Текст книги "Открытие затонувшего мира"

Автор книги: Владимир Блаватский

Соавторы: Геннадий Кошеленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

Научно-популярная серия

В. Д. Блаватский, Г. А. Кошеленко

Открытие

затонувшего

МИРА

И 3 Д АТ Е Л ЬСТВО'А К АД Е М И И НАУК СССР

Москва 1963

Эта книга вводит читателя в мир молодой науки, развитие которой связано с интересными приключениями и замечательны»^ открытиями. Море порой скрывает от нас следы высокой культуры людей, живших много веков назад. Авторы рассказывают об исследовании затопленных древних городов п о поисках древних памятников под водой, о технике подводных раскопок, применяемой cijfl ветскими и зарубежными учеными.

В книге говорится также об обнаруженных древних затонувших! кораблях и о том, как были составлены карты подводных археологических паходок. В заключительной части показаны перспективы подводной археологии для изучения исторического прошлого чело-, вечества. ■ I

Введение

Подводная археология. Эти два слова в последнее время все чаще встречаются в газетах, популярных журналах, о работах археологов-подводников пишут журналисты, об участии в подводной археологической экспедиции мечтают сотни и тысячи энтузиастов, впервые спускающихся под воду с аквалангом./¹ Авторы этой книжки, специалисты-археологи, занимающиеся подводными работами, решили очень кратко рассказать о пути, пройденном подводной археологией. Да, именно о пути. Многие считают, что подводная археология родилась совсем недавно, что она существует всего несколько лет. Однако это не так. Первые случайные подводные археологические находки были зафиксированы более 100 лет назад, а 60 лет назад проверены первые подводные археологические работы, и романтика этих работ волновала отцов и даже дедов некоторых наших читателей.

/ Подводная археология прошла уже довольно долгий путь развития, хотя она все еще одна из самых молодых отраслей науки. Это новое направление науки в значительной мере повторяет путь своей матери – полевой археологии. Первыми вехами на ее пути были отдельные случайные находки, а не планомерные систематические работы, которые отличают современную археологию.' Море иногда возвращало людям то, что оно когда-то взяло у них. Зачастую после шторма на берегу оказывались части античных скульптур, иногда сети рыбаков поднимали, как дар бога моря Посейдона, шедевры древнего искусства. Таким же было пачало и наземной археологии – оно также отмечено отдельными находками памятников древнего искусства, случайно попавшими в руки ученых.

Сходны и задачи первых работ, проводившихся на суше и на море. Началом полевой археологии были раскопки – рыли котлованы для поисков статуй, рельефов, надписей. Обычно копало 100—200 рабочих под командой полуграмотного надсмотрщика, а археолог-специалист приезжал раз-два в месяц, чтобы забрать выкопанную добычу. Практически так же проводились и первые подводные археологические изыскания: вся работа осуществлялась водолаза-ми-профессионалами, а археологи просматривали находки. Правда, объяснялось это тем, что в то время археолог просто не мог спуститься под воду. Тяжелое снаряжение ска-фандрового водолаза при первых подводных археологических работах было для археолога не мостом в подводный мир, а тяжелой дверью, закрывавшей ему путь под воду. Для того чтобы спуститься под воду, нужны были не только профессиональное умение, но и физическая сила, железное здоровье – качества, которыми обладает не каждый. Из-за этого в подводной археологии в начале XX в. пользовались методами, которые в наземной археологии применялись еще в XVIII в.

Только изобретение акваланга открыло археологу путь под воду. Отныне ему не нужно больше верить водолазам на слово, он может проверить их рассказы, спустившись под воду. Для этого не нужны особые качества водолаза-профессионала, работающего в тяжелом вентилируемом снаряжении. Всякий практически здоровый человек может спускаться под воду.

1 С появлением акваланга подводная археология начала приближаться к тому 'методическому уровню, на котором находится современная полевая археология, хотя в выработке собственной методики подводная археология делает только самые первые, робкие шаги.

Бросается в глаза и сходство объектов, привлекавших внимание полевой и подводной археологии на разных этапах развития науки. Полевая археология сначала изучала лишь памятники искусства прошлого, затем круг ее интересов все более расширялся, в сферу изучения стали включаться обычные, рядовые предметы, дающие наибольший материал для реконструкции жизни прошлых поколений. Тот же путь, но значительно быстрее, проделала и подводная археология: от грузов кораблей, состоящих только из памятников искусства, к обычным, рядовым грузам (вино, масло, зерно). В последнее время делается все больше попыток обследовать затонувшие города.

