Текст книги "Звезды для командора (СИ)"

Автор книги: Владимир Борода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

–Иван, что это за знамя?.,

–Наше с тобою Юрий знамя, флаг России!..

И эти цвета Юрий помнил по своим прежним жизням, но увидеть их вновь над Кремлем, когда-то захваченном коммунистами, он ни как не ожидал.. Значит действительно, в стране произошли необратимые перемены и наконец-то многострадальный народ и душа Юрия успокоятся... И Юрий заплакал. Заплакал от всего пережитого и увиденного, от жалости к себе, ну и конечно от голода. А неутомимый Иван все комментировал:

–Вы видите на экранах своих телевизоров слезы на глазах самого мужественного человека Земли, дальнего космонавта, он плачет от вида российского флага, от вида древнего Кремля, являющегося святыней для всех россиян, от чувств, которые вызваны возвращением на Родину! Юрий, Россия ждала тебя и наконец-то дождалась!.. Дождалась и встречает...

Автомобиль вкатился под гулкие своды Боровицкой башни и остановился недалеко от Царь-Колокола. На невысоком крыльце стояла довольно-таки большая толпа встречающих, все улыбались и приветственно махали руками. Иван помог выйти из автомашины Юрию, неуклюжему в своем побулькивающем скафандре и придерживая его под руку, повел по широкой красной ковровой дорожке, на ходу шепча – не забудь отдать честь, хотя к пустой голове руку и не прикладывают, но ты же все же космонавт...

Среди густоты встречающих Юрий выделил взглядом толпу старцев преклонного возраста – слезящиеся глаза с огромными мешками под ними, носы всех цветов, трясущиеся головы и руки, выпяченные животы, блестящие и помятые лысины в обрамлении остатков волос, изрезанные глубокими морщинами отвисшие щеки в пигментных пятнах, повисшие безвольно отвисшие нижние губы, да-а-а, Брежнев образца 1975 года по сравнению с ними был красавец...

Из этой толпы концентрированного страшного старчества отделился огромнейший мужик лет так девяноста, на вид, под два метра ростом, толстый и массивный, как столетний дуб... Или девяностолетний... Седые волосы деда были длинноваты для кремлевского жителя да еще такого возраста, но видимо за эти тридцать семь лет здесь многое изменилось, что-то лицо мне этого старикана знакомо, как будто мы с ним уже встречались, ишь, ряха, поперек себя шире. Мужчина преклонных лет был одет в великолепнейший темно-фиолетовый костюм и в тон ему, чуть светлее, рубашку, галстук вообще был произведением галстучного искусства, старикан широко раскинул руки, ох и длиньнюшие руки у старикана... Выпятил живот и пошел, широко улыбаясь вставными зубами, прямо на Юрия, шаркая по крыльцу ногами.

Приблизившись, Юрий неловко-неумело вскинул руку к непокрытой голове и испуганно подумал – е-ка-ле мое, а что говорить и не знаю... Но говорить и не пришлось. Старикан сгреб его в охапку, ох, да у него еще силушка не меряна! треснули ребра, прямо в лицо пахнуло хорошим коньяком и еще чем-то съеденным, тоже хорошим по качеству, старик прильнул губами к щеке космонавта, Юрия передернуло от отвращения, и хитро кося слезящимся глазом прямо в глаз космонавту, прошепелявил совершенно непонятное, негромко и как бы тайно – ну вот, а ты лететь боялся...

Юрия хлопали по плечам, целовали в засос какие-то слюнявые старики, некоторых он как будто узнавал, хотя прекрасно понимал – это невозможно... Новые времена, новые люди, ни одного коммуниста не подпустит народ и на пушечный выстрел к власти, к Кремлю... Да и лет-то прошло не мало, какие знакомцы, кто его помнит, Юрия, его настоящую фамилию, видимо так и придется умереть Леонидовым...

Наобнимавшись и нацеловавшись, встречающие повели дорого гостя к столу. Следом спешили корреспонденты и фотографы, совсем рядом мелькал, подбадривающе подмигивая – не робей! Иван, старикан-мужик конечно оказался президентом России, первым демократическим президентом России, выбранным на пожизненный срок, как было сообщено ему, и звали его так красиво и по-русски – Илья Сергеевич, что у Юрия вновь защипало в глазах.

