Текст книги "Мы, Мигель Мартинес. Испания (СИ)"

Автор книги: Влад Тарханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Всё-таки Сталин великий политик. Он мне казал, что категорически не будет стоять в почетном карауле и провожать Троцкого в последний путь. Но ничего – и в карауле стоял, и гроб с его телом немного нёс. И, как мне кажется, даже получил от этого какую-то порцию торжественного удовольствия.

Казалось бы – для чего мне это было нужно? А ларчик просто открывался. В Испании троцкисты имели серьезное влияние. Коммунисты-сталинисты тоже имелись, но всё-таки их было намного меньше. В тоже время, сторонники Льва Давыдовича еще не сумели сорганизоваться, и не допустить раскола не слишком-то сильного коммунистического движения на этом этапе было приоритетной целью. Кроме того, была и вторая цель: если показать другое отношение к Троцкому, то остатки хорошо законспирированных его сторонников рано или поздно, но расслабятся, вылезут из щелей и их можно будет отстранить от власти – кого просто перевести на не слишком ответственную работу, а кого и с летальным исходом. Так что одним маневром достигались даже не две, а три цели. Третья – это усиление влияния на американских коммунистов. Вот там точно все поголовно были троцкистами. И все деньги, получаемые по линии Коминтерна, и свои усилия они использовали исключительно во вред СССР. В тоже время важно было укреплять позиции Советского Союза в самой развитой капиталистической стране. Так что как-то так.

Из последних событий – покушение на генерала Миллера в Париже было организовано слишком ретивыми коминтерновцами. Сталин был в бешенстве. Противостояние с Коминтерном стало входить в острую фазу. У вождя были верные товарищи в руководстве Коминтерна, тот же Вильгельм Пик, например. Но эта организация всё-таки не оставила попыток подмять под себя ВКП(б), имитируя бурную деятельность. Мне пришлось отвлекаться от подготовки и составить доклад, в котором подробно проанализировать «успехи» агентов Коминтерна. И тут на помощь мне пришла статистика. Конечно, плюс допуск к совершенно секретным материалам. Тем не менее, было показано, что количество провалов в процентном соотношении к деятельности того же ИНО превышало у Коминтерна почти в три раза. Более того, почти половина провалов ИНО была связана с использованием агентов мирового коммунистического интернационала или из-за контактов с ними. Более того, в некоторых случаях можно было говорить о том, что работники Коминтерна преднамеренно подставляли сотрудников ИНО, обеспечивая себе лояльность полицейских структур, необходимых для их деятельности. В этом плане «раскрученная» нами деятельность Андре Марти оказалась более чем кстати. Отдельно было исследование эффективности деятельности Коминтерна по продвижению мировой революции: попытки, успешность, ошибки, потраченные средства. Ну а выводы были ясными: или распустить Коминтерн, показав капиталистам, что мы хотим с ними договариваться, или же реформировать эту контору, сделав ее фактически разведывательно-диверсионным органом при ВКП(б). И то, и другое, несомненно, вызовет сопротивление некоторых его деятелей, но продолжать финансировать этих балоболов, проваливающих одно дело за другим смысла просто не было. После этого доклада Сталин вызвал меня к себе еще раз.

– Скажи, чем было вызвано в твое время прекращение деятельности Коминтерна? Ты вскользь упомянул про это.

Да, но это было не в этом докладе. Неужели эту информацию из меня не выкачали? Не верю. Но тогда зачем этот вопрос?

– Товарищ Сталин. Дело в том, что с нападением Германии на СССР сложилась крайне тяжелая обстановка и нам очень нужна была помощь Англии и САСШ. Большая территория и много населения оказались заняты врагом, а перебазирование заводов за Урал вызвало временное прекращение поставок в РККА снаряжения. Доходило до того, что тяжелые танки вы буквально поштучно распределяли по фронтам.

– Я?

