Текст книги "Чекисты. Книга вторая"

Автор книги: Владимир Беляев

Соавторы: Павел Кравченко,Н. Киселев,Илларион Подолянин,А. Нормет,Г. Гришин,Александр Миронов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Владимир, нахохлившись, сидел в углу на заднем сиденье. Кротов, Дергачев и Соколов расселись, и машина выехала за ворота.

Замелькали дома, перекрестки, светофоры. Потом “Победа” выехала за город и покатила по шоссе.

Очень хотелось приехать на место до того, как начнется дождь. А небо все хмурилось, тучи ползли и ползли…

Вскоре дорога уперлась в предгорье. Впереди темной стеной стоял лес, взметнувшийся к вершинам гор. Дальше пошли пешком. Впереди – Владимир, за ним – остальные. Дергачев нес на плече лопату. Позади шел Кротов.

Изредка Владимир останавливался и оглядывался, пристально всматриваясь в кусты и деревья.

– Вот здесь, – произнес он наконец. – Здесь мы приземлились.

Он уверенно зашагал дальше. Остановился возле громадной ямы. Очевидно, здесь в дни боев разорвался снаряд. Из воронки поднималась буйная поросль, уже увядающая, тронутая позолотой осени, словно огромный букет из огромной вазы.

– Тут закопаны парашюты.

Дергачев ловко спрыгнул в яму, разворошил ногой кучу мусора и извлек из-под него два парашюта и два защитных пробковых шлема. Соколов и Владимир взвалили находку на плечи, но Кротов сказал:

– Оставьте здесь. Возьмем на обратном пути. Только закопайте снова и заметьте место.

Находку опять закопали и двинулись дальше. Вот и знакомая поляна. Здесь они отдыхали втроем. Легко ориентируясь по приметам, запомнившимся ему, Владимир быстро отыскал свои вещи. Но людей, которых он вел, конечно, гораздо больше интересовала рация. Когда она будет найдена, ему окончательно поверят.

Он уверенно шел вперед, изредка останавливался, проверял ориентиры. Вот и знакомый овражек.

– Здесь, – сказал Владимир. – Здесь мы ее закопали.

Дергачев начал копать. Владимир нетерпеливо следил, как лоток лопаты вонзается в мокрую землю.

Но что это? Роет, роет, а рации нет!

Словно угадав мысли Владимира, Дергачев воткнул лопату в землю, выпрямился и вытер со лба пот.

– Фу, ну и глубоко же вы ее запрятали! – Он засмеялся. – Знали, что не самим придется выкапывать.

Все засмеялись. Владимир огляделся: не ошибся ли? Нет, место то самое – овражек, сосна, три камня… Сергей нарочно их положил, чтобы была примета.

“Сергей! А что, если он снова перепрятал рацию? Ведь я не пришел в условленный день на встречу!..”

Дергачев опять взялся за лопату.

– Не надо больше копать, – мрачно сказал Владимир. – Ее, наверно, Сергей перепрятал. Потому что я на явку не пришел… Но, может быть, она где-нибудь здесь, близко…

– А ну, товарищи, поищем, – сказал Кротов.

Двинулись сквозь чащу. Кротов шел рядом с Владимиром. Вдруг откуда-то справа раздался голос Дергачева:

– Товарищи, сюда!

Все кинулись на голос.

Оказывается, младший лейтенант нашел какую-то лямку с пряжкой. Ее передавали из рук в руки.

– Это от сумки Сергея, – сказал Владимир. – Когда он ходил закапывать свои вещи, то нес их в этой сумке.

– Может быть, и вещи его где-нибудь тут, близко?

– Наверно. Только я не знаю где. Он прятал их тайком от нас. Каждый прятал тайком от других, – добавил Владимир.

Находка приободрила всех. Соколов повеселел. Суровое лицо Кротова тоже прояснилось. А неунывающий Дергачев звонко сказал:

– Найдем! Обязательно найдем!

Но поиски в этот день не дали никаких результатов. Долго ползали по мокрым кустам, скользким оврагам, и Кротов в конце концов сказал, что пора возвращаться.

К машине шли молча, усталые, грязные, промокшие. Владимир был угрюм. Не давала покоя мысль, что он навлек на себя подозрения в неискренности. Он шагал, не чувствуя усталости, голода, не замечая, что мокрая одежда прилипала к телу.

