Текст книги "Философия права. Учебник для вузов"

Уничтожение частной собственности и обобществление ее объектов еще не дает искомого коммунистического потребительского равенства. Это, по марксистским представлениям, произойдет потом, при полном коммунизме, когда в условиях отсутствия частной собственности и эксплуатации человека человеком общество разовьет свои производительные силы и достигнет изобилия. При социализме же, т. е. на первой, низшей стадии коммунизма, распределение предметов потребления должно осуществляться по труду.

Характеризуя этот способ распределения потребительских предметов, Маркс отмечает, что на низшей фазе коммунизма "господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров, поскольку последний есть обмен равных стоимостей. Содержание и форма здесь изменились, потому что при изменившихся обстоятельствах никто не может дать ничего, кроме своего труда, и потому что, с другой стороны, в собственность отдельных лиц не может перейти ничто, кроме индивидуальных предметов потребления. Но что касается распределения последних между отдельными производителями, то здесь господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами: известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой"[86]86
  Там же. С. 18—19.


[Закрыть].

Соблюдение принципа эквивалентного обмена также и при . распределении индивидуальных предметов потребления между производителями в соответствии с их трудовым паем означает, по мысли Маркса, сохранение буржуазного права при социализме (в первой фазе коммунистического общества). "Поэтому, – писал он, – равное право здесь по принципу все еще является правом буржуазным, хотя принцип и практика здесь уже не противоречат друг другу, тогда как при товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каждом отдельном случае. Несмотря на этот прогресс, это равное право в одном отношении все еще ограничено буржуазными рамками. Право производителей пропорционально доставляемому ими труду; равенство состоит в том, что измерение производится равной мерой – трудом"[87]87
  Там же. С. 19.


[Закрыть]. Но люди отличаются друг от друга по своим умственным и физическим свойствам, способности к труду, семейному положению и т. д. Вместе с тем правовой подход предполагает применение равной меры ко всем независимо от всех этих различий между ними. «По своей природе, – отмечает Маркс, – право может состоять лишь в применении равной меры; но неравные индивиды (а они не были бы различными индивидами, если бы не были неравными) могут быть измеряемы одной и той же мерой лишь постольку, поскольку их рассматривают под одним углом зрения, берут только с одной определенной стороны, как в данном, например, случае, где их рассматривают только как рабочих и ничего более в них не видят, отвлекаются от всего остального»[88]88
  Там же.


[Закрыть].

Итогом применения равной трудовой меры в процессе распределения предметов потребления оказывается, по оценке Маркса, в конечном счете неравенство: один получает больше другого, оказывается богаче и т. д. "Это равное право есть неравное право для неравного труда. Оно не признает никаких классовых различий, потому что каждый является только рабочим, как и все другие; но оно молчаливо признает неравную индивидуальную одаренность, а следовательно, и неравную работоспособность естественными привилегиями. Поэтому оно по своему содержанию есть право неравенства, как всякое право”[89]89
  Там же.


[Закрыть].

В соответствии с равной трудовой мерой, следовательно, один получает из общественного потребительного фонда больше другого, оказывается богаче и т. д. "Чтобы избежать всего этого, – замечает Маркс, – право, вместо того чтобы быть равным, должно бы быть неравным. Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества"[90]90
  Там же.


[Закрыть].

На первой фазе коммунизма господствует, по Марксу, принцип "Каждый по способностям, каждому по труду". Недостатки действующей здесь трудовой меры (по принципу длительности или интенсивности труда), в соответствии с которой осуществляется распределение предметов потребления между рабочими, состоят, по Марксу, в наличии самой такой меры, общей для разных людей. И в присутствующем в этой общей мере моменте равенства двух разных форм труда (эквивалентность предметов потребления трудовому паю) Маркс усматривает присущий также и буржуазному праву принцип формального равенства.

С сохранением этого принципа, а вместе с ним и буржуазного права в первой фазе коммунистического общества связаны, по Марксу, те потребительские различия, которые на данной фазе развития нового строя объективно не могут быть преодолены. В неизбежности этих потребительских различий и коренится обосновываемая Марксом необходимость сохранения буржуазного права при социализме.

Но в первой фазе коммунизма это буржуазное право, по мысли Маркса, обслуживает уже не рыночный обмен товарных эквивалентов, как при капитализме, а непосредственный (распределительный) обмен трудовых эквивалентов (живого труда на предметы потребления) за вычетом удержаний из труда в пользу общественных фондов. Такое распределение продуктов индивидуального потребления по принципу равной трудовой меры сохраняет различие между людьми в сфере потребления.