Внутри, в помещении, Юрия отделили от общей массы, наскоро помыли в роскошной ванне опять какие-то длинноногие дивы, напялили белье и брюки, носки-туфли-рубашку, смокинг и «бабочку» на шею, напоследок прыснули одеколоном из флакона огромных размеров и отвели в общий зал. Ярко освещенный и битком набитый народом.

Юрий обрадовался – наконец-то, наконец-то он поест, тем более на столах было что есть, и икра, и... Но к столам еще ни кого не подпускали, все столпились в вокруг президента, а тот, пердун старый! ласково улыбаясь, ухватился за руку оголодавшего до неприличия Юрия и начал откашливаться. А уже порядком надоевший везделезущий Иван, смотря туда же, куда смотрел и президент, то есть в объектив камеры, заговорил своим красивым голосом:

–Вы видите на своих экранах торжественную встречу, торжественную, но тем не менее теплую встречу дальнего космонавта Юрия Леонидова с президентом России Заслоновым Ильей Сергеевичем и прочими руководителями страны. Весь мир, затаив дыхание, с нетерпением ждет речи президента России Заслонова Ильи Сергеевича, посвященную прибытию первого российского дальнего космонавта на Родину из трудного и опасного полета, впервые в мире продолжавшегося целых тридцать семь лет! Впервые российский корабль «Россия», совершив легендарный по сложности и длительности полет, вернулся из успешного путешествия!

Все присутствующие захлопали, аплодисменты переросли в овации, овации в экстаз и восторг к любимому президенту и под общий шум президент демократической России начал свою речь, не отпуская руки первого дальнего космонавта и вглядываясь сквозь толстые стекла очков в листки, которые перед ним держал какой-то генерал с брюзгливым лицом. Юрий понял – это последнее препятствие на пути к ломившемуся от еды столу, он судорожно и некультурно глотал слюни, но к счастью – благодаря новым веяниям, речь президента уложилась в сорок семь минут.

А затем был банкет... Только чувство ответственности и понимания важности момента спасли Юрия от конфуза – обморока. Представьте себе – всемирная трансляция встречи и обморока первого дальнего космонавта России на приеме в Кремле... На руку недругам. Страшней и не придумаешь!..

С огромнейшим трудом сдерживаясь от желания, от жгучего желания сгребсти со стола первое попавшееся под руку и запихнуть это первое попавшееся целиком в рот, запихнуть безо всякого этикета и приличий, Юрий мелкими шажками подошел к столу, в сопровождении все еще цеплявшегося за руку этого демократического президента, и что ему старому херу надо, Ивана, толпы фотографов, корреспондентов и членов правительства... Неужели они все будут смотреть как я буду жрать?! Юрий взял самый крохотный бутербродик, меньше просто не было на столе, бутербродик с черной икрой, и фужер с шампанским увы, фужеры были все одинаковые, Иван повернул Юрия к президенту, генерал с брюзгливым лицом вставил в плохо гнущиеся пальцы президента фужер с шампанским...

Илья Сергеевич протянул свой фужер к фужеру космонавта и слегка ударил хрусталем об хрусталь. Раздался мелодичный звон, вспыхнули многочисленные вспышки и президент России выпил вместе с дальним космонавтом за Родину. Снимок обошел все газеты мира.

–...Ну что скажете, как выглядит, сволочь, как огурчик, а ведь не хотел лететь, скотина, упирался, а теперь...

Юрий наслаждался... Бутерброды с икрой и сыром, многослойные и разнообразные, салатовые тартинки и оливы, шашлыки и цыплята-табака, десерты, мороженное и кондитерские изделия со всего света... Устанешь перечислять, что он только съел в тот самый первый свой земной обед-ужин после столь долгого перерыва, целых тридцать семь лет питался всяким говном из туб, глаза бы их не видели!.. И запивал все шампанским, «Российским шампанским», огромным количеством шампанского, больше он ни чего не хотел, только шампанское, пузырящееся, холодное, остро колющее горло, шампанское... Рядом мелькали какие-то то мужские, то женские, и даже ого-го какие непротивные лица, что-то у него спрашивали, он что-то мычал в ответ, исчезал и вновь появлялся Иван, а Юрий все ел, ел и ел... Он почему-то даже не боялся последствий такого обжорства, ведь нельзя же так много и так сразу после столь долгого перерыва и длительной тубовой диеты, ведь может быть плохо, но голос рассудка был задавлен количеством поглощенной еды.