Усталый и мрачный, Владимир вернулся в камеру. Конечно, после этих безрезультатных поисков следователь перестанет верить ему. Он вспоминал недоверчивые взгляды чекистов. Эти взгляды казались ему тяжелыми и недобрыми. “Что будет теперь со мной?..”

Но оставалась все-таки еще маленькая надежда. Ведь через два дня – встреча с Сергеем. Он сказал об этом следователю. Сергея схватят. Пусть он сам скажет, где спрятал рацию.

Сергей… Его схватят.

Владимира охватила злоба. Ну и пусть, пусть схватят! В конце концов, Сергей не то что Николай – у него семьи нет…

Чтобы оправдать себя в собственных глазах, Владимир старался вспомнить всевозможные мелкие детали, которые могли бы еще больше разжечь его неприязнь к Сергею. “Выскочка… На занятиях по джиу-джитсу с “Нокаутом” он всегда вылезал первым… Держался с ним и с Николаем высокомерно… Подумаешь, аристократ… А вещи!.. Закапывать их ушел в глушь, чтобы не видели… За жуликов, что ли, нас считал?..”

Неожиданно, словно озаренная вспышкой молнии, перед ним возникла картина. Туманный лес… Он лежит в траве… И рядом – осторожные шаги… Сквозь травинки он увидел Сергея. Тот огляделся, вытащил нож и сделал на дереве глубокую зарубку. Для чего он делал тогда зарубки? Для чего? Ясно – отмечал место, где зарыты его вещи!..

Владимир вскочил и яростно забарабанил кулаками в железную дверь. “Глазок” приоткрылся.

– К следователю!.. – задыхаясь, Крикнул арестованный. – Хочу сделать заявление!..

Утро выдалось ясное, погожее, словно солнце, осеннее и неяркое, спешило насладиться своей мимолетной властью над землей.

В лесу уже высыхала роса, когда Кротов, Дергачев и Соколов, сопровождавшие Владимира, шли к знакомой поляне – месту привала: она была выбрана исходным пунктом для поисков.

Владимир шел впереди. Заросли становились гуще с каждым шагом. Они вставали сплошной колючей стеной, цеплялись за одежду, словно пытались удержать человека от неразумных поступков…

Сначала Владимира раздражало это препятствие. Но постепенно шаги его делались все неувереннее. Где же это дерево с зарубкой? Где отметки Сергея?.. И, в конце концов, он даже был благодарен густым кустарникам, затруднявшим движение: все-таки его неуверенность хоть чем-то оправдывалась.

Наконец он остановился. Сердце стучало, как в горячке. Владимиру показалось, что люди, остановившиеся тоже за его спиной, могут услышать этот предательский стук. Он поспешно запахнул телогрейку и застегнул ее на все пуговицы.

– Ну, что же? – спросил Кротов.

– Я… я сбился с дороги…

Они снова вернулись на поляну, откуда начали поиски. Владимир внимательно огляделся и выбрал новое направление. Но ему и его спутникам пришлось еще несколько раз возвращаться, пока, наконец, он не сообразил, что надо делать. В том месте, откуда он сквозь травинки видел Сергея, делавшего зарубки на дереве, Владимир быстро присел, потом лег на траву и стал озираться вокруг лежа. И отсюда, снизу, он увидел знакомое дерево.

Торопливо вскочив, он бросился вперед, раскинув руки, словно хотел обнять прямой высокий клен с глубоким, еще свежим поперечным надрезом на коре.

– Вот оно! Вот!..

Все приободрились. Владимир теперь был уверен, что вещи, зарытые сообщником, скоро будут найдены. Однако найти их оказалось не так то просто. Заметка Сергея только облегчала ориентировку, но не указывала место тайника.

Тщетно пробродив вокруг клена с полчаса, Владимир беспомощно взглянул на Кротова. Тот зорко огляделся по сторонам.

– Давайте-ка вернемся к ориентиру.

Возвратились к клену. Здесь Кротов снова осмотрелся. Его внимание привлекли надломленные ветки. Он тщательно стал их изучать. Они были надломлены почти через равные промежутки, на одинаковой высоте и обращены верхушками в одну сторону. Листья сломленных веток засохли и пожелтели. Если приглядеться, то по ним можно было проследить линию, тянувшуюся вдоль едва заметной тропинки, вьющейся среди кустов. “Это не случайно”, – подумал капитан и сказал Владимиру:

– Ну-ка, посмотрите!.. Видите желтую полосу?

