Текст книги "Путешествия во время пандемии"

Автор книги: Владимир Дараган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– А как же без витамина С? – думаю. – Так и до цинги недолго.

Ломаю камышинку, пытаюсь ее жевать. Какие-никакие, а витамины. Камышинка во рту расщепляется, колет десну.

– Терпи, – шепчу я. – Соперники могут опередить, нужны силы еще на неделю.

Ветер сдувает снег с сугробов, слепить глаза.

– Врешь – не возьмешь, – бормочу я словами Чапаева из кинофильма.

Весна

Север Миннесоты, берег Верхнего озера, конец мая.

Палатка стоит на высоком скалистом берегу. У обрыва можно поставить шезлонг и смотреть на серые волны с белыми барашками, на черные тучи, на фоне которых летают чайки в виде черных круглых букв V. По вечерам тучи у горизонта краснеют, в центре обнажается васильковое небо.

– У вас так романтично!

Это приходят в гости друзья. Их палатка стоит в лесу, в небе они видят только верхушки берез.

Однажды прилетел сильный ветер. Он повалил шезлонги, выдул пепел из костра, мгновенно остудил кружки с кофе.

– Мы говорим не ветры, а ветра! – сказали друзья, увидев содеянное.

На них упала сломанная ветром ветка.

– Из палуб выкорчевывая мачты, – вспомнили мы еще одну строчку из песни.

– Пора собираться домой, – решили мы. – В это раз мы ветру не понравились.

 Понравиться

 

Когда тебе восемнадцать, то женщинам не надо прилагать много усилий, чтобы понравиться. Достаточно посмотреть тебе в глаза и улыбнуться. Ты заходишь в любую дверь, которую для тебя открывают. Сложнее, когда тебе тридцать. Открытые двери еще привлекают, но за ними должно быть хорошо. Тебе уже есть с чем сравнивать, ты научился смотреть дальше, чем на один вечер.

А когда у тебя седая голова, то тебе опять нравятся все женщины, которые смотрят тебе в глаза и улыбаются. Вот только в отрытые двери заходить опасаешься – вдруг там нужно ставить обувь строго перпендикулярно стенке и хвалить кота, который норовит поцарапать тебе руки.

– А как насчет мужчин? Говорят, чтобы не платить, надо понравиться.

– Тут главное – не стараться понравиться всем. Это путь неудачника.

– А какой путь «удачника»?

– Сделай так, чтобы женщина засмеялась.

– А если не получается?

– Тогда… наверное, тогда это не твоя женщина.

На берегу

Карибское море, вечер, ресторан, столик на веранде с видом на море. Лунная дорожка, шелестит прибой, свечи, темное вино в бокалах. Она – темноволосая, загорелая, светлое платье оголяет плечи.

– Ну как? – спрашиваешь.

Она отвечает:

– Стабильности в мире нет! И я знаю, кто в этом виноват.

Пусть даже не отвечает, а думает. Но ведь ты это чувствуешь. Ты достаешь сигарету, прикуриваешь от свечки, смотришь на лунную дорожку. Там еще осталась немного романтики летнего вечера.

 Вечера

 

– Поздние вечера – это прекрасно. Дети спят, домашние дела закончены, на улице тишина, ты, наконец, можешь побыть наедине с собой.

– Сериал, книга, прогулка?

– У каждого свое. У кого-то мысли, работа.

– Прозаично.

– По-разному. Давай прогуляемся по глобусу, побываем в разных городах в вечернее время. Вот небольшие этюды.

Весна, лес около Мытищ

В сосновом лесу кардиологический санаторий. Забора нет, по дорожкам может гулять каждый. Он и она уже второй раз идут, как гласит табличка, по кольцевому маршруту 0,8 км. Март, вечер, мягкий снег засыпан иголками. Сквозь ветки то и дело проглядывается молодой месяц, звезды яркие, воздух влажный, им можно утолять жажду.

– Завтра коллоквиум по матанализу, – говорит он.

– А у меня сапоги промокли, – говорит она.

Они начинают третий круг.

