Текст книги "Личный враг богини смерти (СИ)"

Автор книги: Владимир Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Но и со слугами у учёного общение было крайне эпизодическим. Только в специальной столовой на одном из подземных этажей. А туда кроме Лаяна почти никто и не ходил, потому что кормили там хоть качественно, но невкусно, так что слуги предпочитали доедать за хозяевами.

Хотя бывали периоды, когда кто-то и наведывался. Но только когда хозяин слуги впадал в спячку. У богов такое иногда практиковалось – залечь в анабиоз на пару-тройку лет. Без какой-либо веской причины, а просто от скуки. О слугах они в такие периоды не думали, и тем оставалось или договариваться с другими, чтобы те и им приносили какие-то остатки со столов хозяев, или уж в столовую переться.

Но божественная пища, конечно же давала огромную фору столовской. Боги завтракали и ужинали обычно у себя дома, и только на обед почти все собирались в общем пиршественном зале. Эти обеды были заодно и собраниями для обсуждения любых вопросов. Хотя и туда ходили далеко не все. Кажется богам уже до крайности осточертел тесный круг общения в их мире, а покинуть его они не могли.

Последний факт очень сильно меня заинтересовал, но пока мы с Ритой сосредоточились на личности Мастера Лаяна. Тот буквально расцветал, когда мы спрашивали его о нём самом или о истории его расы. Ещё бы! Фанатичный учёный впервые за много лет встретил таких заинтересованных собеседников. Но вот когда мы пытались свернуть разговор на богов, сразу замыкался в себе, явно вспоминая, что большинство его знаний запретные. Может даже не запретные, но не одобряемые к распространению.

В какой-то момент Рита не удержалась и произнесла, подгадав момент:

– А я же знаю кое-что из вашей поэзии.

Я заметил как жадно и яростно сверкнули глаза старикана, и быстро перебил подругу:

– Рита знает парочку поэм энифели.

А дальше подруга минут двадцать с выражением читала, точнее произносила записанный в её голове стих, а Мастер Лаян чуть не прыгал на стуле, слушая. Так мало того, затем ещё час девушке пришлось медленно произносить строки, чтобы старый хрен смог записать всё до последней запятой.

Когда же бездарная для нас потеря времени закончилась, то этот гад потребовал рассказать следующее произведение. Подруга кинула на меня виноватый взгляд, но ловко вывернулась, прочитав совсем короткое стихотворение, как она мне позже пояснила, из относительно недавнего прошлого энифели. И это произведение Лаян даже записывать не стал, потому что знал его. Но потребовал ещё что-нибудь, на что Рита отрезала:

– Всё! Сказали же – «парочку», и это было точное число. Два стиха я и знаю.

Уже приближался вечер, так что мы распрощались с языком, который пока, правда, ничего совсем уж интересного не рассказал, зашли в раздаточную за продуктами, и вернулись в клетку, в которой лежали два куска хлеба, здорово расклёванные птичками. А снаружи стоял кувшин с относительно свежим травяным отваром, в котором плавали несколько неудачливых насекомых.

Мы сначала обсудили ставшие известными нам сведения, а затем уделили время друг другу. Хотя в какой-то момент припёрся очередной голем и передал вопрос от Снелжи, не заболели ли её любимые питомцы. Проспали весь день, да ещё и к хлебу с отваром даже не притронулись. Пришлось ответить, что мы уделяем внимание друг другу, а затем отдыхаем. Что-то же соврать надо было.

– Дура решила проявить заботу, – с усмешкой проворчала Рита, когда голем утопал. – Видимо скучает в чулане. Но вот о том, что мы не можем выпить отвар из-за решётки, в её башку мысль так и не пришла.

Я согласно покивал, затем выкинул хлеб в окружающие полянку кусты, на прокорм зверушкам, а отвар вылил. Незачем плодить лишние вопросы.

Глава 12

Следующий день оказался куда плодотворнее с точки зрения сбора информации. Мы принесли в библиотеку кучу деликатесов, затем я полечил Мастера Лаяна, и тот нас считал уже почти друзьями.

И первое, что мы узнали – это то, что библиотека богов действительно состоит из трёх залов. Первый в общем не запретный, и в него дали доступ этому учёному. Второй предназначается только для богов, но… Никто в него не ходит. Только в последние пару лет именно Снелжа наведывалась туда время от времени.

