Текст книги "Проклятая кровь (СИ)"

Автор книги: Влад Туманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Нож оказывается достаточно острым, чтобы сделать дело, но наёмник быстро не умирает. Он успевает раскрыть рот от удивления, хватается за горло и мычит.

Понимая, чем это чревато, я смотрю вперёд и… встречаюсь взглядом с охреневшим от увиденного бородачом. Мысленно ругаю себя за неудачно подобранное время для тестов и делаю резкий рывок в сторону.

– ПАДЛА!!! – кричит наёмник и выставляет в мою сторону свою руку, на которой уже готовится заклинание.

По красному свечению понимаю, что это будет что-то из огненной стихии и мысленно ругаю себя ещё больше.

Действие капсулы неожиданно заканчивается, я почти замираю на месте, и в этот же миг с ладони бородача в мою сторону срывается три плазменных шара.

Долетев до меня за долю секунды, они взрываются яркими всполохами, а с моей руки тут же спадают два кольца, раскрошившись.

Чёрт!

Делаю резкий рывок в сторону и прячусь за дерево.

– Не уйдёшь! – кричит наёмник, надрывая глотку и готовя новое заклинание.

Глотаю капсулу, и пулей наверх. В то место, где я недавно стоял, прилетает ещё четыре огненных шара, совмещённых с огненной плетью. Дерево перемалывает в труху и сносит в сторону. В воздух подлетают клочки земли и сырого мха вперемешку с раскрошившимся в щепки деревом.

Чудом не падаю вниз, успев ухватиться за торчащую ветку соседнего ствола. Не теряя ни секунды, закидываю ещё две капсулы. Эффект усиливается многократно, я чувствую силу, а время вокруг будто замедляется.

Смотрю вниз и вздрагиваю, ведь наёмник меня уже засёк и готовится вновь атаковать.

Плевать!

В последний момент успеваю отскочить в сторону. Дерево, на котором я сидел, превращается в огненный столб. Оттолкнувшись от кроны, делаю мощный рывок, перехватываю поудобней кинжал и лечу вниз.

Прямо перед тем, как лезвие достигает лба ошарашенного бородача, с меня спадает эффект капсулы.

Время возвращается в норму, а вместе с ним и звуки, пропавшие на время. Слышу череду взрывов, хруст деревьев и черепной коробки наёмника, которого я прибил ножом к земле.

– Не жилец… – утвердительно произношу я и, слегка пошатнувшись, поднимаюсь на ноги.

Мои руки тряслись от напряжения.

Не знаю, как это работает, но такой приём крови в маленьких дозах действует на меня иначе, нежели если пить кровь из пакета и сразу большим объёмом.

Будто моё тело понимает, когда происходит приём пищи, а когда попытка усилится.

Надо будет в этом разобраться обязательно.

– Т-ты! – спереди донёсся истеричный возглас, вернувший меня к реальности.

Метрах в трёх впереди от меня стоял перепуганный до усрачки Пичугин. Ноги трясутся, глаза бегают, ещё и штаны обмочил.

– Граф Пичугин! – я радостно расставляю руки в приветственном жесте. – Вас-то я и искал!

Неожиданно с руки Пичугина сорвалось что-то липкое, пролетевшее в десятке сантиметров от моего лица. На удивление, барьер на это нечто даже не сработал.

– Что это было? – я усмехнулся. – Магия соплей?

Судя по лицу графа, я в очередной раз задел его самолюбие и гордость. Хотя, судя по его внешнему виду, едва ли в нём хоть что-то от этого осталось.

– НЕ ПОДХОДИ! – взревел он и снова попытался в меня чем-то плюнуть, но я схватил его за волосы и подсечкой свалил на колени.

– Теперь ты – мой подопытный кролик, человечишка, – произнёс я, нагоняя жути, и для пущей красоты выпустил клыки.

Пичугин побледнел и… отключился.

Глава 7
Пленник

Несмотря на довольно хилый вид, Пичугин оказался тяжёлым. Было в нём килограмм так шестьдесят, может, семьдесят, а нёс я на себе, как будто центнер с лишним тащил.

Однако, на удивление, совсем не выдохся и хоть и не без труда, но занёс его в подвал, под обалдевший или, лучше будет сказать, обескураженный взгляд сестры.

