Текст книги "Cудья и палач"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Много денег. Герман обомлел.

– Здесь тринадцать тысяч. Долларов. Тринадцать тысяч… Тринадцать…

Дьявольское число… Это знак…

Герман глянул на жену. И невольно вздрогнул.

Ни единой слезинки в ее глазах. Взгляд холодный, немигающий, как у рептилии. И какой-то потусторонний. Она очень напоминала сейчас кобру, готовую к броску.

– Я знаю, чем мы будем с тобой заниматься… И она открыла перед ним чудовищный план.

– Это опасно. Но я знаю, нам всегда будет везти. Я перевозила через границу оружие, ворованные деньги, технику. И очень боялась. Ведь за это срок. И, знаешь, перебоялась. Все хорошо, я не попалась. И это знамение.

Знамение на будущее. Нам всегда будет везти, вот увидишь. Нас никогда не поймают, – ее уверенность передавалась ему.

Как будто она его загипнотизировала.

– Мы будем жить безбедно…

– И вернем себе квартиру, – добавил он.

Покойный отец был и оставался для Германа идеалом. Сильный властный мужчина, уважаемый обществом человек. А ведь он зарабатывал деньги не честным путем. Он никого не грабил, не убивал. Но успел заполнить крупными купюрами не одну трехлитровую банку. Правда, его «кинул» один очень авторитетный жулик по кличке Государство. Одним росчерком пера были обесценены все его накопления. Но ведь он мог сохранить их, если бы вовремя обернул «деревянные» в «зеленую» валюту.

А еще мать. Она постоянно твердила, что он какой-то не такой. Рохля, растяпа, неудачник. Не то, что его отец. Она не могла простить ему потерю квартиры. И злилась. Он должен был доказать ей, что и он чего-то стоит. И докажет. Докажет и вернет квартиру, пятикомнатную, в центре города.

Вместе с Аллой они свернут горы.

Он не считал себя ее единомышленником. Преступный план выдвинула она.

Только ему казалось, что это он уговорил ее приступить к его осуществлению.

***

Алла стояла на обочине дороги. В нескольких шагах от автобусной остановки. Красивая, неотразимая. Но в ее наряде ни капли вульгарности.

Дорогой деловой костюм, туфли на среднем каблуке, кожаная сумочка от Гуччи на плече. Грамотный макияж – строго по минимуму, волосы забраны вверх, на красивом лице печать неприступности. Только это не отталкивало мужчин, а, напротив, тянуло к ней как магнитом. Тут главное – взгляд. Не блудный, не распутный, но допускающий определенную фантазию.

Синяя «шестерка» промчалась мимо нее на полной скорости. И вдруг резко затормозила, сдала задом и поравнялась с ней. Из нее вывалился молодой джигит с орлиным носом.

– Чего стаишь? Садись, падвизу!

Высоко задранный подбородок, расправленные крылья. Гонору столько, будто он не на какой-то заезженной «шестерке» подъехал, а минимум на новеньком «Мерседесе».

Алла даже не удостоила его взглядом.

– Не, ну ты чо, не слышишь? – Самолюбие джигита было уязвлено.

Как бы с кулаками на нее не набросился. У них, у нерусей, ударить русскую женщину в порядке вещей. Конечно, среди кавказцев есть порядочные мужики, которые женщину даже в мыслях не обидят. Может быть, таких большинство. Но этот не из той породы. Скот!

Неожиданно впритык к «шестерке» остановился красавец «Форд-Скорпио».

Из машины вышел бритоголовый крепыш в малиновом пиджаке. Вместо рубахи – майка, вместо галстука – массивная золотая цепь. Он только глянул на джигита, того и ветром сдуло.

Алла посмотрела на него с благодарностью.

– Девушка, поехали, подвезу, – начал заигрывать крепыш.

Старается выглядеть джентльменом. И не просто старается – того гляди лопнет от напряжения.

– Нет, спасибо, – покачала она головой. В ее взгляде присутствовала легкая робость.

– Да вы не бойтесь, я не кусаюсь, – обнадеживающе улыбнулся он.

– Я не боюсь… Просто с незнакомыми мужчинами в машину не сажусь…

Она искусно вела игру. Не допускала нескромной мысли по отношению к себе. И в то же время не лишала крепыша надежды, держала его на крючке своего обаяния.