– Вы взяли на себя ответственность и стали председателем чрезвычайного органа управления страной Государственного Комитета Обороны. В тоже время руководители капстран хотя и провозгласили нас союзниками, но реально помогать не слишком-то спешили. Тогда и пришлось пойти на манёвр: распустить Коминтерн. Помогло ли это? В целом да, британцы стали помогать чуть активнее, да и САСШ ввели для нас программу поставок по схеме ленд-лиза. Правда, поставляли не самое лучшее, но и это свою роль сыграло.

– Мы могли справиться без этой помощи?

– Могли. И справились бы. Но прошло бы это намного сложнее. И потери были бы больше.

– Ты как считаешь, надо ли сейчас распускать Коминтерн?

– Считаю, что сейчас это несвоевременно, товарищ Сталин. Это будет воспринято капиталистами как проявление нами слабости. А слабых начинают рвать всей сворой. Польская кампания показала, что РККА достаточно сильна, чтобы решать стратегические задачи, но это заставит врагов готовиться намного лучше. А у нас, если мы будем почивать на лаврах, будут серьезные проблемы. В этом случае нам необходимо реформировать Коминтерн. Из его верхушки сделать нечто вроде мирового дискуссионного клуба, где коммунисты разных стран будут обмениваться мнениями по разным вопросам. Но основной должна стать разведывательно-диверсионная деятельность. Думаю, будет полезным объявить открытым бюджет дискуссионного подразделения и скрыть существование второго отдела организации. А насчет того, что у нас уже есть ИНО, так им тоже наличие конкурирующей организации пойдет на пользу. Я так думаю.

И больше меня никто от подготовки к испанской миссии не отвлекал.

И вот на кухне моей квартиры мы собрали втроем: я, Лина и Артузов. Артур привез немного водки и балык. Надо сказать, что в бытовом плане моя жизнь с появлением Лины серьезно изменилась. Нет, супруга у плиты не стояла и пироги мне не пекла: у неё на это элементарно не было времени. Кроме того, кушать то, что приготовила Лина… я самоубийцей не был. Она такие дозы специй применяла! Ладно, просто острую пищу я люблю и иногда ем. Но острую и одновременно пригоревшую – отказываюсь категорически! Жену я люблю, куда деться. Надо принимать человека таким, какой он есть. Я так и делаю. Но что при этом есть, ась? В общем, у меня появилась наемная работница, тетя Глаша. Не сомневаюсь, что, прежде чем попасть ко мне, она прошла через фильтр НКВД. Простая сельская баба, которая жила в пригороде Москвы. Но вот готовила она отменно. Простая крестьянская пища, но всегда свежая и вкусная. Я ее не обижал, и зарплата у неё была побольше, чем у генеральских горничных. А она как-то к Лине прикипела душой. Чем-то ее супруга моя зацепила. Если со мной Глафира Афанасьевна почти не разговаривала, только по делу: что купить, что приготовить, понравилась ее стряпня или нет, то с женой она часто шушукалась по секрету. Но сейчас ее дома не было. Отпустил пораньше, знал, что Артур появится.

Выпили за успех нашего безнадежного дела. Поговорили на отвлеченные темы. А что по делу говорить? Всё уже переговорено, маршрут, прикрытие, легенда. Мандат от товарища Сталина я тоже получил. Свои полномочия знаю. Круг лиц, допущенных к делу мне тоже известен. Так что осталось только уйти на маршрут. А пока посидеть спокойно, поговорить вот так, ни о чём. К девяти вечера Артур нас покинул. Зато появился брат Боря с женой и сыном. Опять был семейные посиделки. Хорошо, что Глаша как чувствовала, наготовила на цельную роту. Смели почти всё.

А наутро дорога дальняя.