(Додводпая археология – дочь полевой археологии, и опыт последней помогает ее развитию. Особенностью подводной археологии является ее тесная связь с техникой и зависимость от степени се развития. Первые подводные археологические работы были совершены водолазами в вентилируемом снаряжении. Изобретение акваланга позволило приступить к разведкам под водой. Настоящая же революция произошла лишь после того, как, освоив это новшество техники, вслед за аквалангп-стом-любителем под воду спустился археолог.

Современной подводной археологии помощь техники нужна в гораздо большей мере, чем наземной археологии. Помимо аквалангов и компрессоров, археологу-под-воднику необходимы судно, с которого ведется работа, подъемный кран или стрела на этом корабле для поднятия из воды тяжелых находок, разнообразнейшие средства для раскопок под водой. Классическая лопата археолога под водой мало применима. Ее должны заменить эжекторы и землесосные установки. Сейчас трудно сказать, что больше всего подойдет для этой цели, так как опыт их использования совсем невелик (эжектор применил Кусто у Махдии и в Марсельской бухте, землесосную установку – наша экспедиция при работах в Таманском заливе). Настоящим подводным раскопкам пока препятствуют трудности, связанные с закреплением оплывающих бортов раскопа. Для наблюдения за подводными работами и для разведок требуется подводный телевизор. Впервые он был применен при работах у Гран-Конлюэ (Марсель). Не менее, если не более, нужно какое-то приспособление, позволяющее аквалангисту достаточно быстро передвигаться под водой. Особенно важно это на значительных глубинах. Для поисков металла необходима также особая аппаратура, подобная той, которой располагала экспедиция генерала Г. Н. Караева при работах на Чудском озере. Большую помощь при разведке затонувших кораблей и особенно при обследовании затонувших городищ оказывает аэрофотосъемка, столь удачно использованная для этой цели Пуадебаром в Тире ц

Сидоне. Наконец, нужна техника и для подъема самых древних кораблей, подобная той, которая применялась при поднятии корабля XVII в. в Стокгольмской бухте.

Подводная археология находится в прямой зависимости от прогресса техники. Это одна из характернейших черт этой новой отрасли старой науки.

В чем же значение подводной археологии? Очень часто приходится слышать от скептиков: «Ну зачем вам лезть под воду? Разве мы на земле все раскопали?» Действительно, может быть, не стоит тратить силы на подводные объекты, когда еще столько работы у археолога на земле? Нет. Подводная археология дает совершенно иной материал, нежели полевая.

История человечества тесно связана с освоением водных пространств, недаром русский ученый прошлого века Ковалевский определял этапы развития человечества как стадии покорения водных просторов. Он различал три такие стадии: речную, морскую и океаническую. Конечно, Ковалевский сильно преувеличивал значение этой зависимости, но она, несомненно, существовала. Особенно велика была роль моря для античных цивилизаций. В жизни греческого мира, города которого, по образному выражению Цицерона, расположились вокруг Средиземного моря, как лягушки вокруг пруда, морская торговля, морские войны и т. п. имели первостепенное значение. По морю сообщались между собой города, морем везли в Грецию хлеб, за господство на море сражались военные флоты античных государств. Словом, жизнь грека неотделима от моря, а об этой стороне греческой жизни археолог знает пока меньше всего. Подводная археология должна заполнить этот пробел в наших представлениях о прошлом. Корабли, их грузы, гавани, доки, маяки, затопленные портовые районы городов – вот объекты деятельности подводной археологии. Материал, который она дает, не дублирует материал наземной археологии, а существенно его пополняет, восстанавливая точную картину жизни древних, особенно античных, цивилизаций.

Подводной археологии мы обязаны некоторыми важнейшими сведениями о самых блестящих страницах в истории античного искусства. Наивысшее развитие античной скульптуры связано с бронзовой скульптурой классики (V—IV вв. до н. э.). Замечательные произведения этого периода известны нам преимущественно цо

копиям, нередко даже многочисленным, исполненным в более позднее время. Копии сделаны в мраморе и по художественным достоинствам значительно уступают подлинникам. Громадная же часть бронзовых оригиналов погибла в конце античной эпохи, когда германцы н другие племена во время великого переселения пародов захватывали античные страны. Малокультурные пришельцы разрушали памятники искусства, ломали бронзовые статуи, а обломки использовали как материал для изготовления предметов, удовлетворявших их повседневные нужды. Сохранившихся бронзовых оригиналов очень мало, и именно на долю подводной археологии выпала задача увеличить их число.