– Это?.. – она отвлеклась от изучения каких-то пробирок и уставилась на Пичугина.

Уложил его на металлический стол то ли для операций, то ли для пыток. Наличие на нём кожаных ремней рядом с руками, ногами и головой, скорее, указывало на второй вариант.

Мой отец никогда не был замечен в маниакальных наклонностях, а потому я посчитал, что они здесь для того, чтобы удерживать особо буйных пациентов, или на случай, если не найдётся обезболивающего.

В нашем же случае будут пытки. Не настоящие, скорее психологические, но всё же пытки.

– Ч-что ты собираешься с ним делать? – нервно спросила сестра, наблюдая за тем, как я приковываю Пичугина.

– Ничего, что он не заслужил, – сухо отвечаю я и, закончив, киваю сестре. – Проследи за ним, мне нужно сделать одно дело.

Затягиваю последнюю лямку и иду наверх.

– Какое? – задаёт она мне вдогонку, но я уже её не слышу и возвращаюсь наверх, затем на улицу и в лес.

Живой Пичугин – это хорошо, но едва ли он скажет мне много. Пижон, он и в Африке – пижон. Да и, судя по тому, что я слышал, вызвался он на эту неудачную миссию сам. Значит, вероятнее всего, в её цели его не посвятили.

Потому я отправился искать хоть какие-то улики у наёмников. Ясно, что они работали на «Энерготек», но хочется подробностей. Как минимум, узнать для чего и почему они решили вырезать весь мой род, жертвуя такими суммами ради одной моей сестры, к тому же двоюродной.

Или же причина совсем в другом?

Так или иначе, но и на трупах я ничего не нашёл. Ни документов, ни моей или сестры фотографии, ни даже телефонов, в которых могли бы оказаться хоть какие-то подсказки.

В оставленной ими машине, ключи от которой нашлись у главного, так же было пусто.

– Ну, с пустыми руками уходить как-то неудобно! – произнёс я и, собрав всю их снарягу в кучу, дотащил до машины и прыгнув за руль, поехал по объездной к усадьбе.

Доехал без происшествий и загнал машину в гараж, в котором как раз нашлось одно свободное место, рядом с оставшимся отцовским автопарком. Закинул ключи на полку, предварительно закрыв авто, и отправился назад в подвал.

На подходе уже слышались истошные крики Пичугина о помощи. Задумчиво остановился у входа в подвал.

Чёрт, меня не было минут двадцать. Неужели Геля проявила инициативу и самолично приступила к пыткам⁈

Да ну нет, быть того не может!

На всякий случай закрыл за собой дверь и, заблокировав рычаг, спустился вниз. Взгляду моему предстала охренительная в своей нереальности картина.

Перепуганный, вновь напустивший себе в штаны Пичугин истошно вопил и уворачивался от металлических щипцов, которые Геля пихала тому в ноздри в желании вырвать густо растущие там волосы.

Когда у неё это получалось, он вопил ещё истошней и слёзно молил её о пощаде, а она всё не унималась, приговаривая:

– Говори! Выкладывай всё! Быстро!

– ЧТО⁈ – прокричал он, не понимая, что от него требует моя сестра. – Что выкладывать⁈

Очередной щипок и снова приступ. От крика графа у меня в ушах зазвенело. Хороша в подвале акустика.

– Что у вас тут происходит? – с интересом спросил я, подходя ближе.

Геля дёрнулась, явно не ожидая увидеть меня так рано, и случайно вырвала графу целый пучок. У того вмиг глаза налились кровью, всё лицо покраснело, и он с трудом сдержался, чтобы не завопить.

Вместо этого он обратился ко мне самым жалобным голосом, что я слышал в своей жизни:

– Помогите, прошу, – сквозь слёзы и сопли протянул граф. – Она – чудовище!

– Вообще-то… это моя сестра, – ответил я и наградил его суровым взглядом. – Выбирай выражения.

От моего холодного тона у него сердце в пятки ушло. Из глаз ушла всякая надежда, а на место ей пришло понимание ситуации, в которой он оказался.

И на что он только рассчитывал? В самом деле думал, что я здесь, чтобы ему помочь?

Наивный идиот.

– Изощрённый метод пыток, – насмешливо подметил я и улыбнулся Геле. – Но для него даже это перебор. Надо было начинать с щекотки.