Глава седьмая

Большая делегация

Глава седьмая

Большая делегация

Москва. Кремль. Кабинет Сталина

22 февраля 1935 года

Иосиф Виссарионович заканчивал работу над докладом, посвященным годовщине создания Красной армии. Но тут Поскрёбышев сообщил, что на прием просится Молотов по срочному делу. Сталин прикинул объем оставшейся работы и согласился встретиться с наркоминделом через час с четвертью. Надо сказать, что торжественно-поздравительная часть получилась более чем удачной, а вот часть критическую, мотивирующую на новые свершения, вождь переписывал уже третий раз. Он не хотел делать критику огульной, но только конкретной, ибо считал, что без этого фрагмента его речь будет неправильной нельзя военным дать зазнаваться. Не так уж и легко они одолели поляков, было выявлено множество недостатков, за которые бойцы и командиры Красной армии расплачивались кровью. Но и обрушиться с критикой – пусть справедливой, и только с нею было в корне неправильно: победа есть победа! Но превратить праздничный доклад в разнос, пусть и справедливый было… И вот наконец-то поставлена последняя точка и перед приходом Молотова можно позволить себе выпить чаю.

В назначенное время Вячеслав Михайлович вошёл в кабинет вождя. Они уже сегодня утром встречались, поэтому не здоровались.

– Что у тебя случилось?

– Получена телеграмма из нашего посольства в Вашингтоне. Они просят согласовать состав правительственной и коммерческой делегации для переговоров в Москве.

– Что известно по спискам? Кого ждём?

– Кроме представителей госдепа и специального представителя президента всех делегатов можно разделить на две категории: промышленники и банкиры. Они только вроде бы вместе, но каждый преследует собственные интересы.

– Зашевелились, всё-таки, да?

– Да, получилось.

Американцы пока что не слишком-то спешили делать экономические вливания в СССР. Раздумывали, прикидывали. Было время (когда был страшный неурожай), когда даже за золото ничего продавать не хотели – только за зерно. Тогда вынуждены были пойти на снижение темпов индустриализации, но под капиталистов не прогнулись. А когда пустили слух о найденных залежах золота и о возможном участии французов в их (залежей) разработке… Плюс в их политических кругах было много противников такого сближения со страной страшного большевизма. Но экономический кризис диктовал другие правила игры. И капиталисты всё-таки решились. Вот только они за свою помощь постараются содрать не только последнюю рубаху, но и шкуру с твоего тела. Самое главное, что приезд этой делегации стал реальностью благодаря небольшой, но изящной операции, проведенной ИНО под руководством Артузова. По разным каналам американцам оказались сброшены намеки, что Советскому Союзу надоело ждать предложений по сотрудничеству от САСШ и в ближайшее время откроется окно широких возможностей для французского капитала. Парижу погасили почти все долги царского правительства, так что больших препятствий возникнуть не должно бы. Верность британским союзникам? Верность дело хорошее, но денежки всё-таки врозь! А получение концессий и заказов на промышленное оборудование обещало выдернуть Францию из ямы кризиса и даже прервать зависимость от англосаксонского капитала. А вот это было очень серьезной угрозой. Пока одни представители из Вашингтона окучивали Гинденбурга, навязывая ему свои условия сотрудничества, при котором экономика Германии должна получить хороший пинок для развития, но при этом попасть под зонтик американской финансовой системы, другие всё-таки решились заняться товарищем Сталиным! Флаг им в руки и барабан на шею! Остаётся только посмотреть, что из этого получится.

– Так, а что там товарищ Форд приезжает?

– Нет, Генри Форд сейчас находится в Бонне, охмуряет императора германской нации. Но там проект просто гигантский. По нашим данным, немцы хотят получить суперзавод, который будет давать большое количество автомобилей. А вот их родные заводы, в первую очередь, Порше, Хеншель, Майбах, МАН, Даймлер, Крупп, Рейнметалл будут производить танки и прочую бронетехнику. Но они будут использовать те мощности, которые имеются уже сейчас в наличии.

– Что еще известно по американской делегации в Четвёртом рейхе?

– Вроде бы есть договоренность по строительству завода радиодеталей. Кроме того, по вопросам связи намечается серьезное сотрудничество. Американцы предложили нескольким перспективным немецким специалистам работать в своих лабораториях при неограниченном финансировании. Пока что мы не знаем направлений этих исследований, но, учитывая секретность, с которой мы столкнулись, речь идёт о военных разработках.

