Текст книги "Тафгай. Том 8 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 21

Вечерний матч против «Миннесоты Норт Старз» как нельзя лучше подходил для завершения документального фильма про советскую команду в НХЛ. Во-первых, четыре дня назад с Миннесотой на выезде была добыта непростая ничья – 6: 6. В той игре за первый период команда пропустила 4 безответные шайбы, сказалась накопившаяся усталость, всеобщая расслабленность и неудачные действия в воротах Иржи Холечека. Но потом героическими усилиями на последних минутах коллективу удалось уйти от поражения. Поэтому сегодня все желали самого безжалостного реванша.

Во-вторых, при всём уважении к гостям, в классе и в понимании хоккея они заметно уступали, и в турнирной таблице заслужено плелись среди аутсайдеров. А это означало, что сегодня на радость болельщиков и киношников посыплется целый град голов в ворота кипера Миннесоты Чезаре Маньяго.

– А это у вас самовар что ли? – Опешил Николай Озеров, когда увидел в раздевалке посередине общего стола большой медный старинный сосуд для кипячения воды, к которому прямо перед выходом на лёд потянулась очередь из хоккеистов. – Не забываете народные традиции? Это правильно, это обязательно надо снять.

Кинооператор тут же без возражений завёл свой волшебный аппарат и принялся выхватывать из толчеи довольные лица отдельных хоккеистов с кружками.

– Вот, Николай Николаевич, – пояснил я, – наш врач, товарищ Джон Смит утверждает, что маленькая кружечка тёплого чая перед игрой увеличивает общефизическую выносливость спортсмена. Жаль, только шайбы в ворота сами не залетают после такого напитка.

– Чай не пил, какая сила, чай попил – совсем ослаб, – прокомментировал приём секретного препарата Валерий Васильев и, выдохнув, как при употреблении водки, залпом проглотил свою порцию тонизирующего настоя на травах.

– Чай пить, не дрова рубить, – хохотнул Валерий Харламов на камеру.

– Давайте и я с вами чая попью, – вдруг сказал Николай Озеров и в раздевалке моментально повисла тишина, так как странный побочный эффект от напитка, накатывающий через четыре часа, ещё никто не отменял.

– Понимаете в чём дело… – замялся я, пытаясь сформулировать свою мысль.

Однако Николай Николаевич в полной тишине, лихо подмигнув хоккеистам, уже успел пройти к самовару, крутануть ручку, налить и отхлебнуть пару раз фирменный шаманский чай.

– Вкус необычный, – сказал он. – По-моему в чай добавлен чабрец?

– Точно, – захохотал Харламов, – если хочешь стать отцом, пей чаёчек с чабрецом.

После чего в раздевалке затряслись стены от гогота всей хоккейной команды. А я подумал, что один раз в жизни нужно попробовать всё и сказал:

– Мужики, давайте сегодня покажем для кино, как надо играть в хоккей! Пошли!

* * *

Валерий Харламов этот самый необычный хоккейный сезон в карьере воспринимал как занимательное путешествие. Скоропостижная женитьба, новая страна, новые и очень доброжелательные болельщики, новый странный уклад жизни, в которой не нужно было месяцами сидеть на сборах и умирать на тренировках, бегая с утяжелением или таская на плечах своего партнёра по команде. Здесь требовалось совсем иное – терпеть на льду тычки и удары, выдерживать силовое давление и уходить от столкновений с соперником, желающим тебя расплющить об борт. При этом нужно было продолжать финтить, отдавать передачи и забрасывать шайбы самому.

Если в СССР у Тарасова игры были лишь малым продолжением бесконечных тренировок, то здесь в НХЛ тренировочные занятия были лишь малым дополнением к бесконечным играм. Один раз Валерий разговорился на эту тему с соседом по дому Иваном Тафгаевым, спросив: «не будем ли мы от этого хуже играть?».

– Так устроена жизнь, – ответил Иван, пожав плечами, – примерно до 20-ти лет мы все очень много учимся, и часто тому, что вообще не пригодится. Затем мы много работаем, оттачивая лишь отдельные профессиональные навыки. Так и в хоккее, до 20-ти лет закладывается база, а дальше через сложнейшие матчи идёт отточка профессиональных навыков. А выйти на новый уровень можно вообще только через игры плей-офф, когда психика переключается в максимальный боевой режим. Ты вспомни, как после Суперсерии 72 года сборная вынесла всех на московском чемпионате мира? 10 побед из 10-и, 100 шайб заброшено, при этом тренировочный процесс никто не менял.