А вот третий зал оказался самым интересным. Туда даже богам ходу не было. Точнее был, но они сами развели секретность. В дверь были вставлены двенадцать замков, ключи от которых хранились у наиболее авторитетных богов. И открыть дверь они могли только собравшись все вместе.

Понятно, что мы с Ритой просто возмечтали попасть туда, но увы. Мастер Лаян точно знал, что кроме замков второй и третий залы защищены очень мощными заклинаниями. И любого смертного те сразу оглушат. То есть, в оба зала могли попасть только боги, причём в третий только собравшись толпой и по очень веской причине.

Следующим мы узнали как расшифровывать знаки на различных божественных артефактах, и как теми пользоваться. У учёного даже нашлась книга, в которой всё это было описано. Эту книгу забыла Снелжа, когда пару лет назад принесла её из второго зала, долго изучала прямо здесь, в читальном зале, даже что-то выписывала, а в итоге поленилась вернуть откуда взяла, вот Мастер Лаян её и присвоил.

Правда, нам он показывать по-настоящему запретный том не пожелал, несмотря на всю нашу дружбу, но… Мало ли что он не пожелал!

После вкусного и обильного обеда, сильно окрепший благодаря моим лечениям старикан устроился на кровати на послеобеденный сон, а я пользуясь моментом не только тщательно изучил божественную книгу, но и сделал нужное количество выписок. А так как боги использовали вполне разумную систему записей своего творчества, то я справился за два часа. Нет, не переписал всю книгу, конечно, но сохранил для себя главные выводы, так что был уверен, что теперь смогу воспользоваться почти любым божественным артефактом.

И пока я корпел над записями, Рита сбегала в раздаточную и принесла кроме очередного мешка деликатесов, парочку кувшинов с безалкогольными напитками и бутылку какой-то убойной спиртной хрени. Приготовила коктейль, и когда Мастер Лаян проснулся, то с удовольствием выпил угощение.

А затем его неплохо так развезло, а главное, мы для него стали ну совсем уж лучшими друзьями.

– Этот старый хрен уже лет пятьдесят не пил, – шепнула мне подруга, смотря на раскрасневшегося старичка. – Так что теперь запоёт как соловей!

И вправду, сведения посыпались на нас как из рога изобилия. Да такие, что мы еле сдерживались, чтобы прямо тут не начать прыгать от радости. Хотя… Радоваться-то было, по хорошему, нечему. Печальная и даже жестокая история падения расы энифели.

Причём Мастер Лаян не прочитал это в каких-то древних источниках, потому что те, насколько мы поняли, хранились во втором, недоступном для смертных, зале библиотеки. Но старый учёный разыскал очень многое «между строк» в упоминаниях более незначительных событий из книг первого зала. Как мы поняли, все древние источники были уничтожены или хранились в запретных залах, но… Все, да не все. Цензоры подошли к задаче спустя рукава, и то в одной, то в другой книге встречались упоминания о событиях, из которых умный старикан сумел составить хоть сколько-то цельную картину.

Уже вечером мы вышли из библиотеки, и я первым делом рассыпался в совершенно искренних комплиментах уму подруги. Именно она догадалась как развязать язык старому хрену.

Рита просто засияла и на секунду прильнув ко мне прошептала в ухо:

– Сегодняшний день дал нам больше, в смысле понимания богов и всего этого мира, чем весь прошлый год. Я просто счастлива! Мы молодцы! И уверена, что теперь ты что-нибудь придумаешь, как нам усмирить Снелжу, чтобы она не лезла в нашу жизнь. И ещё, Алекс… Сегодня я тебе забабахаю такой невероятный стриптиз, который ты до смерти не забудешь!

Я только и смог что кивнуть. У Риты в голове записаны не только литература, песни и невинные танцы. А такими… особенными, она радовала только меня, да и то очень редко. Как объясняла, чтобы не приелось, но на самом деле я догадываюсь, что моя красотка просто далеко не всегда желает изображать из себя сверсексуальную штучку. Только под настроение, а именно такое у сильной, воинственной и циничной девушки бывало нечасто.

Но пока мы медленно брели под шатром ярко сияющих звёзд к нашему временному пристанищу, надо бы систематизировать то, что мы сегодня узнали. А то как бы за яркими радостями жизни, ждущими нас, не стёрлось из памяти что-нибудь важное.

