Текст книги "Наше море"

Автор книги: Владимир Дубровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Сходим на берег и с волнением снимаем фуражки.

Здравствуй, Севастополь – родная земля! Мы вернулись к тебе, как обещали в тот день, когда отходили на последнем корабле от горящего Херсонесского мыса. Это о тебе напишут поэты:

Израненный, но величавый

Войдешь ты в летопись веков -

Бессмертный город нашей славы,

Святыня русских моряков!

Знакомые, дорогие для каждого моряка места! Здесь, на этой каменистой земле, на Сапун-горе, на берегу Стрелецкой бухты и на Херсонесском мысу, на Северной стороне и у Константиновского равелина, погребены наши боевые товарищи. Копни лопатой эту политую кровью землю – и ты найдешь полуистлевший бушлат, позеленевшие морские пуговицы и стреляные мятые гильзы.

Мы поднимаемся от Телефонной пристани вверх по дороге, заваленной камнями. Надо подыскать помещение для штаба бригады и береговой базы. Слева, на холме, полуразрушенный дом. В уцелевшее окно, заставленное кусочками стекла, выведено колено трубы, из нее идет дым. На расчищенной площадке возле дома вкопан в землю стол, а на железной балке, выступающей из стены, греется на солнце рыжая кошка.

Мы выходим на улицу Ленина. Перелезая через груды камней, огибаем воронку, где валяются зеленая немецкая [228] каска, стреляные гильзы, осколки снарядов. Вот здесь, справа, была Минная башня. Кто из черноморских моряков не знал это старинное, похожее на маяк здание? Оно составляло такую же неотъемлемую часть Севастополя, как Малахов курган, памятник затопленным кораблям, бастионы на Историческом бульваре. Когда бывалого моряка спрашивали, где стоит его корабль, следовал лаконичный ответ: «Под Минной!»

Молодому моряку, пришедшему служить на флот уже после войны, некоторые названия будут непонятны. Где эта Минная башня?

Тщетно будет он разыскивать Херсонесский мост – там проходит сейчас улица имени адмирала Октябрьского. Давно нет довоенных узеньких улочек, на которых не могли разминуться трамвай с автомашиной, позабыт маленький открытый трамвай. Нет больше и яликов, на которых отставные матросы переправляли через бухту жителей города.

– Вот здесь был дом, где я жил, когда приехал из Владивостока! – говорю я Чугуенко, показывая на разрушенную каменную коробку на углу улицы Ленина и переулка у Матросского бульвара.

Хочется найти хотя бы кусочек стенной штукатурки, обломок двери или окна. Но ничего нет, кроме обгоревших и уже выветрившихся стен. Вот здесь был выкрашенный в зеленую краску балкон, но он обвалился. В Севастополе любили украшать дома балконами, с которых можно было увидеть кусочек голубой бухты и стоящие на рейде корабли.

Уходя из дому еще в первый день войны, я взял с собой очень дорогой мне томик «Севастопольских рассказов» Толстого. Книга прошла со мной по военным морским дорогам и сейчас возвратилась снова в Севастополь.

Между грудами камней зеленеет трава. На Матросском бульваре цветут редкие кусты сирени. Мы выходим на площадь Третьего Интернационала. Поражает безлюдье и тишина в этой некогда самой оживленной части города. Площадь кажется пустой и потому, что нет на постаменте величественной фигуры Ленина с бронзовыми фигурами солдат и матросов у подножия. Немцы разрушили памятник. [229]

Уцелела избитая осколками, израненная пулями колоннада Графской пристани, на флагштоке которой в день освобождения Севастополя матрос Рублев повесил вместо флага свою бескозырку. Совершенно разрушено старинное здание Дома офицеров флота. Больно смотреть на вырубленные и обуглившиеся деревья Приморского бульвара, на котлован, вырытый там, видимо, для зенитной батареи. Под каменным мостиком на бульваре устроен какой-то военный склад с черными немецкими литерами на дверях.

