Текст книги "Мы, Мигель Мартинес. Испания (СИ)"

Автор книги: Влад Тарханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Вслед за Диасом ко мне подошла и Долорес. Мы поздоровались. Это она организовала моё краткое выступление перед руководством компартии незадолго до начала конференции. Ну а вот и мои главные оппоненты, друзья и идейные соратники раненого при покушении Нани: Хоакин Маурин-и-Хулиа, деятель профсоюзного движения, крайне левый экстремист, близок к крестьянским кругам и постоянно настаивает на решении аграрного вопроса по методу Октябрьской революции: отдать всю землю крестьянам и переделить. Так называемый «чёрный передел»[2]. Второй – Хулиан Гомес Гарсиа, похожий на еврейского учителя испанец, взявший в честь Максима Горького псевдоним Горкин. Он известен, как один из организаторов компартии, работал и в Коминтерне, но как троцкист, был изгнан из организации. Публицист, журналист, писатель. Убежденный противник Сталина. В МОЕЙ реальности они уже откололись от компартии, но тут пока что удалось раскола избежать. Не время сейчас, совсем не время.

Правда, вот и группа поддержки Диаса: Фернандо Клаудин, известный теоретик коммунистического движения, Педро Чека – один из самых молодых членов ЦК КПИ, подающий надежды лидер коммунистов, Хосе Ларраньяга Чарукка – коммунист из басков, вынашивает идею создания компартии страны Басков. А еще вижу Антонио Михе Гарсиа – из Севильи. Не только коммунист, член ЦК, но и влиятельный профсоюзный деятель, возглавляет Всеобщую унитарную конфедерацию Труда – не самый маленькое объединение профсоюзов. Еще один колоритный персонаж Винсенто Урибе Гальдеано, полубаск-полукастилец. Много внимания уделил созданию Народного фронта, имеет в нём авторитет. Ну что же, вижу, что симпатиков линии Сталина тут больше, впрочем, это не самое главное.

– Товарищи, вы знаете, кого я представляю! – начинаю свою небольшую, но очень важную речь. Зал тут же затихает.

– Нами выявлена провокация, которая имела своей целью подрыв всего коммунистического движения в Испании, внесения раскола в его ряды. Для этого были использованы предатели рабочего движения. Нам стали известны организаторы покушения на товарища Нина.

Зал затих, затем поднялся шум, который тут же смолк, как только я продолжил.

– Более того, организатор покушения тут, в Испании, находится в наших руках и дал признательные показания. Этот человек был завербован год назад в Париже белогвардейской разведкой генерала Миллера. Он польстился на большие деньги, которые ему обещали. Но с ним работали через белогвардейцев специалисты совсем другой разведки, намного более богатой и влиятельной. И его гонорары выплачивались исключительно в британских фунтах…

[1] Пассионария – Страстная или цветок страстоцвет, партийная кличка, под которой Долорес стала широко известна в Испании, правда, утвердилась она в сознании народной во время Гражданской войны.

[2] Чёрный не потому что неправедный. А потому что земля чёрного цвета. вот такая двойная символика получилась.

Глава девятнадцатая

Победа в единстве

Глава девятнадцатая

Победа в единстве

Мадрид

февраль 1936 года

Начало февраля получилось у меня более чем насыщенным. Во-первых, занимался коррекцией пиар-компании Народного фронта, победа которого в МОЕЙ реальности не была безоговорочной. Тут на стороне левых сыграла сложность и запутанность избирательной системы, по подсчетам получалось, что за Народный фронт проголосовало чуть больше, чем за Национальный (объединение крайне правых), при том, что еще было определенное число голосов за центристов, которые вообще оказались не при делах. Моя же цель была в том, чтобы левые победили настолько убедительно… вот, даже не могу подобрать точный эпитет насколько. В любом случае, их политический успех должен показаться всем всесокрушающим. И тут мной был вброшен клич: «Победа в единстве!». Красивый лозунг, за которым ничего, фактически, не значилось. Но под этот лозунг удалось добиться не только поддержки со стороны анархистов, но и привлечь активистов анархо-синдикалистских профсоюзов и всех их организаций для работы с населением. При этом особое внимание товарищи, для которых анархия была мамой порядка, сосредоточили на кораблях военно-морского флота. Традиционно (практически в любой стране) именно матросы становились ударной силой анархистов самых разных мастей и направлений. Чем-то им идеи существования вне государственной системы оказались близки по духу. Может быть потому, что в каждом моряке затаился пират. У кого лучше, у кого хуже?