– Итак, – начал я. – Этот мир из пяти континентов, населённый только энифели, вполне себе прогрессировал, используя тесно переплетённые технику и магию. Дошёл до века пара и первых двигателей внутреннего сгорания.

– Ты так рассказываешь, – хихикнула Рита, – как будто поэму о любви.

– Ну… – слегка смутился я, и решил дальше быть чуть сдержаннее. Действительно, этот мир нам чужой, и не стоит воспринимать все события слишком близко к сердцу, как говорится. Очень уж картина вырисовывается фиговая. – Ладно. От тысячи пятисот до тысячи двухсот лет назад произошёл катаклизм, в результате чего два континента были полностью потеряны, третий стал не пойми чем, а активная жизнь сохранилась только на двух.

– Не совсем верно именно насчёт изначальной расы, – покачала головой подруга. – Энифели остались не на двух континентах, а только здесь. На относительно небольшой территории, окружённой горами.

– Точно! И их цивилизация скатилась в убогое средневековье. Никаких лишних знаний, никакой хоть сколько-то заметной техники, никаких наук. Только примитивное сельское хозяйство и ручные ремёсла. Нет, какие-то университеты сохранились, но те готовят с тех времён только магов, и преимущественно боевых, потому что… Потому что за следующие несколько столетий, примерно до восьмисот лет назад, этот мир был населён несколькими очень враждебными энифели расами. Ящерами-гермафродитами, насекомыми чир-чигерами, пушистыми восьминогими…

– Ну нет же! – перебила подруга. – Давай уж чуть яснее! Я зря тебе пообещала лишнее прямо сейчас. Ты думаешь не тем местом, Алекс!

– Точно! – согласился я, помотав головой и волевым усилием отодвинув предвкушение прекрасной ночи с красавицей. – Первыми сюда подселили волосатых гигантов хелесе, но их роль так и не ясна. Кажется, они не оправдали ожиданий тех, кто их сюда перетащил. Затем стали подселять враждебные расы, а около тысячи лет назад дошло дело и до людей, причём нас… наших предков разделили на три подрасы – воинов-людей, рабочих-гномов, и эльфов, отвечающих за науки и искусства.

– Причём отметь, именно с людьми так заморочились. У других рас никаких разделений на подрасы неизвестно. А значит люди играли особую роль.

– Непонятно, – пожал плечами я. – Об этом мы пока ничего дельного не узнали, но согласен, что тут что-то не так.

– Ещё подселили, именно из внешне близких энифели рас, мелких серых тощих карликов, которых мы называем гоблинами. И обрати внимание, что люди могут иметь потомство с энифели, хоть и с помощью магии. И о чём это говорит?

– О том что энифели очень дальние наши родичи, – вздохнул я. – Тысяч сто лет назад у нас были общие предки. Другого в голову не приходит.

– Может и миллион лет назад, – пожала плечами магичка. – Но я так думаю, что энифели были сделаны из людей куда ближе по времени. Просто их магически изменили. Этот мир вообще очень подозрительный. Мы… мы по моей дурости умерли на Земле, и нас спасла и поселила здесь Снелжа. И да… мир странный…

– Загробный мир, – усмехнулся я.

– Ага! Мир непонятных богов, куда переселили кучу рас, стравив их друг с другом. И всех держат в средневековье, чтобы науки не помогли разобраться во всём этом дерьме.

Я посмотрел на подругу, которая о романтике совсем забыла, и сейчас просто фонтанировала негодованием. Чёрт! Дела делами, но и лишаться обещанного стриптиза я не желал, так что поспешил перевести тему разговора:

– Кстати, о богах. О них, благодаря твоей хитрости со спиртным в компоте, мы тоже узнали немало полезного. Итак… Все боги, которые сейчас живут на Олимпе, родились, а точнее набрали силу, примерно полторы тысячи лет назад. И примерно через три столетия цивилизация энифели благополучно схлопнулась. Очень подозрительное совпадение.

– И главным у них был именно бог Смерти, улыбнулась Рита, которая мой комплимент её хитрости не пропустила и воспрянула духом. – Причём настолько, что один стоил всех остальных богов. И снова возвращаемся к твоей шутке про загробный мир. Здесь правил именно бог Смерти. Всесильный, и единолично решающий все важные вопросы.

– И он отвечал не за смерть, – кивнул я. – А именно за жизнь после смерти. Может быть его даже правильнее называть богом загробного мира.

