Текст книги "Cудья и палач"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Лимон увидел собровцев и сплюнул себе под ноги. Ну вот, мол, такой кайф испортили.

– Мусора голимые, достали, суки!

Наученный горьким опытом, он не стал сопротивляться. Сам протянул руки, на которых тут же захлопнулись наручники.

Только зря он так грязно ругался.

Лимона сбили с ног, с силой состыковали морду с асфальтом, расквасили нос. И по почкам, по почкам. Удар по почкам – кружка пива. Если переводить на эту меру, то Лимон выпил литров пять, не меньше.

Лубок не ругался, не сопротивлялся. Но его постигла та же участь.

Разве что пивком не угостили.

Их обоих обыскали, затолкали в микроавтобус. Дамам позволили беспрепятственно раствориться в темноте.

– Начальник, ну сколько ж можно? – уже без злобы полюбопытствовал Лимон, когда машина заколесила по улице.

Степан не ответил. Промолчали и ребята. Не о чем им говорить с этим подонком.

– Я порядочный и честный бизнесмен, а меня чуть что, в ментовку.

Сколько ж можно?

– Сейчас в зубы получишь! – не зло, но очень убедительно бросил Федот.

– Ладно, молчу. Все равно завтра выпустят…

Этот ублюдок уверовал в собственную безнаказанность. Его руки по локоть в крови. Скольких бизнесменов он на тот свет сплавил, не перечесть.

И братьев-бандитов тоже не щадил. В свое время, когда столицу сотрясали криминальные войны, одного за другим к праотцам отправлял. Киллеры на него работали. Но и сам лично он не одного пристрелил.

Только за одно это он заслуживал смерти.

А еще его патологическая нелюбовь к ментам. Сержанта покалечил. Мало того, набрался наглости натравить своих ублюдков на самого Степана Кручу.

Думал, и это ему с рук сойдет. Идиот!

На оперативном уровне об этих подонках известно псе или почти все.

Только доказать ничего нельзя. Поэтому и уходят они от правосудия.

Но есть другое правосудие. Правосудие Волчары!

Микроавтобус вырулил на Кольцевую автостраду.

– Э-э, начальник, ты куда нас везешь? – забеспокоился Лимон.

А в ответ тишина.

Рома Лозовой внимательно наблюдал за дорогой сзади. Судя по всему, их никто не преследовал. Машина свернула с дороги, когда он убедился в этом окончательно.

Через час «рафик» остановился посреди поляны в ночном лесу. Тишина гробовая, луна скорбно в небе светит. Жуть как страшно. Только не Степану.

Зато Лимон и Лубок сошли с лица, когда их выводили из машины.

– Не, чо за беспредел, в натуре? – испуганно проблеял первый.

И получил прикладом в живот. Удар в шею поставил его на колени. Рядом с Лимоном опустился Лубок.

– Не, мужики, вам чо, лаве надо? Да не вопрос…

– Не про бабки разговор, мразь, – не своим голосом сказал Степан.

– Чо надо, все сделаем. – От страха у Лубка дрожала нижняя челюсть.

– А ты, Лобок, заткнись!

– Не Лобок – Лубок, – завозмущался бандит.

– А я сказал, Лобок…

Федот вытащил «ТТ». Новенький пистолет, но с браком. Всякий раз, чтобы выстрелить, нужно передергивать затворную раму.

Бабах!

С пробитой головой Лубок распластался по земле.

Лимон смотрел на окровавленный труп своего кореша безумными глазами.

Он никак не мог поверить, что Лубок мертв. Это было что-то необъяснимое.

Даже для него…

– Теперь твоя очередь, Лимон, – Федот дослал патрон в патронник.

– Так вы не менты… – в ужасе пробормотал Лимон.

– А тебе какая разница? Все равно сдыхать…

– Может, добазаримся9 – Лимону явно не хотелось умирать. – На кого вы работаете? На Вольфа?… Сколько он вам отстегнул?… Я дам больше…

– Бизнесмена Суркова помнишь? – жестко спросил Степан.

– А-а, Сергея Ильича…

– Его самого.

– Помню, хороший был мужик. Царствие ему небесное…

– Ты его грохнул…

– Да нет, нет, это какая-то ошибка. Мы с Сурковым партнерами были…

Партнерство бандита с бизнесменом для последнего часто оборачивается летальным исходом. Случай с Лимоном и Сурковым убедительный тому пример.