Сестра оценила мой сарказм и отошла в сторону, пропуская меня к Пичугину. Склонившись над бедолагой, окинул его оценивающим взглядом, но молча.

Не понаслышке знаю, что самая худшая пытка – это незнание. Что толку, если я сейчас сразу скажу ему, что его ожидает? Да, он испугается, снова напустит себе в штаны, но морально начнёт готовиться к своей участи. И, возможно, нам действительно придётся его пытать, чтобы что-то узнать, а мне этого совсем не хочется.

Поэтому, делая вид, будто над чем-то размышляю, я захожу за голову Пичугина и пропадаю из его поля зрения. Подхожу к столу, на котором лежат разные медицинские инструменты и начинаю греметь ими вразнобой. Затем начинаю насвистывать себе под нос самую первую и незамысловатую мелодию, которая приходит мне на ум.

Пичугин ломается на первых же нотах.

– Что Вам нужно⁈ Деньги⁈ – промахивается он с первого же вопроса. – Так у меня их много! Я отдам вам всё, что у меня есть! Пятьдесят миллионов! Разве этого мало⁈ Только опустите меня, и я никому не скажу, что вы здесь творите!

Задумчиво прекращаю насвистывать.

Пятьдесят миллионов? Довольно неплохая сумма. Может, действительно взять деньги и свалить куда-нибудь заграницу? Проблем с паспортным контролем не будет с такими-то средствами.

Для вполне себе спокойной и размеренной жизни где-нибудь на берегу моря точно хватит. И для меня, и для Гели, и для наших семей, которые мы там заведём. Притом, на всю оставшуюся.

Хотя нет.

Слова лжеца ничего не стоят даже на бумаге, и довериться пижону я никак не могу. К тому же, я уже решил для себя, что такая жизнь мне не по душе. И сестра вряд ли согласится. Она горит желанием отомстить.

Так что решено.

Деньги мы и сами заработаем. В крайнем случае распродадим отцовский автопарк. А погибших родных нам уже никто не вернёт.

После недолгих раздумий хватаю стальную пилу для ампутации конечностей, удобно попавшуюся под руку, и, продолжив насвистывать мелодию, возвращаюсь к Пичугину.

Заметив инструмент в моих руках и озабоченный взгляд, он расширяет глаза до состояния пятирублёвой монеты. Нижняя губа дрожит, зубы стучат.

– Как думаешь, сначала ногу или руку? – невзначай спрашиваю у сестры, поочерёдно переставляя пилу от одной конечности к другой.

– Я думаю, лучше руку, – отвечает сестра, с трудом подавляя смешок.

Она всё поняла, и это хорошо. Не хватало ещё, чтобы она посчитала меня за маньяка.

К счастью, Пичугин не замечает весёлых ноток в её голосе и, жалобно скуля, чуть ли не плача, обращается ко мне с намокшими глазами:

– Да что вам нужно⁈ Я сделаю всё, только не делайте этого!

– Не делать чего? – словно не понимая, спрашиваю я и останавливаю пилу аккурат у локтя.

– Не отрезайте мне руку! – с надрывом выкрикивает он и всё же не выдерживает, плачет.

Кажись, готов клиент.

– Хорошо, – с лёгкостью соглашаюсь я, чем удивляю ошарашенного графа. – Не буду.

Не веря своим ушам и глазам, он быстро моргает, глядя на меня, и почти не дышит.

– П-правда? – нервно сглатывает слюну. – Я м-могу идти? Обещаю, я отдам вам все деньги!

– Ты меня не понял, – я широко скалюсь и наклоняюсь над его лицом, чтобы он лучше меня видел. – Я не стану отрезать тебе руку, но это вовсе не значит, что я отпущу тебя отсюда живым. И уж тем более твои грязные деньги мне не нужны.

Его взгляд замирает. В нём зарождается панический страх. Я продолжаю:

– Однако я – человек чести и дарую тебе выбор, – выпрямляюсь. – Ты можешь ничего нам не рассказать и умереть медленно и крайне болезненно. Поверь, мне не составит труда доставить тебе адскую боль.

Конечно же, я вру. Никогда в жизни никого не пытал и не собираюсь, но он-то об этом не знает.