Затонувший корабль особенно ценен тем, что он представляет собой, как говорят археологи, комплекс. Для воссоздания жизни прошедших поколений во всей ее полноте археологу зачастую не хватает материала, поскольку в его руки попадают обычно поврежденные вещи, причем иногда они перемешаны между собой так, что рядом с самыми древними лежат более поздние. Здания оказываются разрушенными при постройке позднейших сооружений ц т. д. Поэтому очень часто археолог оказывается в чрезвычайно сложном положении. Археолог под водой имеет дело с затонувшим кораблем. Ясно, что на корабль никак не могли попасть более поздние вещи, и можно быть гораздо более уверенным в своих выводах, чем при многих полевых исследованиях.

При раскопках затопленных городов подводная археология в основном дублирует полевую, причем данные, сообщаемые ею, нередко чрезвычайно интересны для изучения исторической топографии. Кроме того, на дне моря иногда лучше сохраняются некоторые материалы, па-пример дерево.

Наконец, подводная археология своими методами исследования и результатами оказывает большую помощь ряду родственных дисциплин, например океанографии и геологии. Дело в том, что последние с их методами, рассчитанными на измерение изменений конфигурации берегов, уровня моря и т. д. в масштабе больших промежутков времени, бессильны восстановить подробную картину сравнительно недавнего исторического прошлого, когда нужен масштаб до столетия, а для подводной археологии это вполне возможно. Океанологи и геологи пользуются

Статуя юноши. Бронза.Найден около Марафона

данными, полученными археологами, ибо без этих данных картина жизни моря в последний период была бы менее полной.

Таким образом, подводная археология развивалась, используя опыт наземной археологии и опираясь на достижения современной техники.] В этой книге описаны наиболее интересные подводные археологические кампании, важные не только по результатам, но и иогому, что

Пантера. Бронза.Найден» около Монако

они позволили выработать оригинальные методические приемы.

Как уже говорилось, подводная археология ведет свое начало с отдельных случайных находок. Перечислим некоторые мраморные и бронзовые скульптуры и иные древности, которые были извлечены со дна морей и других водоемов в XIX и XX вв.

В 1891 г. производилась очистка дна Тибра – очень мутной реки, в которой постоянно осаждается ил. При этих работах были собраны отдельные части мраморной статуи, которая в реставрированном виде является прекрасным образцом античной скульптуры. Статуя изображает Аполлона – одного из наиболее почитавшихся в древности божеств. В 1892 г. сетями подняли со дна моря статую Аполлона, относящуюся к концу Y1 в. до и. э. Эта статуя и сейчас служит лучшим украшением зала

!>

Мраморные статуи львов.Подняты со дна околи Фанагорпи

бронз в Лувре. Несколько позднее на дне Эгейского моря, недалеко от города Марафона, прославленного знаменитым сражением 490 г. до н. э., в котором афиняне нанесли поражение персам, была обнаружена большая, хорошо сохранившаяся бронзовая статуя юноши, относящаяся к IV в. до н. э.

У берегов Северной Африки обнаружили серебряную чашу (патеру) – она хранится ныне в одном из музеев Туниса. В июле 1912 г. в окрестностях Бона сетями были выловлены интересные бронзовые статуэтки; невдалеке от Элевсина в 1879 г. на дне моря нашли статую мальчика – ее приобрел Берлинский музей. Не менее интересна статуя Афродиты, обнаруженная у острова Родоса. Уже в 20-х годах XX в. случайно была найдена прекрасная статуя Посейдона, работы конца VI в. до н. э. У этой статуи размером в две трети натуральной величины нет рук. Точных сведений об обстоятельствах ее обнаружения не имеется. Известно только, что она находилась на дне моря в районе Ливадостро (самая восточная оконечность Коринфского залива). У Монако найдена бронзовая статуя пантеры.