– Вижу, – кивнул Владимир. – Да это же заметки Сергея! Сломанные ветки. Он всегда так делал на практических занятиях в лесу!..

Желтая линия привела искателей к небольшому, густо заросшему овражку. Все гуськом спустились в него, и Кротов внимательно осмотрел кустарник. Надломленных веток больше не было. Не нашли их чекисты и на другой стороне оврага.

– Очевидно, где-то здесь, – сказал Кротов.

Стали лазить по кустам, разгребая руками сырые листья, забираясь в самую гущу колючих кустарников.

Взбираясь по откосу, Кротов обратил внимание на какие-то тонкие темные волоски, прилипшие к ветке ольхи. Он достал из кармана лупу и стал их разглядывать. Это были текстильные волокна.

– Какого цвета был костюм на Сергее? – спросил он Владимира.

– Темно синий костюм. В полоску… – Владимир не понял, почему капитан спросил его об этом.

– Прекрасно, – кивнул Кротов. – А ну-ка, товарищ Дергачев, дайте щуп.

Длинный тонкий стержень, мягко шурша, глубоко ушел во влажную землю. Еще и еще настойчиво прощупывал почву капитан. В одном месте щуп шел особенно легко и вскоре на что-то наткнулся.

– Тут что-то есть, – сказал капитан. – Копайте, товарищ Дергачев.

Лопата вонзилась в землю. Пласт за пластом подавалась рыхлая, пропитанная дождем земля.

– Стоп! – скомандовал Кротов.

Он наклонился над ямой, подергал и вытащил перевязанный крест накрест парашютной стропой сверток.

– Моя рация! – закричал Владимир. – Вот он куда ее запрятал.

Кротов снова нагнулся, откинул в сторону две три пригоршни земли и стал вынимать из ямы другой сверток. Вдруг что-то зашипело, сверкнула желтая вспышка, раздался глухой взрыв.

Никто не понял, что же произошло. И, только увидев Кротова лежащим на траве с запрокинутой головой, все бросились к нему.

Широко раскрытые глаза капитана смотрели на вершины деревьев. Изо рта струйкой стекала кровь.

– Товарищ капитан! – срывающимся тонким голосом воскликнул Дергачев. – Товарищ…

Капитан Кротов был мертв.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Не успели

Смерть Кротова потрясла всех. В управлении тягостная тишина. Сотрудники, проходя по коридорам, даже ступали как-то очень тихо. Полковник Телегин заметно осунулся, стал неразговорчив, часто задумывался. Капитан был его любимым учеником. Из всех работников управления полковник считал Кротова и Васильева самыми способными, настоящими прирожденными чекистами.

Как глупо, как нелепо обрывается человеческая жизнь! Как отвратительна смерть, даже если эта жизнь отдана во имя счастья и спокойствия Родины!..

Но надо было работать, действовать. И полковник, подавляя в себе горечь, работал, работал. Он готовился к предстоящей встрече Сергея и Владимира.

Чекисты заранее изучили место этой встречи, наметили, где будут расставлены секретные посты наблюдения. Все было рассчитано на то, чтобы каждый мог поддержать товарища, если шпион окажет вооруженное сопротивление, не допустить жертв.

После трагической гибели Кротова следствие по делу № 93 полковник Телегин поручил вести майору Васильеву. Он же должен был руководить предстоящей операцией.

С группой оперативных сотрудников майор укрылся в засаде в скверике у рыночной площади. Дергачев с товарищами дежурил на перроне. Этой группе было поручено сопровождать шпиона от вокзала до рынка, предупредить засаду и присоединиться к оперативникам Васильева, чтобы общими силами захватить врага. Если же Сергей, приехав в Южнокаменск, по какой то причине не пойдет на рынок, а вздумает повернуть назад, скрыться, – сотрудники, находящиеся на вокзале, должны были захватить его.