Первого февраля этого года на меня неожиданно вышел «дон Диего», он же Марко Локкерини, человек, возглавляющий аналитическую службу корпорации Ротшильдов. Я рассчитывал, что наша встреча состоится несколько. Сейчас она была, как бы вам сказать, немного не в струю. Но раз мистер Локкерини нашёл всё же возможность перекинуться несколькими словами, то надо ему уделить чуток внимания. Опять не высплюсь! Впрочем, во время всей испанской командировки времени на выспаться у меня не было и дня. Даже, когда очутился под арестом, так и там, суки, спать не давали. И это я при встрече господину Марко обязательно напомню! Я не злопамятный, просто память у меня слишком хорошая.

И в тот же самый день на меня вышел человек от генерала Миллера. И ему надо было уделить внимание. Ливийский проект нельзя оставлять без присмотра. И как впихнуть в этот день невпихуемое? Ответ: никак! Перенёс встречу с эмиссаром белогвардейцев на завтра, пусть не обижается. А мне пора в ресторан Сабрино де Ботин. Как я, наверное, уже упоминал, один из старейших ресторанов Европы. Правда, не так давно хозяева сделали ему небольшой ремонт и чуть подновили интерьер, но дух старины заведение не только не утратило, а напротив, чрезмерно бросалось в глаза. Но опять же, я в ресторанном бизнесе не эксперт, и не самый большой ценитель утонченной роскоши. В мое время была модной песенка французской певицы ЗАЗ (неужели ее творческий псевдоним расшифровывался как Запорожский Авто Завод?) «Je veux» (Я хочу)[1]. Вот где-то такой взгляд и у меня на все эти «роскошные штучки-дрючки». Помню, как выглядел самый первый ее клип на эту песню: девочка в каком-то необъятном вязаном свитере прямо на мостовой вместе с музыкантами, одетыми в обычную одежду поет эту замечательную песню, при этом весь ее вид – я своя, я из самых простых парижан, вот такой эффект имел этот клип. Влюбился с первой ноты, а ведь там еще и весьма оригинальный голос, с легкой хрипотцой, придающий ее песням особый шарм. Извините, отвлекся. На ZAZ позволительно.

В ресторане меня, естественно, страховали. Но Марко приехал один, чем меня и удивил, и обрадовал. И первые слова его были извинением за непродуманную схему общения, которую он выбрал в первый раз.

– Марко, а давайте сыграем в открытую?

– В смысле? – удивился Локкерини.

– Поговорим честно – максимально честно. Это поможет нам найти точки соприкосновения. Я ведь уверен, что вам что-то от меня нужно.

– Вы правы, Мигель. Я, конечно, не удивлён, что вам удалось выяснить кто я и чем занимаюсь. Это верно, у меня есть о чём с вами переговорить.

– Неужели вы проверили информацию, которую я передал?

– Несомненно. И понял уровень вашей компетенции. Прошу прощения – я недооценил вас. Это ошибка, которую я совершил из-за недостатка информации. Теперь мне удалось расставить все по своим местам.

– М… И?

– И я понял, что вы не станете ни моим сотрудником, ни агентом влияния. Хотя второй вариант для меня был бы предпочтительнее. Поэтому… предлагаю партнерство. По некоторым позициям мы хотели бы иметь ответы на вопросы, которые важны нашей организации.

– И что я получу взамен? Кроме вашего хорошего отношения? Сразу оговорюсь, предлагать мне деньги бессмысленно.

