Текст книги "Сытые годы (СИ)"

Автор книги: Влад Тарханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава семнадцатая
Разговоры стихнут скоро

– А как же ты можешь разговаривать, если у тебя нет мозгов? – спросила Дороти.

– Не знаю, – ответило Чучело, – но те, у кого нет мозгов, очень любят разговаривать.

( Лаймен Фрэнк Баум , ' Волшебник страны Оз ')

Москва. Здание Главного морского штаба

31 декабря 1890 года

Александр Михайлович Романов, император-соправитель Российской империи

Как мне надоели все эти разговоры! Всё это напоминало бесконечные бразильские сериалы: ты сообщаешь новость нужному человеку и тонешь в расспросах. Потом это повторяется еще и еще раз. К сожалению, собрать всех одномоментно в одном месте и устроить брифинг у меня не получалось. Тот отлучился и нет на месте, а этот сможет приехать через час, а самый необходимы товарищ уехал в командировку… Курьеры и фельдегеря носились по столице, вызывая в штаб нужных мне людей. Дело в том, что в Морском штабе был один из лучших узлов связи в столице. Такая специфика его работы, учитывая, что расположен он в центре материка вдали от моря.

У меня ещё хватило сил поддержать разговор с ближайшими соратниками и даже пошутить по поводу пристрастия моих германских родственников к истинно немецкой экономии. Однако, измученный организм всё настойчивее сигнализировал об исчерпании резервов и следовало срочно предпринять меры по военно-полевой терапии подручными средствами для расширения сосудов. Но пить коньяк в одиночку или в компании с зеркалом, явный признак деградации, а посему пришлось применить административный ресурс и привлечь к сему богоугодному делу мичмана Панина. Василий Всеволодович, естественно, отказываться не стал, ибо командир всегда прав, а если учесть венценосный статус этого самого командира, то его приказы гениальны, безупречны и конгениальны. А формальный повод для проведения фуршета без отрыва от производства всегда найдётся. Не верите? Извольте-с, сударь: сегодня на Смоленском поле в Санкт-Петербурге открыли больницу в память моего покойного дядюшки Александра Николаевича. За сие событие залпом и не чокаясь и в три подхода. А после короткой передышки и лёгкого перекуса, можно вспрыснуть и иные прошедшие события, например, разгром турок у мыса Синоп. Посидели душевно, приняли на грудь грамм по триста с хвостиком антидепрессанта и убыли по домам на своих двоих и в строгом соответствии с законодательством Российской Империи, сиречь «в здравом уме и твердой памяти».

В общем, минувший день начинался тяжко, но закончился на мажорной ноте. Пробуждение было лёгким и охлаждённый капустный рассол, заботливо приготовленный моим мажордомом остался невостребованным. Следующая весточка от Полковникова была зашифрована. Для того, чтобы её раскодировать посторонней особе потребовался бы текст гимна СССР в варианте 1944 года, а его здесь могли знать максимум три человека, а скорее всего двое. Сильно сомневаюсь, что мой Ученик и паПА мог бы по памяти его восстановить. Но наш чекист всё равно подстраховался и содержание телеграммы звучало так: «докторант после морской прогулки, продолжит вояж по чугунке». А это значило, что из Архангельска, Михаил Николаевич доберётся до Ярославля, а затем и до Первопрестольной самым что ни на есть прогрессивным видом транспорта – железнодорожным. Естественно, что до явления народу помазанника Божьего, оного следует подвергнуть восстановительным медицинским процедурам. Последствия ранения, трепанация черепа в полевых условиях, это вам не хухры-мухры, тут надо иметь конское здоровье, чтобы копыта не откинуть! Проще говоря, необходима углубленная диспансеризация, реабилитация и отдых. А потом, милости просим, будем решать, где и как вам пахать, аки гребцы на галерах. Разбрасываться человеческими ресурсами, тем более, попаданческими, права не имеем! Правда в санаторий пока отправить Государя не сможем, ибо как не говори, официально он скончался.