– Это очень плохо, что мы не знаем деталей, Вяче. Постарайся по своим каналам хоть что-то узнать, а я напрягу Артузова, пусть начнут искать.

– Сделаем всё возможное.

– Хорошо. Вот еще что, на двадцать восьмое назначено совещание по поводу Коминтерна. Ты смотрел предложения, которые нас заинтересовали? Что ты думаешь?

– Реформировать Коминтерн, конечно же, необходимо. Это надо было сделать даже раньше, как только мы убрали оттуда Каменева и его банду.

– Мы их не всех оттуда убрали, далеко не всех. Они, и недобитые троцкисты нам всё ещё палки в колеса вставляют.

– Тем более надо реформировать. Но вот насчет дискуссионного клуба, мне кажется эта идея мертворожденная. Эти трепачи ни за что не согласятся считать себя дискуссионным клубом, вообще клубом не захотят себя считать. Им же нужна реальная власть, деньги, влияние.

– Вот именно. Но мы сделаем это чуть-чуть по-другому. Мировой институт марксизма-ленинизма, который эти болтуны и возглавят – типа их задача разработать теорию продолжения мировой революции для каждой конкретной страны, которая будет в Коминтерне представлена. И за скобки Коминтерна выведем практиков, тех, кто будет эти идеи воплощать в жизнь. Только воплощать они будут наши идеи. Об этом мы и позаботимся в первую очередь. А когда мы разделим эту контору на две, то и вычистить балласт будет намного проще.

Неожиданно в кабинет вошел Поскрёбышев.

– Товарищ Сталин! Срочное и сверхважное сообщение из Бонна. Два часа назад после непродолжительной болезни скоропостижно скончался император Четвёртого рейха, Пауль Первый.

Глава восьмая

На маршруте

Глава восьмая

На маршруте

Аргентина. Буэнос-Айрес. Ресторан «Пуэрто Кристал»

11 апреля 1935 года

Есть города, которые олицетворяют собой нацию. Чаще всего – это столица национального государства. Но в Буэнос-Айресе наблюдалась совершенно необычная атмосфера, по которой судить об аргентинцах было бы несколько неразумно. Это город-космополит, в котором люди разных этносов и национальностей смешались в котле молодого государства, переживающего сейчас не лучшие времена. Кто только не переселился сюда за те немногие (для города) годы, которые он существовал. Испанцы и итальянцы оказались первыми европейцами, осваивавшими устье реки Параны, залив Рио-де-ла-Плата. Надо сказать, что первое европейское поселение в этом месте аборигены достаточно быстро разрушили и сожгли дотла. Им основанная испанскими конкистадорами крепость стала костью в горле. Место расположения Буэнос-Айреса было стратегически важным, это оценили как британцы, так и французы, которые пытались выбить оттуда испанцев, но неудачно. Впрочем, это происходило во время наполеоновских войн, но закончилось тем, что в стране произошла революция, а страна (тогда еще не Аргентина, это были Объединенные провинции Рио-де-ла-Плата) получила относительную независимость. Но именно с этого времени город стал центром эмиграции, куда стали приезжать жители многих стран. Сейчас в этом многонациональном котле кого только не было: кроме испанцев и итальянцев наиболее многочисленные диаспоры представляли собой французы, чуть меньше были представлены немцы и русские, не обошлось и без евреев. В общем, тут, как в Ноевом ковчеге всякой твари было по паре. Надо сказать, что становление Аргентины как государства оказалось сложным процессом, а Буэнос-Айрес даже некоторое время был самостоятельной державой. Надо сказать, что развитие города и развитие страны оказались абсолютно разными процессами. Столица стремительно растет и богатеет. Тут высокий уровень жизни, который намного выше состояния жителей нищей страны. В нём было построено первое в Латинской Америке метро, развитая система трамвайного сообщения, создана довольно мощная промышленность и сформировалась весьма оригинальная культура.