– Или же ты можешь ответить на все наши вопросы, и тогда ты умрёшь быстро и без боли.

Делаю короткую паузу, давая ему осмыслить услышанное.

– Выбор за тобой.

Глаза Пичугина начинают бегать по комнате. Его мозг борется с осознанием скорой смерти и мечется из стороны в сторону, пытаясь найти способ избежать столь незавидной участи.

Наконец, осознание происходящего прибивает его к земле острым колом, не давая пошевелиться. Сам того не понимая, он делает выбор и озвучивает его мне:

– Хорошо, я всё скажу, – его голос дрожит меньше и звучит смиренно.

– Вот и замечательно, – радуюсь я такому исходу и киваю сестре.

* * *

Пичугин оказался тем ещё балаболом. Выдал всё на духу и даже больше, чем просили.

В первую очередь рассказал о мужчине, который его якобы подставил. Предложил кругленькую сумму денег, чтобы тот бизнес отца продал и потом это поместье купил.

Описать он его толком не смог, и с ни одной из показанных нами фото из статей про «Энерготек» его показания не сошлись.

Но чесал он знатно.

По версии нашего обоссавшегося пижона, от столь выгодного предложения он изначально отказался, а согласился под давлением и страхом за собственную жизнь, когда неизвестные убили его отца.

И я бы даже, возможно, поверил в его слова, не покажи мне сестра довольно занимательную статью, датирующуюся буквально тем же днём, что и продажа «Пичугин-Пак».

В ней упоминалось об странном происшествии в цехе по изготовлению упаковок, где хозяин производства покончил с собой, спрыгнув с верхнего этажа цеха на глазах у собственного сына.

Камеры, доступ к которым был только у семейства Пичугиных, чудесным образом потеряли все данные. Происшествие никто, кроме Шаха, не лицезрел. Дело замяли.

Думаю, тут только идиот не поймёт, в чём дело.

Само собой, говорить Пичугину о том, что мы раскрыли его ложь не стали. Уж очень хотелось ещё послушать, что такого он напридумывает. И как оказалось, не зря.

Второй лжи, нацеленной на обеление его подгнившей репутации, ждать долго не пришлось. Почти сразу за горьким рассказом о потере отца и тяжёлом принятии договора в целях спасения собственной жизни он поведал нам о том, как его заставили явиться сюда. Сначала в одиночку, а после неудачи с отрядом наёмников.

Пичугин божился, что ни в чём не виноват и нам следует его отпустить. Говорил он это настолько уверенно, что, кажется, и сам поверил в свою ложь. Даже Геля, и та начала смотреть на него с жалостью.

К его несчастью, меня он провести не смог.

– Я всё вам рассказал, – сказал граф, поглядывая с надеждой то на меня, то на сестру. – Теперь вы понимаете, что я ни в чём не виноват? Пожалуйста, отпустите меня, я никому о вас не скажу! Честно-честно! Забудем всё это как страшный сон и разойдёмся, как в море корабли!

– Заманчивое предложение, – потянулся к ремню, делая вид, что собираюсь его освободить, но замер. – и я от него, пожалуй, откажусь, – Пичугин побледнел. – Я прекрасно знаю про всю твою ложь. Знаю, что ты убил своего отца ради выгоды. Знаю, что ты сам напросился к отряду наёмников, посланных нас убить, желая лично отомстить нам за унижение. Так скажи мне, Пичугин, как бы ты поступил, окажись ты на моём месте? – оскалился. – Ты бы нас отпустил?

В подвале на секунду повисла гробовая тишина.

Не знаю, что в этот момент крутилось в голове у графа, но, в конце концов, его нервы не выдержали.

– ДА ПОШЁЛ ТЫ! – он попытался плюнуть, но промахнулся. – Я ТЕБЯ УБЬЮ, ТЫ ПОНЯЛ⁈ ТЕБЕ КОНЕЦ! ВОТ УВИДИШЬ, ТЫ СДОХНЕШЬ!

– Всё верно, – язвительно усмехнулся. – Ты умрёшь, я умру, моя сестра умрёт. Все умрут. Вот только ты умрёшь здесь и сейчас, а мы нет.

Я кивнул сестре на выход. Незачем ей смотреть на то, что будет происходить дальше.