– Ну, прямо-таки с незнакомым, – мгновенно среагировал тот. – Меня Слава зовут…

– А как братья зовут? – с игривым ехидством спросила она.

Этим она показала, что не святоша и хорошо разбирается в реалиях сегодняшнего дня.

– Братья? – не сразу понял он.

– Ну да, те, которые братья навек…

– А-а, братки, в смысле?… Ну так Славцом зовут… Вернее, звали. Я сейчас от криминала отошел…

Он обнаглел до того, что взял ее под руку.

– И правильно сделали…

– Конеччно! Я сейчас бизнесмен. У меня, типа, своя фирма…

Так она ему и поверила. Типичный бандит «новой волны». И бизнесмен тоже. Сейчас все бандиты себя бизнесменами называют… Алла сделала вид, что верит ему.

– А знаете, у меня сегодня новоселье. – Сейчас «музыку слушать» пригласит. И точно:

– Поехали ко мне, я вам квартиру свою покажу, посидим, шампанского попьем, музыку послушаем…

«Потрахаемся…» – усмехнулась Алла.

– Нет, мне некогда. Мне нужно мужа с работы ждать…

– А вы замужем? – ничуть не огорчился крепыш.

Напротив, даже обрадовался. Если женщина замужем, то интрижка с ней избавляет его от нежелательных претензий с ее стороны.

– А вы разве не видите? – Она выставила на обозрение палец с золотым обручальным кольцом.

– Какая у вас красивая рука…

Он взял ее ладонь в свою. На кольцо ноль внимания.

– Поехали, а? – Еще немного, и от нетерпения его начнет лихорадить.

– Я же сказала, мне мужа с работы ждать…

– А когда он приходит?

– В половине седьмого.

– Так сейчас и двенадцати нет… Поехали ко мне. А я вас в пять вечера прямо к дому подвезу…

– А что мы будем делать аж до пяти? – игриво улыбнулась она.

– Какая разница? Главное, скучно вам не будет…

Вероятно, этот Славец считал себя неотразимым красавцем. И уже решил, что больше всего в жизни Алла хочет оказаться с ним в одной постели.

– Хорошо, я вам поверю…

И она словно бы нехотя села к нему в машину.

Квартира у Славца была очень даже на высоте. Не в смысле этажа.

Элитный дом, шесть комнат, европейский стандарт во всем, запах больших денег. Словом, здесь было чем восхищаться. Но, главное, и пожива была.

– У меня есть отличная телячья вырезка, – сказал он, усаживая ее на почетное место в просторной гостиной. – Сейчас стейки образую, пальчики оближешь…

Он уже был с ней на «ты».

– А можно мне? Кухня – это ведь женское дело…

– Нет, – покачал он головой. – Я сам обожаю готовить…

– Везет вашей жене…

– У меня нет жены. Ее место вакантно. – Славец затянул паузу, будто давал ей возможность осмыслить его намек.

– Я хотела бы принять душ, – сменила она тему.

– Какой вопрос. Душ или, может, джакузи…

– У вас и джакузи есть? – Планка ее восхищения подпрыгнула под потолок.

– В Греции все есть…

Он дал ей новый банный халат, полотенце и отправил в ванную. Сам же исчез на кухне.

Она приняла ванну, а он все продолжал готовить. И не обращал на нее никакого внимания. Как будто она не могла его обворовать. Или он такой идиот, или все его ценности хранятся на кухне.

Наконец, все было готово. Славец накрыл стол в гостиной. Стейки с картофелем фри, красная икра в вазочке, балычок, колбаска сервелат. И шампанское. Море шампанского.

Первый тост за приятное знакомство, второй за судьбу, которая свела их вместе, третий за совместное будущее, четвертый за нее лично. Пятый не подняли: Славец вырубился.

Улучив момент, Алла успела всыпать ему в бокал клофелин. И теперь он спал мертвым сном. И ничем не мог помешать ей.

На ее счету это уже девятая удачно разыгранная комбинация.

Славец – типичный бандит. Из тех, которые трясут коммерсантов, выбивают из них деньги. Это у них называется «развод лохов». Сегодня он сам оказался в числе тех самых лохов. И попал под «разводку».

