Текст книги "Красно-белый. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

В столицу Армении город Ереван наш московский «Спартак» прилетел в четверг днём 26-го апреля. Заселилась команда в очень красивую колоритную гостиницу «Армения», располагавшуюся в центре города на площади Ленина, которую ограничивали с разных сторон здания Национального музея, Правительства, почты и Министерства иностранных дел. Особый колорит всему архитектурному ансамблю, стилизованному под древний Константинополь, придавала облицовка из какого-то местного камня розового или кремового оттенка. Фонтаны гармонично вписывались в этот ансамбль. Единственная деталь на площади Ленина, которая выбивалась из стилистики – это был памятник самому вождю, установленный на постамент, смутно напоминающий шумерский зиккурат.

Перед игрой с ереванским «Араратом» ещё в Москве многие специалисты спорта высказывались в таком духе, что два очка нам практически гарантированы. Ведь хозяева поля в пяти играх чемпионата одержали всего одну победу при четырёх ничьих. А председатель спортивного общества «Спартак» Андрей Николаевич Старостин, посетив Тарасовку, прямо так команде и сказал: «Жду вас товарищи футболисты дома с победой. И вообще, если отсечь обидное поражение от „Шахтёра“, то начали вы чемпионат замечательно. Молодцы и так держать!».

Однако после моего короткого разговора с Романцевым и Ярцевым перед концертом Высоцкого, в «Спартаке» началось пока малозаметное «брожение умов». И слух, дескать я пытаюсь «слить» старшего тренера Бескова дошёл таки и до него. Поэтому в гостинице «Армения» вечером того же дня состоялось внеочередное экстренное собрание. Всех футболистов дубля и основного состава, тренерский штаб, а так же начальника команды Николая Старостина, пригласили в небольшой банкетный зал, плотно закрыв двери, когда мы расселись на стулья, словно зрители в видеосалоне, где вместо телевизора и видеомагнитофона встал сам Константин Иванович.

– Ох и не зря я бил тревогу! – Рыкнул на нас Бесков, сверля меня пронзительным взглядом. – Я собрал вас всех потому, что кое-кто ведёт в команде подрывные разговоры, которые разлагают наш коллектив. Товарищ Никонов, находящийся в «Спартаке» без году неделя, возомнив себя футбольным пророком, решил, что ему виднее, как и кому тренировать нашу команду. Чем же я вам не угодил, товарищ Никонов, ась?

Естественно после пренебрежительного вопроса в мой адрес я встал с места и прямо сказал:

– Как специалисту высочайшего мирового уровня в вопросах подготовки полевых футболистов в тренировочный период вам, Константин Иванович, нет равных. А как тренеру, который должен вести игру команды во время матча, при всем уважении, вы не дотягиваете даже до среднего уровня.

– Ну, ты и хватил, Никон! – Заголосили за мной парни из дубля. – Звезду поймал, ясное дело! Лечиться тебе надо!

– Пусть договорит, – подняв руку, усмехнулся Бесков.

– Вы меня иронично назвали футбольным пророком, – я так же криво усмехнулся, – так вот, сборная СССР через несколько дней, 5 мая в товарищеском матче уверено переиграет сборную Чехословакии. Между прочим, чемпиона Европы 1976 года. А отборочный матч с Венгрией 19 мая дома сведёт вничью. Ждать осталось не долго, сами скоро убедитесь.

– Ну и к чему ты это сказал! – Опять словно по сигналу заголосили дублёры.

– К тому! – Крикнул я, резко обернувшись назад. – Имея прекрасный подбор футболистов, некоторые из которых не уступают звёздам Европы, «Спартак» с товарищем Бесковым больших побед не добьётся. Хотя по потенциалу мы можем не только чемпионат выиграть, но и Кубок СССР и европейский Кубок Кубков взять.

– Ты, Никонов – законченный негодяй! – Рявкнул Константин Иванович.

– Был бы негодяй, московское «Динамо» в четвертьфинале не прошли! – Выпалил я и сел на место.

– Тут всё ясно, – поспешил на подмогу старшему тренеру его помощник Фёдор Новиков. – Никонова, который делу мешает, из команды предлагаю отчислить. Где ты там играл раньше? В Новосибирске? Вот и езжай обратно. А почему у нас капитан Романцев молчит?