Еще перед отправкой Полковникова с спецгруппой, мы буквально под микроскопом пересмотрели все списки частей, чьи места постоянной дислокации находятся недалеко от трассы пролегания Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. Естественно, рассматривали варианты тех объектов, которые находятся поближе к Первопрестольной и подальше от Новых Холмогор[36]36
  Первоначальное название Архангельска


[Закрыть]. Весьма вероятной «реперной точкой» мог стать Троицкий монастырь, не раз становившейся цитаделью против врага и местом убежища для русских царей. Правда, нашлось не менее удачное для нашей миссии место. Несколько лет назад, вскоре после того, как мой паПа совершил первый официальный полёт на аппарате тяжелее воздуха, и тем самым отобрав в этой реальности лавры пионеров у братьев Райт, он решил совершить подобное же действие и по отношению к дяде Васе, то бишь к Василию Филипповичу Маргелову. А посему был взят курс, на достижение не такой далёкой цели, как построения коммунизма в отдельно взятой стране, но и не слишком близкой. Речь шла о создании воздушно-десантных войск не позднее 1914 года. Ну а пока следовало руководствоваться одной из многочисленных китайских мудростей, которую в оригинале рискованно озвучивать обществе дам, не владеющих языком Поднебесной – И́бу ибуди́ – хуйда́о муди́[37]37
  Шаг за шагом движемся к цели, хотя произносится пошловато, это да…


[Закрыть]. На территории воздухоплавательных частей начали строить по особым проектам парашютные вышки, вывозить в небо, а затем отправлять на твердь земную с воздушных шаров и пока ещё немногочисленных дирижаблей. Пришлось привлечь к сему богоугодному делу и церковь. Согласовали, что в будущем, покровителем новых войск станет Пророк Илья, ну а пока попросили поделиться земелькой для создания соответствующих учебных центров.

Вот один из них и разместился на территории бывшего села Городок. Это место известно как вотчина преподобного Сергея Радонежского, которое сейчас медленно и неотвратимо приходило в упадок. Когда на место прибыли военные сапёры, то пред их глазами предстала душераздирающая картина: почерневшие и покосившиеся избы, помнящие если не Батыево нашествие, так вторжение Великой Армии Наполеона точно. По переписи там числилось не более двух сотен душ, на практике в наличии было едва ли не половина. Оставшиеся же, почти забросили земледелие, а пропитание добывали скупкой всевозможного старья и рухляди в Москве. В общем: «шурум-бурум – старые вещи покупаем». За пару лет там возник небольшой военный городок, в проектировании которого мы с паПа чуток поучаствовали, внедряя некоторые новации из будущего. В частности, строгое деление территории на зоны: техническая, административная, жилая и прочие. А далее по мелочи: ветрогенератор, компактная электростанция на газогенераторном приводе, централизованные водоснабжение и канализация, небольшая, но прекрасно оборудованная медицинская часть, более напоминающая полноценную больницу и прочие ништяки. И при этом продуманная до мелочей система охраны и обороны, рассчитанная как на нападение группы террористов, так и на атаку воинского подразделения до батальона включительно. А поскольку хорошо знакомый обоим попаданцам военный фольклор эпохи довоенного СССР не без основания утверждал, что: «где начинается авиация там заканчивается порядок», караульную службу несли морпехи.