Алла открыла дверь. В квартиру вошел Герман. Они работали вместе. И всегда удачно. Впрочем, так и должно было быть…

– Иди на кухню, – шепнула она ему. – Похоже, тайник у него там…

Герман молча кивнул и сразу исчез.

Алла приступила к обследованию гарнитурной стенки в гостиной. Но ничего не нашла. Зато натолкнулась на сейф в стене за картиной. Только он был заперт, и ключа поблизости не наблюдалось.

Но он мог быть у Славца.

Вот почему он был так уверен, что она не обворует его. Он не идиот, и деньги хранились не на кухне, а здесь, в бронированном тайнике.

Она подошла к нему, сунула руку в карман его брюк. И тут же ее запястье оказалось в тисках его железной ладони.

– Тварь! – услышала она.

Это было невероятно. Но Славец проснулся. Доза клофелина подействовала на него, но, видно, недостаточно сильно. Что же делать?

– Ты чо творишь, мразь, в натуре? Кого кинуть хотела?

Он вскочил с дивана и сбил ее с ног. На лице зверское выражение.

Казалось, он ее сейчас убьет.

Скорее всего так бы он и поступил. Но сначала он должен был попользоваться ею.

– Раздевайся, падла! – прорычал он.

Только он не собирался ждать, когда она снимет с себя одежду. Он протянул к ней руку и сунул ее в разрез блузки. И тут же с силой рванул на себя. Послышался треск.

– Урод! – не выдержала Алла.

– Ах ты, курва!

И он замахнулся, чтобы ударить ее.

– Стоять! – послышалось со стороны.

В Дверях комнаты стоял Герман.

Славец резко развернулся в его сторону.

– Э-э, ты чо, лох, ухи поел, в натуре? – вызверился он.

Но тут же остыл. В руке Герман держал пистолет. С глушителем. А стрелять он умел. И решительности ему не занимать. В его глазах стоял антарктический холод.

– Брось «пушку», дядя!

Может, со стороны Славца это было и справедливое требование. Но только он допустил непростительную ошибку.

Он подумал, что Герман шутит. И неосторожно сделал шаг в его сторону.

Выстрелы едва донеслись до слуха. Зато Алла услышала, как вскрикнул, а затем захрипел Славец. Первая пуля угодила ему в грудь, вторая в горло.

Бандит упал. И затих. Но, возможно, он еще был жив. В испуге Алла смотрела, как Герман подходит к нему, снова наставляет на него пистолет.

Как будто все в замедленной съемке – он целится в голову и нажимает на спуск. Контрольный выстрел. Дырка во лбу, кровь, мозги…

Это было что-то жуткое. Аллу едва не стошнило. А Герман держался так, словно ничего не случилось. Его хладнокровие поражало. Как будто он всю жизнь только и делал, что убивал.

Он уже был далеко не тем Германом, каким она знала его до той последней поездки в Польшу. Он принял ее рисковый план. Мало того, он развил его, перенял инициативу. И получалось, что не он работает с ней, а она с ним. Он стал крутым. И с каждым делом становился еще круче. Она побаивалась его и во всем слушалась.

А теперь вот на ее глазах он убил человека. Ничего хорошего в этом Алла не видела. Но тем не менее Герман еще больше вырос в ее глазах. Она боялась его и готова была исполнить любую его волю.

– Вот, смотри. – Он достал из внутреннего кармана кожанки пачку стодолларовых купюр, перетянутых резинкой. – Здесь десять «штук»… В ящике с луком лежали…

Значит, наличность Славец все-таки держал на кухне. Но ведь это могла быть заначка на черный день. А вот что он хранит в сейфе?

Ключ от сейфа они нашли в кармане убитого. У Аллы все замерло в груди, когда Герман открывал дверцу. Предчувствие сулило ей золотые горы. И она чуть не взвыла от досады, когда ее взгляд уткнулся в пустоту. В сейфе ничего не было. Ничего!

– Обманул, гад! – Со злости она ударила ногой труп братка.

– Ладно, не бунтуй! – остановил ее Герман. – Тебе что, десяти «штук» мало?

А ведь это, пожалуй, был самый богатый улов в их практике.

– Мало! – Она достала бумажник Славца. – В нем были деньги. Несколько купюр различного достоинства.