– А зачем же тогда Тарасов нас круглый год гонял? Зачем мы с блинами на плечах кувыркались? По лестницам скакали, камни таскали, кроссы бегали, деревья колотили?

– Я не знаю, – пробурчал тогда Иван Тафгаев. – Но могу тебе сказать точно, что на льду нет ни блинов, ни камней, ни деревьев, ни лестниц. И кроссы хоккеистам бегать нельзя, из-за них замедляется взрывная работа мышц организма. Мы, хоккеисты, больше похоже на спринтеров, а не на стайеров.

Вот и сейчас на льду «Мэдисон-Сквер-Гарден» Валерий Харламов за счёт взрывной работы мышц рук, ног и спины, пролетел вдоль правого борта, ушёл от силового приёма и под острым углом выкатился на ворота голкипера Миннесоты Чезаре Маньяго. Переполненные трибуны как всегда дружно взвыли. Маняго в свою очередь выехал далеко навстречу, поэтому Валерий тут же решил его перехитрить и, сделав ложный замах, ринулся за ворота гостей, чтобы, исполнив «бобровский финт», уложить шайбу в пустой угол.

Однако в последний момент шайба слетела с крюка и Харламов, тихо выругавшись, отпасовал на синюю линию, куда неожиданно прибежал защитник-домосед Юра Тюрин. Правда к этому моменту ситуация в зоне атаки разительно переменилась. Маньяго успел вернуться в рамку и на пятак приехали оба защитника и центрфорвард Иван Тафгаев. И только Валера поду мал, что момент упущен и заигран, как защитник Юрий Тюрин после огромного замаха щёлкнул по шайбе. Всё остальное случилось в доли мгновения. Шайба просвистела по воздуху, зацепила черенок клюшки Ивана Тафгаева и после, чиркнув по штанге, забилась в сетке ворот.

– Скоооор! – Заорали болельщики на трибунах.

– Гооол! – Закричали парни на льду и бросились обниматься.

– Ты что, Юра, озверел? – Улыбаясь спросил Тафгаев, показав сломанную посередине клюшку. – Набрось нежно, зачем же так колотить?

– Само как-то вышло, – буркнул Тюрин.

– Это, мужики, всё чай виноват, – захохотал Харламов.

– Да, как, б…ть, без него дальше-то играть будем? – Проворчал Валерий Васильев.

– Ничего не говори, – ответил Боря Александров, перед тем как все покатили на скамейку запасных.

Валерий посмотрел на табло, где первой фамилией был вписан Вацлав Недомански, затем горело имя нападающего гостей Билла Голдсуорси и вот теперь высветились фамилия Ивана Тафгаева и новый, пока победный счёт – 2: 1.

«А в самом деле, как без чая дальше играть?» – подумал Харламов, плюхнувшись на лавку. Конечно, этот странный напиток не давал преимущества ни в скорости, ни в технике, ни в точности броска, но когда в конце второго периода, а тем более в концовке всего матча ноги наливались свинцом, то очень быстро открывалось, так называемое, «второе дыхание». Вот именно за счёт этого «второго дыхания» команда всё ещё держалась в лидерах чемпионата.

– Валер, – пихнул в бок нападающего центрфорвард Тафгаев. – Ты чего сразу не бросил? А если бы Юрка зону не закрыл? Ты посмотри на Маньягу: рост метр девяносто, складывается медленно, техника устаревшая. Бросай низом, не промахнёшься.

– Поучи учёного, – отмахнулся Валерий Харламов.

– Аха, гражданин «Копчёный», – захихикал Иван. – Не затягивай с броском, мастер. Не елозь шайбу выискивая куда бы её закатить наверняка, смелее шлёпай в касание. Нам такая смелость команду спасёт, когда мы без шаманского чая начнём дарить очки направо и налево.

– Смена! – По-русски скомандовал старший тренер канадец Эл Арбор и их тройка нападения: Александров, Тафгаев и Харламов снова ринулась в бой.

* * *

Окончание первого периода мы проводили в беспрерывных атаках. За три минуты до перерыва отличный момент имел Виктор Хатулёв, которого вывел один на один хитрый пас от Веслава Йобчика. Но Виктор с двух метров умудрился попасть в штангу. Затем сразу после выигранного вбрасывания Франтишек Поспишил дальним щелчком сотряс перекладину ворот «Миннесоты Норт Старз». И наконец, когда уже истекало время первой 20-минутки Боря Александров пролез вдоль левого борта и вывел меня по центру на убойную позицию.

