Текст книги "Котовский"

Автор книги: Владимир Шмерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КОМАНДИР КОРПУСА

Глава первая
НОВЫЙ ФРОНТ

31 октября 1922 года, согласно решения Реввоенсовета Республики, командующий войсками Украины и Крыма М. В. Фрунзе подписал приказ о формировании нового кавалерийского корпуса.

Командиром корпуса был назначен Григорий Иванович Котовский.

В новый 2 кавалерийский корпус вошли 9 Крымская кавалерийская дивизия и 3 Бессарабская дивизия, развернутая из частей бывшей отдельной кавалерийской бригады Котовского.

Перед тем, как принять новое ответственное назначение, Котовский долго беседовал с Михаилом Васильевичем Фрунзе. Он заверил командующего вооруженными силами Украины и Крыма, что все свои силы отдаст делу создания образцового кавалерийского корпуса.

Еще задолго до того, как Котовский стал во главе крупнейшего кавалерийского соединения, он усиленно работал над тем, чтобы как можно лучше наладить военную подготовку и быт вверенных ему частей.

Советская республика, разоренная войной, только еще приступала к восстановлению хозяйства.

«Покончив с войной, Советская страна стала переходить на рельсы мирного хозяйственного строительства. Необходимо было залечить раны, нанесенные войной. Необходимо было восстановить разрушенное народное хозяйство, привести в порядок промышленность, транспорт, сельское хозяйство. Но переход на мирное строительство пришлось проделать в чрезвычайно трудной обстановке. Победа в гражданской войне далась нелегко. Страна была разорена четырехлетней империалистической войной и трехлетней войной с интервенцией» [44]44
  История ВКП(б), Краткий курс, стр. 237.


[Закрыть].

Советской стране тогда трудно было снабжать армию всем необходимым.

Так же, как при организации в январские дни 1920 года кавалерийской бригады, Котовский и сейчас взялся за карандаш. Он часами вычислял, сколько понадобится седел, конского снаряжения, учебных пособий; сколько надо запасти фуража. Нужно было разрешить множество вопросов, из тысячи мелочей выделить главное и одновременно не пренебрегать мелочами.

Части корпуса размещались в Бердичеве, Гайсине, Тульчине, штаб корпуса – в Умани.

Котовский все время находился в поездках. Он знал Подольскую лесостепь, города и местечки Виннищины не хуже родной Бессарабии. Здесь ему тоже были хорошо известны лесные тропы и далекие селения. Нужно было на месте изыскивать средства, находить помещения, налаживать пути подвоза.

В Бердичеве, на Лысой горе, Котовский решил в кратчайший срок восстановить старые казармы. Собственных кровельщиков и штукатуров не хватало. Командование обратилось за помощью к местному населению. На субботниках по строительству и ремонту казарм работали сотни людей.

Как-то, проезжая по Бердичеву, Котовский увидел, как красноармейцы разбирали высокую трубу разрушенного и заброшенного кирпичного завода. Трубу разбирали на кирпичи, которые срочно понадобились для кладки печей. Комкор приказал прекратить разборку. По его распоряжению были приняты меры для восстановления кирпичного завода, и вскоре корпус имел свой кирпич.

К казармам, на Лысую гору, была проведена узкоколейка протяженностью в несколько километров.

Котовский следил за размещением частей, чертил планы конюшен, проверял систему вентиляции, испытывал качество брусьев, трапеций и других гимнастических снарядов.

Он упорно работал над тем, чтобы создать благоприятные материальные условия для успешного проведения боевой подготовки.

В боевой обстановке Котовский нередко собирал свою «походную академию», – т. е. созывал своих командиров и вместе с ними разбирал только что закончившуюся операцию, с тем, чтобы извлечь уроки и обобщить опыт. И он не раз сетовал на то, что ему, так же, как и большинству его товарищей, не удалось в свое время поработать над военной книгой, над военной теорией.

Встречаясь с командирами, прибывшими на фронт из Москвы, из военных академий, Котовский буквально набрасывался на них, требуя, чтобы они как можно больше рассказывали ему из того, что знали сами.

Теперь же, когда отгремели бои, Котовского уже не могла удовлетворить «походная академия».

В корпусе организуются повторные курсы для командного и начальствующего состава, школа для младших командиров. Котовский стремится к тому, чтобы люди, получившие огромный боевой опыт, вооружились и теоретическими знаниями.