Отогнав воспоминания, Сандро решил вспомнить детство золотое и преступил к решению математической задачи, которая периодически ставила в тупик жертв ЕГЭ в XXI веке. И так: из пункта А в пункт Б вышел поезд… хотя в нашем случае, название конечной станции начинается с литеры «М». В принципе, ответ мне известен: время в пути 40 часов и 40 минут. Но он соответствовал временам грядущим, то бишь весне 1916 года, а тогда паровозы были помощнее и порезвее чем нынешние. Правда, наш семейный романовский дуэт сумел, играя в четыре руки, немного подстегнуть технический прогресс и в этой разновидности транспорта. Удалось сместить во времени лет на пять решение давно назревшего вопроса о стандартизации локомотивов Российской Империи, как на казённых, так и на частных железных дорогах, а также немедленный переход на широкую колею. На все робкие возражения отдельных частных лиц, сомневающихся в таком подходе, следовал железобетонный аргумент, почерпнутый Императором из армейского лексикона лет грядущих: «хоть безобразно, но единообразно». Но основная масса производственников и технарей отлично понимало пользу унификации. В результате опять-таки чуток пораньше начали массовый выпуск основных паровозов с колёсной формулой 0−4–0, которые в старой ветви истории в 1912 году после оснащения оригинальным парораспределительным механизмом Вальсхарта получил наименование «ОВ». И вот эти «овечки» стали той рабочей лошадкой которые потянули грузы и повезли пассажиров сперва по просторам Российской Империи, а затем и СССР. Кстати, тот самый легендарный бронепоезд, который, как известно из песни «стоит на запасном пути», мчался в боях влекомый именно паровозом «ОВ». Низкие силуэт и нагрузка от движущих осей позволяли заковать его в более толстую броню и меньше светиться на поле боя.

Но таких овец, в нашей отаре пока не было, да и участок дороги после Вологды и до Архангельска проходит обкатку и регулярного пассажирского сообщения там еще нет. Проходят лишь составы, имеющие статус «специальных». Как раз один из таких можно собрать в Архангельске, правда, требуется для этого передать туда блиндированный вагон – в котором и будет ехать Михаил. Сандро посмотрел справку – в резерве Министерства путей сообщения числился только один вагон такого типа с припиской «штабной», тем лучше, иметь в вагоне еще и узел связи делу не повредит. При формировании подобных поездов исходили из принципа, что они будут передвигаться по сложной с точки зрения природных условий территории и потенциальной возможности атаки со стороны диверсионных групп противника. В своё время, во время регулярно проводимых мозговых штурмов, мы постарались вспомнить, переработать и переложить на бумагу полезный опыт англо-бурских войн, а также той кровавой междоусобицы, которая бушевала на просторах бывшей Российской Империи на протяжении почти пяти лет. В результате получилась неплохая конструкция, которая хотя и уступала по защищённости и комфорту поездам иудушки Троцкого или товарища Ким Чен Ына, но для конца века девятнадцатого это было более чем достаточно. Причем в зависимости от комплектации, эти спецсоставы делились условно на два ранга, которые, используя терминологию будущего можно именовать: бюджетный и люксовый вариант. Но отличия были скорее количественные, чем качественные. И пассажирские и грузовые вагоны выдерживали обстрел из винтовок с любой дистанции, а разработанный разборной каркас и заранее подготовленные размеченные листы брони, позволяли при наличии крана, достаточно быстро заблиндировать паровоз. Кроме того, в одном из грузовых вагонов постоянно находился запас толстых канатов, дабы в полевых условиях оперативно защитить будку машиниста и тендер.

Сандро, встряхнул головой и выругался про себя, а точнее в свой адрес. Воспоминания опять отвлекли от решения задачи про поезд. Ладно, вернёмся к расчётам. Как беспощадно и жестоко тянется время! Внезапно Бодо застрекотал. Я заставил себя сделать несколько вдохов и выдохов, застегнул китель на все пуговицы и вооружившись ножницами аккуратно отрезал ленту с сообщением. Привычно взялся за расшифровку, в итоге стало ясно, что Полковников ратует за возвращение поездом из-за технических неполадок на «Опыте». Ну что же, и такой «Опыт» – это приобретение опыта в воздухоплавании!