– Да я и не сомневаюсь. Вы, русские меня поражаете. Вы согласны терпеть дискомфорт и жуткие неудобства ради великой цели. А если эта цель обманка?

– Любая цель – обманка, Марко. Любая провозглашенная цель. Это звучит слишком цинично?

– Да, неожиданно. Вы не верите в коммунизм?

– Как в великую цель – верю. Как в ближайшую реальную перспективу – нет.

– И как можно с такой идейной подоплекой что-то строить?

– Сила – в вере, Марко. Самые страшные войны – религиозные. Оцените коммунизм как новую религию и вам всё само по себе станет по местам.

– Это жёстко. И это требует нашей переоценки. Я подумаю над этим вопросом.

– Хорошо. Итак, что вас так волнует? Мистер Локкерини, я весь внимание.

Ловлю себя на том, что наш диалог начинает мне приносить удовольствие. Это вроде партии в шахматы – соревнование интеллектов, ловушки, атаки, защита, недомолвки, паузы. Ладно, посмотрим, куда меня эта партия заведёт.

– Моих нанимателей волнует перспектива вложений в экономику СССР. Точнее, финансовое обеспечение наших инвестиций. У вашей страны не очень хорошая репутация в деловых кругах. Вам не доверяют. Но перспективы инвестиций завораживают.

– То есть бароны заинтересованы в инвестициях в СССР, но при этом чего-то опасаются? Я правильно понимаю. При этом в делегации бизнесменов, которые приезжали для ведения переговоров ваших представителей не было.

– Наших официальных представителей не было. – уточнил мой оппонент.

– Хм… значит, кто-то играл роль доверенного лица и задавал нужные вопросы. Хорошо. И что же вас интересует.

– Гарантии инвестиций.

– Как я понимаю, моего честного слова будет маловато? – пошутил я. Марко сначала посмотрел на меня, как на идиота, а потом понял, что это шутка и улыбнулся.

– Мигель, прошу, не ставьте меня в дурацкое положение. Я чуть было вам не поверил.

– Хорошо, что не поверили. Моё слово, конечно, что-то да значит. Но решает у нас в стране только Политбюро. И решающий голос по всем вопросам лично у товарища Сталина. И не надо думать, что есть какая-то персона, которая может повлиять на принятие решения в вашу пользу. Чем больше вы потратите ресурсов для приобретения агентов влияния – тем больше будете разочарованы. В ближайшей перспективе. Можно, конечно, приобрести такого агента и законсервировать его до того момента, когда вождя не станет. Все люди смертны. Но нет никаких гарантий, что его не раскроют и ваши инвестиции в конкретного человека не пойдут прахом.

– Разумно, но это не мне решать.

– Согласен. А теперь посмотрите на ситуацию с моей точки зрения. Бароны будут вкладывать деньги в Германию (Четвёртый рейх) и СССР, и делать это параллельно. Для чего? Понятно, для чего – в ближайшей перспективе – столкнуть их лбами. Желательно, чтобы в этом междусобойчике прищемили хвост и Британской империи. Когда же на материке пойдет заварушка, то есть боевые действия, то от Франции полетят ножки да рожки. Результат – Франция, Германия, Британская империя и СССР выходят из войны ослабленными, а САСШ приходит как большой и добрый дядя, дает всем щелбанов[2] и собирает все сливки. Поскольку все будут должны вашим хозяевам, то Ротшильды переходят в другую лигу, насколько я понимаю, их главная цель стать одними из хозяев той части финансов, которые контролируются старыми еврейско-венецианскими семьями. То есть, вы окончательно вписались в англосаксонский проект? Только планируете стать его хозяевами. Логично. Что же за гарантии вы хотите получить?

– Сибирь.

– В смысле?

– Концессии на разработку недр Сибири. На пять лет.

– И всё?

– В качестве гарантий это будет достаточно.