Учились и командиры эскадронов, и командиры взводов, старшины и помкомвзводов, начальники штабов и работники службы тыла.

Для разработки военно-теоретических проблем Котовский организовал военно-научное общество корпуса. Он пригласил из Москвы, из Харькова и Киева лучших преподавателей военных дисциплин.

Котовский считал, что в военном деле не должно быть места дилетантам.

– Военное искусство требует конкретных знаний и постоянного совершенствования, – говорил он.

В Умани проживал давно ушедший в отставку бывший профессор академии генерального штаба, полковник Ухач-Угарович. С того момента, как в Умани начал свою работу штаб кавалерийского корпуса, этот человек преклонных лет забыл о том, что он поселился здесь доживать свою старость.

Ежедневно в штабе корпуса Ухач-Угарович проводил занятия с командирами.

Котовский засыпал Высшие академические курсы запросами и письмами. Для занятий с подчиненными ему командирами он получал специально из Москвы соответствующие карты. Отправляя своих командиров учиться в Петроград и Москву, Котовский с каждого брал обещание подробно писать ему о своих занятиях. Живя в Умани, он решал военно-тактические задачи, которые получали слушатели Высших академических курсов и Высших стрелково-тактических курсов «Выстрел».

Котовский учился сам и требовал того же от других командиров. Тем же, кто не хотел учиться, кто только кичился своими прежними заслугами, он говорил:

– Вы, может быть, в десять раз храбрей меня, но я вас выгоню вон из корпуса.

И он не бросал слов на ветер.

Котовский считал своим долгом лично обучать и красноармейцев. Молодые кавалеристы первого года службы привыкли к тому, что на занятиях часто присутствовал командир корпуса. Они знали, что он всегда выслушает, объяснит и поможет.

Вот в манеже закапризничала лошадь, остановилась у препятствия и ни с места. Молодой боец краснеет. Он смущен – ведь перед ним сам командир корпуса, а тут такой конфуз. Котовский же словно и не заметил смущения молодого конника. Он вскочил в седло и поскакал, а потом подробно объяснил бойцу все его ошибки.

На плацу командир корпуса лично показывал молодым конникам, как нужно рубить лозу, вырабатывая чистый и точный сабельный удар.

Если надо было, Котовский еще и еще раз показывал и не уходил до тех пор, пока не добивался, чтобы боец усвоил все то, что от него требуется. Занимаясь с одним, он учил всех; он объяснял командирам, как лучше обучать одиночного бойца.

Бывая в частях, Котовский часто посещал политические занятия. Он любил слушать ответы красноармейцев; с особым восхищением слушал тех, кто отвечал не по книжному, а говорил о событиях революции, о борьбе с классовыми врагами просто, по-своему, вкладывая душу в каждое слово.

Котовский радовался, когда политические занятия проводились содержательно и живо. Он тогда говорил сопровождавшим его:

– Хорошо! И этим оружием успешно овладевают бойцы! Осматривая конюшни, Котовский бывал строг и даже придирчив. Он делал это методически, не спеша: внимательно осмотрит стойло, кормушки, надавит ногой на половицы, возьмет коня за холку или вытащит платок снежной белизны и начнет проверять, тщательно ли чистят коней его кавалеристы.

Котовский часто беседовал с ветеринарами и постоянно читал литературу по ветеринарии. Он требовал от командиров, чтобы они внимательно следили за рационом лошадей.

Когда однажды в конюшнях начали заболевать и чахнуть лошади, Котовский лишился покоя. Были подозрения на сап. По существовавшим правилам, каждую лошадь, заболевшую сапом, должны были немедленно пристрелить. Для Котовского это было большим горем. Он заперся в своем кабинете, разложив перед собой все имевшиеся в его распоряжении книги по ветеринарии. После многих часов, проведенных за книгами, он запретил пристреливать лошадей, подозреваемых в заражении сапом. Корпусные ветеринары запротестовали и заявили, что снимают с себя ответственность.

Котовский же распорядился всех заболевших лошадей свести в отдельное помещение и выводить их ежедневно на солнце.

Из Москвы приехала специальная комиссия, которая должна была разрешить спор командира корпуса с ветеринарами и проверить состояние конского состава. Комиссия не обнаружила признаков сапа.