* * *

Где-то в Подмосковье

3 января 1890 года

Шестерёнки административного аппарата Главного морского штаба пришли в движение и на утро третьего января мой небольшой поезд был готов отправиться в путь, имея пунктом назначения станцию Хотьково. Безусловно, командир вышеупомянутого УВО капитана второго ранга Д. Г. Иванова – Четвёртого поставили в известность о визите, ибо я взял за правило не злоупотреблять неожиданными кавалерийскими налётами, да и назначение Дмитрия Георгиевича на эту должность состоялось не без моей протекции. Вы скажите использование служебного положения в личных целях? Таки да, а что⁈ Я может быть деспот, самодур и узурпатор, как минимум во втором колене, доходили до меня отголоски подобных сплетен, но в тупости, пока ещё никто не обвинил. Всевышний щедро одарил Дмитрия Георгиевича талантами, более того, он соединил в одном человеке командирскую и техническую жилки в единое целое. Но затем, видимо решил, что перестарался и компенсировал сии достоинства одним небольшим недостатком. Правда, сей пустячок, можно сказать – безделица, был способен обнулить все достоинства и загубить карьеру, как говорится на корню. Не любил господин Иванов– Четвёртый разводить политесы и резал правду-матку, не взирая на чины и звания. А если прибавить к этому несколько не типичное для морского офицера, увлечение фехтованием и стрельбой, то его карьера не имела никаких шансов на благоприятное развитие. Для меня же, такие неудобные люди на вес золота, главное использовать их на нужном месте.

Вот и сегодня Дмитрий Георгиевич оправдал моё высокое доверие. Никто не выстраивал ёлки, сосны и прочие берёзы в одну шеренгу, не посыпал землю мелом или по примеру корнета Терещенко – сахаром. Его подчинённые занимались делом, то бишь, учились военному делу настоящим образом. Безусловно, командный состав УВО встретил меня и графа Воронцова-Дашкова на плацу и там же выстроился почётный караул из числа морских пехотинцев. После рапорта, слов приветствия, я поблагодарил морпехов, часть которых знал ещё со времен морского похода, а далее доверительно обратился к кавторангу Иванову – Четвёртому:

– Дмитрий Георгиевич, нам необходимо обсудить несколько важных вопросов. Где нам буде удобно это сделать?

– Ваше им… кавторанг среагировал на моё молчаливое неодобрение и быстро исправился, – Александр Михайлович, рядом с моим кабинетом есть небольшая, но удобная комната без иллюминаторов. Думаю, что для переговоров она вполне подойдёт, да и ваша охрана сможет разместиться поблизости. Через полчаса, отдав дань гостеприимству и согревшись с дороги горячим чаем с традиционно любимым москвичами вареньем, я приступил к важнейшему разговору.

– И так, господа, я хочу сообщить вам информацию, имеющую наиважнейшее государственное значение. На территории сей воинской части необходимо выделить помещение для размещения одной высокопоставленной особы, коя прибудет на станцию завтра, ориентировочно к 13.00. Дмитрий Георгиевич, вам следует озаботится подготовкой санитарной части для проведение медицинского осмотра и караула из числа морпехов для внешнего периметра охраны. Что касаемо личной охраны, то её обеспечат мои люди и специалисты графа. Транспорт мы привезли с собой – две блиндированные кареты, в связи с глубокими снегами они поставлены на полозья. Вопросы есть?

Кавторанг Иванов-Четвёртый отрицательно покачал головой, а вот граф вздрогнул и не отрывая глаз от моего лица спросил:

– Александр Михайлович, неужели слухи оказались правдой? Все говорят о предсказании Иоанна Кронштадтского? Так Император, действительно жив⁈

– Дорогой Илларион Иванович, какое может быть предсказание Иоанна Кронштадтского, если он в день покушения на государя принял обет молчания и слова не произнёс? Что за нелепости? Не было никаких предсказаний! А вот чисто оперативными мероприятиями удалось установить, что государь выжил, хотя и получил тяжёлое ранение. И находился в плену у наших «добрейших союзников» англичан.

Граф и кавторанг сидели, как будто швабру проглотили, боясь произнести не то, что слово, а звук издать наружу.