– То есть, вы хотите получить доступ к ресурсной базе страны? У вас работают хорошие аналитики. Конечно, если армии Германия доберутся до Урала, вы, в перспективе, получаете все богатства Сибири фактически за бесплатно. А вы уверены, что удастся сохранить свое влияние в таком варианте событий? Уверены? Или я не прав?

Марко в ответ пожал плечами. Мог бы и не делать вид, что он не в курсе.

– Понимаю, что Крым в качестве гарантий вы не хотите, потому что думаете, что его нам не удержать, а Геринг его обязательно отберет. Непотопляемый авианосец и контроль за Чёрным морем… И лучшая в мире гавань для военного флота. Приблизительно ясно.

Я задумался. Что тут сказать? Если бы я не знал хода исторического процесса… Да, Ротшильды разевают роток, по-серьезному. И не боятся, что пасть-то порвется? Значит, на сороковой – сорок первый год по-прежнему планируется второй мировой Армагеддон. Нет, не только баронами, там и остальные игроки уже все фишки расставили по местам. И в СССР вкладывать все равно будут. Только не совсем то, что нам надо будет. Можно построить кучу заводов, которые будут производить, например, гексоген. Но оставить при этом один компонент в технологической цепочке, который СССР изготовлять не сможет и будет вынужден покупать у америкосов. И что? А то, что вся цепочка и все возможности страны будут находится в зависимости от поставок из САСШ. И кто будет получать максимум прибыли? Вот именно. Насколько я помню, именно так в МОЕЙ реальности и произошло. Немцы торпедировали корабль, который доставлял уже закупленные химикаты из САСШ и всё… высокоэнергетические пороха Советский Союз не мог производить сам и вынужден был их закупать у нагличан и пиндосов. Прости Господи за эти выражения, но из песни слов не выкинуть.

– Марко, я могу дать вам совет. Конечно, он будет не таким уж и бесплатным. И спрячьте чековую книжку. Возможно, мне понадобиться от вас услуга. В ближайшее время. И вы мне ее окажете.

– Хорошо. Что за услуга?

– О! Вашим хозяевам это не будет стоить и цента. Но что именно… чуть позже, мистер Локкерини, чуть позже.

– Тогда хорошо, я согласен.

– На всю Сибирь вам даже разевать рот не стоит. Этого никто не получит. Но кое-что интересное вы получить сможете. Для этого вам нужно отправить уполномоченного представителя к Сталину и предложить ему те заводы, которые ему необходимы, в том числе те, на которые распространяется запрет. Можно это сделать через Латинскую Америку. Вы получите не только золото, но и доступ к ресурсам. На те же пять лет. Может быть не в Сибири. Но, обещаю, это будут весьма «вкусные» объекты. Но решать это будет только один человек. И условия для него должны быть более чем приемлемые. Или ничего не будет. СССР никогда не сможет угрожать САСШ. Хотя бы, потому что у нас нет, и никогда не будет океанского флота. Который сможет составить конкуренцию вашему. В СССР флот – это прикрытие морских флангов. Мы материковая держава с могучей армией. Быть сильным и на море… это для нашей экономики слишком. Поэтому где-то так, мистер Локкерини. Сотрудничество должно быть взаимовыгодным. И не пытайтесь подмять Сталина под себя. Это личность не того масштаба. Ничего не получится. А выгоду вы упустите. Играйте с ним в открытую и честно. Тогда вы получите свою прибыль. И очень хорошую прибыль. Достаточную для того, чтобы выйти на те первые позиции в мировых финансах, о которых ваши хозяева так бредят. А я помогу вам ограбить Францию.

– Почему Францию? – удивился Локкерини.

– Потому что галлов не жалко! А в их кубышках осталось слишком много золота, которое не принадлежит вам. Глупость!

– Это и будет ваша требуемая услуга?

– Нет… это будет совместный проект. Где с меня вся техника, а с вас небольшой стартовый капитал. Зато прибыль будет фантастической!

– Неужели вы не боитесь стать героем финансовой аферы? И у нас есть кому заняться этим и без вас. – Марко казался разочарованным.

