Текст книги "Красно-белый. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

На следующий день в среду 11-го апреля почти весь основной состав команды решил заглянуть в новенький ворошиловградский ресторан «Перник», названный в честь болгарского города-побратима Перника. Можно было конечно взять разливного пива, минералочки, сухой рыбки и завалиться в близлежащий к нашей гостинице «Октябрь» сад имени 1-го мая на берег маленького прудика, но Юра Гаврилов настоял, что отметить трудовую победу нужно в ресторане, культурно. Тем более сам Константин Бесков объявил сегодня выходной, так зачем было прятаться по кустам с разливным пивом? Но в то же время старший тренер намекнул, что завтра начинается подготовка к матчу 4-го тура против «Пахтакора» и те, у кого утром давление будет выше нормы, «получат по шапке», вплоть до отчисления из клуба.

Кстати, что касается ташкентского «Пахтакора», то эта игра официально являлась нашим первым домашним матчем в чемпионате. Правда, из-за безобразного состояния московских полей её решено было перенести в маленький городок в сорока километрах южнее Ворошиловграда, в Стаханов на стадион «Труд». Вот поэтому мы в городе на речушке Лугань и застряли почти на неделю.

Ресторан «Перник», где мы заняли сразу три столика, мало чем отличался от своих собратьев других отечественных увеселительных заведений – барная стойка, живой музыкальный ансамбль, гуляющий, танцующий и выпивающий народ. И чтоб слиться с толпой наш футбольный коллектив заказал бутылочное пиво и варёных раков.

– Как говорит Бесков, – взял вступительное слово Гаврилов, – когда употребляют без тостов – это пьянка, кода с тостами – выпивка. Так не будем превращать наш культурный поход в ресторан в пьянку. Давайте, мужики за победу.

– Точно, все болезни от бескультурья! – Поддакнул я, чокнувшись с парнями, но пиво лишь пригубил, ибо алкоголь ещё из той первой жизни был не интересен, а вот женщины более чем интересовали.

Поэтому когда музыканты затянули ретро-хит «Поющих гитар» – «Нет тебя прекрасней», я, напомнив Фёдору Черенкову, что капля алкоголя убивает лошадь, а завтрашний тест на давление перечёркивает футбольную карьеру, пошёл пригласить кого-нибудь на танец. «А что? – подумалось мне, когда я встал из-за столика. – Мужчина я видный, одеваюсь прилично, волосы чистые, пахнет от меня приятным шампунем, зубы белые, галстук под цвет глаз. А тут в ресторане оказывается и пригласить-то некого. Обламанская ситуёвина. Хотя постой!». Мой взгляд упал на очень интересную женщину, которая сидела со своей подругой и, слушая её в пол-уха, смотрела на меня. «Странная какая-то», – сказал я сам себе, но на танец незнакомку с длинными чёрными волосами пригласил и приобнял под приятный вокал местного музыканта:

Для меня нет тебя прекрасней,

Но ловлю я твой взор напрасно,

Как виденье, неуловима,

Каждый день ты проходишь мимо…

– А я знала, что вы меня пригласите на танец, как только вы вошли в ресторан со своими друзьями, – призналась мне женщина с огненно-карими глазами.

– Потомственная ясновидящая гадалка, снимаю сглаз, порчу, венец безбрачия, – усмехнулся я. – Это не про вас?

– Вы зря смеётесь, Александр, – неожиданно «гадалка» произнесла моё имя из той жизни. – Я правильно угадала ваше имя?

– Вообще-то Владимир, – буркнул я. – Владимир Александрович, если быть точнее.

– Странно, – пробормотала женщина. – И возраст ваш я чувствую как 45 лет. Хотя выглядите вы значительно моложе.

«Всё, потанцевали, валить надо, гадалки мне ещё не хватало! Я и сам в будущем могу поковыряться», – подумал я, и хотел уже было откланяться, сославшись на расстройство пищеварения, но вдруг незнакомка мило улыбнувшись, произнесла:

– Проводите меня, пожалуйста, домой. Я живу здесь недалеко.

– А ваша подруга как же?

– А мы уже собирались уходить. – Опять странная женщина улыбнулась и, прижавшись всем телом, очень быстро поцеловала меня своими горячим, словно уголь, губами.