На реплику Новикова, медленно поднявшись со стула, защитник Олег Романцев пожал плечами и сказал:

– Предлагаю Никонову влепить на первый раз выговор.

– Ясно! – Махнул рукой Бесков. – От завтрашней игры Никонов отстраняется, а вопрос его дальнейшего пребывания в «Спартаке» перенесём до возвращения в Москву. Вы, Николай Петрович, согласны? – Обратился он к начальнику команды Старостину.

– Нет, – неожиданно для всех ответил «Дед». – Но раз большинство футболистов поддерживают это решение, то пусть будет по-вашему.

* * *

В пятницу 27-го апреля двухъярусный стадион «Раздан», где в 1973 году праздновал победу в чемпионате СССР ереванский «Арарат», встретил матч шестого тура со «Спартаком» полупустыми трибунами. Точнее те 20 тысяч человек, которые расселись по огромной 75-тысячной арене, терялись на фоне просторной футбольной чаши. Место на трибунах занял и я вместе с другом Сашкой Калашниковым, которого как раз за дружбу со мной и не заявили даже в число запасных.

– Дурак ты, Никон, – пробурчал Калашников, когда главный судья Теметев из Ужгорода, дунув в свисток, дал старт футбольному матчу. – Молчал бы в тряпочку, поигрывал бы тихой сапой и никто бы тебя не тронул.

– Тихой сапой мы бы в полуфинал кубка не вышли.

Тяжело вздохнул я, глядя на то, как действующие сегодня в нападении Валера Глушаков и Георгий Ярцев, сыграв в стеночку, вывели на ударную позицию Юру Гаврилова. Стадион охнул в ожидании первого забитого гола от московских гостей, но Гаврила плохие ожидания ереванцев не оправдал, шибанул мимо ворот.

– Сегодня в пух и прах «Арарат» разнесём, – криво усмехнулся Калаш. – Всё же парни из Еревана – это не киевское «Динамо». А в Москве Бесков скажет Андрею Петровичу, что без Никонова команда играет даже лучше. И полетишь ты вольной птицей в Новосибирск.

В подтверждении слов моего товарища Фёдор Черенков, который в этом матче вышел в стартовом составе на позиции правого полузащитника, красиво обыграв одного ереванца, прострелил в штрафную хозяев на открывшегося там Геру Ярцева. Ярик пробил с острого угла в касание, но мяч, пущенный с десяти метров, перевёл на уголовной вратарь «Арарата» Владимир Васильев. Удачное действие голкипера стадион встретил хлипкими аплодисментами.

– Не полечу, – упрямо пробубнил я. – Заберу вещи из Тарасовки и устроюсь сторожем на какой-нибудь московский завод, который играет в первенстве Москвы. Попылю маленько за любителей, чтоб форму не растерять до летнего окна дозаявок.

– А потом?

– В моём возрасте, чтоб отдать долг Родине, лучше перейти в ЦСКА или в «Динамо». На худой конец в какой-нибудь СКА.

И внезапно на поле, после нашего неудачного углового удара, полузащитник хозяев Хорен Оганесян зацепился за мяч и длинным пасом на нашу половину бросил в контратаку Ашота Саакяна. Саакян на скорости обыграл крайне правого защитника Вовку Букиевского и прострелил в центр на ход единственному нападающему «Арарата» Андранику Хачатряну. Но, совершив отличный рывок наш центральный защитник Саша Мирзоян, передачу прервал и выбил мяч за боковую. Контратаку своей команды ереванцы оценили вполне приличными аплодисментами. Мы с Калашниковым переглянулись, и мой друг неожиданно задал очень скользкий для меня вопрос:

– А скажи-ка мне Вова Никонов – как сегодня закончится игра? Ты же вчера хвалился, что ты мессия и знаешь все результаты!

– Не мессия, а пророк. И потом я для работы изучал главным образом историю международного футбола – чемпионаты Мира, Европы, Олимпиады, еврокубки и Лигу Чемпионов. А чемпионат СССР я помню лишь с определённого года и то не весь.

– Не понял? – Опешил Калашников. – Что значит помнишь?