– Потому ты его и кончил… Только не надо туфту гнать, Лимон. Тебя с потрохами сдали. Поэтому ты умрешь…

– Кто сдал? Кто?

– Да какая тебе разница…

– Шилин, мразь?

Страх и глупость ходят парой. Степан не раз в этом убеждался. Лимон сдурел от ужаса. Как говорят блатные, не следил за базаром.

Степан не знал, кто такой Шилин. Но очень хотел это узнать – А больше некому… Или есть?

– Да нет… Вот гад!… Мужики, ну давайте, сторгуемся. Хотите, я вам «лимон» баксов отстегну…

Дорого шкуру свою ценит. Может, потому Лимоном и кличут…

– Как ты связался с Шилиным? – спросил Степан. Вопрос о выкупе его не волновал. Не тот случай…

– Да как всегда…

– Сколько отстегнул ему за Суркова?

– Да до хрена! Сто восемьдесят «штук» баксов…

– Дорого…

– Не то слово. Совсем оборзел козел… Но дело того стоило. У Суркова ведь служба безопасности на высоте. Его хреном с бугра не возьмешь…

– А Шилин обеспечивает стопроцентную гарантию при любом раскладе…

– Точно. У него не бывает проколов… Только, гад, язык за зубами держать не умеет…

– Ты тоже…

– А что я? – затравленно посмотрел на Степана Лимон.

– Сам вот Шилина мне сдал. Я ведь даже не знаю, кто он такой…

Лимона аж залихорадило.

– Да тебя как последнего лоха развели…

– Суки!!!

– Ты потише. А то ведь пулю схлопотать можно…

– Так ведь и без того живым не оставите…

– Ну почему, может, и оставим. Если молчать не будешь…

– А я что, молчу?

– Так, наберись ума и терпения. И подробно, с выражением расскажи мне, как ты решил избавиться от Суркова, как договорился с Шилиным о его ликвидации. А еще меня очень интересует киллер, который исполнял заказ…

– А вот о киллере я ничего не знаю. Мамой клянусь!

– Очень даже может быть… Итак, начинай…

Степан включил диктофон.

Лимон ожил. Он понял, что перед ним настоящие менты и запись им нужна как доказательство его вины. И он готов был признаться во всех своих грехах. Лишь бы только оказаться под следствием, в камере следственного изолятора. Он готов был на все, лишь бы ему больше не угрожали пистолетом, из которого только что натурально завалили его корешка.

Он рассказал все. Даже больше, чем надо.

– Очень хорошо, – выключая диктофон, похвалил его Степан. – Следствие, будем считать, закончилось…

– Как закончилось? – непонимающе уставился на него Лимон.

– А так, как и началось… Передаем дело в суд…

Степан посмотрел на Комова.

– Виновен!…

На Савельева.

– Виновен!…

На Лозового.

– Виновен, гад…

Кулик:

– У Суркова трое детей сиротами остались. Виновен!

– Я, как вышестоящая инстанция, утверждаю решение судейской коллегии, – кивнул Степан. – И выношу приговор… Смертная казнь…

– Да вы что! – заорал в панике Лимон. И бросился в ноги Степану.

– Лимон, ну ты же крутой. У пацанов в авторитете. Так умри же достойно…

Степан снял маску. За ним открыли лица и все остальные.

– Волчара?!

Под Лимоном образовалась лужа.

– Сафрон говорил тебе, что нельзя трогать майора Кручу?

Степан имел разговор с Сафроном. Мирно поговорили, без шума, без гама.

И выяснилось: Сафрон предупреждал Лимона, что с Волчарой связываться опасно. Только тот ничего не понял. А зря.

– Да, был базар, – от страха бандит едва шевелил языком.

– А ты ничего не понял. Думал, самого дьявола за яйца держишь. Типа, майор Круча – это дерьмо под твоими ногами. Наступил, вытерся и дальше пошел…

– Осел я, Волчара, косяк упорол, – взвыл Лимон. И с надеждой посмотрел на всех:

– Больше такого не будет, мамой клянусь!…

– Теперь раскаиваться поздно. Посмотри на это небо, – хрипло и с усмешкой запел вдруг Федот. Есть такая блатная песенка про «гоп-стоп». – Посмотри на эти звезды. Видишь это все в последний раз!…

– Не, мужики, ну вы чего! – Только ни на небо, ни на звезды Лимон смотреть не стал.