Стерт с лица земли находившийся рядом с Приморским бульваром городской театр имени Луначарского. Над этими развалинами мрачно возвышается остов здания института имени Сеченова (сейчас там Дворец пионеров). Черные дыры окон, выщербленные грязные колонны, над которыми случайно уцелела скульптурная фигура, – вот все, что осталось от этого некогда прекрасного строения. Дальше, на проспекте Фрунзе, ныне Нахимова, ни мостовой, ни тротуаров – лишь груда камней. Уцелевшее здание в Севастополе – редкость!

Кругом развалины, черный пепел, и только чайки над бухтой напоминают о прошлом.

Мы направляемся к институту имени Сеченова. Под ногами звенят осколки, у входа стоят какие-то баллоны с нарисованными на них черепом и костями. От каменных стен и пустых окон доносятся запахи гари и тления.

– Стоп! – предлагает Чугуенко, доставая портсигар и закуривая.

Дальше, действительно, идти нет смысла, повсюду разрушенные дома. А здесь нижний этаж правого крыла здания уцелел. Требуется очистить его да еще исправить двери и окна. Мы решили занять это помещение под жилье для матросов береговой базы нашего соединения.

– Надо вывесить флаг или сделать заявку! – шутит Чугуенко и на листе обгорелого железа делает надпись мелом: «Помещение занято. Бригада траления». Это, пожалуй, необходимо, так как все уцелевшие и наполовину разрушенные здания уже приспосабливаются для жилья и общественных учреждений. Этажом выше в институте имени Сеченова разместилась первая городская больница. [230]

Мне нравится этот район города. Отсюда прекрасно видны Северная бухта, весь внешний рейд и море до мягкой линии горизонта. А кроме того, именно здесь, начиная с сегодняшнего дня, предстоит работать нашим тральщикам.

Здесь над самой бухтой, на расчищенной площадке, в сборном трофейном домике будет помещаться наш штаб. Под развалинами городского театра обнаружили подвал. Там наши хозяйственники устраивают склады, сгружают с автомашин ящики, скатывают бочки.

Плохо с водой, с электричеством, хотя скоро должен прийти энергопоезд.

В первые дни пребывания в Севастополе мы вместе с заместителем начальника политотдела С. И. Аверчуком отправились в Константиновский равелин. Там до войны находилось наше подразделение – охрана рейдов Главной базы.

Фашисты, как узнали мы теперь, во время оккупации превратили равелин в застенок. Там они держали арестованных жителей Севастополя, морили их голодом, расстреливали во дворе.

…Прошло уже несколько дней, как мы живем в Севастополе, и все постепенно налаживается. Свежий ветер с моря шевелит листья оживших деревьев, зеленая трава пробивается сквозь камни. По утрам рыбаки доставляют на стареньких сейнерах свежий улов. Иногда забываешь, что находишься в разрушенном городе. Но стоит взглянуть на крутые берега у Сухарной балки – видишь, как навалом, один на другой громоздятся коробки железнодорожных вагонов и ветер гонит по склонам гор тучи пыли и пепла. А на улицах еще расчищают завалы битого камня, причудливо изогнутых трамвайных рельсов и колючей проволоки. Только на Большой Морской одиноко возвышается остов поврежденного здания почтамта да уцелела приземистая глыба старого собора. А на Историческом бульваре обгоревший скелет Севастопольской панорамы и обезглавленный памятник Тотлебену…

Севастополь освобожден, но война на Черном море продолжается. Черноморский флот и вновь созданная Дунайская флотилия под командованием контр-адмирала С. Г. Горшкова по-прежнему содействуют войскам Советской Армии, высаживая десанты на западном побережье Черного моря, помогая 3-му Украинскому фронту [231] в освобождении баз и портов Румынии и Болгарии от фашистских захватчиков.

В этих операциях принимают участие наши базовые тральщики.