Геля поняла всё без слов и оставила нас, лишь напоследок выглянув из-за угла, утолив женское любопытство, и испарилась.

Убедившись, что подвал она покинула окончательно, я вернулся к Пичугину, который нервно брыкался на столе, пытаясь избавиться от ремней. Под столом появились две новые лужи, на вид из клея.

– Можешь не гадить на пол. Всё равно не поможет, – сухо произнёс я и, обойдя лужу, встал рядом с его головой. – Ну что? Ты готов?

– ПОДОХНИ! – он начал трястись ещё сильнее. – УРОД!!

– Приятного… – я выпустил клыки, и Пичугин вмиг затих, уставившись на меня растерянным испуганным взглядом. – … Аппетита!

Впившись в шею графа зубами, я второй раз в своей жизни выпил настоящей крови из живого человека. Та, что была выпита мною из стерильных пакетов – не в счёт. Эта кровь разительно отличалась и вкусом, и ощущениями.

Эта была тёплой, более живой, и главное… я чувствовал, как вытекает жизнь из моего врага, а вместе с ней и его мана?..

Выпив примерно полтора литра, я отпрянул от Пичугина и с удивлением уставился на его побледневшее от кровопотери лицо. В моей груди билась новая энергия, которую я раньше не ощущал.

Прислушался к своим чувствам.

Без сомнений! Я только что стал сильнее в магическом плане! На крупицу, но это всё же так!

Граф что-то промычал с закрытыми глазами, но я даже не обратил на это внимания.

Моё сердце бешено колотилось от осознания происходящего. Я попытался вспомнить, ощущал ли я что-то схожее, когда выпил Карташова и вдруг вспомнил.

Такое действительно было!

Тогда я, гонимый бурлящими эмоциями, даже этого не заметил, но ведь стал чуточку сильнее! Значит ли это, что, поглощая кровь живых магов, я могу и сам становиться сильнее⁈

От перспектив у меня закружилась голова.

В голове почему-то всплыла картина, как я брожу по ферме, где люди выступают в качестве скота, а я поглощаю их ману и становлюсь сильнее.

Тут же забросил эту мысль куда подальше и запер на сотню замков.

Не хватало мне ещё превратиться в подобного гада. Такое точно не для меня. Я не изверг и уж тем более не чудовище. Даже все семь сосудов и звание Архимагистра не стоят того, чтобы совершать подобные зверства.

Впрочем, отказывать себе в удовольствии иногда поглощать врагов и увеличивать собственный запас маны я точно не стану. Ведь в чём разница между убийством с помощью оружия и путём высасывания крови?

Итог один – смерть, а покуда у меня есть враги, мне так или иначе придётся их убивать.

Озадачено посмотрел на Пичугина.

Он почти без сознания, но желание его убивать у меня резко пропало. Я и без того очень мало знаю про свою новые способности. Так почему бы не изучить их, используя графа, как подопытного?

– Пожалуй, так и поступим, – широко улыбаюсь и хлопаю спящего Пичугина по плечу. – Тебе везёт, пижон! Ты будешь жить! По крайней мере, пока что.

Он никак не реагирует. Быстро проверяю все ремни, чтобы они были прочно затянуты, и иду наверх, похвастаться сестре хорошей новостью.

Стоило мне открыть шкаф, в глаза ударил яркий свет. Солнце уже встало и целиком осветило дом. Я прищурился и выругался себе под нос.

– Не помню, чтобы оставлял шторы открытыми… – пробубнил я и вышел в гостиную.

Не успел и двух шагов ступить, рядом с головой что-то просвистело, послышался хлопок. Удивлённо замер и уставился вперёд на незнакомца, укутанного в чёрный тряпичный плащ с ободранным подолом.

Старик, лет шестидесяти на вид с седой щетиной, мимическими морщинами, но крайне суровым и цепким взглядом хищница. В руках старый шестизарядный кольт, дуло которого направленно на трясущуюся от страха Гелю.

Незнакомец оценивающе окидывает меня взглядом, будто убеждаясь, попали ли на меня солнечные лучи, и вдруг хмыкает:

– Так это ты – тот юнец, что умудрился потерять Tenebris Sanguinem?

Глава 8
Наследие Ордена

Ситуация под стать киношному боевику.