Мраморный рельеф.Найден в Сухумской бухте

В Черном море также сделан ряд ценных случайных находок. В 20-х годах XIX в. на дне Таманского залива, возле древней Фанагории, обнаружили и извлекли из воды две большие мраморные статуи античного времени, изображающие львов. Теперь они украшают вход в Феодосийский музей. Волнами Керченского пролива был выброшен на берег кувшинчик, в котором находились сбережения одного из жителей города Нимфея, жившего в V в. до н. э. В начале нынешнего столетия около Ай-То* дорского мыса, в 80—100 м от берега были обнаружены различные предметы античного времени. Примерно тогда же около острова Березани нашли две чаши (патеры) римского времени из красной глины, украшенные рельефами. В августе 1953 г. в Сухумской бухте по левую сторону от устья реки Беслетки подняли со дна моря мраморный надгробный рельеф греческой работы V в. до н. э. Он лежал недалеко от берега, на двухметровой глубине. В районе болгарского города Созопола также обнаружен греческий рельеф V в. до н. э.

Таков далеко не полный список важнейших находок, поднятых со дна моря. Его можно дополнить особенно многочисленными находками амфор – простой глиняной посуды, служившей в древности тарой. Эти остродонные сосуды с узким горлом и двумя ручками рыбаки извлекали из моря часто, но такие находки не привлекали внимания археологов и поэтому не фиксировались в специальной литературе.

Зарождение

подводной

археологии

Лето 1802 г. было для лорда Эльджина, английского посланника при дворе «Блистательной Порты» весьма удачным. 15 сентября 1802 г. из Афинской гавани должен был выйти бриг «Ментор» с грузом, принадлежавшим ему лично. Семнадцати тщательно упакованным ящикам предстояло в тот день начать свой путь в далекую столицу туманного Альбиона. Лорд Эль-джин, потомок старинного шотландского рода, генерал, бывший посланник при дворе прусского короля, а в то время посланник в Стамбуле, был страстным коллекционером памятников античного искусства. И в семнадцати ящиках, находившихся на борту «Ментора», лежала часть добычи этого года, приобретенная его агентами главным образом в Афинах. Методы археологических работ лорда и его агентов впоследствии долгие годы служили примером безжалостного отношения к памятникам – они брали самые дорогие части, иногда даже ценой гибели других частей. Но Эльджин был дилетант, и от него трудно было ожидать иного отношения к произведениям искусства. Он отправлял в Англию несколько скульптур и архитектурные детали, взятые из нескольких афинских храмов, в том числе Парфенона – знаменитого храма, построенного в честь богини Афины в V в. до н. э.

Лорд надеялся, что груз дойдет благополучно. В это время года бури еще редки, не угрожала и встреча с кораблями французского военного флота, которые после победы, одержанной англичанами под Абукиром, редко

осмеливались выходить из своей гавани. Словом, у лорда Эльджина были все основания считать, что скоро его лондонская коллекция украсится этими чудесными приобретениями.

Однако этому не суждено было сбыться. Все началось с того, что погрузка, шедшая под наблюдением особо доверенных лиц, затянулась, и капитан решил выйти, в море не вечером 15-го, а рано утром 16-го. Это промедление оказалось роковым.

Ранним утром «Ментор» под легким северным ветром заскользил к югу. При этом благоприятном ветре капитан надеялся к вечеру достигнуть мыса Тенар и обогнуть его, но в полдень ветер -вдруг резко усилился и стал менять направление. Пришлось уменьшить парусность. В шесть часов вечера показался мыс Тенар, но все попытки обойти его, продолжить путь на запад оказались безрезультатными: западный ветер неуклонно относил корабль в сторону. Капитан приказал лечь в дрейф, рассчитывая переждать шторм. Надежда была напрасной: усилившийся за ночь ветер отнес корабль на юго-восток почти на 40 миль, и на рассвете к югу от корабря показались скалистые берега острова Антикиферы. Положение становилось тревожным. Вдобавок обшивка носовой части корабля расшаталась, и в трюме открылась течь. Уровень (воды поднимался катастрофически быстро. Два матроса постоянно откачивали воду, но она продолжала прибывать. Отяжелевший корабль, с резким креном на нос, плохо слушался руля. Оставался один путь к спасению – попытаться войти в бухту Святого Николая и переждать там бурю. Начался сложный и опасный маневр. Опасный потому, что ветер постоянно грозил разбить плохо управляемый корабль о прибрежные скалы, возвышавшиеся у входа в гавань. Казалось, маневр удался. «Ментор» вошел на внешний рейд, но дувший резкими порывами ветер делал это убежище ненадежным. «Ментор» попытался проникнуть во внутреннюю гавань, но тут ветер подхватил и понес его к скалам у восточной оконечности бухты. Брошенные якоря не смогли удержать корабль. Раздался отвратительный резкий скрип – корабль задел днищем за камень, затем удар и – к счастью для команды – бриг, сильно накренившись носом п высоко задрав корму, застрял в расщелине между скалами. Команда и пассажиры в несколько секупд перебрались с корабля на скалу и, раздирая в кровь руки, вскарабкались по йен наверх. Скала послужила удобным мостиком на берег, мостиком спасения. Оказавшийся невдалеке австрийский корабль принял на борт потерпевших кораблекрушение.