Война не обходится без потерь. 2 сентября 1944 года в 6 часов 22 минуты недалеко от Констанцы при выполнении боевого задания был торпедирован немецкой подлодкой базовый тральщик «Взрыв». Погиб командир корабля капитан-лейтенант Сергей Семенович Грабильников, часть личного состава была подобрана подошедшими кораблями.

Это была последняя и потому самая горькая потеря. 9 сентября 1944 года фашистский флот на Черном море перестал существовать. Но для кораблей нашей 1-й бригады траления война по-прежнему продолжалась.

Корабли Черноморского флота – линкор, крейсера и эсминцы – с нетерпением ждали возможности вернуться в свою родную базу – Севастополь. Для этого надо было тщательно протралить подходные фарватеры к Севастополю и, самое главное, надежно очистить от мин Северную и Южную бухты и другие места стоянки кораблей, что все вместе составляло Главную базу – Севастополь.

Невозможно хотя бы кратко рассказать обо всей кропотливой и опасной работе, которая была проделана. Одно было ясно: мин в севастопольских бухтах и на подходах к Севастополю великое множество.

Страдные дни были насыщены отвагой и упорным трудом. За один день 26 мая дивизион катерных тральщиков Волкова затралил и уничтожил сорок девять мин.

Приходилось уничтожать и плавающие мины. Штормами их выносило из морских глубин на поверхность, и они становились особенно опасными в ночное время. Некоторые из них за три года войны настолько обросли ракушками, что превратились в огромных колючих ежей. Однажды такую «бородатую» мину затралили, и Иван Васильевич Щепаченко обезвредил ее, а затем приказал ободрать ракушку и взвесить. Вес этих морских наростов превышал сорок килограммов…

Каждый день с рассветом люди на берегу и на кораблях готовились к выходу. Я любил эти утренние часы, когда еще не поднялось солнце. На деревянном настиле пристани и на бортах кораблей лежали крупные капли росы, голоса в прохладном воздухе звучали особенно отчетливо. [232] Все, кажется, подготовлено с вечера, но флагманский минер Щепаченко еще раз проверил готовность кораблей к тралению. Матросы бежали на берег, тащили запасной кабель, катили добавочную бочку с горючим. Наконец корабли по теплой, как парное молоко, воде отходили от пристани и начинали траление.

В восемь часов над пустынными бухтами Севастополя разносился перезвон корабельных склянок. На тральщиках поднимали военно-морские флаги.

Поднимали Краснознаменные военно-морские флаги базовые тральщики «Трал» и «Щит», «Арсений Расскин» и «Мина». Поднимали флаги и сторожевые катера 1-го Новороссийского дивизиона, также награжденного орденом Красного Знамени за боевые дела.

Дни и ночи проводил на тралении флагманский минер Щепаченко. При тщательном обследовании севастопольских бухт водолазами было обнаружено в Северной бухте на грунте несколько больших деревянных ящиков. Они были похожи на магнитные ящичные мины, которые мы впервые обнаружили в Ялте. Но сколько ни воздействовали на них электромагнитными тралами, они не взрывались. Что бы это могло значить? Пришлось эти тяжелые ящики поднять со дна и вытащить на берег. Это были мины, но новой конструкции, поэтому мы решили их разоружить. За это рискованное дело взялся Щепаченко и старшина 1-й статьи Андрей Гончаров.

Были приняты все меры предосторожности. И все-таки, когда Щепаченко и Гончаров стали снимать крышку с горловины, ведущей к взрывным приборам, оттуда с шипением вырвался воздух.

– Ложись! – крикнул Щепаченко Гончарову и сам упал на каменистую инкерманскую землю.

Прошло несколько тягостных, длительных минут. Щепаченко первым встал, и вместе с Гончаровым они приступили к извлечению приборов из корпуса мины. Через некоторое время Иван Васильевич подозвал нас к себе и показал на разоруженную мину.