– Учитывая те страшные испытания, через которые прошел мой отец и условия его заточения, мы не можем сразу везти его Москву и явить перед подданными. По самым оптимистическим прогнозам, потребуется не менее двух недель лечения и реабилитации под неусыпным наблюдением врачей. Я вижу, Илларион Иванович, что у вас возникли некоторые сомнения…

При этих словах, граф вскочил и набрал воздуха, собираясь выдать возмущённую тираду. Но я, также поднялся и не повышая голоса, чётко, раздельно отчеканил:

– Но проверки проведены, государя опознал его лейб-лекарь, а наша встреча окончательно расставит всё на свои места. Надеюсь того, что вы будете в числе встречающих, для вас окажется достаточно?

Мы еще несколько секунд вели безмолвную дуэль, используя вместо клинков, свои взгляды. Обстановку полностью разрядил кавторанг Иванов-Четвёртый. Он относился к той категории офицеров, которые были искренне преданы Михаилу Николаевичу, полностью его поддерживали и гордились прозвищем «михайловцы», которое в последние годы стало популярным в армии на флоте и, в некотором роде на небесах. То бишь среди покорителей воздушного океана. На правах полновластного хозяина кабинета, да и всей воинской части в целом, Дмитрий Георгиевич встал и направился к сейфу, из которого извлёк не секретные бумаги, а бутылку коньяка и три серебряных стаканчика. По-прежнему молча, он вернулся к столу и наполнил их до самого края ароматным напитком. И лишь тогда произнёс краткий тост: за здравие Государя Михаила Николаевича! Мы дружно поддержали сей призыв и осушили стаканчики до последней капли. А далее, разговор принял более конструктивный и спокойный характер. В частности, графу после встречи Императора, предстояло убыть на Кавказ в посёлок Чакви, где в усадьбе, принадлежащей отцу поблизости от побережья Чёрного моря, находилась Императрица Ольга Фёдоровна.

Глава восемнадцатая
Божье дело

Дела шли хорошо, но неизвестно куда.

(Чарльз Буковски)

Москва. Патриаршие палаты

5 января 1890 года

Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Феогност

Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Феогност, отдав должное молитвам, решил посвятить несколько часов делам более земным, но также имеющими прямое отношение к матери нашей православной церкви. Речь шла о подготовке работ по проведению реставрации Собора Святой Софии в Великом Новгороде. Перед ним на письменном столе лежало несколько папок с документами, на самой толстой из которых был наклеен ярлычок с надписью: «Проект академика В. В. Суслова. Предварительный вариант». Причина того, что его Святейшество обратил особое внимание на предложение именно Владимира Васильевича состояла в общем походе и любви к древнерусскому наследию, в стремлении сберечь и сохранить наследие пращуров. А его «Очерки по истории древнерусского зодчества» к изданию коих в 1889 году имел прямое отношение господин Маркс, (к счастью, не Карл, а Адольф), отныне стали настольной книгой Патриарха и в некотором роде руководством к действию. Правда имелся у уважаемого академика небольшой грешок: порою его планы в своей грандиозности выходили за пределы нет, не технических возможностей, но финансовых и были в прямом смысле – золотыми. Поэтому Патриарх приступил к изучению именно сметы, но опять отвлёкся на недавние воспоминания.

Совершенно неожиданно, ему на память пришла несколько непонятная деталь последней встречи с Императором и соправителем Александром Михайловичем. Заметив на столе эту книгу и испросив разрешение на просмотр, он быстро её пролистал и помимо громко озвученных комплиментов в адрес автора, чуть слышно пробурчал следующие слова: «да-с, от Маркса и Суслова никуда не денешься. Везде достанут». Правда, почти мгновенно Александр Михайлович извинился за свою оговорку и пояснил, что с людьми ученными и творческими нужно обходиться бережно, но помнить при этом, что они порой в полёте мысли способны отрываться от реальных возможностей. И весьма рассмешил меня рассказом об одном тосте, который слышал на Кавказе: «так выпьем за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями!». Святейший Владыка Феогност улыбнулся этой немудрённой шутке и углубился в изучение сметы предстоящих расходов. Вопреки его опасениям, в этот раз итоговые цифры выглядели не слишком пугающе и были как говорится «в плепорции»[38]38
  плепорция, -и, ж. порция, норма (чаще о выпивке)


[Закрыть].