Лето, дача около Голицына, Московская область

Вечер провел за пишущей машинкой – решил написать повесть о возможном конце света и о тайнах человеческого мозга. На часах двенадцать, выхожу в сад подышать. Соседка около крана полощет белье – у нее годовалый сынишка.

– Привет, – говорит она. – Что не спится?

– Работал, увлекся.

– А я сегодня одна, муж в Москве, кручусь вот…

Я киваю, смотрю, как она складывает белье в таз.

– Давай покурим? – предлагает соседка.

Садимся на крыльцо сарая. Я начинаю рассказывать о конце света и о тайнах человеческого мозга.

– Давай еще по одной, – предлагает соседка.

Закуриваем, я продолжаю рассказ.

– Пойду я, пожалуй, – говорит соседка и выбрасывает сигарету в траву.

Осень, Лейпциг, времена СССР

Тротуары завалены желтыми листьями. Яркие фонари, темное вечернее небо. Мы идем с приятелем в гостиницу. Это наш первый выезд за границу.

– Заходил в магазин, – говорит приятель. – Знаешь, сколько тут сортов колбасы продается?

Я не знаю, пожимаю плечами.

– А я подсчитал – двадцать два!

– И что? Купил?

– Буду я еще валюту на колбасу тратить! У отца знакомые на мясокомбинате, у нас все схвачено.

– Завтра у нас с тобой доклады, надо подготовиться.

– Это ерунда. А ты понял, как надо пользоваться душем? Там всего одна ручка.

– Крути, пока не будет комфортно.

– А немки так себе, одеваться не умеют. Напялят три кофты разного цвета. И штаны розовые. Ужас!

– А тебе что до этих немок?

– Да уж это интереснее, чем доклады слушать.

Мы идем дальше. Беседуем. Двое ученых, кандидаты наук.

Зима, Питер

Декабрь, снежный вечер. Иду по набережной, пытаюсь описать словами то, что вижу. Темные решетки Летнего сада, желтые свет фонарей, темная вода Невы, золотой шпиль Адмиралтейства… Всё не то! Казенные, избитые слова. Надо увидеть или придумать что-то другое, питерское.

Навстречу бежит мужчина. Останавливается.

– Простите великодушно. Не подскажете ресторан или кафе поблизости? Живот прихватило.

Я знаю неподалеку пиццерию. Рассказываю.

– Тысяча благодарностей!

Мужчина поворачивает, убегает. Снегопад усиливается. Дальше я иду и уже ничего не придумываю. Хочется горячей пиццы с пивом, других мыслей нет.

 Сила мысли и мысли о силе

 

Управлять собой

Крысам давали сладкую воду с циклоспорином, который подавляет иммунитет. Его часто используют при трансплантациях, чтобы снизить вероятность отторжения органов. Спустя некоторое время препарат перестали добавлять. Однако после того, как сладкий напиток поступал в организм, активность иммунной системы падала.

Очень хочется сделать дилетантский вывод: мы можем управлять иммунитетом с помощью мыслей. Интуитивно кажется, что дружеские застолья и хмельные красавицы здоровью не повредят. А наоборот – укрепят. Мысли там будут правильные, приятные, не о болезнях. Очень лечебные.

– Это стёб, а вопрос серьезный. Читал, что во время войны бойцы не простужались? Не до того было.

– Да, но это была не сила мысли, а сила отсутствия мыслей о болезнях.

– В сети можно найти сотни примеров, когда мысль становилась материальной. Человек подумал о чем-то, и это произошло.

– Мы это уже обсуждали, когда говорили о снах, которые «в руку». Представь, что человек ходит каждый день в театр и думает, что главный герой на сцене должен споткнуться. Рано или поздно герой случайно спотыкается, а человек сразу пишет пост, как он силой своей мысли добился желаемого. Есть уже «теория» притяжения – это когда мысли притягивают в жизнь человека желаемое. Это обсуждать не хочется. Но можно рассказать о тривиальном. Например, кто-то решил нарастить мускулы. Он думал, думал об этом, потом ему надоело думать, и он пошел в спортзал. Вот в такую силу мысли надо верить. А что у нас в организме происходит – это пока неясно. Эффект плацебо работает – это доказано. Надо просто верить, что все будет хорошо. Это может помочь и уж точно не навредить. А вот плохие мысли нам вредят всегда. Это доказано.