– Неважно. Вторым по влиянию был бог Мудрости, который отвечал, кто бы мог подумать, за прогресс. И он первым был убит тысячу двести лет назад, вскоре после того, как энифели потеряли цивилизацию.

– Вторым был убит бог Смерти, – подхватил я, – и случилось это восемьсот лет назад, когда как раз и закончилось подселение в этот мир чужих рас. И что-то мне подсказывает, что смерть бога и прекратила эту практику.

– Парень не понял, когда надо было остановиться, вот его и убрали, – рассмеялась Рита. – Ведь именно бог Смерти и отвечал за подселение новых рас.

– Точно! – кивнул я. – Третьим был убит бог Поэзии примерно лет четыреста назад. И этот парень сильно выбивается из общей картины. Всего за время жизни этой толпишки богов, умерли трое.

– Не умерли, – покачала головой Рита, – а все были убиты. И это очень важно, потому что боги вообще-то бессмертны. Сами ласты не склеят, если кто-то не поможет.

– Согласен. Но если первые двое были убиты кем-то, пока нам неизвестным, по вроде как понятным причинам, то третий выбивается из логичного ряда. Это если не знать, что парень сочинял похабные стишки про товарищей, и…

– И терпение у жертв лопнуло, – усмехнулась Рита.

– Точно! Двое были убиты не пойми кем, а третьего прикопали благодарные поклонники. И… Вот тут началось некое движение. Сначала, буквально через год, в семье богини Поединков и бога Ремёсел рождается новый бог Поэзии. Старший брат Снелжи, между прочим. Тот благополучно взрослеет лет так за тридцать, ну может за сорок. Боги взрослеют не очень быстро. Сейчас он живёт отдельно, за четыре столетия три раза был женат на второстепенных богинях… Танца, Музыки, и почему-то Подводного плавания. В общем, ничем не примечательный бог. А вот через несколько десятков лет в той же семье рождается новая богиня Смерти по имени Снелжа.

– Кучно пошли, – хихикнула Рита. – Но почему в одной семье богов? У них же за полторы тысячи лет всего три ребёнка и родилось. Так почему двое в одной семье?

– Да потому что эти хреновы боги безумно осточертели друг другу за предыдущую тысячу лет. Нет, есть семьи, но так… формально. Почти все боги живут по отдельности. Каждый в своём дворце. И дворцов этих ровно шестьдесят. Но несколько действительно пустуют. И одна из очень устойчивых семей – это родители Снелжи. Вот у них и родились аж два бога. Третий появился через полсотни лет в другой семье.

– И вот тут начинается самое интересное… – покивала Рита.

– Точно! Если никому не нужный бог Поэзии вырос в свой срок, то и Снелжа, и Колан застряли в детстве. Два самых влиятельных бога – Смерти и Мудрости – кому-то совершенно не нужны в полной своей силе.

– Ну так и не рождались бы…

– Ну… – я обвёл окружающее пространство рукой. – Они и не рождались. Но похоже этому всемогущему «кому-то» требовалось соблюдать некое правило… Богов должно быть шестьдесят. И пока их было на два меньше, это укладывалось в погрешность. А как прибили третьего, то пришлось восстанавливать популяцию. И этот «кто-то» здорово выкрутился, просто оставив главных… главных потенциальных создателей проблем вечными детьми. Уже более трёхсот лет те не взрослеют. И если Колан по тупости… тупости бога Мудрости, прекрасный каламбур, не находишь?

– Нахожу! – звонко поцеловала меня в щёку подруга. – Но продолжай.

– Да, Колан пока ничего не понял, а вот Снелжа всё-таки решила бороться. И в библиотеку она хоть изредка шастает, и что-то ворует у других богов. Вот нас вытащила сюда и неявно поручила нам уничтожить человеческие подрасы гномов и эльфов. В общем она суетится. Недавно притащила корейца и отправила его на третий континент с очень важной миссией.

– Кстати, о миссиях…

– Да! Боги ничего серьёзного не могут сделать вне своего мирка, горы Олимп.

– Точно?

– Ну… Могут влезть в головы жрецам и что-то им поручить… Вот у Снелжы, как у наследницы прежнего бога Смерти, есть сеть из ста шестидесяти портальных пещер на двух континентах. Но в остальном возможности богов вне Олипа очень скудны. Вот и выкручивается наша богиня с помощью помощников.