– Рома, – сказал Степан.

В его команде один Лозовой еще ни разу не исполнял приговоры. А пора уже.

Команда у него боевая, на фундаменте справедливости. Только методы незаконные. Поэтому все должны быть повязаны кровью. Иначе нельзя.

Федот протянул Роме «тэтэшку». Эдик и Саня развернули Лимона, поставили к нему задом.

Рома побледнел. Ему не хотелось убивать. Но рука его не дрогнула, когда он выжимал слабину на пистолете.

Пуля попала бандиту в затылок. Приговор приведен в исполнение.

И сразу послышался звук льющейся жидкости. Это Эдик налил Лозовому полный стакан водки. Тот выпил, не закусывая.

Никаких угрызений совести Степан не испытывал.

Он вынужден был признавать такое положение вещей, когда бандитская власть действует чуть ли не наравне с государственной. Он человек умный, поэтому должен приспосабливаться к реалиям сегодняшнего дня. Но бывали случаи, когда нужно было идти на крайние меры. Как вот сейчас. И он шел на это не без удовольствия. Ведь он имел дело не с невинными агнцами, с матерыми волками преступного мира. Если бы все поступали, как он, общество навсегда бы избавилось от бандитской грязи.

Пожалуй, любой судья и прокурор в душе согласился бы с его методами.

Но попадись он этому прокурору и судье, ему несдобровать. Долгие годы за колючкой ему гарантированы Поэтому приходится принимать меры предосторожности.

Трупы Лимона и Лубка запаковали в специальные полиэтиленовые мешки, погрузили в микроавтобус. Через полчаса машина остановилась возле заброшенной котельной в расположении бывшей воинской части. Отсюда было вынесено все, что можно. Ломались на кирпичи караульное помещение, здание штаба, казармы. Но несуны из близлежащих селений хозяйничали здесь днем, а ночью тут можно было встретить только привидения.

Котельную эту Степан знал.

Месяца два назад была обезврежена банда похитителей. Тех, за кого не вносился выкуп, бандиты расстреливали. И вывозили трупы сюда, в эту котельную. Разжигали печь, доводили температуру горения до высшего предела и сжигали тела. Два-три часа, и покойник кремирован. Только в урну пепел не складывали.

Преступников отправили за решетку, а печь осталась. И по-прежнему была в рабочем состоянии. Степан в этом убедился, когда Федот и Саня развели огонь…

К утру от казненных бандитов остался только прах.

Нет трупов – нет состава преступления. Впрочем, они и без того никакого преступления не совершали. По крайней мере, в команде Степана никто не считал себя преступником. Ведь негодяев они убивали не из корыстных побуждений.

***

– Я слушаю тебя, дорогой…

Иван Геннадьевич тепло встретил гостя, усадил его на почетное место.

Но в глазах у него холод. И в голосе сталь. Не для того, чтобы пить водку и вспоминать прошлое, встретились они в его доме.

– Ты знаешь этого человека? – спросил гость. Он показал фотографию холеного мужчины с доброй улыбкой на лице.

– Я не могу знать всех на этой земле… Даже если бы Иван Геннадьевич знал этого человека, он бы не сказал об этом.

– Вот, – гость положил фотографию на стол. – На обороте все данные. Я хочу, чтобы ты обеспечил мне приглашение на одно очень торжественное мероприятие…

Это мероприятие – похороны. Иван Геннадьевич все понял.

– Когда?

– Максимум тридцать дней…

– Хорошо, я подумаю.

– Почему ты не спрашиваешь, сколько?

– Это я тебе скажу сам. Нужно познакомиться с «именинником», оценить, как он заботится о себе. А потом назначу цену…

– Заботится он о себе конкретно. Лучше не бывает. Поэтому и «праздник» дорогой. Двести пятьдесят…

– "Свидетельство о рождении" есть?

Ивана Геннадьевича интересовало досье на приговоренного. Система его охраны, слабые и сильные места. Схемы и маршруты передвижения. И так далее и тому подобное…

– Ты уж сам, ладно?…

Заказчик боится оставлять какие-то следы после себя. Только фотографию заказанной жертвы. И то, возможно, заберет ее с собой.