– Скучно с вами, учеными. Сплошная теория вероятностей и опыты с крысами.

– О силе мысли у меня есть история. Это немного о болезнях.

Сила мысли

Это случилось в небольшом поселке в Уральских горах. Учился я в третьем классе, книг дома было мало, и я читал все, что попадется под руку. На этажерке стояла «Популярная медицинская энциклопедия». Долго я откладывал знакомство с интереснейшим миром болезней, но как-то решился. Букву «А» я осилил и очень заинтересовался аппендицитом. А вдруг у меня воспаление этого отростка, а вместо похода к врачу я учу, что «жи» и «ши» пишутся через «и»?

Потрогал правую половину живота. Так… чувствительно. Подошел к зеркалу, высунул язык. В энциклопедии про язык ничего сказано не было, но мама всегда просила меня показать язык, когда я на что-нибудь жаловался.

Вид языка мне не понравился. Я не знал, каким он должен быть, просто не понравился. Лег на диван и стал прислушиваться, что происходит у меня в животе. Ага, вот кольнуло в правом боку. Еще раз, еще и еще. Все сильнее и сильнее! Так и знал! Хорошо, что я вооружился знаниями.

– Мама, у меня приступ аппендицита!

– Господи, с чего ты взял? Откуда такое слово узнал?

Серый том медицинской энциклопедии лежал на журнальном столике.

– Понятно. Где болит?

Я подробно описал свои мучения и показал язык.

– Язык белый, – сказала мама. – Полежи, может пройдет. Я тебе ромашку заварю.

– Ромашка не поможет! Только срочная операция. Поехали в больницу.

Доктор помял живот, выслушал меня и тоже посмотрел язык.

– Похоже, что молодой человек не шутит. Срочно в операционную, но сначала на анализ крови.

Про анализ я читал. Забыл, что именно, но чего-то там должно быть много. Меня раздели, привезли в операционную, положили на стол. Доктор ушел мыть руки, ко мне подошла сестра и успокоила:

– Сейчас ты уснешь, а проснешься здоровым.

– Я знаю, – храбро ответил я.

– Мы ждем анализа, – продолжила сестра. – Без анализа никак нельзя начинать.

Вскоре пришел доктор.

– Я поговорил с твоей мамой, узнал про медицинскую энциклопедию. Одевайся и вон отсюда! У меня нет времени лечить симулянтов.

– Но ведь боль была реальной?

– Реальнее некуда. С тех пор я понял, что мне нельзя ничего читать о болезнях. Если при мне начинают подобные разговоры, то нахожу массу причин, почему мне надо срочно покинуть компанию. А сколько раз, случайно что-то услышав, мне приходилось идти к врачу. И потом радостно бежать от него, услышав милые моему сердцу слова, что мне показалось. Слово врача вылечивало меня. Так что сила не только в мысли, но и в слове. Наверное, бабки-знахарки так и лечат – приятными словами, сказанными уверенным голосом.

– Сейчас экстрасенсы и биорезонансы, бабки-знахарки уже в прошлом времени.

 Биорезонанс и деньги

 

– Даже не знаю, как лучше продолжить нашу беседу. Биорезонанс или люди, живущие не в своем времени. Все такое вкусное…

– Начни с биорезонанса.

– Хорошо, начали.

На первых страницах гугла при поиске «биорезонанс» стоят сотни сайтов, где рассказывается об этом «чудодейственном» методе. Ни одной критической статьи на первых страницах я не нашел. Зато там были странички бесчисленных центров здоровья, где лечение людей поставлено на поток. Особенно меня поразил один вебсайт, где объясняли всяким «умникам-физикам» основы этого метода. Мне пришлось даже пойти и намочить голову холодной водой – иначе мои мозги просто бы взорвались.

Оказалось, что все очень просто, и только необразованные физики не могут понять простых вещей. В клетках есть мембраны, на их поверхностях сидят заряды, они колеблются. А раз колеблются, то должен быть резонанс. Если клетку облучить переменным полем, то заряды будут колебаться быстрее, клетка активируется и начнет работать шибче.