– Увы, мистер Локкерини, вы не представляете себе, чего можно добиться, используя новейшие технологии. Да, эта акция будет разовая. Но этого, поверьте мне, хватит.

Вот на этой приятной ноте мы и расстались. А что? Туману я напустил достаточно, сказал и не сказал тоже многого. Захотят ли Ротшильды пойти на контакт с вождем? Время покажет. Думаю, они прекрасно понимают, что риски есть риски. Но почему они решили на меня надавить так грубо? Им что настолько не хватало информации? Или думали, что я могу как-то повлиять на Иосифа Виссарионовича? Тогда они наивнее наивного чукотского мальчика.

А нас следующий день необходимо было уладить все вопросы по Ливийскому проекту. Русский Бенгази разрастался. Уже триста шестьдесят семей переселились, но кроме них более двухсот казаков, солдат и офицеров, которые представляли частную военную (охранную) компанию. Так и подмывало переименовать ее в «Вагнер». В конце концов так и сделали. Дело в том, что в Швейцарии возникли проблемы. Левые партии в местном типа парламенте стали возмущаться этой фирмой, запретили такой вид деятельности. Так мы ее перерегистрировали в Румынии. А что? Там охотно берут взятки. И такой бардак, что никто теперь нашу ЧВК не заденет. Просто следов не найдут. Но, главное – надо что-то решать с оружием. Повстанцы уже стали пошаливать неподалеку от русского поселения. Предварительно у меня было согласие на передачу им полутора десятков пулеметов «Максим», шести пушек Барановского и двух горных трехдюймовок 1909 года, которые каким-то чудом сохранились в запасниках РККА. Тем не менее, с достаточным количеством боеприпасов, этого усиления должно хватить, чтобы отвадить храбрых воинов Аллаха от покушений на россиян. При этом у итальянцев дела шли откровенно плохо: они никак не могли справиться с партизанскими действиями всадников-кочевников. Налеты на караваны полностью перекрыли снабжение войск в отдаленной части колонии, более того, оттуда уже вынуждены были отвести гарнизоны трех фортов, та же участь ждала еще пяток укреплений, к которым доставка припасов стала проблематичной. Курьер сообщил, что к ним обратился итальянский полковник и предложил взять на себя оборону района у Бенгази.

Мне не понравился такой вариант. Как всегда, господа макаронники хотят русских кинуть. Пусть те обеспечат безопасность портового района, проливают кровь, в это время итальянцы смогут сконцентрировать силы на критически важных участках и подавить восстание. И потом попрут нашу колонию из Бенгази на выход. Правда, это предложение давало разрешение на применение тяжелого вооружения. Скорее всего, обнаглевшиепотомки римлян думали, что это всё возьмут у них в аренду. Шиш им, а не аренда! Своё будем иметь!

Кроме всего прочего в ближайшее время в русский Бенгази переедут еще более двух сотен семей русских эмигрантов. Правда, итальянцы им разрешения на поселение не дают, но и жить пока что не мешают. Типа, владельцев нансеновских паспортов не замечают. Насколько я знаю, наша разведка усиленно готовит какого-то вождя арабов превратить в супервождя… С целью погнать итальяшек за океан. А что? В Эфиопии им как-то надавали по жо самые помидоры. Почему тут, в Киринаике, не набросать? И вот тогда наши ребята себя покажут. А почти батальон русской императорской армии в тех местах, да с артиллерией и пулеметами – сила! Главное – воспользоваться моментом! Кто сказал, что с белыми нельзя иметь дело? Дело нельзя иметь с дураками!

А через несколько дней пришла новость о том, что на выборах победил Народный фронт! В чем я лично не сомневался!

[1] Авторский перевод песни, сорри, не удержался:

Мое желание

Поселите меня в Ритц, а мне зачем?

Украшенья от Шанель, а мне зачем?

Подарите лимузин – что с ним мне делать?