– Тогда триста…

Шилин сделает все сам. Мосты к жертве подобьет, организует ликвидацию.

Только это удовольствие обойдется заказчику в триста тысяч долларов.

– Хорошо…

– Половину вперед…

– Само собой…

Гость ушел. И забрал с собой фотографию. Точно, ничего не хочет оставлять после себя. Понимает, насколько все серьезно.

Иван Геннадьевич задумался.

Филиппов Валерий Борисович, известный финансист, владелец нескольких крупнейших банков, довольно влиятельная личность в правительственных кругах. Таких называют олигархами. И стоят они дорого.

И заказчик тоже из сильных мира сего.

Триста тысяч долларов. Уж не продешевил ли он?

Высокая плата или нет, но заказ состоялся. И он должен быть исполнен.

Иван Геннадьевич очень дорожил своей репутацией в определенных кругах.

Филипповым займется Шлык. Пусть отрабатывает долг за Змееныша. И плюс к этому получит еще пятьдесят тысяч долларов.

Жаль, не удалось убрать Болотова. Что-то не сработало, и этот «карась» остался жить.

Теперь этот жук навозный на воле. Окружил себя плотным кольцом охраны.

«Крышник» его из братков забеспокоился, начал пробивать ситуацию. Только ничего у него не выйдет. Шилин как был, так и останется в тени.

Если это Шлыку очень надо, пусть сам своим Болотовым занимается. Иван Геннадьевич не против. Ему только не хочется отстегивать киллеру пятьдесят «тонн» «гринов». Но придется. Ведь он их не отработал…

***

– Гад!

Герман стиснул кулаки и сжал зубы.

Только что он вышел на своего посредника. И узнал, что Болотов жив.

Его уже почти задушили, но в самый последний момент появились менты.

– Что такое? – спросила Алла.

– Не достали Виталика. Ушел, гад. Это все твой Круча…

– Почему мой?

– А потому что ты… В общем, сама знаешь… Ему было больно думать, что Алла спала с ментом. Неважно, что в этом была необходимость. Он ненавидел всех, и Болотова, и Кручу. Они оскверняли Аллу. И он хотел видеть их в гробу обоих.

– Герман, ты же знаешь, мне нужен только ты…

– Ты хотела спокойствия…

Ради него она вышла замуж за Болотова.

– Ты его получишь. Но не сейчас…

– Да, дорогой, я знаю. Мы должны закончить здесь все дела…

Он ненавидел Виталия, она ненавидела его любовницу. И он, и она ненавидели до безумия. Они не смогут успокоиться, пока и тот и другая не окажутся в могиле.

– Я достану Виталика. Я его уничтожу сам. Его уже выпустили…

И об этом он узнал от посредника.

– Выпустили?…

– А что, теперь не он, а мы с тобой козлы отпущения… Он дома, наверняка службу собственной безопасности усилил… Только ничто ему не поможет…

– И сучке Любочке не будет спасения, – эхом отозвалась Алла.

– Виталик и Люба – считай, они покойники. Но это не все. Поступил заказ. От посредника. Мне предстоит убрать одного очень влиятельного человека. Пока еще не знаю, кого. Но меня уже предупредили – задание будет очень серьезным. И пятьдесят тысяч долларов гонорар…

– Деньги никогда лишними не бывают…

– А потом, ссориться с шефом нежелательно…

– А шеф твой не может выйти на тебя?

– Только через Интернет…

– А по-другому?

– Исключено.

Никто не может выйти на них. Никто.

Они уже сняли для себя приличную однокомнатную квартиру. Вместе им очень хорошо. Как будто медовый месяц у них.

Но расслабляться больше нельзя. Пора переходить к делу. Болотову и Любе вынесен смертный приговор. И уже давно пора привести его в исполнение.

– Пора выходить на тропу войны, – сказал он.

– Как скажешь, дорогой…

Он видел перед собой ту отчаянную и решительную Аллу, которую он знал до тех пор, пока она не возжелала вдруг спокойной жизни.

Вместе они своротят горы.

У них есть все. «Адские машинки», стволы, грим, маскарадные наряды, специальные средства и техника. Словом, арсенал профессионального киллера.

И, главное, они объединили свои умы – это великая сила.

– С кого начнем? – спросила Алла.

– Пока заказ от хозяина не конкретизирован, начнем с наших «друзей».

– С Любы!