– Ну вот, полюбуйтесь! – сказал он, обращаясь ко мне, и протянул прибор. Оказалось, что электрические проводники не были присоединены к взрывающим приборам. Что это было – небрежность в работе или сделано намеренно, чтобы мина не взорвалась?! Для нас это осталось загадкой. [233]Щепаченко, покачав головой, насмешливо сказал:

– Нет, не тот уже немец пошел, раз деревянные ящики делает!…

Севастопольские бухты тралили особенно тщательно электромагнитными и акустическими тралами, перекрывая все положенные нормы.

Траление было закончено в срок. Мы сделали все, что полагалось по существующим инструкциям, и даже сверх того.

Флагманский минер нашего соединения Иван Васильевич Щепаченко, являющийся душою разминирования севастопольских бухт, заявил: «После такого траления я как флагманский минер бригады, офицеры бригады и весь личный состав считаем, что нами сделано все, чтобы обезопасить стоянку кораблей Черноморского флота в Главной базе – Севастополь».

Севастопольская бухта была открыта для плавания, и мы окончательно убедились в безопасности нахождения в ней, когда еще до прихода кораблей эскадры на линкоровской и крейсерской бочках отстаивались приходившие в Севастополь транспорты и другие суда.

Севастополь! Я снова вспоминаю, каким он был в те дни. За время войны я видел разоренный Новороссийск, разрушенные Геленджик и Туапсе, но такое, как в Севастополе, я увидел впервые. Города, как такового, не было, и вот сейчас он уже оживал, поднимался у нас на глазах, хотя горькая полынь еще серебрилась на развалинах его домов.

Вскоре вернулись в город севастопольцы. Приехали и новые люди со всех концов страны, чтобы скорее восстановить гордость и славу нашей Родины – Севастополь. Более других сохранилась в городе улица Ленина, она стала для нас как бы центральной. Разбирали завалы на Большой Морской, приводили в порядок и проспект Нахимова, и площадь Третьего Интернационала, и другие улицы. А на Приморский бульвар привозили и уже высаживали молодые деревья.

Нас всех занимал вопрос: каким будет возрожденный Севастополь? Мы мечтали о новых красивых домах, о широких и прямых, как стрела, проспектах. Мы хотели бы одеть Севастополь в светлый, как парус, инкерманский камень, чтобы на холмах лежал белый город с голубой [234] полоской Северной бухты, напоминающий Военно-морской корабельный флаг.

Город будет расти, улицы его растянутся далеко за Малахов курган, на котором зацветут сады. Город протянется и на запад, в сторону Херсонесского мыса. Поселок у Стрелецкой бухты сольется с Карантинной и Туровской слободой. Откроется порт в бухте Камышевая, куда будут приходить рыболовные и торговые корабли, принося с собой соленые запахи Атлантики и Средиземного моря.

А на вершине севастопольского холма, над бухтой и домами, высоко, как маяк, будет стоять величественный памятник В. И. Ленину. И будет он виден не только жителям города, но и всем, кто с моря приближается к Севастополю…

День возвращения кораблей Черноморского флота в родной Севастополь выдался пасмурным. С утра город и бухту окутал серый туман, собирался дождь. А как хотелось, чтобы южное солнце прорвалось сквозь хмурую завесу туч навстречу входящим в гавань кораблям.

Но ничто не могло омрачить радостной встречи. Вышли и выстроились на рейде корабли нашей бригады. Впереди стоял флагман траления базовый тральщик «Мина», которым по-прежнему командовал капитан-лейтенант Стешенко. На встречающих кораблях – тральщиках, подводных лодках, торпедных катерах, на водной станции Черноморского флота были подняты флаги расцвечивания. Похорошел Приморский бульвар с вновь посаженными деревьями и цветами.

На катере я вместе с Чугуенко и Щепаченко вышел на внешний рейд навстречу эскадре. Мы радовались и одновременно волновались, наверное, больше всех.