После этого отказаться от прогулки с красивой, фигуристой, черноволосой женщиной я уже был не в силах. «Чёрт бы тебя побрал», – буркнул я про себя, прощаясь с парнями, у которых веселье только-только началось.

* * *

В гостиницу «Октябрь» на улицу Пушкина я возвращался уже на рассвете. Любопытненькая ночка получилась, смесь любовного свидания и похода к гадалке-знахарке, которой оказалась моя новая знакомая Оксана. На чём она только не гадала – и кости бросала, и карты со странными рисунками раскладывала, в перерывах между прыжками в «омут любовных страстей», но ничего в моём будущем разобрать не смогла. У Оксаны выходило, что мне либо 7 лет, либо 45, то по одним раскладам я появился на свет на Урале, то в городе на берегу Черного моря. Заплёл я новой подруге своей странной попаданческой биографией все извилины. После чего неутомимая в любви знахарка решила, что моя душа странным образом откуда-то перелетела в этот мир, и сделано это было по воле высших сил. А когда мы прощались, Оксана сказала, что ждёт меня невиданный взлёт карьеры через год или через два, но и опасности какие-то мне угрожают со смертельным исходом. Я же ответил, что для футболиста смерть – это травмы, которые больше не позволят играть как в лучшие годы. Порвал кресты или связки голеностопа – всё, смерть.

Кстати, жила знахарка в частном секторе за железной дорогой недалеко от нашей гостиницы «Октябрь». Поэтому выйдя от неё в пять утра, в половину шестого я уже тихо крался к своему номеру. «Не дай Бог, кто заметит», – подумал я, как тут же открылась дверь соседней комнаты, и в коридор вышел врач команды Виктор Александрович:

– Доброе утро, Владимир Александрович. Всю ночь не спали, гуляли где-то? Придётся вам завтра с Константином Ивановичем объясняться и если причина будет не уважительной, то у нас в «Спартаке» законы суровые.

– А у меня причина уважительная, – хмыкнул я. – У одной девушки каблук сломался, и она ногу подвернула, я помог ей добраться до дома.

– Ну, а дальше? – Усмехнулся доктор, не веря ни единому слову моей лжи.

– В доме у девушки оказалась неработающая розетка, пришлось её починить. Потом кран протекал, заменил прокладку. И наконец, когда я уже собрался в гостиницу обои в комнате отклеились, помогал переклеивать. Вот и ночь прошла. Как, уважительные причины?

– Я думаю, сгодятся, чтобы написать заявление по собственному желанию, – равнодушно ухмыльнулся доктор команды.

– Значит, донесёте?

– Не донесу, а доложу. – Виктор Александрович по-деловому поправил на носу очки.

– А вот если я доложу куда следует, что витаминки, которые вы кололи некоторым ребятам дубля ещё в Алуште, от которых я категорически отказался, это не совсем витаминки? – Я с вызовом посмотрел на доктора, который неожиданно вздрогнул. – Это были волшебные пилюли, которые практикует доктор киевского «Динамо» и легкоатлеты ГДР. Я упаковочку случайно увидел. И, между прочим, давно хотел предупредить, чтобы вы эти «витамины» людям с подвижной психикой не назначали, особенно Фёдору Черенкову. Там «побочка» такая – мама не горюй, и бессонница, и раздражительность. Да и толку для «Спартака» будет ноль, у нас футбол не на беготне построен.

– Это… Это… Это совсем не то, что вы подумали, – заблеял перепуганный эскулап.

– Не вчера родился. Вы лучше нам нормальные протеиновые коктейли достаньте, чтоб кое-кому мышечной массы поднарастить. А на химию эту наплюйте и забудьте, – буркнул я и вошёл в свой номер.

* * *

В субботу 14-го апреля на маленьком стадионе города Стаханова мы как номинальные хозяева поля принимали одного из лидеров – ташкентский «Пахтакор». На старте чемпионата команда из столицы Узбекистана неожиданно одержала три победы подряд и шла в лидирующей тройке наравне с донецким «Шахтёром» и московским «Динамо». На что надеялись «гости» сегодня сказать было сложно, особенно мне, ведь я опять смотрел матч со скамейки запасных, натирая её новенькими футбольными трусами, которые как раз у игроков запаса протираются быстрее всего.