– Оставь! – остановил ее Герман. – Ничего не тронь. Сразу поймут, что его ограбили… Я хочу, чтобы его смерть списали на заказное убийство…

Она послушно сунула бумажник на место. И тоскливо вздохнула, глядя на массивную золотую цепь покойного.

– Надо уходить…

Но прежде чем уйти, они навели идеальный порядок в квартире. Методично уничтожили все следы, по которым их можно было уличить в убийстве.

Тщательно были стерты пальчики со всего, к чему они могли прикасаться.

Приводов в милицию ни он, ни она не имели. Поэтому их отпечатки пальцев не значились ни в одной милицейской картотеке. Но все равно меры предосторожности были не лишними. Уж очень не хотелось попасть в лапы правосудия.

Они вышли из квартиры, прикрыли за собой дверь. Герман впереди, Алла за ним. Она слышала, как остановился лифт, как раздвинулись створки дверей.

Видела, как из него вышли двое мужчин, один в милицейской форме.

От страха ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она едва не лишилась чувств, когда милиционер прошелся по ней изучающим взглядом.

Он что, заподозрил ее в чем-то?

Величайшим усилием воли она не выдала своего волнения. Ни на секунду не забывала, что она актриса криминального театра с громким названием «Жизнь». Что бы ни случилось, она должна довести свою игру до конца.

Они сели в лифт, спустились на первый этаж. Герман держался хорошо.

Внутренне он был напряжен – она чувствовала это. Но наружу его страхи и волнения не прорывались.

***

С клофелином они завязали. Эта идея исчерпала себя. Особенно после убийства бандита, который имел неосторожность проснуться в неудачный момент. Пора было переходить на что-то другое. Аферы с клофелином приносили им с Аллой немалую прибыль. Но им хотелось большего. Пора было выходить на более высокий уровень.

В голове у Аллы родился безумный план. Герман не сразу согласился с ним, только после долгого раздумья. Но все же дал добро. И не жалел об этом.

За сегодняшний день это второй их выход на сцену. И последний. План хороший, но короткий, как жизнь бабочки-однодневки.

Герман сидел в машине, внимательно слушал Аллу. Этот гений перевоплощения разговаривал сейчас с заведующей Сбербанком. Герман на расстоянии чувствовал силу ее убеждения. Она передавалась ему вместе с ее чарующим голосом через «жучок» в ее сумочке.

«Жучок» самый примитивный, слабый и громоздкий. Он его сделал сам. По схеме, которую нашел в журнале «Наука и техника». И приемное устройство тоже сам спаял.

Когда-то он занимался в школьном радиокружке. Из чувства соперничества туда пошел – ведь там Виталик Болотов занимался, лучшим среди всех был.

Только Герман отобрал у него лавры. Сам стал первым. За это ему сильно досталось. Но тогда Виталик доказал кулаками не силу свою, а расписался в своем бессилии…

– Вот предписание Минздрава, соответствующий бланк, гербовая печать…

В Алле умирает великая актриса… Впрочем, почему умирает? Она как раз живет. И зарабатывает деньги.

– Милочка, я вас прекрасно понимаю, – слышался голос заведующей.

– Да ничего вы не понимаете. В Хамовниках случайно разрыли древнее кладбище. Палочка чумы попала в питьевую воду. Город под угрозой страшной эпидемии. – В голосе Аллы чувствовалась проникновенная тревога за судьбу всего человечества. Но и частностей она не избегала. – Ведь вы же пили сегодня сырую воду?

– Да, пила. Я не пью кипяченую, это мертвая вода… – В голосе заведующей послышалась паника. – Вы думаете, я могу подхватить палочку?

– Вот видите, вы сами прекрасно все понимаете. Неизвестно, что может произойти, если мы вовремя не сделаем вам прививку…

– Да, конечно, надо поспешить…

Заведующая была сломлена. Она не смогла противостоять Алле, силе ее убеждения. И пала к ее ногам, как пала заведующая первым Сбербанком.

– Государство проявляет заботу о своих гражданах, – продолжала вещать Алла, ломая последние бастионы. – Сплошная вакцинация необходима…

– Да, да…

Герман понял, что пора выходить. Он вышел из машины. На нем белый халат, железный чемоданчик с красным крестом. В нем шприцы и «вакцина».