И вот запыхавшийся паровоз темной горячей громадой прополз мимо платформы, обдавая жарким дыханием людей на перроне. Он остановился, и пассажиры сразу заполнили небольшую платформу. Раздались первые радостные восклицания, первые поцелуи…

Среди шумящего, толкающегося водоворота расхаживали по платформе одетые в штатское оперативные сотрудники с букетами в руках. В конце перрона, ближе к выходу в город, волнуясь, стояла Екатерина Павловна. Она должна была опознать шпиона, помочь сотрудникам, никогда не видевшим того, кого им надо было задержать.

Шумным потоком публика двинулась к выходу. Но, как ни зорки были оперативники, того, кто был им нужен, они не видели.

И вдруг, перешагнув через большой узел, на площадке вагона показался пассажир. Дергачев замер. “Он!” Незаметно для посторонних он кивком головы указал на него своему товарищу и подал условный сигнал другим сотрудникам, чтобы те предупредили Екатерину Павловну.

Около выхода в город еще был затор. Толпа двигалась медленно. Но пассажир, высокий розоволицый парень, бесцеремонно расталкивал всех, стараясь поскорее выбраться в город.

Екатерина Павловна, затертая толпой, замешкалась и увидела парня, когда тот уже вышел на площадь.

– Это он, – шепнула она Дергачеву.

Васильев был немедленно извещен. Люди в сквере приготовились.

А тем временем Дергачев и Екатерина Павловна продолжали следить за пассажиром. Дежурившая на площади оперативная машина, двинувшись, как бы случайно преградила ему дорогу. Он остановился и оглянулся.

Екатерина Павловна, увидев наконец его лицо, сразу замедлила шаг, побледнела и тревожно взглянула на младшего лейтенанта.

– Не тот… – упавшим голосом произнесла она. – Я ошиблась…

– Как – не тот? – остановившись, спросил пораженный Дергачев.

– Не он… Другой…

– Вот обида! – Младший лейтенант резко махнул рукой. – Ездят тут всякие!..

Они вернулись на перрон. Там уже никого не было.

– Что же вы, гражданин! Живете без прописки, на частной квартире… Для приезжих в городе есть гостиница.

Участковый уполномоченный, старший лейтенант милиции, встретив Сергея во дворе, бегло просмотрел его паспорт и продолжал сурово отчитывать:

– Если прибыли в командировку, все равно надо прописаться. Даже если в гостинице и нет мест. А так – что же получается? Непорядок, гражданин…

Сергей терпеливо выслушал нотацию, кивая головой.

– Я… я пропишусь, непременно пропишусь. Сегодня же перееду в гостиницу. Мне обещали место… Знаете, дела, всё дела…

Участковый уполномоченный ушел, еще раз строго предупредив, что прописаться необходимо.

Не успел Сергей, сильно обеспокоенный этим разговором, войти в дом, как прибежал Леонид.

– Все в порядке, – объявил он. – Целую пленку нащелкал. Мост во всех видах. Чтобы для чертежей удобнее. – Он посмотрел на Сергея с тревогой. – Выдумаете, ваш инженер даст деньги?

– Еще бы! Конечно, даст! И вот вам, Лёнечка, в виде аванса.

Сергей старался казаться веселым и беспечным. Но из головы у него не выходила встреча с участковым уполномоченным. “Почему милиционер остановил именно меня, а не какого-нибудь другого прохожего? Вероятно, я примелькался… А может быть, дворник донес?”

Сергей вспомнил, что дворник несколько раз видел его вместе с Леонидом.

“Ну, ясно, дворник… А может быть, слежка? Нет, надо удирать. Пора, пора…”

Словно сквозь ватные тампоны, заложенные в уши, он слышал болтовню Леонида. Да, надо уезжать. А жаль. Сообщник попался глупый, но исполнительный. Он во многом мог бы помочь…

“Пора, пора, – с настойчивостью часового маятника стучало в висках у Сергея. – Надо известить шефов, что Владимир не явился на встречу…”

На очередную обусловленную явку Сергей не ездил – боялся попасть в засаду. Но у тайника, где закопаны его вещи и рация Владимира, засады быть не могло. Ведь место тайника Владимиру неизвестно. А раскопать тайник Сергею было необходимо. Там деньги. А их у него оставалось уже мало. Да, надо ехать. Но сначала нужно дать радиограмму. Пусть скажут, что делать…

К вечеру решение созрело твердо. Сергей заперся в своей комнате, развернул карту и определил по ней место, откуда удобнее и безопаснее всего можно было вести передачу. В Южнокаменск он поедет на велосипеде. А по пути выкопает свою рацию. На велосипеде к ней не подъехать. “Спрячу его в кустах у железнодорожной насыпи, место там подходящее”.