Ну а дальше вообще все элементарно, просто даже для школьников! Надо облучить нужные места, после чего всякие вирусы, бактерии и паразиты уничтожатся активированной иммунной системой. А чтобы организму помочь выводить всякую гадость, надо пить «структурированную воду», которая получается путем ее облучение электромагнитными колебаниями в резонансе с вашим организмом. В результате получается информационное (!) отображение вашего организма в жидких кристаллах (!) такой воды, и она становится для вас лечебной. Чумак отдыхает!

Я хотел в своем блоге подробно написать про заряды на поверхности клеток и их колебания, но потом понял, что это бесполезно. Лечение биорезонансом платное, тут завязаны большие деньги и бороться с этим – это как комару со слоном тягаться.

Но польза от лечения биорезонансом есть. Этот эффект называется плацебо. И это серьезно, и это может помочь. В связи с этим хочется упомянуть о новой науке, которая называется психоневроиммунология. Это очень спорная наука, и многое там непонятно. Но мы уже упоминали, что во время войны солдаты днями лежали в мокрых окопах под дождем и снегом и не болели. После этого начинаешь уважать мозг за его возможности управления нашим организмом. Но к биорезонансу это отношения не имеет.

– Так что, и биополя не существует?

– Я не понимаю, что это такое. С биополем у меня очень сложные отношения. Поверь, что я много думал об этом и продолжаю думать сейчас. Это даже немного пересекалось с моей основной работой. Но стоит мне написать в соцсетях о моих мыслях, то мгновенно получаю массу интересных комментариев. Меня обвиняют в закостенелости, отсутствии полета фантазии и романтики, невежестве и прочих пороках. Мне пишут, что биополе давно применяется в медицине и в военных целях, что сто лет назад ученые не верили в возможность летать на аппаратах тяжелее воздуха, обзывают глухим или слепым (на выбор), советуют прочитать переписку Ленина с Мартовым и заключают, что для хорошего ученого я слишком категоричен.

– И где мы сейчас на глобусе?

– В Москве, где меня тоже интересовала эта проблема. Я старался следить за работами Гуляева и Годика в Институте радиотехники и электроники, где исследовали чувствительность кожи Джуны и пытались обнаружить всевозможные излучения нашего организма. Я общался с ребятами, которые проводили исследования в других лабораториях, и интересовался работами Университета штата Иллинойс, где был изобретен магнитоэнцефалограф (МЭГ). Этот прибор позволял измерять магнитные поля, возникающие от токов, движущихся по нейронам головного мозга. Я был потрясен этим успехом. Уровень магнитных полей от мозга был в миллион раз меньше уровня магнитных шумов, среди которых мы живем. Но эта задача была успешно решена, и сейчас такие приборы широко используются для исследований и диагностики.

Совсем близок к моей специальности метод функциональной томографии (ФТ), когда измеряется активность отдельных участков мозга (с разрешением около одного миллиметра) по потоку крови в сосудах. Тут нет регистрации излучения, но комбинация методов ФТ и МЭГ может ответить на многие вопросы.

В Миннеаполисе я перерыл университетскую библиотеку в поисках серьезных книг по этой проблеме. Книг про биополе университет за последние годы не покупал. Но я выяснил, что в 80-х годах в ЦРУ была организована лаборатория по изучению паранормальных явлений. Она работала около 15 лет, и в ноябре 1995 года Конгресс прекратил финансирование этих исследований. Лаборатория закрылась. Я полазил по Интернету и нашел сайты, где были попытки разобраться, что такое биополе. Для желающих улыбнуться я приведу несколько цитат. Источники приводить не буду, чтобы не рекламировать лженауку. Если хочешь можешь сделать поиск и найдешь, но прошу тебя не терять время.

Что такое биополе (не принимайте всерьез)

1. Энергетическое поле, окружающее живые организмы, трудно или невозможно измерить, используя современные научные методики… Квантовая физика утверждает, что энергия и материя переходят друг в друга, и теория струн говорит, что изменения в физическом состоянии – это просто изменения в колебаниях энергии».