Где-то вдалеке гремела музыка и смеялись над шутками президента любящие его сограждане, сразу видно – президент демократичен и доступен до народа, девушки наперебой пытались взять космонавта, то есть его, Юрия, то за локоток, то на абордаж, но увы – все было тщетно! Юрий ел и не мог наестся, ел и не мог остановится... Только слегка кружилась голова и в животе становилось все тесно и тесно, все тесней и тесней, ну что ж, схожу в туалет и продолжу... Мелькнул в очередной раз Иван, Юрий выхватил его из толпы взглядом и призывно замахал рукой с вилкой, на которой был крепко насажен кусок оленины во французском соусе, если не соврал официант...

–Ну что душенька твоя довольна? -

с легкой ехидцей поинтересовался Иван. Юрий пояснил:

–В туалет хочу, отведи – век благодарен буду.

–Пойдем.

И слева, и справа к Юрию тянулись руки, все норовили пожать руку космонавту, потрогать его, потрепать за плечо, все улыбались ему, все ему что-то говорили о чем-то, но слова сливались в общий гул ровный гул-щум-прибой, сверху светила на голубом небе хрустальная люстра, Юрий приветственно помахивал руками и улыбался, помахивал свободными руками, так как две своих вилки оставил на столе, наказав официанту – не уноси, я сейчас вернусь, быстренько сбегаю и обратно...

–Сюда, -

Иван почему-то перешел на короткие, отрывистые, похожие на команды, слова, Юрий послушно повернул, за темно-бархатно-красной шторой мелькнула резная дверь темного дерева зеленого камня стена блестящей бронзы ручка, надо же, а я и не заметил в каком зале меня принимали, ну и банкетище отгрохали, а все в мою честь, сумрачный, прохладный коридор, две широкоплечих фигуры в темных костюмах стремительно поднялись с кресел с золоченными ножками на встречу... Иван толкнул Юрия к ним и все так же отрывисто произнес, как скомандовал:

–Возьмите его.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

Небо еще спало, но первые робкие лучи солнца уже прорвались сквозь легкие сизо-синего цвета шторы в кабинет молодого генерала Савраскина. Сам же Савраскин, сорокалетний мужчина приличного роста и телосложения, возвышался за столом, тупо уставясь на телефон. Вообще-то, телефонов у генерала было много, но в данную минуту его интересовал аппарат ярко-зеленого цвета, без клавиш, слегка приплюснутый сверху, аппарат напоминал то ли плитку малахита, то ли приготовившуюся прыгнуть прямоугольную жабу с закругленными углами. Голова у генерала поскрипывала от вчерашнего банкета, устроенного этим придурком, сранным засранным престарелым президентом в честь хрен знает где проболтавшегося тридцать семь лет ублюдка, из-за которого и вынужден генерал сидеть у себя в кабинете, тупо уставясь на телефон... А телефон молчал. В голову лезла всякая чертовщина – девки из подразделения майора Харитонова, ну оторвы, пробы негде ставить, да где Харитоша набрал только таких блядей – непонятно... Подготовка к дню «ЗЕТ», что идет полным ходом, уже и командир легионеров вовлечен, а куда он сука денется, компромату на него вагон... Генерал тяжко вздохнул – может выпить немного, помешкал, еще раз вздохнул и потянулся... Сильным, но затекшим телом... Хорошо блядям, спят сейчас, а тут... Внезапно звякнул красный телефон, украшенный двуглавой птичкой, Савраскин от неожиданности подпрыгнул – ни хера себе!.. Ждешь одного звонка, а на голову, как снег, другой...

–Генерал Савраскин слушает!

–Слушай генерал, слушай, с дачи сообщений еще не было?

–Ни как нет, господин президент! Как только будут какие-либо сообщения, я тут же немедленно сообщу вам!