Дождавшись темноты, Сергей вышел из дому, дошел до бензоколонки, взял там велосипед и покатил по ровной дороге на запад, к Южнокаменску.

После смерти капитана Кротова Владимир совсем пал духом. Теперь то, уж конечно, никто не поверит ни одному его слову. Могут даже подумать, будто он нарочно не сказал, что в тайнике Сергея лежит граната. Единственное, что могло его спасти, – это арест Сергея. Он страстно желал сейчас, чтобы Сергей был пойман. “Поймают, конечно, поймают, – успокаивал он себя. – Ведь число, и час, и место встречи им известны…”

Он считал дни. И вот наступил день встречи.

В условный час Владимир так волновался, что не притронулся к обеду, который принесли ему в камеру. Он угрюмо ходил из угла в угол, с надеждой прислушиваясь, не раздадутся ли у двери шаги, не вызовут ли его к следователю. К следователю!.. Это, конечно, будет новый следователь. Может быть, опять тот, который допрашивал его первый раз. И снова он вспоминал капитана Кротова, в ушах его звучал ободряющий спокойный голос. Капитан был единственным человеком, кто верил ему, кто мог бы защитить его, замолвить словечко, если приговорят к расстрелу…

К расстрелу!.. Волосы шевелились на голове у арестованного, когда он думал о близкой смерти.

День склонился к вечеру. За маленьким решетчатым окошечком стало темно. “Взяли или не взяли?” – неотвязно сверлило в мозгу.

В коридоре за дверью не слышалось никаких шагов. А Владимир все ходил из угла в угол, стараясь ступать как можно тише.

– Товарищ полковник, вчера мы получили сообщение из Серебрянска. У одной женщины на частной квартире поселился гражданин. Живет без прописки. По документам – командировочный. Нам удалось достать его фотографию. Вот видите – это он. Стоит среди болельщиков дворового футбола. И с ним его новый приятель – Леонид Кропальский. Человек без определенных занятий. Взгляните. По моему, кое в чем этот командировочный похож по приметам на того, третьего…

Майор Васильев стоял перед начальником управления, как всегда подтянутый, сосредоточенный, и только чуточку был взволнован.

– Эту фотографию надо немедленно показать Марии Федоровне Синельниковой, Зайцеву и Владимиру, – приказал полковник, разглядывая изображение плотного плечистого парня с чубом светлых волос. – Не забудьте также показать ее товарищу Боярышникову. Кстати, как его здоровье?

– Поправляется. Но… Товарищ полковник, ведь Иван Боярышников не знает, кто напал на него в лесу.

– А вот, может быть, нам и удастся это узнать. Непременно покажите ему карточку.

Мария Федоровна, приглашенная в управление в тот же день, без труда узнала в белокуром парне своего постояльца “студента”.

– Да, это он, Виктор…

Узнала парня и Екатерина Павловна. Она подтвердила, что изображенный на карточке человек был среди тех троих клиентов, которые ночевали в гостинице без прописки.

– Это Сергей, – сказал Владимир, когда Васильев показал фотографию ему.

В больницу к Ивану Боярышникову майор послал Соколова.

– Взгляните, товарищ Боярышников, вам незнаком этот человек? – сказал Соколов, присев возле койки больного.

– Да, знаком, – кивнул головой Иван. – Валерием его звать. Мы с ним в закусочной познакомились.

Сомнений больше не оставалось. “Сергей”, “Валерий” и “Виктор” был тем самым третьим шпионом, которого разыскивали сейчас органы безопасности.

Как только Соколов вернулся из больницы, Васильев немедленно вызвал оперативную машину.

– Едем в Серебрянск, – сказал он Соколову. – Сообщите младшему лейтенанту Дергачеву, он поедет с нами.

Железнодорожный обходчик Игнат Степанович Гайтыня, обходя ночью свой участок, нашел в кустах недалеко от поста “27-й километр” спрятанный в кустах зеленый велосипед. О находке из железнодорожного отделения милиции по телефону немедленно сообщили Телегину.