Но удовлетворение разных людей из общественных потребительских фондов при социализме может быть, по Марксу, только таким – равным по принципу допуска (равная для всех трудовая мера) и различным по итогам распределения. "Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло"[91]91
  Там же. С. 18.


[Закрыть].

К числу таких "родимых пятен" капиталистического общества, остающихся в первой фазе коммунистического общества, относится, по прогнозу Маркса, и буржуазное право при социализме. "На высшей фазе коммунистического общества, – писал Маркс, – после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе со всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!"[92]92
  Там же. С. 20.


[Закрыть].

Изложенные в "Критике Готской программы" положения о судьбах государства и права при коммунизме опираются на все предшествующее учение К. Маркса и Ф. Энгельса и в краткой форме резюмируют его итоги по проблемам, оказавшимся в центре полемики с лассальянцами. Все это в полной мере относится и к сформулированной в этой работе Маркса концепции буржуазного права в первой фазе коммунизма.

Энгельс прямо не говорит о буржуазном праве при социализме, о последующем (при полном коммунизме) преодолении "узкого горизонта буржуазного права" и т. д. В других выражениях он освещает в ряде своих трудов процессы революционного преобразования буржуазного общества, государства и права, установления диктатуры пролетариата, отмирания государства и права при коммунизме и т. д. Но по существу суждения Маркса и Энгельса по всему этому кругу вопросов, включая и соответствующие их прогностические положения о будущности государства и права в коммунистическом обществе, выражают разные грани и аспекты внутренне единой концепции.

В.И. Ленин, сопоставляя идеи "Критики Готикой программы" Маркса с высказываниями Энгельса, верно отмечал в работе "Государство и революция", что "взгляды Маркса и Энгельса на государство и его отмирание вполне совпадают", а выражение Маркса о "будущей государственности коммунистического общества" "относится именно к этой отмирающей государственности"[93]93
  Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 33. С. 84.


[Закрыть].

То же самое по существу можно сказать о взглядах Маркса и Энгельса на право при социализме и его отмирании. Дело, конечно, не только в том, что в своем письме к А. Бебелю (от 18—28 марта 1875 г.). Энгельс полностью солидаризируется с идеями "Критики Готской программы" и отстаивает их. Кстати говоря, именно благодаря инициативе и усилиям Ф. Энгельса эта работа, написанная Марксом в 1875 г., была впервые опубликована уже после его смерти в 1891 г., причем главную ответственность в возобновлении полемики между марксизмом и лассальянством Энгельс взял на себя.

В содержательном плане гораздо важнее то, что взгляды лассальянцев, в том числе и в вопросах о принципе распределения при социализме, о равенстве и неравенстве и т. д. (а ведь именно в этой связи Маркс высказывает положение о сохранении буржуазного права в первой фазе коммунизма), Энгельс критикует с тех же позиций и в той же коммунистической перспективе, что и Маркс.

Так, отмечая сохранение и при социализме "известного неравенства в жизненных условиях" даже после "уничтожения всех классовых различий", Ф. Энгельс продолжает: "Представление о социалистическом обществе, как о царстве равенства, есть одностороннее французское представление, связанное со старым лозунгом "свободы, равенства и братства", – представление, которое как определенная ступень развития было правомерно в свое время и на своем месте, но которое, подобно всем односторонностям прежних социалистических школ, теперь должно быть преодолено, так как оно вносит только путаницу и так как теперь найдены более точные способы изложения этого вопроса"[94]94
  Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 33. С. 93.


[Закрыть]. Из контекста ясно, что к этим «более точным способам изложения» вопроса о смысле равенства при социализме Энгельс относит и трактовку Марксом «равного права» при социализме как права по своему принципу буржуазного.

Положение о буржуазном праве при социализме как один из существенных моментов всего марксистского учения о коммунизме воспринял и отстаивал В.И. Ленин. В работе "Государство и революция" он воспроизводит все основные суждения Маркса и Энгельса по данному вопросу, подчеркивая их органическую связь с другими положениями марксизма.

В своем освещении этой проблемы Ленин пишет: "Всякое право есть применение одинакового масштаба к различным людям, которые на деле не одинаковы, не равны друг другу; и потому "равное право" есть нарушение равенства и несправедливость"[95]95
  Там же. С. 94.