Через день ветер стих, и можно было осмотреть корабль. Положение его, казалось, было не безнадежным – корпус выдержал удар, но бриг крепко засел в расщелине, причем большая часть его вместе с драгоценным грузом оказалась под водой. Можно было попытаться снять корабль со скалы и привести его в бухту для ремонта. Первая попытка была совершена уже 20 сентября: моряки с австрийского судна «Слецциоте» за 15 тысяч пиастров согласились попытаться снять корабль. Попытка не удалась. В течение всей осени 1802 г. энергичные агенты лорда Эльджина пытались спасти корабль, но Есе было тщетно. Убедившись, что снять корабль, по-видимому, не удастся, они решили спасти хотя бы ящики с грузом. 3 октября было заключено соглашение с лучшими из греческих ловцов губок. У нас еще будет возможность рассказать о представителях этой опасной, тяжелой и неблагодарной профессии, на долю которых выпало многократное участие в самых прославленных работах поры рождения подводной археологии. За 7 тысяч пиастров греческие ныряльщики согласились поднять тяжелые ящики с глубины около 10 м. Они работали в ледяной воде, при частых осенних штормах, почти без всяких технических приспособлений. Эльджин понимал, что зимние штормы могут окончательно разбить корабль, разрушить ящики и уничтожить драгоценный груз. Поэтому несмотря ни на что, он требовал, чтобы работы не прекращались. За октябрь – декабрь было поднято шесть ящиков. И только в канун нового, 1803 г., 30 декабря, был сделан перерыв. Греки-ныряльщики просто ие могли больше опускаться под воду. Зима оказалась сравнительно тихой, и когда в марте 1803 г. работы по подъему груза возобновились, остов корабля был еще почти цел. В течение марта были подняты оставшиеся одиннадцать ящиков.

Коллекция лорда Эльджина претерпела еще много злоключений в грозное время наполеоновских войн, пока она пе попала накопец в Британскпй музей. Интересно, что в спасении памятников древнего искусства участвовали профессиональные водолазы. Для подводной археологии этот опыт был как бы предысторией, генеральной репетицией последующих работ, при которых тоже обследовались корабли, но разбившиеся не в XVIII в., а в I в. до н. э. или около этого времени.

На месте гибели «Ментора» – у мыса Тенара и острова Антикиферы – позднее произошло событие, которое по праву можно считать рождением подводной археологии.

В конце 1900 г. небольшая шхуна греков – ловцов губок во время шторма искала прибежища у острова Ан-тикиферы. Сто прошедших лет изменили технику водолазов: теперь на шхуне стоял воздушный насос, под воду ловцы губок спускались в водолазном костюме. Но труд их не стал менее опасным, скорее даже наоборот. Скафандр давал им возможность подолгу оставаться под водой, спускаться на такие глубины, куда ныряльщику без специального снаряжения доступ закрыт. Но незнание законов гидростатики, неумение и невозможность с теми средствами, которые были в распоряжении водолазов, бороться с глубинными заболеваниями приводили нередко к очень тяжелым последствиям. Эти труженики моря болели мучительной и опасной болезнью, часто со смертельным исходом. Но постоянная суровая борьба с морем, борьба, уносившая немало жертв, выработала из людей этой профессии лучших водолазов мира – опытных, бесстрашных, находчивых.