–Молодец генерал, я вижу ты засиделся в генералах, надо тебя дальше двигать... Заскочи часикам к пяти, мы это дело обсудим... И звание, и должность... А то такой молодец и все еще генерал и начальник отдела... Непорядок... Ну пока, генерал...

–До свидания, господин президент... -

растерянно прошептал Савраскин, ни хрена себе, а как же день «ЗЕТ», может шепнуть президенту, может он и не сраный президент, ишь, заботливый какой, да что же это такое, надо хорошенько все это обсудить-обдумать, посмотрим-посмотрим, что ему вечерком президент пообещает, а тогда и решим...

–Фамилия, имя, отчество?

–Все называть или последнее только?

–Что?! Да ты что, сука издеваешься надо мной?! Да я тебя, блядский рот!..

–А-а-а-а-а-а!!!..

–Встать! Сесть! Руки на колени! Я сказал – на колени!!! Отвечать на вопросы!!!

–Слушаюсь...

–Фамилия, имя, отчество?!

–Леонидов Юрий Иванович...

–Прежде был Заикиным?. .

–Да...

–С какой целью сменили фамилию?

–Не знаю... Мне сообщили об этом... Я и не знал...

–Кто вам сообщил, что вы теперь не Заикин, а Леонидов?

–Этот... командир отряда космонавтов... я фамилию его не помню... его еще звали Командором, да, Командором его называли...

–Командором! -

оживился мучитель Юрия и выскочил из-за стола. Яркий свет слепил Юрия, глаза слезились и от этой страшной лампы, и от боли в спине... Мучитель пробежался несколько раз туда-сюда по кабинету за спиною у Юрия, тот сидел настороженно, втянув голову в плечи и ожидая вновь ударов резиновой дубинкой. Но мучитель вернулся за стол и продолжил:

–Значит ты утверждаешь, что сообщил тебе о смене фамилии командир отряда космонавтов по кличке «Командор»? Я правильно тебя понял?

–Да...

–Интересно, интересно у вас там в прошлом было...У командира кличка, космонавтам перед полетом фамилии меняют... Очень интересно! Ну да ладно, поедем дальше. Какое задание ты получил от этого Командора?

–Ни какого задания, мне сказали, что мной выстрелят, как из пушки и мое дело только в ракете лететь, а она сама все знает...

–Я не спрашиваю, какое научное задание в виде прикрытия ты получил. Меня интересует – какое задание ты получил фактически, а не прикрытие, что тебе приказали сделать, с кем связаться, что выполнить, что тебе приказал этот Командор?

Юрий вздрогнул, с опаской вгляделся сквозь слепящее пламя-жар-свет лампы, но ни чего не увидел, спина ныла, ни чего себе – с корабля на бал!.. Сразу после приема в Кремле и такие передряги с побоями, голова кругом идет...

–Понимаете, ни какого задания я не получал... Ну совершенно ни какого, да и какое задание можно выполнить в космосе?

–Вопросы здесь задаю я! А твое дело отвечать на них правдиво и честно! Понял, чем следователь подследственного донял?!

–Понял...

–Возвращаемся к нашему разговору. Какое задание ты получил от Командора?

–Ни какого...

–Мне снова тебя взбодрить, гребена кровь?!

–Ни какого задания я не получал...

–Ну сука, держись!..

–А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

–Что такое?! Прекратить! Немедленно прекратить! Вы что себе позволяете! Да я вас в бараний рог согну, загоню туда, куда Макар телят не гонял, сгною!!!

Юрий лежал на поду и сжавшись в тугой, трепещущий от боли клубок, сквозь сжимающие голову руки, уставился в свете вспыхнувшего под потолком света на неизвестно откуда взявшегося-появившегося длинного офицера, так страшно орущего на его мучителя. А мучитель, вытянувшись изо всех сил, с тупым лицом ел глазами спасителя Юрия.

–Вставайте, садитесь, не беспокойтесь – я не потерплю нарушения законности в нашем учреждении. Он будет наказан и примерно, что б другим было неповадно. Садитесь, да нет же, нет, сюда, к столу. Закуривайте, -

длинный майор с участливым лицом распахнул золотой портсигар, предлагая Юрию тонкие коричневые сигары, подвинул зажигалку, сам закурил с огромным наслаждением и выпустив клуб дыма, уставился сквозь него на космонавта. Юрий испытывал чувство благодарности своему спасителю и легкое головокружение от сигары.