В этот апрельский день погода в городе портилась. С моря надвигался циклон, несущий ненастье, порывы ветра подгоняли грозовые тучи, срывали с пешеходов шляпы, заставляя немногочисленных прохожих искать укрытия. Вот-вот, буквально с минуту на минуту, должен был хлынуть ливень, который в этих местах становился стихийным бедствием, если не в столице, то в провинциях стопроцентно. Человек, который сидел на открытой террасе ресторана «Пуэрто Кристал» непогоду не замечал. Он относился к породе людей, которые уверены, что если они находятся в данном месте, то ничто им помешать не может. Тем более, что ему надо было подумать. Он смотрел на море, вид волн, набегающих на волноломы, помогал ему сосредоточиться. Мужчине на вид было около тридцати лет, может быть, чуть более. Довольно массивная, крупная фигура, такое же тяжеловесное лицо с достаточно грубыми чертами, массивной нижней челюстью, прямым носом и чуть оттопыренными ушами. Тонкие губы непроизвольно складывались в какой-то презрительной ухмылке. Весь его вид говорил о высоком положении этого человека, его слишком поверхностном отношении к людям. Как напишет позже один гениальный поэт: «Презренье к ближнему у нюхающих розы пускай не лучше, но честней гражданской позы»[1]. Удивительно, но в этом человеке сочеталось и то, и другое: и презренье к ближнему, и гражданская поза. Он носил весьма приличный костюм от одного из лучших портных этого города. Либорио Хусто, сын нынешнего президента страны, генерала Агустина Педро Хуста. В Аргентине в тридцатом году произошёл военный переворот, отстранивший от власти слишком прогрессивного для местного и международного капитала президента Иполито Иригойена[2]. Впрочем, движущей силой и мозгом переворота был генерал Хосе Феликс Урибу. К сожалению заговорщиков, Урибу заболел раком и вскоре после переворота умер, а на его место встал ничем не примечательный генерал Агустин Педро Хусто. А вот генеральский сынок оказался человеком весьма неординарным.

Во-первых, он был коммунистом.

Во-вторых – известным писателем.

В-третьих – считал себя чуть ли не королевским отпрыском и непререкаемым авторитетом.

Сильный порыв ветра напомнил сидевшему на террасе господину, что непогода всё-таки приближается, а первые крупные капли дождя, упавшие на навес заставили очнуться и войти в обеденный зал. Либорио хорошо знал местную кухню. Поэтому пришёл на эту встречу заранее и заказал себе мясо, которое тут у шефа получалось просто изумительным. А вот морепродукты тут выбирают только туристы. В этом месте почему-то получить хорошую рыбу или иные свежайшие дары моря было невозможно. А вот нежнейший стейк с мраморными прожилками в тёмной, откормленной на прекрасных лугах страны говядине… как это было замечательно! Но сейчас Хусто заказал себе крепчайший кофе и уставился в пространство за окном, где начинался настоящий тропический ливень.

На эту встречу он согласился далеко не сразу и как только пришёл, сразу же постарался показать визитерам свое презрительное к ним отношение. Он точно знал, что они приехали из России, страны, которая отвергла его кумира – Льва Троцкого, отвергла несмотря на то, что он для неё сделал. Сначала Троцкий совершил революцию, а затем выиграл гражданскую войну и победил армии многочисленных интервентов. Это был великий человек, которому так и не дали власти, а заставили прозябать в неизвестности! Для Либорио это настоящий образец подлинного революционера – уверенный в себе и своем пути, пусть даже излишне самоуверенный, но в этом его отношении к окружающим для него были все основания. Лев был прообразом сверхчеловека, не видеть очевидное могли только слепцы! И вот такой слепец приехал к нему с какими-то своими целями. При этом он еще и автор весьма ругательной статьи, в которой смешивает его кумира с грязью. И вот, во время встречи, этот руссо сумел серьезно пошатнуть уверенность Либорио в себе и своем кумире. Оказывается, его новый знакомый не только был знаком с Троцким, сам Лев революции корректировал ту самую ругательную статью, которая вышла из-под пера этого проходимца. Более того, ему предъявили черновики статьи, где, несомненно, рукой его кумира, были сделаны правки. Это было выше его понимания. Зачем? Зачем Льву нужен был этот странный манёвр. Но, оказывается, это не все новости, которые смогли его поразить. Троцкий передал с этим человеком покаянное письмо, адресованное лично Сталину. Произошло это незадолго до его смерти. И этот тип намекнул, что смерть Троцкого могла быть связана с этим письмом, кураторы Льва из САСШ не могли допустить, чтобы покаяние его кумира стало известно всему миру, поэтому есть теория, что его просто отравили неизвестным веществом. Об этом косвенно могла свидетельствовать и смерть его супруги, Седовой, которая, правда, произошла намного позже мужа, но, может быть, ей досталась не такая большая доза яда? Об этом страшно даже подумать!

