Текст книги "Красно-белый. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 16

Воскресный день 3-го июня, на который было назначено интервью, мы с юной журналисткой Тамарой начали с посещения типового кинотеатра «Космос» на проспекте Мира, где давали типовую кинопремьеру «Дознание пилота Пиркса». Народищу на обычное ничем не примечательное кино, которое бы в тревожном будущем получило не более 6 баллов по 10-бальной системе, собралось целое столпотворение. Кстати, моя спутница выглядела на 10 баллов из 10. Приталенная рубашка, вельветовые брюки, подчёркивающие стройность ног и минимум женского «боевого» раскраска на красивом и милом лице. Я надеюсь, тоже выглядел на уровне – в адидасовских кроссовках, в настоящих джинсах и югославской футболке часто ловил на себе не только завистливые мужские взгляды, но и заинтересованные женские.

– Вот что значит, нет у людей видеомагнитофонов, проигрывателей компакт-дисков и интернета, – авторитетно, как путешественник во времени, высказался я, стоя на крыльце «Космоса», кирпичного строения в форме прямоугольного параллелепипеда с большими панорамными окнами.

– Чего нет? – Пробормотала Тома. – Интерната?

– Сразу видно, что фантастику ты не читаешь, – усмехнулся я и повёл девушку в кассу, где билеты, вполне могли бы уже и закончится. – Интернет – это всемирная глобальная компьютерная сеть. К примеру, ты открываешь смартфон и постишь в какой-нибудь «Инстаграм» свои фотки в этом… – я посмотрел на журналистку, представив её в красивом нижнем белье, и пробормотал, – в новом платье. И миллион человек со всего мира видят тебя на своих компьютерах.

– Не поняла? – Опять захлопала глазами девушка. – Что значит постишь?

– Что тут сложного? Сфоткалась и фотку закинула в интернет, подписав её: «Всем привет! Хороший день! Хорошее настроение! Хорошее платье!».

– В смысле сфоткалась? На фотоаппарат что ли? Сходила что ли в фотоателье?

– Да зачем на фотоаппарат? На смартфон и сфоткалась, – немного раздражённо пробубнил я и встал в очередь в кассу. – Вышла на балкон, чик сама себя и всё.

– Это ты где такой фантастики начитался?

– Не помню уже, это было давно в школе, – замялся я. – Может, не пойдём в кино? Я его уже видел – тоска зелёная, экшена ноль целых ноль десятых и спецэффекты, сделанные на коленке. «Звёздные войны» – это другой разговор.

– Это же премьера, когда ты его видел? – Подозрительно посмотрела на меня журналистка.

– У нас на базе крутили, – соврал я. – Пойдём лучше на ВДНХ в «Золотой Колос», тем более у нас сегодня интервью.

– Темнишь ты что-то, Никонов, – покачал головой девушка, но с предложенным мной планом согласилась.

* * *

Приблизительно через час, когда мы сидели за столиком у самой глади реки Каменки, по которой на лодках катались влюблённые парочки, стало окончательно ясно, что интервью не получается. Детства своего я не помнил, юности тоже, и первого тренера так же забыл. Точнее я помнил своё настоящее детство, а прошлое футболиста Владимира Никонова элементарно не знал.

– Не надо на меня смотреть, как на врага народа, – обиделся я. – У меня была травма, я головой стукнулся больно в этом… поэтому многое из прошлого забыл.

– И что мне теперь прикажешь делать, товарищ нападающий? – Раздражённо произнесла Тамара.

– Писать нужно не о прошлом. Я сам читаю спортивную прессу, и кто там кого когда-то тренировал не интересно. Поверь сейчас всех болельщиков и знатоков спорта занимает – почему я, дебютант, стал много забивать?

– Хорошо, почему? – Журналистка снова включила портативный магнитофон и поднесла микрофон на телескопическом держателе к моему рту.

– Футбол – игра коллективная и какой бы ты не был мастер, без партнёров на поле против сильного соперника ничего сделать не сможешь. У нас в «Спартаке» в центре поля старшим тренером Николаем Старостиным создана уникальная связка двух полузащитников мирового уровня – это Юрий Гаврилов и Фёдор Черенков. При двух таких диспетчерах в составе регулярно штамповать голы начнёт форвард даже среднего уровня.