Женщина в заложниках, злодей, и я – в роли героя. Вот только, что я могу сделать своему врагу? Даже с капсулой, будь она уже в моём рту, я бы не успел вырвать пистолет из его рук.

Да и, судя по взгляду старика, он точно знает, что делает, и не подпустит меня даже на сантиметр. Но больше меня смущает не это.

– Кто Вы такой и откуда знаете про книгу? – спросил я, не сдвинувшись с места.

На лице незнакомца проступила одобрительная ухмылка. Он вдруг отпустил мою сестру, даже не подумавшую его атаковать, почесал нос блестящим на свету дулом и пробежался цепким взглядом по мне.

Мне стало как-то не по себе.

– Судя по тому, что ты ни черта не знаешь, это ты – тот слабосилок, о котором рассказывал Серёжа?

– Вы о моём отце? – я насторожился.

– Именно, – ответил он, закашлявшись, и совсем по-хозяйски принялся рыться в ящиках МОЕЙ кухни. – Где у вас тут кофе?..

Геля отошла на два шага назад, её ноги почти подкосились, но она удержалась за стул, чудом не упав. Скрип ножек на миг отвлёк незнакомца, но он быстро оценил ситуацию и вернулся к поискам.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – настойчиво спросил я. – Кто Вы?

– Я?.. – старик, наконец, нашёл искомое. – Вот же оно!

Незнакомец совсем не торопился с ответом. Потрогал чайник, включил, насыпал себе две ложки кофе и одну сахара в МОЮ чашку.

Старый хмырь! Там два десятка чашек, почему именно моя⁈

Наконец, он удосужился повернуться и широко улыбнуться, сверкнув серебряными коронками, заменившими ему почти весь верхний ряд зубов.

– Меня зовут Эйнар Торхиль, и я – охотник на вампиров. – отчеканил он, как герой фильма.

И эффект от его понтового представления был бы не таким пафосным, если бы не реакция моей сестры:

– Сам Эйнар⁈ – от Гели пахнуло женскими флюидами. – Тот самый⁈

– Он самый, деточка. Он самый, – заигрывающий взгляд старика прокатился по сестре. – М-да, давненько я здесь не был. Лет уже так двадцать, это точно! Это место сильно изменилось с моего последнего визита…

– Я сразу поняла, что Вы – охотник! – Геля совсем по девчачьи и немого горделиво дёрнула кончиком носа. – Расскажите, а Вы?..

Между Гелей и Эйнаром завязался душевный разговор. Одна задавала десяток глупых, почти бесполезных для дела вопросов, а второй без устали и с радостью на них отвечал.

Однако в моей голове рождались совершенно иные вопросы.

Кто этот мужчина? Почему он назвался охотником на вампиров? И почему моя сестра знает его?

У меня начало складываться ощущение, что родители скрывали от меня куда больше, чем мне казалось на первый взгляд. Иначе, почему даже моя двоюродная сестра знает больше меня⁈

– И вот тогда я с ней прямо на этой столешнице! – не знаю, какую конкретно часть разговора я упустил, но кухонный гарнитур точно нужно будет теперь поменять.

Иначе мне его движения бёдрами будут во снах сниться…

– Малец, ты чего? – Эйнар удивлённо уставился на меня, когда я приблизился.

– Неважно, бывали Вы тут или нет, – я подошёл к старику и показательно забрал СВОЮ чашку. – Но Вы либо отвечаете на мои вопросы, либо я попрошу Вас уйти.

– Паша, да это же!.. – начала было сестра, но старик жестом приказал ей замолчать.

Притом именно что приказал, а сестра и не сопротивлялась. Тут же замолкла и опустила голову.

В глазах Эйнара отразились неподдельное удивление и заинтересованность. И уходить он никуда не собирался.

Вместо этого он довольно хмыкнул, взял новую чашку и повторил процедуру. Чайник как раз вскипел и по кухне разнёсся запах ароматного растворимого кофе. Почему-то в моей семье пили только такой, не уважая зерновой.

– Кипятку? – уважительно спросил мужчина, предложив и мне утолить жажду.

Отказываться не стал, но налил себе сам. Ещё не хватало мне, чтобы за мной ухаживал старый и незнакомый хлыщ-извращенец, подкатывающий свои причиндалы к моей сестре!