– Как скажешь…

– Начнем сегодня же…

Алла сгорала от нетерпения. Герману нравился ее боевой порыв.

– Нет, торопиться не надо…

В их положении это небезопасно.

***

Николай смотрел на Степана с подозрением.

– Хотелось бы знать, где Лимон?

– Так я откуда знаю?…

– Его и другого авторитета по кличке Лубок захватили собровцы возле клуба «Элит-классик». И куда-то увезли. С тех пор о нем ничего не известно.

Твоя работа?…

– Когда это было?

– Позавчера поздним вечером…

– А мы беседовали днем… Так что у меня алиби! Алиби, которое можно засунуть в задницу.

– Степа, не валяй ваньку. Тебе это не идет…

– Хорошо, скажу. Да, имел я беседу с Лимоном. Очень обстоятельную. Но потом я его отпустил. На черта он мне сдался?…

– Ладно, не будем вонь поднимать из-за какого-то подонка… Короче, я в курсе дел. Братва лимоновская шишки на Вольфа валит. Слышал о таком?

– Да вроде…

– У Вольфа своя «бригада», ни от кого не зависимая. И с Лимоном он в состоянии войны… Степан это уже давно понял.

– И все стрелки на Вольфа перевели. Типа, это он Лимона завалил… А что, очень даже может быть…

– И мы будем считать так же… Марков посмотрел на него, как на неисправимого ребенка.

– А кассетку эту я на всякий случай припрячу…

– Ну так хозяин – барин. Для тебя, Николай, старался…

– Давай ближе к телу…

– Суркова Лимон через посредника устранил. И посредник этот некий Иван Геннадьевич Шилин. Криминальная нефть и по совместительству посредничество между жизнью и смертью.

– Наш человек, – презрительно поморщился Марков.

– Надо поговорить с ним…

– Как с Лимоном?!

– А что, разве с Лимоном не так говорили?

– Степа, делай что хочешь, но меня в свои робин-гудовские дела не впутывай…

– Значит, на Шилина даешь добро…

– Степан, ты меня не так понял…

– Да ладно, чего уж там…

– Степан, с огнем играешь…

– Это мои проблемы…

***

Алла и Герман уже второй час прогуливались по парку с детской коляской. И нет-нет словно бы невзначай посматривали на дом, в котором раньше жила она.

Аллея парка выходила прямо во двор дома. И никто ничего подозрительного не замечал. Благополучная семейная пара. Из интеллигентов старого поколения. И одежда, и вид соответствующие, оба в очках. На Алле парик, грим. В Германе тоже не узнать убийцу, объявленного в розыск.

Правда, никто почти и не знает, что он в розыске. Ни по телевизору его не показывают, ни фотографий на каждом углу. Но все равно, меры предосторожности должны быть соблюдены.

В коляске у них внук или внучка. Так думают люди. И постовые милиционеры. Никто не пристанет к ним с глупыми проверками. Дети – это святое.

Только знал бы кто, что у них в коляске…

– Сука!

От злости Аллу аж залихорадило.

Она увидела, как к дому подъехал джип «Гранд Чероки» в сопровождении сразу двух машин. Джипы «Шевроле» и «Рейндж Ровер».

Из первого выскочили шустрые мальчики в однотипных строгих костюмах.

Темно-серое сукно, белые манишки, черные галстуки. И пистолеты под пиджаками.

Это телохранители Болотова. Раз, два, три, четыре… И еще один выскочил из «Чероки».

Появился Виталик и сразу попал в плотное кольцо телохранителей.

Мальчики работают профессионально.

Пассажиры из «Рейндж Ровера» не выскочили, а вывалились. Два мордоворота в черных водолазках и клубных пиджаках. Братки, «крышники»

Болотова. А называя вещи своими именами, бандиты это. Заботу о своем даннике проявляют. Как бы не заморил враг дойную коровку.

Братки лениво осмотрелись по сторонам, проводили Болотова взглядом и снова взгромоздились в свою машину. Управились, что называется.

Провожала взглядом Виталика и Алла. И кипела. Было от чего. Ведь ее дражайший муженек шел не один, а под руку с Любой. Вот так, только жена за порог, а он уже любовницу в дом.

Обе жертвы вместе. И это к лучшему. Одним ударом сразу двух мух…

– Будем работать под несчастный случай? – спросил Герман.