Папалапапапала

Нанимаете служанок, мне зачем?

Дом купили в Невшатель, а мне зачем?

Башню Эйфеля? А что с ней делать?

Папалапапапала

[Припев]

Хочу, чтоб начинался день с любви,

Для счастья деньги ваши не нужны

Душа моя чиста кристально

Папалапапапала

Подарите лучше вы свободу мне

А условности пускай горят в огне

Приглашаю вас в свою реальность!

Папалапапапала

Вы манерны – это слишком для меня!

Я могу руками есть – такая я!

Говорю я громко, не стесняясь, вы простите!

Я не притворяюсь – я живу!

Речь с шаблонами давно не по нутру,

Как чужда манерность ваша, вы взгляните!

Я такая, извините!

Папалапапапала

[Припев]

Хочу, чтоб начинался день с любви,

Для счастья деньги ваши не нужны

Душа моя чиста кристально

Папалапапапала

Подарите лучше вы свободу мне

А условности пускай горят в огне

Приглашаю вас в свою реальность!

Папалапапапала

[Припев]

Хочу, чтоб начинался день с любви,

Для счастья деньги ваши не нужны

Душа моя чиста кристально

Папалапапапала

Подарите лучше вы свободу мне

А условности пускай горят в огне

Приглашаю вас в свою реальность!

Папалапапапала

[Припев]

Хочу, чтоб начинался день с любви,

Для счастья деньги ваши не нужны

Душа моя чиста кристально

Папалапапапала

Подарите лучше вы свободу мне

А условности пускай горят в огне

Приглашаю вас в свою реальность!

Папалапапапала

[2] Вместо более употребительных аналогов слова щелчок – сlick, flicf, или fazed я использовал чуть менее употребительное, но более точное в данном случае выражение «use my finger». Дословно: двинуть моим пальцем.

Глава двадцатая

Ху из Кто

Глава двадцатая

Ху из Кто

Мадрид

19 февраля 1936 года

(Мануэль Асанья-И-Диас, президент Испании времен Гражданской войны)

Надо сказать, что результаты выборов 16 февраля отличались от тех, что были в МОЕЙ реальности. Насколько я помнил, перевес Народного фронта был весьма сомнительным, а если считать голоса, то правые и центристы получили намного больше голосов. Если бы не поддержка анархистов, то левые пролетали бы, как фанера над Парижем. Вот только правые и центристы не шли одним блоком. Это и спасло тогда ситуацию. ТУТ обстановка сложилась принципиально иной. Народный фронт получил 324 места из 473[1]. Важнейшим фактором стало отсутствие раскола в компартии, в результате чего коммунисты получили 87 мест в парламенте, превзойдя по влиянию социалистов (82 места), но уступив республиканской левой партии Мануэля Асаньи (89 мест). Таким образом, они могли принять более активное участие в создании правительства. Тем более, что социалисты сделали очередной «финт ушами». Они сказали, что будут поддерживать кабинет Асаньи, но при этом непосредственно в его работеучаствовать не будут. Лидеры социал-демократов (фактически, мелкобуржуазной партии), понимали, что перед новым правительством стоят задачи проведения решительных социальных реформ, которые не понравятся буржуа. Отсюда и эта формула: «я умываю руки». Сейчас происходили консультации по поводу кабинета министров и его конкретных персоналий. Надо сказать, что я имел некоторое влияние на некоторые группировки от которых многое зависело. Мог действовать как через коммунистов, где хорошо знали мои полномочия, да и авторитет после разборок покушения на Нина был весьма велик. Плюс через Дуррути имел какое-то влияние на анархистов, которые имели весьма серьезные результаты – именно они обеспечили победу НФ в некоторых ключевых регионах. Правда, ситуация была все ещё спорной. Правые готовили военный переворот. Генерал Мануэль Годед Льопис вышел с предложением к президенту Алькале Саморе не признавать результаты выборов, аннулировать их и ввести в стране военное положение. Самора согласился, но окончательное решение переложил на плечи временного премьер-министра Портеллы Вильядареса. Последний был сторонником переворота, но инициатором его стать не хотел. Кроме того, ему казалось. что силами одного генерала, пусть и достаточно влиятельного, переворот не осуществить, а захочет ли ВСЯ армия поддержать введение военного положения, это тот еще вопрос.