Но в борьбе с защитником соперника мне не удалось бросить в касание и, заложив резкий разворот, я получил чувствительный удар в плечо от второго игрока обороны гостей. Поэтому падая, всё что мне удалось сделать – это пихнуть шайбу в сторону правого борта. Где-то там, по моим представлениям, должен был притаиться Валерий Харламов. И о чудо! На самом флажке именно наша «легенда №17» вколотила третью шайбу, без раздумий бросив по воротам за мгновенье до сирены на перерыв.

– Скоооор! – Одобрительно взорвались трибуны.

Я покосился на табло, где счёт сделался 3: 1 в нашу пользу и как-то непривычно тяжело покатил в раздевалку. Что-то неприятно закололо в боку и мысль, что действие волшебного чая подходит к концу, сначала мелькнула в моей голове, а затем сразу забылась, так как в подтрибуном помещении я попал в объятья Николай Озерова.

– Отличный период, Иван! – Радостно загудел телекомментатор, тряся мою руку. – Просто ураган стремительных комбинаций перед воротами Миннесоты. Жаль, что такую игру наши зрители посмотрят только в записи и в сильно урезанном виде.

– Рано радоваться, Николай Николаевич, ещё 40 минут чистого игрового времени. – Немного выдохнув, ответил я.

– Я вот что хочу спросить, – Озеров отвёл меня в сторону и зашептал, – как же вы так живёте одни и без сотрудников КГБ? Этот ваш начальник не производит впечатление ответственного товарища. А вдруг политическая провокация?

– Ерунда, НХЛ молиться на нас должна, – усмехнулся я, – мы ей такие рейтинги делаем, что спонсоры теперь в очередь выстраиваются, чтобы размещаться в телевизионной сетке во время наших матчей.

– А если хоккеистов начнут переманивать? – Шепнул Николай Николаевич.

– Есть такая опасность, но не раньше марта или апреля, когда регулярный чемпионат будет подходить к концу. Нам бы сперва до января дотянуть.

– Говори прямо, что я могу сделать со своей стороны, чем могу помочь команде? Может, товарищу Брежневу написать письмо?

Я задумался на несколько секунд, прикидывая возможную помощь от Николая Озерова, но даже чисто гипотетически на нашу сложнейшую ситуацию телекомментатор повлиять никак не мог. Однако один вопрос у меня всё же имелся.

– Николай Николаевич, – сказал я, – после 1-го января, я надеюсь, в наш состав обратно вольются Александр Рагулин, братья Солодухины и Александр Скворцов из горьковского «Торпедо». Нужен ещё один игрок обороны, с опытом игры в сборной СССР, способный подключаться к атакам, и теперь уже имеющий ветеранский статус. Действующих защитников в преддверии чемпионата Мира дёргать не хочется. И так у нас Валерка Васильев играет. Может, подскажете кого?

– Защитник? – Задумчиво пробормотал Озеров. – Почему бы вам не вернуть Махача?

– Про чехословаков можно смело забыть. Там одной бумажной волокиты на месяц минимум. А мы начиная с 1-го января снова должны быть в полном боевом составе.

– А ведь такой защитник есть! – Вскрикнул телекомментатор, словно мы забросили очередную шайбу. – Как же я забыл? Валерий Никитин – бывший игрок воскресенского «Химика». Он сейчас выступает в Австрии, не помню за какую команду. Так Валерий и защитник хороший, и в сборной СССР поиграл, и было время выступал на позиции нападающего.

– Ну, так это другой разговор, – заулыбался я и пожал руку телекомментатору. – За это вам, Николай Николаевич, огромное человеческое спасибо.

И я уже направился в раздевалку, как Озеров меня снова остановил и задал ещё один вопрос:

– Слушай, Иван, мне что-то с вашего чая как-то не по себе. Жарко что ли как-то.

– Это не из-за чая, – смущённо пробурчал я. – Это на вас воздух американской свободы так странно воздействует. С нами, как видите, всё окей.

– Возможно, – пробормотал мэтр отечественной тележурналистики.

* * *

Третий период матча против «Миннесоты Норт Старз», прямо скажем, выдающимся назвать было сложно. Ведь ещё во второй 20-минутке Веслав Йобчик после передачи Виктора Хатулёва сделал счёт – 4: 1. А затем дальним выстрелом отметился защитник из ГДР Йоахим Цише, которому вдоль чужой синей линии накатил шайбу под мощнейший щелчок чехословак Франтишек Поспишил. И счёт 5: 1 отправил наших гостей из Миннесоты в моральную прострацию, из которой соперник так и не выбрался.

Мы же, решив, что нам 5: 1 достаточно, стараясь экономить драгоценные силы, докатывали матч спокойно, солидно и уверено. Однако за 30 секунд до финальной сирены случилось непредвиденное обстоятельство. Я выехал на точку вбрасывания в средней зоне и вдруг все мои мышцы сковало так, что любое движение вызывало боль, которая возникает при скоплении в мышечных волокнах молочной кислоты. «Мать твою», – подумал я.

– Б…ть, – пискнул в ту же секунду Боря Александров.

И в этот момент судья бросил шайбу на лёд. Естественно вбрасывание мной было безнадёжно проиграно. Ведь руки, застыв в одном положении, просто не двигались.

– Отошли! – Закричал я, понимая, что действие чая окончательно закончилось и главное теперь дотерпеть эти проклятые 30 секунд.

Мы, словно старые клячи, с искажёнными от боли лицами откатили к своей синей линии и стали ждать атаки соперника.

– Ноги, б…ть, не шевелятся, – проворчал Валерка Васильев.

– Матерь Божья, – простонал Валерий Харламов.

– Терпим мужики, – прохрипел Юра Тюрин.

На наше счастье хоккеисты из Миннесоты не сразу сообразили, что с нами что-то не так. И пока они раскатывались, пока передавали шайбу друг другу, боль чуть-чуть утихла. И когда один из нападающих гостей закинул эту шайбу в нашу зону и «Полярные звёзды» побежали в последнюю атаку, мы худо-бедно уже могли перемещаться.

– Прижимай шайбу к борту! – Засипел я и сам разогнавшись просто рухнул на лёд, чтобы своим телом прижать к жёсткому деревянному ограждению и шайбу, и нападающего соперника, и своего же защитника.

К сожалению этим неловким падением я лишь сбил с ног Юру Тюрина. И мы вдвоём, беспомощно барахтаясь, на последних секундах стали свидетелями высоченного мастерства Виктора Коноваленко. Так как он, оставшись один против двух нападающих «Миннесоты Норт Старз», отбил два подряд броска в упор. И тут раздалась спасительная финальная сирена. Соперники с матерком покатили к своей скамейке запасных, а вся моя первая пятёрка так и осталась лежать на льду и ждать, когда наши мышцы хоть сколько-нибудь перестанут ныть.

* * *

В среду 19-го декабря 1973 года в кремлёвском кабинете генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева состоялось внеочередное заседание членов президиума политбюро. Протокол немного странного заседания не вёлся, так как вопрос стоял хоть и важный, но не совсем государственный. А именно – что делать с первой советской командой в НХЛ?

Вообще-то эта идея дорого Леонида Ильича большинству членов президиума не нравилась изначально. Но московские «Красные звёзды» так лихо начали чемпионат НХЛ, что многие заседания по серьёзным государственным вопросам начинались как раз с обсуждения успехов нашей ледовой дружины. Товарищ Брежнев даже откровенно посмеивался над противниками замечательной идеи, которая приносила государству ценную валюту и поднимала престиж всего советского спорта.

И до 28-го ноября советская команда уверенно лидировала в лиге, набрав 35 очков после 21-ой игры, опережая ближайшего преследователя «Бостон Брюинз» на 3 очка. Причём Бостон провёл на один матч больше. А дальше случился самый настоящий лавинообразный спад в игре нашего хоккейного коллектива.

1-го декабря «Красные звёзды» на выезде проиграли хоккеистам из Торонто – 3: 2. Затем 2-го числа так же в гостях ненавистная «Филадельфия Флайерз» разбила нашу ледовую дружину – 5: 1. Далее 5-го декабря на домашнем льду удалось отстоять ничью против, не хватающей звёзд с неба «Атланты Флэймз» – 3: 3. А 7-го декабря дома «Красные звёзды» с превеликим трудом вырвали победу у команды из Питтсбурга – 4: 3. Но 9-го числа «Нью-Йорк Рейнджерс» обыграл советскую дружину более чем уверено – 6: 3.

После такой серии неудачных игр товарищ Михаил Суслов в первый раз высказался, что пора хоккейный эксперимент сворачивать. Но Леонид Брежнев и поддержавший его Юрий Андропов возразили, что в турнирной таблице мы всё ещё впереди с 38-ю очками против 37-и у главных преследователей хоккеистов из Бостона, и следовательно для паники нет никаких причин.