[Закрыть]. Коммунистическое общество, поясняет Ленин, может сначала (т. е. при социализме) уничтожить только ту «несправедливость», что связана с частной собственностью на средства производства, но оно не в состоянии сразу уничтожить несправедливость распределения предметов потребления по труду, а не по потребностям. Именно в этом Ленин вслед за Марксом видит недостатки распределения и неравенства буржуазного права при социализме. «Таким образом, – резюмирует Ленин, – в первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) „буржуазное право“ отменяется не вполне, а лишь отчасти, лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т. е. лишь по отношению к средствам производства. „Буржуазное право“ признает их частной собственностью отдельных лиц. Социализм делает их общей собственностью. Постольку и лишь постольку – „буржуазное“ право отпадает»[96]96
  Там же.


[Закрыть].

Но при социализме это буржуазное право остается "в другой своей части, остается в качестве регулятора (определителя) распределения продуктов и распределения труда между членами общества"[97]97
  Там же.


[Закрыть].

Хотя в первой фазе коммунизма, по Ленину, уже осуществлены социалистические принципы "кто не работает, тот не должен есть", "за равное количество труда равное количество продукта", однако это еще не полный коммунизм, и это еще не устраняет буржуазного права.

Отмечая неизбежность этих недостатков первой фазы коммунизма, он продолжает: "...Ибо, не впадая в утопизм, нельзя думать, что, свергнув капитализм, люди сразу научаются работать на общество без всяких норм права, да и экономических предпосылок такой перемены отмена капитализма не дает сразу. А других норм, кроме "буржуазного права", нет. И поскольку остается еще необходимость в государстве, которое бы, охраняя общую собственность на средства производства, охраняло равенство труда и равенство дележа продукта"[98]98
  Там же. С. 95.


[Закрыть].

В этой ленинской трактовке проблемы буржуазного права при социализме обозначаются новые аспекты – взаимосвязи этого права с государственностью при социализме, соотношение принуждения и добровольности в условиях нового строя и т. д. Развивая эти аспекты темы, Ленин пишет: "Государство сможет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит правило: "каждый по способностям, каждому по потребностям", т. е. когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут трудиться по способностям. "Узкий горизонт буржуазного права", заставляющий высчитывать, с черствостью Шейлока, не переработать бы лишних получаса против другого, не получить бы меньше платы, чем другой, – этот узкий горизонт будет тогда перейден. Распределение продуктов не будет требовать тогда нормировки со стороны общества количества получаемых каждым продуктов; каждый будет свободно брать "по потребности"[99]99
  Там же. С. 96—97.


[Закрыть].

Сохранение буржуазного права при социализме, таким образом, здесь конкретизируется в плоскости принудительных функций права, необходимости принуждения для нормирования .труда и потребления в первой фазе коммунизма, еще не свободного от недостатков прошлого, следов и традиций капитализма. "Отсюда, – поясняет Ленин", – такое интересное явление, как сохранение "узкого горизонта буржуазного права" – при коммунизме в его первой фазе. Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Выходит, что не только при коммунизме остается в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство – без буржуазии!"[100]100
  Там же. С. 98—99.


[Закрыть].

Из пояснений Ленина по поводу этого "парадокса" (буржуазное право и буржуазное государство – без буржуазии – при социализме) видно, что речь идет о переходе от буржуазной демократии и буржуазно-демократической государственности к диктатуре пролетариата, которая, по его оценке, является "более демократической, но все еще государственной машиной в виде вооруженных рабочих масс"[101]101
  Там же. С. 100.


[Закрыть].

Ленин при этом обращает внимание на государственнический и правовой аспекты такого явления и понятия, как демократия. "Демократия, – замечает он, – есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям. Это с одной стороны. Но, с другой стороны, она означает формальное признание равенства между гражданами, равного права всех на определение устройства государства и управление им"[102]102
  Там же.


[Закрыть].

Что же касается диктатуры пролетариата, "государства вооруженных рабочих", то это, по оценке Ленина, "переходное государство"; это уже не "государство в собственном смысле слова", как при капитализме, но и при социализме "особый аппарат, особая машина для подавления, "государство" еще необходимо"[103]103
  Там же. С. 90, 97.


[Закрыть]. Только при полном коммунизме исчезнет надобность в государстве, в особой машине для подавления.