Стало ясно, что именно Асанья будет формировать правительство. От коммунистов туда предложили ввести Хосе Диаса, Долорес Ибаррури, Андреу Нина и Хоакина Маурина. Очень серьезна дискуссия велась и по поводу военного министра, на должность которого Мануэль Асанья хотел провести «независимого», но уже не слишком энергичного героя Рифской войны генерала Карлоса Маскелета Лакаси. Сначала новый премьер-министр вообще хотел обойтись в правительстве без коммунистов, но уж слишком у тех оказались хороши результаты. И с этим нельзя было не считаться. Потом предложил два министерских портфеля, но, когда социалисты заявили о своей позиции, вынужден был «удвоить осетра»,«выделив» уже четыре портфеля. И сейчас обсуждалось, какие именно. Но для меня принципиальным было именно назначение военного министра. Почему? По моим воспоминаниям (я не был уверен в их точности, но всё-таки) именно инертность военного министра правительства республиканской Испании и сыграло свою роль в том. что выступление армии не удалось подавить в первые же дни. А после переброски Рифской армии на континент уже стало поздно – мятеж набрал силу и стал слишком опасным для республики. И началась война на истребление оппозиции. Медленная, упорная, когда противникам правых оставалось либо бежать из страны, либо погибнуть. Другой альтернативы просто не было.

А еще стало известно, что Геринг и Муссолини всё-таки сумели договориться по Испании, они решили задавить республику и воссоздать на Пиренейском полуострове монархию или военную диктатуру. Такой выбор был связан с тем, что среди правых подавляющее большинство составляли монархисты двух течений: карлисты и альфонсисты. В смысле сторонники Карла Бурбона и приверженцы бывшего короля Альфонсо. Те еще крысы. Плюс фалангисты – те же нацисты испанского разлива. Плюс генералитет, а армия в республике оставалась независимой силой, которая сама играла важную политическую роль. Особенно надо было учитывать, что при королевской власти было произведено в генеральские чины огромное количество офицеров, которые еще и висели тяжелым грузом на бюджете страны – у них были весьма внушительные оклады. И с теплого места никто так просто уходить не хотел. В МОЕЙ истории полыхнуло летом, когда правительство Асаньи не смогло справиться с вызовами, которые стояли перед обществом и предложить какой-то выход из исторического и экономического тупика. Сложной была и позиция Сталина (соответственно и Коминтерна) по этому клубку противоречий. Опять же в МОЕЙ ветке истории вождь принял решение не поддерживать радикальных земельных реформ по типу «чёрного передела» в России. И на ПОУМ (троцкистов) началась кампания пропаганды и противостояния с нею, во время гражданской войны произошли даже столкновения между поумовцами и республиканскими войсками. Как вы понимаете, на пользу республике это не пошло. Позиция Иосифа Виссарионовича была, в принципе понятна и обоснована. Во время череды революций девятнадцатого – начала двадцатых годов именно слишком радикальные преобразования на селе приводили к противостоянию социалистической власти и крестьянства. Типичный пример – та же Венгрия, где революция победила, но потом ее странные шевеления в крестьянском вопросе привели к поражению. В тоже время именно затгивание земельной реформы правительством Асаньи вызовет массу крестьянских волнений, что будет способствовать усилению влияния фалангистов на селе.