Первый укол достался заведующей. В ее же кабинете сделаны были «прививки» и всем служащим. Сам Сбербанк уже не работал. На дверях висело:

«Закрыто». Без всякого объяснения причины.

Дозы снотворного были разные, с учетом временного интервала в «прививании» каждого сотрудника Сбербанка. Поэтому они уснули в одно время.

Секундомер включился. Герман и Алла действовали быстро и четко. Через пятнадцать минут все содержимое сейфов и касс перекочевало в объемный мешок, который лежал в чемодане с красным крестом.

Они спокойно вышли из помещения Сбербанка, сели в автомобиль. Герман невозмутимо тронул машину с места и без излишней спешки влился в автомобильный поток.

Ни он, ни она не боялись, что их опознают. Они продумали все – и грим, и парики, и очки. Искусство перевоплощения – великое чудо. И этим искусством они стремились овладеть в совершенстве.

Он молчал. Молчала и Алла. Еще не время для эмоций.

По дороге к дому они остановились возле продуктового магазина. Алла обернулась за пять минут. Купила четыре бутылки шампанского. Сегодня у них будет ужин при свечах. Надо же как-то отпраздновать успех.

Бурные эмоции вырвались из них, когда они оказались в своей квартире.

Трехкомнатная квартира в центре города. К сожалению, это не их собственное жилище, они его снимают. Но все же это куда лучше, чем жить с матерью, которая все глубже впадает в старческий маразм. А ведь она совсем еще не старая. Обида ее гложет, все дуется на Германа за то, что он ее квартиру профукал. И пилит, пилит. И Алле достается. Поэтому пришлось съехать и оставить ее одну в малопрестижной, но вполне добротной квартире.

– Поздравляю, дорогой! – проворковала Алла, вешаясь ему на шею.

И демонстративно пихнула ногой мешок с деньгами.

– Поздравляю, дорогая! – Возбуждение успехом перешло на низ живота.

Вне себя от сумасшедшего желания он повалил Аллу на тот самый мешок и задрал юбку.

Она не сопротивлялась…

А потом они считали деньги. Их было много. Все они были сложены в кожаный чемодан.

У них уже много денег. Правда, на покупку пятикомнатной квартиры в центре города пока не хватает. Но ничего, впереди их ждет успех, они еще возьмут свое.

Жаль, завтра об их хитроумном ограблении сберкассы будет знать вся Москва. И все, история с вакцинацией от чумы больше не пройдет.

Вообще-то им лучше всего отойти от дел. Хотя бы на полгода. Ограбление сберкасс – это очень серьезно. Их будут искать не для галочки в милицейском отчете. А потом, убийство бандита-бизнесмена. Их не только менты, но и братва ищет.

Но нет, они не собираются останавливаться. Аппетит приходит во время еды. У них много денег, но от этого они чувствуют себя еще голоднее.

– Надо что-то новенькое придумать, – сказал Герман, когда все деньги были пересчитаны и тщательно упакованы в большой чемодан.

– Да надо бы остановиться… Хотя как скажешь, дорогой…

В последнее время Алла даже не пыталась оспаривать его решения. Во всем слушалась его. Паинька. И все из-за того, что она видела в нем крутого мена. А ведь он им и был.

Он не ведал страха – это раз, голова работала исправно – два, мастер спорта по боксу, с пистолетом на «ты». Стрелять может с любого положения и точно в цель. Это три.

Три кита, на которых держится его величие.

И четвертый кит – это сама Алла. Надо признать, что у нее криминальный талант, им она пользуется весьма успешно. И сегодняшняя победа над Сбербанком – нагляднейшее подтверждение тому…

В дверь позвонили, когда чемодан с деньгами был засунут под ванну.

Завтра утром он будет вывезен за город, спрятан в надежном месте. Сегодня не до него.

– Кто там? – тихо спросила Алла. На ее лице застыла тревога.

– Сейчас узнаем. – Герман направился к двери.

Он глянул в «глазок» и увидел человека в милицейской форме. Внутри все сжалось. Но лучше открыть, чем прятаться. Если его подозревают в ограблении, то в квартиру ворвутся по любому – через выбитую дверь, через окно, через брешь в потолке… Он приоткрыл дверь, но с цепочки ее не снял.

– Я вас слушаю!

Герман сделал недовольное лицо.