Однако далее случились три ничьи подряд. 11-го декабря с аутсайдером «Нью-Йорк Айлендерс» – 3: 3, 12-го декабря с «Питтсбург Пингвинз» – 4: 4 и 14-го декабря матч против «Монреаль Канадиенс», который почему-то прошёл на большом стадионе под открытым небом, закончился со счётом – 2: 2. И впервые с начала чемпионата общее первое место в лиге московские «Красные звёзды» подарили команде «Бостон Брюинз».

Более того 16-го декабря в очной встрече на арене «Бостон Гарден» хозяева льда нанесли очень чувствительное поражение советской дружине – 5: 3. Причём ещё вначале третьего периода наша команда вела 2: 3, а за последние 10 минут, полностью развалившись, пропустили 3 безответные шайбы. Наконец, 18-го числа «Монреаль Канадиенс» в своём знаменитом «Форуме» разнёс «Москву Ред Старз» со счётом – 4: 1.

– Я ещё раньше предупреждал, что такой вредный эксперимент пора сворачивать, – заявил Михаил Суслов, когда в кабинете товарища Брежнева все первые лица государства заняли свои места. – Чему мы учим нашу молодёжь, показывая такой безобразный хоккей? Драки, грубая игра. Это самый настоящий антисоветский спорт.

– Не надо сгущать краски, Михаил Андреевич, драки мы как раз вырезаем после принятия сигнала в Останкино, – возразил ближайший друг Брежнева Константин Черненко. – А вот то, что мы потеряли первое место и катимся ещё ниже – это никуда не годится.

– Я хочу заметить, что наша команда начиная с 28-го октября, почти два месяца, играет без целой пятёрки хоккеистов, – высказался Юрий Андропов. – И тот кто это допустил, совершил самое настоящее преступление. Это чудо, что наши ребята всё ещё держаться на втором месте.

– Подумаешь, цацы какие, – усмехнулся Черненко, – пяти человек им не хватает! Мы выиграли самую страшную в истории войну. Бабы пахали, впрягаясь вместо лошадей, пацаны малолетние сутками работали на станках. Люди голодали, падали с ног от усталости, но выстояли! А тут всего пяти человек нет. Даже смешно рассуждать.

– Тем более эти пятеро хоккеистов сами написали заявления, что устали от жизни в США, – поддакнул Михаил Суслов.

– А у меня есть другие сведения, – вновь возразил Андропов. – Товарищи Рагулин и братья Солодухины заявления написали, будучи введёнными в заблуждение товарищем Зимяниным. Кстати, они хоть завтра готовы вернуться в расположение нашей советской команды. И я уверен, что мы снова начнём побеждать. А по товарищу Зимянину у меня есть отдельная докладная записка. И фактов по его недостойному поведению более чем достаточно, чтобы отозвать его на Родину.

– Мы сейчас обсуждаем совсем другой вопрос, – сквозь зубы произнёс Суслов и посмотрел на других членов президиума политбюро.

– Правильно, эксперимент пора закрывать, – тут же сказал министр обороны Андрей Гречко. – У меня без Харламова ЦСКА разваливается. «Крылья советов» к перерыву в чемпионате набрали 34 очка, а мои армейцы всего 25. Куда это годится, я спрашиваю?

– А ты, Андрей Антонович, об этом спроси лучше у Тарасова, – отмахнулся Черненко и обратился к первому лицу государства, товарищу Брежневу, – что скажешь, Лёня?

– Я вот что думаю, уважаемые товарищи, – медленно произнёс Леонид Ильич. – Нужно дать команде всех недостающих хоккеистов. Но и команда должна собраться и вернуть себе первое место. Так, как в последних матчах, играть просто не допустимо.

– Правильно, – захлопал в ладоши Михаил Суслов и все остальные члены ЦК так же принялись аплодировать товарищу Брежневу, который принял соломоново решение. – Как раз 28-го и 30-го декабря у нас в Москве пройдут две заключительные международные встречи этого года. И если после 30-го числа советский хоккейный коллектив вернёт себе первое место, то эксперимент будет продолжен и команду пополнят недостающие спортсмены.

– А 30-го декабря мы с кем играем, напомните товарищи? – Спросил Константин Черненко.

– Против «Бостон Брюинз» и играем, – ответил Юрий Андропов.

– Пусть только попробуют опозориться при родных трибунах! – Пригрозил неведомо кому лучший друг Брежнева товарищ Черненко.