Котовский торжествовал. Прошло несколько недель. Изолированные лошади не только выжили, но и окрепли.

Часто командир корпуса приезжал ночью. Подняв кавалеристов по тревоге, он оставался в расположении части до отбоя. Чего только ни успевал он сделать за это время! Всех рас опросит, все рассмотрит, все проверит – до каждого ремешка.

Котовский присутствовал на утренней зарядке красноармейцев, показывал им свой комплекс физических упражнений. Он требовал, чтобы по утрам все мылись холодной водой до пояса, а зимой растирали себя снегом. Он всегда подчеркивал необходимость ежедневной тренировки и постоянной закалки организма.

– Я каждый день всю свою жизнь занимался гимнастикой, и это мне пригодилось. А в будущей войне нам нужно быть особенно сильными. Занимайтесь физкультурой, – говорил Котовский.

Во всех казармах корпуса были оборудованы просторные гимнастические залы. А однажды, по указанию комкора, в казармы было доставлено большое количество сорокаведерных бочек и кадушек, которые предназначались для купания бойцов в холодной воде в осеннее и зимнее время. Котовский считал, что если такую процедуру заканчивать бегом, она укрепит организм человека.

– Пусть даже один заболеет, но зато десятки и сотни станут выносливыми и закаленными, – говорил Котовский.

С первых весенних дней он начинал купаться в реке. Сохранились снимки: Котовский купается в Буге во время ледохода. Он влез на льдину и делает на ней, как на ковре, гимнастику. Вместе с ним купаются командиры и бойцы.

Огромное внимание уделял комкор развитию конного спорта. Он хотел, чтобы каждый гарнизон имел свой ипподром. Между частями часто устраивались конные соревнования.

Каждый полк должен был иметь свой оркестр. Свою страсть к духовым оркестрам Григорий Иванович сохранил с юношеских лет. Во время походов гражданской войны он не раз лично обучал бойцов игре на корнете, трубе, валторне. И теперь он часто собирал у себя военных музыкантов, присутствовал на репетициях, давал советы при выборе репертуара.

С каждым днем росли потребности корпуса. Для того, чтобы одеть бойцов в новую форму, надо было достать тысячи метров добротного сукна. А сколько нужно было кожи, постельных принадлежностей, кухонь, наглядных пособий, повозок!..

Страна же тогда не могла дать Красной Армии всего того, чем богаты мы сегодня.

Как раз в эти годы развертывалась потребительская кооперация, которая должна была помочь преодолеть хозяйственную разруху и наладить торговлю. В воинских частях тоже создавались военно-потребительские общества.

Котовский горячо взялся за это дело. Он внимательно изучал статьи и речи Владимира Ильича Ленина о кооперации. Он разрабатывал в деталях различные планы, изыскивая хозяйственные ресурсы, обдумывал, какое мероприятие могло бы дать дополнительные средства на благоустройство казарм, на покупку седел, на оборудование стрелковых тиров и гимнастических залов.

Котовский вспомнил, что он по профессии агроном. Он помогал многим сельскохозяйственным коллективам и коммунам, которые организовались тогда на Украине, и был избран почетным членом некоторых из них. Особенно следил он за развитием агрошкол. С его помощью была организована уманская агрошкола.

– Нам нужны свои, молодые, пролетарские агрономы, – говорил он.

2 кавалерийский корпус шефствовал над многими агрошколами Уманщины. К Котовскому обращались, когда нужно было достать посевной материал, культиваторы, преподавателей. Посещая агрошколы, Григорий Иванович собирал вокруг себя будущих агрономов, он рассказывал им о Кокорозенах, ходил вместе с ними по опытным полям.

Командир корпуса становился одновременно и хозяйственником. Его заботили и восстановление сахарного завода, и вопросы питания, и организация конных заводов, и борьба с зарвавшимися хозяйчиками и нэпманами.

Старые командиры-котовцы начинали даже ревновать его к кооператорам и снабженцам.

Корпус испытывал острую нужду в коже. Отряды из демобилизованных красноармейцев на территории Таращанского и Радомысльского уездов ловили собак. В течение нескольких месяцев были заготовлены тысячи собачьих шкур. В это время другие демобилизованные бойцы добывали дубильную кору. В Радомысле Котовский организовал пуск корпусного кожевенного завода. Через несколько месяцев завод стал выпускать всевозможные сорта кож, лайку и хром.