–О чем это вы здесь так бурно беседовали? Если конечно не секрет? -буднично, как у друга, с некоторой долей участия, но одновременно вроде бы и с ленцой, с не заинтересованностью, спросил майор.

–Да мы... он спрашивал меня, какое задание я получил от Командора... а я ни какого задания совсем не получил...

–Ну это мелочи, получил – не получил, -

майор совершенно по-свойски подмигнул Юрию и выпустил новый клуб дыма, еще больший, чем прежний. Юрию с его тридцати семилетним перерывом в курении было до него далеко. Майор так же лениво поинтересовался:

–Вы завтракали?

–ЧТО?!-

Юрий поперхнулся дымом от своей сигары и закашлялся, все происходящее казалось ему то ли сном, то ли кошмаром – возьмите его, поездка в зашторенной автомашине сжатым плечистыми незнакомцами, этот садист с лампой и дубинкой, не понимающий и не желающий его понять, побои, сигары, все кружилось в голове и мешало реально и здраво воспринимать окружающий его мир... Прокашлявшись, Юрий отрицательно помахал головой:

–Нет... А что, уже утро?..

–Утро, утро, утро красит нежным светом стены древнего Кремля... Удивлены? Не удивляйтесь, этот, -

майор брезгливо кивнул на дверь.

–Идиот исключение, а в основном здесь у нас работают интеллигентные люди, чуткие и знающие поэзию...

–Здесь это где? – -

глухо спросил Юрий, смутно подозревая ответ.

–Как?! Этот мерзавец даже вам не представился? Извините, я тоже хорош, -

майор стыдливо потупился, а затем продолжил.

–Вы находитесь в учреждении Коллегии Генеральной Безопасности, моя фамилия Сухарев, Сухарев Генадий Самойлович, начальник дознавательного отдела. А вас я знаю – видел по телевизору...

При последних словах начальник дознавательного отдела Коллегии Генеральной Безопасности вновь стыдливо потупился, вроде бы даже как бы покраснел или правильней сказать, слегка покраснел и продолжил;

–И я хотел бы попросить у вас автограф... Если конечно вам угодно... Вот здесь, -

и положив на стол чистый лист бумаги, ткнул в самый низ пальцем.

–Да, вот здесь, благодарю вас, огромнейшее спасибо, я коллекционирую автографы интересных людей... Сержант!

На крик из-за двери тут же появился огромнейший конвойный.

–Отведите нашего гостя в столовую на завтрак, а затем в комнату, ему нужно отдохнуть немного... Еще вчера вы мчались, в звезды врезываясь... Как я вам завидую! До свидания, Юрий Иванович, до свидания, не грусти и не печаль бровей...

–До свидания...

Ошарашенный всем произошедшим, Юрий покинул кабинет, на последок обратив внимание на его странность – в кабинете не было окон...

–Зайди ко мне, -

негромко сказал как бы в пространство майор, вновь разваливаясь в кресле за столом и стряхивая пепел себе на мундир. Неслышно в кабинет скользнул тенью допрашивавший Юрия мучитель, в свете огня на кителе блеснул погон капитана, под низким лбом горели мрачным огнем вдохновения маленькие глазки питекантропа. Так же неслышно капитан-питекантроп приблизился к столу и замер, влюблено глядя в лицо начальству.

–Все слышал?

–Так точно, господин генерал, виртуознейшая работа!..

–То-то... Возьми этот лист с автографом этого козла и положи в сейф. Когда скомандую – напишешь на нем, что скажу...

–Так точно, слушаюсь, господин генерал!

–И еще. После снятия показаний не оформляя их немедленно ко мне. Немедленно! Все ясно, капитан?!

–Так точно, господин генерал, не сомневайтесь, господин генерал, все будет исполнено наилучшим образом, господин генерал!

–Свободен.

–Слушаюсь, господин генерал!

Неслышно открылась и закрылась дверь, майор, оказавшийся генералом, остался один. Подойдя к шкафу, стоявшему возле стены, как и все шкафы в мире, генерал широко распахнул дверцы...