– Чё ты меня путаешь? – Я стукнул сам себя ладонью по бедру, почувствовав, что прокололся. – Я тебе русским языком объясняю, чтобы предсказать результат нужно знать хорошо предысторию. А историю чемпионатов СССР я знаю плохо.

Неизвестно чем бы закончился этот спонтанный допрос, но на футбольном газоне в безобидной ситуации наш универсал Саша Сорокин, которого Бесков влепил в опорную зону, заковырялся с мячом и Хорен Оганесян, напоминающий по фигуре чем-то Марадону, тут же вступив в борьбу, этот мяч отобрал. Затем пошёл резкий пас на ход Андранику Хачатряну, который выскочил один на один с Ринатом Дасаевым и чётко пробил в левый нижний угол.

– Гоооол! – Взорвался от радости весь полупустой стадион.

– Сейчас отыграемся, – пробормотал Саша Калашников, почесав свою кудрявую шевелюру.

* * *

После первого тайма, закончившегося со счётом – 1: 0 в пользу хозяев, сославшись на то, что мне нужно немного подумать о своём будущем и сказав Калашникову, что до гостиницы доберусь сам, я ушёл со стадиона. Мыслей, что «Спартак» сегодня способен проиграть, у меня не было, ведь в последние минуты перед перерывом, только чудо спасло «Арарат» от ответного гола. «Во втором дожмут», – подумал я, покидая стадион, от которого до гостиницы «Ереван» было всего два километра.

Затем я посмотрел на величественную гору Арарат, напоминавшую гигантскую пирамиду, верхушка которого была украшена белым мрамором, и вдруг по-настоящему загрустил. Со всеми плюсами и минусами «Спартак» уже стал для меня родным домом, где парни меня уважали, и результат мы совместными усилиями давали достойный. Но лишь представив, как я, стоя на коленях перед Бесковым буду вымаливать прощение, меня тут же передёрнуло, словно в горло попала капля сивушного мерзотного алкоголя.

– Ничего, – зло прошипел я себе под нос, – если тебе судьба надавала тумаков и выбросила на обочину в пыль, то ежели ты чего-то стоишь – самое время встать, отряхнуться, стереть кровь и переть дальше вперёд к мечте.

«Только с Жанной можешь попрощаться, – сама по себе всплыла в голове нехорошая мысль, когда я переходил по высокому мосту через, протекающую далеко внизу речушку Раздан. – Когда эта красавица увидит тебя бегающим по лысому газону за какой-нибудь завод шарикоподшипник в чемпионате города, то у неё сразу же отпадёт охота тебя видеть и знать».

– Значит, мне такая подруга не нужна, – буркну я себе под нос и прибавил шагу.

* * *

В номере гостиницы, перебрав в голове множество неприятных сценариев своей будущей жизни, я прямо в одежде поверх одеяла незаметно заснул. Ни вещих снов, ни парадоксальных видений, ничего не отложилось в сознании, когда меня, дернув за плечо, разбудил сосед Саша Калашников.

– Подъём, Никон! Всех срочно собирают в малом банкетном зале на экстренное собрание.

– Ещё одно что ли? По второму разу меня из команды будут выгонять, первого раза не хватило? – Заворчал я и, помотав головой, пошёл в ванную, чтобы умыться и причесаться, ибо не люблю, производить впечатление человека, который махнул на себя рукой.

На сей раз в том же помещении, где вчера мне устроили обструкцию, верховодил «Дед», то есть начальник «Спартака» Николай Старостин:

– Я вчера промолчал, не вступился за Никона. И теперь мне старику стыдно. Да характер у парня не подарок и лизать сидалище он никому не будет. Но я посидел в местах не столь отдалённых, многое повидал, в отличие от тебя, Костя, – обратился Старостин к Бескову, – и вот я что скажу, на таких как Никонов настоящие команды и держаться. А то, что я видел сегодня на поле – это было стыдное зрелище…

– Что случилось-то, – шепнул я Калашникову. – Вничью что ли сыграли?

– Проиграли – 2: 0. Задница, – тихо ответил мой товарищ.

– Бесхребетно сыграли, Константин Иванович! – Продолжил «Дед». – Поэтому Володя Никонов в команде останется. Это говорю я как человек, который был одним из тех, кто создавал «Спартак» с 1922 года! И разваливать свою команду я никому не позволю.