Первая годовщина работы кожевенного завода корпуса отмечалась, как торжественное событие. Котовский сам составил приветственный адрес рабочим завода:

«Дорогие товарищи, рабочие и служащие завода! – писал Котовский. – Мы, командование и правление Общества, от лица командиров, комиссаров, красноармейцев и членов военно-потребительского общества, в день годовщины перехода завода из рук вечных врагов рабочего класса капиталистов-хозяйчиков в руки Красной Армии, поздравляем вас с этим великим торжественным днем, днем первых побед рабочего класса под управлением и защитой ваших братьев красных кавалеристов имени Совнаркома Украинской ССР.

Год усиленного совместного труда дал заводу те достигнутые победы, которые вы сами в этот торжественный день будете констатировать. Впереди еще много трудностей, путь покрыт шероховатостями, но мы уверены в вашем классовом сознании пролетариев-кожевенников, которые будут на трудном пути достижения полного процветания завода нести так же высоко багровое знамя Коммунистической революции, как и ваши братья, красные кавалеристы, в дни суровых боевых рубок с различными полчищами) белогвардейских капиталистических банд, возглавляемых наймитами, золотопогонными генералами, атаманами и батьками. Мы уверены, что в ваших сердцах будет гореть то же желание, что и у кавалеристов, которые за свою лихую работу и верность рабочим и крестьянам и их власти носят имя кавалеристов Совнаркома УССР, и что наши традиции „Только вперед к победам“ будут и вашими традициями. Да здравствуют именинники сегодняшнего дня, герои труда – кожевенники завода 2 Кавкорпуса!

Да здравствует единение Рабочего и Красноармейца в борьбе за победу на хозяйственном фронте!».

В Перегоновке, под Уманью, корпус арендовал разрушенный сахарный завод.

Пока слесари и механики восстанавливали оборудование, Котовский устанавливал сенооборот заводского совхоза, одобренный уездными и губернскими агрономами.

Григорий Иванович принес к себе домой свекловичные семена, обзавелся баночками и начал определять всхожесть семян. Он наладил переписку с семеноводческими хозяйствами. Весной составил план посевной кампании и сам сутками находился на полях.

Котовский мечтал о том дне, когда зазвучит заводская сирена и начнется производство сахара.

В день пуска заводу было присвоено имя Карла Маркса.

Как радовался Котовский, когда узнал, что в Москве, на совещании сахарников, созванном ВСНХ, выступал Феликс Эдмундович Дзержинский и ставил в пример другим сахарный завод, имени Карла Маркса в Перегоновке, который в первый же сезон добился снижения себестоимости сахара.

В каждом хозяйственном мероприятии Котовского интересовала не только материальная сторона, но и политическая. Когда он узнал, что агроном сахарного завода заключил договоры на контрактацию свёклы только с кулаками, он был взбешен. Он потребовал, чтобы договоры с кулаками были немедленно расторгнуты. Сам выехал на село, провел несколько собраний и, от имени сахарного завода, заключил договоры на контрактацию свеклы с бедняками и середняками.

Торговцы продавали мясо по неимоверно вздутым ценам. Котовский предложил магазинам военно-потребительской кооперации продавать мясо даже с убытком, лишь бы сбить рыночные цены на мясо и сделать его доступным для трудящихся.

Вскоре вся торговля мясом в Умани и других городах, где были расположены части корпуса, перешла в руки военно-потребительской кооперации. Цены на мясо были значительно снижены.

Котовский организовал заготовку мяса в глубинных пунктах Украины для доставки в центральные губернии, рабочим Орехово-Зуева, Иваново-Вознесенска, Вязников. Котовский руководил ходом заготовок, он требовал, чтобы скот не забивался без разбора.

– Мы – не частники и хищнически скот забивать не будем, – говорил Котовский.

Он направлял молочный скот в губернии, пострадавшие после голодного 1921 года; следил за тем, как продвигаются эшелоны.

В борьбе с нэпманами он добился серьезного успеха. Борьба за снижение цен на мясо была одобрена Киевским Губкомом партии. Население с охотой и благодарностью покупало мясо в магазинах военно-потребительской кооперации 2 корпуса, или, как тогда говорили на Украине, в «лавках Котовского».