Ну что-же, такие средства можно выделить, тем более что свою лепту, несомненно, внесёт и купечество Новгорода. Однако, проблема в том, что требовали ремонта и реставрации десятки соборов и сотни церквей. И это только в центре Империи, а что твориться на окраинах России– матушки? Тут всех богатств легендарного Креза не хватило бы, а есть еще церковные школы, приюты. Есть деревни и сёла, где сельский батюшка врачует не только раны душевные, но и недуги телесные и на всё нужно деньги, деньги и ещё раз деньги. И как не прискорбно, вынужден признать, что ему как Главе Церкви случается невольно поступать вопреки словам Иисуса: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу». Вот и приходится крутится как белке в колесе и даже дать дозволение размещать в журнале «Церковные ведомости» объявления о продаже различных церковных товаров, закупленных за пределами Российской Империи. Кстати, сию идею подсказал никто иной как тогда еще Великий Князь Александр Михайлович, но при этом он рекомендовал тщательно проверять всё произведённое за границей. Вот, к примеру, одном из номеров, торговец из Таганрога предлагал красное натуральное вино «Византийское» по цене 11 ₽ 50 коп. за ведро и масло оливковое лампадное натуральное по 9 ₽ за пуд. А чуть позже, пошли разговоры среди прихожан, что «масло сие зело коптит и смрадом отдаёт». Пришлось обращаться к директору Санкт-Петербургского технологического института дабы провели экспертизу. И выяснилось, что этот продукт фальсифицированный, с добавкой изрядной доли минерального масла.

Да и с винами следует разобраться. Вот в Крыму, князь Лев Сергеевич Голицын настоящие чудеса с виноградом творит, стоит к нему присмотреться, помочь словом и делом. Но это всё в будущем, сейчас же следует думать, как не допустить новую смуту на просторах России. Эта непонятная смерть Императора и совершенно неадекватные действия его старшего сына, больше напоминающие попытки убийцы скрыть своё преступление и замести следы. И была ли эта смерть на самом деле? И вещие слова Иоанна Кронштадтского, и те крохи информации, которые доходили до него с просторов России, они внушали надежду и веру в то, что жив помазанник Божий. А посему, после долгих размышлений и жесточайшего спора с самим собой, он решился на неслыханный поступок, коей мог стать тяжким грехом, в случае ошибки. По всем епархиям нашим было отправлено устное указание об воздержании от чтения заупокойных молитв о погибшем Императоре Михаиле Николаевиче, вплоть до специального послания Патриарха. И многие пастыри вняли сиим словам, за исключениями, пожалуй, лишь Санкт-Петербургской епархии. Мало кто знает, сколько бессонных ночей я провёл в молитвах всевышнему, дабы он вразумил меня и открыл истину.

И вот забрезжил лучик надежды, от епископа Архангельского и Холмогорского Никанора пришла весточка, в которой были намёки на то, что ближники императора Александра Михайловича по воздуху и морю отправились на какую-то сверхсекретную миссию, причём весьма спешно и оружно. И экспедиция сия следовала на край земли Русской. Что это? Появилась какая-то секретная информация, которую стало так необходимо срочно проверить? Это вносило сумбур и неясность в делах текущих и требовало уточнения. Но как сие совершить? Обратиться к императору? Лично или через секретаря? Либо задействовать ресурсы самой матушки-церкви, тем более что возможности некоторые в его распоряжении были. Патриарх решительно отодвинул от себя папки с документами, и опустившись на колени перед иконой Богородицы обратился к хранительнице и заступнице России с молитвой, и мольба была услышана. Распахнулась дверь и буквально ворвавшийся в патриаршую обитель секретарь, монах Симон (Никифор Панин), запыхавшись от бега прохрипел:

– Ваше Святейшество, император и соправитель Александр Михайлович прибыл и просит принять его по делу нетерпящему отлагательства.