– Я знал, что тебе известно мало, но удивлён, что твоей отец совсем не рассказывал тебе об охотниках, – спокойно произнёс Эйнар, отпив из своей чашки с едва слышимым хлюпом.

– Откуда Вы знали моего отца?

– Я был его учителем какое-то время, – ответил старик, предварительно подув на обжигающе горячий напиток. – Твоя мать, кстати, тоже одна из моих учениц. Крайне досадная утрата…

– Значит, мои родители тоже были охотниками? На вампиров?

– Были и остаются. Даже после смерти охотники не теряют свой статус, оставаясь жить в наших сердцах! – он стукнул себя по груди правой рукой, а сестра повторила жест.

– И она тоже? – кивнул на Гелю, на что Эйнар лишь легонько кивнул головой, продолжая как ни в чём не бывало пить свой кофе.

Вот тебе и ситуация!

Весь род – охотники на вампиров, а я – единственный, кто обо всём этом не знал и сам умудрился стать вампиром!

Как там говорится… В семье не без урода? В нашем случае, не без вампира.

Но это хотя бы объясняет, почему сестра сразу попыталась меня прикончить, когда узнала про укус. Только как-то совсем легко сдалась и поверила мне.

Может, есть какой-то период инкубации вампиров? Или они все выглядят так, как тот, которого я видел, а мне просто повезло стать им лишь наполовину?

Чёрт… вот только не думаю, что с этим стариком такое прокатит. Узнает, что меня укусили, и вмиг прикончит.

Мой взгляд скользнул на висящие у его пояса кожаные ножны.

Вот этим мечом он мне башку с плеч и снесёт!

В любом случае, надо узнать как можно больше и пользоваться моментом, пока дают. Кто знает, как скоро этот дед окочурится. Сестру я, конечно, тоже допрошу, но дедок знает больше, в этом я уверен.

– За восемнадцать лет своей жизни я ни разу не встречал вампиров, – мне пришлось немного слукавить. – Да и мои родители… Я ещё могу понять, если бы охотником был мой отец. Он довольно сильным магом был, но моя мать… Она ведь прожжённая домохозяйка! Куда и на кого ей охотится? Разве что на скидки в торговых центрах да соперниц в бутиках.

Старик хитро прищурился:

– Ты слишком плохо знал свою семью, мальчик. Ну и, конечно же, это вина твоих родителей, что они скрыли от тебя суровую правду их мира. Хотели сберечь, понимаю. И, судя по тому, что ты жив, у них это получилось.

– Я жив лишь благодаря себе, – сухо ответил я.

– Знаю, – старик отложил уже пустую чашку в сторону и опёрся руками о кухонную столешницу позади себя. – Наёмники, которые забрали Tenebris Sanguinem, рассказали мне про тебя.

Моё сердце ёкнуло, по коже пробежали мурашки. И от цепкого взгляда Эйнара этого было не скрыть.

Вот и всё! Кирдык капут! Как много они ему рассказали? Что сами знали?

Как теперь отвечать ему, чтобы не проколоться⁈

Машинально опустил руку в карман, схватившись за капсулу. Мне так спокойней, хотя сам я понимаю, что могу не успеть. С этим охотником стоить быть начеку.

– Накатили воспоминания? – Эйнар понимающе закивал, посчитав именно это первопричиной моей лёгкой дрожи и нервности. – Я не жду, что ты расскажешь мне, как именно тебе удалось выжить. Мы, охотники, делимся таким только тогда, когда это может принести пользу Ордену. В ином же случае мы привыкли прятать своё грязное бельё подальше в шкаф. Одно могу сказать. Те, кто забрали книгу и пытались тебя убить, уже мертвы.

– Ордену? – я зацепился за заинтересовавшееся меня слово, пропустив мимо себя информацию про наёмников.

Плевал я на них с самой высокой колокольни!

Старик с сестрой переглянулись, будто размышляя, стоит ли посвящать меня в это. Сестра коротко кивнула, и старик упорно уставился на меня.

– То, что ты сейчас услышишь, – заговорчески произнёс Эйнар, – передавалось из уст в уста тысячелетиями. Попрошу тебя не распространяться об этом ни с кем, кто не состоит в Ордене. Так как ты не посвящённый охотник, клятву брать с тебя я не имею права, но мне хватит и твоего мужского слова.