2. Биоэнергетическое поле – это сложная комбинация перекрывающихся энергетических структур, которые определяют духовное, умственное, эмоциональное и физическое состояние человека.

3. Биополе всегда получает энергию из космоса. Эта энергия поддерживает наше существование: тело, сознание и эмоции. Наша аура – это энергетическая кожа.

4. Биополе – это яйцеподобная структура жизненной энергии, окружающая человека. Мы работаем с четырехслойными моделями биоэнергии – физической, эмоциональной, умственной и духовной.

5. Биополе находится между человеческим организмом и космосом.

6. Биополе – это энергетическое многомерное поле, которое окружает и проникает в человеческое тело.

7. Биополе – это голографически спроектированная матрица первичного света и звука, излучаемых из двуполярного источника в центре человеческого тела с множественными взаимоперекрывающимися слоями.

8. Аура – это невидимое поле, окружающее и проникающее внутрь физического тела. Меридианы снабжают наше тело космической жизненной энергией.

9. Биополе всегда получает энергию из космоса.

10. Биополе – это двухслойная полевая структура, которая находится внутри и снаружи материального тела. Биополе содержит информацию о физическом состоянии тела человека, отражает его эмоции, мысли, чувства и устремления разума. Эта информация может быть отображена графически на фотографии биополя и использована для дальнейшей диагностики.

11. Биополе человека или энергетический каркас – это комплекс электрического, магнитного, гравитационного, ядерного, слабого и неизвестных современной науке взаимодействий. Поля проникают во все твердые, жидкие и газообразные частицы физического тела, обволакивают каждую частицу материи и представляют собой полевое образование нашего тела.

12. Лептонное поле – наименее изученная часть биополя, но и самая значимая из всех, отвечает за процессы мышления, обеспечивает прием и передачу информации. Характерной особенностью лептонного поля является возможность мгновенной передачи информации на расстоянии.

13. Биополе – это живая разновидность «плазмоидного» вещества».

– Пожалуй, что чертовой дюжины хватит. Я даже не буду ничего комментировать. Но если ты не устал, то могу еще порассуждать.

– Все это звучало солидно, но такое впечатление, что за красивыми и умными словами скрывалась пустота. А можно связать биополе с тем, что мы уже знаем?

– Из известных полей только электромагнитное может претендовать на роль биополя. Самая интересная составляющая этого поля – это переменное поле, возникающее из-за электрических токов в нашем мозге. Но эти поля очень слабы, как я уже писал. И они еще убывают, как квадрат расстояния от источника. Для передачи мыслей и прочих интересных эффектов они мало годятся. И я не понимаю, как мозг другого человека может улавливать такие слабые поля.

Я думал о резонансных явлениях. Представьте, что один человек начинает многократно повторять одну мысль или представлять какой-то образ. Тогда его мозг будет непрерывно посылать однотипные сигналы. Эти сигналы уже можно «накопить» и выделить из шума. Так, кстати, работают в исследованиях с использованием ФТ. Но механизмы приема сигналов другим человеком для меня непонятны, хотя мы уже много что понимаем в работе мозга.

Конечно, если человек болен, то его слабое излучение будет другим. Это обнаружили еще в Институте радиотехники и электроники. Но лечить надо не излучение, а источник этого излучения, т. е. человека, а не его поле или ауру. Если предположить, что наш организм окружен некой «астральной» материей, то тут наука бессильна. Это уже вопрос веры в эту материю, и тут надо просто уважительно относиться к чувствам людей, которые в это верят. Лишь бы они не тратили деньги на лечение своих биополей и вовремя обращались к врачам, если возникнет проблема.

– Кстати, надо также уважительно относиться к чувствам людей, которые в это не верят.

– Ну, это уже из области фантастики. Давай лучше вернемся к людям, которые живут не в свое время.

 Не в своем времени

 

– Мне нравятся люди, живущие не в своем времени. В прошлом или в будущем – неважно. С ними интересно, они другие. Вот кто-то остался в 20-м веке. Он, конечно, пользуется мобильным телефоном, интернетом и томографом, но его мысли в годах, когда поездки за туманом не казались смешными. Романтики становится меньше, что бы кто ни говорил. Разве что, когда батарейка у телефона разрядится. Сейчас искать Полярную звезду или чертить карандашом маршрут на бумажной карте – это как в открытом море вспоминать, на какой стороне дерева растет мох.