16 тысяч местных горожан равно поддерживали и «Спартак», и «Пахтакор», который пока большую часть первого тайма играл в обороне, проводя опасные контратаки. Константин Бесков, как и его помощник Фёдор Новиков, традиционно заняли место на трибуне, а радом с нами дежурил «Дед», то есть Николай Петрович Старостин. Именно он сейчас сидел рядом со мной и каждые пять минут интересовался – как мне игра?

– Игра пока равна, играют два клубА, – хохотнул я. – По опасным моментам у «Пахтакора» преимущество, по владению мячом у нас. А выиграет тот, кто больше забьёт.

– Майор очевидность, твою так, – зло усмехнулся Николай Петрович. – Ты мне скажи – кого бы ты поменял?

– Да как обычно. – Махнул я рукой и покосился на Бескова, который словно вождь индейского племени обозревал с высокой скалы всю футбольную баталию. – Мишу Булгакова, который сейчас играет оттянутого нападающего нужно менять на Федю Черенкова. И чем раньше, тем лучше. Ну и я бы вышел вместо Саши Сорокина на правый фланг в полузащиту. Дриблинга у Саши нет, а тут бы ворваться в штрафную, двоих накрутить и прострелить на Ярцева или откатить Гаврилову и вынимай.

– Ну вот, это другой разговор, а то играют два клубА, – процедил сквозь зубы Старостин и поспешил на трибуну к нашему старшему тренеру, чтобы покапать ему заменами на мозги пока не поздно.

И в этот самый момент главный судья Вихров из Киева свистнул угловой удар у ворот «Пахтакора», защищал которые невысокий по вратарским меркам Александр Яновский. Все наши гренадёры тут же подтянулись в штрафную площадь номинальных гостей, а Юра Гаврилов, разбежавшись, навесил в район одиннадцатиметровой отметки. Яновский бросился в толчею своих и чужих игроков и до мяча не добрался, зато выше всех выпрыгнул Олег Романцев и уже в пустые ворота головой засандалил первую банку!

– Гооол! – Вскрикнули разом мы на скамейке запасных и нейтральные болельщики тоже разразились аплодисментами.

– Ну, вот, а ты «Деду» наговорил, что замены нужны, – усмехнулся Сашка Калашников, который так же протирал новенькие футбольные трусы.

– Ещё 32-ая минут матча, подожди, не суетись под клиентом, – сказал я без всякой задней мысли.

Однако не прошло и двух минут, как защитник «Пахтакора» сделал длинный пас на нашу половину поля, который в борьбе с Олегом Романцевым принял полузащитник «гостей» Александр Корчёнов. Затем Корчёнов пробежал с мячом метров двадцать и прострелил в нашу штрафную площадь. Ринат Дасаев самоотверженно бросился на перехват, однако поскользнулся на малозаметной кочке и первым на прострел выскочил нападающий ташкентцев Туляган Исаков, который подставив «щёчку» закатил мяч в пустые ворота.

– Где, б… защита ходит⁈ – Выкрикнул Дасаев, пока наши гости, выкрикивая «гол!», бегали по полю и обнимались всей командой, словно выиграли Кубок УЕФА.

– Накаркал, – буркнул Калашников в мою сторону.

– Ага, хорошо скажешь – сглазишь, плохо – накаркаешь. Ерунда, гол назревал, – отмахнулся я, сидя на скамейке запасных.

А спустя десять минут, когда киевский судья Вихров отправил команды на перерыв, я уже привычно взял мяч и пошёл на поле, ведь в раздевалке меня могло и понести. На это раз ко мне присоединился и Сашка Калашников, с которым мы, не сговариваясь, принялись пасовать мяч друг другу по воздуху, не давая тому опуститься на землю. Отличное упражнение, улучшающее качество обработки верховой передачи коленом, грудью и ступней.

– Слышь, Никон, а эта твоя Оксана, которая позавчера в гостинице всей команде на картах гадала, она настоящая знахарка или шарлатанка? – Спросил Калашников, не отвлекаясь от летающего между нами мяча.

– А что? Нагадала казённый дом и дальнюю дорогу?