– Ага… Зверушек в личном зверинце…

– Ну… Она же просто подросток. В какой-то миг у неё просветление, и она мутит интриги, через час ей ударила моча в голову, и дура просто развлекается. Ну не философ она.

– И гормон давит, – согласно кивнула подруга.

– Точно! Здесь у богов огромные возможности, но вне Олимпа они даже портал создать в произвольном месте не могут. Ну или могут, но с огромными трудностями. И вообще… Эта защита, – я показал на уже недалёкую стену, огораживающую нижнюю часть горы, – в первую очередь не против смертных гостей, а против самих богов. И каменная стена просто обозначает её. Да, именно так! На самом нижнем ярусе горы, где отвесный склон переходит в окружающую равнину, расположены шестьдесят наполовину утопленных в скальное основание главных храмов, по одному для каждого бога. И в тех есть залы, где божества могут являться своим поклонникам, так сказать, «во плоти». Но все эти части залов уже в глубине горы, и внутри охранного периметра. Так что верные почитатели всемогущих четырёхметровых уродов даже не догадываются, что просто навещают своих богов в тюрьме. Только разделяющую решётку они не видят, но преодолеть её не может никто из разумных. Боги и не пытаются, а если у кого-то из молельцев срывает крышу, и тот кидается вперёд с целью поцеловать стопы кумира, то его оглушает на невидимой границе. Таких вытаскивают, накидывая верёвки, и вроде откачивают. Всех, кроме самых старых, чей организм уже не выдерживает удара. В общем, чудовищная преграда окружает Олимп скорее всего невидимой сферой, и абсолютно непреодолима ни для кого разумного, ни в воздухе, ни под землёй, так что нам не стоит и пытаться прорваться через неё.

– Ты придумал серебряные доспехи, которые позволили тебе пройти через транспортные порталы, – мурлыкнула Рита, прижавшись ко мне и даже слегка укусив за ухо. А ещё и шлёпнув меня пониже спины пушистым хвостом, ради чего красавица не поленилась задрать повыше свой балахон. – Ты умнее всей этой кодлы!

Я аж растаял, а ещё воодушевился, сразу уловив настроение подруги, и поняв, что зажигательный стриптиз сегодня не отменяется. И всё, что было запланировано далее.

Когда мы уже почти дошли до зверинца, Рита раздела парочку слуг, забрав себе их балахоны, а на мою вопросительно приподнятую бровь только прошептала:

– Так надо! Ничего не спрашивай!

Мы забрались в клетку, я тщательно завязал лаз, а дальше Рита показала мне на матрас и проворковала:

– Садись и жди! И не смотри!

Я кивнул, спихнул на пол изображающие нас травяные чучела, сел и уставился в темноту. Красота… Тёмные силуэты деревьев, мохнатые звёзды… И шуршание сзади. Рита, похоже резала ножом ткань, и действо заняло у неё не менее получаса. Наконец подруга произнесла низким вкрадчивым голосом:

– Всё! Смотри, и запомни на всю жизнь! Не уверена, что ещё когда-нибудь сподоблюсь на такое.

Я с готовностью развернулся, а подруга быстро развесила несколько светляков, которые выгодно подчеркнули её фигуру, крайне заманчиво выглядящую в обрезках белых балахонов, которые все вместе создавали невероятный костюм. Костюм варварской воительницы, открывающий участки тела в самых неожиданных местах.

А затем начался танец. Танец, какого, я просто уверен, никто не видел в этом мире. Нет, были когда-то древние красотки-энифели, которые его и придумали, ведь откуда-то он взялся в голове моей красавицы. Но… Рита была куда эффектнее! Черноволосая, крепкая и более фигуристая, чем тонкие энифели. А ещё и с пушистым хвостом, который то обвивался вокруг тела танцовщицы, то жил своей жизнью. И всё это многократно усиливало эффект. Я даже не обратил внимание, что нет музыки, потому что всё моё сознание заняли зрительные образы.

Затем обрывки варварского одеяния полетели в стороны, и даже это выглядело невероятно завораживающе, не говоря уж о самой исполнительнице. Тряпочек оставалось всё меньше…

И вдруг в одно мгновение Рита замерла, насторожила мохнатые ушки, и зло протянула:

– У нас появился лишний зритель… зрительница.