Рабочие-текстильщики посылали кавалеристам добротную мануфактуру на простыни и на белье. Это была настоящая взаимопомощь.

Во время одной из своих поездок в Москву Котовский посетил трест Моссукно. Он предложил собирать на утиль старые шинели и обмундирование, которое хранилось на всевозможных складах еще со времен империалистической войны. Он подписал договор с Моссукно, и через некоторое время на суконные фабрики прибыло много вагонов с ценнейшим утилем. Взамен Котовский получил для красноармейцев необходимое количество нового, добротного сукна.

Все свои хозяйственные мероприятия комкорпуса ставил на обсуждение специально созываемого им экономического совещания. К каждому такому совещанию Котовский долго готовился.

На этих совещаниях намечался план будущих работ, отчитывались директора корпусных заводов; обсуждалось, с какими товарами выступить на Нижнегородской ярмарке, где корпус имел свой павильон.

Котовский требовал от своих людей экономии и соблюдения законности; он прививал военным хозяйственникам вкус к борьбе за качество, за рентабельность, умение побеждать не только кулацкий бандитизм, но и цепких и изворотливых нэпманов.

Слова Ленина о том, что «из России нэповской будет Россия социалистическая», глубоко запали в сознание Котовского и за осуществление этих слов он боролся как государственный деятель.

По инициативе и докладу Котовского, одобренному Михаилом Васильевичем Фрунзе, был организован Цувоенпромхоз, который на базе заброшенных и разрушенных помещичьих имений создавал на Украине крупные военные совхозы, сыгравшие большую роль в деле снабжения Красной Армии продовольствием.

Котовский был председателем ревизионной комиссии Цувоенпромхоза, где он проводил огромную работу как организатор и агроном.

В самый короткий срок Котовский поставил на ноги молодой корпус.

…Осенью 1923 года 2 кавалерийский корпус принял участие в больших маневрах в районе Винницы.

Полки и дивизии корпуса проезжали по тем степям и дорогам, по которым еще не так давно Котовский водил своих боевых орлов.

Славу ветеранов-котовцев теперь разделяли и молодые их товарищи-бойцы.

Добрым словом, добрым взглядом встречала Украина корпус имени Совнаркома Украины!

Посредники и командиры других частей, участвовавших в маневрах, были поражены внешним видом конников Котовского. На всех – новые гимнастерки, галифе, новые сапоги. Все блестит: и голенища и козырьки фуражек, седла – из новой кожи.

– Как это удалось вам все раздобыть, все подобрать? – расспрашивали Григория Ивановича.

Маневры, на которых должны были «сразиться» два кавалерийских корпуса, для Котовского были большой тактической задачей.

Котовскому удалось опередить «противника», создав ложную обстановку. И когда разведчики «противника» донесли об этой обстановке своему командованию, Котовский ночью, скрыто, поднял свой корпус и, совершив ночную переправу через Буг, обошел «противника» и ударил его по тылам.

Все это было произведено с такой внезапностью, что «противник» не успел и опомниться.

Во время ночной переправы через Буг Котовский стоял на берегу. Вдруг он увидел, как одну тачанку подхватило водой и понесло. Командир корпуса кинулся в воду, перерезал постромки и этим спас и людей, и коней.

По окончании маневров в Виннице был устроен парад.

Котовский, не отрываясь, смотрел на проходившие части. На кавалеристах были новые гимнастерки темно-синего цвета. У корпуса была своя форма. Бойцы 9 Крымской дивизии имели на фуражках желтый околыш и синий верх. Бойцы 3 Бессарабской – желтый околыш и красный верх. Брюки у кавалеристов 3 Бессарабской были сшиты из ярко-красного сукна.

Котовский смотрел на своих конников и мысленно видел их несущимися на врага. Он не удержался от восклицания:

– Эх, если бы встали Няга, Макаренко и Просвирин! Если бы наши старые бойцы, погибшие в боях, увидели этот парад!..

Котовский был взволнован.

Свои мысли о традициях Красной Армии Котовский выразил в «Моем завете», написанном им к трехлетнему юбилею 45 дивизии:

«На пороге четвертого года существования дивизии мне, как старому бойцу и непосредственному организатору ее частей, хочется призвать вас, молодых бойцов, свято относиться к тем традициям, за которые немало храбрейших из нас осталось на поле брани. Умирая, они завещали нам довести до конца начатое ими дело».