Но и это оказалось не самым шокирующим событием. Оказывается, что руководство СССР обратилось к правительству Турции с целью передачи тела Троцкого в Советский Союз для его торжественного захоронения у Кремля, на главной площади страны. И что еще более удивительное, Либорио получил личное приглашение от товарища Сталина на церемонию торжественного перезахоронения Льва Революции в Москве. Конечно, по его заслугам, то лежать Лев Давыдович, должен, как минимум, рядом с Лениным в мавзолее. Правда, его не забальзамировали и состояние тела можно только представить, насколько паршивое. Но… Даже то, что его тело привезут в Москву – это уже было весьма неожиданным и шокирующим фактором. Интересным оказалось и то, что такие же приглашения получили видные троцкисты во всём мире. Что это? Гигантская ловушка? Собрать всех и прихлопнуть за один заход? Вряд ли тиран-Сталин рискнёт на такой откровенный враждебный ход. Но тогда что же? В письме говорилось и о том, что приглашённые получат и доступ к архиву Льва Троцкого, переданного СССР вдовой буквально накануне ее смерти. А его новый знакомый прямым текстом сообщил, что, попав в Турцию, Лев Давыдович оказался «под колпаком» у американской разведки, которая его фактически изолировала и не давала возможности работать, а архив выдающегося революционера должны были перевезти в САСШ, чему сам Троцкий сопротивлялся до самой смерти. И самую его важную часть завещал передать в музей революции, который открыли в Москве. Значит, его кумир хотел реально добиться сближения с большевистской партией, в которой так долго состоял? А так ли это на самом деле?

А за окном началась настоящая тропическая гроза с ужасающим ливнем. Впрочем, гроза, разрывающая душу молодого троцкиста из Аргентины, казалась не менее ужасной. Он рассчитался, как всегда, оставив небольшую сумму на чай официанту (обычно это была мелочь, но принималась всегда с огромной благодарностью) и уже собирался выйти на улицу, как был остановлен предупредительным швейцаром. Задумавшись, он даже не заметил того разгула стихии, которая буквально затопила площадь перед рестораном. И шагни он только туда, как вымок бы до нитки. Швейцар заслужил свое вознаграждение (мелочь в карманах молодого человека никогда не переводилась), а сам Либорио предпочел подняться в номер, чтобы там переждать грозу. Впрочем, туда можно заказать виски и девочек. Двух! На сегодня этого достаточно. Слишком много сил ушло на неподъемные мысли, от которых просто необходимо отвлечься.

* * *

Аргентина. Буэнос-Айрес. Отель Централь.

11 апреля 1935 года

Мы остановились в небольшом старинном отеле на углу улиц Солис и Адольфо Альсина (названа в честь известного аргентинского юриста, а позже и министра армии и флота). Небольшое трехэтажное здание в колониальном стиле не поражало роскошью, но уровень комфорта был более чем достаточным, особенно за те скромные деньги, которые мы могли себе позволить. Наше с Линой турне почти подошло к концу. Через три дня – пароход «Кристобаль» отправится в Европу, в марсель, но по пути сделает остановку в Португалии, откуда мы уже попадём в Испанию. Вот такой вот замысловатый маршрут получился. До Аргентины мы побывали в САСШ, точнее, Чикаго, после чего Мексика, Чили, Бразилия. И вот, венец этого турне – Аргентина. Самое главное – в номере большая и удобная кровать, на которой можно хорошо выспаться, и не только.