– Да ну тебя, – махнул мимо мяча мой расстроенный товарищ. – Просто я спросил про будущие победы на чемпионатах Мира и Европы. А она сказал, что кроме этого года больших побед в моей жизни больше не предвидится. Обидно, понимаешь?

– Я тебе так скажу – будущее может ещё и измениться, если этого очень захотеть, работать для этого, а не пиво по кустам в парке дуть как вчера некоторые. Тащи мяч!

– Ой, да там выпили-то по бутылочке.

– С Гавриловым и по бутылочке? Не верю!

– Ну, по две, – пошутил Калашников, сделав мне новую передачу верхом.

* * *

Во втором тайме ближе к 60-ой минуте матча стало уже не до шуток. И Николай Петрович Старостин, сидевший рядом со мной на скамейке запасных, не выдержал. Счёт – 1: 1, игра полностью успокоилась, мы не можем пробиться к воротам Яновского, а они не хотят рисковать и штурмовать большими силами ворота Дасаева. Сложилась, выражаясь шахматным языком, – патовая ситуация. Поэтому «Дед», тихо выругавшись про себя, снова побежал на зрительскую трибуну, требовать у Константина Бескова срочных замен в составе.

– Сейчас тебя выпустят, к гадалке Оксане не ходи, – буркнул Калашников.

– Согласен, – кивнул я и, не дожидаясь команды сверху, начал делать активную разминку, чтобы не повредить мышцы в пылу борьбы.

И через пять минут спартаковский массажист Геннадий беленький передал волю старшего тренера Бескова, что мне и Фёдору Черенкову предписано – моментально заменить Михаила Булгакова и Георгия Ярцева и переломить ход ничейного матча. Ведь нам это очко в чемпионской гонке, при лимите в восемь ничьих, как мёртвому припарка.

– Спокойно Федя, – сказал я, чувствуя, как меня на бровке поля начинает колбасить, – сыграем как на тренировке, ты мне, я тебе.

– А я и не волнуюсь, – улыбнулся Фёдор Фёдорович. – Как только мяч придёт ко мне, сразу рви на свободное место в сторону ворот «Пахтакора».

– Хороший план, – согласился я, пожав руку Ярцеву и Булгакову, которые повесив головы, пошли на нашу скамейку запасных.

Однако окунувшись в игру многое пошло не совсем так, как представлялось это на бровке футбольного поля. Ташкентцы выстроили такую плотную оборону на подступах к штрафной, что передачи вразрез и от Гаврилова, и от Черенкова вязли как мухи в мёде. Я сделал пять рывков за спины защитников «Пахтакора» и всё впустую.

– Заканчивай эту херню, – выругался я, когда номинальные гости отбили мяч от своих ворот куда подальше. – Федя сметись к Серёже Шавло на левый край, разыграйте с ним короткое забегание и сразу же простреливай во вратарскую площадь на ближнюю штангу. Постараюсь, рвануть и уже головой подрезать мяч в ворота.

– Это дело, – устало улыбнулся Юра Гаврилов.

– Понял, – кивнул Фёдор Черенков, и мы тут же разбежались по своим позициям на поле, ведь с бровки крикнули, что осталось играть всего пять минут.

Однако понадобилось ещё минуту, чтобы доставить мяч к штрафной площади ташкентского «Пахтакора». В центре поля нападающий «гостей», автор ответного мяча Туляган Саков навяз борьбу нашим защитникам. И когда всё было готово, чтобы прорваться по левому флангу, Гаврилов уже отпасовал налево Шавло, а Черенков рванул за спину своему партнёру и получил встречный пас, я вдруг почувствовал, что защитник «Пахтакора» схватил меня и за футболку и за трусы. Я естественно, что есть силы, рванул и тут же рухнул, вместе с защит команды гостей, ведь это 100% одиннадцатиметровый!

– Товарищ судья – пенальти! – Наивно выкрикнул я и мгновенно понял, что попал не в ту эпоху, когда в штрафной свистят каждый чих.