Рано утром девятнадцатого я встретился с Долорес Ибаррури и передал ей информацию о том, что генерал Годед ведет переговоры с гарнизонами крупнейших городов страны с целью совершения переворота и отмены результатов выборов, в чем нашел понимание как со стороны временного премьер-министра, так и президента. Ситуация становилась критической. Правда, были данные, что командиры столичного гарнизона пока не готовы пойти за генералом, но ведь время так быстро утекает сквозь пальцы, а военные могут и передумать. Ситуацию необходимо использовать, и делать это быстро и оперативно! И тут я предложил сделать военным министром Себастьяна Посаса Переа. Генерал Посас, как один из героев Рифской войны был достаточно популярен в армии и имел серьезный вес в жандармерии, его даже прочили в генеральные директора последней организации. При этом он заслуженно считался убежденным республиканцем и продемонстрировал свою верность выбранным идеалам. Как компромиссная фигура он показался мне более-менее подходящим для работы военным министром.

Надо сказать, что Пассионария сумела «взорвать» совещание победивших союзников. Её сообщение о готовящемся перевороте не было чем-то необычным, Асанья и прочие товарищи такой ход событий не исключали. Но вот получив все расклады и по фамильный состав сторонников переворота, республиканцы напряглись. Это действительно делало ситуацию критической. Решение о выдвижении ультиматума президенту Самора было принято единогласно. Так же были преодолены разногласия по назначениям министров, военным министром стал «независимый» то есть, не состоявший ни в какой из партий генерал Посас. Важнейшим для нас стало назначение министром по делам крестьянства Маурина, сторонника «чёрного передела». Асанья в сопровождении группы военных и жандармов отправился на прием к Алькале Саморе. После часовых переговоров, которые сопровождались многотысячной демонстрацией левых у президентского дворца, президент подал в отставку. Тогда же объявили, что внеочередные выборы состоятся на очередном собрании Кортесов. И мало кто сомневался, что им станет сам Мануэль Асанья. Было решено, что новым премьер-министром и министром финансов станет Хуан Негрин Лопес. Известный ученый-физиолог принадлежал к довольно умеренным силам в Народном фронте, он был сторонником социалиста Индалесио Прието и считался убежденным приетистом. Поэтому он устроил центристское крыло НФ, но тем не менее, по многим вопросам Негрин поддерживал позицию коммунистов. То есть, оказался неким компромиссом между большинством сил в новом правительстве. Первое заседание новых Кортесов назначили на двадцать третье февраля, чтобы не откладывать это дело в долгий ящик. Страна нуждалась в стабильном управлении и срочных политических и экономических реформах.

* * *

Мадрид

20 февраля 1936 года

(генерал Мануэль Годед)

Генеральный директор аэронавтики и третьей инспекции армии (довольно высокий пост) Мануэль Годед Льопис пребывал в отвратительном состоянии души и тела. На его лице, напоминающем бультерьера, застыло брезгливое выражение, он никак не мог отойти от многочисленных переговоров и звонков, которые совершал в эти напряженные дни. Увы, пик карьеры, казалось, он уже проскочил. Будучи короткое время начальником Генерального штаба генерал Годед так и не стал авторитетом для большинства военачальников страны. Таким, как тот же Санхурхо. Да, он помнил, с каким энтузиазмом выполняли приказы этого португальского беженца. И тут же зло ощерился: но и выступление самого Санхурхо удачно так провалилось. И весь его авторитет коту под хвост. Слишком много генералов, и каждый трясется за свое место. Подлые, лживые и трусливые ублюдки!

Мануэль родился в далеком Сан Хуане де Пуэрто-Рико, в семье высокопоставленного чиновника. Пошел по военной стезе, закончил Высшую военную школу в Толедо, с тринадцатого года – офицер Генерального штаба, отличился в военных действиях в Марокко, участвовал в высадке испанских войск в заливе Алусемас, что стало ключевым фактором в победе над местными племенами. Был начальником штаба у генерала Санхурхо. За боевые заслуги оказался произведённым в бригадные, а потом и дивизионные генералы. Из-за критики диктатуры Примо де Риверы отправлен в отставку. Но с приходом к власти республиканцев стал начальником Генерального штаба. Санхурхиада. Новая отставка, немилость… и постепенное возвращение к рычагам власти. Довольно бурная биография!