Мы успели вернуться в номер до того, как тропический ливень накрыл всё вокруг стеной серой мглы. В такое время великолепно пишутся стихи. Хорошо, что я не поэт и есть чем заняться до отъезда. А что вы хотите? У меня молодая красивая жена, да и сам я не стар, да и не суперстар, а обычный человек с обычными человеческими желаниями. Так что извините, но ближайшие пару часов я буду слишком занят, чтобы вам что-то рассказывать.

Куда-то идти лень… Ветер рвет крыши, дождь хлещет, как из ведра. Лина, завернувшись в халат что-то читает. У меня есть немного времени, чтобы рассказать, что сейчас с нами происходит. Вроде бы ничего нового – мы выполняем миссию и создаем легенду. Пара журналистов из Мексики (по происхождению), которые работают на французскую газету, направляется в Испанию после большой поездки по странам мира. У меня в чемодане серия очерков, которые описывают места, в которых мы побывали. Очерки на испанском. Лина очень сильно помогла с переводом и правкой литературного стиля. У неё отличный журналистский нюх. Кроме того, из каждого большого города мы отправляли телеграммы с нашими очерками на адрес парижского издательства. Ну а то, что в этих сообщениях были зашифрованы еще и наши краткие сообщения – это уже параллельный профит. Почему США и крупнейшие страны Латинской Америки? Хотя бы потому, что именно в этих государствах наиболее сильны позиции коммунистов-троцкистов. Почему? А откуда выполз сам Троцкий? Он – воплощение вложений американских капиталистов-финансистов (в основном, еврейской национальности) в русскую революцию. Мощная Российская империя, имеющая царствующую антисемитскую семью Романовых, этих господ не устраивала от слова «совсем». И вот в САСШ приезжает перспективный молодой человек Лева Бронштейн. Он уже показал, что имеет талант, пишет много и хорошо. Так почему бы и нет? И вот молодой русский революционер снимается в каком-то заштатном боевике производства «фабрики звёзд» Голливуда. И официально получает за это вознаграждение, который многократно превышает гонорары самых известных звёзд того времени. В бушующую, беременную революцией Россию он едет на пароходе через Лондон, где его задерживают агенты британских спецслужб, обеспокоенные тем, что революционер везет огромную по их меркам сумму денег. Оказывается, бритиши за Львом Давыдовичем следили в САСШ, так сказать, недремлющее око… Но тут появилась кавалерия из-за холма. Точнее, сотрудник американского посольства (очень может быть, что он имел какое-то отношение к разведке), который и объяснил кузенам, что этот товарищ наш и трогать его не стоит. А как вы думаете, откуда у Льва Давыдовича появился такой авторитет среди матросов, которые его в бурные дни революций так преданно охраняли? Авторитет зарабатывается и покупается. Примерно так.