– Велосипед необходимо возвратить на то место, где он был найден, – сказал полковник. – Пусть так и лежит. И организуйте охрану. Мы скоро приедем.

– Будет исполнено! – заверил в трубке басовитый голос.

Поднявшись из ложбин, по лесу полз туман, цеплялся за ветки, за колючий кустарник.

Пожилой сторож постукал себя ладонями по бедрам; чтобы согреться, поплотнее запахнул тяжелый бараний тулуп.

Вдруг с дороги кто-то прыгнул в кусты и сейчас же зашуршали торопливые шаги. Неожиданно перед сторожем выросла фигура человека в светлом непромокаемом плаще, в кепке, с туго набитым портфелем. Не успел старик сообразить, в чем дело, как незнакомец быстро нагнулся к велосипеду.

– Эй, эй, парень! Не трожь, не озоруй! – закричал сторож. – Не велено брать!..

Незнакомец присел, испуганно оглянулся, схватил велосипед и так шарахнулся в сторону, что затрещали кусты.

Еле нащупав трясущимися пальцами свисток, сторож наконец вытащил его и изо всех сил засвистел. Послышался хруст веток. К нему бежали милиционеры, возглавляемые Дергачевым.

Когда младший лейтенант узнал, в чем дело, он чуть не набросился на сторожа с кулаками.

– Ты почему же не преследовал?

– Да что ж по ушлому то гоняться? По ушлому не гонят, – твердил сторож, трясясь, как в ознобе.

– Опять не успели, – покусывая губы, выдавил Дергачев. – Теперь уж засада не нужна. – И он осветил фонарем кусты, в которых раньше лежал велосипед.

Только утром, когда начался рабочий день, удалось выяснить, что велосипед с номерным знаком “1683” принадлежит жителю Серебрянска Вадиму Николаевичу Хворостову. Еще позже стало известно, что этот Вадим Николаевич – попросту Вадик Хворостов, ученик седьмого класса “А” 2-й средней школы города Серебрянска.

В комнату ввели вихрастого паренька в школьной форме. Он мял в руках фуражку и недоверчиво косился на старшего лейтенанта Соколова.

– Скажи, пожалуйста, Вадик, где твой велосипед?

– А я знаю? – буркнул паренек.

– Может быть, у тебя его украли?

Хворостов испуганно замигал:

– Не, не украли…

– А где же он?

Школьник уныло опустил голову:

– Я его продал…

– Ах, продал! Вот видишь. А мы чуть не обвинили человека в десяти смертных грехах. Думали, что он у тебя велосипед то… того… увел.

– Что вы! Я ему продал. Честно! За деньги… Мне… мне на радиоприемник надо было…

– На какой приемник?

– “Минск”. Чтобы все станции ловил.

– Ты что же, радио любишь слушать?

– Ага! Люблю… Весь мир слушать люблю…

– А что – это тот, кому ты велосипед продал, посоветовал тебе приемник купить?

– Не! Я уж давно хотел. А этого дядьку я только в магазине и увидал. Он велосипед выбирал. “Дайте, говорит, зеленый”. А зеленых нет. Ну я и говорю – давайте, мол, продам. И продал. Ух, и жила он! На сотню обманул. А велосипед почти что новый.

– Ну, а приемник ты купил?

– Нет еще. Двухсот рублей не хватает.

– Что же ты еще продашь?

– Ничего не продам. Накоплю.

Соколов достал из кармана фотокарточку.

– Посмотри-ка, Вадик. Может, узнаешь своего покупателя?

Паренек с любопытством взглянул.

– Вот этот! – без ошибки ткнул он пальцем в изображение чубатого рослого парня. – Этот и есть.

Старший лейтенант милиции, участковый уполномоченный, поздоровался с Ниной Григорьевной преувеличенно шумно и оживленно.

– Ну, как ваш жилец? Я пришел узнать насчет прописочки.

– Вы знаете, а ведь его нет, – сказала хозяйка.

– Как – нет?

– Уехал.

– В гостиницу переехал?

– Право, не могу вам сказать. Уехал вчера. Не попрощался даже.

– Вот как? – Старший лейтенант заволновался. – Да вы, может быть, знаете? Нельзя же так… Уехал!.. Может, все же накануне предупредил?..