В том же русле развития демократии в процессе перехода от капитализма к коммунизму Ленин характеризует судьбы буржуазного права при коммунизме. "Демократия, – пишет он, – означает равенство. Понятно, какое великое значение имеет борьба пролетариата за равенство и лозунг равенства, если правильно понимать его в смысле уничтожения классов. Но демократия означает только формальное равенство. И тотчас вслед за осуществлением равенства всех членов общества по отношению к владению средствами производства, т. е. равенства труда, равенства заработной платы, перед человечеством неминуемо встанет вопрос о том, чтобы идти дальше, от формального равенства к фактическому, т. е. к осуществлению правила: "каждый по способностям, каждому по потребностям"[104]104
  Там же. С. 99.


[Закрыть]. Преодоление «узкого горизонта буржуазного права», как и отмирание государства, связано здесь, следовательно, с переходом от формального равенства к фактическому равенству, что, в свою очередь, соответствует переходу общества от социалистического принципа распределения по труду к коммунистическому принципу распределения по потребностям.

Формальное (правовое) равенство при социализме (т. е. буржуазное право в первой фазе коммунизма) предстает, по Марксу и Ленину, как распределение продуктов потребления по труду (по равной трудовой мере) – с сохранением потребительских различий. Преодоление подобных различий при полном коммунизме, т. е. Достижение принципа "по потребностям", выступает как фактическое (потребительское) равенство. Под фактическим равенством здесь подразумевается в общем виде преодоление принципа формального (правового) равенства (преодоление "узкого горизонта" буржуазного "равного права") в сфере потребления, а более конкретно – не нормированное равной трудовой мерой (освобожденное от принципа трудового равенства) потребление "по потребностям".

Постановка вопроса о праве при социализме, таким образом, у Ленина, как и у Маркса, представлена в виде сохранения буржуазного права в первой фазе коммунизма. Далее, в обоих случаях проблема права при социализме ставится лишь применительно к распределению предметов потребления, не выходит за границы сферы потребления, не распространяется на отношения людей к средствам производства. При этом в трактовках Марксом и Лениным данной проблемы подразумевается, что в отношениях к средствам производства "узкий горизонт" права (буржуазного "равного права") преодолевается – вместе с уничтожением буржуазной частной собственности на средства производства – уже в первой фазе коммунизма, при социализме.

Сохраняющееся при социализме право, следовательно, отличается не только "узким горизонтом буржуазного права", но и тесными границами сферы потребления. Вне этой сферы (и, прежде всего, в отношениях к средствам производства), согласно изложенным положениям Маркса и Ленина, права при социализме нет. Оно (в непотребительских сферах) уже преодолено в процессе революционного перехода от капитализма к социализму. Право, относящееся к непотребительской сфере, преодолевается, по смыслу данной концепции, пролетарско-революционным путем (аналогично слому буржуазной государственной машины), а сохраняющееся при социализме право (в границах сферы потребления) постепенно и мирно "отмирает" (аналогично диктатуре пролетариата как форме выражения пролетарского государства) по мере движения к высшей фазе коммунизма и перехода к коммунистическому принципу распределения предметов потребления "по потребностям".

Таково, следовательно, марксистское прогностическое виденье смысла, места и роли права в будущем обществе.

Но возможно ли вообще такое право? Является ли, собственно говоря, это признаваемое для социализма буржуазное "равное право" вообще правом, правом в собственном смысле этого понятия и явления? Или это буржуазное "равное право" при социализме на самом деле не есть право в собственном смысле, а нечто другое, лишь по аналогии, метафорично, по сложившейся традиции словоупотребления и исторической преемственности именуемое правом, – подобно тому как и пролетарское государство при социализме, т. е. диктатура пролетариата, – это не государство в собственном смысле слова, не собственно государственно-правовая форма организации публичной политической власти, а какая-то друга, форма, другой вид-власти?

Но прежде чем перейти к этим центральным для всей наше; темы вопросам, необходимо предварительно уяснить, что же собой представляет, согласно марксизму, тот социализм, в условиях которого отчасти (т. е. только в сфере потребления) должно сохраниться буржуазное право, буржуазное "равное право"? И в каком соотношении находится этот прогностический социализм с реально-историческим?

Без предварительного рассмотрения этих аспектов темы нельзя понять и характер соотношения прогнозов и реалий применительно к вопросу о судьбах права при социализме. Ведь каков социализм, таковы и возможности (или невозможности) для права, таковы его судьбы на этом отрезке истории.