– Непонятно, почему заслугу в такой связке футболистов ты отдаёшь Старостину, а не Константину Бескову?

– Константин Иванович заложник схемы 4−4–2. В такой расстановке Черенков мог выходить только на место правого полузащитника, либо вместо Гаврилова. А использовать Фёдора Фёдоровича на бровке – это всё равно, что микроскопом гвозди забивать. Мы же сейчас играем по схеме 4−1-4–1, где каждый занимается своим делом, используя свои лучшие качества и маскируя худшие.

– То есть для «Спартака» хорошо, что Бесков временно выбыл по состоянию здоровья? – Хитро усмехнулась журналистка.

– Хочешь подвести меня под монастырь? – Улыбнулся я.

– Ну, всё же?

– При Бескове мы одержали четыре победы и два матча проиграли. При Старостине – четыре победы и одна ничья. Вроде разница не большая, однако при Николае Петровиче мы одолели лидеров советского футбола – динамовцев Тбилиси, Киева и Москвы. Между прочим, эти команды в прошлом сезоне заняли места выше в турнирной таблице, чем «Спартак».

– Может быть, ты всё-таки вспомнишь своего первого тренера? – Посмотрела на меня девушка своими большими зелёными глазищами, в которые я постепенно начинал влюбляться.

– Был какой-то дядя Коля из ЖЭКа вроде бы, – соврал я.

* * *

В среду 6-го июня на входе в столовую, находящуюся на первом этаже жилого корпуса в Тарасовке, вывесили таблицу чемпионата СССР, сложившуюся после матчей 2-го июня:

_______________________________И____В___Н___П____М_____О

1. Шахтёр (Донецк)_________11___8___3__0__20 – 3__19

2. Динамо (Тбилиси)________11___8___2__1__17 – 4__18

3. Спартак (Москва)_________11___8___1__2__24 – 10__17

4. Динамо (Москва)______________11___7___1___3___12 – 8___15

5. Динамо (Киев)________________11___6___3___2___14 – 9___15

6. Динамо (Минск)______________11___5___3___3____14 – 9___13

7. Зенит (Ленинград)____________11____5___2___4___14 – 16___12

8. Торпедо (Москва)____________11____4___3___4____11 – 10__11

9. Арарат (Ереван)______________12____2___7___3____10 – 11__11

10. Черноморец (Одесса)________12____4___2___6___11 – 12___10

11. ЦСКА (Москва)______________11____4___1___6___15 – 14___9

12. Локомотив (Москва)_________11____2___5___4___15 – 13___9

13. Заря (Ворошиловград)________11___2___5___5____13 – 17___9

14. СКА (Ростов-на-Дону)_________11___1___7___3_____9 – 17___9

15. Пахтакор (Ташкент)__________11____3___2___6____12 – 21___8

16. Нефтчи (Баку)_______________11____2___3___7____3 – 15___7

17. Крылья Советов (Куйбышев)11__2___1___8__6 – 18___5

18. Кайрат (Алма-Ата)________11___1___3___7__8 – 22___5

Бомбардиры: В. Никонов «Спартак» – 11, Ю. Чесноков ЦСКА – 9, В. Старухин «Шахтёр» – 7, Н. Федотенко «Шахтёр» – 7 голов.

Чтобы народ перед приёмом пищи видел, где находится наша команда и прочувствовал всю ответственность игры за родной коллектив. А находились мы пока на почётном 3-м месте, из-за двух обидных поражений на старте сезона. Кстати, завтра к нам в гости должны были приехать аутсайдеры «Крылья Советов» из Куйбышева, и многие парни уже заранее мысленно приписывали в копилку команды ещё два очка. Но на сегодняшней тренировке, когда мы во время двухсторонки игроков из дубля поставили в оборонительный «автобус», имитируя знаменитую «волжскую защепку», и за полчаса еле-еле затолкали один мяч, до некоторых дошло, что с Куйбышевым легко не будет.

В столовой же у всех было приподнятое настроение, сегодня в 6 вечера Николай Петрович пообещал устроить для команды какой-то творческий сюрприз. Парни поговаривали, что приедет в Тарасовку на творческую встречу не то Евгений Леонов, не то Анатолий Папанов. А кто-то наставил, что привезут для просмотра новое американское кино. Поэтому парни обзванивали своих жён и подруг, которых должен был привезти на базу автобус, подобрав у метро Сокольники. Я так же сделал звонок Тамаре, которая снимала с подругой комнату в Москве.