Увидев, что своим вторжением, он помешал Патриарху возносить святые молитвы, он чуток струхнул и уставившись преданным взглядом ждал реакции начальства. А что ему ещё оставалось делать, ибо подобно подкове, он угодил между молотом и наковальней? На мгновение глава православной церкви растерялся и посланник, решив, что его не услышали, бросился к нему, помогая подняться, а заодно повторяя известие о прибытии августейшей особы.

– Да слышу я, слышу, – голос Феогноста от волнения более походил на ворчание, – помоги брате до кресла добраться, что-то ноги ослабли.

Присев, пожилой человек в роскошных, но неудобных одеяниях немного пришел в себя и откашлявшись, распорядился:

– Ступай голубчик и пригласи нашего гостя. Негоже государю долго приёма ждать.

Когда монах выбежал из кабинета, то патриарх успел бросить взгляд на икону, список Владимирской Божьей матери, и ему показалось, что на её лик озарился скромной улыбкой, а в сердце этого пожилого человека, изнуряющего себя заботами о матушке-церкви, чувство тревоги сменилось надеждой на благую весть.

Почти в тот же момент раздались быстрые шаги и вошел Александр Михайлович, который явно не собирался дожидаться приглашения, не по чину, хотя и чин Патриарха был почти равен императорскому, всё-таки Сандро давал точно понять, кто в доме Хозяин. Сегодня он был облачен не в флотский мундир, а ещё не ставшую привычной для широкой публики повседневную форму морских пехотинцев. Как я слышал фасон и все, даже мельчайшие детали, разработал и утвердил лично Император Михаил Николаевич, а Сандро получил право её ношения, сразу после возвращения из кругосветного плавания и награждения орденом святого Георгия четвёртой степени. Кстати, это была единственная награда, которою он почитал полученной по заслугам и носил, не снимая, в строгом соответствии со статутом. Все остальные ордена, выданные по факту рождения как это полагалось каждому Великому Князю, Александр Михайлович одевал лишь по самой крайней необходимости и только в случае официальных церемоний. Среди героев паркетных баталий и альковных викторий, никогда не упускающих возможность украсить свой мундир очередной висюлькой и не чуравшихся даже Ордена Благородной Бухары, сие поведения почиталось нелепым чудачеством и опасной фрондой. Зато боевые офицеры, начиная от корнетов и прапорщиков и заканчивая генералами Скобелевым и Гурко, не упускали возможность на дружеских пирушках поднять бокал «за нашего Сандро». Кстати, о пирушках, среди Романовых было немало тех, кто слыл поклонником Бахуса. Вот и старший сын Михаила Николаевича, Николаша, аки Пётр Первый в худшие дни свои из запоя не выходит, знать совесть за грехи мучит. Слава Богу, Александр Михайлович в своего дедушку пошел. Император Николай Павлович крепкие напитки не жаловал, да и к винам особого пристрастия не имел. Смотрю на него и душа радуется. Строен, на щеках румянец и силушкой не обижен, ну вылитый богатырь Алёша Попович.

Сандро еще на входе поприветствовавший Патриарха, почтительно приблизился и попросил благословения. Воздав должное православным традициям, глава Русской православной Церкви и Великий Князь – Соправитель Российской Империи разместились за столом лицом к лицу. Пауза стала затягиваться и инициативу проявил Сандро.

– Ваше Святейшество, прежде чем я начну разговор, прошу отпустить мне грех. Я взял на себя смелость оставить в приёмной двух своих телохранителей, дабы никто не смог вольно или невольно подслушать наш разговор. Но сперва взгляните на вот эти документы, и тогда, быть может, вы будите более снисходительны к моему самоуправству.