В окно, оказавшемся за дверцами шкафа, ярко ударило утреннее солнце. Деревья трепетали листвою под суровым взглядом генерала, внизу, а это был второй этаж, среди кустов, желтели дорожки, густо посыпанные песком. Во всем был порядок и спокойствие, как и должно было быть на секретнейшем объекте «ДАЧА». Генерал пробормотал себе под нос:

–Я пришел к тебе с приветом...

Позавтракав в небольшой столовой, всего лишь четыре столика, в полном одиночестве, прислуживал официант с великолепной офицерской выправкой, такую Юрий помнил лишь по давней гусарской жизни, надо же и здесь нет окон, под землей мы что ли... Юрий в сопровождении все того же огромного конвойного сержанта в мешковатой форме и блестящих сапогах, был проведен сумрачными коридорами, освещенными крохотными лампочками, напоминали эти коридоры то ли коридоры дома отдыха, то ли коридоры санатория какого-нибудь, не слишком первоклассного, вон и дорожка плохо пропылесосена, и пахнет чем-то не сильно приятным... проведен был в комнату, единственным предметом мебели которой была лишь огромная кровать. Ого, человек пять можно на такое ложе уложить, Юрий лениво зевнул и не раздеваясь, провалился в сон...

Сколько он спал, Юрий не мог сообразить, после своего пробуждения, так как часы отсутствовали, а окон и здесь не было. Но проснулся Юрий совершенно выспавшимся и свежим, допрос с мучителем-садистом вспоминался как дурной сон, майор – любитель поэзии, вообще не вспоминался, а полет отодвинулся куда-то вдаль и было совершенно непонятно, почему он здесь. Да еще раздетый догола... Вскочив и одевшись, все тот же смокинг и остальное, уже знакомое, трусы в маленьких красных сердечках, белоснежные носки, Юрий бодро направился к двери. Так как хотел в туалет... Но дверь не поддалась его усилиям, она была заперта снаружи... Да, хоть и комфортабельная, а тюрьма, пригорюнился Юрий, надо же, а за что, какое-то задание, какой-то Командор, да ведь прошло 37 лет, он уже большую часть и не помнит...

Стоя у запертой двери, Юрий огляделся. Камера была роскошна – посередине огромная смятая кровать, белье синего цвета, сама красного дерева, подушка и одеяло с кружевами, атлас поблескивает, стены обклеены обоями, имитирующие гобелен, только окна нет, шкаф темной полировки во всю стену, на потолке, расписанном облаками белыми по голубому, возвышалась-свешивалась люстра скромных размеров, вполне украсившая бы небольшой театр... Да... живут же люди... и он раньше жил... в своих прежних жизнях... почему-то теперь его прежний жизни тоже воспринимались как стародавний сон, давно-давно приснившийся ему... 3а дверью что-то щелкнуло и она распахнулась в коридор... А он то дурак! на себя тянул....

На пороге стояла улыбаясь молоденькая девушка в сложном головном уборе из марли, белом коротком платьице и кокетливом фартучке с кружевами... Горничная, а где же сержант в сапогах...

–А где же сержант?..

–Какой сержант? -

удивленно вскинула бровки девушка в марлевом кокошнике и кокетливо пожала плечиками. Ее милый вздернутый носик сморщился, всем своим видом показывая – ни каких сержантов здесь нет и не было, приснилось мол...

–Это вам наверное приснилось, Юрий Иванович, а вообще – как спалось, одному-то?

Невинный вопрос подразумевал массу подтекста и домолвок-недомолвок, чуть больше прыти, ишь как улыбается, а она хороша, ну сука, да в туалет вперед надо бы, что-то клиент попался вялый... Пауза затянулась, затянулась пауза, пауза затянулась, улыбка, где же здесь туалет, еще одна улыбка, что это он топчется, ну, давай же, а если так козлу улыбнутся? ни чего... пауза затянулась и еще раз пожав плечиками, горничная прошла в номер, в камеру оказавшуюся всего лишь номером, так как сержанта нет, он приснился...

Нажав кнопку, горничная привела в действие какой-то совершенно бесшумный механизм и с легким шелестом на стене распахнулось окно! Ура, окно! А в него, сквозь хрустально чистое стекло, хлынуло солнце!.. С голубого неба, сквозь изумрудную зелень листвы, так мило скребущихся сюда...Еще бы узнать где туалет и жизнь прекрасна!..