Понятно, что американские коммунисты находились под колпаком различных спецслужб и влияние Троцкого, которого американская пропаганда постоянно раскручивала и рекламировала имело место. И это необходимо было как-то учитывать. В первую очередь потому, что из САСШ и Латинской Америки потом в Испанию отправились боевые отряды интернационалистов-троцкистов, которые были силой, не подчиняющейся республиканскому командованию. Впрочем, такой же силой были и отряды анархо-синдикалистов. И это необходимо было как-то нивелировать. И тут как раз в СССР происходит первая «оттепель». Признаются реальные заслуги Троцкого (а он у него, несомненно, были), хотя искренне говорят о его ошибках и просчётах. При этом приглашают откровенных троцкистов для работы по созданию теории мировой революции в условиях новой стадии империализма. То есть – сначала создание рабочей теории, потом – воплощение ее в реальность. Говоря проще, Сталин и его окружение начали работать на имидж советской власти как самой прогрессивной. На этом фоне возникла большая такая вероятность избежать страшных репрессий тридцать седьмого – тридцать девятого годов. Ведь эти ужасы возникли из-за поражения Сталина в борьбе с новой партийной бюрократией, на стороне которой выступила ежовская НКВД. Иосиф Виссарионович вынужден был поддаться давлению со стороны тех, кто обеспечил ему победу над старым, еще ленинским, ядром партии. Но именно эта верхушка хотела неограниченной власти, а если в твоих руках находятся сотни, тысячи человеческих жизней, то… Это и есть самое огромное искушение – искушение безнаказанностью. Но сейчас во главе НКВД находится преданный товарищу Сталину Сергей Миронович Киров, Ежов находится на очень незначительной должности, а лидеры ленинской партии постепенно сходят со сцены истории по вполне естественным причинам: болезни, аварии, да мало ли что может случиться с человеком? Но никаких громких шпионских процессов не происходит, хотя оппозиция в партии и под запретом. И это вселяет определенные надежды. А еще необходимо учитывать, что Надежда Аллилуева жива и здорова, занята важным делом и скандалы в семье почти что исчезли, на них просто нет времени. Тоже фактор немаловажный!

[1] И. Бродский «Мексиканское танго»

[2] Иполито Иригойен сделал много для улучшения условий жизни рабочих и крестьян Аргентины, ну а его отстранение… если учитывать, что в его планах была национализация нефтедобывающей и перерабатывающей промышленности страны, ничего странного в этом не было.

Глава девятая

Человек с бульвара дель Корсо

Глава девятая

Человек с бульвара дель Корсо

Рим. Виа дель Корсо. Палаццо Бонапарте

16 апреля 1935 года

(Антонио Гойкоэчеа)

Середина апреля тридцать пятого года в Вечном городе выдалась исключительно теплой, приезжему могло даже показаться, что вот-вот начнется лето, хотя житель Апеннинского полуострова только бы усмехнулся на такое предположение: просто обычный весенний месяц чуть-чуть порадовал погодой, усмехнувшись и готовя за спиной какую-то пакость. Верить апрелю нельзя. Поэтому приехавшие в Рим жители жаркой Каталонии кутались в довольно теплые плащи, им тут было не слишком комфортно. Для Антонио Гойкоэчеа и его идейного товарища, тоже Антонио, только де Лисарса Ирибарен это была вторая поездка в столицу Италии с сугубо деловой целью. Первая была в составе чуть более представительной делегации: они приехали в прошлом году вместе с Рафаэлем де Оласабалем-и-Эулатом, но сейчас Рафаэль лежал в больнице и им пришлось совершить эту путешествие уже вдвоём.

В прошлом году они пытались договориться с Муссолини о поддержке их движения в Испании и подготовке государственного переворота. Оба они принадлежали к одному движению – монархистов, то есть были сторонниками провозглашения монархии, хотя и представляли разные фракции этого весьма лоскутного объединения. Гойкоэчеа являлся представителем альфонсизма – то есть сторонником возвращения к власти свергнутого короля Альфонсо XIII, а Лисарса слыл ярким приверженцем карлизма – сторонников возвращения к власти потомка Бурбонов. В тоже время, почти все они объединились вокруг идеи насильственного изменения государственного строя молодой республики. Казалось бы, свергнута диктатура Мигеля Примо де Риверы, страну ждет процветание и бурное развитие, но многие были с такой постановкой вопроса категорически не согласны. Республика казалась слишком рыхлой, слишком нерешительной, слишком левацкого толка. А богатым состоятельным и состоявшимся гражданам Испании требовалась сильная власть и сильная рука, которая сможет подавить любое народное возмущение. Народ, который вырвался во время восстания против Риверы на свободу необходимо было снова загнать в узду и заставить повиноваться.