– Есть такие, кто не любит, например, фотошоп. Зачем его любить? Наклони голову и горизонт будет завален, как на фото. Что-то засвечено, что-то темное? Посмотри на солнце, а потом на лес – картинка в глазах будет, как в телефоне. Чья-то нога вылезла на снимке? А в жизни была эта нога – зачем ее убирать?

– Ты еще вспомни о тех, кто ненавидит осваивать новые функции телефона, современного телевизора, автомобиля. Телефон – чтобы звонить. Телевизор? Нажал кнопку и только каналы успевай переключать. Автомобиль? Зачем 40 кнопок на руле? Руль, чтобы его крутить. И точка. Но это не те, кто живет не в своем времени. Лень учить новое – это было во все века. Помнишь классическое: зачем учить географию, если есть извозчик?

– Ты считаешь, что сейчас романтики стало меньше? Что гаджеты ее победили? Хочешь побрюзжать?

– Хочу. Захочешь сплавиться на плоту по опасным порогам красавицы Катуни, включаешь компьютер, а тебе предлагают такой сплав по 200 рублей за час удовольствия. Не надо собирать снаряжение, рассчитывать запас продуктов. Взял фотоаппарат, сошел с поезда, а дальше за все уплачено. Все меньше романтики в науке. Гранты, конференции в красивых городах, выбивание денег на оборудование и реактивы – какая тут романтика?

Осталась любовь. Но уже без бумажных писем, без бережно хранимых мутных фотографий, без ночных телефонов-автоматов, без переживаний, где твоя любимая. Нажал кнопку, спросил «ты где?» и можно спокойно жить дальше. А если что-то пошло не так, заходишь на сайт знакомств и через час уже новая любовь. Пусть на пару дней, но зато бурная, веселая, помогающая забыть старые переживания.

– Темп жизни такой. Много доступной информации, у всех машины, везде скорости, нет дефицита, почти все проблемы можно решить, используя смартфон. А любовь осталась. И ревность, и бессонные ночи. Нет мутных карточек, нет ночных неработающих телефонов автоматов – и слава Богу! Зато можно перед сном поболтать с любимой, глядя ей в глаза. И включенная на телефоне геолокация позволит найти ее, если она заблудилась в ночи. И нет несостоявшихся свиданий, как в песне:

Я ходил! И я ходила!

Я вас ждал! И я ждала!

Я был зол! И я сердилась!

Я ушел! И я ушла!

Мы были оба.

Я у аптеки!

А я в кино искала вас!

Так, значит, завтра

На том же месте, в тот же час!

– Да… но я все же не об этом. Геолокация, видеосвязь… Кто же против.

– Ты о таких говорил, что «он вдруг понял, что его прошлое стало его будущим»?

– Нет, это о людях что-то переживших, что-то яркое, что больше не повторится, что определило их дальнейшую судьбу. Давай я расскажу историю, может станет понятнее.

Понедельник начинается в понедельник

Москва, Ленинский проспект, академический институт, морозный январь.

– Андрей, привет!

С трудом узнал. Десять лет почти убили человека. Нет, конечно, он ходит, улыбается, одет прилично, но глаза мертвы. Смотрит сквозь меня, глаза прозрачные, хочется их спрятать за темными очками.

– Привет, ты все бегаешь?

– Ага, остановиться не могу. Как вы тут? Понедельник еще начинается в субботу?

– Ты еще царя-батюшку вспомни. Понедельник начинается в понедельник в одиннадцать часов. Вторник тоже начинается во вторник. И тоже в одиннадцать.

– Про знакомых спрашивать не буду.

– Правильно, иных уж нет, остальные далече. Хотя… Видишь окно, вон то, венецианское? Там Илья, теоретик. Сейчас его нет, но мысленно он за тем окном, на нас смотрит. Хочешь о науке поговорить – зайди к Алексу. Он на вахте, не будешь надоедать – поговорит. А я домой, буду грант писать. Дома лучше. Тепло, холодильник опять же рядом.