Наконец на Инкерманском створе показался головной корабль – гвардейский крейсер «Красный Крым». За боевые заслуги ему было предоставлено почетное право первым войти в Севастополь. Под флагом командующего флотом шел Краснознаменный линейный корабль «Севастополь», на нем находились вице-адмирал Ф. С. Октябрьский и член Военного совета контр-адмирал И. И. Азаров, в кильватер линкору – гвардейский крейсер «Красный Кавказ», за ним эскадренные миноносцы. На несколько миль растянулся отряд.

Один за другим входили в гавань корабли, их еще издали узнавали встречающие, корабли становились на [235] бочки, швартовались к пирсам и пристаням. А когда моряки сошли на берег, сколько было встреч, объятий, смеха и слез!

Вечером в канун 27-й годовщины Октябрьской революции в новом Доме офицеров, в одном из первых зданий, восстановленных в Севастополе, проходило торжественное заседание. С докладом выступил член Военного совета флота контр-адмирал И. И. Азаров. Сколько знакомых лиц в этом огромном зале, заполненном людьми! Здесь собрались те, кто до конца отстаивал город, кто, прощаясь с ним на Херсонесском мысу, клялся вернуться сюда.

В фойе Дома офицеров выставлен стенд с фотографиями лучших минеров, отличившихся при тралении.

7 ноября мы получили приветственную телеграмму от Военного совета флота:

«Врид командира 1-й бригады траления ЧФ

тов. Дубровскому

Врид начальника штаба 1-й бригады траления ЧФ

тов. Чугуенко

8 день 27-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции поздравляем матросов, старшин и офицеров 1-й бригады траления ЧФ, с честью выполнивших задачу траления Главной военно-морской базы ЧФ и обеспечивших вход флота в славный город Севастополь.

Желаем дальнейших успехов в боевом тралении. Приложим все силы к тому, чтобы в кратчайший срок очистить Черное море от мин».

7 ноября праздничный город наполнился гулом голосов. Жители города и моряки гуляли по улице Ленина – она теперь стала центральной, – танцевали на площади у Графской пристани.

А вечером, как когда-то до войны, мы собрались за праздничным столом.

Минутой молчания помянули тех, кто сражался рядом с нами, но не дожил до этого праздничного дня в освобожденном Севастополе.

А потом вице-адмирал В. Г. Фадеев поздравил нас и пожелал успехов в дальнейшем разминировании Черного моря. [236]

После праздника на кораблях бригады побывал командующий Черноморским флотом. Требовательный и строгий, адмирал Октябрьский любил эти небольшие корабли и ценил их работу. На базовом тральщике «Мина» командующий объявил экипажу благодарность и сделал в вахтенном журнале, пробитом осколком авиационной бомбы, запись: «Желаю вам, труженикам моря, еще больших успехов в вашей боевой деятельности на благо нашей великой Родины. Умножайте славу русского флота!»

Затем адмирал Ф. С. Октябрьский собрал офицеров в кают-компании и сказал:

– Не надо забывать, что война еще продолжается, враг окончательно не разбит и сопротивляется с яростью обреченного. И моряки Черноморского флота за три с лишним года войны окрепли и закалились в боях, приобрели суровый опыт современной войны. Основной корабельный состав Черноморского флота сохранен и снова находится в Севастополе.

Корабли вашего соединения защищали Одессу и Севастополь, высаживали десанты в Феодосии и Керчи, в Южной Озерейке и Новороссийске, на Тамани и в Эльтигене. Они охраняли морские перевозки на всем Черном море, отважно сражались с авиацией, подводными лодками и торпедными катерами противника. Самоотверженные патриоты и замечательные бойцы тральщиков и сторожевых катеров многое сделали для защиты Родины. Ваша задача сейчас разминировать Черное море, сделать его открытым для плавания всех кораблей! В этой большой и напряженной работе желаю вам успеха!

Наступил победный 1945 год. Корабли нашей бригады продолжали усиленное, напряженное траление портов и гаваней Черноморья. Гражданское пароходство, так же как и военные суда, все больше нуждалось в свободном и безопасном плавании по Черному морю.