– Ну, что «Лось» на кого ставишь? Кого привезут? – Спросил Юра Гаврилов, сидящего за моим столом Сергея Родионова.

Родионов поморщился из-за обидного прозвища, поэтому я паренька похлопал по плечу и ответил сам:

– Сегодня приедет Геннадий Хазанов, будет читать неизвестные ненапечатанные главы из «Двенадцати стульев». Слыша про такие?

– Что, б…? – Подвис Юрий Васильевич.

– Отстал ты от жизни, Василич, – хохотнул я и на всю столовку громко продекламировал, – в ненапечатанных главах Ильфа и Петрова поэт Никифор Ляпис-Трубецкой сочинил новую поэму: «Гаврила был грозой футбола, футбол Гаврила уважал! Он по мячу почти не мазал и даже выпив, попадал!».

– Ха-ха! – Грохнула со смеху вся столовая.

– Не смешно, – пробурчал Гаврилов, вызвав новый взрыв смеха.

– Что случилось? – Спросил я сидящего напротив Фёдора Черенкова, который даже не улыбнулся.

– Да, что-то ты, Федор, сегодня сам не свой, – поддакнул мой друг Саша Калашников.

– Да, так, настроение не очень, – смутился Черенков.

– Как может быть настроение не очень, если недавно только зарплату выдали и премию за Югославию? – Удивился Серёжа Родионов.

И тут меня вдруг как током ударило, я вспомнил, что Фёдор Фёдорович по своей детской наивности любил в кавычках раздавать деньги в долг, которые никто не возвращал. Соответственно супруге Ольге это очень не нравилось. И если в «Спартаке», я всех предупредил, чтоб такого не было, и даже пару дней назад одному непонятливому поставил под глазом лапочку Ильича ради перевыполнения плана ГОЭРЛО, то в Кунцево, где жил футболист об этом ещё никто не знал.

– Ты, Федя, денег кому-то одолжил? – Спросил я в лоб Черенкова. – И Ольга устроила скандал, так?

– Так, – тихо ответил он.

– Из наших никто не брал, – тут же пробурчал Саша Калашников.

– Значит так – есть такая примета, – брякнул я и подумал: «а какая примета-то?» – Значит, чтобы деньги были возвращены, всех должников нужно записывать на бумажку – имя, фамилия, место жительство, место работы и сумму долга. Сейчас у себя в комнате сделаешь это и через неделю, в крайнем случае, через месяц деньги вернутся в семейный бюджет.

– Правда? – Обрадовался Черенков. – Только я всех не помню.

– Пиши, кого помнишь, а ещё лучше у жены спроси. Она ведь сегодня приедет?

– Приедет, – тяжело вздохнул он.

«Что за люди? – подумал я. – Ведь знают, что парень немного не от мира сего, и не может ответить нет. Но всё равно будут „доить“ его, выпрашивать деньги на выпивку и карты без зазрения совести. Ещё и на могилку потом придут, покивают – какого человека потеряли. Скоты. Ну, ничего, сейчас подключу к проблеме Николая Старостина, чтобы он подключил к её решению солидных бандюганов или милицию, и брать в долг у Черенкова разом отучится всё Кунцево и его окрестности».

* * *

Вечером в комнате отдыха, которая находилась в отдельном от жилого корпуса здании, где кроме телевизора, видеомагнитофона стоял ещё и бильярдный стол, собралось человек сорок или пятьдесят. Николай Петрович, до конца державший в тайне сегодняшнего гостя, буквально извёл всех футболистов. Но то, что приедет кто-то из театра «Ленком», который повально болел за нашу красно-белую команду, почти никто не сомневался. Однако в комнате отдыха появился, одетый в джинсы и черную рубашку Владимир Высоцкий, сжимавший в руке верную спутницу – гитару. Я покосился на Тамару, которая не жалея ладоней принялась как и все присутствующие аплодировать и ревниво выругался про себя: «Владимир Семёнович, что же вы не в Минске-то сейчас?». Кстати, при Бескове, считавшего Высоцкого злостным антисоветчиком, в Тарасовке поэта не могло быть по определению. Что же касается Старостина, то он творчество опального актёра и музыканта крайне уважал.