– Нет, – покачала головой Алла. – Пусть все знают, что это месть. Моя месть…

Герман заметил, что никто из телохранителей даже не взглянул на массивный козырек над входом в подъезд. Зато он сам заострил на нем свое внимание. Опытным глазом определил прочность козырька, наскоро смоделировал в уме ситуацию, которая возникнет в момент его разрушения.

Достаточно будет двух мощных фугасов, их нетрудно будет установить на крышу козырька. Тем более у него уже есть опыт. Легкое нажатие кнопки решит все проблемы…

– Тогда у нас сегодня ночью будет работа… Пора возвращаться…

Нужно было изготовить два фугаса, вывести взрыватели на один пульт дистанционного управления.

А ночью он вернется сюда. Он будет здесь один, без Аллы. А завтра утром Виталика и Любу будет ждать сюрприз…

Хотя, возможно, Виталик отправится на работу один, без Любы. Скорее всего так оно и будет…

А разве она не выбежит из дому, чтобы посмотреть, какая беда стряслась с ее любовником?

Герман вспомнил о своей винтовке с оптическим прицелом.

Снайпер он не ахти. Но кое-что может. А потом, попасть в цель с полутора сот метров не так уж и трудно. Тем более есть отличная позиция для стрельбы.

***

– Да, кто такой Шилин, я знаю конкретно. Шило его кликуха. Черная масть, братва его на зоне уважала…

Среди осведомителей Степана был один жулик по кличке Морзе. Всю жизнь по тюрьмам, пересылкам, зонам. Сил уже нет, как надоело ему за колючкой пропадать. А потом бабу приличную нашел, намертво приклеился к ней.

Только все за старое. Карманы щиплет. Не так часто, как раньше. Но все же. А Степан его год назад прищучил. И статью стал шить. Но до суда дело не довел. Морзе отговорил. В обмен на свободу в «барабанщики» пошел. А знает он многое, грех такими ценными сексотами разбрасываться.

Степан уже наводил справки о Шилине по своим каналам. И узнал, что Морзе с ним одну зону топтал. Не далее как в начале девяностых.

– А что ты сейчас о нем знаешь?

– Да ничего. Мы с ним на воле ни разу не виделись… А о чем ты, начальник, конкретно пытаешь?

– Да мне все интересно. Любые сведения…

– Не знаю, может, это ни к селу. Но за Шилом одна слабина водится…

По женской части проблемы…

– Он что, «голубой»?

– Да нет. Он даже на зоне «законтаченных» побоку пускал. Нос воротил…

– Тогда что же?

– Девок-малолеток он любит. Десять-двенадцать лет – самый смак для него…

– Мразь!

– Косяк это, начальник, в натуре, косяк. – Морзе воровато осмотрелся по сторонам. – Мало кто знает про это. Или даже почти никто. А я знаю.

Теперь и ты тоже. Только это между нами, лады?

– Откуда знаешь?

– Может, не надо, а?… Знаю, и ладно. Тебе что… Он и сейчас малолетками балуется. Это я точно знаю. Один «кот» ему девок поставляет. За город их ему возят. Дом у него там. Где точно, не знаю. Но малолеток он имеет только там. В большой тайне все держит. Чтобы братва не прознала. Ты же знаешь, по части баб у правильных пацанов строго…

– Ага, знаю…

Слышал Степан эти сказки… Хотя, пожалуй, Морзе прав. Беспредельный секс у «правильных» блатных не в чести. Но наказывают за это больше для понта…

– Кто именно поставляет Шилину малолеток?

– Убей меня, начальник, не знаю…

– А если хорошо подумать?

– Да хоть как думай. Не знаю. Хоть огнем жги, все равно не знаю…

Степану стало ясно, что больше от Морзе он ничего не добьется.

После разговора с осведомителем он отправился в отделение. Но не доехал. Руки сами вывернули руль в сторону оздоровительного центра «Аэро».

Двухэтажное здание из итальянского кирпича на окраине Битово смотрелось неплохо. Но внутренняя отделка куда лучше. Роскошь внутри, уют. А главное, интим.

Центр «Аэро» был элитным борделем. О нем знали не все, только избранные. Ночь с проституткой здесь стоила от пятисот до тысячи долларов.

Дорого, но девочки стоили того. По крайней мере, от нехватки клиентов заведение не страдало.