А прострел от Черенкова легко взял в свои руки вратарь Яновский, псле чего как можно дальше выбил мяч в поле. И вот тут меня от безнадёги и перемкнуло. Бесков маринует на лавке, судя в упор не видит фол, куда простому футболисту податься? Поэтому я быстро вскочил, сместился в зону полузащиты и, получив пас от Гаврилова, полез напролом. Первому ташкентцу я показал финт Зидана, второму финт Метьюза, следующих двоих игроков «Пахтакора» накрутил, поймав их на противоходе. «Бей, б…!» – словно молния полыхнула в голове стремительная мысль. Я замахнулся, но повинуясь игровой интуиции неожиданно для вратаря и всей защиты гостей, отдал мяч резко влево. И вдруг в эту зону влетел Фёдор Черенков и вколотил футбольный снаряд без всякого сопротивления в сетку.

– Гоооол! – Заорал Фёдор Фёдорович, подпрыгивая на бегу, словно кот, спасающийся от стаи разъярённых собак.

– Гооол! – Заголосила вся наша красно-белая команда и кинулась ловить Черенкова, чтобы поздравить его с первым мячом в чемпионате.

* * *

Через десть минут, переминаясь с ноги на ногу, я стоял перед раздевалкой ташкентского «Пахтакора». «Сейчас как надают по „щам“, за то, что 1: 1 моими усилиями превратились на последней минуте в 2: 1», – подумалось мне. Но лишь представив, что в августе никого из этих парней уже не будет в живых, я тяжело вздохнул, стукнул пару раз для приличия в дверь и вошёл в раздевалку «гостей».

– Кто это к нам пожаловал? – С сильным восточным акцентом спросил меня кто-то из защитников «Пахтакора», из которых я никого не знал. – Смотрите, психованный пришёл, чё те надо, б…?

– Мужики, я понимаю ваши чувства…

– Понимает он? – Продолжил наседать тот же самый защитник. – Ты нам по сотке на человека обломал, сука!

– Пожди, пусть скажет – чё хочет, – вступился за меня вратарь Яновский.

– Если коротко, – перестал я мяться и, взяв себя в руки, сказал, – то 11 августа этого года, вы полетите на матч с минским «Динамо» и ваш самолёт столкнётся в воздухе с другим самолётом. У меня подруга потомственная знахарка слезно просила вас предупредить.

– Он не психованный, он ёб…ый, – загоготал защитник гостей. – Будущего не может знать никто.

– Теперь вы знаете, – пожал я плечами. – Звучит невероятно, но лучше поверить. Дальше сами решайте жить вам или нет.

Глава 8

Вечером в четверг 19-го апреля на базе в Тарасовке большинство проживающих здесь футболистов собралось на первом этаже в холле, где стоял единственный на весь жилой корпус телевизор. И поводом послужил не отчёт депутатов Верховного совета, не позывные коммунистического субботника и даже не Песня-79. Сегодня наша сборная в Тбилиси встречалась в товарищеском матче с парнями из Швеции. Старший тренер гостей Георг Эриксон естественно своих звёзд Нордквиста и Хельстрёма на стадион имени Лаврентия Берии, так арена называлась до хрущевской оттепели, не привёз. Из-за чего наши лучшие мастера экзаменовали талантливую шведскую молодёжь.

– Какой счёт? – Поинтересовался наш новенький игрок обороны Саша Мирзоян, которого на первых порах тоже поселили в Тарасовке.

– Два ноль, – пошутил я.

– Как два ноль?

– А так – там ноль и там ноль, – под хохот Родинова, Калашникова и Черенкова, сидящих со мной на одном диване, ответил я.

– Может, лучше в картишки перекинемся? – Предложил бывший игрок «Арарата».

– Азартная игра не доводит до добра, – пробурчал я, вызвав новый взрыв смеха.

– Шутник блин, – усмехнулся Мирзоян. – Всё равно смотреть нечего, игры-то нет. – Махнул рукой Александр и пошёл на второй и третий этаж искать тех, кто составит ему компанию.

По сути, наш новенький защитник был прав. Старший тренер сборной Никита Симонян сегодня бросил в бой тройку нападающих: Блохина из «Динамо» Киева, Газаева из «Динамо» Москвы и Гуцаева, тоже из «Динамо», но уже тбилисского. То есть Никита Павлович, руководствуясь басней Крылова, воссоздал в главной команде страны легендарную тройку – лебедя, рака и щуку, от которых в реальном деле пользы никакой.

– О, смотрите, наш Хидя бежит! – Выкрикнул Фёдор Черенков, заметив в телевизоре фигуру Вагиза Хидиятуллина с шикарной длинной шевелюрой. – И ещё Гаврила где-то на лавке.