Начались первые регулярные рейсы теплоходов «Львов» и «Украина», необходимо было перевозить народнохозяйственные грузы.

День Победы – 9 мая большинство наших кораблей встречало в море, на тралении. И когда радист, получив сообщение и не соблюдая субординации, с криком «Ура! Победа!» спешил к командиру на мостик, все на корабле [237] также подхватывали «ура» и салютовали изо всех видов оружия.

Окончание войны ознаменовалось для нас и другим важным событием. К этому времени наши корабли затралили и уничтожили без малого тысячу мин. За боевые подвиги в годы войны и успешное траление наша бригада была награждена высшим морским орденом – орденом Ушакова I степени и именовалась теперь 1-я ордена Ушакова бригада траления Черноморского флота.

Я помню то чистое, светлое утро, блестят надраенные палубы кораблей, плещутся поднятые на мачтах флаги расцвечивания, помню и те радостные, чуть напряженные лица моряков, выстроенных для торжественной церемонии. На груди у всех сияют ордена и медали.

Орден Ушакова I степени вручил нашей бригаде член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал Илья Ильич Азаров. Мы на кораблях траления особенно ценили и уважали этого человека. Он участвовал во всех проводимых Черноморским флотом боевых операциях, часто бывал на кораблях и в частях нашего соединения.

Война закончилась, но борьба с минной опасностью на Черном море продолжалась. Теперь эта работа называлась уже послевоенным тралением, хотя она по-прежнему оставалась напряженной и опасной.

Прошло много лет, и теперь, когда бываешь в Севастополе, видишь у причалов на рейде совсем новые корабли, непохожие на те, на которых мы воевали в дни Великой Отечественной войны. За годы послевоенных пятилеток был создан качественно новый океанский флот, достойный нашей великой морской державы.

На этих кораблях плавает новое поколение моряков. Они помнят и умножают флотские традиции, используют опыт Великой Отечественной войны. Мне запомнились слова из выступления Л. И. Брежнева: «Справедливо говорят, что опыт – это прежде всего память, память поколений…» Надо, чтобы в памяти поколений навсегда остались дела и люди, совершавшие подвиги в годы Великой Отечественной войны.

Примечания

{1} «Дробь» – сигнал, означающий прекратить огонь. Применяется моряками и как команды – «Прекратить», «Отставить» (в данном случае учение).

{2} Конвой – группа транспортов, охраняемых на переходе боевыми кораблями.

{3} БДБ – быстроходная десантная баржа.

СОДЕРЖАНИЕ:

Глава 1. Мы вернемся к тебе, Севастополь! [5]

Глава 2. На плавучей базе [11]

Глава 3. Наше море [32]

Глава 4. Ветер с моря [51]

Глава 5. Перед новыми походами [77]

Глава 6. Хлопотливый день [82]

Глава 7. Под флагом корабля [92]

Глава 8. Перед штормом [105]

Глава 9. Дерзкий десант [111]

Глава 10. На минном поле [138]

Глава 11. Нас ждет Севастополь! [159]

Глава 12. Один против семи [176]

Глава 13. Последняя ночь [189]

Глава 14. Прощай, Кавказ! [202]

Глава 15. На крымской земле [213]

Глава 16. Снова в Севастополе [227]

Примечания

Книга «Наше море» посвящена боевым действиям кораблей одного из соединений Черноморского флота в годы Великой Отечественной войны. В памяти читателя надолго останутся образы командиров, политработников, старшин и матросов, мужественно сражавшихся с врагом в трудные дни войны. Автору, морскому офицеру, непосредственному участнику описываемых событий, удалось показать их героический накал, впечатляюще раскрыть подвиги своих боевых товарищей – людей, которые больше жизни любили Родину и море и остались верны им до последнего дыхания.

Дубровский В. Г. Наше море. Документальная повесть. – М.: Воениздат, 1975. – 239 с. Тираж 65.000 экз.

Slavacop2

21.03.2015