– Спасибо за аплодисменты, хотя я их пока и не заслужил, – скромно хрипловатым голосом поприветствовал наш крошечный зал Владимир Семёнович. – Сейчас мой «Театр на Таганке» гастролирует в столице Белоруссии городе Минске. А я как видите, приехав в Москву на пару дней, не смог отказать Николаю Петровичу, посетить вашу спортивную базу. Так что искупайте в овациях и вашего старшего тренера.

Естественно раздался второй взрыв аплодисментов. Затем поэт начал рассказывать с небольшими вариациями всё то, что я уже слышал на концерте в ДК шарикоподшипников, но свою песенную программу Высоцкий начал с композиции «Парус», предварительно встав со стула, потому что такие вещи поэт всегда исполнял стоя:

А у дельфина взрезано брюхо винтом.

Выстрела в спину не ожидает никто.

На батарее нету снарядов уже.

И надо быстрее на вираже…

Я обвёл взглядом весь маленький и душный зальчик, который не отрывал взгляд от импровизированной сцены, и спросил себя: «Неужели ничто не может спасти этого ревущего словно раненный зверь человека? Предупредил я его, немного напугал и что с того? Высоцкий не маленький мальчик, чтобы близко к сердцу воспринимать пророческие страшилки. И теперь судьба несёт Владимира Семёновича прямиком на скалы, а поэту кажется, что это всего лишь игра и всё как всегда обойдётся. Пронесёт по-русски на авось. Только к сожалению, не в этот раз».

– Большое спасибо, – сказал Высоцкий, когда футболисты их жёны и подруги исполнение очередной песни встретили дружными аплодисментами. – Может быть, в зале есть какие-то вопросы? Пожалуйста, не стесняйтесь, задавайте.

– По Москве ходит много слухов, что у вас не всё в порядке со здоровьем, когда вы, наконец, ляжете на медицинское обследование? – Спросил я. – Здесь собрались почти одни спортсмены и каждый подтвердит, что запускать травмы и болячки – это недопустимо.

– Словно мухи, тут и там, ходят слухи по домам, а беззубые старухи их разносят по умам, – отшутился Владимир Семёнович и, отставив гитару, упёрся руками в стул и сделал «крокодила», такое упражнение, когда всё тело на локтях замирает параллельно полу.

Тут же послышался смех и редкие хлопки в ладоши. Смеялись, конечно, надо мной, а хлопали нашему гостю, который демонстрировал какой у него замечательный пресс, мышцы ног и спины. Но вдруг поэт покачнулся и рухнул на пол, после чего захрипел.

– Врача! – Заорал я. – Мужики из духоты нужно срочно вынести Высоцкого на воздух! Быстрее помогите!

Я перескочил через передний ряд и подлетел к поэту, который хрипел, что всё нормально.

– Нихрена не нормально, – прошептал я и с Романцевым, Хидиятуллиным и Ярцевым аккуратно перенёс Высоцкого на улицу, где к нам уже с аптечкой подбежал врач команды Виктор Челноков. – Разойдитесь! Разойдитесь! – Закричал я, вновь разгоняя зевак. – Это нервное! Это пройдёт!

– Что с ним? – Нащупав пульс, спросил доктор.

– С сердцем что-то, в духоте поплохело, – пожал я плечами и задал вопрос поэту, который всё ещё пытался улыбаться. – Теперь вы верите, что в Среднюю Азию на гастроли ехать категорически нельзя?

– Живы будем, не помрём, – просипел он. – Что-то воздуху мне мало: ветер пью, туман глотаю…

– Пропадаю, пропадаю, – прошипел я, пока врач что-то искал в своей сумке. – Так думать – это самоубийство, а самоубийство – это смертный грех. Надо жить, надо работать и творить, потому что если все талантливые люди загнуться от водки и от простуд, то на их место придут козлы и всё прострут.

– Все не загнуться, – прохрипел Высоцкий и без всяких медикаментов приподнялся с зелёного газона.

* * *

На следующий день происшествие с Владимиром Семёновичем быстро забылось, ведь футбольный календарь так насыщен и стремителен, что не даёт времени оглянуться назад и посудачить о том и о сём. Тем более поэт, немного полежав на травке, закончил концерт бодрячком, получив немалую долю восторженных комплиментов от наших дорогих дам.