В этот момент, будто услышав наши слова, Хидиятуллин получив пас от Бубнова, неожиданно вырезал дальнюю передачу на левый фланг, на которую вовремя откликнулся Владимир Гуцаев.

– Давай, давай! – Разом заголосили мы у телика.

Однако Гуцаев выскочив один на один, бездарно пробил прямо в руки шведского вратаря.

– Мазила, – коротко высказался молодой да ранний 16-летний Сергей Родионов и спросил меня. – Володь, я всё понять не могу, почему Бесков тебя гнобит? Вот свежий номер «Советского спорта», список лучших бомбардиров чемпионата – Старухин из «Шахтёра» забил четыре, Чесноков из ЦСКА тоже четыре, и ты из «Спартака» четыре. У Володи Гуцаева из Тбилиси, который за сборную сейчас бегает всего-то три!

Я повертел головой по сторонам, и напрягся, так как кроме нас телевизор смотрели ещё трое наших парней из глубокого запаса, каждый из которых мог нашептать товарищу Бескову любопытную информацию о брожении умов в «дружном» коллективе.

– Посмотри, что про тебя написал один журналист, – продолжил опасную беседу Родионов. – Высокое техническое мастерство, игровая хитрость, неожиданные тактические ходы – всё это делает игру интересной и зрелищной, а так же приносит весомый результат в виде забитых мячей и побед. Именно эти качества проявил молодой нападающий «Спартака» В. Никонов в матче против «Пахтакора», организовав победный мяч своей команды…

– Мужики, есть предложение, – сказал я, чтобы замять тему. – Бодягу эту смотреть прекращаем. Снимут скоро Симоняна с такой игрой. Давайте на сон грядущий сгоняем два на два до пяти забитых голов. Мы с Калашом, а ты, Радик, с Федей. Фёдор Фёдорович, как предложение?

– Да, матч не очень, – скуксился Черенков. – А на что бьёмся?

– На поджопники, конечно, – высказался Саша Калашников. – Кстати, над полем недавно фонарь повесили, не заблудимся.

– А можно мы с вами? – Обратился ко мне малозаметный паренёк из дублирующего состава.

– Извини, дружище, у нас принципиальный спор, – буркнул я и подумал, что теперь ясно кто Бескову стучит, вот он красавец, чтоб в составе остаться на любую подлость готов пойти. – Моя бы воля, я бы Константина Иваныча старшим в сборную назначил. – Специально брякнул я, подмигнув этому пареньку.

И лишь спустя десять минут, когда на тренировочном поле нашей базы в Тарасовке под светом единственного фонаря и отблеском жёлтой Луны мы остались вчетвером, я парням сказал:

– При этом субчике никогда и ничего не болтайте, особенно про Бескова. И ещё. Ты, Радик, спрашивал – почему меня гнобит старший тренер? Я отвечу. Он не может мне простить матч против московского «Динамо» в четвертьфинале Кубка СССР, который мы выиграли благодаря моему вмешательству в процесс управления командой во время игры, в вотчину старшего тренера. Не может быть в волчьей стае двух вожаков.

– Ну, да, – согласился со мной Калашников. – Сейчас даже «Дед» тебя спрашивает – кого поменять и как перестроить игру?

– И что теперь делать? – Спросил наивный Серёжа Родионов.

– Сухари сушить, салага, – я потрепал по битловской шевелюре Радика. – Давайте играть.

– Неплохо было бы, если бы «Дед» стал старшим тренером, – неожиданно высказался Федя Черенков. – А что? Бесков, между прочим, не хотел меня в команду брать. Николай Петрович отстоял, сказал, что у парня недавно умер отец, что его нужно поддержать, что я – талантливый мальчишка. Вы что думаете, я немного того? Как ребёнок? Я тоже кое-что понимаю.

– В 77 лет стать старшим тренером – это сильно, – усмехнулся я. – С другой стороны если вторым назначить, допустим, ветерана Геру Ярцева, то мы бы и чемпионат взяли, и кубок, и в Кубке Кубков до финала доползли.

– Хорош мечтать, красно-белые, играем! – Выкрикнул Сашка Калашников и зарядил мячом прямо в Сергея Родионова.