– Старший лейтенант Кипятков, участковый, – вяло отрапортовал милиционер. – Проверка паспортного режима. Вы человек новый на моем участке, сами понимаете…

– Вам нужен мой паспорт? От сердца немного отлегло.

– Да, пожалуйста…

– Сейчас принесу.

– Да, конечно…

Герман хотел прикрыть за собой дверь. Но милиционер опередил его.

Резким движением он выхватил из кобуры пистолет и направил на него. Ногу он подставил под дверь. Грамотно работает.

– Тихо, поц, не кипишуй! – грозно прошипел он. – Дверь с цепи снимай, живо! А то кишки наизнанку выверну…

Стоит Герману сделать лишнее движение, и желудок его получит порцию инородного тела. Сможет ли он переварить пулю? Нет. Поэтому придется быть послушным…

Это не милиционер. Это какой-то ряженый. И скорее всего из блатных.

Вон какой у него разговор. А блатные не шутят…

Герман снял дверь с цепочки и впустил в дом непрошеного гостя. Вслед за ним в квартиру вломились два мордоворота, чьи волчьи взгляды не предвещали ничего хорошего. Германа скрутили, обыскали, забрали у него пистолет. Дурак, нужно было спрятать его, мелькнуло в голове. Но было уже поздно.

– А вот и телка! – пробасил один из них, хватая Аллу за волосы.

– Пошел вон! – заверещала она.

И тут же отлетела в угол комнаты. Блатные не церемонились.

Германа и Аллу приковали наручниками к одной батарее. Рты склеили пластырями. Ни закричать, ни слова сказать.

Как будто это происходило не с ним. Только что он чувствовал себя на вершине успеха, строил радужные планы на будущее. И вдруг ситуация резко изменилась. Какие-то гады ворвались в его квартиру. И требуют с него деньги…

Стоп! А ведь они ничего не требуют. Все трое расселись в комнате. И на них ноль внимания. Кто-то принес из кухни шампанское, кусок ветчины и фрукты.

– А чо, водяры нет? – беззлобно спросил один у Германа.

Как будто они пришли сюда исключительно для того, чтобы пить водку.

Герман покачал головой.

– Фу, блин, интеллигенция хренова, – презрительно скривился второй.

– Ниччо, и шампунь попрет, – сказал третий, в милицейской форме.

Они выпили первую бутылку, когда в дверь позвонили. Один мордоворот сорвался с места и пулей метнулся в прихожую.

Скоро в комнату вошел вальяжный мужчина в элегантном костюме-тройке при галстуке. Внешний лоск доведен чуть ли не до идеала. Но это не интеллигент. Это совсем другая порода. Сильная. Властная. Уголовная.

– Иван Геннадьевич, все путем, – заискивал перед ним мордоворот.

По имени-отчеству зовет. Крупно уважает его, не иначе.

– Этот? – Гость небрежно ткнул в Германа дорогой тростью с набалдашником из слоновой кости.

– Ага, этот, которого пацаны наши срисовали… Вот, – мордоворот протянул ему «глок». – Тот самый…

О чем он говорит? Какие пацаны? Как это, срисовали? Что значит тот самый?…

– Ну что ж, будем говорить…

Второй мордоворот угодливо подставил кресло под высочайший зад Ивана Геннадьевича. Тот сел, удобно устроился в нем. Повертел пистолет в руках, дослал патрон в патронник. Направил ствол на Германа. И сделал знак своим людям, чтобы те исчезли из комнаты. Мордовороты испарились. Только сначала сняли пластырь со рта пленника.

– Ну что, давай, фуцин, колись?

– Я не понимаю, о чем вы…

Герман боялся, что разговор пойдет о деньгах, которые они добыли преступным путем.

– Зачем убил Славца? Кто его тебе заказал?

Но разговор пошел о другом его преступлении. О деньгах пока ни слова.

– Какого Славца? – Герман сделал изумленный вид.

Разумеется, он знал, про какого Славца речь. Но ситуация требовала играть на дурака.

– Никитин Вячеслав Михайлович… Ты убил Славца в его же квартире…

– Это какое-то заблуждение…

– Не утомляй меня, поц, не буди лиха, – покачал головой гость. И стрельнул злым взглядом в Германа.

Хорошо, пока только взглядом. Как бы пистолет в ход не пустил.