Шхуна стояла у острова. На небольшом расстоянии от берега один из ловцов случайно заметил в воде прекрасно сохранившуюся руку мраморной статуи. Через минуту о находке знал весь экипаж. Внимательно осмотрев место, водолазы решили, что она выброшена на берег штормом и что под водой могут оказаться и другие памятники древнего искусства. Они понимали, что их находка имеет огромную ценность, поэтому немедленно организовали поиски невдалеке от острова. Шторм еще не утих, но это их не остановило. На глубине свыше 50 м и на расстоянии 20—25 м от берега на дне было обнаружено небольшое возвышение длиной примерно в 50 м. При более внимательном осмотре выяснилось, что это были занесенные песком и илом памятники античного искусства.

Шхуна поспешила в Афины, и правительству Греции в тот же день было сообщено о необычном открытии. Всего несколько дней понадобилось на снаряжение экспедиции,

главной рабочей силой которой стали те же ловцы губок. Немедленно развернулись работы. Часто прерываемые зимними штормами, они тянулись с ноября

ж

Mb

1900 г. по сентябрь

i

if )

Статуя юноши. Бронза.

Найдена около Антикиферы

1901 г. Но гораздо более опасным противником экспедиции чем штормы была глубина. Работа на глубине 60 м чрезвычайно трудна. В настоящее время спуск на такую глубину обязательно должен быть ступенчатым, т. е. с рядом остановок на определенных глубинах, пребывание на глубине 60 м – не более пяти минут, подъем – также ступенчатый, в течение примерно полутора часов. Греки-водолазы, конечно, не придерживались всех этих правил, так как они были установлены гораздо позже.

Эту тяжелую работу,

которая, конечно, была не под силу специалистам-археоло-гам, выполнили водолазы-профессионалы. Их сообщения служили археологам единственным источником сведений для реконструкции картины гибели корабля.

Со дна моря подняли первоклассные пшмятники искусства и бытовые предметы, находившиеся на корабле. Никаких собственно археологических наблюдений не было ¹1
  В. Д. Блаватский, Г. А. Кошелент


[Закрыть] ^{проведено. Обнаруженные предметы оказались чрезвычайно интересными для историков античного искусства. Лучшей из бронзовых скульптур явилась большая статуя юноши с поднятой правой рукой. При кораблекрушении статуя разбилась на несколько частей, и только благодаря тщательной работе реставраторов ее удалось полностью восстановить. Когда статуя была реконструирована, среди ученых начались споры о том, кого она изображает. Одни полагали, что это Гермес, бог – покровитель торговли, дорог, рынков и воров, другие видели в статуе изображение древнегреческого героя Персея, убившего страшное чудовище Медузу Горгону, которая своим взглядом обращала в камень все живое. Было высказано предположение, что статуя изображает троянского царевича Париса, похитившего прекрасную Елену, что послужило причиной троянской войны. Некоторые ученые считали, что это греческий оригинал .примерно конца V в. до н. э., выполненный одним из последователей и учеников крупнейшего пело-ноннеского скульптора Поликлета. Отдельные исследователи считали, что статуя – подражание греческому оригиналу и относили эту статую к III в. до н. э. Эта разноголосица неслучайна. Выше уже говорилось, что оригинальных произведений греческого искусства известно в настоящее время очень мало и судить о них в большинстве случаев приходится на основании мраморных копий более позднего времени.}

Превосходным произведением греческого искусства была поднятая со дна моря бронзовая голова бородатого муж-чипы, вероятно, философа. Черты лица очень выразительны, сделанные из пасты глаза кажутся живыми. Множество других статуй было извлечено со дна моря у Антикиферы: бронзовые – прекрасной сохранности, мраморные – с очень поврежденной поверхностью. Но не только скульптура стала добычей археологов. На древнем корабле были найдены посуда, большое количество обломков дерева, железный якорь с четырьмя лапами (длиной 1,5 м). Посуда, вероятно, использовалась в повседневной жизни экипажа, светильники освещали тесные каюты корабля. Так благодаря подводным работам впервые появилась возможность воспроизвести некоторые черты быта и жизни моряков древности.

В числе находок было и некоторое количество черепицы. Так как археологи под воду не спускались, то можпо

только догадываться, почему на корабле находилась черепица. Существует несколько объяснений этого факта: 1) черепица – товар, перевозившийся на корабле, однако этот рядовой строительный материал очень уж отличается от остального груза; 2) черепица – балласт. Это предположение кажется более вероятным. Греческая чере-¹ пица довольно велика н ' весит каждая около 30 кг.