– Тогда уйду я! – Громко рявкнул Константин Бесков. – С кем тогда останетесь вы? Кто команду тренировать будет, Николай Петрович? Ваш Никонов?

– Пока «Спартак» тренировать буду я, – отчеканил каждое слово Николай Старостин.

«Силён „Дед“, – усмехнулся я про себя. – В его возрасте многие впадают в маразм и несут несусветный бред, улетая сознанием в стратосферу, а Николай Петрович по ясности ума и молодым фору даст. И если Андрей Петрович Старостин согласится на такие перемены, то знатно пошумим в этом сезоне».

Вдруг Бесков схватился за сердце и пошатнулся, его помощник Новиков тут же подхватил старшего тренера и закричал:

– Вызовите срочно врача! Константину Ивановичу плохо!

Глава 11

В воскресенье 29-го апреля во время обеда в столовой на спортивной базе в Тарасовке впервые на моей памяти не были слышны разговоры о пивбаре «Саяны», а ресторане гостинцы «Россия» или гостиницы «Юность», и даже малого бубнежа про пиво, шампанское или шашлычок не было. И причиной такой перемены в настроении футболистов являлся матч с киевским «Динамо», маячивший нам через три дня – 2-го мая на московском стадионе «Локомотив». Конечно с такой афишей как «Спартак» – Динамо' Киев – следовало бы играть на Центральном стадионе имени Ленина, в Лужниках, при 100-тысячной аудитории, но главную арену страны пока готовили к Олимпийским играм и футболистов туда не пускали.

– Никон, тебя «Дед» зовёт, – сказал прибежавший в столовую с волосами как у Пола Маккартни раннего периода «Битлз» шалопай Серёжа Родионов. – Как макарошки, как курочка?

– Макарошки отварились, курочка пожарилась и соусом сама облилась, – пробурчал я, вставая из-за столика, где кроме меня пополняли запас организма ценными белками, жирами и углеводами Саша Калашников и Фёдор Черенков.

– Подожди, чем после обеда займёмся? – Остановил меня Калашников.

– Да, сегодня же выходной, – поддакнул Фёдор Фёдорович.

– Значит так. – Усмехнулся я, почувствовав себя старшим пионервожатым в лагере. – Ты, Фёдор, едешь домой к жене, берёшь её под руку и ведёшь в кино. А вечером вы дома снимаете друг другу психологическое напряжение.

– А я? – Тут же спросил Саша Калашников.

– Ты – едешь к своей крашеной брюнетке, я к своей Жанне. И все мы идём в кино и так далее. – Отмахнулся я, намереваясь уйти.

– Так давайте пойдём все вместе, компанией, – предложил Черенков и тут же влез салага Родионов:

– И я с вами.

– Хорошо, – улыбнулся я. – После обеда наводим на себе лоск, созваниваемся с девушками, Радик приводит в порядок свои патлы и едем в Москву. Потому что завтра нам уже будет не кино.

Николай Петрович Старостин в жилом корпусе в Тарасовке имел свою персональную комнату на втором этаже, где иногда отдыхал, перед тем, как команда должна была ночью ехать в аэропорт или на вокзал. И в этой комнате «Дед» ранее побеседовал по отдельности с футболистами почти всей команды. Меня же Николай Петрович оставил на закуску.

– Вызывали? – Брякнул я, появившись на пороге комнаты нашего начальника.

– Чай будешь? – Зачем-то предложил Старостин, хотя отлично знал, что я предпочитаю кофе.

– Николай Петрович, давайте без предисловий. – Сказал я, присев на стул. – Сегодня выходной, девушки жаждут свиданий.

– Хех, девушки, – усмехнулся он. – Ладно, тогда без предисловий. Поставил ты меня, Никон, в пренеприятное положение. Я ведь по большому счёту не тренер. Как сейчас будем играть дальше без Бескова?

– Нормально, – пожал я плечами. – Тренировочный процесс Константин Иванович выстроил идеальный. За что ему низкий поклон. Кстати, как он себя чувствует?

– Ай, – махнул рукой Старостин. – Театр одного актёра. Здоров как бык твой Константин Иванович. Официально ушёл на больничный.