На последних двух словах он сделал яркий акцент и замер в ожидании.

Посмотрел на сестру, но мне она кивать даже и не вздумала. Похоже, что выбор придётся делать самому.

Да и что тут думать⁈

Кто ещё расскажет мне о моей семье, о вампирах и том трэше, что со мной сейчас творится⁈

– Даю слово, – ответил я.

Уголки глаз Эйнара едва заметно дёрнулись. Он оценивающе перемолол моё «слово» и одобрительно хмыкнул.

– Тогда слушай.

* * *

Рассказ выдался долгим.

Выпита была не одна чашка кофе, а мы втроём планомерно переместились за стол, так как попросту устали стоять.

Я действительно многого не знал про свою семью и мир, в котором жил. И вампиры, которых я до недавних пор считал лишь выдумкой, на самом деле всё это время жили рядом с нами, прячась в тенях.

Тянется это испокон веков, ещё с тех времён, когда наши предки ещё жили в пещерах и грелись у костра. Справедливости ради, тогда и речи не шло о том, чтобы люди занимали главенствующие роли на Земле, но предпосылки уже были.

И вампиры были не единственной их проблемой. На них охотились все, кому это было не лень. Потому о них как-то и не думали. Опасались, боялись, часто изображали в наскальной живописи, но знания тех времён сохранились очень плохо, и мы не можем знать наверняка, как всё там было.

Во времена эпохи средневековья проблема вампиров встала особо остро. Вышла почти на первый план. Всё из-за того, что их было слишком много, а люди едва ли могли что-то противопоставить целым ордам упырей, не боящимся ни огня, ни оружия.

Они уничтожали поселения, атаковали города, превращая их в опустевшие руины. Нередко целые континенты переходили в статус «заражённых». Людей гнали отовсюду, как скот.

Кто знает, в каком бы мы сейчас были положении, если бы не Орден охотников, явившийся из ниоткуда и взявший на себя роль защитников человечества.

Одно известно точно – история нам врала. Первыми магами были вовсе не стихийники, как принято считать. Ими были именно маги крови, основавшие Орден. Каким образом они стали первыми магами и на какие жертвы им пришлось для этого пойти, история умалчивает.

Даже сам Эйнар, оказавшийся знатоком истории мира, не мог до конца ответить на этот вопрос.

Однако они появились и очень быстро оттеснили расу вампиров, загнав тех обратно в те норы, откуда они выползли. К людям снова вернулась спокойная и размеренная жизнь в мире без страданий и вечного страха темноты.

Вампиры были вынуждены прятаться, лишь изредка выбираясь на охоту, где их нередко ловили и убивали охотники.

Эйнар рассказывал об этом времени так, будто сам его прожил. С придыханием, теплотой и любовью. И я его понимал, ведь тогда Орден был известен на весь мир, а охотников уважали. Их превозносили и почитали, почти как Богов.

Но, как это всегда и бывает, человечество в угоду своей жадности отвернулось от своих спасителей. Ведь когда угроза вампиров уже не была такой явной, а люди стали забывать те ужасы, что они приносили, от Ордена решили избавиться.

Многих убили.

Кто-то из охотников смиренно принял свою участь, не пожелав пойти против людей. Кого-то задавили числом, а кто-то всё же выжил и осел в крупных городах, скрывая своё имя, прошлое и способности.

Они завели семьи, и, как итог, родились первые дети, в которых смешалась кровь простолюдинов и охотников. Так появились маги, которым были подвластны уже новые стихи.

Будь то огонь, вода, земля, воздух или даже пустота.

Какое-то время и они поддавались гонению. Их называли ведьмами, колдунами и сжигали на кострах, опасаясь их силы.

Впрочем, от судьбы люди уйти не смогли, и всего через десяток поколений магов в мире стало столько, что им уже не нужно было скрываться. Магия плотно вошла в обиход, это стало нормой, а самые умные и ушлые правители стали создавать целые армии из одних только магов.

Думаю, не стоит говорить, что они творили с армиями тех стран, что магами не обладали.

Города горели, страны полыхали и захлёбывались кровью, но человечество продолжало жить. Статус мага даровал человеку особые привилегии. Обычная аристократия стала отходить на задний план, а их место стали занимать те, в чьих жилах текла мана.