На стоянке возле оздоровительного центра стояли четыре роскошные иномарки. Ну вот, рабочий день, вернее ночь, в борделе уже начался.

Степан припарковал свою «восьмерку» возле красавицы «Феррари», вышел из машины, закурил и прямым ходом направился к стеклянной двери.

Путь ему перегородил дюжий охранник с глазами-сверлами.

– Я могу взглянуть на вашу клубную карточку?…

– Сюда что, еще и карточка какая-то нужна? – усмехнулся Степан.

Раньше такого не было.

– Ну да.

– А «желтая карточка» не подойдет?

– Значит, нет карточки? – набычился охранник.

Он явно не знал, кто такой Степан. Поэтому, похоже, готов был дать волю своим чувствам.

– Будет тебе карточка… Давай Артамона покличь!

Артамон – хозяин заведения. Он же директор-распорядитель. Ударник сексуального труда. Нет, сам он ни баб, ни мужиков не обслуживает. Этим девочки занимаются, с его подачи.

– Я тебе покажу Артамона! А ну пшел отсюда!

– А вот это ты зря. – Степан печально вздохнул и вдруг резко протянул руку вперед.

Сунул охраннику за щеку два пальца. Второй рукой с силой врезал ему в солнечное сплетение. Для хама с холуйскими замашками это стало полной неожиданностью. А еще ему было больно.

С наглецом на поводу Степан вошел в заведение. И носом к носу столкнулся со вторым охранником. Тоже неплохо накачанный парниша.

– А-а, Степан Степанович! – расплылся он в подобострастной улыбке. – Добро пожаловать!

– Что за чмыри тут у вас работают? – спросил Степан, показывая на своего пленника.

– Это Леша. Он у нас недавно… За что вы его так?

– Ну, он же в борделе работает. Значит, должен за щеку принимать…

Второй охранник заискивающе засмеялся. Он сделал бы это, даже если бы шутка не удалась.

Степан отпустил наглеца-охранника и вытер свои обслюнявленные пальцы о его галстук. Тот даже не пикнул.

– Где Артамон?

– Я здесь! – послышался не по-мужски тонкий голос.

По мраморным ступеням в роскошный холл со второго этажа спускался раздобревший мужчина с круглым лицом и маленькими свинячьими глазками. Он был в дорогом домашнем халате и тапочках на босу ногу.

– О, Степан Степаныч, какими судьбами!

Складывалось впечатление, будто Артамон уже сто лет не принимал более дорогого гостя, чем Степан.

«Аэро» крыл Сафрон. Даже более того, он был совладельцем заведения. И получал с него солидный доход. Но благополучие «эротико-оздоровительного центра» напрямую зависело и от Степана.

По документам бордель числился как оздоровительный центр – массажи, водолечебница, гимнастика. А проститутки проходили по ведомостям как массажистки, инструктора. Но все это ширма, которую, если очень захотеть, можно сдернуть в один миг. И Степан мог это сделать. Тогда бы бордель приказал долго жить. И никакие покровители из вышестоящих инстанций не смогли бы остановить его. Артамон очень хорошо это Понимал. Поэтому и рад был угодить ему.

– У тебя что, друг любезный, девочки в прокат на клубных правах теперь сдаются?

– Растем, Степан Степанович! От клиентов отбоя нет. Вот и приходится ограничивать доступ…

– Скажи лучше, что со стороны пускать никого не хочешь…

– Ну так это разве плохо?… Степан Степанович, вы проходите, располагайтесь. Коньячку, водочки, чего желать изволите?… А может, вы занедужили? Может, здоровье поправить хотите?

Артамон из кожи вон лез, чтобы угодить Степану. Майор Круча для него прежде всего безопасность.

Хоть и не жаловал Степан такие заведения, но понимал, что проституцию не извести. Никому еще за всю историю человечества не удалось искоренить это явление. Закроешь это заведение, откроется другое. Срежешь второе, вырастет как гриб третье. И так до бесконечности. Уж лучше направить этот процесс в цивилизованное русло, чем бороться с ним.

А у Артамона все в порядке. Девочки ухоженные, анализы на СПИД регулярно сдают, у гинеколога проверяются. И гарантия полнейшая, что клиента на клофелин не посадят. Видеошантаж исключен – нельзя, чтобы репутация заведения пострадала. Лишь бы только этот вертеп в наркопритон не превратился. Но и с этим у Артамона строго. Иначе бы Степану уже давно сообщили.