–Туалет находится за крайней дверцей шкафа, туалет у ванная, да нет же, крайняя от двери, да эта...

Фу-у-у, чуть не лопнул, надо же, даже писсуар какой-то необыкновенный, голубоватым отдает... Фу-у-у...Ну и ванная, это же целый бассейн! Как бы в ручках не запутаться... Откуда-то сверху негромко заиграла музыка, какой-то легкий джаз...

Вытеревшись и покинув хитрый шкаф, Юрий обратился к горничной, терпеливо дожидавшейся его в номере:

–Распахните пожалуйста и окно, кстати, как вас звать?

–Пожалуйста, меня звать Катя, в соседней комнате вам уже сервирован завтрак, прошу вас...

Как завтрак, он же уже завтракал, неужели он проспал сутки, вот это да...

Голос горничной звенел недавней обидой – пауза затянулась, ну ни чего, не последний день здесь живем, мы еще порадуемся жизни, все это только был сон, страшный сон-кошмар, после которого так реально побаливает спина, сон-кошмар, все приснилось, все – и полет, и прием в Кремле, и президент со своими странными словами, и мучитель... А что же тогда остается, а где же тридцать семь лет... А куда же тридцать семь лет девать?.. А вот тридцать семь лет и остается и как этот парадокс обойти, он не знает, глянул в ванной он в зеркало и ужаснулся – как выглядел он перед приснившимся полетом, после лечения, так и выглядит сейчас... А как же тридцать семь лет?.. А сейчас завтракать, он не ел как будто целый месяц, какой месяц! целый год, зверский аппетит!.. 3автракать, завтракать...

Горничная шла следом и презрительно кривила губы.

На столе генерала, засидевшегося в генералах, господина Савраскина, вкрадчиво звякнул зеленый телефон, квакнул, так сказать. Генерал немедленно подхватил трубку, его синие глаза загорелись неподдельным служебным рвением-огнем, наконец-то это ожидание кончилось, он уже почти допил бутылку коньяка, а телефон все не звонил и не звонил, зараза... Впереди деятельность и работа! -Слушаю!

–Господин генерал...

–По существу.

–Слушаюсь! Ни чего...

–Как это ни чего...-

опешил генерал.

–Совершено ни чего по нашему с вами интересующему вопросу. Пусто. П-у-с-т-о!..

–Вы отдаете себе отчет, о чем говорите?

–Так точно, господин генерал. Показания показали все, что угодно, кроме интересующего нас момента.

–Что же делать, генерал Сухарев?

–Я не знаю, генерал Савраскин...

–Господин генерал...

–Так точно, господин генерал...

Голос в трубке стал вроде бы как ехидным и в мгновенно вспотевшую голову генерала Савраскина, нет, господина генерала Савраскина пришла страшная мысль – есть, есть все у Сухарева, ишь как заговорил, хоть и звания равные, но должности не сравнить, а тут такая дерзость, значит решил сам доложить, через голову, ну сукин сын, ну подлец, подписал себе приговор!..

–Ну что же, Сухарев, на нет и суда нет. Подготовьте рапорт.

–Слушаюсь...

И гудки. Ну сука, я тебе припомню!

Савраскин сорвался с места и забегал по кабинету. План в голове мгновенно сложился, секунду помедлив и покосившись на телефон с птичкой, Савраскин минуту, не больше, поколебался, и решившись, поднял трубку алого цвета аппарата.

–Савраскин. Срочно президента.

Мгновение, какие-то шорохи, подслушивают, не может быть, эта линия имеет защиту «А», наконец-то!..

–Я слушаю, что тебе надо, Савраскин, есть новости?

–Мне нужно срочно увидеть вас, господин президент!

–Что это так? Невтерпеж стало, что ли?

–Дело горит, господин президент. Насчет Космонавта...

–Выезжай. Жду.

Савраскин откинулся на спинку кресла, посмотрел на потолок и подмигнул неизвестно кому – так-то! Пальцы знакомо нашли кнопку, на пороге замер адъютант – слушаю?!

–Машину. И срочно!