Еще немного, и он заведется на все обороты. Его застрелят. Или будут бить. Больно бить. Ногами в живот. Герман аж поежился.

– Славца застрелили из пистолета «глок», – продолжал Иван Геннадьевич, демонстративно наставляя на него ствол. – Мне известны результаты баллистической экспертизы… Дальше, твою рожу, хмырь, видели мои люди, когда ты выходил из квартиры Славца.

Герман вспомнил двух мужчин. Один в кожанке, другой в милицейской форме. И этот, который взял его на прицел сегодня, был в такой же форме. У них что, целая индустрия ряженых ментов?

– И эту сучку видели тоже, – гость направил пистолет в сторону Аллы. – Ее можно пристрелить? И гнусно так ухмыльнулся.

– Нет! – дернулся Герман.

– Тогда колись!

– А вы что, из милиции? – не зная зачем, спросил он.

– Нет, – покривился гость. – Но могу подкинуть ментам подарок. Вот этот пистолет. И твою хреновую башку в сушеном виде… Ну так что, будешь говорить?

– Да, это я убил Славца…

– Кто заказал?

– Простите, я не понял. – Он в самом деле ничего не понял. – Как это, заказал?

– Ты что, дебил, в натуре? – окрысился Иван Геннадьевич.

– Но я в самом деле не понимаю. Да, я убил Славца. Но только из-за того, что он обидел мою жену.

Про ограбление Герман решил умолчать.

– Этот подлец обманом затащил мою жену к себе в квартиру. Он пытался изнасиловать ее…

– Ага, и забыл при этом закрыть дверь. И клофелин он себе в бокал сам подмешал… Не лепи горбатого, червь! Я через ментовскую кухню все пробил, в курсе всех твоих дел…

– Так милиция меня ищет? – сжался Герман.

– Ищет. Но вычислить не может. А я вычислил. И достал… На кого ты работаешь, кто приказал Славца убить. Я должен это знать…

– Да ни на кого я не работаю. Только на себя. Да, мы с женой хотели ограбить Славца. Но осечка вышла. Он проснулся в самый неподходящий момент.

Пришлось его убить…

– И контрольный выстрел в голову? И пистолет «глок», который лоху не достать… Ты мне ваньку не валяй. Ты киллер, а не лох. Говори, кто Славца заказал?

– Но я, честно, сам по себе… Слово даю!

Гость позвал своих мордоворотов. И показал на Германа. В то же мгновение страшный удар сотряс его голову.

Его избивали на глазах у Аллы. Это было унизительно. Он хотел умереть, лишь бы только этот кошмар закончился. Но убивать его не торопились. Даже сознание не выбивали.

Наконец его оставили в покое.

– Ну что, будешь говорить? – спросил Иван Геннадьевич.

– Да я ничего не знаю. Чем угодно клянусь!

Его схватили, расковали, потащили в ванную. Сунули головой в воду.

Вытащили в самый последний момент. Еще бы немного, и Герман захлебнулся.

– Ну что, говорить будем? – снова спросили его.

– Ну не знаю я…

Его снова сунули головой в воду. И снова ничего не смогли от него добиться.

– Иван Геннадьевич, а если это и в самом деле лох? – спросил мордоворот. – Может, по бытовухе Славца замочил…

– Тащите его в комнату, – послышался тихий властный голос.

Его увели из ванной. Краем глаза Герман успел заметить, что чемодан под ванной не тронут. Это его немного успокоило. Похоже, деньги он сможет сохранить. А вот сохранит ли жизнь?

– Значит, ты уверяешь, что Славца тебе никто не заказывал? – допрос продолжился.

– Нет, я его из-за жены убил…

– Стрелять где учился?

– У меня КМС по стрельбе. Из «марголина»…

– Ствол где взял?

– Одного товарища спать уложили, квартиру обыскали. Деньги нашли и пистолет…

– Значит, говоришь, что дядя ты рисковый… – Гость крепко задумался.

Потом спросил:

– Жить хочешь?

– Да, – закивал Герман.

– Тогда поработаешь на меня…

– Как?

– А вот так… Уведите ее, – он показал на Аллу. – И сами слиняйте.

Ее отцепили от батареи и повели в соседнюю комнату.

– Только попробуйте тронуть, – жестко добавил Иван Геннадьевич.

