание его выровнялось, и он встал на ноги. Подняв огромную голову к небу, он заревел, возвещая о своём спасении.

– Благодарю тебя, Храбрый Мышонок, – сказал Бык, – что я могу сделать для тебя?

– Я хочу увидеть горы, – ответил мышонок, преодолевая боль, – но мне уже некуда стало прятаться, я боюсь, что Тень Орла заберёт меня.

– Я помогу тебе, – сказал Бык, – я пойду, а ты побежишь подо мной. Орлы будут видеть только мою спину. Идём, Храбрый Мышонок.

Мышонок побежал, а Бык пошёл над ним, закрыв его своим огромным телом. Долго шли они, солнце много раз поднималось и садилось за горизонт. Наконец, Бык остановился.

– Дальше я идти не могу, здесь заканчивается моя земля и начинается лес. Дальше ты пойдёшь один. Прямо за лесом горы. Иди прямо на Восход и никуда не сворачивай. Прощай, Храбрый Мышонок, мне пора возвращаться к своему народу.

– Прощай, – ответил Мышонок и пошёл дальше в лес. Бык немного постоял, помахивая хвостом, затем развернулся и пошёл обратно в долину».

Бабушка Эне вытряхнула из трубки пепел и засунула её за голенище сапога. Она зашла в жилище, где у очага на шкурах спал ребёнок. Укрыла спящего мальчика меховым одеялом и, выйдя обратно за порог, осторожно прикрыла дверь. На небе горели звезды, и луна висела над лесом. Лёгкий прохладный ветерок поднимался из ущелья, шевеля ветвями деревьев. Из темноты леса к жилищу приближались четыре огромных жёлтых глаза. На освещённой луной поляне появились два огромных волка с отливающей синевой шерстью. Они подошли к жилищу и залегли по обеим сторонам от входа. Старуха оглядела их и, удостоверившись, что всё в порядке, подхватила огромный медный котёл и, оттолкнувшись от земли, полетела в сторону озера. Маленькое лохматое существо, сидевшее на крыше жилища, вспорхнуло вслед за ней. Вскоре поляна опустела, только у входа остались лежать синие от лунного света волки, чутко прислушиваясь к звукам леса и внимательно осматривая пространство перед собой.