– Нет, нет. Уехал без всякого предупреждения. – Нина Григорьевна вдруг встревожилась. – А что? Может быть, что-нибудь случилось?

– Да что вы! Я просто так, проверить пришел. Ну, уехал и уехал. Ничего не поделаешь. Видно, командировка кончилась.

На улице участковый уполномоченный огляделся и быстро шагнул в узкий проулок, где его ждали Соколов, Дергачев и Васильев.

– Нету, – растерянно и огорченно произнес он. – Удрал.

– Не успели… – выдавил сквозь зубы Соколов.

– Говорю же вам… Не знаю я его совсем… Никогда раньше не видел…

Голос Леонида звучал жалобно. Он трусливо и заискивающе заглядывал в глаза участковому уполномоченному и время от времени бросал тревожные взгляды на высокого человека в штатском, который сидел в сторонке на стуле, молча слушая. Его пугал именно этот человек, а не старший лейтенант милиции. Кто он? Для чего сидит здесь и молчит?..

– На какие средства вы живете? – спросил работник милиции.

– У меня… у меня есть сбережения… Я… устраиваюсь на работу…

– А этот ваш приятель, командировочный, никаких денег вам не давал?

– Что вы! Какие деньги? Я ничего не знаю!..

И тут впервые заговорил человек в штатском:

– Скажите нам правду, гражданин Кропальский. Получали ли вы от этого человека какие-нибудь деньги? – Голос незнакомца звучал сурово. – Нам известно, что последнее время вы всегда бывали вместе. Нам известно, что вы вдвоем часто посещали рестораны. На какие средства? На ваши сбережения?

Леонид был так ошарашен, что сказал правду против воли:

– На его деньги…

Он вспомнил, что однажды, когда они возвращались из ресторана, их видел дворник, дядя Вася. И вдруг страшная догадка мелькнула в голове: этот командировочный – крупный вор, преступник… Он попался со своими махинациями… И его, Леонида, арестуют как соучастника… Надо признаться во всем, надо признаться!.. Это облегчит его участь…

– Он давал мне деньги!.. – взвизгнул Леонид. – Давал!.. Но я не взял… Он хотел, чтобы я фотографировал мосты…

– Для чего?

– Он говорил, что за чертежи ему дадут много денег.

– Кто даст?

– Инженер, который строит новый мост… – Захлебываясь, сбиваясь и путаясь, растирая по лицу слезы, Леонид говорил: – Он сказал, что покажет чертежи инженеру… Он сделает вид, что инженер украл у него идею… И получит деньги… Чтобы молчал…

– И вы сделали снимки?

– Одну пленку… Только одну пленку…

– Где она?

– У него… Я ему отдал…

– Сколько он вам за это заплатил?

– Двести рублей… Только двести рублей… Они у меня. Я вам отдам…

Васильев взглянул на Леонида с омерзением и отвернулся.

– Произвести обыск.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Третий

Перепрыгивая с кочки на кочку, Сергей протискивался сквозь цепкие заросли. В сумрачном сыром воздухе пахло прелью, грибами, сырыми опавшими листьями. Под ногами с хрустом ломался валежник, чавкала густая ржавая жижа. Набухшие грязные сапоги были тяжелыми, как чугунные гири. Небольшой сверток с батареями и портфель, в котором была портативная рация, казались чрезмерно тяжелыми.

Посреди болота торчал одинокий островок, поросший кустами и соснами. Здесь можно было остановиться. Сергей огляделся вокруг. Да, место хорошее. По болоту – не по дороге: бесшумно не подойдешь, не подкрадешься.

Шпион натаскал сухого валежника, положил на него сверток, присел, посмотрел на часы. Скоро можно начинать. Он достал из кармана аккуратно смотанный клубок мягкой проволоки, развесил по сучьям, распаковал рацию. Один конец проволоки воткнул в гнездо для антенны. Готово. Прислушался еще раз. Тихо. Одному работать опасно. Наденешь наушники – ничего вокруг не слышно. Он вспомнил, как они с Николаем охраняли Владимира, когда тот передавал первое сообщение о благополучном прибытии. А тут попробуй-ка – в одиночку!..