Нам же в этот четверг 7-го июня задача предстояла не из лёгких. На стадионе «Локомотив» 30 тысяч человек вновь жаждали увидеть очередную победу нашего «Спартака». Но, как и на тренировке, как и в прошлой игре со СКА, мы бились об защиту наших гостей, «Крыльев Советов» из Куйбышева, словно головой в бетонную стену. Ростовские армейцы хоть иногда переходили в контратаки, а «крылышки» заранее вышли умирать в защите, но не пропустить.

Кстати, с первых минут мы играли по схеме: 3−1-4–2, где двойка – это количество нападающих, которыми стали я и Саша Калашников. Во втором тайме Николай Старостин ещё раз перекроил схему на 2−1-4–3, где к Калашникову добавился нападающий Сергей Родионов и опорный полузащитник Вагиз Хидиятуллин. Я же снова перешёл на правую бровку, с которой неустанно навешивал в штрафную площадь гостей. Однако, голкипер «Крыльев» Борис Логинов сегодня был непробиваем, и если где-то защита не могла вынести мяч, где-то ошибалась, то на последнем рубеже всё что летело в рамку он либо брал, либо отбивал.

На 88-ой минуте стадион уже вовсю освистывал наши безуспешные действия. Некоторые болельщики быстро забыли, что ещё недавно готовы были носить на руках Старостина. Теперь судя по малочисленным, но обидным выкрикам – мы были зажравшиеся и поймавшие звезду игрочишки. И никому не докажешь, что подобные бетонные защитные построения из футболистов, которые умеют терпеть в обороне, останавливали в разные времена атаки мадридского «Реала», каталонской «Барселоны» и мюнхенской «Баварии».

– Что делать, Никон? – Растеряно спросил меня Николай Старостин во время небольшой паузы, когда валялся, тянул время и кривлялся якобы от боли футболист гостей, используя законную маленькую футбольную хитрость.

– Молиться и передвинуть в атаку всю защитную линию, оставим Дасаева и за вратаря, и за защиту. – Ответил я, размазывая пот и грязь по лицу.

– Кому молиться, чёрт побери? Я – коммунист, – пробубнил «Дед» и, махнув рукой, сказал. – Хрен с вами, пусть все идут в атаку.

«За двадцать секунд до конца можно и Дасаева отправить к воротам соперника», – подумал я и, пробежавшись на свою половину поля, выкрикнул:

– Мужики, осталось меньше полминуты! Все в штрафную площадь «Крыльев»! Дасаев! Ринат, ты остаешься за последнего и единственного защитника!

– Один хрен не забьём, – пробухтел, пробегая мимо, Володя Букиевский.

– Я тебе покаркаю! – Погрозил я кулаком и на всякий случай задержался около центрального круга, повинуясь некому внутреннему чутью.

Именно в этот момент, я почему-то явственно представил, что сейчас выбросим аут с левой бровки, в штрафной гостей начнётся борьба и толкотня, и мы получим разящую контратаку. Тогда прощай и нулевая ничья. «Не дай Бог», – подумалось мне, когда главный судья из Харькова Юрий Сергиенко, посмотрев на часы, дунул в свисток.

Сергей Шавло разбежался по гаревой легкоатлетической дорожке и, что есть силы, швырнул мяч из-за головы в штрафную площадь команды из Куйбышева. Что там, в пыли началось мне с центра поля видно не было. Но внезапно оказалось, что голкипер гостей Логинов первым добрался до мяча и, заметив как нападающий «Крыльев» Роман Сидоров рванул в контратаку, выбил бедный мяч далеко в поле.

Судья вновь бросил взгляд на часы, готовясь дать финальный свисток, а я ломанулся как раз туда, куда должен был приземлиться черно-белый футбольный снаряд. Секунда, другая, и вот он родимый мячик опускается на газон, точнее не на газон, а на мою, занесённую для удара, ногу.

– Бум! – Раздался гулкий громкий шлепок по мячу и стопу моментально обожгло неприятной, но вполне терпимой болью.

И это футбольное ядро по шикарной навесной траектории устремилось в ворота наших самарских, точнее пока ещё куйбышевских гостей. Голкипер Борис Логинов попятился назад, ещё надеясь, что мяч пролетит выше ворот, но в последнюю секунду мячик передумал пролетать и нырнул точно под перекладину. Логинов выпрыгнул, но до футбольного снаряда не добрался!