– Вот и великолепно. – Выдохнул я, так как чувствовал вину за собой. – Теперь тренировками будет руководить второй тренер Новиков, а помогать ему будет ваш новый ассистент Гера Ярцев. Теоретические занятия возьмёт на себя, ещё один ваш новый ассистент…

– Кто ещё? – Скуксился «Дед».

– Я возьму. Я пока детишек тренировал, этой теоретической литературы разных заграничных изданий килограммов двести перелопатил. – Проговорился я, но Старостин на это внимания не обратил. – А ваше дело, как нового старшего тренера – это отмечать, кто как на тренировках работает, правильно расставить парней на поле и во время игры делать либо плановые, либо внеплановые замены. В принципе так работает огромное большинство иностранных специалистов.

– Кем думаешь, мы можем усилить команду? – С каким-то облегчением посмотрел на меня Николай Петрович. – К Заварову в Ворошиловград я уже отправил человечка. Кто ещё?

– Если хотим выиграть еврокубок, то нужен ещё один защитник на позицию Вити Самохина, который пока до европейского уровня не дотягивает. – Сказал я, тут же вспомнив, что в «Спартаке» должен был скоро появиться такой полузащитник, как Эдгар Гесс, однако Саша Завров – это будущая мировая звезда и он уже сейчас будет полезнее.

– Защитник? – Задумался Старостин.

– Во-первых, из Чернигова нужно срочно перевезти в «Спартак» Олега Кузнецова, Владимировича кажется. Ему сейчас 16 лет. Кстати, Гена Морозов у нас подрастает, отличный крайний игрок обороны в будущем получится. Во-вторых, Саша Бубнов давно хочет перейти в «Спартак».

– Да? – Разволновался «Дед», всё же Бубнов в данный момент являлся ведущим центральным защитником сборной СССР.

– Только его из «Динамо», раньше смерти Бре… – запнулся я на полуслове, чуть не произнеся фамилию генерального секретаря. – Не отпустят его, в общем. Слишком Бубнов нравится товарищу Чурбанову. Давайте из «Торпедо» перетащим Сергея Пригоду. Физически мощный бесстрашный парень, есть опыт игры за сборную.

– Прогида, значит. – Пробормотал Старостин. – Хорошо, я им займусь. А ты завтра перед тренировкой в манеже проведёшь с командой первое теоретическое занятие. Ох, и влип я с тобой, Никон.

* * *

На следующий день в понедельник 30-го апреля во дворце спорта «Сокольники», я волновался словно перед пробитием решающе пенальти в финале Кубка Кубков. Даже воспоминания о вчерашнем вечер, когда после кино мы бродили с Жанной, держась за ручку, по московским дворикам и целовались у неё в подъезде, не могли меня успокоить. Потому что одно дело, когда ты футболист и для игроков свой в доску парень, и совсем другое, когда ты тренер и футболисты вынуждены тебе подчиняться.

Кстати, чтоб подготовиться к первому теоретическому занятию, на котором я должен был выложить план на игру против киевского «Динамо», пришлось проштудировать целую подшивку «Советского спорта», прежде чем разобрался – по какой схеме действуют подопечные Валерия Лобановского. «Каменный век, – бубнил я про себя. – Давно уже пора все матчи будущего противника снимать на видео. Сегодня же скажу „Деду“, чтоб пошевелил кого надо, чтоб в команде появился свой видеооператор. Кстати и наши матчи тоже нужно снимать на камеру. Ведь по нарезке самых опасных моментов за игру и у наших, у и чужих ворот, можно спокойно выставить всем футболистам адекватные оценки. А это ТТД – вчерашний день и каменный век».

– Поговорим? – Внезапно в раздевалку, где было установлено магнитное футбольное поле с фишками, раньше всех забежал Георгий Ярцев. – Это ты посоветовал «Деду» сделать меня его ассистентом? Хочешь меня раньше времени отправить на пенсию?

– Спокойно, Георгий Саныч. Тебе сейчас 31 год. В этом возрасте нападающие, у которых главное достоинство – отличная скорость и стартовый рывок, из-за причуд матушки природы теряют свои главные козыри.

– А если я тебе морду набью? Как тогда? – Ярцев схватил меня за грудки.

– Хорошо, давай посчитаем, – спокойно ответил я. – В этом годы – ты играющий ассистент. В следующем – ты играющий второй тренер. А через два года – ты старший тренер «Спартака», хранитель традиций, так как Николай Петрович у нас не железный. И ещё, ты – потенциальный тренер сборной СССР. Ну, будешь теперь бить морду? Или передумал?

– «Спартака» и СССР? – Недоверчиво пробормотал Георгий Ярцев, отпустив мою красно-белую футболку. – А если у меня ничего не получится?

– Получится, – усмехнулся я и подумал, что у человека, который в 1996 году умудрится выиграть чемпионат России с «пионерским отрядом», проблем на тренерском поприще возникнуть не должно.

В этот момент в раздевалку стали заходить развеселившиеся чем-то спартаковцы. Я ещё раз полистал блокнот, который исчеркал наполовину, просидев до полуночи. Затем я прокашлялся и начал:

– Товарищи футболисты, защитники, полузащитники и конечно нападающие. Прошу обратить внимание на расстановку киевского «Динамо». – Я взял заранее написанные бумажки с фамилиями киевлян и каждую подоткнул под определённую магнитную фишку:

Юрковский (вратарь)

Балтача (либеро)

Коньков Зуев Журавлёв

Лозинский

Веремеев Бережной

Хапсалис

Слободян Блохин

– Это и так всем известно, – криво усмехнулся второй тренер Фёдор Новиков.

– Вот и замечательно, – улыбнулся я. – Как видите, Лобановский собрал в центре мощный кулак, а за фланги у него отвечают всего два «бровочника-латераля» – Коньков и Журавлёв. В этом главный недостаток таких схем – слабая фланговая игра. Поэтому мы удивим мэтра из Киева следующим образом.

Я взял вторую часть бумажек и, выслушивая за спиной шёпот, про мою хорошую прогибаемость перед «Дедом», быстро раскидал новую расстановку московского «Спартака» на магнитной доске, которую впрочем мы уже использовали в матче с «Черноморцем»:

Никонов

Шавло Гаврилов Черенков Ярцев

Хидиятуллин

Романцев Самохин Букиевский

Мирзоян (либеро)

Дасаев (вратарь)

– Как видите, по флангам киевляне у нас не разгуляются, – сказал я, ткнув в схему.

– Это смотря как будут гулять, – подколол с места Юра Гаврилов.

– Далее, – я пропустил слова полузащитника мимо ушей. – В центре у «Динамо» четыре полузащитника, у нас пять, поэтому играя против Киева с упором на контроль мяча, у нас будет существенное преимущество.

– Сколько будем контролировать мячичек? – Спросил Гаврилов, сделав картинно серьёзное лицо.

– Вопрос хороший. – Я снова сдержался. – Пять или шесть минут мы должны за счёт мелкого и среднего паса перекатывать мяч в центре поля, а затем на две три минуты всей командой переходить в атаку на максимальных скоростях. То есть мы большую часть матча будем много и часто друг другу пасовать, а киевские динамовцы много и быстро бегать, как это любит Валерий Лобановский. Другими словами, на поле будет царить мировая гармония, которая принесёт нам победу. А теперь пока вы не уснули, добро пожаловать на манеж. Дубль играет по схеме киевского «Динамо», а основа – по новой расстановке.

«Мать вашу, – добавил я про себя, опять заметив ухмылки и нехорошие шёпотки, говорящие о том, что мне как ассистенту по тактике доверия ноль целых ноль десятых. – Ничего посмотрим, как парни заговорят после футбола с Киевом. Не сразу Москва строилась».

* * *

Среда 2-ое мая по решению партии и правительства в этом году стал для жителей всего Советского союза выходным днём, продолжающим первомайское празднование весны, мира во всём Мире и труда. Поэтому в два часа дня стадион «Локомотив» собрал на своих маловместительных трибунах почти 27 тысяч человек, которые готовы были рвать глотку все полтора часа за нас, за «Спартак».