Голова философа. Бронза.(До расчистки)Найдена у острова Антикиферы

Ее форма очень удобна для транспортировки. Известно, что в некоторых слу-t чаях черепица использовалась как балласт. Так, корабли, шедшие из древней – ’ Синопы, брали синопскую черепицу в качестве балласта; 3) черепицу в противопожарных целях подкладывали иод жаровни,

! на которых приготовлялась пища для экипажа; 4) черепи-| цей покрывали будочку-каюту на корме корабля, изображение которой так часто встречается в росписях и на [ рельефах.

Трудно сказать что-либо определенное о маршруте ¹ корабля. Греческий археолог Своронос считал, что все эти | статуи были взяты в Аргосе по приказу императора Константина для украшения новой столицы – Константинополя.

Но это мнение впоследствии было подвергнуто резкой критике. Трудно допустить, чтобы корабль, шедший , из Аргоса в Константинополь, оказался так далеко на юге. , Кроме того, нет оснований относить это кораблекрушение к столь позднему времени. Вероятнее всего, это один из многих кораблей, шедших из Греции в Италию в тот пе-f риод, когда римляне в большом количестве вывозили памятники греческого искусства.

Теперь вернемся к «Ментору». Что же объединяет эти два кораблекрушения, разделенные промежутком почти в 1900 лет? Только одно – место. Это совпадение послужило толчком к выработке одного из основных методологических приемов подводной археологии, методика которых еще только создается. Современный американский исследователь Л. Кассой в 30-х годах, исходя из этого факта, установил на основании современных данных, где чаще всего в Восточном Средиземноморье происходят кораблекрушения. Полученные данные он сопоставил с данными античных писателей, насколько это, конечно, позволило состояние источников. Совпадение было почти полным. Одним из наиболее опасных мест оказался остров Антикифера. Кассой пришел к выводу, что именно в этих районах и необходимо вести систематические поиски затонувших кораблей. Эти исследования пролили новый свет на историю античной навигации и торговли. Однако выводы Кассона, ставшие одним из основных методов подводной археологии, всерьез смогли быть использованы только много позднее, уже в 40-х и особенно в 50-х годах.

Следующим большим успехом подводной археологии были работы в открытом море у Махдии – небольшого порта на побережье Туниса. Этот городок, имеющий долгую и сложную историю, в течение шести лет привлекал внимание археологов всего мира неожиданным богатством и разнообразием обнаруженных здесь находок. Героями этого открытия, как и у Антикиферы, оказались греки – ловцы губок.

В середине июня 1907 г. группа ловцов губок работала в открытом море на расстоянии 4770 м от берега. Во время погружения один из водолазов заметил на глубине около 40 м на почти горизонтальной поверхности дна небольшое возвышение. Это возвышение образовали какие-то полузанесенные илом цилиндрические предметы, лежавшие рядами. Водолаз поднялся и сообщил, что видел «как будто большие пушки». Во время второго, более внимательного осмотра этого холма были обнаружены куски окислившейся бронзы и фрагменты керамики. По возвращении на берег команда передала находки работавшему в Тунисе известному ученому Альфреду Мерлину. По его настоянию командующий военно-морским округом в Тунисе адмирал Жан Вам организовал небольшие разведки в месте, указанном ловцами губок. Сну-

у, 'il у в. Л
	VIT ^
■цТ" . ’-4' J , ft А ^ Лк rl-r
* fi M	t jp'wi
	ULiJL

Бронзовая голова философа.

(После расчистки)

стившиеся на дно водолазы-профессионалы подняли на поверхность один из этих загадочных предметов. После расчистки выяснилось, что под слоем ракушек и ила находилась мраморная ионийская колонна.

С беспримерным энтузиазмом и энергией А. Мерлин принимается за организацию экспедиции. Основной задачей было изыскать средства. К счастью, ему удалось заинтересовать нескольких богатых меценатов, которые и предоставили средства для организации работ. Кое-какую финансовую поддержку оказало и Министерство народного просвещения, а также Академия надписей и Французский институт. Было проведено пять камланий подводных работ – в 1908, 1909, 1910, 1911 и 1913 гг. Работы вели лучшие водолазы-греки, которые, пожалуй, одни в то время могли работать на глубине 40 м. Эта критическая для того времени глубина при неумении бороться с кессонной болезнью делала работы сложными и очень опасными.