Об Алле заботу проявил. Но Герману от этого не стало легче.

– Короче, работа такая. Человека одного нужно убрать…

Герман понял, о чем речь. И ему стало жарко.

– А если я откажусь?

– Тогда ты умрешь. А жену твою на толпу бросим, до потери пульса ее драть будут. Такая перспектива тебя устраивает?

– Нет…

– Вот видишь. Ну что, будешь работать?

– Да…

– Вот и ладненько… Завтра утром к тебе придут, скинут информацию.

Срок тебе три дня. Сделаешь, получишь жену. Нет, будете закопаны в одной яме…

Иван Геннадьевич ушел. За ним квартиру покинули и его ублюдки. Только вместе с собой они забрали и Аллу.

– Не бойся, – без всякой издевки бросил ему «милиционер». – Никто ее пальцем не тронет…

Герман почувствовал дикую тоску.

Он промучился всю ночь. Гнетущие мысли не пускали к нему сон. Не радовало даже то, что он остался при всех деньгах. Заснуть он смог только под утро.

Проснулся через два часа. Тело ломит, усталость, настроение не в дугу.

А тут еще звонок в дверь.

Появился какой-то тип в двубортном костюме и модных очках.

– Я от Ивана Геннадьевича, – представился он.

И чуть ли не с ходу выложил перед ним карты. Липский Лев Станиславович, сорока лет от роду, бизнесмен, живет в центре города, адрес.

Передвигается в машине с водителем-телохранителем. Дальше несколько вариантов его ликвидации. И в заключение пистолет «ТТ» с глушителем. Срок три дня.

– Как только сделаете дело, с вами свяжутся, – закончил очкарик. И был таков.

Герман крепко задумался. В голову полезли удручающие мысли.

Его вовсе не угнетала перспектива убить бизнесмена. Если этим он вернет себе и Алле право на жизнь, почему бы не заняться им. Но где гарантия, что после этого от него не избавятся. Кому нужен отработанный одноразовый элемент?

Утешение пришло неожиданно.

Он должен показать заказчикам класс. Застрелить бизнесмена так, чтобы они поняли: он не кто-то там, а прирожденный киллер, которому все по плечу.

Профессионалами дорожат, берегут для последующих дел. И Германа будут беречь. Для новых убийств.

Да, он будет убивать. Но этим он сохранит жизнь и себе, и Алле. Разве цель не оправдывает средства?

А потом – деньги. Им с Аллой нужны деньги. А киллеры неплохо зарабатывают.

Аллу никто не трогал.

Она жила в грязной пустой комнате неухоженной квартиры. Железная кровать с матрацем и бельем, тумбочка, вешалка, прибитая к стене – вот и вся мебель. Но зато ее не домогались. А это куда лучше, чем жить в роскоши и ложиться при этом под мужиков.

Ее охраняли два молодых парня с татуировками на плечах и руках. Денис и Паша. Они ее кормили, поили, разрешали пользоваться душем. И никто не пытался даже облапать ее. Ее трахали, но только взглядами. А это не страшно.

Возможно, ей и Герману в самом деле подарят жизнь.

В заточении она находилась ровно три дня. Потом за ней пришли.

Она еще не знала, что пришли именно за ней. Но припала ухом к своей двери, когда в квартире появились какие-то люди, чьи голоса она слышала впервые.

– Ну чо, где телка? – спросил один.

– Где ей быть? – вяло откликнулся Паша. – У себя…

– В «кругосветку» не пускали?

– А что, уже можно?

– Как раз нет, нельзя. Шеф велел забрать ее, домой отвезти…

– А мы думали ее по кругу пустить. Телка ништяк, думали попробовать…

– Вот вам, пацаны, бабки за работу. На Тверскую сгоняйте, мочалок трахайте. Хоть до утра их гоняйте. А эту телку трогать нельзя. Домой она едет…

– Говорили, что ее, типа, не отпустят.

– А вот отпускаем.

– Чего?

– Мужик ее круто сработал. Черта одного влет уделал. С двадцати метров из «ТТ» снял. Без всякой оптики, точняк в чайник, на ходу. Сечешь? Профи, короче. Шеф такими не бросается. Велел его беречь…

– Да? Ну если с двадцати, да в чайник, тогда ой… В голосе Паши послышалось уважение.