«Все традиции, созданные и пронесенные через пламя гражданской войны, должны быть сохранены молодыми бойцами ко дню последней и решительной схватки с капиталом. Прошлые победы – лучший показатель силы наших традиций, и я верю, что в предстоящей схватке победа будет за нами» [45]45
  Молдавский Республиканский музей Г. И. Котовского.


[Закрыть].

На маневрах, во время учебных занятий, на заседаниях Военно-научного общества Котовский всегда призывал командиров стремиться приближать военное обучение к реальной боевой обстановке. Он горячо спорил с теми, кто утверждал, что конница уже отжила свой век.

На совещании кавалерийских начальников, созванном в Москве 6 апреля 1925 года, Котовский убежденно и страстно излагал свои взгляды на роль конницы. При этом он исходил не только из опыта последних войн, но и из состояния и развития военной техники. Он ратовал за конницу, сильно оснащенную, вооруженную и поддерживаемую всеми видами современной военной техники. Он считал, что коннице должны быть приданы бронеотряды. Он говорил об усилении огневой мощи конных частей, об оснащении конницы пулеметами и артиллерией.

За годы гражданской войны Котовскому приходилось командовать и стрелковыми, и кавалерийскими частями. Будучи командиром стрелковой бригады, он огромное внимание уделял действиям своей небольшой кавалерийской группы; командуя же кавалерийской бригадой, Котовский имел свой «пеший эскадрон». Особенно ценил Котовский бойцов, которые одинаково умело дрались и в конном, и в пешем строю. Поэтому; он считал, что и в будущей войне, при маневренных действиях, сильная, хорошо вооруженная конница сможет наносить врагам сокрушительные удары.

Совершенствуя свои военные знания, Котовский мыслил очень широко. Он понимал, что военное искусство Советской Армии должно опираться на последние достижения науки и техники. Стараясь определить характер будущих военных столкновений, он внимательно следил за международным положением.

* * *

«Все мое внимание, всю энергию, нее силы отдаю на то, чтобы создать образцовую боевую единицу, и каждый свой шаг в своей работе строжайшим образом согласовываю с железной логикой необходимости того или иного момента, который имеет актуальное значение для создания железной единицы, необходимой для защиты Республики», – писал Котовский в феврале 1924 года Михаилу Васильевичу Фрунзе.

Всеми своими мыслями, планами и сомнениями Котовский делился со своим любимым другом и начальником Михаилом Васильевичем Фрунзе. Фрунзе был его подлинным партийным учителем.

Котовский часто встречался с Фрунзе в Харькове, в частях корпуса и в Москве. Каждая встреча с этим выдающимся пролетарским революционером, бесстрашным большевиком, крупным военным теоретиком и мыслителем была для него огромным событием.

Котовский видел в лице Фрунзе преданнейшего ученика Ленина и Сталина, образованнейшего марксиста. Общение с Фрунзе обогащало его. Фрунзе же ценил Котовского за его боевой опыт, любил за темперамент и кипучую энергию.

13 октября 1923 года М. В. Фрунзе писал Сергею Мироновичу Кирову в связи с поездкой Котовского в Баку: «Тов. Котовский в смысле политическом и деловом пользуется абсолютным доверием и авторитетом у командования» [46]46
  ЦГАКА, ф. 15, оп. 3, д. 10, л. 838.


[Закрыть].

Между Фрунзе и Котовским возникла большая, хорошая дружба.

Когда Котовский приезжал по служебным делам в Харьков, все штабные командиры знали, что Фрунзе будет все время с ним. После деловых разговоров Фрунзе вел Котовского к себе домой, он любил слушать его рассказы о Бессарабии, о Приднестровье, о молдаванах. Этот край всегда привлекал Михаила Васильевича, так как сам он был по происхождению молдаванином, и отец его был уроженцем Тираспольского уезда.

Фрунзе любил слушать, как Котовский проникновенно напевал протяжные молдавские песни.

С затаенной болью говорил Котовский о Бессарабии, о том, как тяжело ему было в январские дни 1918 года потерять обретенную родину. И мечтал, что как только Бессарабия станет советской (а в этом он никогда не сомневался), он покажет Михаилу Васильевичу ее сады, ее холмистую степь, ее людей.

Фрунзе любил слушать рассказы Котовского так же, как Котовский прислушивался к каждому слову Михаила Васильевича. Они вспоминали далекие годы. В разное время им пришлось сидеть в одной и той же камере Николаевского централа. В то время, как Котовский в далекой Бессарабии мстил помещикам и богачам, Михаил Васильевич Фрунзе уже был большевиком, членом Центрального Комитета партии, боевым руководителем рабочих дружин и организатором знаменитой стачки иваново-вознесенских и шуйских ткачей.

Котовский и Фрунзе вспоминали о том, как тот и другой были приговорены царским правительством к смертной казни через повешение… Котовский не скрывал своего восхищения перед Фрунзе, как перед человеком, полководцем и большевиком.

Похвала Фрунзе была для него высшей наградой. Он воодушевлялся, когда Фрунзе одобрял его начинания и краснел, когда Михаил Васильевич отечески подтрунивал над его чрезмерным увлечением хозяйственной деятельностью. Фрунзе нравились размах и горячность, с которыми Котовский брался за каждое порученное ему дело, его непримиримость к врагам, его любовь к стальной дисциплине.

Когда злейшие враги народа, троцкистско-бухаринские отщепенцы, пытались расколоть единство партии и повернуть страну на гибельный путь восстановления капитализма, Котовский проявил всю свою преданность партии, всю свою любовь к отечеству.

При первой же встрече в 1921 году Троцкий произвел на Котовского отталкивающее впечатление. По предложению Троцкого, Котовскому было приказано тогда оставить свою бригаду, не возвращаться на Украину и принять командование дивизией, расположенной в глубине страны.

Только благодаря вмешательству и настойчивости М. В. Фрунзе Котовский был возвращен на Украину.

– Это не революционер, а демагог, – говорил еще тогда Котовский о Троцком.

Котовский был в отъезде, когда узнал, что троцкисты, проникшие в части корпуса, пытаются открыть там дискуссию. Он сразу же понял, какую опасность представляет эта свора изменников и предателей. Он поспешно вернулся в штаб и добился, того, что из всех частей корпуса были немедленно удалены все сторонники и приверженцы Иудушки-Троцкого.

На всех партийных собраниях Котовский громил и разоблачал троцкистов. Он яростно выступал против этих злобных врагов народа на партийной конференции в Киеве, отстаивая генеральную линию партии.

– Это враги, настоящие недобитые враги. Сколько вреда они приносят нам! – возмущался Котовский. – Я этих гадов не подпущу к корпусу и на пушечный выстрел. Корпус должен быть монолитным.

В мирной обстановке Котовский жил так же напряженно, как в боевые годы. Он боролся с разрухой, с явными и тайными врагами советской власти, с кулацкими бандитами, с нэпманами, с троцкистско-бухаринскими мерзавцами. Он готовил вверенный ему корпус к будущим боям, и в этой деятельности рос как руководитель, который превыше всего ставит интересы партии и государства.

– У нас есть Красная Армия, которая, кроме своей техники, настоящей и реальной, кроме своего вооружения, имеет еще сильнейшее в мире оружие. Это оружие – ленинизм, – говорил комкор в одной из своих речей.

Сам Котовский стремился мастерски владеть этим оружием. Он писал: «Сейчас упорно работаю над своим марксистским самообразованием».

На вопрос анкеты о партийной работе, Котовский ответил: «Как командир-коммунист одновременно с военной и хозяйственной работой веду и политическую, всей своей работой претворяя в жизнь заветы Ильича» [47]47
  ЦГАКА. Личное дело Г. И. Котовского


[Закрыть].

Долго и тщательно готовился он к докладам, с которыми часто выступал перед красноармейцами, студентами, незаможниками, на партийных собраниях, конференциях и митингах. Его блокноты полны записями, свидетельствующими о том, с какой внимательностью следил Котовский за международным положением.

Вся жизнь, все дела, поступки и мысли Котовского пронизаны высокой партийностью.

Заканчивая свою автобиографию «Правда моей жизни», он писал: «В Котовском пролетарская коммунистическая революция и коммунистическая партия имеют одного из самых преданнейших, готовых за ее идеи и задачи погибнуть каждую минуту; а мировая буржуазия имеет в лице Котовского смертельного, беспощадного врага, который каждую минуту готов к последнему решительному с ней бою».