– Гоооол! – Взвыл разом весь стадион, благополучно позабыв все нелицеприятные эпитеты, которыми осыпал нас последние десять минут.

– Даааа! – Заорал я и побежал к скамейке запасных, чтобы поздравить Старостина и сидящих там парней.

И неожиданно с громким визгом со зрительского места на первом ряду, где смотрели матч наши дублёры, понеслась ко мне юная журналистка Тамара, которую я тут же заключил в объятья.

– Вот это футбол, – прошептала она, поцеловав меня в первый раз в жизни.

Глава 17

В воскресенье 17-го июня с Ленинградского вокзала наша красно-белая команда в полном составе отправилась на выездную игру с ленинградским «Зенитом». Николай Старостин, припомнив неудачный вылет в Алма-Ату, когда рейс был задержан, в этот раз решил перестраховаться. В представлении нашего старшего тренера мы должны были спокойно приехать поздно вечером, разместиться в гостинице, и на следующий день огорчить местную команду и местных болельщиков. А вот в представлении большинства футболистов «Спартака» в поезде, который шёл семь часов, нужно было как следует гульнуть, и уже потом – гостиница, сон и вечером футбольный матч.

К сожалению, я влияния на эту часть игроков не имел. В мою компанию входили – Саша Калашников, Фёдор Черенков, Серёжа Родионов и в последнее время старались ко мне прислушиваться второй вратарь Лёша Прудников и полузащитник Женя Сидоров, который в этом году уже вовсю стучался в первый состав. Костяк же команды держал в своих руках капитан Олег Романцев, за исключением двух друзей Юры Гаврилова и Сергея Шавло, составлявших ещё одну маленькую группировочку. К счастью, такое внутренние дробление коллектива не сказывалось на игре и тренировках, на поле мы становились единым кулаком, способным на многое.

Кстати, что касается игры. После памятного валидольного матча 7 июля с «Крыльями Советов» произошло очень много всего интересного. Во-первых, на почти домашнем стадионе «Локомотив» мы разгромили сам московский «Локомотив» – 5: 0. Дублем отметился я и Юра Гаврилов, а так же один мяч положил Фёдор Фёдорович. Подопечные Виктора Марьенко развалились с самого начала игры, когда дважды ошибся их голкипер. И теперь после 13 туров, набрав 21 очко, мы возглавили турнирную таблицу, обойдя «Шахтёр», у которого тоже было 21, по дополнительным показателям. На третьем месте пока притаилось тбилисское «Динамо» набрав на очко меньше.

Во-вторых, нашего «Деда», то есть Николая Петровича Старостина официально назначили старшим тренером, избавив от приставки «и. о.». Начальником команды временно стал брат Андрей Петрович, а Константин Бесков, который в срочном порядке выздоровел, теперь был назначен старшим тренером сборной СССР. Или вторым старшим тренером, ведь Никита Симонян тоже остался у руля. Спортивная пресса писала так: «Как же такое возможно, имея в своём распоряжении таких высококлассных исполнителей, как Олега Блохина, обладателя „Золотого мяча“-1975, и Давида Кипиани, мастерству которого рукоплещет весь футбольный мир, показывать такую бледную невыразительную игру?». Поэтому спортивные функционеры, не обладающие ни умом, ни сообразительностью, послали Бескова на помощь Симоняну, чтобы окончательно угробить сборную СССР. Так как два медведя в одной берлоге не живут.

И наконец, в-третьих, моя Тамара напечатала свой материал про меня и наш «Спартак». Конечно, почти всё самое интересное порезал в итоге главный редактор, но и то, что вышло в свет, тоже было вполне читабельным. Теперь Томе дали новое задание – написать о хоккейной команде ЦСКА, выигравшей чемпионат и кубок СССР. Я ей тогда сразу сказал, что сложная тема и объяснил почему: «Скоро товарищ Тихонов свою первую тройку нападения разгонит, а Харламов, как бы это получше выразиться – заболеет. Поэтому пиши про восходящую мировую звезду – Сергея Макарова, не ошибёшься». «Откуда ты это взял?» – уставилась на меня зелёными глазищами подруга, большая любительница поспорить. «Из интернета», – отшутился я, а сам подумал, что с Харламовым лучше бы как-нибудь познакомиться и переговорить тет-а-тет.