Гости из Киева в белых футболках, белых гетрах и белых трусах заметно нервничали во время командного приветствия, и было от чего. Перед началом этого матча киевляне шли на 8-ом месте в чемпионате – 2 раза выиграв, 3 раза сыграв вничью и один раз потерпев поражение. Мы же были пока третьими, победив 4 раза и 2 раза уступив своим соперникам. Но главная беда динамовцев заключалась в том, что их форварды никак не могли раззабиваться. За 6 матчей всего 5 мячей – это было не солидно для большого клуба. Лично мы уже наколотили 10 штук. И сегодня я кожей чувствовал, что на поле будет весело и жарко. Мне казалось, что два или три мяча в ворота Виктора Юрковского наша красно-белая спартаковская группа атаки организует наверняка.

– Что-то мне нехорошо, – признался мне Фёдор Черенков, который всего во второй раз вышел в стартовом составе.

– Да у меня тоже зуб на зуб не попадает, предстартовый мандраж. Ничего пару раз ударишь по мячу, и всё пройдёт, – буркнул я, пока капитан «Спартака» Олег Романцев разыгрывал с динамовским капитаном Олегом Блохиным, что выбрать – мяч или ворота.

В итоге мяч достался нам и я, по-дружески хлопнув Черенкова по плечу, сказал:

– Гляди веселей, Федя, красно-белые начинают и выигрывают!

А затем я посмотрел на скамейку запасных, где, словно на раскалённых углях, сидел и. о. старшего тренера Николай Старостин. Он мне сегодня перед матчем рассказал, как пытали на Лубянке: «Самое страшное, когда загоняют в камеру, где мало пространства. Потом зажигают фонарь над головой и не дают ни спать, ни сесть. Там и бить не надо, и пытать нет необходимости. Человек просто сходит с ума». «Умеете вы подбодрить, – пробурчал я тогда в ответ и добавил по поводу замен. – Если травму получит игрок группы атаки, смело выпускайте Женю Сидорова, если группы обороны, то Сашу Сорокина. А за 20 минут до конца, если никто не пострадает, вместо Геры Ярцева выпустите Сашу Калашникова, он пойдёт на остриё атаки, я а перемещусь на правый фланг». «Зачем?» – спросил «Дед». «Против Саши Калаша, нет приёмов ни шиша», – загоготал я.

Наконец, главный судья Мильченко из Сухуми, дунув в свисток, дал начало игры. Мы быстро сделали пару передач в центе и всей командой медленно, контролируя мяч, отступили на свою половину поля. Парни в белых футболках с буквой «Д» на левой груди словно псы, сорвавшиеся с цепи, бросились в злой отчаянный прессинг. Но не тут-то было. Передачи в одно, в два касания, в которых поучаствовала вся наша команда, уже через четыре минуты охладила горячие головы киевлян. И выдвинутая вперёд тройка киевских динамовцев – Блохин, Хапсалис и Слободян, перестали носиться как угорелые. «Пора», – решил я и выкрикнул, бросившись к центральному кругу:

– Юра! Федя! Делай!

Вагиз Хидиятуллин, который сейчас владел мячом, мгновенно сообразил, что надо делать, не зря на тренировке проливали солёный трудовой пот. И первый пас пошёл на Гаврилова, к которому Лобановский приставил персонального опекуна Александра Бережнова. Юра оторвался от Бережного и одним касанием отдал мяч свободному справа Фёдору Черенкову, который так же в касание выдал передачу на сорок метров к воротам наших дорогих гостей! Страхующий всю оборону «Динамо» Сергей Балтача и центральный защитник Валерий Зуев мой рывок откровенно прозевали. Лишь Балтача, сообразив, что дело запахло керосином, попытался меня руками схватить за футболку, но на той скорости, что я моментально развил, это было сделать не реально. Голкипер гостей понимая, что теперь всё зависит от него, бросился из ворот навстречу мне и прыгающему по газону мячу. Но и здесь моя скорость оказалась намного выше. Стадион взвыл в предвкушение развязки эпизода, я же догнал мяч и одним ударом перекинул его через Юрковского. И черно-белая кожаная сфера, красиво пролетев по параболе, опустилась в сетку ворот киевского «Динамо».

– Гооол! – Разом обрадовалась вся чаша стадиона «Локомотив».

«Нормальное начало, гол в три касания», – усмехнулся я про себя, не выпрыгивая от радости из штанов, так как впереди ещё был целый «железнодорожный состав» игрового времени.