Адъютант наклонил голову с пробором и так же бесшумно исчез, как появился. У себя в приемной поднял трубку серого телефона, не набирая номера и не называясь, коротко сообщил:

–Мой выезжает к Самому. Срочно.

И аккуратно положив трубку, потребовал по селектору:

–Машину генералу. Срочно.

Горничная оказалась чемпионкой. По Кама-Сутре... То, что она вытворяла в постели с Юрием, повергло его в шок. Вроде бы не совсем дикарь, не совсем отсталый туземец, вроде бы знакомый с новейшими изысканиями в данной области, имевший огромнейший успех во всех жизнях у женщин (когда доживал до зрелого возраста) , но с таким умением, такой виртуозностью, с таким напором, с такой неутомимостью, он столкнулся впервые...

Ближе к обеду, лежа поперек кровати на спине и свесив ноги на пол, Юрий сквозь прострацию и шок пытался наблюдать за Катей, но это ему удавалось с трудом. Катя меняла позы и положения со скоростью кометы, Юрий чувствовал себя тренажером для тренировок по данному виду спорта, и только периодические извержения, напоминающие по обилию и продолжительности затухающий вулкан, смиряли его с такой ролью. Ему тоже доставалось немного удовольствия... Так сказать, остатки от барской роскоши...

Наконец чемпионка угомонилась. Частично тому виной был и Юрий...Сидя рядом с ним на кровати, Катя искоса разглядывала его лицо и тело, с какой-то затаенной улыбкой. Потом ее лицо стало бесстрастным, как у врача или тренера и она спросила:

–Слушай, тебе правда столько лет?

–Сколько, Катенька?..

–Ну, ты же с тысячи девятьсот сорок шестого года рождения?..

–Да...

–А сейчас две тысячи двенадцатый идет.

–Так это что значит, так это что получается, это значит мне шестьдесят шесть лет?..

–Да Юрочка, ты у меня старенький, а вот как ты сохранился, скажи мне– я ни кому не расскажу...

–Да я и сам не знаю... Надо же, шестьдесят шесть, два христовых возраста... Два христовых возраста...

–Ну все же Юрок, шепнул бы ты мне, как сохранился, я ведь тоже хочу вечно юной быть... А?

–Да я тебе правду говорю – не знаю! Не знаю! Летел, летел и прилетел, а лет мне, то есть на вид мне как будто мне всего лишь тридцать-тридцать три от силы...

Христовый возраст, надо же, два христовых возраста, два христовых возраста...

Катя легко вскочила, как будто и не было почти четырех часовой тренировки, явно готовится к чемпионату, сразу видно – упорная, всех победит... Набрасывая на себя легкий халатик, небрежно бросила:

–Распоряжусь насчет обеда. Ты должен питаться по графику, тебе нельзя есть как попало, ты же у нас святыня!..

И вышла. Сразу за дверью, в двух метрах, на тумбочке стоял цветок в горшке какой-то, с мясистыми листьями. Приблизив лицо к цветку, Катя отчетливо, хорошо поставленным голосом произнесла:

–Говорит Чемпионка. Космонавт не признается. Утверждает, что не знает. Из гущи цветка еле слышно донеслось:

–Продолжайте разработку объекта. На связь выходить постоянно. Как поняли?

–Продолжать разработку объекта, на связь выходить постоянно.

–Отбой.

Катя усмехнулась и отправилась по коридору распоряжаться насчет обеда для космонавта Юрия Леонидова, национального героя России.

Автомобиль, «Волга-Супер», с ревом пожирала пространство отличного правительственного шоссе, соединяющее объект «Х» с Москвой. Объект «X» представлял из себя комплекс зданий, огороженных высоченным забором с сигнализацией по верху, телевизионным наблюдением и рвом со стеклянными стенами, наполненным кислотой... В автомобиле мчался генерал Савраскин, мчался навстречу новым званиям, наградам и должностям. Шофер был роботообразен и беспристрастен, это считалось высшим шиком среди шоферов ГОНа, гаража особого назначения. Маленькая, совершенно незаметная среди других зеленая лампочка, призывно замигала, шофер так же беспристрастно направил машину на обочину и затормозил. Генерал клюнул носом воздух и возмутился: -Черт! Лейтенант, в чем дело?!