Корпус, где работал Алекс, трехэтажный, свежая побелка, вход с колоннами, как в домах культуры. В вестибюле свежий рыжий линолеум, у входной двери мокрая тряпка. Долго вытираю ноги, подхожу к вахтерше, которая неодобрительно смотрит на мои мокрые следы.

– Не знаю вас, пропуск покажите.

Раньше меня тут знали все.

– Я к Алексу.

– К Алексу проходите, он на месте.

В коридоре такой же линолеум, стены окрашены в зеленый цвет. Он успокаивает, создает весеннее настроение. Двери высокие, тяжелые, заедают. Они всегда заедали, их надо толкнуть плечом – это привычно.

Алекс у тяги, в одной руке длинная пипетка, в другой – колба с темной жидкостью. Тяга из пятидесятых годов, деревянная, белый кафель на дне, краны с водой и сжатым воздухом. На полке колбы, банки с порошками. В алюминиевой кастрюльке что-то греется, в ней термометр, укрепленный на штативе. Алекс в белом халате, сосредоточен, на меня не обратил внимания.

– Да здравствует волшебница химия и ее король!

– И тебе процветать! Чай будешь?

В лаборатории чай – это святое. Его пьют пять раз в день. Заваривают в специальной колбе, рецепты у всех свои. Чем крепче, тем полезнее для науки.

– Ты, похоже, один в корпусе работаешь?

– Понятия не имею. Я никуда не хожу.

– Помощники есть?

– Аспирант. Я ему доплачиваю.

– Из своих?

– Из каких же еще. Я из Америки что-то привез.

– А что в Америке было не так?

– На фирме науки почти не было. Была гонка за патентами и хорошая зарплата. А у меня есть мечта. Как у Мартина Лютера Кинга. У тебя есть мечта?

– Есть, но здесь, среди колб и пробирок я ее озвучивать не буду.

– А мою мечту можно везде озвучивать. Пойдем пообедаем, раз уж я работать не смогу. Тут грузинский ресторан рядом. Неплохой.

В ресторане кроме нас сидели двое мужчин и громко обсуждали поставки и предоплату. Мы сели за столик у окна, чтобы смотреть на прохожих. Прохожих не было, мы стали смотреть по сторонам. На деревянных стенах грузинская чеканка, темные бутылки, сухие ветки.

– Харчо, шашлык, пиво… И много хлеба.

Официантка кивнула, черкнула в блокноте, ушла.

– И что за мечта?

– Новый катализатор. Тебе это интересно?

– Да.

Рассказывает о катализаторе. Глаза заблестели, пальцы чертят в воздухе формулы и перспективы. Перспективы заманчивые – революция в производстве удобрений и не только. Закроются многие шахты на Кольском.

– С тебя нужно пылинки сдувать и бесплатно кормить четыре раза в день.

– С этим я и сам справлюсь. Хотелось бы, чтобы Еbay быстрее работал. Когда я на фирме работал, то вечером закажешь реактив, утром он уже на столе.

– Покупаешь реактивы на свои деньги?

– Ну да, так проще и быстрее. Если через отдел снабжения, то они отсылают заявку, где-то наверху ждут, пока накопится много подобных, чтобы купить большую партию – так дешевле. А мне нужно всего десять миллиграммов. Я не могу ждать месяц.

– А приборы?

– Что-то покупаю на свои, что-то ремонтирую, иногда использую чужие – за это включаю хозяев в соавторы статей. Так всегда было, ты же помнишь.

– Слышал, ты докторскую защитил.

– Было дело. Но это никому не надо. Правильно говорят, что звания, медали, грамоты – это похоронные принадлежности.

– Завтра суббота, поедем в Новую Третьяковку? Там выставка интересная.

– Я хотел бы поработать. Новые идеи появились.

– А в воскресенье?

– Тоже. Ты уж прости. Жизнь коротка, здоровье так себе, планов много. Хочу успеть.