* * *

В перерыве Николай Старостин, которого подмывало захвалить всю команду без разбору, медленно шагал по раздевалке и стоически держался. Ибо первый тайм мы выиграли со счётом – 2: 0, второй мяч с пенальти за снос в штрафной Георгия Ярцева забил Саша Мирзоян, хотя кроме этого мы создали ещё три прекрасных момента. Но главное – это было почти идеальное качество игры, в которой лишённое мяча киевского «Динамо», вице-чемпион и прошлогодний обладатель Кубка СССР, ничего не могло поделать.

– Мужики, – наконец, выдавил из себя Николай Петрович. – 2: 0 – это ещё не победа. Сейчас Лобановским своим вставит пистонов в одно место, и они понесутся на наши ворота так, словно и не было первых сорока пяти минут.

– Предлагаете на второй там не выходить? – Пошутил Гаврилов, и попивающий чай в раздевалке народ тихо хихикал.

– Предлагаю, Юра, забить ещё парочку. – Усмехнулся «Дед» и все дружно загоготали.

– Тогда с вас несколько ящиков чешского пива, – тут же не растерялся наш плеймейкер. – По числу забитых мячей.

– Хорошо, но за вычетом пропущенных, – закончил свою пламенную речь новый старший тренер, про которого даже на трибунах шептались, что «Дед» выжил из ума – надумал тренировать в 77 лет.

«Интересно, о чём будут шептаться болельщики, когда мы с киевским „Динамо“ разберёмся?» – мысленно улыбнулся я, растирая правую ногу, ведь на ней сегодня отметилась вся оборона киевлян, особенно Сергей Балтача душевно поблагодарил за первый пропущенный мяч.

* * *

На второй тайм наша красно-белая дружина из «подтрибунки» выходила уже под гром аплодисментов. Сразу пришёл на ум недавний концерт Высоцкого, когда поэт просил не аплодировать раньше времени. Наши же соперники выходили с такими лицами, словно их всех разом окунули в бочку для нечистот.

– Никон, погодь, – тормознул меня Старостин у самой бровки. – Ярик на правом краю что-то уже не бежит, наелся. Может пораньше выпустить Калашникова?

– Можно и пораньше, но 15 минут лучше пока потерпеть. Как бы киевские друзья не поломали кого-нибудь. Вон лица какие.

– Против Саши Калаша, нет приёмов ни шиша, – засмеялся Николай Петрович, припомнив мою присказку. – Поаккуратней, береги ноги, – вдруг произнёс «Дед» то, что ни один в мире тренер никогда не скажет своему футболисту.

Кстати, Старостин оказался прав. Как только мы в лучших традициях испанской «Барселоны» принялись катать мяч, киевляне, без страха пред жёлтыми и красными карточками, принялись лупить по ногам. Сначала досталось Гаврилову, затем полузащитник гостей врезал Феде Черенкову. И лишь тогда главный судья вспомнил, в каком кармане у него лежат карточки и где висит свисток, и динамовцы немного присмирели.

Может быть поэтому, на 60-ой минуте мне из центрального круга удался ещё один рейд к воротам Юрковского. На этот раз дальнюю передачу филигранно выполнил Юра Гаврилов. И когда Сергей Балтача, тяжело дыша мне в спину, не решился на самоубийственный подкат, который тянул на красный «горчичник», мне оставалась хладнокровно пробить мимо выбежавшего навстречу вратаря. То есть не совсем мимо, а так чтобы мяч всё же встретился с воротами. Но я, качнув Виктора Юрковского в одну сторону, улетел в другую и под рёв трибун спокойно закатил третий гол нашим дорогим гостям.

– «Спартак» – чемпион! «Спартак» – чемпион! – Кричали одни зрители. – Лучший на поле, Никонов Володя! – Кричали другие.

А затем под шквал аплодисментов поле покинул Георгий Ярцев и вышел свеженький Саша Калашников. Однако после того, как на табло загорелся счёт – 3: 0, матч словно по мановению волшебной палочки перетёк в такое сонное русло, что на газоне могли бы задремать случайно залетевшие сюда голуби. Нам больше ничего не надо было, «Динамо» уже ничего не хотело.