Сергей еще раз взглянул на часы. Пора. Повернул выключатель. Раздался негромкий щелчок, и в трубках наушников сразу же засвистело. На какую то секунду его охватил страх. До сих пор он пользовался только односторонней связью. Сейчас наступила пора самому выйти в эфир. Это было необходимо. Пропал Николай. Может быть, взят и Владимир. Он один. У него пленк, заснятая Леонидом, пропуск на секретный завод. Что елать с ними? Передать надо было много. А что, если во время передачи запеленгуют? “Сообщу обо всем…” – решил Сергей.

Сотни тысяч разных звуков, сигналов, позывных заполняли эфир. Но Сергей вскоре сквозь свист, треск и шипение уловил свои позывные. Рука дробно застучала по ключу. Точки и тире цепочкой помчались в пространство. Позывные прекратились. Его услышали и перешли на прием. Сергей начал передавать радиограмму. Но от волнения руки плохо повиновались. Его часто перебивали, требовали повторить. Он нервно шарил глазами по тексту, искал нужную группу цифр и повторял.

Дверь в кабинет полковника Телегина резко, без стука распахнулась. На пороге стоял майор Васильев. Он был взволнован.

– Разрешите, товарищ полковник? – И не дожидаясь ответа, майор поспешно доложил: – В эфире запеленгована рация. Действует в квадрате четырнадцать.

Телегин быстро повернулся к карте. Тупой конец карандаша пополз по ней и остановился.

– Глухое выбрал место, – сказал Васильев, подходя и глядя на карту. – Я этот район знаю. Кругом – первобытный лес, болото, непролазный кустарник…

– Непролазный, говорите? – Полковник рывком выдвинул ящик стола, достал пистолет, сунул его в карман. – Пролезем. Медлить нельзя. Машины. Оперативную группу. Собаку.

Работающая рация была обнаружена не случайно. С тех пор как иностранным самолетом была нарушена граница, за эфиром велось непрерывное наблюдение.

Машины мчались с предельной скоростью. Ведь если радист кончит передачу, его не найти в таком лесу – проскользнет, как гадюка. На ходу, из машины начальник управления поддерживал связь по радиотелефону с пеленгаторным пунктом. Рация продолжала работать.

– Скорее, скорее! – торопил Телегин шофера, хотя тот и так выжимал полный газ. – Дорога каждая секунда, скорее!..

Дорога становилась все хуже. Глубокие колеи, колдобины, провалы, вязкая торфяная грязь, вылезшие из земли уродливые корни – все мешало, задерживало, отнимало время…

– Скорее! Скорее!..

И вдруг с пеленгаторного пункта сообщили: “Рация прекратила работу”.

– Стоп!

Шофер резко затормозил. Задние колеса занесло по грязи. Следовавшие позади машины тоже остановились.

– Положение осложняется, товарищи, – сказал Телегин. – Главный ориентир исчез. Рация больше не работает. Шпион сейчас не сидит на месте. Он торопится уйти. Чтобы не выпустить его из леса, надо блокировать вот этот участок. – Полковник очертил на карте небольшой кружок, где предположительно мог находиться вражеский лазутчик. – Возьмите группу людей, товарищ Васильев, и сейчас же приступайте к операции. “Жаль, что нет Кротова”, – с горечью подумал он и чуть было не произнес это вслух. Впрочем, тотчас же овладев собой и нахмурившись, он закончил: – Остальные поедут со мной.

Чекисты, возглавляемые Васильевым, рассыпались по кустам. Осторожно сжимая кольцо, они пробирались к центру оцепленного участка, не теряя из виду друг друга, готовые в любой миг прийти на помощь товарищу.

Группа, которую возглавил полковник Телегин, на машинах двинулась в объезд, чтобы перехватить шпиона на дороге, если ему удастся выскользнуть из окружения.

Сжимавшееся кольцо становилось все плотнее. Шпион должен быть где-то рядом. Продвигаться стали медленнее, осторожнее. В каждое мгновение из-за любого куста, из-за любого дерева мог грянуть выстрел.

Перед людьми, пробиравшимися по зарослям, неожиданно открылся небольшой сухой островок, поросший кустами и соснами. Мокрые свежие следы вели к его центру, туда, где кучей был настлан бурый валежник. Шпион был здесь. Совсем недавно. Может быть – только что…

– Собаку сюда! Собаку скорее! – передали по цепочке распоряжение майора, и проводник с огромной овчаркой на поводке заспешил к обнаруженным следам.