«Кстати, шикарная идея пришла в голову Фёдору Фёдоровичу, – неожиданно подумал я, завладев мячом и сделав пас Калашникову. – Николай Старостин и в 77 лет как огурец, тренировочным процессом ему, конечно, руководить будет трудно, но для этого есть помощники. Зато внутри коллектива в кои-то веки прекратится стукачество, да и футболистам играть веселее, когда отношение к ним, как ко взрослым людям, а не как к бесправным и бессловесным холопам. Очень интересная идея».

– Пасуй, Калаш, мать твою! Нет толку таскать мяч, не таскай! – Гаркнул я на своего товарища, который пытался обыграть Родионова и Черенкова на «носовом платке».

* * *

В понедельник 23-го апреля после небольшой утренней тренировки и последующего плотного завтрака мне предложил прогуляться и подышать свежим воздухом сам Николай Петрович Старостин. Сегодня вечером команда готовилась дебютировать перед своими московскими болельщиками на стадионе «Торпедо» в матче с одесским «Черноморцем» и поэтому я решил, что «Дед» желает обсудить предстоящую игру. И без всякой задней мысли прямо в столовой на первом этаже жилого корпуса, приложив руку к пустой голове, гаркнул:

– Товарищ Старостин для получения ценных указаний на матч с одесситами всегда готов!

– Дурак, – зло шепнул Николай Петрович и, кивнув на дверь, медленно пошагал на улицу.

Кстати, в Тарасовке стояла замечательная солнечная погода, плюс 10 градусов по Цельсию, и впервые в этом году появилась маленькая зелёная листва на деревьях. С Николаем Петровичем мы дошли до Клязьмы и лишь тогда, под громкий стрёкот скворцов, трясогузок и дроздов, «Дед» сказал:

– Ты знаешь, Никон, что мне вчера выдал Костя?

– Могу предположить, – заулыбался я. – Константин Иванович предложил тренироваться пять раз в день.

– Балаболка, – усмехнулся Старостин. – Он сказал, что футболисты хотят его сплавить и сделать старшим тренером – меня старика!

– Ну а что? – Продолжил я в шуточном тоне, так как разговор, который произошёл несколько дней назад, мы больше никогда не поднимали. – Вы же «Динамо» из Ухты тренировали. Потом были страшим в «Динамо» из Колымы.

– Из Комсомольска-на-Амуре, – буркнул «Дед».

– Всё равно. Затем выиграли переходящий кубок ГУЛАГа с «Динамо» Караганда.

– «Динамо» Алма-Ата, балаболка.

– А если серьезно, – я перестал усмехаться. – Мы всего один раз в узком кругу заикнулись, что хорошо бы командой руководили вы. Вы же видите весь «Спартак» на нервах, кто-то стучит, все друг друга подозревают. «Пахтакор» еле-еле обыграли вопреки Бескову. «Зарю» дожали в конце с большим трудом, когда Константин Иванович соизволил меня выпустить. «Динамо» из Москвы в четвертьфинале прошли чудом, и тоже без Бескова.

– Я уже старый, – пробормотал Николай Петрович, с грустью посмотрев на расцветающую природу и скорее всего вспомнив, что лучшие годы провёл или в лагерях, или с запретом проживания в Москве и Ленинграде.

– А вы найдите молодого помощника. Например – Ярцева, ему всё равно скоро заканчивать, а тренерские задатки у Геры имеются и очень неплохие. Я ручаюсь, что чемпионат мы выиграем, Кубок отвоюем, и Кубок Кубков так же отожмём у иностранных коллег. Правда, тут нам Саша Заваров из «Зари» понадобится. И ещё эту Универсиаду народов СССР со сборной Москвы до кучи прихватим.

– Спартакиаду, баламут. Шутишь ты, Никон, не смешно. – По слогам произнёс Николай Старостин.

* * *

Вечером того же дня на стадионе «Торпедо», которому в 1997 году присвоят имя Эдуарда Стрельцова, была «полна коробочка». Диктор по стадиону объявил, что на матче присутствует 16 тысяч человек, хотя навскидку людей на трибунах уместилось значительно больше. И само собой под такую дружную и шумную звуковую поддержку наш «Спартак» почти весь первый тайм либо владел территориальным преимуществом, либо атаковал ворота «Черноморца». К сожалению, отличный момент упустил Гера Ярцев, когда ему с левого края Сергей Шавло выкатил мяч в район одиннадцатиметровой отметки. Затем Юра Гаврилов и Миша Булгаков, разыграв хорошую двухходовку прорвались по центру, но в последний момент забыли ударить. А без ударов голов не бывает.