– Никон, спишь? – Спросил, заглянув в наше купе, Николай Старостин.

– Думаю, Николай Петрович, – буркнул я, тут же спрыгнув со второй полки, ибо и без слов было понятно, что «Деду» захотелось посоветоваться.

– Пойдём, пошепчемся, – сказал Старостин и, тут же обратившись к Калашникову, Родионову и Черенкову, добавил, – отдыхайте мужики. Завтра сложный матч. Федя, как здоровье у мамы?

– Спасибо, нормально, Николай Петрович, – пожал плечами Черенков.

– Вот и хорошо, – крякнул «Дед».

А уже через пять минут он почивал меня своим крепко-заваренным индийским чаем. Николая Старостина сейчас почему-то озаботило будущее команды. Поэтому он, расставив фишки на маленьком игровом футбольном поле по схеме 4−1-4–1, спросил:

– Куда ставить будем полузащитника Заварова и защитника Пригоду? А то время летит быстро, скоро период дозаявок и переходов.

– Пока всё просто, – я ткнул фишку правого полузащитника. – Саша Заваров заменит в основе Геру Ярцева, а Сергей Пригода в центре защиты Витю Самохина.

– Ну, это понятно, – хитро прищурился «Дед», поправив на носу очки в толстой оправе. – А Серёжу Родионова я куда теперь буду выпускать? Или Калаша твоего?

– Если соперник сильный и не жмётся к воротам, как Куйбышев, то центрфорварда выпускаем, меняя либо меня, либо крайнего полузащитника – Заварова или Шавло.

– Это тоже понятно! – Разнервничался Старостин.

– А если команда действует с нами от глухой обороны, то мы снимаем крайнего защитника и переходим на игру с тремя игроками обороны в линию. – Я передвинул фишки на схему – 3−1-4–2. – В такой расстановке я могу действовать как блуждающий форвард, то есть бегать по всему полю.

– Интересно, – пробормотал «Дед».

– Футбол – это те же шахматы, только на зелёном газоне, – хмыкнул я.

– Ещё «футбольные фигуры» иногда пьют, курят и дисциплину нарушают. – Улыбнулся Старостин и задал ещё один вопрос. – Как считаешь, что в сборной теперь будет твориться? Как там Костя с Никитой власть поделят?

– В сборной у нас был просто бардак, а теперь будет бардак в квадрате. – Сказа я вставая. – Пойду, посплю, Николай Петрович?

– Давай, давай, – отмахнулся «Дед», вновь уставившись на фишки, расставленные по футбольному полю.

* * *

Дальнейший путь для меня и моих спутников прошёл более чем спокойно. Черенков и Родионов полистав еженедельник «Футбол-Хоккей», где было написано и про них, быстро отрубились. Я тоже провалился в царство Морфея, без особых проблем. Немного докучал храп Сашки Калашникова, которого мне пришлось дважды во время дороги спуститься и перевернуть на бок. Но это мелочи. Знать бы заранее, что ждёт нашу красно-белую дружину по приезде в город герой Ленинград, то я бы наверняка сделал дополнительно пару ходок по разным купе, и хоть верховодил среди большинства футболистов Романцев, ко мне народ тоже прислушивался.

Поэтому на Московском вокзале северной Пальмиры весь тренерский штаб и моя небольшая компания в буквальном смысле была доведена до шокового состояния. Нормально, на своих двоих спустились на перрон всего десять человек. Почти весь костяк команды пришлось по отдельности выносить и складывать рядом с багажом. На вопрос: «Как можно было так нарезаться с нескольких бутылок пива?». Юрий Гаврилов, который немного соображал и в обнимку с Сергеем Шавло самостоятельно вылез из вагона, ответил:

– В Твери вязли бутыль самогонки. Промахнулись чуть-чуть, бывает.

– Мать твою! – Всплеснул руками «Дед». – С этого дня я вашу вольницу прикрываю нахрен! И ввожу денежные штрафы, твою мать!

– Давно пора, – зло прошипел я.

– Как завтра играть будем? – Шепнул Николай Петрович.

– Часть отоспится, дублёров выставим вместо тех, кто совсем будет плох. – Так же тихо ответил я. – Второй вратарь – Лёша Прудников трезвый и в неплохой форме. Отобьёмся как-нибудь.

– В следующий раз полетим самолётом! – Психанул старший тренер Старостин, которому я уже говорил, что в поезде сама обстановка располагает к дорожно-бытовому алкоголизму.

* * *

В понедельник 18-го июня после обеда в недавно открытой гостинице «Прибалтийской», где поселилась команда, и в которой лет через десять снимут «Интердевочку», у меня состоялся неприятный разговор с Романцевым, Ярцевым, Хидиятуллиным и Дасаевым. Всю эту четверку, как зачинщиков пиво-самогонного «фестиваля», «Дед» снял с предстоящей игры.

– Скажи прямо, Никон? Копаешь под нас? – Сжал кулаки, готовый броситься в драку, Олег Романцев. – Я ведь сейчас не посмотрю, что ты боксёр.

– Бескова вытолкал из «Спартака», сейчас хочешь и от нас избавиться, потому что мы под твою дудку не пляшем? – Подкинул ещё один вопросик Ринат Дасаев.

– На то, что я боксёр всё же посмотреть придётся, – криво усмехнулся я, – когда вы все приляжете на пол, не досчитавшись зубов.

– Чё думаешь, мы вчетвером тебя не сделаем? Да? – Попёр на меня Вагиз Хидиятуллин, но его схватил за руку Гера Ярцев и затараторил:

– Подожди, подожди. Пусть сначала ответить, что ему от нас надо?

– Вот и первый нормальный вопрос. – Я снова улыбнулся. – Мне надо, чтобы вы команду не подставляли. И потом Старостин вас сам снял, без моей подсказки. Кстати, правильно сделал. Нравится бухать, пробухивать карьеру – ваше право, но без вреда общему делу! А мы должны победить в чемпионате, выиграть Кубок и Кубок Кубков ФИФА!

Тут из ресторана на первом этаже большущей ленинградской гостиницы вышел Сашка Калашников и, увидев, что на меня насели четверо ломанулся на помощь.

– Чё за дела мужики? – Вступился он.

– Нормально всё, – буркнул я. – Поставьте на одну чашу весов бутылку, а на другу золотые медали и кубки. Что перевешивает?

– Ладно, замяли, – пробормотал Романцев. – Поговори с «Дедом», чтобы он нас сегодня выпустил в основе. Мы в норме.

– Хера с два! – Громко и чётко произнёс я. – Сейчас вас не наказать, то вы потом не остановитесь.

После чего я пошёл прямо на всю четвёрку и намеренно ударил плечом самых борзых Хидиятуллина и Романцева, и спокойно потопал дальше в сторону лифта, а следом за мной поспешил Калашников, который принялся нашёптывать:

– Поговори, в самом деле, с «Дедом», без четырёх игроков основы проиграем.

– А у нас, что с ними, что без них шансы мизерные. – Отмахнулся я. – Ведь только шестеро не лакали эту гадость, которая теперь будет выветриваться из организма сутки. А это значит через полчаса игры – половина футболистов на поле разом встанет.

– Ну, так-то да, – тяжело вздохнул мой друг.

* * *

Построенный в 1925 году стадион «Петровский», который, правда, во время блокады разобрали на дрова и только в 1961 году реконструировали заново, был забит до отказа – 28 тысяч человек тютелька в тютельку. И все эти 28 тысяч человеческих душ требовали от своих ленинградских футболистов исключительно победы, ведь на табло к 60-ой минуте матча счёт был – 1: 0 в пользу хозяев, отличился на 32-ой минуте Володя Казачёнок. Тем более сплетня, что «Спартак» приехал на вокзал в лёжку вместе с багажом, за какие-то минуты разлетелась по городу на Неве ещё вчера.

Я же все эти 60 минут игры мотался по всему полю. Ибо защите, где еле-еле шевелились Букиевский, Самохин, Мирзоян и Сорокин, надо было помочь. В атаке, где бегал молоденький Родионов, бился из всех сил Черенков, старался Сидоров и ходил пешком Гаврилов, так же требовалась подмога. И в опорной зоне Калашникова тоже нужно было подстраховать. Единственный Леша Прудников, который защищал наши ворота, справлялся как-то без меня.