– Я написал книгу о нашей жизни в институте…

– Я не буду ее читать. Это интересно, но у меня нет времени. Подари моей жене, она прочитает, за ужином мне перескажет.

– А как жена реагирует на твою работу?

– Нормально реагирует. Вот только летом приходит на дачу ее отвозить.

– Ты сейчас на машине?

– Зачем? В метро я могу думать, читать статьи.

Звонок. Алекс достает старый кнопочный телефон. Отвечает, что скоро будет.

– Ну и телефон у тебя.

– Мне хватает. Заряд держит, звук хороший. А в наворотах смартфонов я разбираться не хочу.

– Странно. Ты на переднем крае, почти человек будущего…

– Нет, я из двадцатого века и там останусь. Мне в двадцатом веке нравится, жаль, что почти все оттуда ушли. Видел пустые коридоры? Те, кто там ходили, ушли в двадцать первый век.

На улице жмем друг другу руки.

– Значит побежал дальше, вприпрыжку за новым веком?

– Да, вприпрыжку, если машина сломается.

– Ну, удачи тебе. Передавай привет попутчикам.

– Ты даже не спросил, как я.

– Вижу, что в шоколаде. И телефон, наверное, самый последний. Яблоко, небось? Ты там во всем разобрался?

– Во всем.

– Значит, нет у тебя правильной мечты, если голову занимает такая ерунда. Ладно, не обижайся. Это любя, ты же меня знаешь.

– Знаю.

Я пошел к метро. Вдогонку за двадцать первым веком. Весь в шоколаде и с новым телефоном в кармане.

– Это какой-то экстремальный случай. В двадцатом веке не только так работали, но успевали и книги читать, и на выставки.

– Не успевали, если так работали.

– Ладно, что-то понятно стало. А что насчет тех, кто из будущего?

– Вот тут я не знаю. Спор ведется, кто победит – технократы или гуманитарии?

– Технократы – это понятно. А при чем тут гуманитарии? Физики в свое время победили лириков. Так и сейчас будет.

– Не факт. Слишком много техники, слишком много информации. Наши мозги не изменились за последние тысячи лет, мы просто физически не готовы к такой жизни. Скачем по верхам, нет времени остановиться, сосредоточиться, подумать. Знания на уровне Википедии, литература на уровне краткого содержания и цитат.

– И что гуманитарии, спасут?

– Должен же кто-то сказать, что мы идем слишком быстро, что надо притормозить и насладиться жизнью, а не новыми гаджетами. У меня такое чувство, что нам не обойтись без новых писателей и поэтов – одних их последних романтиков нашего века. Их работа не приносит денег, мысли ничем не стеснены, можно перенестись в любое время, куда заведет фантазия. Они бродят среди нас, немного сумасшедшие, живущие в параллельных мирах. Даже когда они сидят за компьютерами, перед их глазами чистый лист бумаги, чернильница и перо, выводящее «однажды весною, в час небывало жаркого заката…»

– Красивые слова, но кого это сейчас волнует, кроме самих писателей? Только не говори, что сейчас все писатели. Пишут – да. Но не читают других. Так что красивые слова повиснут в воздухе, ничего не изменят.

– Это же неправильно, ты сам понимаешь. Что-то должно произойти, чтобы слова приобрели силу. Иначе, читать будут роботы, а мы будем смотреть сериалы о красивой жизни, которая может никогда не наступит. Гуманитариям предстоит помочь нам выжить в окружающей круговерти, расставить маяки и соорудить площадки для отдыха, где можно остановиться и холодным взглядом окинуть предстоящий путь.

 Путь

 

Наверное, все знают, что счастье не в достижении цели, а в пути к этой цели. Цель – как вершина, которую надо покорить. На вершине холодно и одиноко. Сморишь вниз – там зеленые долины, красивые женщины, молодое вино. А тут ветер и ты. И больше никого. Даже порадоваться не с кем. И ты идешь вниз, другого пути нет. Путь вниз неинтересный и самый опасный. Ты уже устал, торопишься, плохо видно, куда ступаешь. У альпинистов большинство происшествий случается при спусках. Но мы сейчас не о покорении высот в горах и в быту. Мы о путях, которые нас выбирают.