И потом, вот Николая на природу вывезти надо. И массажистка ему бы не помешала. А где ее взять? Правильно, в том же «Аэро».

– Уважил ты меня, Артамон. Но мне сегодня не до девочек… Разговор есть.

– А это всегда пожалуйста! Думаю, в кабинете у меня будет удобно…

Кабинет у Артамона небольшой. Для него лучше лишний номер с девочкой на этаже соорудить, чем дополнительные метры в собственное удовольствие.

Они сели на кожаный диван.

– Итак, о чем вы хотели со мной поговорить? Артамон сделал чрезвычайно умное лицо. Это ему, кстати, очень шло.

– О девочках. Десяти-двенадцати лет…

– Что вы, что вы, Степан Степанович, я таким безобразием не занимаюсь…

– А кто занимается?

– Ну, если вы очень того хотите, я могу вам организовать встречу с такой девочкой… Но лучше не надо. Я боюсь…

– Правильно делаешь. За детский секс я бы тебя просто-напросто убил…

– Я понимаю, Степан Степанович…

– Мне нужно знать, кто этим занимается.

– Ну, я могу назвать вам имена… Только поймите меня правильно. В наше время опасно трепать языком…

– Обещаю тебе, Артамоша, наш с тобой разговор останется в секрете…

Ну давай, говори. Сам понимаешь, тебе это зачтется…

– Ну, если вы гарантируете конфиденциальность…

Артамон назвал имя одного сутенера, который специализировался на малолетних проститутках. И подсказал, как на него выйти. Промышлял этот «кот» позорный в пределах Садового кольца.

– Извините, Степан Степанович, больше никого не знаю… Я же не энциклопедия…

– Ничего, Артамоша, и за это спасибо… Ну, я пошел. Если что, звони.

Чем сможем, тем поможем…

– Степан Степаныч, я же не корысти ради. Я же от чистого сердца…

– Ну да, чисто от сердца…

***

Рабочий день уже закончился. Можно было ехать домой. Но Степан вдруг вспомнил, что ему предстоит коротать ночь в одиночестве. Люба переехала жить к своему любовнику, господину Болотову. Насколько он знал, Виталий Георгиевич окружил свою персону многочисленной охраной. Укрепил службу собственной безопасности, Сафрон ему братков своих в аренду сдал – для пущего спокойствия. И квартира у Болотова добротная, туда так просто не проникнуть.

И все же смутное беспокойство за судьбу сестры давило на нутро.

Степан поехал в отделение, поднялся на второй этаж. Заглянул в кабинет Федота и Эдика. Он не надеялся там никого застать – думал, опера разъехались по домам. Но нет. Комов, Лозовой и Кулик соображали на троих.

При появлении начальника скорее из вежливости, чем с испуга спрятали бутылку в ящик стола.

– Ну вот, докатились, – попенял им Степан. – В кабинетах водку пьянствуете… Рестораны для этого есть, кафе…

– Так это, в кабак как сядешь, так до самой ночи, – рассудил Федот. – А мы вроде как домой собираемся. Сейчас вот пузырек дорисуем, и по коням…

– Придется наложить на вас штраф. За употребление спиртных напитков в неустановленном месте…

– В баксах или в рублях?

– В менто-часах…

– А это как?

– Работы часов на пять, вас трое. Три умножаем на пять, получаем пятнадцать менто-часов…

– А-а… А кого менточасить?

– По местам боевой сутенерской славы проехаться надо…

– Ух, люблю путанок пощипать, – потер ладони Кулик. – Но вроде сегодня рейдовые мероприятия не запланированы…

– Тебе же сказали, рейд неурочный, штрафной, в менто-часах… Я готов, гер майор! – Рома Лозовой вытянулся по стойке «смирно».

– Тогда в машину, хер старший лейтенант! Ехали вчетвером. Степан и Рома в одной машине, Комов и Кулик в другой.

– Так что, не по нашему району рейд? – спросил Лозовой.

Он ехал в своей машине, но в качестве пассажира.

Степан мог воспользоваться своим авто. Но «восьмерка» для рейдов очень неудобная машина. С дверцами задними проблема. Вернее, проблема в их отсутствии. Рома мог сам вести свою «девятку», но он был немного подшофе.