С этими словами он передал патриарху тоненькую кожаную папку. Открыв её, тот обнаружил опечатанный сургучной печатью пакет, в котором находились четыре фотоснимка. А вот на них, Святый Боже!!! На них он увидел пусть и лишившегося своей роскошной бороды, измождённого и исхудавшего, облаченного в партикулярный костюм, но, несомненно, живого Императора Михаила Николаевича. И он был сфотографирован не один. Рядом с ним стояли граф Воронцов – Дашков и его сын и Соправитель, Александр Михайлович.

– Сын мой, грех твой тебе отпускаю, но что всё сие значит? – обратился к Сандро пораженный глава православной церкви. Но прежде, чем ответить, император-соправитель попросил вернуть фотографии и спрятал их в папку.

– Если быть кратким, то отец стал жертвой заговора, в котором принял участие и мой старший брат. Я думаю, что лишь страх перед судом Божьим, заставил его удержать руку убийц и не дать им довести до конца свои замыслы. Но мне кажется, что будет лучше, если все подробности вы услышите из уст отца. Кто виноват мы уже знаем, теперь следует решить, что делать. А пока преждевременное разглашение может привести к непредсказуемым последствиям. Лучше всего, если вы, ваше Святейшество под благовидным предлогом отправитесь, к примеру, в Троицкий монастырь, а по пути посетите Учебный Воздухоплавательный отряд, который находится поблизости от бывшей деревни городок. Там как раз собираются освятить полковой храм Святого пророка Илии. Решение должны принять только вожди, коим Божию волею вручена власть светская и духовная.

– Ты прав, сын мой, – ответил старик после краткого размышления. Твой Великий пращур, Император Пётр Алексеевич, однажды сказал так: промедление – смерти подобно. Мне надобно не более часа на сборы, тем более что действительно собирался завтра поутру отправиться в Троицу. В путь, сын мой!

– Так может быть, отче, не стоит столь торопиться? – с сомнением в голосе спросил Сандро. – Столь резкое изменение планов, может вызвать появление нежелательных слухов и привлечь внимание недоброжелателей.

– Резонно, сын мой, весьма резонно. А если мы сделаем так… – но договорить патриарху не дали.

Внезапно в дверь постучали и после получения разрешения, в кабинет зашел секретарь, а за ним, чуть приотстав дабы соблюсти этикет, подпоручик гренадерского роста, также облачённый в мундир морского пехотинца. Симон (в миру Никифор), который уже устал удивляться неожиданно совпавшим визитам высокопоставленных особ, почтительно доложил:

– Ваше Святейшество, Ваше императорское величество! Его Высокопреподобие протопресвитер военного и морского духовенства Александр просит принять его по делам неотложным.

– Кстати, очень кстати, – мельком глянув на Сандро, ФЕОГНОСТ не мог не заметить на его лице довольную улыбку, и чуть заметный кивок, адресованные не только секретарю, но и подпоручику. – Не гоже заставлять отца Александра долго ждать, проси. И пока мы втроем не закончим беседу, более никого не пускать.

Александр Алексеевич, хотя и выглядел истощенным и уставшим, тем не менее двигался легко, так что в кабинет он вошел бодрым шагом. После надлежащих приветствий, которые по единодушному требованию Патриарха и Великого Князя были сведены до минимума, он занял место за столом. Дабы соблюсти законы гостеприимства и традиции России-матушки, перед серьёзным разговором следовало преломить хлеб, да и зимняя январская погода весьма способствовала чаепитию. Небольшой самовар, испускающий из трубы струйку ароматного дымка, фарфоровый заварник, источающий одуряющий запах Иван-чая и блюдо с пирогами с постной начинкой. Насладившись вкуснейшей сдобой и запив эти шедевры искусного монастырского пекаря терпким, сладким напитком, все трое практически одновременно перевернули свои чашки вверх дном. Сей знак на Руси означал, что чаепитие закончено и можно переходить к делу. А далее начался совет, председательство в котором возложил на себя Патриарх.