Кстати, на последнем рубеже у одесситов очень здорово сыграл в паре эпизодов вратарь со странной фамилией Жекю, который через несколько лет перейдёт в минское «Динамо» и в 84 году проведёт шикарный матч в Кубке УЕФА против лиссабонского «Спортигра». Ту игру я смотрел по телевизору давным-давно в той жизни ещё мальчишкой. И Иван Жекю, выиграв послематчевую серию пенальти, на эмоциях даже всплакнул.

Но сейчас в начале второго тайма одессит улыбался, ведь на табло горели благодатные для гостевой игры нули и «Черноморец» неожиданно, для переполненной чаши стадиона, перешёл в наступление. И уже в поте лица трудился визави Ивана Жекю – наш Ринат Дасаев, отражая один дальний удар за другим. Зрителям такой футбольный спектакль естественно встал поперёк горла и всё чаще на трибунах начал раздаваться свист. А один горластый болельщик, сидящий недалеко от нашего старшего тренера, вдруг громко выкрикнул:

– Бесков, где этот твой Никонов⁈

– Где? Где? В звезде! – Ответил какой-то юморист и зрители главной трибуны, услышавшие перепалку, загоготали.

– Никонова давай! – Внезапно рявкнули с одного из первых рядов, прямо за нашей скамейкой запасных, которую я полировал от волнения за команду с особой тщательностью.

– Николай Петрович, – сказал я, находившемуся по правую руку от меня начальнику команды. – Гаврилов сегодня днём хвастался, что билеты на завтрашний концерт Владимира Высоцкого в ДК шарикоподшипников достал.

– Ну? – Раздражённо посмотрел на меня «Дед».

– Помогите достать ещё парочку контрамарок, – жалобно проскулил я, – мне, Калашникову и Черенкову.

– И мне тоже! – С другого края скамейки запасных пискнул Родионов.

– И Сереже тоже, – добавил я.

– Не помогу, – буквально рыкнул Старостин, ведь прямо в этот момент Дасаев с большим трудом перевёл мяч на угловой.

– Ууух! – Выдохнул стадион и многие болельщики, не пожалев ладоней, зааплодировали.

– Протопи ты мне баньку по-белому, – запел я, подражая хриплому голосу Высоцкого. – Я от белого свету отвык. Угорю я, и мне, угорелому…

– Хватит, – разнервничался Николай Петрович. – Я сказал, что достану, значит достану. Только вы сначала сегодня победите.

– А как мы победим, сидя на скамейке? – Неожиданно подал голос Фёдор Черенков.

– Хоть самому командой руководи, – тихо себе под нос проворчал «Дед» и, встав с лавки, пошёл на трибуну к Бескову выбивать необходимые «Спартаку» замены.

И ещё неизвестно чем бы закончился разговор Николая Старостина и Константина Бескова, но пока они беседовали, на 57-ой минуте матча одесситы провёли опаснейшую атаку. Защитник гостей Владимир Нечаев, подключился к атаке, получил пас от Володи Устимчика и мощно пробил низом метров с тридцати. Из-за чего мяч буквально перед нашим голкипером зацепил какую-то кочку и поменял направление, однако Ринат хоть и с трудом, грудью отбил его в поле. Но тут как тут первым на добивание оказался нападающий «Черноморца» Виталий Шепель, который повторным ударом вколотил мяч в сетку наших ворот.

– Гооол! – Взревели счастливые гости под свист спартаковских болельщиков.

– Давай Никонова выпускай! Хорош комедию ломать, мать вашу! – Выкрикнул опять мужик, сидящий на первых рядах за нашей скамейкой запасных.

Лишь через пятнадцать минут «железный» Бесков задался. Счёт на табло – 0: 1, зрители недовольно свистят, того и гляди с мата пошлют, игра команды совершенно рассыпалась, поэтому спустившийся с трибуны «Дед» скомандовал: